CC BY
497
Проблемные статьи
О КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2014
Рахманин Ю.А., Красовский Г.Н., Егорова Н.А., Михайлова Р.И.
УДК 613.31:006
100 лет законодательного регулирования качества питьевой воды. ретроспектива, современное состояние и перспективы
ФГБУ «Научно-исследовательский институт экологии человека и гигиены окружающей среды им. А.Н. Сысина» Минздрава РФ, 119121, Москва
Рассматривается история развития законодательных требований к регулированию качества питьевой воды в разных странах и международных организациях в период с 1912 г. до нашего времени. В сравнительном плане анализируется современное состояние нормативных баз РФ, ВОЗ, ЕС, Финляндии, Великобритании, Сингапура, Австралии, Японии, Китая, Нигерии, США и Канады в области обеспечения благоприятных условий питьевого водопользования населения. Отмечается значительный прогресс в нормировании содержания биогенных элементов и химических загрязнений питьевой воды при отсутствии единых требований к составу и свойствам питьевой воды в общемировом масштабе, что связано с необходимостью учета национальных особенностей питьевого водоснабжения в пределах отдельных государств. Как перспективные направления совершенствования регулирования качества питьевой воды отмечаются: разработка новых нормативов приоритетных водных загрязнений, периодический пересмотр нормативов при появлении новых научных данных о биологическом действии веществ, использование концепции риска, гармонизация нормативных величин и оценка возможности введения в практику еще одного критерия благоприятности условий водопользования населения - биоэнергетического состояния воды.
Ключевые слова: питьевая вода; гигиенические нормативы; нормативные базы международных организаций и отдельных стран в области регулирования качества питьевой воды.
Rakhmanin Yu. A., Krasovsky G. N., Egorova N. A., Mikhailova R. I. — 100 YEARS OF DRINKING WATER REGULATION. RETROSPECTIVE REVIEW, CURRENT SITUATION AND PROSPECTS.
A. N. Sysin Research Institute of Human Ecology and Environmental Health, Moscow, Russian Federation, 119121
There is considered the history of the development of legislative requirements to the regulation of the quality of drinking water in different countries and international organizations during the period from 1912 to the present time. In terms of comparative analysis there is analyzed the current state of regulatory frameworks of the Russian Federation, WHO, EU, Finland, the UK, Singapore, Australia, Japan, China, Nigeria, the United States and Canada in the field of providing favorable conditions of population drinking water use. There has been noted the significant progress in standardization of the content of the biogenic elements and chemical pollution of drinking water in the absence of uniform requirements to the composition and properties of drinking water globally, that is bound to the need to take into account the national peculiarities of drinking water supply within the separate countries.
As promising directions for improving regulation of drinking water quality there are noted: the development of new standards for prioritized water pollution, periodic review of standards after appearance of the new scientific data on the biological action of substances, the use of the concept of risk, the harmonization of the normative values and the assessment of the possibility of introduction into the practice the one more criterion of profitableness of population water use - the bioenergetic state of the water
Key words: drinking water, hygiene standards, regulatory frameworks of international organizations and separate countries in the field of the regulation of the quality of drinking water
Первые упоминания о регулировании качества питьевой воды (КПВ) относятся к глубокой древности. Изначально внимание фокусировалось лишь на доступных непосредственному восприятию органолептических (эстетических) свойствах воды. Однако улучшение КПВ для общественного водоснабжения даже на таком уровне способствовало уменьшению опасности развития заболеваний, потенциальным источником которых являлась вода, и более успешному развитию древних цивилизаций. Согласно дошедшим до нас историческим документам, за 4000 лет до н. э. уже существовали способы, которые рекомендовалось применять для улучшения вкуса и запаха питьевой воды. В древних санскритских и греческих письменных источниках приведено
Для корреспонденции: Егорова Наталия Александровна, tussy@list.ru
несколько методов борьбы с мутностью воды — фильтрация через древесный уголь, воздействие солнечного света, кипячение и процеживание [1, 2]. В древнем Египте еще около 1500 лет до н. э. устраняли мутность воды с помощью алюминиевых квасцов. Гиппократ в V веке до н. э. подчеркивал значение внешних признаков — мутности, цветности, запаха и привкуса — для отличия чистой («здоровой») воды от непригодной («нездоровой»). Вообще, судя по дошедшим до нас историческим сведениям, в течение четырех тысячелетий до н. э. и почти двух тысячелетий нашей эры единственным критерием оценки и регулирования КПВ оставались ее органолептические свойства.
До определенного момента этого было достаточно. Но к концу XIX века ситуация кардинально изменилась. Интенсивно развивались промышленность, торговля, наука, сухопутный и водный транспорт, усилились про-
5
[гиена и санитария 2/2014
цессы миграции населения как внутри стран, так и между государствами. В итоге вода водоемов, используемых для водоснабжения населения, все в большей степени загрязнялась. Органолептические свойства утрачивали основное значение в оценке КПВ, так как кажущаяся чистой вода могла оказаться непригодной для питья и даже опасной для здоровья и жизни человека [1, 3, 4].
Исключительную роль в развитии нового этапа регулирования КПВ сыграли исследования выдающегося ученого-самоучки Антони Ван левенгука, который, изготовив микроскоп почти с 300-кратным увеличением, в 1676 г. стал первым человеком, увидевшим микроорганизмы в воде. Открытие Ван левенгука имело огромное значение для микробиологии в целом, однако прошло почти 200 лет, прежде чем была установлена связь между присутствием микроорганизмов в воде и инфекционными заболеваниями человека водной этиологии. В 1817-1926 гг. одна за другой последовали 6 эпидемий (пандемий) одной из самых страшных болезней XIX века
- холеры, охвативших многие страны Европы, Азии, Африки и Америки. Поначалу причина холеры оставалась непонятной. Только в 1854 г. итальянский патолог Ф. Паччини впервые обнаружил возбудитель холеры в кишечнике людей, умерших от этой болезни во Флоренции, а вскоре, в 1855 г., эпидемиолог Джон Сноу, изучая эпидемию холеры в одном из районов лондона, предположил, что болезнь распространяется через воду, загрязненную канализационными стоками. Наконец, в 1883 г., во время эпидемии холеры в Египте, Р. Кох выделил и подробно изучил чистую культуру холерного вибриона [2, 4, 5]. Этиологическая связь между присутствием возбудителя холеры в питьевой воде и развитием заболевания у людей, использовавших эту воду, была доказана. Так появилась предпосылка к введению еще одного критерия КПВ
- микробиологического. Было также положено начало перехода к следующему этапу регулирования КПВ, когда оценка доброкачественности воды по реакциям органов чувств отошла на второй план, уступив по значимости специальным методам бактериологического, а впоследствии и химического анализа.
Цель настоящего исследования - рассмотреть 100летнюю ретроспективу, современное состояние и перспективы мировой практики законодательного регулирования КПВ.
Материалы и методы
Материалом исследования послужили нормативные документы в области регулирования КПВ международных организаций - Европейского союза (ЕС), Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), а также отдельных стран мира - России, Финляндии, Великобритании, Сингапура, Австралии, Китая, Японии, Нигерии, США и Канады [6-16]. В анализ не включались нормативы веществ-пестицидов, предназначенных для использования в сельском хозяйстве, в связи с выраженной спецификой их номенклатуры в каждой из стран.
Методы исследования - сравнительный анализ, экспертная оценка.
