CC BY
63
ISSN 0321-3056 ИЗВЕСТИЯ ВУЗОВ. СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ РЕГИОН. ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ._2019. № 1
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 1
УДК 94(44).05+ 929(44) DOI 10.23683/0321-3056-2019-1-38-44
ЖАН-РОК КУАНЬЕ И ЕГО ВРЕМЯ: ВЕЛИКАЯ АРМИЯ В ЗЕРКАЛЕ ВОСПОМИНАНИЙ НАПОЛЕОНОВСКОГО СОЛДАТА
© 2019 г. А.А. Егоров a
а Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону, Россия
JEAN-ROCH COIGNET AND HIS TIME: GREAT ARMY IN THE MIRROW OF REMINISCENCES OF NAPOLEONIC SOLDIER
A.A. Egorov a
а Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russia
Егоров Александр Александрович - Alexander A. Egorov -
доктор исторических наук, Doctor of History, Professor,
профессор, доцент, Associate Professor,
Институт истории и международных отношений, Institute of History and International Relations,
Южный федеральный университет, Southern Federal University,
ул. Большая Садовая, 33, г. Ростов-на-Дону, Bolshaya Sadovaya St., 33, Rostov-on-Don,
344082, Россия. 344082, Russia.
E-mail: egorov 1799@mail.ru E-mail: egorov_1799@mail.ru
Рассматриваются мемуары капитана Великой армии Жан-Рока Куанье, которые являются ценнейшим историческим источником, дающим наиболее полное представление о жизни наполеоновского солдата. Участник 16 военных кампаний Наполеона, Куанье, как никто иной, сумел представить Наполеоновские войны через призму их рядового участника. Его мемуары дают ответы на ряд важных вопросов, в частности рассказывают о том, как происходила подготовка французских войск в мирное время, за что и как сражалась Великая армия, каковы были конечные причины ее поражения и гибели.
Особый интерес представляют рассуждения автора мемуаров, связанные с выяснением того, что послужило главными причинами конечного краха Великой армии. Куанье приходит к выводу: к числу основных причин относятся, во-первых, интернациональный состав армии Наполеона, во-вторых, мародерство, оказывавшее разлагающее действие на армию и, наконец, недовольство высшего командного состава императором, ставшее особенно заметным в 1813-1814 гг.
Ключевые слова: войны, армия, солдат, маневры, кампании, битвы, император, конскрипты, родина, нация.
The article considers the memoirs of the captain of the Great army Jean-Roch Coignet that are the valuable historical source giving the most complete idea of the life of a Napoleonic soldier. Participant of 16 military campaigns of Napoleon, Coignet was able to imagine the Napoleonic wars through the prism of an ordinary warrior. His memoirs provide answers to a number of important questions in particular the question how the French troops were trained in peacetime, what and how the Great army fought for and what were the main reasons for its defeat and death.
The discourse of the author of memoirs related to finding out what served as the main reasons for the final collapse of the Great Army are of particular interest. The Coignet found out that among the main reasons were firstly, the international composition of Napoleon's army, secondly, looting which had a corrupting effect on the army and finally, dissatisfaction of the high command with the emperor, which became particularly noticeable in the years of 1813-1814.
Keywords: wars, army, soldier, maneuvers, campaigns, battles, Emperor, conscripts, homeland, nation.
Конец XVIII - начало XIX в. - время Французской революции и Наполеоновских войн - в общей сложности это почти 25 лет. По меркам всемирной истории не слишком большой период. Однако, как справедливо заметил Шатобри-ан: «Эта четверть века равнялась многим столетиям» [1, р. 17]. Особый колорит указанному
времени придают громкие военные кампании Наполеона, а потому определение, данное ему ветераном Великой армии капитаном А. Альбе-ром как «военной эре» [2, р. 3], также вполне уместно. Естественно, что заметное место среди источников по Наполеоновской эпохе занимают прежде всего военные мемуары. Среди них, ра-
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 1
зумеется, и знаменитые записки капитана Жан-Рока Куанье. Хотя, возможно, и несколько переоцененные наполеоноведами, они, тем не менее, «являются документом первого порядка о жизни солдата и младшего офицера "Великой армии"» [3, р. 456]. Военная карьера капитана Куанье, по сути, полностью совпадает с тем временем, которое принято называть Наполеоновскими войнами. Участник 16 военных кампаний и 48 битв Наполеона, Куанье оставил поистине уникальное свидетельство эпохи, знакомясь с которым можно довольно ясно представить, чем на самом деле являлась Великая армия, как она возникла, как сражалась и как погибла.
