CC BY
349
© 2008 г.
Н.Е. Ерофеева, Ю.В. Тимошенко «ЖЕНСКИЙ МИР» ДЖЕЙН ОСТЕН
Дж. Остен (1775—1817) стоит у истоков «женского романа», получившего свое развитие не только в творчестве сестер Бронте в Англии или Жермены де Сталь и Жорж Санд во Франции, но и в последующие эпохи, ставшего заметным явлением современной литературы.
В русском литературоведении Дж. Остен всегда уделялось много внимания, а её романы пользовались большой популярностью у простого читателя. Среди научных публикаций, посвященных творчеству и анализу отдельных произведений писательницы, следует выделить, прежде всего, работы, благодаря которым отечественный читатель не только познакомился, но и «открыл» свою Джейн Остен. В 1967 году в серии «Литературные памятники» вышел роман «Гордость и предубеждение». Здесь же опубликованы статьи ведущих литературоведов — И. С. Маршака, Н. М. Демуровой, Е. Ю. Гениевой, а также статью Е. Ю. Гениевой «Джейн Остен (1775—1817)» в работе «Писатели зарубежных стран. Джейн Остен: Биобиблиографический указатель» (1986). Статья исследовательницы «Чудо Джейн Остен» повторена в издании романов английской писательницы в 2004 году.
Говоря о творчестве английской писательницы в статье «От переводчика на русский язык романа «Гордость и предубеждение», И. С. Маршак соотносит его с творчеством М. Ю. Лермонтова. Отсылая читателя к Предисловию к «Журналу Печорина», исследователь также называет романы Дж. Остен историями человеческих душ: «Даже названиями своих первых романов — «Разум и чувствительность», «Гордость и предубеждение» — Остин предупреждает, что в них речь пойдет, прежде всего, о душевном мире героев, — о том же, о чём по сути дела предупреждает Лермонтов своим названием «Герой нашего времени».
Высокую оценку творческому наследию Дж. Остен даёт Н. М. Демурова в статье 1967 года. Она достаточно подробно описала жизненный путь Дж. Остен, дала характеристику её семьи, братьев, сестёр, особенно Кассандры, с которой Джейн была особенно близка. Н. М. Демурова отмечает любовь к чтению в семье Остен, называет любимых авторов будущей писательницы, среди которых С. Джонсон, С. Ричардсон, Г. Филдинг, Л. Стерн, М. Эджуорт, Фр. Берни. Среди любимых авторов писательницы были и такой поэт, как А. Поуп. Н. М. Де-мурова делает предположение, что она могла читать Мариво, мадам де Сави-ньи, Лабрюйера, Ларошфуко. На мысль эту наводит отточенность и афористичность её стиля, а также трезвый скепсис её наблюдений. Говоря о литературных вкусах Дж. Остен, Н. М. Демурова указывает на её особое внимание к романтикам, которые «всегда оставались для неё закрытой книгой», хотя сама Дж. Остен с уважением отзывалась о романах В. Скотта, но при этом была равнодушна к «Корсару» Дж. Г. Байрона.
Е. Гениева отмечала особенности мира Дж. Остен: лишённый таинственности мир обычных мужчин и женщин, но мир далеко не безоблачный, полный
страстей, ошибок. Отсюда, по мнению исследовательницы, ироничность Дж. Остен.
Среди современных работ о творчестве Дж. Остен следует особо выделить монографию А. Палий «Основные черты поэтики Джейн Остин и проблемы эстетической ценности ее произведений» (2003). В книге делается попытка с точки зрения языка осмыслить художественное новаторство писательницы.