Результаты и обсуждение
Ретроспектива. Началом нового этапа регулирования КПВ можно считать 1912 г., когда в США для предупреждения распространения инфекционных заболеваний был введен запрет на использование общих кружек для питьевой воды в транспортных средствах, осуществлявших междугородние перевозки. Однако очень скоро
стало понятно, что даже самая чистая кружка бесполезна, если вода в ней опасна для здоровья. В 1914 г. в США была впервые проведена стандартизация КПВ с ориентацией исключительно на эпидемическую безопасность, наиболее значимую в то время для здоровья населения. Основанием послужили работы Роберта Коха, который, изучая эпидемию холеры 1892 г. в Гамбурге, пришел к выводу, что вода безопасна в эпидемическом отношении при содержании в ней не более 100 сапрофитных микроорганизмов в 1 мл. Фактически Р. Кох обосновал первый норматив в истории гигиены, непосредственно связанный с состоянием здоровья населения. Этот норматив наряду с нормативом содержания в воде колиформных бактерий на уровне не более двух в 100 мл воды, собственно, и был стандартом КПВ в США в 1914 г. [2, 3].
В следующие несколько десятилетий стандартизация КПВ в США шла медленными темпами. В 1925 г. были разработаны количественные показатели интенсивности запаха воды в баллах, а также стандарты питьевой воды для свинца, меди, цинка и легко растворимых минеральных веществ. В 1945 г. действовали 14 стандартов и лишь спустя почти 40 лет, в 1962 г., в документ EPA «Public Health Service Drinking Water Standards» было включено 28 нормативов [17]. Эти же нормативы были положены в основу стандартов КПВ коммунальных водопроводных систем в Законе о безопасной питьевой воде 1974 г. (Safe Drinking Water Act 1974). К 1991 г. число контролируемых показателей в питьевой воде в США удвоилось, а к 2001 г. - утроилось [1-3].
Стандарты питьевой воды США 1925 г., хотя их было всего 6, имели особое значение. Если в 1914 г. благоприятность условий питьевого водопользования оценивалась только в отношении предупреждения инфекционных заболеваний водной этиологии, то в 1925 г. определились уже три составляющих КПВ - бактериологические, химические и органолептические показатели, каждый из которых, имея количественное выражение и нормативную величину, представлял собой эталон, точку отсчета для оценки КПВ. Так почти 90 лет назад наметился переход к новому, не потерявшему своего значения до настоящего времени, принципу регулирования КПВ, опирающемуся на безопасность, безвредность и приемлемость питьевой воды для потребителя [3]. В дальнейшем этот принцип стал ведущим для общемировой практики регулирования КПВ.
Большое значение проблеме регулирования КПВ придавалось и в нашей стране. Первая попытка установления «норм» состава питьевой воды в России была предпринята Медицинским советом в 1916 г. Однако конкретные гигиенические требования к КПВ долгое время оставались не разработанными. Только в 1937 г. под руководством А.Н. Сысина был создан и в 1939 г. утвержден «Временный стандарт качества воды, подаваемой в сеть хозяйственно-питьевых водопроводов». Этот стандарт был первым не только в нашей стране, но и в Европе и наряду с показателем содержания сапрофитной микрофлоры предусматривал определение в воде кишечной палочки и включал нормативы органолептических свойств воды (запах, привкус, мутность и цветность). Следующим шагом в развитии отечественного водно-санитарного законодательства стал ГОСТ 2874-45 «Вода питьевая, нормы качества». ГОСТ 287445 содержал 17 показателей, в том числе небольшой перечень нормативов специфических химических ингредиентов химического состава воды, общий для всех водопроводов: свинец, мышьяк, фтор, медь, цинк и фе-
6
нолсодержащие соединения, а также нормативы железа, марганца, жесткости, остаточного активного хлора и рН для водопроводов, имеющих водоочистные устройства. ГОСТ 2874-54 «Вода питьевая», подготовкой которого руководил проф. С.Н. Черкинский, включал 18 показателей: 3 микробиологических, 6 органолептических, 9 санитарно-химических. В ГОСТе 2874-73 «Вода питьевая» число обязательных для контроля показателей составляло 32, а в ГОСТ 2874-82 «Вода питьевая. Гигиенические требования и контроль качества» - 29. ГОСТ 2874-82 был основным нормативным документом водно-санитарного законодательства нашей страны, пока в 1996 г. не был утвержден СанПиН 2.1.4.559-96 «Питьевая вода. Гигиенические требования к качеству воды централизованных систем питьевого водоснабжения. Контроль качества», включавший 56 приоритетных показателей для санитарного контроля КПВ. Перечни СанПиН 2.1.4.559-96 включали еще и 713 гигиенических нормативов для выборочного контроля КПВ в зависимости от местной санитарной ситуации.
В целом развитие базы нормативных величин для регулирования КПВ в нашей стране шло не менее интенсивно, чем в США. Кроме того, отечественная система обеспечения населения доброкачественной питьевой водой уже с момента образования имела более высокий статус, чем аналогичная система США. Непосредственно с момента вступления в 1939 г. в силу первого стандарта качества воды его требования были обязательными для всех сетей хозяйственно-питьевых водопроводов РСФСР. В то же время в США вплоть до 1974 г. стандарты КПВ на коммунальные водопроводы вообще не распространялись. Их соблюдение было обязательным только на общественном транспорте, осуществлявшем междуштатные перевозки. На водопроводах США стандарты использовались лишь в инициативном порядке. Только после выхода в 1974 г. Закона о безопасной питьевой воде стандарты КПВ, наконец, приобрели законодательное значение на федеральном уровне для всех систем централизованного водоснабжения США [4, 18].
Особую роль в разработке требований по регулированию КПВ в общемировом масштабе сыграли между -народные организации. Созданная в 1948 г. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) в 1958 г. впервые издает Международные стандарты питьевой воды. В 1963 г. было опубликовано их 2-е, переработанное издание, а в 1971 г. - 3-е [19], в котором приведены нормативы для 32 показателей КПВ. ВОЗ разрабатывались и Европейские стандарты питьевой воды (1961, 1970 гг.). Однако в последующем стратегия ВОЗ изменилась, и в 1984 г. международные и европейские стандарты питьевой воды заменил новый документ - «Руководство по контролю качества питьевой воды». В нем содержалось 50 рекомендуемых нормативных величин, не являющихся стандартами, обязательными для соблюдения [20]. Через 9 лет вышло в свет 2-е издание Руководства ВОЗ, в котором количество рекомендуемых нормативных величин увеличилось более чем вдвое (—120) [21]. Переход ВОЗ с законодательных на рекомендательные нормативные величины был осуществлен в интересах отдельных государств. В итоге каждая страна получила возможность и точку отсчета для установления на основе рекомендаций ВОЗ собственных стандартов КПВ с учетом местной, национальной, экологической, социальноэкономической ситуаций, а также культурных традиций. В 2004 г. опубликовано 3-е, а в 2011 г. - 4-е издание Руководства ВОЗ, но число приведенных в них рекомен-
дуемых нормативных показателей практически не изменилось [7, 22]. В настоящее время Руководство ВОЗ считается одним из наиболее авторитетных источников исходной информации по регулированию КПВ международного значения [4].