Автор статьи о капитане Куанье в «Словаре Наполеона» Жак Журкен, описывая боевой путь, пройденный бравым ветераном, ограничился всего лишь четырьмя датами: капрал - в 1807 г., сержант - в 1809, лейтенант - в 1812 и капитан - в 1813 г. [3, р. 456]. По датам все здесь верно, как верно и то, что книга Куанье больше, чем любые другие военные мемуары тех лет, носит персональный, «личностный» характер. Последнее, кстати, подчеркивал и сам их автор: «Это не история других, которую я записал, это - история моей собственной жизни, которую я поведал со всей искренностью солдата, исполнившего свой долг, и кто написал ее без предубеждений» [4, р. 273].
Ценность воспоминаний Куанье, однако, отнюдь не в подробностях, связанных с личностью самого ветерана и, тем более, не в декларируемой им их объективности. Они ценны прежде всего и больше всего тем, что на их страницах присутствует, так сказать, «портрет» Великой армии, запечатленный в общем довольно наивным, но вместе с тем искренним пером рядового участника кровавой эпопеи Наполеоновских войн.
Цель данной статьи состоит в том, чтобы, опираясь на записки Жан-Рока Куанье, представить, как создавалась, чем жила, за что и как воевала и как перестала существовать Армия Наполеона. С той или иной степенью обстоятельности мемуары Куанье дают ответы почти на все эти вопросы.
Любопытным является сюжет о боевой подготовке французской армии в мирное время, о чем автор пишет несколько раз, начиная с того момента, когда речь идет о первых двух месяцах его службы в армии еще при Директории. «Наш прекрасный батальон, - не без иронии замечает
он, - был сформирован в течение двух недель; он насчитывал 1800 человек, дисциплины не было никакой, однажды случился бунт и половина батальона отправилась по домам. Шеф батальона доложил об этом в Париж и каждому был предоставлен 15-дневный срок для возвращения в свой батальон, в противном случае любой считался дезертиром и подлежал соответствующему наказанию... Были сформированы роты и отобраны гренадеры. Я был зачислен в... последнюю роту, насчитывавшую 125 человек, и мы тотчас же получили нашу военную форму. Мы были полностью обмундированы и немедленно приступили к строевому обучению два раза в день... Воскресенье был decadi (выходным днем) для всего батальона. Мы горланили «laVюtoire», а офицеры размахивали своими саблями... Затем мы выкрикивали: "Да здравствует республика!" Каждый вечер, окружив столб свободы на главной улице, мы пели: "Аристократов на фонарь!". Это было великое зрелище» [4, р. 55-56].
Оказавшись после переворота 18 брюмера в составе 86-й линейной полубригады, состоявшей из старых, опытных солдат и очень строгих офицеров, вспоминал Куанье, он продолжил службу в армии Республики. Вспоминая это время, мемуарист пишет: «Наш полковник, которого звали месье Лепро, уроженец Парижа, был хорошим солдатом, очень сердечным в отношении офицеров. Наш капитан по имени Мерль... обладал всеми качествами солдата. Строгий, справедливый, он всегда присутствовал при раздаче пайков его гренадерам, дважды в день проводил строевую подготовку, был строг в поддержании дисциплины... Он также обучал нас стрельбе. Все наше время до последнего мгновенья было посвящено работе. Три месяца спустя наши роты уже были готовы провести учения в присутствии Первого Консула» [4, p. 59].
Еще один раз, описывая свою службу в относительно мирное время (между заключением Амьенского мира в 1802 г. и возобновлением подготовки к предстоящей войне с Англией в 1803 г.), Куанье замечает: «Поговаривали о тех приготовлениях, которые были сделаны для десанта в Англию. Булонский лагерь пребывал в величайшем волнении... Генерал Удино был поставлен командовать нами и еще 12 тысячами гренадер, которые составляли силы резерва... каждый день мы тренировались и тренировались. Мы были разделены на бригады чтобы
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 1
упражняться в погрузке на суда... В течение 20 дней мы занимались артиллерийскими стрельбами и были одновременно и артиллеристами и матросами. Матросы, артиллеристы и солдаты все двигались точно один человек; совершеннейший порядок царил на кораблях флота» [4, p. 111].
