CC BY
76
ВЕСТНИК ТОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
№ 302 Сентябрь 2007
ИСТОРИЯ
УДК 93/99
В.А. Гайдашова
ЖУРНАЛЫ НАЧАЛЬНИКОВ КОЛЫВАНО-ВОСКРЕСЕНСКИХ ЗАВОДОВ КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ СОСТОЯНИЯ КРЕСТЬЯНСКОГО ХОЗЯЙСТВА АЛТАЯ КОНЦА XVIII - НАЧАЛА XIX в.
Журналы начальников Колывано-Воскресенских заводов, которые они вели во время объезда территории округа, являются важным достоверным источником по истории хозяйства приписных крестьян. В них содержатся сведения об основных занятиях приписных, об исполнении крестьянами заводских и государственных повинностей. Сопоставление этого источника с другими позволяет рассмотреть процессы, происходившие в приписной деревне, в динамике.
Журналы начальников Колывано-Воскресенских заводов, которые они вели во время объезда находящегося в их ведении округа, в силу своей информативности не могли не привлечь внимание исследователей. Источник фрагментарно использовался в работах, посвященных истории приписного крестьянства, однако предметом специального изучения не являлся. Крестьянское хозяйство не случайно попадало в «Журналы...», т.к. от его состояния и от настроения крестьян зависело развитие горно-металлургического комплекса. Предметом исследования в данной статье стали журналы Гавриила Симоновича Качки и Василия Сергеевича Чулкова, хранящиеся в 468-м фонде Российского государственного исторического архива (РГИА). Названные начальники Колывано-Воскресенских заводов немало сделали для развития горного дела на Алтае, в том числе и благодаря тому, что, наряду с вопросами, касающимися состояния вверенных им заводов и рудников, уделяли внимание положению зависимого населения: крестьян, мастеровых, урочников [1. С. 61-70].
«Журналы.» представляют собой ежедневные записи с указанием точного времени прибытия на завод, рудник, станцию, в деревню и описание произошедших за день событий. В источнике достаточно подробно отражены различные стороны жизни населения округа. На основании этого источника можно судить о состоянии крестьянского хозяйства, отношении крестьян к власти, выполнении крестьянами заводских и государственных повинностей. Эти документы составлялись представителями власти, они являются достаточно достоверными. Во-первых, власть нуждалась в реальном представлении о состоянии приписной деревни. Что-то замалчивать или наоборот приукрашать было не в ее интересах. Во-вторых, многие факты, замеченные начальниками заводов, точно совпадают с наблюдениями других современников, в том числе сторонних наблюдателей. Сопоставление сведений разных авторов за разные периоды времени позволяет подтвердить достоверность источников и проследить происходившие явления в динамике.
В 1800 г. В.С. Чулков, объезжая округ, обратил особое внимание на занятие приписных крестьян скотоводством. Он обнаружил причины частых эпизоотий: неправильный уход за скотом, отсутствие навыков лечения больных животных, постоянная угроза заражения здоровых животных от больных, а главное, по его
мнению, неправильное захоронение павших животных. Он отмечал, что, по его наблюдениям и по признанию самих крестьян, скот «в поскотинах ходит свободно, без пастухов и что крестьяне узнают о падении лошади только тогда, когда в ней появляется надобность». Начальником Колывано-Воскресенских заводов было отдано распоряжение о том, чтобы лошади паслись с пастухами [2. Л. 4]. Обращение к другим источникам позволяет говорить о том, что это распоряжение не было выполнено не только в ближайшее время, но и практически до конца XIX столетия. В 1829 г. начальник Колывано-Воскресенских заводов Фролов отмечал, что из-за наличия в некоторых волостях значительного поголовья скота крестьяне не имеют возможности заготовить на зиму достаточного количества сена, поэтому лошади «находятся в сие время на степях, довольствуясь подножным кормом» [3. Л. 3]. И в 1851 г. лошади все так же ходили без присмотра, зимовали не в стойлах, а в «удобных степных местах» [4. Л. 66]. В конце XIX в. Э.Д. Жуковский, характеризуя скотоводство Томской губернии, писал, что именно на территории бывшего Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа были самые благоприятные условия для занятия скотоводством: плодородные почвы, умеренный климат, достаток воды. Однако все эти достоинства не могли обеспечить роста поголовья скота из-за частых и долгих эпизоотий, случающихся из-за отсутствия «в сельском населении сколько-нибудь разумных понятий о правильном содержании и уходе за домашним скотом» [5. С. 1-2].