В 1970-2000-е годы было написано несколько диссертаций, анализирующих творчество писательницы в разных аспектах. Так, одним из основательных трудов, посвященных творчеству писательницы стала диссертация М. В. Чечетко «Реалистический роман Джейн Остен» (1979), о Дж. Остен писала Е. А. Соколова в связи с анализом традиций романтизма в творчестве Шарлотты Бронте (1995), на материале произведений Дж. Остен изучались виды стилизации в диссертации Л. А. Барановой (1998). Семантика художественного пространства в романе Джейн Остен «Мэнсфилд-парк» подробно рассмотрена в диссертационном сочинении О. Н. Щепиной (2001), как и семантика лексических интерпретаций в языке романа Джейн Остен «Гордость и предубеждение» и их переводов на русский язык в работе О. Э. Артёменко (2003) Н. В. Шамина творчество Дж. Остен анализирует в контексте женской проблематики в викторианском романе 1840-1870-х годов(2006). Одним словом, творчество Джейн Остен по-прежнему интересно филологам, оно остается современным и актуальным для исследователей истории английского романа.
Нельзя не упомянуть и о новом направлении в исследовании творчества Дж. Остен — публицистическом и электронном. На страницах многих современных «гламурных» журналов, типа «Космополитен», Дж. Остен предстает как одна из интересных женщин своего столетия. А в Интернет размещен сайт, посвященный творчеству английской писательницы. На нем можно познакомиться не только с классическими текстами отечественных литературоведов, но и современных, например А. Кульба. Исследователь представляет читателям сайта труд исследователя Шилдса и замечает, что в Европе и не только, за исключением России, творчество Дж. Остен обойдено вниманием критиков, которые всегда мало писали о ней, как и предисловий к её романам.
Тем не менее, в России творчество Дж. Остен достойно представлено и в учебниках по истории зарубежной, и в частности английской, литературы, и в «Истории всемирной литературы» под ред. Ю. Б. Виппера. В шестом томе раздел «Развитие критического реализма», написанный Е. Ю. Гениевой, творчество Дж. Остен ставится в один ряд с творчеством О. Голдсмита, У. Годвина, а сама писательница называется ученицей Г. Филдинга, С. Ричардсона, С. Джонсона, эссеистов XVIII века, Л. Стерна. И вновь внимание читателя фиксируется на новаторском характере прозы Дж. Остен — её особом внимании к психологии персонажей, к жизни души «в условиях повседневного уклада человеческой жизни и состояния современного общества».
Анализ источников на сегодняшний день показал, что остаётся еще много лакун, которые необходимо заполнить. Одна из них — особенности художественного мира романов Джейн Остен, которая на сегодняшний день лишь отчасти освещена на страницах предисловий к изданиям романов, в монографии
А. Палий, в диссертациях А. А. Бельского, обращавшегося к вопросам эстети-
ческих воззрений Дж. Остен и её художественным принципам, О. Н. Щениной, рассматривающей особенности языка и стиля писательницы, семантику художественного пространства в романе «Мэнсфилд-парк» и др. Необходимо и уточнение основных позиций мировидения Джейн Остен.
Женский взгляд на мир вызывал немало споров в различные времена, а к женской прозе до сих пор нет однозначного отношения. Поэтому, возможно, женское восприятие творчества Джейн Остен при всеобщем восторге читательниц ХХ — начала XXI вв. в XIX столетии было более критичным, по сравнению с мужским. Известно, например, что Шарлоте Бронте, которой Г. Льюис рекомендовал обратиться к романам Дж. Остен как образцу, выступила против манеры своей предшественницы и в письме от 12 января 1848 года писала: «...тщательно дагерротивные портреты обыденных лиц; заботливо распланированный сад с подстриженными газонами и изящными цветами. Но ни широкой, живой картины, ни открытого вида, ни свежего воздуха. Я бы не смогла ужиться с её элегантными леди и джентльменами в их изысканных, но тесных жилищах»1.