После окончания кампании 1806 г., по словам Куанье, «Император учредил плавательную школу, где мы должны были обучаться плаванью» [4, p. 154], неподалеку от моста в Нейи. Широкие подпруги были закреплены под животами тех гренадер, которые не умели плавать, а по бокам поставлены две баржи, на каждой из которых находилось по два человека...». «И мы принялись за работу с таким энтузиазмом, -продолжает мемуарист, - что через два месяца насчитывалось уже 800 гренадер, которые могли переплыть Сену» [4, p. 154-155].
Жизнь наполеоновского солдата, разумеется, неотделима от военных кампаний, участником которых был капитан Куанье. С этой точки зрения мемуары поистине уникальны хотя бы потому, что он сражался практически во всех крупнейших битвах, произошедших между 1800 и 1815 гг. Оказавшись на действительной военной службе в регулярной армии во время Второй Итальянской кампании Наполеона, ознаменовавшейся знаменитой победой над австрийцами при Маренго (14 июня 1800 г.), он закончил свой воинский путь ровно 15 лет спустя на кровавом поле Ватерлоо (18 июня 1815 г.). Битва при Маренго (справедливости ради следует отметить, что это было уже второе сражение, в котором довелось участвовать Куанье. Первой была битва при Монтебелло) в описании мемуариста выглядит следующим образом: «Австрийцы заняли город Алессандрию. Всю ночь мы были под ружьем; аванпосты были выдвинуты вперед настолько, насколько это было возможно... 14-го (июня) в три часа утра они (австрийцы) внезапно атаковали два наших небольших поста, убив четырех человек. Это явилось сигналом к утренней побудке. В 4 часа началась стрельба справа от нас. Наши барабаны дали сигнал тревоги по всей линии, прибыли адъютанты, приказав нам выстроиться в боевой порядок... колонна австрийцев появилась из-за ивовых деревьев, развернулась напротив нас и открыла побатальонный огонь... я укрылся за ивой и начал стрелять по этой колонне... Пули сыпались на нас со всех сторон и мне пришлось упасть на землю, чтобы уберечься от выстрелов
из-за которых я весь был покрыт ветками, с головы до ног. Я думал, что для меня все кончено. К счастью, наша дивизия двинулась вперед побатальонно. Я вскочил на ноги и очутился среди компании стрелков; я находился среди них до конца дня и из 170 наших гренадер уцелело не более 14; все остальные были либо убиты, либо ранены... Под градом пуль мы были вынуждены отступить на нашу первую позицию... мы должны были удерживать очень трудную позицию. Они (австрийцы) постоянно пытались нас обойти и мы принуждены были смыкать ряды, для того, чтобы они не атаковали нас внезапно с фланга... наши ряды заметно поредели; вокруг были лишь раненые, а солдаты, которые уносили их прочь не возвращались в наши ряды; это очень сильно ослабило нас. Колонны (австрийцев) постоянно усиливались, но никто не приходил к нам на помощь. Наши ружейные стволы раскалились настолько, что невозможно было их заряжать из-за опасения, что патроны воспламенятся. Ничего не оставалось как помочиться на стволы, чтобы охладить их... Затем, как только мы смогли возобновить стрельбу, мы отступили в хорошем порядке, наши патроны совсем уже подошли к концу... когда прибыли 800 человек Консульской гвардии, чьи холщовые комбинезоны были битком набиты патронами; они прошли вдоль нашего фланга и раздали нам патроны, что спасло наши жизни... » [4, p. 74-76].
