CC BY
79
УГОЛОВНОЕ И УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО. УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС. КРИМИНАЛИСТИКА
А.Г. Блинов
ЗДРАВООХРАНИТЕЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ КАК ОБЪЕКТ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ И ОХРАНЫ
В статье рассматриваются здравоохранительные отношения как объект правового регулирования и уголовно-правовой охраны. Показана роль позитивного законодательства в осуществлении прав пациента и исполнении обязанностей медицинских работников. Доказывается необходимость взятия под охрану уголовного закона отношения между пациентом и медицинским работником, получившие надлежащую правовую регламентацию на уровне здравоохранительного законодательства.
Ключевые слова: здравоохранительные отношения, права пациента, уголовный закон.
A.G. Blinov
RELATIONS IN THE HEALTH INSURANCE SPHERE AS OBJECT OF LEGAL REGULATIONS AND PROTECTION
This article deals with relations in the Health Insurance Sphere provided by legal regulation and protection within the criminal law. It covers problems connected with relations between medical workers and patient's rights. The article proves the necessity to legalize these relations within the public health legislation.
Key words: public health relations, patient's rights, criminal law.
С момента провозглашения в Конституции РФ права каждого человека на охрану здоровья и медицинскую помощь проблема юридического оформления отношений в системе здравоохранения находится в орбите активного обсуждения представителей законодательной и исполнительной ветвей власти, юридической и медицинской доктрины, практической медицины и общественных организаций по защите прав пациента. Столь пристальное внимание к потребностям правовой регламентации сферы медицинского и фармацевтического обслуживания населения объясняется заметным ростом количества конфликтных случаев между врачами и больными, получившими широкий общественный резонанс благодаря публикациям в средствах массовой информации.
Пытаясь нейтрализовать возрастающее напряжение между исполнителями и потребителями медицинских услуг, государство встало на путь динамичного принятия нормативных актов, направленных на сохранение и укрепление физического и психического здоровья людей. Возглавляет официально не оформленную
© Блинов Александр Георгиевич, 2012
Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права 148 (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: Blinovag2008@yandex.ru
систему нормативных актов здравоохранительного характера, составляя первый ее уровень, Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»1. Предметом его регулирования выступают отношения, возникающие в сфере охраны здоровья человека. Для обеспечения стабильности функционирования всей системы здравоохранения нормы и положения названного Федерального закона определяют правовые, организационные и экономические основы охраны здоровья граждан; права и обязанности человека и гражданина, отдельных групп населения в сфере охраны здоровья, гарантии реализации этих прав; полномочия и ответственность органов государственной власти РФ, органов государственной власти субъектов РФ и органов местного самоуправления в сфере охраны здоровья; права и обязанности медицинских организаций, индивидуальных предпринимателей, медицинских и фармацевтических работников при осуществлении деятельности в сфере охраны здоровья.
Ценность рассматриваемого Федерального закона в реализации прав человека, испытывающего потребность в диагностической, лечебной или профилактической помощи, определяется тем, что в истории отечественного законодательства он впервые формулирует понятия «пациент», «медицинский работник», «фармацевтический работник», определяет их правовой статус (ст. 2, 19, 27, 69-73). Формирование правового статуса участников здравоохранительных отношений вносит в них элемент упорядоченности, придает действиям лиц, ответственных за охрану здоровья граждан, организованность, целенаправленность, стабильность, обеспечивает их подконтрольность. Имея адресатом воздействия право-исполнителей в лице медицинских и фармацевтических работников, руководителей государственных, муниципальных, частных учреждений здравоохране- ш ния и пациентов, анализируемый нормативный акт побуждает их к согласова- н нию специфических интересов. В соответствии с юридическим статусом при об- С
а
ращении за медицинской помощью и ее получении пациенту принадлежит право т
о
на: выбор врача и медицинской организации; профилактику, диагностику, лече- к
о
ние, медицинскую реабилитацию в медицинских организациях в условиях, соот- о' ветствующих санитарно-гигиеническим требованиям; получение консультаций | врачей-специалистов; облегчение боли, связанной с заболеванием и (или) меди- в
цинским вмешательством, доступными методами и лекарственными препарата- нн
о
ми; получение информации о своих правах и обязанностях, состоянии своего здо- Ю ровья, выбор лиц, которым в интересах пациента может быть передана инфор- и мация о состоянии его здоровья; получение лечебного питания в случае нахож- с
к
дения пациента на лечении в стационарных условиях; защиту сведений, состав- а ляющих врачебную тайну; отказ от медицинского вмешательства; возмещение Л вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи; допуск | к нему адвоката или законного представителя для защиты своих прав; допуск к • нему священнослужителя, а в случае нахождения пациента на лечении в стаци- 88 онарных условиях — на предоставление условий для отправления религиозных ^ обрядов, проведение которых возможно в стационарных условиях, в т. ч. на пре- 2 доставление отдельного помещения, если это не нарушает внутренний распорядок медицинской организации (ч. 5 ст. 19).