Однако именно мир простых провинциальных героев позволил Дж. Остен сделать ряд важных художественных открытий, опередив во многом и Ч. Диккенса, и У. Теккерея. Как отмечала Е. Ю. Гениева, «и Диккенс, и сестры Бронте, и даже Теккерей, развивавший, хотя и неосознанно, творческие заветы Остен, прошли мимо её открытий!»2. Исследовательница, наверняка, имела в виду особую манеру писательницы передавать сдержанно, но предельно точно главные особенности характеров героев, которые вовсе не напоминали фотографии или точные копии людей ее круга. Напротив, писательница умела метко обозначить круг проблем, которыми жило общество, подмечать недостатки своего круга, среди коих она наиболее неприязненно относилась к снобизму. Именно снобизм впоследствии У. Теккерей сделает предметом своей сатиры. В одном из предисловий к романам Дж. Остен как раз говорится: «Задолго до Теккерея Остен обратила внимание и на типично английскую «болезнь» — снобизм. Сатирическое перо писательницы довольно едко обрисовало всю эту малопривлекательную галерею социальных типов — аристократов, дворян разного достат-
- 3
ка, выскочек-нуворишей» .
Одним из интересных, но до конца не осмысленных романов Дж. Остин, остается роман «Убеждение» (1817/1818), написанный в зрелый период ее творчества, известный также в переводе на русский язык как «Доводы рассудка». И это притом, что «Доводы рассудка» упоминаются практически во всех историко-литературных работах, посвященных творчеству Джейн Остин»4. Говоря о названии произведения, А. Палий замечает: «В заглавие романа вынесено одно, но очень емкое по значению слово, передающее едва ли не краткое содержание всего произведения. To persuade означает «убеждать», persuasion — «убеждение»5. Комментируя название, А. Палий поясняет, что его смысл раскрывается через ряд перипетий в судьбе Энн, главной героини романа, которая восемь лет назад отказала капитану Уэнтуорту: «На нее же саму подействовали не столько доводы леди Рассел, сколько ее убеждение в том, что к советам старшего и опытного друга нужно прислушаться, и что ее отказ послужит для его блага. Он понял все проще: она отказала, потому что не любит, потому что дала леди Рассел убедить себя, что он для нее не подходящая партия. Так «доводы» и «убеж-
дение» сыграли фатальную роль в ее судьбе»6. Однако в романе Дж. Остен не все так прозрачно, поскольку есть еще один смысл persuasion — «мнение», которое имеет большое значение для понимания и описываемых событий, и взглядов писательницы, изложенных в романе.
Незамысловатый сюжет о судьбе Энн Эллиот приобщал читателя к миру людей, среди которых выросла сама Дж. Остен и мир которых отлично знала. В предисловии к изданию 2005 года отмечается, что роман «является, пожалуй, самым автобиографичным произведением писательницы»'. В романе действительно есть прямые указания на реальные события из жизни семьи Остен. Например, когда в 1801 году семья Джорджа Остен должна была переехать в Бат, Джейн, узнав об этом, упала в обморок. В романе Энн также тяжело переживает возможное расставание с Киллинч-холлом и даже выбегает на крыльцо, чтобы глотнуть воздуха и не упасть в обморок. Говорит Дж. Остен и о многодетности сэра и миссис Остен. В анализируемом романе перед читателем предстанут три сестры. Вообще мотив родственных отношений, во многом определяющих судьбы членов семьи, был характерным для всех романов писательницы. Нередко эти связи представали, например, как сложные взаимосвязи сестер. Это наблюдается и в раннем произведении «Уотсоны» (The Watsons»(1805-1806), и в позднем романе «Убеждение». В последнем особенно ясно проступают болезненные ощущения родственных связей, особенно сестрами. Покровительственное, но чаще потребительское отношение к себе со стороны Мэри, Энн постоянно ощущала. На реальные отношения указывает и отдаленность от матери самой Джейн Остен, что выразилось в романе через смерть хозяйки Кил-линч-холла, и через особую нелюбовь отца и старшей сестры Элизабет к младшей представительнице семейства. В результате Энн всегда ощущала себя лишней. Ее единственным близким другом была леди Рассел, подруга покойной матери.