А вот как в воспоминаниях Куанье выглядит кульминация Аустерлицкого сражения (2 декабря 1805 г.) - схватка российской императорской гвардии с французами на Праценских высотах: «Вся гвардия российского императора была сосредоточена на этих высотах... их (русских. -А.Е.) кавалерия атаковала 4-й батальон и усеяла поле его мертвыми телами. Император увидел это и отдал приказ генералу Раппу атаковать. Рапп бросился вперед со своей кавалерией и мамелюками, выручил батальон, но был отброшен русской гвардией. Император приказал нам остановиться и отправил вперед мамелюков и легкую кавалерию. Эти мамелюки были превосходными всадниками; они могли делать со своими лошадьми все, что захотят, своими кривыми саблями они сносили голову с плеч одним ударом... один из них три раза подъезжал к императору с русскими штандартами. В третий раз император хотел его остановить, но он ринулся в бой снова и назад уже не вернулся. Он остался на поле боя... Русская императорская гвардия
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 1
состояла из людей огромного роста, которые бешено сражались. Наша кавалерия, в конце концов, была отброшена. Тогда император бросил на них своих "черных лошадей" - конных гренадер под командованием генерала Бессьера. Они промчались мимо нас словно вспышка молнии и обрушились на врага. В течение четверти часа продолжалась отчаянная борьба и эти четверть часа показались нам вечностью. Мы не могли ничего рассмотреть сквозь дым и поднявшуюся пыль. Мы боялись, что наши товарищи, в свою очередь, падут под сабельными ударами. Мы медленно двинулись вперед позади них и, если бы они потерпели поражение, тогда настал бы наш черед. Смятение длилось лишь несколько минут; все металось взад и вперед, и никто не знал, чья взяла; но наши гренадеры вышли победителями и возвратились на свои позиции позади императора. Генерал Рапп вернулся весь в крови, привезя с собой пленного принца» [4, р. 121-122].
Оказавшись участником последней кампании Наполеона, Куанье присутствовал на поле битвы при Линьи и при Ватерлоо. О первом сражении похода 1815 г. он вспоминал следующим образом: «Это была, не битва, а резня. Со всех сторон грохотали барабаны, возвещая атаку. Был только один призыв - "Вперед!". Я прибыл с сообщением об этом к императору. Выслушав меня, он сказал: "Ах! Если бы у меня было четыре человека, на которых я мог бы рассчитывать так, как на Жерара, то с пруссаками было бы покончено!"». Описание заключительного сражения кампании 1815 года - при Ватерлоо содержит все, ставшие хрестоматийными, подробности великой битвы. Это и якобы просчет маршала Нея, не атаковавшего вовремя англичан у Катр-Бра (17 июня), это и описание ожесточенного боя войск во главе с «бесстрашным маршалом» уже на поле Ватерлоо, это и отчаянная попытка Наполеона ударом Императорской гвардии прорвать центр английских позиций [4, p. 262, 263-264]. Упоминая Нея там, где речь идет о завершающем этапе битвы, Куанье пишет, что тот «желал смерти». К тому же, по мнению капитана, стремился и сам император, самолично пожелавший участвовать в атаке. По словам Куанье, этому решительно воспротивились генералы, окружавшие его. «Что вы делаете? - вскричали они. - Разве им не хватит того, что они одержали победу?» Его (Наполеона) желание состояло в том, чтобы его убили, но сановники, находившиеся подле него, не горели
желанием принести такую жертву. «Однако, должен сказать, что все мы, - пишет Куанье, -сгрудились вокруг него и заставили удалиться»
[4, p. 265].
Почти то же самое повторилось уже во время бегства остатков разгромленной французской армии в Шарлеруа. Куанье пишет, что в этом месте император «устроил продолжительное совещание со своими генералами; некоторые (из них) хотели, чтобы он остался с армией, другие желали, чтобы он без промедления отправился в Париж. Но он возразил: «Как вы можете советовать мне это? Мое место - здесь». После того как он отдал приказы и составил бюллетень для Парижа, прибыл офицер, сообщивший о приближении колонны войск. Император отправил узнать, кто прибыл. Это была Старая гвардия, возвращавшаяся с поля боя в полном порядке. Когда император услышал эту новость, он вновь вознамерился остаться здесь и не отправляться в Париж; но вынужден был сделать это по настоянию большинства его генералов. Отступление же самой разбитой французской армии, вероятно, точнее всего передает выражение Куанье, когда он пишет об «охваченной паникой толпе». Своеобразной кульминации паника достигла тогда, когда остатки Великой армии добрались до Жемаппа. «Люди всех подразделений из разных корпусов, - вспоминал мемуарист, - дрались за то, чтобы пробиться через улицы маленького городка, без всякого командования, перепуганные, преследуемые прусской кавалерией, чье победное ура постоянно доносилось к ним с тыла» [4, р. 264].