Осуществление прав пациента в конкретном правоотношении обеспечивается исполнением обязанностей, вытекающих из статуса медицинского и фармацевтического работника. В этом смысле права больного человека являются определяющими профессиональные обязанности представителя ортодоксальной медици- 149
ны. Изменения в структуре прав пациента обусловливают трансформацию обязанностей врача. В соответствии с юридическим статусом на медицинского работника возлагаются следующие обязанности: оказывать медицинскую помощь в соответствии со своей квалификацией, должностными инструкциями, служебными и должностными обязанностями; соблюдать врачебную тайну; совершенствовать профессиональные знания и навыки путем обучения по дополнительным профессиональным образовательным программам в образовательных и научных организациях; назначать лекарственные препараты и выписывать их на рецептурных бланках и т. д. (ст. 73). Воздействуя на сознание и волю конкретного представителя медицинской профессии, нормы и положения о юридических обязанностях формируют у медицинского работника профессиональное поведение и служат гарантией обеспечения прав пациента.
Второй уровень в структуре здравоохранительного законодательства образуют следующие нормативно-правовые акты, регулирующие отдельные направления медицинской, фармацевтической, психиатрической, генно-инженерной деятельности: законы РФ: от 2 июля 1992 г. «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»2, от 22 декабря 1992 г. «О трансплантации органов и (или) тканей человека»3, от 9 июня 1993 г. «О донорстве крови и ее компонентов»4, федеральные законы: от 30 марта 1995 г. «О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)»5, от 5 июля 1996 г. «О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности»6, от 17 сентября 1998 г. «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней»7, от 30 марта 1999 г. 2 «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения»8, от 18 июня 2001 г. ? «О предупреждении распространения туберкулеза в Российской Федерации»9, от 5 20 мая 2002 г. «О временном запрете на клонирование человека» (в ред. от 29 мар-| та 2010 г.)10, от 12 апреля 2010 г. «Об обращении лекарственных средств»11, от I 29 ноября 2010 г. «Об обязательном медицинском страховании в Российской Фе-
1 дерации»12.
| Функциональное назначение перечисленных официальных документов со-
| стоит в упорядочении на основе норм права отношений между потребителями | и производителями медико-биологических услуг, складывающихся по поводу
2 оказания психиатрической помощи, трансплантации органов и (или) тканей че-
° ловека, обеспечения мер по организации донорства крови, иммунопрофилакти-
£ ки инфекционных болезней, обращения лекарственных средств и т.д. В них зао
| трагиваются значимые для охраны жизни, здоровья, свободы, чести и достоин-
е ства личности аспекты врачебной практики. Развивая многие положения, изло-
1 женные в Федеральном законе «Об основах охраны здоровья граждан в Россий-
0
° ской Федерации», каждый из названных нормативных актов вносит собствен-¿5 ный вклад в создание правового режима, оптимального для осуществления ме-
1 дицинской, психиатрической, фармацевтической, генно-инженерной деятельно-| сти. Последнее достигается посредством детальной регламентации субъективных
прав и юридических обязанностей участников здравоохранительных отношений, что стимулирует правоисполнителей к удовлетворению собственных интересов в пределах четко установленных границ дозволенного поведения. Тотальная юридическая регламентация социально значимых связей создает естественное препятствие для реализации преступных намерений лиц, по долгу профессии при-
150
званных лечить или облегчить физическое и психическое состояние больного че-
ловека, минимизирует вредоносное воздействие неквалифицированного поведения отдельных медицинских работников на пациента.