Позднее к решению проблемы обеспечения населения доброкачественной питьевой водой присоединился Европейский Совет (ЕС). Лишь в 1980 г. была введена в действие Директива Совета 80/778/ЕЕС по качеству воды, предназначенной для употребления людьми [23]. Этот документ содержал 62 норматива и просуществовал без малого 20 лет. В 1998 г. его сменила Директива Совета 98/83/ЕС, которая включает 52 нормативных показателя и действует в рамках ЕС до настоящего времени [6]. В директиве 1998 г. оставлен минимум основных нормативов, имеющих отношение к влиянию химического и микробиологического состава питьевой воды на здоровье и приемлемость воды для водопользования населения. Это 34 параметра, значения которых не могут быть превышены в питьевой воде государств - членов ЕС, и еще 18 индикаторных параметрических величин, используемых при мониторинге питьевой воды. директива 98/83/ЕС, устанавливая основные стандарты качества, которым должна соответствовать вода для употребления людьми, оставляет государствам — членам ЕС возможность выбора дополнительных (второстепенных) параметров, отражающих особенности КПВ на местном, региональном или национальном уровне.
Во второй половине ХХ столетия разрабатываются нормативные документы для регулирования КПВ в отдельных странах: в 1968 г. издается первое Канадское руководство по качеству питьевой воды, в 1972 г. - Стандарты питьевого водоснабжения главных городов Австралии, в 1985 г. - Стандарты питьевой воды Китая и т. д.
Современное состояние. В настоящее время регулирование КПВ на государственном уровне приобрело глобальные масштабы. Страны Европы, Азии, Африки, Америки, Россия, Австралия и Новая Зеландия имеют собственные стандарты качества или руководства по контролю КПВ. Традиционно такие документы включают нормативные величины микробиологических и паразитологических показателей, обобщенных физикохимических и органолептических показателей, содержания в воде неорганических и органических химических веществ, реагентов, используемых для водоподготовки, в том числе для дезинфекции воды, продуктов, образующихся в воде в процессе дезинфекции, и радиологических показателей.
В общей сложности во всех проанализированных нормативных базах приведены нормативы 145 показателей (без учета пестицидов, используемых в сельском хозяйстве). Они представлены в таблице. Первые 82 показателя рассматриваются в настоящее время как приоритетные для контроля КПВ на территории РФ в целом [24]. Число показателей, рекомендуемых для регулирования в питьевой воде международными организациями и контролируемых в питьевой воде в разных странах, заметно различается. В странах ЕС это 44-48 показателей, Сингапур, Япония, США, Канада оценивают качество воды по 69-79 показателям, ВОЗ - по 85. Наибольшее число показателей (около 90) включено в нормативные базы Китая и Австралии (см. таблицу). Материалы таблицы свидетельствуют о том, что наряду с указанными различиями в нормативных базах, используемых при регулировании КПВ в мировой практике, есть много об-
7
[гиена и санитария 2/2014
щего. В наших примерах это 53 нормативные величины 7 групп показателей:
- микробиологические показатели - эшерихии коли и колиформные бактерии;
- обобщенные физико-химические показатели - рН, общая минерализация;
- обобщенные органолептические показатели - мутность, цветность, запах, привкус;
- неорганические вещества - алюминий, барий, кадмий, мышьяк, нитраты, нитриты, ртуть, свинец, селен, сурьма, фториды, хром, цианиды, железо, марганец, медь, бор, натрий, нитриты, сульфаты, никель, аммиак, хлориды, цинк;
- органические соединения — акриламид, бензол, бенз(а)пирен, винилхлорид, 1,2- и 1,4-дихлорбензолы, дихлорметан, 1,2-дихлорэтан, ди(2-этилгексил)фталат, ксилолы, пентахлорфенол, тетрахлорэтилен и трихлорэтилен, толуол, четыреххлористый углерод, эпихлоргидрин;
- продукты дезинфекции воды - броматы, хлориты, тригалометаны, 2,4,6-трихлорфенол;
- радиологические показатели - суммарная альфа-активность и суммарная бета-активность.
Все 53 показателя упомянуты в рекомендациях ВОЗ. Почти все рассматриваются как приоритетные для контроля питьевой воды в централизованных системах водоснабжения Российской Федерации (исключение
— цинк, броматы, акриламид, суммарное содержание тригалометанов). Директива 98/83/ЕС включает только 37 из них (см. таблицу).
Наиболее сходны в нормативных базах международных организаций и отдельных стран перечни неорганических веществ, хотя прослеживаются и национальные особенности. Так, литий контролируется в питьевой воде только в РФ, асбест - в США, кремний - в Австралии. Редко регулируется в питьевой воде содержание бериллия, магния, йодидов, таллия (см. таблицу). Далеко не всегда совпадают величины нормативов неорганических веществ в разных странах. Например, для алюминия, железа, молибдена, мышьяка, натрия, никеля, нитратов и нитритов, свинца, селена, хлоридов и хрома (12 из 27 веществ, включенных в Директиву ЕС 98/83/ЕС и/или Руководство ВОЗ) нормативные величины содержания в питьевой воде разных стран близки между собой. В то же время более чем для половины неорганических веществ различия нормативов заметны, а для некоторых высокотоксичных веществ значительны: например, для кадмия до 10 раз, для ртути до 12, для цианидов до 20 (см. таблицу).
В отношении спектра органических соединений, содержание которых должно регулироваться в питьевой воде, требования ЕС, ВОЗ и стандартов отдельных стран неоднозначны: из 55 показателей только 12 включены в большинство нормативных документов. Ряд соединений в анализируемых нормативных базах встречаются в единичных случаях. Так, нефтепродукты нормируются в питьевой воде только в РФ, геосмин и 2-метилизоборнеол
- в Японии, минеральное масло - в Нигерии, хлорфенолы (три-, тетра- и пентахлорфенол) - в Финляндии, 2,3,4,6-тетрахлорфенол - в Канаде. В Нигерии отдельные органические соединения в питьевой воде как таковые не контролируются. Стандарты имеются только для общего содержания в воде детергентов, минерального масла, пестицидов, фенолов и полиароматических углеводородов.
Что касается различий величин нормативов органических соединений в разных нормативных базах, то возможны 10- и 20-кратные несовпадения (например, бенз(а)
пирен, бензол, 1,2-дихлорэтан, ди(2-этилгексил)фталат, фенолы, формальдегид). Для основной же массы органических соединений различия нормативных величин находятся в пределах 2-5 раз. Для некоторых соединений, преимущественно влияющих на органолептические (эстетические) свойства воды, в нормативных документах могут приводиться нормативные величины, связанные или только с негативным действием на здоровье (например, для толуола и этилбензола в США, Китае, Сингапуре), или отражающие только изменения органолептических характеристик воды (для тех же соединений в РФ, ВОЗ, США, Австралии). Иногда в документах по регулированию КПВ можно встретить обе эти нормативные величины, как, например, для 1,2- и 1,4-дихлорбензола, 2,4-дихлорфенола, монохлорбензола, 2,3,4,6-тетрахлорфенола в Канаде, дихлорбензолов, моно-, ди- и три-хлорфенолов, ксилола, толуола - в Австралии [11, 16].
Из реагентов, используемых для обеззараживания питьевой воды, в мировой практике обеспечения населения доброкачественной питьевой водой наиболее часто контролируется остаточный хлор, а из 20 побочных продуктов дезинфекции воды - тригалометаны, 2,4,6-трихлорфенол, хлориты и броматы. Самый яркий диссонанс отмечается в нормативных величинах содержания тригалометанов (ТГМ). ВОЗ и РФ вообще нормативной величины для суммы ТГМ не устанавливают (см. таблицу). Наибольшая величина норматива ТГМ принята в Австралии -0,25 мг/л. ЕС, Япония, Канада соблюдают норматив ТГМ на уровне 0,1 мг/л, США - 0,08 мг/л. На экстремально низком уровне нормировано содержание ТГМ в Нигерии - 0,001 мг/л. Таким образом, различия нормативов ТГМ в питьевой воде достигают 250 раз. Если же для сравнения взять рекомендуемый ВОЗ норматив содержания хлороформа (одного из четырех ТГМ) - 0,3 мг/л, то различия окажутся еще большими - 300 раз.