Кроме пространного описания военных кампаний Наполеона с точки зрения рядового участника, мемуары капитана Куанье сообщают много интересного и о других сторонах армейской службы во времена Первой Империи. В них автор, в частности, приводит немало примеров мужества, которое было своеобразной «визитной карточкой» прославленных воинов Великой армии. Вместе с тем он не умалчивает и о фактах откровенной трусости, малодушия, которые тоже имели место и свидетелем которых он был. Так, во время итальянской кампании 1800 г. он стал очевидцем «отважного поступка одного маленького солдатика из легкой пехоты. Оставшись в поле один-одинешенек... он открыл огонь по приближавшейся колонне войск противника и крикнул: "Вперед!"». Его отвага, пишет Куанье, привела к тому, что дивизия развернулась и бросилась в атаку на противника.
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 1
Генерал, восхищенный поступком отважного пехотинца, решил наградить храбреца и послал за ним своего адъютанта. Разыскав пехотинца на передовой, адъютант сказал ему, что его желает видеть генерал. Солдат отказался явиться к генералу: «Я не сделал ничего плохого». Адъютант успокоил его, сообщив, что генерал намеревается наградить его. «Ах! Ну тогда другое дело. Я иду с вами». Представ перед генералом, он был торжественно принят всеми офицерами и его имя занесли в список на награждение почетным ружьем [4, р. 86]. А вот совсем другой случай, относящийся к битве при Асперне (21-22 мая 1809 г.), где тесно переплелись малодушие и отвага. После того как маршал Ланн был смертельно ранен, его «корпус подал сигнал к отступлению; часть корпуса, охваченная страхом, бросилась назад, свалившись прямо на нас и загородив обстрел. Поскольку у нас оставалась только одна шеренга, - продолжает мемуарист, - наши гренадеры схватили их за шиворот, оттолкнув за наш строй, говоря: «Теперь вам нечего бояться!» [4, р. 170].
Поскольку войны, в которых участвовал Ку-анье, справедливо называются Наполеоновскими, в его воспоминаниях личности Наполеона, с которым он не раз находился рядом, выполняя его поручения, уделено немало места. Куанье именует Наполеона «нашим любимым императором» [4, р. 140]. Казалось бы, этого достаточно, чтобы понять те чувства обожания и преданности, которые состарившиеся в битвах «ворчуны» испытывали по отношению к «Маленькому капралу». Явно восхищаясь Наполеоном, Куанье в то же время подчас рассказывает такие истории, которые явно не вписываются в каноны классической Наполеонианы. В этом смысле поистине удивительна история боя с австрийцами 24-й полубригады 13 июня 1800 г. (в самый канун битвы при Маренго). Полубригада выдвинулась далеко вперед, вступила в бой с неприятелем и, понеся тяжелые потери, построилась в каре, чтобы отразить атаки врага. «Бонапарт, - пишет Куанье, - бросил ее в этой ужасной ситуации. Говорили, что он хотел, чтобы она была полностью истреблена. Причина крылась в следующем. Во время битвы при Монтебелло эта полубригада, получив приказ генерала Ланна выдвинуться вперед, открыла огонь по своим офицерам. Солдаты пощадили лишь одного лейтенанта. Я не знаю, какова была причина этой ужасной мести. Будучи извещенным об этом происшествии, Консул скрыл
свое негодование. Он не мог выказать его, находясь лицом к лицу с неприятелем. Выживший лейтенант... был произведен в капитаны; штаб был немедленно реформирован. Но, несмотря ни на что, было ясно, что Бонапарт ничего не забыл. Около 5 или 6 часов вечера нас отправили на выручку 24-й. Когда мы подошли, солдаты и офицеры обрушились на нас с оскорблениями, заявив, что мы намеренно обрекли их на гибель. Они были почти полностью разгромлены». Куанье полагал, что 24-я полубригада потеряла половину своих людей, но это не помешало ей на следующий день сражаться еще лучше [4, p. 74].