Уже в самом начале повествования писательница обращает внимание читателя на это особое положение Энн в семье. Здесь её мнение никогда и никого не интересовало. После смерти матери отец и старшая сестра Элизабет управляли домом: «В шестнадцать лет Элизабет наследовала, сколько возможно, все права и влияние своей матери; а сколь скоро была она хороша собой и вся в него [отца], то он всегда к ней хорошо прислушивался, и они жили душа в душу. Двух других дочерей он куда менее жаловал. Мэри, правда, ещё приобрела некоторый вес, сделавшись миссис Мазгроув, но Энн, которая прелестью ума и тонким складом души легко бы завоевала самое глубокое уважение судей понимающих, в глазах отца и сестрицы была совершенно ничто. Её суждения не спрашивали, с её желанием не считались — она была всего-навсего Энн — и только»8.
Отец Энн сэр Уолтер Эллиот был человеком честолюбивым, всегда с живым интересом читал историю своего рода, обладавшего баронетским достоинством, и переживал, что скоро лишится любимого Килинч-холла, поскольку предполагаемым наследником станет сын второго сэра Уолтера — Уильям Уолтер Эллиот. Именно с ним были связаны надежды на брак Элизабет, но мечты не оправдались. Да и сама не менее честолюбивая старшая дочь не любила вспоминать о несостоявшейся помолвке, раздражаясь всякий раз, когда отец брал в руки томик с историей их семьи.
Характер Элизабет особо не раскрывается, так как показан на фоне и даже в тени характера отца, но именно Элизабет была наиболее близка своему родителю и обладала теми же пороками: «Тщеславие составляло главную черту в натуре сэра Уолтера. Тщеславился он своими качествами и положением. В молодости он был до чрезвычайности хорош собой; и в пятьдесят четыре года черты его ещё сохраняли привлекательность. Выше дара красоты ставил сэр Уолтер единственно благословение баронетства; а счастливо сочетая оба эти преимущества, и был он постоянным предметом собственного искреннего преклонения и преданности»9. И вновь идет прямое указание на семью Остен, глава которой также был человеком красивой наружности. А графство Хэмпшир, в котором поселился Джордж Остен с молодой женой Кассандрой Ли, дочерью дворянина из старого, но обедневшего рода, будет напоминать своим описанием Киллинч-холл, как и маленький домик, к которому всей душой склонялась Энн, чтобы жить поблизости с леди Рассел и Мэри и «видеть иногда киллинч-ские луга и рощи, — больше ничего ей не надо было»10. Эти картины также воскрешали в памяти читателя реальность семьи Остен, когда последние годы жизни Джейн и ее сестра Кассандра провели в небольшом сельском домике.
О том, что Дж. Остен писала только о том мире, который хорошо знала и понимала, свидетельствуют все ее произведения. Роман «Доводы рассудка» также не является исключением. Его мир — мир провинциальных англичан, которые всегда стараются быть значительнее в собственных глазах, в первую очередь. Они настолько погружены в свои личные амбиции, что забывают порой о реальных правилах этикета и вызывают либо улыбку, либо ощущение неудобства, которое, испытывает, например, Энн при общении отца и сестры с родственниками из высшего общества: «Энн никогда еще не видела своего отца и сестру в обществе аристократов, и она должна признаться самой себе, что они ее разочаровали. Она ожидала чего-то лучшего, зная, как высоко они ставят свое положение в обществе. Но сейчас ей неожиданно захотелось, чтобы они проявили больше гордости». Вновь возникает мотив «гордости и предубеждения», который также характерен именно для романов писательницы. Мнение — света, отдельного человека, самой Энн и ее знакомых — вот что важно в мире Дж. Остен и что так отчетливо проявилось в ее позднем романе. Общественное признание — тема, которая так значима для героев романа и так философски глубоко осмысленная писательницей через судьбы героев, и прежде всего Энн. Жизнь становится экзаменатором. В этом случае следует согласиться с мнением Е. Гениевой, что Дж. Остен вслед за просветителями «ставит в центр своего творчества человека, делает особый акцент на нравственной стороне жизни, однако нравственное чувство у неё не изначально присуще «естественному человеку», оно достижимо в процессе жизненных устоев»11.