Среди 13 микробиологических и паразитологических показателей, встречающихся в проанализированных нормативных документах международных организаций и отдельных стран, приоритетными оказались E. coli и колиформные бактерии.
При характеристике присутствия в питьевой воде радиоактивных веществ чаще всего в мировой практике ориентируются на суммарную альфа- и бета-активности. Страны Евросоюза определяют общую индикаторную дозу и уровень трития в питьевой воде (см. таблицу).
Определенные проблемы с нормированием КПВ возникли при внедрении в практику питьевого водообеспечения различных методов опреснения высокоминерализованных вод, при длительных сроках пребывания человека в космических летательных аппаратах, а также при внедрении в практику бутилированных питьевых вод. В экспериментальных, клинических и натурных исследованиях было показано, что самая чистая по химическому составу, но полностью обессоленная (дистиллированная) вода непригодна для постоянного и не ограниченного по объему водопотребления, в связи с чем впервые был научно обоснован новый критерий оценки КПВ - критерий ее физиологической полноценности, а для ряда биогенных элементов были установлены не только минимально необходимые уровни, но и оптимальные, наиболее отвечающие потребностям организма параметры их содержания в питьевой воде [25, 26]. Указанные параметры нашли свое отражение в Руководстве ВОЗ [27] и нормативных документах Российской Федерации и Таможенного союза - СанПиН 2.1.4.1116-02 «Питьевая вода. Гигиенические
8
Сравнение международных и национальных стандартов и рекомендаций по регулированию КПВ'
Показатель рф ЕС ВОЗ Финляндия Великобри- тания Сигапур Австралия Япония Китай Нигерия США Канада
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Показатели, приоритетные для контроля в питьевой воде централизованных систем водоснабжения РФ в целом
Микробиологические и паразитологические показатели
1 Эшерихии юли (Е coli) 0/300 мл 0/100 мл 0/100 мл 0/100 мл 0/100 мл 0/100 мл 0/100 мл 0 0/100 мл 0/100 мл
2 Колиформные бактерии 0/300 мл 0/100 мл 0/100 мл 0/100 мл 0/100 мл < 5% проб 0/100 мл
в месяц
3 Общее микробное число - ОМЧ (при 37°С), КОЕ/мл 10 Без аномальных 100 0
- перед распределительной сетью изменений
- в распределительной 50
сети
4 Споры сульфитредуци- 0/20 мл 0/100 мл 0/100 мл 0/100 мл 0/100 мл
рующих клостридий
5 Pseudomonas aeruginosa 0/500 мл
6 Ооцисты криптоспо- 0/50 л <1/10 л 99,9% уда- >3 log
ридий ление/инак- удаление/
тивация инактива-
7 Цисты лямблий 0/50 л <1/10 л 99,9% уда-ление/инак- ция
тивация
8 Колифаги 0/100 мл 0/100 мл
Обобщенные физико-химические показатели
9 Водородный показатель 6-9 6,5-9,5 0‘S ОС O-N со 6,5-9,5 6,5-9,5 6,5-8,5 5,8-8,6 6,5 - 8,5 6,5 - 8,5 6,5-8,5 6,5-8,5
10 Жесткость общая 7 100 мг/л (по 200 мг/л (по 300 мг/л 450 мг/л 150 мг/л
Са2+) СаС03) (по Са- (по СаС03
С03)
11 Общая минерализация, мг/л 1000 600 600 500 1000 500 500 500
12 Окисляемость пер- ман-ганатная, мг/л 5 5 5 3 3
13 Органический углерод, 8 Без аномальных Без аномальных Без ано- 5 5
мг/л изменений изменений мальных
изменений
Обобщенные органолептические показатели
14 Запах 2 балла Приемлемый, без Приемлемый, Приемле- Приемлемый Без ано- Без ано- Приемле- 3 порого- Приемле-
аномальных из- без аномальных мый, без мальных мальных мый вые числа мый
менений изменений аномальных измене- измене- запаха*
изменений ний ний
15 Привкус 2 балла Приемлемый, без Приемлемый, Приемле- Приемле- Без ано- Без ано- Приемле- Прием-
аномальных из- без аномальных мый, без мый маль- мальных мый лемый
менений изменений аномаль- ных измене-
ных из- измене- ний
менений ний
Продолжение
16 Цветность 20 граду- Без аномальных 15ед. Без аномаль- 20 градусов 15 ед. 15 ед. 5 15 15 15 <15
сов изменений ных изменений
17 Мутность 1,5 ЕМФ 1 НЕМ (при <5 НЕМ 1 НЕМ (для 1 НЕМ (во- <5 НЕМ 1 НЕМ (во- 2 1 5 НЕМ <5 НЕМ 0,1-1
(водо- очистке воды воды поверх- проводные проводные НЕМ в
прово- поверхностных ностных ис- станции) станции)5 зависи-
дные источников) точников) 4 НЕМ (в НЕМ (в разво- мости
станции) разводящей дящей сети) от
2,6 ЕМФ сети) метода
(в раз- очистки
водящей воды
сети)
Химические вещества
Неорганические вещества, мг/л
18 Алюминий 0,2 0,2 0,1 0,2 0,2 0,2 0,2 0,2 0,2 0,05-0,2 0,1/0,2
19 Аммиак и аммоний- 1,5 0,5 1,5 0,5 0,5 0,5 0,5
ион
20 Барий 0,7 0,7 0,7 2 0,7 0,7 2 1
21 Бор 0,5 1 2,4 1 1 0,5 4 1 0,5 5
22 Железо 0,3 0,2 0,3 0,2 0,2 0,3 0,3 0,3 0,3 0,3 <0,3
23 Кадмий 0,001 0,005 0,003 0,005 0,005 0,003 0,002 0,01 0,005 0,003 0,005 0,005
24 Литий 0,03
25 Марганец 0,1 0,05 0,1 0,05 0,05 0,4 0,1 0,05 0,1 0,2 0,05 <0,05
26 Медь 1 2 1 2 2 2 1 1 1 1 1
27 Молибден 0,07 0,07 0,05 0,07 0,01
28 Мышьяк 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01
29 Натрий 200 200 200 200 200 180 200 200 200 <200
30 Никель 0,02 0,02 0,07 0,02 0,02 0,07 0,02 0,01 0,02 0,02
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
31 Нитраты (по N03) 45 50 50 50 50 50 50 10 (поN) 10 (по 50 10(noN) 45
N)
32 Нитриты (по N02) 3,3 0,5 3 0,5 0,5 3 3 0,05 (по 0,2 1 (по N) 3,2
N)
33 Ртуть 0,0005 0,001 0,006 0,001 0,001 0,006 0,001 0,0005 0,001 0,001 0,002 0,001
34 Свинец 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,015 0,01
35 Селен 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,05 0,01
36 Серебро 0,05 0,1 0,05 0,1
37 Сульфаты (по S042) 500 250 250 250 250 250 250 100 250 <500
38 Сурьма 0,005 0,005 0,02 0,005 0,005 0,02 0,003 0,015 0,005 0,006 0,006
39 Уран 0,015 0,03 0,015 0,017 0,002 0,03
40 Фториды 1,5 1,5 1,5 1,5 0,7 1,5 0,8 1 1,5 4 1,5
-1 и II климатические 1,5 1,5
пояса
[гиена и санитария 2/2014
-111 климатический 1,2
пояс