Ничего не менялось и в захоронении палого скота; источник заражения не ликвидировался после гибели животного. Зимой трупы выбрасывали за деревню, летом неглубоко зарывали [2. Л. 2 об.]. При объезде округа в 1800 г. В.С. Чулков описал следующую картину: «При въезде в деревню Калманку при самих поскотин-ных воротах около жилья усмотрел палую и в землю не зарытую скотину, почему призвал тамошнего десятника... приказал ему найти мужиков, чтобы ту упадь вывезти из поскотины и зарыть в землю по надлежащему и впредь за сим особенно во время поветрия лучше бы смотреть и взыскание было» [2. Л. 4].
В 1852 г. Алтайское горное правление получало сведения, что палый скот по-прежнему никто с поверх-
ности земли не убирает. Было сделано очередное распоряжение об убирании палого скота с поверхности земли: «Все земские управители, горные конторы и Барнаульская городская полиция обязаны с наступлением весны каждого года наблюдать за убранием с поверхности земли палого скота». В подтверждении к прежним распоряжениям Горного правления всем горным конторам, земским управителям и Барнаульской городской полиции было предписано «чтобы они немедленно сделали распоряжение о убрании палого скота с поверхности земли, в особенности там, где существовали во время минувшей зимы повальные заразительные болезни, и чтобы те ямы, где зарываем был палый скот, по стаянию снега, были засыпаны как можно прочнее землею, дабы не могли разрывать звери и собаки, а с наступлением июня месяца, в котором открываются большие жары, везде на приличных местах были бы разложены и рассеяны огни.» [6. Л. 300-302]. Но и это распоряжение выполнено не было. Аналогичные распоряжения издавались и в последующие годы.
В поле зрения начальников Колывано-Воскресен-ских заводов попадало и хлебопашество приписной деревни. На протяжении нескольких лет разные горные начальники пытались решить земельные споры за сенокосные угодья между крестьянами деревень Карба-лихи и Силевой [2. Л. 16 об.; 7. Л. 58 об.]. Суть спора состояла в том, что, по мнению крестьян д. Силевой, карбалихинские крестьяне присвоили себе с излишком самые хорошие сенокосные угодья. Личное вмешательство начальника, действия присылаемых им землемеров не могли разрешить спор. Каждая сторона хотела получить землю «лучшего качества» и требовала справедливости. Не обращать внимания на подобные просьбы крестьян власть не могла, т.к. от состояния приписной деревни и производительности крестьянского хозяйства зависело благосостояние горно-металлургического комплекса в целом. Наличие в достаточном количестве хороших сенокосных угодий означало развитие в волости скотоводства и, как следствие, выполнение крестьянами своих повинностей, обеспечение рудников лошадьми.
Нередко традиционные крестьянские занятия попадали в поле зрения власти случайно. В 1803 г., проезжая через округ и анализируя причины недопоставок руд на Павловский, Барнаульский и Сузунский заводы почти в два раза, В.С. Чулков отметил значительный рост объемов перевозок и долгую занятость крестьян «земледельческими и прочими своими домашними работами» из-за поздней жатвы [8. Л. 20].