В своих мемуарах Куанье не раз упоминает о том, как ему доводилось находиться практически в двух шагах от Наполеона. Так, например, вспоминая о подготовке войск к десанту в Англию, мемуарист признается, что он отказался учиться плаванию, так как «слишком боялся воды». С этим оказался связан следующий эпизод. В пересказе Куанье он выглядит так: Наполеон прибыл в Нейи, чтобы удостовериться в том, насколько хорошо солдаты освоили плавание. Случайно заметив стоявшего неподалеку Куанье, император приказал ему подойти. Между Наполеоном и Куанье состоялся примечательный диалог: «Вы можете плавать? - спросил император бравого солдата. - Нет, сир. -Почему нет? - Я не боюсь огня, но боюсь воды. - Ох! Вы не боитесь огня. Очень хорошо, - сказал он (Наполеон) г-ну Белькуру, - освобождаю его от плавания» [4, р. 155]. В другой раз, во время смотра войск в Париже, император приказал Куанье, тогда уже сержанту гвардии, повторять за ним команды. «После смотра, - пишет Куанье, - мои офицеры поздравили меня, похвалив меня за мой зычный голос. Благодарю вас, ответил я, но тот, кто находится рядом с государем, мало что способен ощущать; я слышал его (Наполеона) голос, но не смел взглянуть на него... я видел только его лошадь» [4, р. 191]. В 1813 г., накануне атаки баварцев при Ганау, кирасирами и конными гренадерами императорской гвардии, Куанье подъехал к императору. «Не позволит ли Ваше Величество мне следовать за конными гренадерами?» - спросил Куа-нье. «Ступай, - ответил он (Наполеон), - там будет одним хорошим солдатом больше». «Как горд я был! Я никогда ни о чем не просил его прежде. Я слишком сильно боялся его» [4, p. 243]. Подлинным апофеозом Наполеона выглядит запечатленная в мемуарах Куанье сцена
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES.
приветствия императора войсками в ночь перед битвой при Аустерлице. «В тот вечер император вышел из своей палатки, сел на лошадь и со своим эскортом направился к аванпостам, -вспоминал мемуарист. - Сгустились сумерки и конные гренадеры держали в руках четыре зажженных факела. Это явилось сигналом к прекрасному зрелищу; вся гвардия принесла охапки сена со своих бивуаков и зажгла их. Держа пучки соломы в обеих руках люди зажгли их один за другим и заорали во все горло: "Да здравствует император!", швыряя их в воздух. Все армейские корпуса подхватили это, и я уверен, что было зажжено до 100 тысяч огней. Русские со своих высот... могли видеть семь армейских корпусов и семь линий из огня перед собой» [4, p. 120].
Кроме отмеченных выше сюжетов (о подготовке армии к войне в мирное время, о кампаниях и битвах Наполеона, о самом императоре), мемуары Куанье содержат интересную информацию о первом награждении отличившихся воинов Великой армии Орденом Почетного Легиона (в 1802 г.), о встрече императоров Франции и России в Тильзите (в 1807 г.), о торжествах в Париже по случаю свадьбы Наполеона с его второй женой Марией-Луизой (в 1810 г.), о рождении сына Наполеона - Римского Короля (в 1811 г.) и др.
Любопытно и то, каким образом мемуарист характеризует итальянцев, русских, испанцев, поляков и пруссаков. Об этом тоже немало сказано на страницах его воспоминаний.
Жанр мемуаров, как правило, не предполагает каких-то больших, «глобальных» обобщений. Нет их и у Куанье. Однако, несмотря на это, при внимательном прочтении становится ясно, например, каковы были главные причины краха и гибели Великой армии. К их числу, безусловно, относится ставший особенно заметным в 1812 г. «интернациональный» характер Великой армии. Так, описывая поход Наполеона на Москву, Куанье пишет о том, что целый отряд войск (состоявший из испанцев) дезертировал из армейских рядов в полном составе. Другая, очевидно, не менее важная причина - это разъедавшее Великую армию мародерство. Наиболее яркий пример тому запечатленный мемуаристом эпизод отступления Великой армии в конце 1812 г. Он настолько в этом смысле показателен, что есть смысл привести его целиком. Измотанные долгими маршами, голодные, замерзающие солдаты Великой армии, покинув Виль-
2019. N0. 1
но, разграбили обоз с армейской казной. «Несчастные завладели ею и разломали бочен-ки, - пишет Куанье. - Три четверти из них окоченели рядом с награбленным. Их ноша была столь неподъемна, что они попадали под ее тяжестью» [4, р. 225]. И, наконец, еще одной причиной, приведшей Великую армию к поражению, была все более и более нараставшая с годами усталость от войн ее командного состава, которая стала особенно заметной во время войны в Европе, после разгрома Наполеона в России. Прикомандированный к штабу армии офицером, отвечавшим за транспорты, и в этом качестве участвовавший в кампаниях 18131814 гг., Куанье стал свидетелем «отваги наших юных конскриптов» в битвах при Люцене (2 мая 1813 г.) и Бауцене (20-21 мая 1813 г.) и «памятной победы» под Дрезденом (27 августа 1813 г.) [4, p. 237]. В связи с последней битвой, Куанье упоминает один, в высшей степени интересный эпизод. Хотя битва и была, по его словам, «памятной», «но нашим генералам этого было достаточно». «Я находился при штабе и слышал много чего во время разговоров. Они (штабные офицеры. - А.Е.) проклинали императора: "Он... всех нас угробит". Я был ошарашен. Я сказал себе: "Нам конец". На следующий день я отважился сказать своему генералу: "Полагаю, что наше место уже больше не здесь (не в Германии. - А.Е. ); нам следует отступать за Рейн форсированными маршами". "Я согласен с вами, -ответил генерал, - но император упрям, никто не может заставить его прислушаться к голосу разума"» [4, р. 237].