41 Хлориды 350 250 200 250 250 250 200 250 250 250 250
42 Хром 0,05 0,05 0,05 0,05 0,05 0,05 0,05 0,05 (по 0,05 (по 0,05 (по 0,1 0,05
Cr(VI)) Cr(VI)) Cr(VI))
43 Цианиды/хлористый 0,07 0,05 0,05 0,05 0,07 0,08 0,01 0,05 0,01 0,2 0,2
циан (по CN) 0,07
Органические вещества, мг/л
44 Бенз(а)пирен 0,00001 0,00001 0,0007 0,00001 0,00001 0,0007 0,00001 0,00001 0,0002 0,00001
45 Бензол 0,001 0,001 0,01 0,001 0,001 0,01 0,001 0,01 0,01 0,005 0,005
46 Винилхлорид 0,0003 0,0005 0,0003 0,0005 0,0005 0,0003 0,0003 0,005 0,002 0,002
47 Гексахлорбензол 0,001 0,001 0,001
48 Гексахлорбутадиен 0,0006 0,0006 0,0006 0,0007 0,0006
49 1,2-Дибром-З- хлорпропан 0,001 0,001 0,001 0,0002
50 Дихлорметан 0,02 0,02 0,02 0,004 0,02 0,02 0,005
51 1,2-Дихлорпропан 0,02 0,04 0,04 0,005
52 1,3-Дихлорпропен 0,02 0,02 0,02 0,1
53 1,2-Дихлорэтан 0,003 0,003 0,03 0,003 0,003 0,03 0,003 0,004 0,03 0,005 0,005
54 1,1 - Дихлорэтилен 0,03 0,03 0,02 0,03 0,007 0,014
55 Ди(2-этилгексил) фталат 0,008 0,008 0,008 0,01 0,1 0,008 0,006
56 Ксилолы (по сумме изомеров) 0,05 0,02 0,5 0,02 0,5 10 <0,03
57 Нефтепродукты суммарно 0,1
58 Пентахлорфенол 0,009 0,009 0,009 0,01 0,009 0,001 0,03
59 Поверхностно-активные вещества (ПАВ), анионактив- 0,1 0,2 0,3 0,5
ные
60 Полихлорированные бифенилы 0,0005 0,0005
61 Стирол 0,02 0,02 0,02 0,004 (по запаху) 0,02
62 Тетрахлорэтилен 0,005 0,01(сумма 0,04 0,01 (сумма 0,01 0,04 0,05 0,01 0,04 0,005
концентра- концентра- (сумма
ций) ций) концен- траций)
63 Трихлорэтилен 0,005 0,02 0,02 0,03 0,07 0,005 0,005
64 Толуол 0,024 0,024 0,7 0,025 0,2 0,7 1
65 Трихлорбензолы (по 0,03 0,005 0,02 0,07
сумме изомеров)
1.2.3-ТХБ
0.01
0.005
Продолжение
1.2.4- ТХБ
1.3.5- ТХБ
0,005
0,05
0,005
0,005
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
66 Фенолы ОД 0,005 0,002 0,001
67 Формальдегид 0,05 0,5 0,08 0,9
68 Хлорбензол 0,02 0,01 0,01 0,3 ОД 0,03
69 Четыреххлористый углерод 0,002 0,004 0,003 0,004 0,003 0,002 0,002 0,005 0,002
70 Эпихлоргидрин 0,0001 0,0001 0,0004 0,0001 0,0001 0,0004 0,0005 0,0004 0,002
71 Этилбензол 0,002 0,002 0,3 0,003 0,3 0,7
Реагенты для обеззараживания воды, мг/л
72 Диоксид хлора (по 0,2 0,7 0,4 0,6 >0,1 при 0,8
хлорит иону) времени
контакта
30 мин
73 Хлор остаточный 0,3-0,5 > 0,5 при 30 >0,5 при 0,6 (по 1,0 > 0,5 при 0,2-0,25 4
свободный при мин контакта 30 мин запаху) времени
времени при pH < 8,0 контакта контакта
контакта при pH 30 мин
30 мин <8,0
74 Хлор остаточный 0,8-1,2
связанный при времени контакта
60 мин
ГСС, образующиеся при дезинфекции воды, мг/л
75 Бромдихлорметан 0,03 0,06 0,06 0,03 0,06
76 Бромоформ од 0,1 ОД 0,09 0,1
77 Дибромхлорметан 0,03 0,1 0,1 0,1 0,1
78 2,4,6-Трихлорфенол 0,004
0,002 0,2 0,002 0,2 0,02 0,002
79 Хлороформ 0,06 0,3 0,3 0,06 0,06
80 2-Хлорфенол 0,001 0,0001 0,0001
Радиоактивные вещества
81 Суммарная альфа-акгивность, Бк/л 0,2 0,5 0,5 0,5 0,5 15 пКи/л 0,5
82 Суммарная бета-акгивность, Бк/л 1 1 1 0,5 1 4 мБэр/год 1
Показатели, не включенные в приоритетный перечень для регулирования КПВ в РФ
РФ ЕС ВОЗ Финляндия В елико бри- Синга- Австралия Япония Китай Нигерия США Канада
тания пур
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
[гиена и санитария 2/2014
Микробиологические и паразитологические показатели
83 Вирусы
84
85
86
87
Гетеротрофные бактерии
ОМЧ (при 22°С), КОЕ/ 1 мл Термотолерантные колиформные бактерии
Энтерококки
Электропроводность
2000/мл 500/мл
99,9% > 4 log
удаление/ удале-
инактива- ние/
ция инакти-
<500 колоний/ мл вация
Без аномальных изменений
0/100 мл
2500 mkS см'1
Без аномальных изменений
0/100 мл
0/100 мл
0/100 мл 0/100 мл
0/100 мл 0/100 мл
Обобщенные физико-химические показатели
менее 2500 mkS
1000 mkS cm'1
Химические вещества Неорганические вещества, мг/л
89 Асбест
волокон/л > 10 мкм длиной
90 Бериллий 0,0002 0,06 0,002 0,004
91 Йодиды 0,125 0,5
92 Кремний (по Si02) 80
93 Магний 50 0,2
94 Сероводород 0,05 0,05 0,05 0,02 0,05 <0,05
(сульфи- (суль-
ды) фиды)
95 Таллий 0,0001 0,0001 0,002
96 Цинк 5 4 (по ZnS04) 3 1 1 3 5 5
Органические вещества, мг/л
97 Акриламид 0,0001 0,0001 0,0005 0,0001 0,0001 0,0005 0,0002 0,0005 0,0005
98 Бис(трибутилолово) 0,0002 0,001
ОКСИД
99 Гексахлорциклопен- 0,001 0,05
тадиен
100 Геосмин 0,00001
101 1,4-Диоксан 0,05 0,05 0,05
102 1,2-Дибромэтан 0,00005 0,0004 0,0004 0,00005
103 1,2-Дихлорбензол 0,002 0,002 1 0,001 1 0,6 < 0,003
104 1,3-Дихлорбензол 0,02
105 1,4-Дихлорбензол 0,002 0,0003 0,3 0,0003 0,3 0,075 <0,001
U>
Продолжение
106 Дихлоризоцианурат натрия 4 50
107 1,2-Дихлорэтилен 0,05 0,05 0,05 0,06 0,04 0,05 0,07 cis-0,1 trans-
108 Ди(2-этилгексил) 0,08 0,4
адипат
109 Метило-бутиловый эфир 0,02 0,015
110 2-Метилизобольнеол 0,00001
111 Микроцистин LR 0,001 0,001 0,00013 0,001 0,0015
112 Минеральное масло 0,003
113 Нитрилотриуксусная 0,2 0,2 0,2 0,2 0,4
кислота
114 N-Нитрозоди- 0,0001 0,0001 0,00004
метиламин
115 Поверхностно-активные вещества (ПАВ), неионогенные 0,02 0,3
116 ПАУ 0,0001 (сумма 0,0001 (сумма 0,0001
- бенз(Ь)флуорантен концен траций) концен траций) (сумма концен
- бенз(к)флуорантен - бенз^Ы)перилен - индено(1,2,3-сс1) пирен траций) 0,007
117 2,3,7,8-Тетрахлор- дибензодиоксин 1 пг/л ЗЕ-08
118 Тетрахлорфенол, 2,3,4,6- <0,001
119 1,1,2-Трихлорэтан 0,005 0,006 0,005
120 1,1,1 -Трихлорэтан 0,2 0,3 2 0,2
121 Хлорфенолы (три- 0,01
тетра- и пентахлор-фенол)
122 Этилендиаминте- 0,2 0,6 0,6 0,25
трауксусная кислота (ЭДТА)
Реагенты, используемые для обеззараживания воды, мг/л
123 Монохлорамин 3 3 0,5 0,02 (общий 4 3
хлор)
124 Озон
0,05
0,3
[гиена и санитария 2/2014
ГСС, образующиеся при дезинфекции воды, мг/л
125 Броматы 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,01 0,02 0,01 0,01 0,01
