CC BY
254
Роза НУРУЛЛИНА
КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ МОДЕЛЬ РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН: РОЛЬ И МЕСТО ИСЛАМА
В статье рассматривается современная конфессиональная ситуация в Республике Татарстан, где ислам является традиционной религией. Реализация привлекательной для международного сообщества толерантной модели встречает на своем пути ряд трудностей, обусловленных особенностями исторического развития региона.
The modern religious situation in the Republic of Tatarstan, where Islam is a traditional faith, is considered in this article. Realization of tolerant religion model attractive for international community faces with a number of difficulties caused by features of historical development of the region.
Ключевые слова:
конфессиональная политика, конфессиональная модель, ислам, толерантность; confessional policy, confessional model,
Islam, tolerance.
НУРУЛЛИНА
Роза
Вагизовна — старший преподаватель кафедры истории Камской государственной инженерноэкономической академии (ИНЭКА), г. Набережные Челны
егпыгы@ yandex.ru
Конфессиональная модель Республики Татарстан, роль и место в ней ислама обусловлены особенностями ее исторического развития. Приволжский федеральный округ традиционно является регионом тесного взаимодействия тюрко-мусульманской и славяно-христианской культур. По переписи 2002 г. татары составляют 52,9%, русские — 39,5% населения республики. В связи со сложившейся ситуацией и в соответствии с законом «О свободе вероисповеданий», принятом правительством Российской Федерации в 1990 г., конфессиональная политика здесь осуществляется в рамках поддержания баланса интересов ислама и православия и равенства всех религий перед законом, при этом подчеркивается приоритет светских ценностей. Данный подход отвечает принципам религиозной толерантности, сформировавшимся в рамках европейской цивилизации.
Конфессиональная модель Татарстана признана как у нас в стране, так и в мировом сообществе. «В 1990-е гг. образцом межкон-фессиональной толерантности традиционно считалась Республика Татарстан, чему безусловно способствовала взвешенная политика республиканского руководства»1. Патриарх Русской православной церкви Алексий II отмечал в своем интервью: «Благодаря усилиям и дальновидной политике Минтимера Шариповича Шаймиева в многонациональной Республике Татарстан накоплен богатый опыт плодотворного сотрудничества между представителями двух традиционных религий — православия и ислама»2. В Саудовской Аравии первому президенту Республики Татарстан М. Шаймиеву была вручена международная премия имени короля Фейсала. При этом было отмечено, что президент Татарстана «укрепил высокие исламские ценности в душе своего народа, что сделало республику символом мирного социального сосуществования и веротерпимости»3. В октябре 2009 г. республику посетила госсекретарь США Х. Клинтон, которая сформулировала цель своего визита в столицу Татарстана следующим образом: «Я хочу больше узнать
1 Толерантность /под общ. ред. М.П. Мчедлова. — М. : Республика, 2004, с. 195.
2 Республика Татарстан, 20 февраля 2007 г., № 31 (25887) .
3 Республика Татарстан, 13 февраля 2007 г., № 26 (25882).
об опыте Казани по укреплению толерантности и по реализации межрелигиозного диалога»1.
Вместе с тем реализация данной, весьма привлекательной в глазах международного сообщества конфессиональной модели встречает на своем пути определенные трудности, что обусловлено объективными причинами: «мультикультурное общество не является гармоничным по опреде-лению»2.
В исламской традиции не существует понятия светского государства. Есть понятия «Дар аль Ислам» (область ислама, мусульманское государство, власть которого легитимна) и «Дар аль Харб» (область войны, страны под властью «неверных» и, следовательно, нелегитимных правителей). Возникает проблема легитимизации светского (и вообще неисламского) государства в рамках мусульманского сообщества.
Отношение мусульман к западным демократическим ценностям, в целом, также противоречиво, о чем свидетельствуют данные социологических исследований, в частности среди учащихся и преподавателей мусульманских учебных заведений Татарстана3. С одной стороны, речь идет об их совместимости, т.к. и те и другие восходят к единой авраамической традиции. 62% опрошенных считают, что западные ценности (демократия, права человека, плюрализм и гражданское общество) совместимы с исламом, и «вообще ислам не противоречит демократическим ценностям» (из интервью). С другой стороны, для 40% респондентов Запад — олицетворение аморального и безнравственного образа жизни, сопровождающегося упадком важнейшего для мусульман института семьи. На Западе страшный кризис — социаль-
1 http://www.kp.ru (дата обращения 03.11.2009).
2 Социология межэтнической толерантности / отв. ред. Л.М. Дробижева. - М. : Изд-во ИС РАН, 2003, с. 81.
3 Исследование было проведено отделом истории общественной мысли и исламоведения
Института истории Академии наук РТ по программе и под руководством к.филос.н., доцента Я.З. Гарипова при участии автора. Научный консультант — д.полит.н., чл.-корр. АН РТ, профессор
Р.М. Мухаметшин. Опрошены (методами анкетирования и интервью) учащиеся и преподаватели восьми мусульманских учебных заведений РТ. Подробнее см.: Гарипов Я.З., Нуруллина Р.В. Мусульманская молодежь Татарстана: социализация, ценности, толерантность. — Казань : Изд-во ДУМ РТ, 2009.