Особое внимание начальники Колывано-Воскресен-ских заводов уделяли снабжению заводов и рудников округа провиантом и сырьем, а это напрямую зависело от выполнения приписными крестьянами возложенных на них повинностей. Так как исследуемые источники относятся к концу XVIII - началу XIX в., то можно проследить складывание практики вольных перевозок и найма как в самой крестьянской среде, так и между крестьянами и администрацией заводов, оценить их эффективность. Обращает на себя внимание замечание начальников, что вольные перевозки и наем складывались часто стихийно, под воздействием внешних фак-
торов и могли идти на спад в силу объективных причин: падеж скота, уменьшение числа мужчин в семье.
Начальнику Колывано-Воскресенских заводов Г.С. Качке в 1798 г. крестьяне Колыванской слободы докладывали, что во время перевозки с рудников на заводы руд нередко случается, что «вощики за упадком у них лошадей принуждены бывают на дороге кидать немалое количество возов с рудою и более за ними уже не возвращаются». Местные жители предложили, что в таком случае желающие местные крестьяне будут перевозить руду в заводы и получать за перевозку «ярлыки», а те, кто эту руду бросил, должны будут отработать повинность заново в полном объеме. Данное предложение устроило начальника, и он дал свое разрешение [9. Л. 2 об.].
В 1793 г., анализируя неуспехи в перевозках руд, начальник Колывано-Воскресенских заводов С.Г. Качка отмечал, что в предыдущие годы «на ближайшие к рудникам заводы (Локтевский, Колыванский) руды по большей части доставлялись вольными вощиками за умеренную плату», а в последнее время их число уменьшилось и руду перевозят большей частью приписные крестьяне. Вольные перевозки практически отсутствовали и совершались иногда лишь «по попутности» и «по установлению зимнего пути» [10. Л. 1-2].
Вольными перевозками руд чаще занимались те же самые крестьяне, которые отрабатывали в этих рудниках и заводах повинность. Нанимались они и к односельчанам, «которые имеют довольное хлебопашество и от домов своих мало или совсем не отлучаются» [10. Л. 2 об.]. Однако С.Г. Качка отмечал, что не все крестьяне, имеющие возможность участвовать в перевозках руд, обращаются к ним. Некоторые деревенские жители в свободное от земледелия время обращались в перевозку на линию закупленного подрядчиками провианта, в доставление с озер соли «и других тому подобных извозах, получая от подрядчика избыточную против возки руд плату.» [10. Л. 3 об.]. Незаводские перевозки были намного выгоднее и менее трудны. Эти же крестьяне могли перевезти руду, но только «при возврате в свои дома или же возвращаясь из линейных крепостей», если им было по пути, при достаточной оплате и при наличии подножного корма для лошадей, т.е. такие случайные перевозки происходили преимущественно летом [2. Л. 2 об.; 10. Л. 4]. Специально перевозкой руд занималось самое малое количество крестьян, которым не удавалось найти более выгодные перевозки или более доходные занятия. Получается, что к перевозкам заводских тяжестей можно было обратиться всегда и получить гарантированный доход, гораздо сложнее было найти более выгодные и менее обременительные заработки. Данное положение подтверждается и другими источниками. В 1800 г. белояр-ский земский управитель в своем рапорте о занятиях приписных крестьян писал, что местные жители «упражняются в свободное время по окончании своего земледелия и убрания в полях посеянного хлеба, также и возложенных на них заводских работ, вольною перевозкою с рудников руд в заводы, перевозкою кладей, случающихся купеческих и посторонних людей.» [11.
С. 103-104]. То есть каждый крестьянин искал выгод-
ные дополнительные занятия, в качестве которых, при удачном раскладе, могли быть и заводские перевозки и наем.