126 Галоуксусные кислоты 0,06 0,08
127 Дибромацетонитрил ОД 0,07 0,07
128 Дихлорацетат 0,05 0,05 0,05 0,1 0,04 0,05
129 Дихлорацетонитрил 0,1 0,02 0,02 0,01
130 2,4-Дихлорфенол 0,002 0,0003 0,0003 < 0,0003
131 Монохлорацетат 0,06 0,02 0,02 0,15 0,02
132 Тригалометаны (хлороформ, бромоформ, дибромхлорметан, бромдихлорметан) 0,1 (суммарно) ICi/ПД И меньше 1 0,1 (суммарно) 0,1 (суммарно) 0,25 0,1 0,001 0,08 од
133 Трихлорацетат 0,1 0,2 0,2 0,1 0,2 0,1
134 Трихлорацетальдегид 0,01 0,02 0,02 0,01
135 Хлораты 20 0,7 0,7 0,6 0,7
136 Хлориты 0,2 0,7 Радиоактивные вещества 0,7 0,8 0,6 0,7 1 1
137 Йод-131, Бк/л 6
138 139 Общая индикаторная доза, мЗв/год Радий-226, Бк/л ОД 0,1 0,1 0,5 0,5
140 Радий-226+228, Бк/л 5 пК/л
141 Радон-222, Бк/л 60 100 100
142 Свинец-210, Бк/л 0,2
143 Стронций-90, Бк/л 5
144 Тритий, Бк/л 100 100 100 7000
145 Цезий-137, Бк/л 10
Общее число показателей 46 85 48 44 69 91 69 89 43 79 70
Примечание.* - из общего количества (767) гигиенических нормативов, используемых для контроля КПВ в РФ, для сравнения выбраны только те, которые имеют аналоги в зарубежных нормативных базах. ** - пороговое число запаха - наибольшее разведение пробы водой без запаха, дающее наименьший ощутимый запах.
[гиена и санитария 2/2014
требования к качеству воды, расфасованной в емкости. Контроль качества» М., 2002; и «Единые санитарноэпидемиологические и гигиенические требования к товарам, подлежащим санитарно-эпидемиологическому надзору (контролю)», раздел 9, М.: ФЦГиЭ Роспотребнадзора, 2010, с. 455-464 (утвержден решением комиссии Таможенного союза № 299 от 28.05.2010 г.).
Подводя итог краткого анализа современного этапа регулирования КПВ, можно отметить следующие особенности.
1. Единые требования к составу и свойствам питьевой воды в общемировом масштабе, несмотря на процессы глобализации, не разработаны. Более того, ни ЕС, ни ВОЗ не настаивают на унификации нормативных баз и подчеркивают необходимость учета национальных особенностей питьевого водоснабжения в пределах государств.
2. Страны ЕС (Финляндия, Великобритания) при регулировании КПВ почти полностью повторяют требования Директивы 98/83/ЕС. Что касается других стран, нормативные документы которых в области регулирования КПВ рассмотрены для примера, то они имеют собственные нормативные базы, в известной мере использующие и нормативные величины Директивы 98/83/ЕС, и рекомендации ВОЗ (см. таблицу).
3. Российская Федерация опережает мировое сообщество в области разработки нормативной базы регулирования КПВ, имея 56 приоритетных показателей и 713 дополнительных нормативных показателей для питьевой воды, а также более 1800 нормативов содержания веществ в воде водных объектов культурно-бытового и хозяйственно-питьевого водопользования. Кроме того, в России впервые в мировой практике научно обоснован новый критерий физиологической полноценности питьевой воды и ряд нормативов минимально необходимого содержания в ней отдельных биогенных элементов в условиях дефицита их поступления в организм с пищевыми продуктами.
Перспективы. Регулирование КПВ продолжает оставаться перспективным направлением охраны здоровья и улучшения качества жизни населения. Нормативные базы стандартов и руководств по КПВ постоянно развиваются и совершенствуются по мере накопления новых научных знаний о действии водных загрязнений на человека. Растет количество показателей КПВ, для которых установлены нормативные величины. Так, если в
1-м издании Руководства ВОЗ были даны рекомендации к нормированию 50 показателей, то в текущей версии 4-го издания документа имеется информация более чем для 110 показателей (в том числе 28 пестицидов различного назначения) [7]. В Австралийском руководстве по питьевой воде в 2004 г. приводились 154 норматива, а документ 2011 г. содержит уже 220 нормативных величин (из которых 129 приходится на пестициды) [11]. Значительно расширил число нормативов для питьевой воды Китай: в 1985 г. в воде контролировалось 35 параметров, в 2006 г. их количество увеличилось до 106 [12]. Постоянно проводится поиск приоритетных водных загрязнений, ранее не включенных в перечни контролируемых в питьевой воде, но нуждающихся в законодательном регулировании по данным современных научных разработок. Это касается как микробиологических, так и химических загрязнений. Например, в США существует перечень 116 водных загрязнений - кандидатов для разработки в перспективе стандартов КПВ, из них 102 химические соединения, 12 микробиологические загрязне-
ния [28]. В Японии аналогичный перечень включает 40 веществ, перспективных для обоснования нормативов содержания в питьевой воде [13].
Не теряет актуальности периодический пересмотр уже установленных стандартов КПВ, поскольку нормативные величины не абсолютны и отражают лишь текущее состояние знаний о влиянии водных загрязнений на человека. Сведения о характере реакций человеческого организма на присутствие в воде химических загрязнений на момент разработки норматива могут быть неполными, что впоследствии при появлении дополнительных данных о ранее не известных деталях действия вещества приводит к необходимости коррекции его нормативной величины [29]. Например, ВОЗ были снижены нормативы содержания в питьевой воде мышьяка и свинца в 5 раз, кадмия в 1,7, винилхлорида в 17. Однако возможен и противоположный процесс, т.е. изменение нормативных величин в сторону увеличения. Так, рекомендуемый ВОЗ норматив содержания четыреххлористого углерода составлял 0,002 мг/л в 1994 г. и 0,004 мг/л в 2004 г., бора - 0,3 мг/л в 1994 г. и 2,4 мг/л в 2011 г., урана - 0,015 мг/л в 2004 г. и 0,3 мг/л в 2011 г. [7, 21, 22].