Возможно, этим обусловлено еще одно смысловое значение заголовка романа — «persuasion» — «мнение». Мнение о жизни складывается у героини романа, которая высказывает скорее представление самой писательницы, создававшей произведение в конце творческого пути и своеобразно подводившей определенные итоги наблюдений над собственной жизнью. Именно в романе «Доводы рассудка» наиболее ясно проступали нравственные ценности, которые ориентирами проходили через все творчество писательницы: семья — взаимо-
отношения с сестрами — присутствие мужчины в жизни женщины — брак — семья. Цикличность, которая проявляет закономерность развития ценностей в сознании героини романа и ее создательницы, никак не портит общего представления о понимании смысла бытия Джейн Остен. Здесь все закономерно и взаимосвязано. Ее героиня никогда не выйдет за пределы круга своей семьи, хотя и стремится отстоять право ни индивидуальное счастье. Об этом свидетельствуют финальные сцены романа, когда в 24 главе автор вступает в прямой диалог с читателем и, задав вопрос, «Кто же не догадается, что было дальше?», завершает повествование пространным комментарием событий после признания Энн и капитана Уэнтуорта. При этом финал романа обнаруживает сатирические нотки в тоне автора. Чего стоят только замечания по поводу отца Энн, которого Дж. Остен теперь открыто называет глупым промотавшимся баронетом, «которому не хватило смысла и чести играть роль, ему отведенную Провидением, и который покуда давал за дочерью лишь малую толику из причитав-
12
шихся ей десяти тысяч фунтов»12. Даже будучи уже небогатым, сэр Уолтер оставался все тем же снобом, о чем свидетельствует автор: «.приглядевшись к капитану Уэнтуорту, рассмотрев его хорошенько при дневном свете, он был немало впечатлен его наружностью и почел, что преимущества красоты на его стороне уравновешивают преимущества знатности на стороне Энн; вдобавок же имя его звучало вовсе недурно, и оттого сэр Уолтер с большой охотой приготовлял перо свое к тому, чтобы сделать в книге книг соответствующую за-
13
пись». Те же настроения царят в душе Мэри. Она «первая оценила преимущества произошедшей перемены», но «не без душевных мук, быть может, когда потом они встретились, увидела она Энн обладательницей прав старшинства и премиленького ландо; зато в будущем ее ждало прекрасное утешение. Энн не предстояло владеть Аперкроссом и окружными землями, стать во главе семейства»14. Кроме прочего Мэри была бы счастлива, «если б еще устроилось так, чтобы капитан Уэнтуорт не сделался баронетом». Мэри, таким образом, ничем не отличалась от сестры Элизабет, она также презрительно оценивала окружающих, постоянно требуя внимания к собственной персоне, капризничая и симулируя болезни. Энн, подобно сестре и отцу, она считала существом никчёмным и потому немало была удивлена её счастью. Но теперь испытывала особое чувство раздражения, поскольку боялась потерять некие материальные блага в будущем. Для Мэри брак — это, прежде всего, состояние и положение в обществе. Брак Энн и Уэнтуорта она оценивала как опасность, поэтому все мысли её были направлены не на радость за сестру, а на опасение за возможное получение баронетства капитаном и его возможным вступлением во владение усадьбой.
