CC BY
94
ЗАЩИТА ПРАВ КРЕДИТОРОВ ХОЗЯЙСТВЕННОГО ОБЩЕСТВА ОТ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ КОНСТРУКЦИИ ОБЩЕСТВА В ПРОТИВОРЕЧИИ С ЕЕ НАЗНАЧЕНИЕМ: ОБЗОР ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
ПОДШИВАЛОВ Тихон Петрович
Аннотация. Статья представляет собой отзыв о диссертации К.А. Михалева на тему «Защита прав кредиторов хозяйственного общества от использования конструкции общества в противоречии с ее назначением» на соискание ученой степени кандидата юридических наук по специальности 12.00.03 - гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право.
Annotation. The article represents a review of K.A. Mikhalev's thesis on the degree of Candidate of Legal Sciences with a specialization 12.00.03 - civil law, business law, family law, private international law on the subject of "Protection of the Rights of Creditors of Commercial Partnership against the Use of Construction of Society in a Contradiction with Its Purpose".
Ключевые слова: гражданское право, юридическое лицо, добросовестность, снятие корпоративной вуали.
Keywords: civil law, corporate entity, honesty, piercing the corporate veil.
В российском гражданском обороте конструкция юридического лица часто используется для создания схем по минимизации рисков, когда долги консолидируются на одном юридическом лице, а активы - на другом, но при этом оба входят в состав одной бизнес-структуры и контролируются одним выгодоприобретателем. В описанной ситуации кредитор должника, который не может исполнить свои обязательства, находится в незащищенном положении, в отличие от конечного бенефициара, который подобным образом структурировал свой бизнес. В современной российской экономике, как это ни странно, защищать приходится кредитора, а не должника. Это во многом обусловлено тем, что в нормах ГК РФ сделан уклон в сторону защиты должника.
Если юридическое лицо создано лишь для видимости, в целях уклонения от ответственности, без достаточных средств для ведения уставной деятельности (недокапитализирован-ное юридическое лицо), то по иску кредитора должен отвечать реальный владелец бизнеса, который фактически или юридически контролирует деятельность должника.
Участие в гражданском обороте номинальных, операционных и недокапитализированных юридических лиц способствует возникновению ситуации, когда страдают интересы кредиторов таких лиц из-за трудности реального взыскания
долгов. Лицо, в пользу которого таким образом структурируется бизнес, злоупотребляет своим правом, так как получает необоснованную выгоду за счет законных интересов кредиторов юридических лиц, контролируемых им. Следовательно, проведенное диссертационное исследование является весьма актуальным и имеет практическое значение, в том числе при разрешении судами конкретных дел.
Научная новизна исследования заключается в том, что диссертация содержит совокупность новых научно обоснованных результатов и решений правовых проблем, связанных с разработкой системы эффективных мер защиты прав кредиторов хозяйственного общества от использования конструкции общества в противоречии с ее назначением. Автор в условиях поступательного реформирования российского гражданского законодательства впервые в науке гражданского права проводит системное и комплексное исследование монографического характера, в рамках которого осуществлено теоретическое обоснование правовой квалификации действий по использованию конструкции общества в противоречии с ее назначением, что позволило системно подойти к вопросу защиты прав кредиторов, не ограничиваясь лишь отдельными способами защиты. Таким образом, научная новизна исследования в диссертации К.А. Михалева присутствует.
Диссертационная работа в целом концептуально выдержана, хорошо выстроена логически, безупречна стилистически. В ходе исследования автор умело использовал историко-правовой, формально-юридический методы, методы системного решения задач, метод сравнительного правоведения.
Структура и содержание работы соответствуют теме, избранной автором для исследования. Диссертант обоснованно посвящает первую главу решению проблемы назначения конструкции хозяйственных обществ и характеристике субъектов, обязанных использовать конструкцию хозяйственных обществ в соответствии с ее назначением. Во второй главе рассматривается вопрос использования конструкции хозяйственных обществ в противоречии с ее назначением. Третья глава посвящена рассмотрению проблем защиты прав кредиторов общества.