В дальнейшем развитии нуждается концепция риска для оценки безопасности питьевого водопользования населения, которая рассматривается как весьма актуальная и в нашей стране, и за рубежом, но реально применяется в области гигиены воды только при нормировании генотоксичных канцерогенных веществ [30-33].
Для РФ перспективы регулирования КПВ связаны, кроме того, с завершением исследований по формированию перечней показателей КПВ, приоритетных для контроля на всей территории РФ и на региональных уровнях, а также с периодическим проведением гармонизации нормативных величин, включенных в водносанитарное законодательство РФ, с международными требованиями [24, 33]. Актуальны дальнейшие исследования в рамках концепции физиологической полноценности питьевой воды. Нуждается в изучении проблема допустимости использования в практике водоснабжения населения условно-доброкачественной воды. Продолжает развиваться совершенно новое направление оценки КПВ по структурно-энергетическим показателям, которое в будущем может послужить основой для введения в практику еще одного критерия благоприятности условий водопользования населения - биоэнергетического состояния воды [34].
Заключение. Регулирование КПВ прошло долгий и сложный путь развития. Исторической вехой, переломным моментом оказались первые десятилетия ХХ века, когда был совершен переход на новый уровень оценки пригодности воды для питьевых целей - разработку критериев оценки и использование количественных нормативов КПВ. По мере прогрессирующего увеличения поступления в источники водоснабжения антропогенных загрязнений, с одной стороны, и накопления научных знаний о влиянии водных загрязнений на здоровье и условия водопользования населения - с другой, все более усложнялась и совершенствовалась и мировая практика оценки безопасности питьевой воды. Если в начале ХХ века для обеспечения безопасного питьевого водопользования было достаточно нормировать один-два микробиологических показателя, то к 2013 г. неотъемлемыми составляющими законодательного регулирования КПВ стали нормативные величины, связанные с ее химическими и радиологическими компонентами. Нормирование содержания химических
16
веществ в питьевой воде приобретает все большее значение и по отдельным прогнозам в перспективе может не только сравниться по значимости с нормированием микробиологических загрязнений, но и превзойти его. Об этом свидетельствует и то обстоятельство, что уже в настоящее время в мире зарегистрировано около 150 тыс. химических веществ, широко используемых в производстве. Согласно данным ВОЗ (2011 г.), воздействие отдельных химических веществ, находящихся в окружающей и производственной среде, обусловило только в 2004 г. в мировом масштабе 4,9 млн случаев смерти (8,3% от общего числа) и 86 млн лет жизни, утраченных в результате смерти и инвалидности. При этом в токсикологическом плане изучено лишь около 15% от общего количества всех используемых веществ. Таким образом, мировая система регулирования КПВ неизбежно должна развиваться в интересах охраны здоровья населения.
Литература (пп. 1, 2, 4-23, 27 - 29, 31, 32 - см. References)
3. Черкинский С.Н. Принципиальные основы гигиенического нормирования качества питьевой воды источников хозяйственно-питьевого водоснабжения. В кн.: Черкинский С.Н., ред. Руководство по коммунальной гигиене. М.: Мед-гиз; 1962; т.2: 72-84.
24. Красовский ГН., Рахманин Ю.А., Егорова Н.А., Малышева А.Г, Михайлова Р.И. Гигиенические основы формирования перечней показателей для оценки и контроля безопасности питьевой воды. Гигиена и санитария. 2010; 4: 8-13.
25. Рахманин Ю.А. Гигиенические основы дистилляционного опреснения воды для хозяйственно-питьевого водоснабжения: Автореф. дис. ... д-ра. мед. наук. М.; 1980.
26. Михайлова Р.И. Гигиенические основы кондиционирования качества и химического состава питьевой воды: Автореф. дис. ... д-ра мед. наук. М.; 1999.
30. Рахманин Ю.А., Новиков С.М., Румянцев Г.И. Пути совершенствования методологии оценки риска здоровью от воздействия факторов окружающей среды. Гигиена и санитария. 2006; 2: 3-5.
33. Красовский Г.Н., Егорова Н.А. Гармонизация гигиенических нормативов с зарубежными требованиями к качеству воды. Гигиена и санитария. 2005; 2:10-2.
34. Рахманин Ю.А., Стехин А.А., Яковлева Г.В. Оценка качества питьевой воды по структурно-энергетическим показателям. Гигиена и санитария. 2012; 4: 87-94.
References
1. 25 Years of the Safe Drinking Water Act: History and Trends. EPA 816-R-99-007. 1999. Available at: http://permanent.access. gpo.gov/websites/epagov/www.epa.gov/safewater/consumer/ trendrpt.pdf
2. Larson C.D. Historical development of the national primary drinking water regulation. In: Calabrese E.J., Gilbert C.E., Pastides H., eds. Safe drinking water act. Amendments, regulations and standards. Chelsea: Lewis Publ.; 1990: 3-15.
3. Cherkinskiy S.N. Basic principles of setting the hygiene standards for domestic drinking water quality. In: Cherkinskiy S.N., red. Guidelines for communal hygiene [. Rukovodstvo po kommunal’noy gigiene]. Moscow: Medgiz; 1962; vol.2: 72-84. (in Russian)
4. Drinking Water Regulations & Standards: An International Perspective. July 2, 2007. Available at: http://www.wqpmag. com/print/13743
5. Cholera. From Wikipedia, the free encyclopedia. Available at: http://en.wikipedia.org/wiki/Cholera
6. Council Directive 98/83/EC. Official Journal of the European Communities L 330. 5.12.98: 32-44.
7. Guidelines for drinking-water quality. 4th ed. Geneva: WHO; 2011. Available at: http://www.who.int/water_sanitation_health/ publications/2011/dwq_guidelines/en/
8. Decree of the Ministry of Social Affairs and Health No. 461/ 2000. Available at: http://www.finlex.fi/fi/laki/kaannokset/2000/ en20000461.pdf
9. Water, England and Wales. 2010 No. 994 (W.99) Available at: http://dwi.defra.gov.uk/stakeholders/legislation/wsr2010wales.pdf
10. Environmental Public Health Act (Chapter 95). Environmental Public Health (Quality of Piped Drinking Water) Regulation 2008. Available at: http://app2.nea.gov.sg/data/cmsresource/200 90316775129560073.pdf
11. NHMRC, NRMMC (2011) Australian Drinking Water Guidelines Paper 6 National Water Quality Management Strategy. National Health and Medical Research Council, National Resource Management Ministerial Council, Commonwealth of Australia, Canberra. Australian Drinking Water Guidelines 6. 2011. Available at: - http://www.nhmrc.gov.au/_files_ nhmrc/publications/attachments/eh52_aust_drinking_water_ guidelines_update_120710_0.pdf
12. Standards for drinking water quality GB 5749-2006. Available at: www.membranes.com.cn/file/GB5749-2006.doc
13. Wakayama H. Revision of drinking water quality standards in Japan. - Japan: Ministry of Health, Labour and Welfare. Available at: http://www.nilim.go.jp/lab/bcg/siryou/tnn/tnn0264pdf/ks026 4011.pdf
14. Nigerian Industrial Standard NIS 554: 2007. Nigerian Standard for Drinking Water Quality. Available at: http://www.unicef. org/nigeria/ng_publications_Nigerian_Standard_for_Drinking_ Water_Quality.pdf
15. EPA Drinking Water Standards. Available at: http://water.epa. gov/drink/contaminants/index.cfm
16. Health Canada (2012). Guidelines for Canadian Drinking Water Quality—Summary Table. Water, Air and Climate Change Bureau, Healthy Environments and Consumer Safety Branch, Health Canada, Ottawa, Ontario. Available at: http://www.hc-sc.gc.ca/ewh-semt/alt_formats/pdf/pubs/water-eau/2012-sum_ guide-res_recom/2012-sum_guide-res_recom-eng.pdf
17. Public health service drinking water standards 1962. Washington: U.S. Department of health, education, and welfare, public health service; 1962.