Тема брака, пожалуй, самая тонкая в романе. Герои все стремятся к счастливому браку, но только Энн откровенно размышляет о его достоинствах и недостатках. Ее убеждение в необходимости соотносить чувства, характер, эмоции с разумными доводами, с анализом, сближает писательницу с просветителями, а ее героиню ставит в один ряд с лучшими рационально мыслящими персонажами — Робинзоном Д. Дефо или доктором Сэмюелем Дж. Свифта. Примером этому могут служить рассуждения Энн по поводу поведениях своей родственницы Луизы, активно привлекавшей к себе внимание капитана Уэнтуорта и в
порыве страсти неудачно прыгнувшей с крутой лестницы, чуть не лишившись в результате жизни. Энн тогда уговорили остаться ухаживать за больной. Терзаемая собственными чувствами к капитану Уэнтуорту, но не подающая вида, Энн сумела в сложный момент думать об Уэнтуорте и при этом анализировать ситуацию с Луизой: «Энн спрашивала себя, не подверг ли он сомнению прежнюю свою убежденность в неоспоримых преимуществах твердого характера и не пришло ли ему на ум, что, подобно всем прочим качествам, и твердость должна иметь свои пределы и границы. Быть может, наконец, мелькнет ему догадка, что иной раз натура, доступная доводам рассудка, вправе притязать на счастье ничуть не менее чем самый решительный нрав»15. Не осуждая Луизу, что в принципе не было характерно для Энн, которая всегда стремилась уладить конфликты и сгладить острые углы во взаимоотношениях между людьми, Энн все же позволила себе сравнить себя и Луизу, потому что обе претендовали на капитана Уэнтуорта, только Луиза, в отличие от Энн, имела теперь больше шансов, поскольку восемь лет назад Энн капитану отказала. И только неожиданное обращение капитана Уэнтуорта к Энн за советом, впервые за все время общения в общем кругу родственников, «оставил радость в ее душе, как залог уважения к ней, как залог дружбы, — большую радость; и хотя то был, кажется, залог прощальный, ценность его оттого не уменьшалась»16.
Если суждения о смысле жизни носят скорее опосредованный характер и возникают применительно к той или иной житейской, частной ситуации, то мнение о роли мужчины в жизни женщины Дж. Остен высказывает устами Энн как убеждение, выстраданное в результате перенесенной личной драмы. Поводом к откровенности послужило мимолетное замечание капитана Харвила в связи с предстоящей помолвкой миссис Луизы Мазгроув и капитана Бенвика. Капитан Харвил невольно осудил Бенвика за то, что тот скоро забыл умершую возлюбленную, заметив: «Бедная Фани. Уж она бы не забыла его так скоро!»17. В ответ буквально через фразу капитан Харвил услышал от своей собеседницы: «Это не в природе всякой истинно любящей женщины. <...> Да поверьте, мы не забываем вас так скоро, как вы забываете нас. Думаю, это судьба наша, а не заслуга. Тут уж ничего не поделаешь. Мы живем в домашнем кругу, в тиши уединения, во власти собственных чувств. Вас же скоро отвлекают волнения боль-18
шого мира.»18. И здесь Дж. Остен говорит уже от своего имени, переступая грань независимого рассказчика, вспоминая рано умершего избранника, молодого священника, с которым познакомилась в Сидмауте, но который до Девоншира, куда отправилась семья Остен, так и не доехал. Известно также, что с другими претендентами на руку и сердце Дж. Остен не пожелала связывать свою судьбу. Возможно, поэтому так больно и так эмоционально звучит ее мнение о мужчине и женщине, об их способности любить и быть преданными, верными. В конце жизни Дж. Остен позволила себе говорить открыто, без оглядки на светское мнение: «.Подчиняясь тому же духу сопоставлений, я позволю себе утверждать, что наши чувства зато нежней. Мужчина крепче женщины, да, но век его не долог; что и подкрепляет вполне мой взгляд на мужскую любовь. Иначе было бы и несправедливо. И без того довольно выпадает вам невзгод, опасностей, лишений. Вы проводите дни свои в бореньях и трудах. Вдали от дома, отечества, вдали друзей. Ни время ваше, ни здоровье, ни сама ваша жизнь