Целостно оценивая диссертационное исследование, следует отметить, что самые сильные его стороны чаще всего касаются методологической составляющей. Во-первых, при рассмотрении конкретных проблемных аспектов защиты прав кредиторов хозяйственного общества от использования конструкции общества в противоречии с ее назначением диссертант всегда ищет баланс между противоположными подходами, не занимая позиции одной из противоборствующих сторон спора. Это же касается рассмотрения вариантов решения тех или иных проблем в странах англосакской и романо-германской правовых семей.
Диссертант анализирует сильные и слабые стороны каждого из подходов, что позволяет на основе юриспруденции интересов найти наиболее практически применимое решение имеющихся проблем, учитывая интересы всех участников гражданского оборота. Более того, в наиболее сложных случаях диссертант прилагает не одно единственное решение, а варианты комплексных решений (например, с. 157-159).
Во-вторых, похвально стремление диссертанта детально систематизировать рассматриваемые правовые явления (с. 140; 158; 173-175).
В-третьих, следует отдельно отметить тот факт, что диссертант очень эффективно использует методы сравнительного правоведения. В частности, он не только рассматривает зарубежное законодательство и доктрину, но и анализирует судебную практику иностранных судов на уровне как ее обобщения, так и подробного рассмотрения прецедентных дел.
В-четвертых, для нахождения оптимальных и применимых на практике решений диссертант использует метод экономического анализа права (с. 30-32). Прогрессивность такого подхода состоит в том, что в современной цивилистике господствует юриспруденция понятий и мало представлена юриспруденция интересов. Аналитическая юриспруденция с ее экономическим анализом права крайне редко становится основой для проведения исследований по цивилистической тематике. Конечно, экономический анализ права еще не доказал своей стопроцентной эффективности в современных условиях российского гражданского оборота, но сам факт обращения диссертанта к столь сложному методу проведения исследований заслуживает положительной оценки.
В диссертации содержится множество теоретических и практических выводов и предложений, которые заслуживают одобрения.
1. Плодотворной видится идея диссертанта о том, что на современном этапе развития гражданского права назначение конструкции хозяйственного общества - управление обособленным имуществом, осуществляемое в условиях предпринимательского риска контролирующими общество лицами (с. 8). Обоснованность данного предложения выводится на основе исторического анализа корпоративного законодательства (с. 16-24), рассмотрения основных признаков хозяйственных обществ (с. 24-34) и исследования пределов осуществления корпоративных прав (с. 33-35).
2. Следует всецело поддержать диссертанта в обосновании того, что требование использовать конструкцию хозяйственного общества в соответствии с ее назначением адресовано только лицам, имеющим возможность контроля, и является одним из частных проявлений общеправового принципа добросовестности (с. 8; 33-35; 62; 97-98). Диссертант обоснованно исходит из квалификации действий по использованию конструкции хозяйственного общества в противоречии с ее назначением в качестве заведомо недобросовестных действий контролирующего лица в форме злоупотребления правом или обхода закона.
Принцип добросовестности состоит в том, что лица не только обязаны соблюдать закон, но и реализовывать свои права рачительно, так как это принято в практике, т. е. действовать «как все», «как принято». В связи с этим добросовестность - это правовая категория, а не
категория морали или нравственности. Добросовестность вводится из-за нужд практики, а не теории, и тем более нужд закона, у этого принципа сугубо прикладное значение. Недобросовестность - это отхождение от обычных, принятых стандартов поведения. В научной литературе принцип добросовестности наиболее часто понимается именно как стандарт поведения, позволяющий оценить поведение участников отношений1. При недобросовестности совершаемым действиям присуща искусственность, надуманность.
3. Оригинальной видится предложенная диссертантом система способов использования конструкции хозяйственного общества в противоречии с ее назначением (с. 8-9; 63-93). При этом данная система является многоуровневой и предельно развернутой. Усиливает положительное впечатление тот факт, что система способов использования конструкции хозяйственного общества в противоречии с ее назначением предложена на основе анализа судебной практики, российской и зарубежной доктрины.
