CC BY
59
стоящие из одного гласного звука. Поскольку тон как суперсегментная единица китайского языка реализуется на гласном звуке слога, то этот выбор никак не повлиял на основные характеристики интересующей нас суперсегментной единицы.
Цель психолингвистического эксперимента заключалась в определении эмоций, возникающих у носителей русского языка при восприятии того или иного тона китайского языка. В качестве экспериментального материала использовалась аудиозапись голоса носителя китайского языка. Каждый из шести гласных звуков воспроизводился всеми четырьмя тонами дважды. Указанная запись была представлена 100 носителям русского языка, не изучающим китайский язык. Критерий «невладения» китайским языком был для нас принципиальным, поскольку в вводно-фонетическом курсе китайского языка университетской программы подробно изучаются тоны, а студенты для облегчения запоминания их звучания проводят аналогию с русской интонацией, например, второй тон часто сравнивается с интонацией вопроса, удивления, четвертый - с интонацией категорического утверждения.
Аудиозапись воспроизводилась в группах от семи до двенадцати человек. В начале эксперимента респондентам предлагалась следующая инструкция: «Прослушайте аудиозапись звуков, произнесенных разными тонами. Зафиксируйте названия эмоций, возникающих у Вас при прослушивании каждого варианта».
В результате эксперимента мы получили следующие данные:
- первый тон у большинства респондентов ассоциируется со спокойствием, равномерностью, уравновешенностью, легкостью, невесомостью;
- второй тон воспринимается как напряженный, неуверенный, двусмысленный, неопределенный;
Библиографический список
- третий тон был охарактеризован как устойчивый, тяжелый, громоздкий, уверенный, решительный, ясный, безкомп-ромиссный;
- четвертый тон вызвал чувства удаленности, отрешения, отказа, отрицания, неприятия, усталости.
Таким образом, положительные эмоции у носителей русского языка вызвали первый и третий тоны, в то время как второй и четвертый тоны в сознании носителей русского языка связаны с отрицательными эмоциями.
В связи с тем, что нам необходимо было добиться максимальной объективности результатов исследования, на первом этапе мы действовали в рамках системоцентрического подхода. На втором этапе был использован метод антропоцентрического подхода - психолингвистический эксперимент, так как для сознания носителя русского языка само понятие «слоговой тон» является чуждым, что и позволило рассчитывать на «спонтанную» реакцию респондентов.
После сравнения результатов первого и второго этапов исследования становится очевидна универсальность связи отрицательных эмоций со слоговым четвертым тоном китайского языка.
К сожалению, не было получено столь же однозначных результатов относительно возможной корреляции между положительными эмоциями и каким-либо другим из слоговых тонов китайского языка. Для системы китайского языка условным лидером здесь можно назвать второй тон (с опорой на словарную выборку), в восприятии носителей русского языка с положительными эмоциями больше соотносятся первый и третий тоны.
Опираясь на вышеизложенные экспериментальные данные, можем говорить, что связь четвертого (падающего) тона китайского языка и отрицательной эмоции в сознании носителей разносистемных языков (русского и китайского) очевидна.
1. Румянцев, М.К. Фонетика и фонология современного китайского языка. - М., 2007.
2. Алпатов, В.М. Об антропоцентрическом и системоцентрическом подходах к языку // Вопросы языкознания. - 1993. - № 3.
3. Сравнительно-историческое языкознание: учебник для студ. высш. учеб. заведений / С.А. Бурлак, С.А. Старостин. - М., 2005.
Bibliography
1. Rumyancev, M.K. Fonetika i fonologiya sovremennogo kitayjskogo yazihka. - M., 2007.
2. Alpatov, V.M. Ob antropocentricheskom i sistemocentricheskom podkhodakh k yazihku // Voprosih yazihkoznaniya. - 1993. - № 3.
3. Cravniteljno-istoricheskoe yazihkoznanie: uchebnik dlya stud. vihssh. ucheb. zavedeniyj / S.A. Burlak, S.A. Starostin. - M., 2005.