Подробное упорядочивание отношений между пациентами и медицинским персоналом на уровне позитивного законодательства позволяет выявить круг фактически существующих интересов, испытывающих потребность в уголовно-правовой охране. Необходимость обращения к услугам уголовного права возникает тогда, когда резервы регулятивного законодательства по стимулированию медицинских работников к надлежащему исполнению профессиональных функций оказываются недостаточными, а совершаемые правонарушения по характеру и степени вредоносности являются общественно опасными. Закрепленная на уровне позитивного законодательства возможность защиты интересов личности посредством восстановления нарушенных субъективных прав и (или) компенсации нанесенных потерь в подобных случаях оказывается неэффективной. Жизненные ситуации требуют подключения механизма правоохраны. Лишь строгие санкции уголовного закона способны побуждать отдельных недобросовестных представителей врачебной профессии к исполнению обязанности по воздержанию от совершения посягательства на права и свободы больного человека.
Упорядочивающие и развивающие здравоохранительные отношения нормативно-правовые акты определяют пределы действия уголовного закона в направлении обеспечения интересов лица, нуждающегося в услугах медицинского характера. Конструируя составы преступлений против личности, общества, государства, мира и безопасности человечества, законодатель исходит из сформулированных в ст. 2 Уголовного кодекса РФ (далее — УК РФ) задач уголовного права и требований, вытекающих из норм и положений регулятивного права. В ш этом смысле содержательная сторона конкретных преступлений по объему яв- н ляется подчиненной содержанию соответствующих правонарушений, предусмо- С
а
тренных правовыми нормами иной отраслевой принадлежности, а уголовная от- т
о
ветственность за общественно опасные деяния определяется рамками запрещен- к
о
ного другими отраслями права поведения13. о'
Оставляя за собой в качестве основной функции регулирование поведения | участников правоотношений, позитивное законодательство обусловливает со- в
держание уголовно-правовых норм, в т. ч. предупреждающих общественно опас- нн
о
ные деяния против прав и свобод пациента. В аспекте изложенного заслужива- Ю ет внимания высказанная В.В. Мальцевым научная позиция: «Очерчивая сферу и преступного и тем самым одновременно определяя и область правомерного пове- с
к
дения, уголовное право, тем не менее, на содержание последнего не влияет. Его а содержание .... в целом обусловливается содержанием базисных общественных Л отношений, урегулированных на основе норм конституционного, гражданско- | го и норм иных охраняемых уголовным правом отраслей. Отсюда и реализация • уголовного права по отношению к таким отраслям права ... носит подчиненный, 88 служебный характер»14. При этом уголовное право активно использует понятия, ^ содержательно наполненные регулятивными отраслями законодательства. Так, 2 для того чтобы раскрыть объективные признаки состава преступления, сформулированного в ст. 128 УК РФ «Незаконное помещение в психиатрический стационар», правоприменителю следует обратиться к Закону РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании». Именно названный нормативно-правовой документ определяет основания и порядок госпитализации в психиатрический стационар в добровольном и недобровольном порядке страда- 151
ющих психическим расстройством лиц, продления госпитализации в недобровольном порядке, выписки из психиатрического стационара. Он же формирует юридический статус пациента, находящегося в психиатрическом стационаре и медицинского работника, оказывающего психиатрическую помощь, вкладывает в понятие «психиатрический стационар» юридическое содержание. Оперируя той или иной категорией законодательства о психиатрической помощи, уголовное право не может в собственных интересах расширительно толковать ее значение. В противном случае уголовный закон, обеспечивая права и свободы пациента, выходит за пределы предмета регулирования здравоохранительного законодательства. «А уголовное право, — как доказывает Б.Т. Разгильдиев, — может охранять только те или иные стороны предмета соответствующей регулятивной отрасли права»15.
Третий уровень в системе здравоохранительного законодательства составляют нормативные документы субъектов РФ, принятые для организации охраны здоровья человека и оказания медико-социальной помощи в соответствующих республиках, областях, краях. По подсчетам специалистов, в субъектах РФ ныне действует более 300 таких законов16. Исходя из своего наименования, региональные акты об охране здоровья выглядят весьма неоднородно. Так, на территории Республики Башкортостан действует Кодекс Республики Башкортостан об охране здоровья граждан от 17 января 1997 г.17, Краснодарского края — Закон Краснодарского края от 30 июня 1997 г. «Об охране здоровья населения Краснодарского края»18, Алтайского края — Закон Алтайского края от 31 декабря 2004 г. «Об оказании медицинской помощи на территории Алтайского края»19, Тюменской области — Закон Тюменской области от 28 декабря 2004 г. «Об организации медицинской помощи населению Тюменской области»20, Калининградской области — Закон Калининградской области от 1 июня 2007 г. «Об основных принципах предоставления жителям Калининградской области медицинской помощи»21. Однако по структуре и содержанию перечисленные документы мало чем отличаются друг от друга. Большинство из них механически воспроизводят нормы и положения, сформулированные в утративших силу Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан22 без учета региональных особенностей, влияющих на условия проживания и психосоматическое состояние местного населения. Последнее никак не способствует повышению результативности действия законов, принимаемых субъектами РФ.