Большое внимание уделяется автором исследованию «теории проникающей ответственности» и доктрины снятия корпоративной вуали. Доктрина снятия корпоративной вуали выработана на уровне судебной практики и применяется с целью противодействия злоупотреблениям в корпоративных отношениях со стороны лиц, контролирующих юридическое лицо, в ущерб интересам кредиторов этого юридического лица2.
4. Несомненно, в качестве положительного момента следует отметить вывод диссертанта о том, что способы защиты на случай использования конструкции хозяйственного общества в противоречии с ее назначением должны быть сформулированы с учетом раз-
1 См.: Ненашев М.М. Иск: проблемные вопросы построения структуры. Волгоград : ВолгГМУ, 2014. С. 107 ; Тужилова-Орданская Е.М. Добросовестность и защита прав на недвижимость в период модернизации гражданского законодательства // Гражданское право. 2012. № 3. С. 4 ; Гонгало Б.М. Основные начала российского жилищного законодательства // Семейное и жилищное право. 2005. № 3. С. 28 ; Краснова С.А. Определение понятия «добросовестность» в российском гражданском праве // Журнал российского права. 2003. № 3. С. 67.
2 См. подробнее: Подшивалов Т.П. Как распознать обход закона // Корпоративный юрист. 2015. № 12. С. 62 ; Он же. Добросовестность в гражданском праве как критерий права // Принцип добросовестности в гражданском праве: проблемы реализации : материалы науч.-практ. конф. Челябинск : Полиграф-Мастер, 2015. С. 51.
личий между разными видами пострадавших кредиторов: «добровольными», которые сознательно и своей волей вступили в правоотношение с должником, и «вынужденными», получившими требование к должнику не по своему свободному волеизъявлению, а в результате внедоговорных нарушений прав (с. 9). Конечно, такое предложение имеет не совсем самостоятельное значение, оно скорее необходимо для пояснения последующих положений, выносимых на защиту, но именно такое деление являлось базовым для проведения диссертационного исследования, и именно оно является эффективным для решения вопроса защиты интересов кредиторов номинальных, операционных, недокапитализированных хозяйственных обществ.
5. Создание аргументированной концепции диссертации стало возможным, в том числе, благодаря исследованию вопроса о расширении перечня мер защиты интересов кредиторов хозяйственного общества, используемого в противоречии с его назначением. Увеличение числа способов защиты позволит повысить стабильность договорных связей участников гражданских отношений.
Плодотворными являются идеи диссертанта о необходимости введения института обязательного раскрытия (mandatory disclosure) обществом ограниченного объема информации для «добровольных» кредиторов (с. 133-136); наделения «вынужденных» и «неискушенных добровольных» кредиторов вне дела о несостоятельности иском о привлечении к солидарной ответственности контролирующих лиц, допустивших материальную недокапитализа-цию и смежные с ней нарушения (с. 10-11).
Аналогично стоит оценить предложение о внедрении резервного способа защиты прав кредиторов: иск кредитора о признании прав и обязанностей принадлежащими не обществу, выступившему стороной, а контролирующему лицу или другому подконтрольному обществу (с. 11; 183).
Не менее интересным является предложение о переквалификации требования контролирующих лиц, заявленные в реестр требований кредиторов в деле о несостоятельности подконтрольного хозяйственного общества в требование, вытекающее из факта участия в обществе, при установлении признаков номинальной недокапитализации несостоятельного лица (с. 11; 172).
6. Всецело стоит поддержать диссертанта в обосновании положения о том, что воля хозяйственного общества - это воля лиц, контролирующих данное юридическое лицо. Более того, волю корпорации всегда формируют стоящие за ней физические лица, сколь бы длинной не была цепочка юридических лиц (с. 39-41; 57-60). Именно такое понимание воли хозяйственного общества и позволяет распространить долги номинальных, операционных и недокапитализированных хозяйственных обществ на лиц, которые их формально или неформально контролировали.