Статья поступила в редакцию 10.01.14
УДК 811.512.141 + 398(470.57)
Hisamutdinova R.M. PEARL OF THE BASHKIR NATIONAL CREATIVITY. The integral part of the Bashkir traditional spiritual culture is made by the national song which is still insufficiently studied. Studying of national creativity in its historical development - one of the most important problems of musicology and фольклористики. The richest and original musical folklore the Bashkir has syncretic character of an existing. It is various on genre structure, subject and melodic style. The Bashkir national songs - as a whole the phenomenon difficult, multidimensional, reflecting mythological views of the people, and concrete historic facts, personal experiences, philosophical reflections.
Key words: Bashkir folklore, national songs, stylistic features of poetic songs, genres, epic songs.
Р.М. Хисамутдинова, аспирантка БашГУ, преп. башкирского языка и литературы, русского языка и литературы Уфимского колледжа статистики, информатики и вычислительной техники, г. Уфа, E-mail: x_rezida80@mail.ru
ЖЕМЧУЖИНА БАШКИРСКОГО НАРОДНОГО ТВОРЧЕСТВА
Неотъемлемую часть башкирской традиционной духовной культуры составляет народная песня, которая еще недостаточно исследована. Изучение народного творчества в его историческом развитии - одна из важнейших задач музыковедения и фольклористики. Богатейший и самобытный музыкальный фольклор башкир носит синкретический характер бытования. Он разнообразен по жанровому составу тематике и мелодическому стилю. Башкирские народные песни - в целом явление сложное, многоаспектное, отражающее мифологические воззрения народа, и конкретные исторические факты, личные переживания, философские размышления.
Ключевые слова: башкирский фольклор, народные песни, стилистические особенности поэтических песен, жанры, эпические песни.
Народное музыкально-поэтическое творчество - основа музы- мудрости, образец художественного совершенства, животворный кальной культуры каждого народа. Оно - неиссякаемый источник родник, питающий профессиональное композиторское творчество.
Изучение башкирского фольклора имеет большое теоретическое и практическое значение. Актуальность башкирских народных песен обусловлена, во-первых, углубляющимся разрывом научно-теоретических и практико-исполнительских оснований, приводящему к утрате их достоверности; во-вторых, возросшими требованиями обновляющегося общества к профессиональному исполнению башкирских народных песен; в-третьих, потребностью современной национальной культуры в сохранении особенностей традиционного народно-певческого искусства и адекватности его развития в академической системе вокального исполнительства и педагогики.
В музыкальном плане народные песни разделяются на долгую протяжную песню (узун-кюй), умеренно-протяжную (халмак-кюй) и короткую песню (кыска-кюй). Как правило, историческим песням сопутствует протяжная мелодия. Значительное место в песенном творчестве башкирского народа занимают также эпические песни. До настоящего времени дошло немного песен, имеющих в своей мелодической структуре черты древних эпических жанров. Среди них - «Кара юрга» («Вороной иноходец») [1].
Впервые эта песня была опубликована в книге С.Г. Рыбакова «Музыка и песни уральских мусульман с очерком их быта».
В напеве песни «Кара юрга» ярко проявляется композиционный принцип повторности мелодических структур, характерный для скорой песни.
Быстрый темп, четкая периодичность и повторность структуры свидетельствуют о танцевальном происхождении напева. Это подтверждает и свидетельство ученого И. Лепехина [2], слушавшего песню и наблюдавшего связанный с ней сюжетный танец во время пребывания в Башкирии во второй половине 18 века.
Близка своим содержанием к эпическим сказаниям о животных лирико-бытовая песня «Кынгур-буга («Буренушка») [1]. Эта песня примечательна тем, что в ней объединены два контрастных напева: спокойный, неторопливый, лирический в первой части и скорый, танцевального склада - во второй, которая выполняет функцию припева. Перевод поэтического текста:
В горах Урала узкою тропой
Ушла моя буренка далеко...
(Перевод А. Ситковского [3].
Напев песни «Кунгур-буга» строг, лаконичен. Он отличается тем, что в формировании его мелодии преобладающим является принцип повторности мелодических структур, их строгая соразмерность.
Запев и припев песни «Буренушка» контрастны, они принадлежат к различным жанровым разновидностям. Однако их объединяет общность интонационного строя, лада.