Наряду с этим в отдельных регионах накоплен позитивный опыт нормотвор-ческой практики в сфере координации вопросов здравоохранения, которые не получили должного отражения в федеральных правовых актах. Так, в Хабаровском крае принят Закон Хабаровского края от 23 декабря 2009 г. «О мерах по предупреждению причинения вреда здоровью и развитию детей»23, в Красноярском крае — Закон Красноярского края от 24 декабря 2004 г. «О реализации государственных гарантий оказания населению края бесплатной медицинской помощи»24, Республике Саха (Якутия) — Закон Республики Саха (Якутия) от 16 сентября 2003 г. «О профилактике некоторых наследственных заболеваний и врожденных пороках развития у человека»25, Саратовской области — Закон Саратовской области от 14 апреля 1997 г. «О правах пациента»26. Отражая надежды людей на повышение качества оказываемой медико-социальной помощи, региональные документы устанавливают дополнительные гарантии и механизмы осуществления права человека на здоровье.
Таким образом, наблюдающаяся на федеральном и региональном уровнях активная правотворческая практика по формированию массива юридических документов в области охраны здоровья граждан и оказания медицинской помощи позволяет констатировать, что в России продолжается процесс становления межотраслевого нормативного образования в сфере здравоохранения. Однако структура здравоохранительного законодательства целостно не представлена. Результатом динамичного развития новой комплексной отрасли законодательства стало лишь юридическое оформление некоторых крупных ее блоков, предметом регулирования которых выступают организация охраны здоровья населения или относительно обособленные сферы врачебной деятельности. К их числу относятся: деятельность по планированию семьи и регулированию репродуктивной функции человека, предупреждение распространения отдельных заболеваний, трансплантация органов и тканей человека, медицинское страхование, обращение лекарственных средств, оказание психиатрической помощи, санитарно-эпидемиологический надзор, медицинская экспертиза и др. Составной частью здравоохранительного законодательства должен стать раздел, посвященный юридическому обеспечению интересов пациента. В него рекомендуется включить нормы и положения, раскрывающие содержание категорий «пациент», «права пациента», «свободы пациента», «законные интересы пациента», «обязанности пациента». Здесь же логично закрепить перечень прав, свобод и обязанностей пациента, регламентировать механизм осуществления и защиты его прав и свобод, определить юридическую ответственность правоисполнителей, допустивших нарушение прав и свобод лица, обратившегося за медицинской помощью. Создание надлежащего правового режима регулирования значимых для пациента связей — первоочередная ш задача, решение которой позволит снять значительную часть имеющихся про- н блем в обеспечении интересов больного человека, стимулирует развитие отече- С
а
ственного здравоохранения. о
Окончательное оформление в правовой системе страны качественно нового к
о
юридического образования напрямую зависит от предварительного решения не- О которых теоретических вопросов. Основополагающий их смысл состоит в необхо- | димости формулирования дефиниции здравоохранительного законодательства, В уточнения предмета, метода, задач регулирования законодательства о здравоох- |
о
ранении, определения его места в российской правовой системе, исследования со- Ю отношения здравоохранительного законодательства с другими отраслями права и и законодательства. Раскрывая содержание дефиниции «здравоохранительное с
к
законодательство», следует отразить его специфическую природу и социально-правовое предназначение. Отрасль здравоохранительного законодательства отли- Л
Ф
чается от других отраслей сферой правового регулирования, охватывающей реа- | лизацию интересов человека по поддержанию и укреплению психосоматическо- • го состояния здоровья и пользованию услугами медицинского характера. Ожи- 8 даемым результатом действия ее норм традиционно принято считать обеспечение • сохранности здоровья населения и беспрепятственного получения больными ка- § чественных медицинских услуг. Такое умозаключение во многом стимулировано позицией самого законодателя, который в регулятивном законе о здравоохранении ориентирует правоисполнителей на охрану здоровья граждан.