ный, моральный... Все это вытекает из их образа жизни. Европа сама бьет тревогу, потому что народ стареет, и рабочую силу они вынуждены искать в мире ислама. (из интервью).
Когда речь идет о практическом воплощении идей межконфессиональной толерантности, реальная ситуация также может не отвечать ожиданиям в полной мере. По мнению казанских исследователей Е.А. Ходжаевой и Е.А. Шумиловой, основанному на данных социологических опросов православных и мусульманских священнослужителей Москвы и Казани, можно говорить лишь о среднем или низком уровне толерантности тех и других. Респондентами констатируется более значимый статус своей религии, и при этом обозначается либо готовность к взаимодействию и сотрудничеству с представителями других конфессий, либо нейтральное признание возможности мирного, бесконфликтного существования рядом. Авраамическая традиция не предусматривает равенства религий в духовном и мировоззренческом отношении, в лучшем случае — в отношении законодательства и значимости в обществе4.
Отделение религии от государства, согласно западной традиции, способствует превращению ее в составную часть гражданского общества. Однако с конца 1990-х гг. в российской государственной политике проявляется заметная унитаристская тенденция, в результате чего как центральная, так и региональная власть все более активно включаются в регулирование религиозной жизни. Факт отделения духовных институтов мусульман от государства сегодня исследователями зачастую оценивается как декларация, поскольку «роль государственных органов в жизни мусульманских общин весьма зна-чима»5.
В то же время существует мнение, что Русская православная церковь, в свою очередь, стремится к доминирующей по-
4 Ходжаева Е.А., Шумилова Е.А. Проблема толерантности и конструирование «мы» и «они» идентичностей в современном религиозном дискурсе // http:// www.iriss.ru (дата обращения 16.10.2008).
5 Сагитова Л.В. Региональные и локальные аспекты ислама в Поволжье: социальные основания различий // Конфессиональный фактор в развитии татар: концептуальные исследования. — Казань: Ин-т истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 131.
зиции среди аналогичных ей структур путем сотрудничества с влиятельными властными группами1. В этой связи показательным является уровень социального самочувствия молодых мусульман Татарстана, которые считают, что права мусульман в России соблюдаются в меньшей степени, чем права христиан. Они ощущают недостаточно уважительное, предвзятое отношение к себе, непонимание и чрезмерную подозрительность со стороны общества в целом.
Ислам в Татарстане играет важную роль в политической и культурной идентификации региона в рамках Российской Федерации. Исламское возрождение начала 90-х гг. тесно переплеталось с этнокультурным ренессансом татар, активисты национальных движений рассматривали его как важную составляющую этнической идентификации и национального самосознания. Исследователи считают, что появление первых религиозных институтов в республике — результат деятельности этих организаций. Однако в условиях утраты большей части собственных религиозных традиций в исламском возрождении важную роль сыграла деятельность иностранных миссионеров, вследствие чего позиция мусульман Татарстана в национальном вопросе достаточно противоречива. Для определенной части татар ислам — это, прежде всего, мировая религия, изначально не связанная с определенной национальной традицией, а если и связанная, то скорее с арабской, чем с татарской. «Татарской самобытной идентичности угрожают две элиминации: одна олицетворяет унитаристскую тенденцию государственной политики, а другая — на-
1 Митрохин Н. А. Клерикализация образования в России : доклад. К общественной дискуссии о введении предмета «Основы православной культуры» в программу средних школ. — М. : ИИФ «Спрос» КонфОП, 2005, с. 7—11.
дэтнический исламский вызов. Но обе они отрицают татарский язык и культуру, лишают их перспективы развития»2.
В литературе также широко обсуждается вопрос о роли, которую мусульмане Татарстана могут и должны играть в мировой исламской умме. В качестве уникального вклада татар в общеисламское дело в разное время рассматривались джадидизм и евроислам. Однако их модернистская направленность, по мнению ряда исследователей, может способствовать «размыванию» исламской традиции3. В последнее время богословы Татарстана активно продвигают традиционную для данного региона ханафитскую мусульманско-правовую школу, которой, по сравнению с другими школами, присуща высокая степень толерантности.
Таким образом, исторически сложившееся положение Татарстана, принадлежащего, с одной стороны, к периферии европейской цивилизации, с другой — мусульманской, обусловило те проблемы, с которыми региональное руководство сталкивается при реализации своей конфессиональной политики. Республика представляет собой место столкновения и взаимодействия нескольких подходов: западного либерального, общероссийского государственнического, татарского этно-национального и исламского интернационального.
2 Якупов В. Сохранение татаро-мусульманской религиозной идентичности // Конфессиональный фактор в развитии татар: концептуальные исследования. — Казань: Ин-т истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2009, с. 55.
3 Мухаметшин Р.М. Ислам в Татарстане. — М. : Логос, 2006; Гибадуллин Р.М. Формирование и развитие традиций в культурно-исторической самоидентификации татарского общества // Либеральные и тоталитарные образы истории : сб. науч. статей / науч. ред. Р.М. Гибадуллин. — Казань—Набережные Челны : Изд-во ИНЭКА, 2005.