Эпические песни башкирского народа, известные в настоящее время, сохранившие связь с древним эпосом, еще не позволяют составить сколько-нибудь полного, исчерпывающего представления о древнейшем жанре народного песенного творчества. Однако можно предположить, что среди записей, выполненных в разное время различными фольклорными экспедициями, имеются и песни, широко представляющие этот жанр. Но эти записи до сих пор мало изучены. Поэтому чрезвычайно важно продолжить работу по собиранию, нотации, систематизации и изучению образцов древнейшего песенного жанра, особенно потому, что песни, судя по приведенным выше образцам, сохранили свою художественную ценность, донесли до нас национальную традицию и черты национально своеобразия. Они и сейчас находят эмоциональный отклик у современного исполнителя и слушателя. Их композиционные, стилистические признаки, принципы развития и организации музыкального и поэти-
Библиографический список
ческого материала можно обнаружить в живых, развивающихся в настоящее время жанрах народного песенного творчества.
Прием усиления образа путем вопроса и последующего на него ответа очень распространен в башкирской народной песне. Можно встретить, например, в песне «Ак-Идель» («Река Белая»):
Где течет река Белая? Ай, среди лугов!
Часто встречается в лирических узун-кюй также прямая и простая ассоциация, как это имеет место в песне «Соловей и ласточка»:
Соловей бывает желтый, Ты - соловей, я - ласточка;
Ласточка бывает с черной шейкой; Попоем, когда станем парой.
Не только прирожденные поэты, но и тонкие художники, башкиры воспевают в песне красоту пейзажа, особенно ярко данного в песне «Круглое озеро»:
Сверкает озеро, как светлый круг,
Оно прекрасно ночью, при луне! [3].
Формирование музыкальной культуры башкирского народа происходило на протяжении многих столетий. Башкирские народные песни - это те музыкально-поэтические произведения, которые сам народ называет песней в полном ее смысле. Произведения отличаются прочной, устойчивой музыкальностилевой конструкцией. Здесь музыку от словесного содержания или, наоборот, слова от музыки отделить трудно - они так взаимосвязаны и прочно скреплены. Органически дополняя друг друга, они образуют целостное высокохудожественное произведение. Народ относится к ним более серьезно и бережно, чем к другим разновидностям песенного фольклора. Возможно, потому они меньше всего подвержены различного рода изменениям, вариациям.
Национальные черты музыки выражаются, прежде всего, в ее интонационном строе в форме и характере воплощения художественного образа. Все черты национального своеобразия могут рассматриваться только в неразрывном единстве.
Процесс формирования современных башкирских песен сложен и длителен. История песни - это история самого народа, создавшего ее. Каждый из этапов этой истории знаменовал изменения не только в содержании, но и в форме песни. В первые годы после революции особенно часто происходила трансформация старых песен в новые. В 20-30-ые годы появилось много массовых песен на слова современных поэтов и народных переделок песен литературного происхождения. В 50-е годы в развитии народного башкирского песнетворчества стала значительной роль художественных коллективов. В иных случаях народом воспринимается и потребляется как «свое» наиболее полюбившиеся песни профессиональных авторов.
Из разнообразного в жанровом отношении и пестрого по своим идейно -художественным особенностям состава авторских песен народ долго и неосознанно отбирает самые лучшие. При этом он совершенно не думает о сохранении имен авторов популярных песен. Об этом обычно заботятся составители песенников. А народу нужна песня, ему безразлично кто ее сочинил. Таким образом, лучшие авторские песни, созданные в фольклорных традициях, живут рядом с подлинно народными.
У каждого народа есть своя неповторимая душа - это его вера, язык, традиции и, конечно же, песни. Все, что волнует, окружает нас, как в зеркале отражается в народном творчестве. Из далекого прошлого и ближайших времен несут нам народные песни удивительную свежесть и целомудренность, скромность и нежность, сердечную простоту и задушевность.
1. Башкирские народные песни. - Уфа, 1954.
2. Лепехин, И. Полное собрание ученых путешествий по России. - СПб., 1822. - Т. 4.
3. Сулейманов, P.C. Жемчужины народного творчества Урала. - Уфа, 1995.
Bibliography
1. Bashkirskie narodnihe pesni. - Ufa, 1954.
2. Lepekhin, I. Polnoe sobranie uchenihkh puteshestviyj po Rossii. - SPb., 1822. - T. 4.
3. Suleyjmanov, P.C. Zhemchuzhinih narodnogo tvorchestva Urala. - Ufa, 1995.
Статья поступила в редакцию 22.01.14