вам не принадлежат. Несправедливо было бы. когда ко всему вы были бы наделены и нежной женской душою»19. Отстаивая право женщины на способность любить и быть верной, героиня Дж. Остен проявляет глубокое уважение к мужчине как носителю истинной мужественности. Именно таким предстает капитан Уэнтуорт, вернувшийся в Англию после нескольких лет службы на флоте. Энн Эллиот в своем отношении к мужчине схожа с героиней комедии
В. Шекспира «Укрощение строптивой». Катарина произносит монолог, в котором не только славит счастливый брак, построенный на любви и доверии, но и утверждает мужчину как главу семьи и как верного защитника интересов семьи и отчизны: «Муж — повелитель твой, защитник, жизнь, // Глава твоя. В заботах о тебе // Он трудится на суше и на море, // Не спит ночами, в шторм, выносит стужу, // Пока ты дома нежишься в тепле, // Опасностей не зная и лишений.»20. Для Энн было важно, чтобы чувство, испытываемое ею к капитану Уэнтуорту, передалось близким ей людям. Только во всеобщей любви, которой Энн так не хватало в доме отца, она стремилась теперь построить свой мир, мир новой семьи, поэтому ей было очень важно знать, принят ли ее избранник отцом и сестрами, и леди Рассел, да и вообще в свете: «Что он богаче, ничуть ее не печалило; но не иметь семьи, которая бы приняла и оценила его по заслугам, которая могла бы предложить радушие, доброжелательство и лад в обмен на радостный прием, ей оказанный его братьями и сестрами, — вот что было горько,
и она совестилась, насколько можно мучиться в столь счастливых обстоятель-21
ствах» . Но совсем недавно в споре с капитаном Харвилом Энн еще не задумывалась об этом. Она просто любила, и ее чувство рвалось наружу. Пылко защищая женщину в любви, она обращалась не только к своему собеседнику. В словах, обращенных Энн в адрес мужчин, а точнее, в адрес рядом стоящего за письменным столиком капитана Уэнтуорта, слышится и глубокое признание достоинства несостоявшегося супруга самой Джейн Остен — священника, которому также не принадлежала его собственная жизнь из-за служебных обязанностей. Откровенной болью пронизаны ее слова-признания: «Боже упаси преуменьшать способность к верности и нежности у своих собратьев! Я заслуживала бы презрения, посмей я предположить, будто одни женщины только и способны на многое, на великое. Вы никаких не боитесь трудов, и терпение ваше безмерно, покуда — если мне позволительно будет так выразиться, — покуда вам есть для кого терпеть и трудиться. Я хочу сказать: покуда любимая женщина жива, и рядом, и предана вам. По мне, единственное преимущество женщины (преимущество весьма незавидное; и врагу не пожелала бы) — это способность наша любить дольше, когда у любви уж нет надежды на счастье или возлюбленного уж нет в живых»22. То внутренне потрясение, которое Энн переживает в момент откровения, Дж. Остен замечательно предает в следующем предложении: «Она не могла больше говорить; сердце ее было слишком
23
полно; дыхание у нее прерывалось» .
Не только любовью ограничивается Энн и ее автор в размышлениях о жизни и о взаимоотношениях мужчины и женщины. Дж. Остен довольно смело поднимает и вопрос об образовании женщин, когда, ссылаясь на книги, капитан Харвил пытается убедить Энн в том, что она не права: «. я в жизни своей не открывал книги, где не говорилось бы о женском непостоянстве. Да ведь вы ска-
жете, небось, что книги сочиняют мужчины». Энн с чувством достоинства па-ририрует своему оппоненту: «Быть может и скажу. Нет, нет, с вашего дозволения книги мы уж оставим в покое. У мужчин куда более средств отстаивать свои
взгляды. Образованность их куда выше нашей; перо издавна в их руках. Не бу-
24 т!
дем же в книгах искать подтверждения своей правоте» . И опять замечание не случайно, поскольку во времена Дж. Остен женщина-писательница вряд ли снискала бы уважение в свете. Сама она много лет скрывала свое авторство, но в замечании, высказанном устами Энн, кроется непризнание истинности женских чувств в описании их мужчинами.
В пламенной речи Энн вся Дж. Остен, с ее нереализованным потенциалом любви и преданности, с ее несостоявшимися надеждами на простое человеческое счастье, с ее глубоким внутренним миром, о котором она поведала на страницах своих романов. Все смешалось в момент откровения ее героини — мелодрама и драма, сентиментальность и трезвый взгляд на жизнь.