Социальная ориентированность нормативных актов, направленных на реализацию интересов пациента, предопределяет предмет обосновываемой отрасли в качестве отношений по поддержанию физического и психического состояния 153
здоровья на надлежащем уровне и получению качественной медицинской помощи. Следуя заданной логике, здравоохранительные правоотношения устанавливаются в интересах лица, испытывающего потребность в улучшении психосоматического состояния здоровья. Наряду с лицом, наделенным статусом пациента, другими субъектом здравоохранительных правоотношений выступает врач и иной медицинский работник, официально допущенный к занятию профессиональной деятельностью. Исходя из характера задач, стоящих перед здравоохранительным законодательством, на представителей медицинской профессии закон воздействует императивно. Во взаимоотношениях с пациентами на них возлагается обязанность по оказанию медицинской помощи в соответствии со стандартом профессионального поведения. Позитивная обязанность действовать определенным образом стимулируется юридической ответственностью. Лица, испытывающие потребность в диагностической либо лечебной помощи, вправе ожидать от медицинского персонала надлежащего исполнения профессиональных функций. Осуществление и защита субъективных прав пациента подкрепляется юридическими гарантиями. Диспозитивная модель правового регулирования предоставляет пациенту возможность действовать по своему усмотрению, демонстрируя тем самым его самостоятельность в выборе медицинской организации, врача, методов диагностики, лечения и т.д.
Социальное предназначение здравоохранительных правоотношений состоит в упорядочении значимых для пациента и медицинского работника связей посредством формирования их юридического статуса. Конкретные задачи здравоохранительного законодательства перечислены в нормативных документах, образу-2 ющих структурные элементы рассматриваемой отрасли. Социально-позитивный ? результат, достигаемый решением задач, стоящих перед отраслью здравоохрани-5 тельного законодательства, напрямую связан с созданием объективных возмож-| ностей по реализации прав пациента и исполнению профессиональных обязан-I ностей представителя ортодоксальной медицины. Уточняя стандарты професси-
1 ональной деятельности медицинских работников и параметры дозволенного по-| ведения пациента, здравоохранительное законодательство параллельно устраня-| ет причины и условия, порождающие правонарушения в сфере медицинского об-| служивания населения. Вместе с тем изданием нормативно-правовых актов регу-
2 лятивного характера проблема осуществления субъективных прав и исполнения ° обязанностей участников здравоохранительных отношений не исчерпывается. « Предписания позитивного законодательства объективно не в состоянии удержи-
0
| вать физических лиц от совершения деяний, обладающих качественными и коли-
1 чественными показателями общественной опасности. Для понуждения человека 1 к исполнению обязанности по воздержанию от совершения общественно опасного
0
° действия (бездействия) возникает потребность обращения к услугам норм и поло-¿5 жений уголовного закона. Будучи мерой субсидиарной, уголовно-правовой запрет
1 на совершение деяний, наносящих вред либо создающих опасность причинения I вреда охраняемым законом интересам личности, общества, государства, мира и
безопасности человечества, устанавливается в случае исчерпанности потенциала регулятивных отраслей законодательства по их обеспечению. В этом смысле предметом уголовно-правового воздействия становятся правоисполнители, которые даже в условиях максимальной упорядоченности общественных отношений на уровне регулятивных отраслей законодательства демонстрируют свою готов-
154
ность пренебрегать предоставленным юридическим статусом27.
Практика исполнения норм здравоохранительного характера показывает, что причина допускаемых профессиональных правонарушений тесным образом связана с отсутствием у врачей однозначного понимания юридических последствий причинения вреда интересам больного. Значительная часть медицинских работников вообще не воспринимают права и свободы пациента в качестве объекта уголовно-правовой охраны. На решение обнаруженной социальной проблемы в настоящее время направлены усилия представителей уголовно-правовой науки, занимающихся поиском эффективных мер воздействия на преступность в системе здравоохранения. Однако среди ученых отсутствует единство в понимании объекта охраны норм уголовного закона, функциональное назначение которых состоит в удержании медицинского персонала от совершения общественно опасных деяний против прав и свобод пациента. Большинство исследователей в качестве объекта преступлений, совершаемых представителями ортодоксальной медицины вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей, называют общественные отношения, обеспечивающие жизнь и здоровье конкретного больного28.