Бесспорно то, что, сформировав Великую армию, «Наполеон создал величайшую боевую мощь, изумляющую военных историков... Но не менее бесспорно и то, что, в отличие от патриотизма волонтеров Революционной армии образца 1793-1794 гг., к 1799 г. французскими солдатами уже двигали честь мундира и корыстолюбие... армия заразилась новыми настроениями. Солдатам внушали теперь, что для них главное - не народ, а воинское братство, их место - с такими же как они, в своем полку и со своими генералами» [5, с. 91]. Именуя солдат Наполеона «типичными представителями французского народа», современный английский исследователь Джон Элтинг вместе с тем справедливо отмечает, что у них (в отличие от солдат революционных армий) были «иные нужды и иные пороки, они презирали гражданских и испытывали потребность находиться в
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES.
постоянном возбуждении и беспрестанной деятельности» [6, p. 589].
Одним из ярчайших представителей этой удивительной породы людей и был капитан Жан-Рок Куанье - ветеран Великой армии, чьи воспоминания являются интереснейшим и ценнейшим источником по Наполеоновской эпохе. Бесхитростные, написанные без каких-либо претензий на литературность, мемуары Куанье давно и прочно вошли в золотой фонд военной мемуаристики. Они позволяют представить «наполеоновские грозы» во всем их многообразии, неоднозначности и суровом величии.
Литература
1. Bell D.A. The first total war. Napoleons Europe and Birth of Modern Warfare. L., 2010.
2. Альбер А. Манускрипт карабинеров : в 2 т. / пер. И. Кудряшов. М. : Книга, 2011. Т. 1. 104 с.
3. Dictionnaire Napoleon. Sous la direction de Jean Tulard. T. 1. Paris, 1999.
2019. No. 1
4. Coignet J-R. Soldier of the Empire. The notebooks of capitan Coignet. Barnsley, 2012.
5. Исдейл Ч.Дж. Наполеоновские войны / пер. с англ. Д.Я. Мовшович. Ростов н/Д. : Феникс, 1997. 544 с.
6. Elting J.R. Swords around a Throne. Napoleons Grand Armee. L., 1997.
References
1. Bell D.A. The first total war. Napoleons Europe and Birth of Modern Warfare. London, 2010.
2. Al'ber A. Manuskript karabinerov [Carabinieri Manuscript]. In 2 vol. Tr. by I. Kudryashov. Moscow: Kniga, 2011, vol. 1, 104 p.
3. Dictionnaire Napoleon. Sous la direction de Jean Tulard. Paris, 1999, vol. 1.
4. Coignet J-R. Soldier of the Empire. The notebooks of capitan Coignet. Barnsley, 2012.
5. Isdeil Ch.Dzh. Napoleonovskie voiny [Napoleonic Wars]. Tr. from Engl. D.Ya. Movshovich. Rostov-on-Don: Feniks, 1997, 544 p.
6. Elting J.R. Swords around a Throne. Napoleons Grand Armee. London, 1997.
Поступила в редакцию / Received 11 февраля 2019 г. / February 11, 2019