18. The history of drinking water regulation. System No. 4620003. York country water and sewer department. Water quality report 2011 reporting year. Available at: http://www.yorkcountygov. com/_fileUploads/forms/Water%20Quality%20Report%20 West%202011.pdf
19. International standards for drinking-water. 3rd ed. Geneva: WHO; 1971.
20. Guidelines for drinking-water quality. vol. 1: recommendations. Geneva: WHO; 1984.
21. Guidelines for drinking-water quality. vol. 1: recommendations. 2nd ed. Geneva: WHO; 1993.
22. Guidelines for Drinking-water Quality. 3rd ed. vol. 1: recommendations. Geneva: WHO; 2004.
23. Council Directive 80/778/EEC. Official Journal of the European Communities No L 229. 30.8.1980: 11-29.
24. Krasovskiy G.N., Rakhmanin Yu.A., Egorova N.A., Malysheva A.G., Mikhaylova R.I. Hygienic bases for listing the indicators for evaluation and control of drinking water safety. Gigiena i sanitariya. 2010; 4: 8-13. (in Russian)
25. Rakhmanin Ju.A. Hygienic bases of demineralizing water through distillation for domestic water supply purposes: Diss. Moscow; 1980. (in Russian)
26. Mikhaylova R.I. Hygienic bases of conditioning drinking water quality and chemical composition: Diss. Moscow; 1999. (in Russian)
27. Guidelines on health aspects of water desalination. ETS 80.4. Geneva; 1980.
28. US EPA. Contaminant candidate list 3 - CCL. Available at: http:// water.epa.gov/scitech/drinkingwater/dws/ccl/ccl3.cfm
29. Fawell J. Drinking water standards and guidelines. An FWR guide. FR/G0004. February 2007. Marlow: Foundation for Water
17
[гиена и санитария 2/2014
Research; 2007. Available at: http://www.fwr.org/frg0004.pdf
30. Rakhmanin Ju.A., Novikov S.M., Rumyancev G.I. Strategies to improve the methodology of assessing environmental health hazards.Gigiena i sanitariya. 2006; 2: 3-5. (in Russian)
31. Chemical safety of drinking-water: Assessing priorities for risk management. WHO; 2007. Available at: - http://whqlibdoc.who. int/publications/2007/9789241546768_eng.pdf
32. Howd R.A., Fan A.M., eds. Risk assessment for chemicals in drinking water. Wiley; 2007. Available at: http://books.google.ru/
books/about/Risk_assessment_for_chemicals_in_drinkin.html?h
l=sl&id=8QIXgaqtljMC&redir_esc=y
33. Krasovskiy G.N., Egorova N.A. Harmonization of hygienic standards with international water quality regulatory requirements. Gigiena i sanitariya. 2005; 2: 10-2. (in Russian)
34. Rakhmanin Ju.A., Stechin A.A., Yakovleva G.V Structure-energy indices in drinking water quality assessment. Gigiena i sani-tariya. 2012; 4: 87-94. (in Russian)
Поступила 22.11.13 Received 22.11.13
Гигиена окружающей среды и населенных мест
О ФИЛОНОВА А.А., СЕРЁГИН В.А., 2014 УдК 614.77/.777:546.79
Филонова А.А., Серёгин В.А.
миграция техногенных радионуклидов в почвах и донныХ отложениях прибрежной полосы пункта временного хранения СеврАо и ее влияние на возможное загрязнение морской акватории
ФГБУ «Государственный научный центр Российской Федерации - Федеральный медицинский биофизический центр им. А.И. Бурназя-на» ФМБА России, 123182, Москва
Для получения всесторонней информации о текущей радиационной обстановке в акватории пункта временного хранения (ПВХ) СевРАО в губе Андреева и пос. Гремиха с целью комплексной оценки ее состояния был проведен радиационно-экологический мониторинг морской акватории, прилегающей к ПВХ. Показано, что на территории промплощадок ПВХ в результате производственной деятельности имеются локальные участки загрязнения техногенными радионуклидами.
В результате вымывания радионуклидов приливным течением, талыми и дождевыми водами радиоактивное загрязнение распространяется за территорию СЗЗ и в прибрежную акваторию.
Для подтверждения берегового загрязнения морской акватории выясняли уровни подвижности 90Sr и I37Cs в экологических цепях и прочности связи их с почвой и донными отложениями методом определения форм нахождения радионуклидов в этих средах. Установлена высокая подвижность I37Cs и 90Sr в почве и донных отложениях (коэффициент десорбции - Кд I37Cs и 90Sr в почвах 0,56 и 0,98, в донных отложениях 0,82). Миграция этих радионуклидов в экологических цепях может привести к загрязнению окружающей среды, в том числе морской акватории.
Ключевые слова: радиоактивное загрязнение; пробы объектов окружающей среды; коэффициент десорбции.
FilonovaA. A., Seregin VA. - MIGRATION OF INDUSTRIAL RADIONUCLIDES IN SOILS AND BENTHAL DEPOSITS AT THE COASTAL MARGINS OF THE TEMPORARY WASTE STORAGE FACILITY (TWSF) OF THE NORTHWEST CENTER FOR RADIOACTIVE WASTE MANAGEMENT «SEVRAO» AND ITS INFLUENCE ON THE POSSIBLE CONTAMINATION OF THE SEA OFFSHORE WATERS
A. I. Burnazyan Federal medical biophysical centre, I23I82, Moscow, Russuian Federation
For obtaining the integral information about the current radiation situation in the sea offshore waters of the temporary waste storage facility (TWSF) of the Northwest Center for Radioactive Waste Management «SevRAO» in the Andreeva Bay and in the settle Gremikha with a purpose of a comprehensive assessment of its condition there was performed radiation-ecological monitoring of the adjacent sea offshore waters of the TWSF. It was shown that in the territory of industrial sites of the TWSF as a result of industrial activity there are localized areas ofpollution by man-made radionuclides. As a result of leaching of radionuclides by tidal stream, snowmelt and rainwater radioactive contamination extends beyond the territory of the sanitary protection zone and to the coastal sea offshore waters.
To confirm the coastal pollution of the sea offshore waters the levels of mobility of 90Sr and I37Cs in environmental chains and bond strength of them with the soil and benthal deposits were clarified by determining with the method of detection of the forms of the presence of radionuclides in these media. There was established a high mobility of I37Cs and 90Sr in soils and benthal deposits (desorption coefficient (Kd) of I37Cs and 90Sr (in soils - 0.56 and 0.98), in the sediments - 0.82). The migration of radionuclides in environmental chains can lead to the contamination of the environment, including the sea offshore waters.
Key words: contamination, samples of the objects of the environment, the coefficient of desorption.
для корреспонденции: Филонова Анна Александровна, anflvet@gmail.com
18