Приведенная научная позиция имеет рациональный момент и существенные недостатки. По своей природе имеющие место в сфере охраны здоровья и оказания медицинской помощи отношения многогранны. Наиболее уязвимые из них, возникающие в связи с проведением санитарно-эпидемиологических мероприятий и оказанием лечебно-профилактической помощи, испытывают потребность в услуге охранительной отрасли законодательства. Стоящие перед уголовным законом задачи позволяют удовлетворить такую надобность лишь частично. Уголовное право не в состоянии обеспечить охраной общественные отношения, не ш получившие должной упорядоченности и основанные на нормах неписанной ме- н дицинской этики, совести врача, доверии пациента к учреждениям здравоохра- С
а
нения. Имея сущностью удержание достигших возраста уголовной ответствен- т
о
ности физических лиц от совершения преступления, «уголовно-правовые нормы к
о
запрещают под угрозой наказания нарушение тех или иных правил поведения О (норм), непосредственно не выраженных в уголовном законе, но урегулирован- а
ных каким-либо законодательным актом (например, Конституцией)»29. о
В"
социальных связях, не опирающихся на юридические нормы, участники не н
о
наделены корреспондирующими правами и обязанностями. Отсутствие офици- Ю ально закрепленного правового статуса лишает субъектов здравоохранительных и отношений возможности претендовать на совершение положительных действий с
к
со стороны каждого из контрагентов. Бессильным в аналогичной ситуации остается уголовный закон, в компетенцию которого не входит возложение на меди- Л цинского работника обязанности по оказанию профилактической, диагностиче- | ской либо лечебной помощи определенного качества. Уголовно-правовые нормы • и положения способны стимулировать врача к профессиональному поведению ис- 88 ключительно в рамках позитивных базисных отношений, получивших предва- • рительную правовую регламентацию нормативными актами здравоохранитель- 2 ного характера. В этом наш тезис созвучен с устоявшимся в юридической науке учением, согласно которому адресатом уголовно-правового воздействия выступает физическое вменяемое лицо, вступившее в качестве субъекта «в отношение, составляющее предмет уголовно-правовой охраны и урегулированное иными отраслями права. Если человек не включен в систему позитивных правовых отношений, то на него не возложены соответствующие отраслевые права и обязан- 155
ности; соответственно нарушить их и нести за это ответственность он не в состоянии»30. По указанной же причине отсутствуют основания рассчитывать на содействие уголовного закона у больного, не участвующего в правоотношении, которое открывает возможности для приведения в действие специальных средств обеспечения субъективных прав. Оказавшись за пределами здравоохранительных правоотношений, он не вправе требовать от представителей ортодоксальной медицины надлежащего исполнения профессиональных функций. Отрасль уголовного законодательства не ставит перед собой цель способствовать удовлетворению интересов, находящихся за рамками юридически оформленного отношения. Уголовное право берет под охрану совокупность прав и свобод, границы которых конкретизированы юридическим статусом пациента. Когда на уровне позитивного законодательства юридический статус пациента не сформирован, в правовом поле отсутствует сам объект уголовно-правовой охраны.
Основываясь на представленных фактах, уместно констатировать, что объектом, охраняемым уголовным законом от умышленного либо неосторожного преступного поведения медицинского работника в процессе исполнения профессиональных функций является правоотношение здравоохранительного характера, возникающее в связи с обеспечением прав и свобод пациента. Сформулированная дефиниция позволяет выявить границы искомой реальности. Под уголовно-правовую охрану подпадают лишь позитивные здравоохранительные отношения между пациентом и врачом, предварительно получившие надлежащую правовую регламентацию.
1 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2011. № 48, ст. 6724.
§ 2 См.: Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 33, ст. 1913.
? 3 См.: Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 2, ст. 62.
£ 4 См.: Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 28, ст. 1064.
^Г 5 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 1995. № 14, ст. 1212.
§• 6 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 1996. № 28, ст. 3348.
з: 7 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 1998. № 38, ст. 4736.
| 8 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 1999. № 14, ст. 1650.
¡5 9 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2001. № 26, ст. 2581.
™ 10 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 21, ст. 1917; 2010. № 14, ст. 1550.
° 11 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2010. № 16, ст. 1815.
й 12 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2010. № 49, ст. 6422.
ч. 13 См.: Безверхов А.Г. Имущественные преступления. Самара, 2002. С. 331.
а. 14 Мальцев В.В. Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности.
® СПб., 2004. С. 313.