7. Для положительной оценки диссертации важное значение имеет параграф, посвященный характеристике субъектов, обязанных использовать конструкцию хозяйственных обществ в соответствии с ее назначением. Именно в результате рассмотрения этого вопроса диссертант смог предложить оригинальную идею закрепления презумпций, связанных с формальным и неформальным контролем за деятельностью хозяйственного общества (с. 11-12; 42-44; 60).
Установление этих презумпций позволит распределить бремя доказывания в такой сложной категории дел, как споры кредиторов контролируемого лица с лицами, осуществляющими этот контроль, что в свою очередь увеличит эффективность применения способов защиты интересов кредиторов хозяйственного общества. Значение презумпций на стыке гражданского процессуального права и гражданского права не раз исследовалось в современной российской юридической литературе3.
8. Нельзя не отметить в качестве значимого тезис о том, что если предоставление, осуществленное кредитором по обязательству, возникшему после истечения срока на подачу должником заявления о признании его банкротом, не увеличивает стоимость конкурсной массы, остальные кредиторы должны иметь право возместить свои убытки в виде разницы между тем, что они получили, и тем, что должны были получить, если бы заявление должника о банкротстве было подано своевременно (с. 12).
3 См.: Ненашев М.М. Спор о праве и его место в гражданском процессе : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2011. С. 17 ; Он же. Юридические предпосылки спора о праве // Журнал российского права. 2007. № 8. С. 32 ; Он же. Объект гражданского процессуального правоотношения в исковом производстве // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. № 7. С. 9 ; Он же. Предмет иска как требования к суду // Там же. 2008. № 9. С. 12.
Далеко не полный перечень рассмотренных выше достоинств рецензируемой работы свидетельствует о личном вкладе диссертанта в исследование заявленной темы. Вместе с тем, не все выводы и авторские высказывания представляются безоговорочно верными.
1. Нельзя согласиться с утверждением диссертанта о том, что использование конструкции хозяйственного общества в противоречии с ее назначением против кредиторов является особым деликтом (с. 10; 104-107).
Конечно же, это интересное решение проблемы недостаточности законодательного регулирования защиты интересов кредиторов, которое позволит субсидиарно применять нормы гл. 59 ГК РФ. Однако такой вывод не имеет достаточного доктринального основания и не исходит из правовой природы гражданско-правовых способов защиты интересов кредиторов хозяйственных обществ от использования конструкции хозяйственного общества в противоречии с ее назначением. Использование конструкции хозяйственного общества в противоречии с ее назначением является заведомо недобросовестным действием.
Рассматриваемое предложение диссертанта противоречит идее о том, что требование использовать конструкцию хозяйственного общества в соответствии с ее назначением является одним из частных проявлений общеправового принципа добросовестности (с. 8; 33-35; 97-98). Правовые последствия заведомо недобросовестных действий (ст. 10 ГК РФ) и деликатная ответственность имеют разную правовую природу. Это объясняется тем, что недобросовестные действия не являются правонарушением; это формальное следование закону, когда искажается цель и смысл нормы. Недобросовестное действие не может считаться правонарушением, так как при недобросовестном поведении создается мнимость формального следования закону. Нарушение законодательно определенных норм влечет наступление гражданско-правовой ответственности и не требует применения ст. 10 ГК РФ.
2. Требует дополнительной аргументации вывод о неэффективности такой меры, как увеличение размера уставного капитала хозяйственных обществ путем реализации модели обеспечения правомерности использования корпоративного щита ex ante (контроль на входе в бизнес) (с. 113-126; 141). Во-первых, диссертантом не рассмотрен такой аспект модели ex ante, как
установление барьера в виде высокого размера уставного капитала, что усложнило бы создание фирм-однодневок. Вкупе с мерой по ограничению видов разрешенного использования сумм, внесенных в уставной капитал, модель ex ante могла бы эффективно работать и в условиях современной российской экономики.