Немалую роль в обеспечении положенных перевозок играло состояние дорог. Ремонт дорог входил в перечень государственных повинностей, но из-за своей значимости привлекал внимание горнозаводского начальства. В конце XVIII - начале XIX в. приписные крестьяне довольно успешно справлялись с этой повинностью. В.С. Чулков, проезжая через д. Чистюнино, обнаружил, что два парома на р. Алей, предназначенные для перевозки рудных выжигов, находятся «во всякой исправности». Довольным остался он и при осмотре трех мостов через р. Алей, речку Язевку и «её луч». Они были «в надлежащем порядке и с желаемой прочностью», были и мосты [2. Л. 3]. По дороге к Змеиногорскому руднику он нашел дорогу, по которой производится перевозка руд в Барнаульский завод, мосты «на всех речках и топких местах в надлежащей исправности, кроме находящегося при деревне Локтевой. Жители оной деревни объявляют каждогодно почти, что мост повреждается и тем самым причиняет проезжавшим иногда немало временных остановок, почему для отвращения таковых препятствий совсем не видно иного следствия, против того, что на оной речке в удобнейшем месте вместо прежнего старого моста построить новый» [7. Л. 40]. Крестьяне сами были заинтересованы в хорошем состоянии мостов, т.к. это облегчало им выполнение повинностей и давало возможность извлекать выгоду из дополнительного занятия - извоза. В 1803 г. В.С. Чулков во время объезда отметил, что по всей дороге до Змеиногорского рудника все мосты и сама дорога находились в надлежащей исправности [12. Л. 10].
На состоянии крестьянского хозяйства прямым образом сказывалась занятость сельских жителей на предприятиях Кабинета. Если одни со временем научились извлекать из найма и перевозок выгоду, то для других это становилось настоящим бедствием. Никто не был застрахован от риска разориться, не исполнить заводскую повинность. Власть должна была четко отслеживать настроения крестьян. Начальникам Колыва-но-Воскресенских заводов во время объездов округа приходилось рассматривать крестьянские жалобы по поводу отработки повинностей. При анализе «Журналов...» Г.С. Качки и В.С. Чулкова не обнаружено негативного отношения крестьян к власти разных уровней, их недовольства, которое может вылиться в открытый протест. Наоборот, крестьяне искали у горных начальников поддержки и помощи. Приписные крестьяне обращались к горным начальникам с просьбой не избавить их от заводских повинностей, а облегчить их. Обычно это было связано с тяжелым положением собственного хозяйства. Крестьяне просили горных начальников облегчить отработки путем переноса сроков заводских работ или изменения места отработок на более близкое к месту жительства.
К В.С. Чулкову обратились рудовозы, «состоявшие в перевозке с Риддерского рудника в Локтевский завод разных припасов и провианта», что они из-за трудной гористой дороги, на которую затрачивают много вре-
мени, «пришли в сущее изнеможение так, что далее продолжать сию перевозку совершенно находят для себя затруднительной и просили. сделать им какое-либо облегчение или определить их в таковую перевозку руд со Змеиногорского рудника.». Чулков отметил, что в эту перевозку они определены «по собственному желанию и с таким количеством, которое соответствует дороге и собственным их самим возможностям», т.е. крестьяне сознательно обратились к перевозкам. Они не просили освободить их от повинности совсем, а лишь облегчить ее в силу объективной причины - трудной дороги. Они считали справедливым, что раз они идут на встречу администрации и осуществляют перевозки, то и власть должна им помочь.
Интересно решение В.С. Чулкова. В силу того что нельзя было оставить заводы без руды, но и нельзя было не отреагировать на обращение крестьян, он решил: чередовать погодно перевозки между крестьянами. Например, в один год «сколько по обстоятельствам понадобится перевозят крестьяне в Риддерский припасы, а от толь руды. чтобы в оба пути выполнять каждому по 500 пудов», а на следующий год они же «освобождаются и перевозят со Змеиногорского рудника по 2000 пудов», а в Риддерский рудник назначаются уже другие [2. Л. 9 об. - 10].