° 15 Разгильдиев Б.Т. Соотношение уголовного права с нравственностью, другими отраслями права // Уго-
| ловное право России: курс лекций: в 6 т. / под ред. Б.Т. Разгильдиева. Саратов, 2004. Т. 1, кн. 1. С. 315-316.
0 16 См.: Бевеликова Н.М. Правовой мониторинг в сфере здравоохранения // Медицинское право. 2008.
5 № 4. С. 5.
£ 17 См.: Ведомости Государственного Собрания, Президента и Кабинета Министров Республики Башкор-
>1 тостан. 1997. № 8, ст. 476.
5 18 См.: Информационный бюллетень Законодательного собрания Краснодарского края. 1997. № 20.
° 19 См.: Сборник законодательства Алтайского края. 2004. № 104, ч. 2.
2. 20 См.: Вестник Тюменской областной Думы. 2004. № 15, ч. 1.
^ 21 См.: Калининградская правда. 2007. 8 июня.
1 22 См.: Ведомости СНД и ВС РФ. 1993 № 33, ст. 1318.
ш 23 См.: Собр. законодательства Хабаровского края. 2009. № 12 (89), ч. 1.
24 См.: Ведомости высших органов государственной власти Красноярского края. 2005. № 3.
25 См.: Якутские ведомости. 2003. 7 окт.
26 См.: Саратовские вести по понедельникам. 1997. 28 апр.
27 См.: Разгильдиев Б.Т. Предмет уголовного права и основание воздействия на него // Современная юридическая наука и правоприменение (IV Саратовские правовые чтения): сборник тезисов докладов (по материалам Международной научно-практической конференции, г. Саратов, 3-4 июня 2011 г.) / под ред. О.С. Ростовой. Саратов, 2011. С. 378-379.
28 См.: Татаркин В.В. Преступления медицинских работников против жизни и здоровья: автореф. дис.
156 ... канд. юрид. наук. Ростов-н/Д, 2007. С. 12-13; Карагезян Г.Г. Ответственность за преступления, совершен-
О. А. Зеленина
• Некоторые аспекты процессуального положения пострадавшего в уголовном судопроизводстве
ные вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009.
29 Брайнин Я.М. Уголовный закон и его применение. М., 1967. С. 21-22.
30 Генрих Н.В. Предмет уголовного права: генезис научной мысли и проблемы современной интерпретации. М., 2010. С. 95.
О.А. Зеленина
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПОЛОЖЕНИЯ ПОСТРАДАВШЕГО В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
В статье анализируются особенности субъектного состава стороны обвинения, обусловленные публичным характером российского уголовного судопроизводства. Исследуется вопрос процессуальной самостоятельности потерпевшего в досудебном производстве по уголовному делу.
Ключевые слова: процессуальный статус, участник уголовного судопроизводства, пострадавший, потерпевший, процессуальная самостоятельность, государство.
О.А. Zelenina
SOME ASPECTS OF THE VICTIM'S PROCEDURAL POSITION IN THE CRIMINAL PROCEEDINGS
The article analyzes the peculiar features of the prosecution party's subjective composition conditioned by the public nature of the Russian crime proceedings. It investigates the victim's procedural independence in the pre-trial proceedings on the criminal action.
Key words: procedural status, participant of the criminal proceedings, victim, sufferer, procedural independence, state.
Статья 6 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее — УПК РФ) устанавливает назначение уголовного судопроизводства, которое заключается не только в охране и защите личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, но также в защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших вред от преступлений. Утверждая тождество этих задач, законодатель на национальном уровне1 признает ценности, декларируемые международным правовым сообществом2.
В УПК РФ регламентация процессуального положения лица, потерпевшего вред в результате преступления, имеет свои существенные особенности. Помимо того, что указанный субъект в статусе потерпевшего, гражданского истца или частного обвинителя является самостоятельным участником уголовного судопроизводства со стороны обвинения, он может наделяться процессуальными правомочиями нескольких участников уголовного процесса (например, потерпевший и гражданский истец и т.д.), что усложняет содержание его процессуального статуса. Кроме того, в ходе предварительного расследования пострадавший может пребывать в статусе заявителя или свидетеля, которые не наделены правовыми средствами стороны процессуального спора, что значительно ограничивает про-
© Зеленина Ольга Александровна, 2012
Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного процесса (Санкт-Петербургский университет МВД России); e-mail: alizela@yandex.ru