В романе «Доводы рассудка» читатель знакомился с Дж. Остен совсем в другом качестве. Она представала как умная и самодостаточная женщина, способная говорить не только о любви и любовных переживаниях, но, в первую очередь, способная передать то мнение о смысле жизни, которые сформировались у нее под влиянием реальных событий, в том числе жизни ее семьи. Возможно, именно откровенность писательницы и неоднозначность ее высказываний в романе долгое время оставляли произведение за пределами специального изучения, а его заглавие «Доводы рассудка» вызывало недоумение и желание «по-своему» прочитать его и предложить публике авторский взгляд на события романа и на особенности мировидения писательницы.
ПРИМЕЧАНИЕ
1. Цит. по: История английской литературы / Под ред. И. И. Анисимова, А. А. Ели-стратовой и др. М., 1955. С. 370.
2. Гениева Е.Ю. Писатели зарубежных стран. Джейн Остен: Биобиблиографический указатель. М., 1986. С. 6.
3. Гениева Е.Ю. Чудо Джейн Остен // Остен Дж. Леди Сьюзен; Уотсоны; Сэндитон: Романы. М., 2004. С. 11.
4. Палий А.А. Основные черты поэтики Джейн Остин и проблемы эстетической ценности ее произведений. Омск, 2003 (электронный ресурс). С. 4.
5. Там же.
6. Там же.
7. Остен Дж. Доводы рассудка // Пер. с англ. И. Гуровой. М., 2005. С. 4 (в статье текст цитируется по этому изданию).
8. Там же. С. 10.
9. Там же. С. 8.
10. Там же. С. 19.
11. Гениева. Писатели зарубежных стран. С. 8.
12. Остен Дж. Доводы рассудка. С. 282.
13. Там же.
14. Там же. С. 283.
15. Там же. С. 134.
16. Там же. С. 135.
17. Там же. С. 263.
18. Там же. С. 264.
19. Там же. С. 264-265.
20. Шекспир В. Комедии, хроники, трагедии: В 2 т. Т. 1. / Пер. в англ. П. Мелковой. М., 1989. С. 137.
21. Остен Дж. Доводы рассудка. С. 285-286.
22. Там же. С. 266-267.
23. Там же. С. 267.
24. Там же. С. 265-266.
JANE AUSTEN'S «FEMALE WORLD»
J.V.Timoshenko, N.E. Erofeyeva
The novel «Persuasion» by J.Austen is an illustrative example of the writer's «female world». Such world includes the autobiographical features and the author's ideas on female upbringing and education. The particular attention is paid to relations between a man and a woman, as well as to home, family and marriage.
© 2008 г.
С.А. Бурикова СТАНОВЛЕНИЕ ИНДИВИДУАЛЬНОГО ДРАМАТУРГИЧЕСКОГО СТИЛЯ Я. М.Р. ЛЕНЦА ПОД ВЛИЯНИЕМ ТВОРЧЕСТВА РИМСКОГО КОМЕДИОГРАФА Т.М. ПЛАВТА
В 1774 г. Я. Ленц обратился к творчеству римского комедиографа Плавта, которого считал высоким образцом художественного творчества. Можно говорить об особом периоде в творчестве Я. Ленца, когда молодой драматург находился в поиске индивидуального стиля, много работал над совершенствованием форм отражения реальной действительности на сцене и осмысливал роль драматурга в концепции драматического произведения.
Я. Ленц перевел на немецкий язык и обработал пьесы Плавта “Miles glorious”(«Хвастливый воин») и “Тгаси1епШ8”(«Грубиян»). Несколько произведений драматург модернизировал: «Asinaria» (“Das Vaeterchen”, «Батюшка»), «Aulularia» (“Die Aussteuer”, «Клад»), «Curculio» (“Die Tuerkensklavin”, «Курку-лион»), и «Captivi» (“Die Algierer”, «Пленники»). Пять комедий Плавта, созданных около 180 г. н.э., в обработке Я. Ленца были опубликованы в 1774 г. издательством Вейганг (Weigang) и вышли в свет во Франкфурте и Лейпциге под заголовком «Комедии Плавта для немецкого театра» (“Lustspiele nach dem Plautus