Во время объезда Г.С. Качкой округа к нему обратился крестьянин д. Курьинской Матвей Аксёнов с просьбой разрешить его сыну Абраму Аксенову перевозить руды не со Змеиногорского рудника в Сузун-ский завод, а в Локтевский завод. Просьбу он аргументировал тем, что место жительства сына находится на проезжей дороге, он обременен общественными повинностями, а из-за дальнего нахождения Сузунского завода отец не может помочь сыну в выполнении по-вытка. Г.С. Качка распорядился перевести «рудовоза Аксёнова, дабы отец его удобнее мог помогать в выполнении повытка вместо Сузунского в Локтевский завод, начиная с перевозки с ближайшего 1801 г., а за нынешний 1800 г. остаться и повыток выполнить ещё в Сузунском заводе» [9. Л. 3 об.].
Без сомнения, отработки на заводах и рудниках были обременительны для крестьянского хозяйства: их было трудно включить в сельскохозяйственный цикл, отлучиться из-за них на долгое время из своего хозяйства. Поэтому крестьяне пользовались любой возможностью напомнить о своем трудном положении, просить об облегчении своей участи. Очень часто речь шла не о полной отмене повинностей, а об уменьшении их. К власти крестьяне обращались на всем протяжении приписки. В 1819 г. крестьяне Ояшкинской волости обратились к генерал-губернатору Сибири М.М. Сперанскому с просьбой «взойтись в бедное наше положение, облегчить нашу участь уменьшением заводских работ, дабы мы и дети наши в состоянии были на будущее быть полезными крестьянами Его Императорского Величества» [13. Л. 331-331 об.].
В «Журналах.» содержатся сведения об объемах и условиях крестьянской торговли. Крестьянин Фёдор Снегирёв обратился с просьбой поставить зимой в Зы-ряновский рудник ржаной муки собственного урожая «до тысячи пудов» ценой по 60 коп. за пуд. Он объяс-
нил, что в прошедшем 1800 г. поставил в Зыряновский рудник 1500 пудов по 50 коп. за пуд. Снегирев просил выдать ему половину денег вперед, а вторую часть при полной поставке муки. С ним был заключен договор на поставку в Зыряновский рудник в обозначенное время. Вопрос с оплатой должен был решаться в зависимости от ситуации. Было дано указание, что если крестьянин не согласится поставить муку, а затем получить деньги, то причиталось выдать ему запрашиваемую сумму [7. Л. 62 об. - 63]. Из источников следует, что некоторые крестьяне нашли возможность получать стабильный
доход, продавая на заводы и рудники хлеб. Закупочные цены были ниже рыночных, но спрос на продукцию был всегда, при этом можно было учесть форсмажорные обстоятельства и просить администрацию отсрочить сроки поставок [2. Л. 24].
Таким образом, «Журналы начальников Колывано-Воскресенских заводов.» являются важным источником, содержащим богатую информацию о состоянии основных отраслей крестьянского хозяйства, дополнительных доходах приписных крестьян, отношении крестьян с властью.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гришаев В.Ф. Алтайские горные инженеры. Барнаул, 1999. 256 с.
2. РГИА. Ф. 468. Оп. 19. Д. 454.
3. Там же. Д. 691.
4. Там же. Д. 326.
5. Жуковский Э.Д. Важнейшие эпизоотии Томской губернии // Научные очерки Томского края. Томск, 1889. С. 1-37.
6. Центр хранения архивного фонда Алтайского края (ЦХАФ АК). Ф. 2. Оп. 1. Д. 8879.
7. РГИА. Ф. 468. Оп. 19. Д. 477.
8. Там же. Д. 490.
9. Там же. Д. 444.
10. Там же. Д. 425.
11. История Алтая в документах и материалах: Конец XIX - начало XX века. Барнаул, 1991. 352 с.
12. РГИА. Ф. 468. Оп. 18. Д. 480.
13. ЦХАФ АК. Ф. 1. Оп. 2. Д. 2378.
Статья представлена научной редакцией «История» 31 июля 2007 г.