Действующая сейчас российская модель текущего контроля основана на легкой процедуре создания, легкой процедуре ликвидации, но на широкой возможности проверки деятельности юридического лица со стороны государственных органов в процессе деятельности (с легкой руки Д.А. Медведева это называется «кошмарить бизнес»). Естественно, что подобная ситуация, когда можно просто и не особо затратно в финансовом плане создать сколь угодно большое количество юридических лиц для целей структурирования бизнеса, не отвечает идее защиты интересов кредиторов таких хозяйственных обществ. Внедрение в судебную практику доктрины снятия корпоративной вуали и прочих механизмов защиты интересов кредиторов недокапитализированных юридических лиц - это вынужденная мера, поскольку из-за излишне упрощенного порядка создания юридических лиц в нашем гражданском обороте участвует множество номинальных и операционных компаний. На концептуальном уровне решение этой проблемы видится в изменении корпоративного законодательства, как минимум в повышении размера уставного капитала хозяйственных обществ.
Не стоит забывать и то, что в силу п. 1 ст. 14 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» и ст. 25 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» уставный капитал общества формируется для определения минимального размера его имущества, гарантирующего интересы его кредиторов.
Во-вторых, диссертант не рассматривает такой аспект установления модели ex ante пу-
тем фиксации высокого размера уставного капитала, как возможность участия в гражданском обороте в виде иных форм, не являющихся хозяйственными обществами: индивидуального предпринимателя, производственного кооператива. Если учредители не будут согласны профинансировать создание хозяйственного общества внесением большого размера уставного капитала, то они не лишатся возможности ведения предпринимательской деятельности, а смогут участвовать в гражданском обороте в качестве производственного кооператива или индивидуального предпринимателя. В этом случае не будет преимущества ограниченной ответственности по долгам общества, но это и есть привилегия, которая дается в силу несения затрат и управления рисками, путем внесения значительного размера уставного капитала.
3. Несмотря на заявленную тему защиты прав кредиторов хозяйственного общества от использования конструкции общества в противоречии с ее назначением, в работе достаточно большая часть рассуждений сводится к рассмотрению вопросов защиты интересов кредиторов при банкротстве должника. Значительный акцент на дела о банкротстве юридических лиц перегружает диссертацию научным материалам. Конечно, следует отметить в качестве положительного аспекта внимание диссертанта к рассмотрению проблемных вопросов защиты интересов кредиторов при банкротстве физических лиц (с. 136-139).
Вышеуказанные критические замечания носят дискуссионный характер и не отменяют общей положительной оценки диссертационного исследования, его теоретической и практической значимости.
На основании изложенного можно заключить, что диссертация на тему «Защита прав кредиторов хозяйственного общества от использования конструкции общества в противоречии с ее назначением» соответствует требованиям раздела II Положения о присуждении ученых степеней.
Библиографический список
1. Гонгало, Б.М. Основные начала российского жилищного законодательства // Семейное и жилищное право. - 2005. - № 3.
2. Краснова, С.А. Определение понятия «добросовестность» в российском гражданском праве // Журнал российского права. - 2003. - № 3.
3. Ненашев, М.М. Иск: проблемные вопросы построения структуры. - Волгоград : ВолгГМУ, 2014.
4. Ненашев, М.М. Объект гражданского процессуального правоотношения в исковом производстве // Арбитражный и гражданский процесс. - 2010. - № 7.
5. Ненашев, М.М. Предмет иска как требования к суду // Арбитражный и гражданский процесс. - 2008. - № 9.
6. Ненашев, М.М. Спор о праве и его место в гражданском процессе : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Саратов, 2011.
7. Ненашев, М.М. Юридические предпосылки спора о праве // Журнал российского права. -2007. - № 8.
8. Подшивалов, Т.П. Добросовестность в гражданском праве как критерий права // Принцип добросовестности в гражданском праве: проблемы реализации : материалы науч.-практ. конф. -Челябинск : Полиграф-Мастер, 2015.
9. Подшивалов, Т.П. Как распознать обход закона // Корпоративный юрист. - 2015. - № 12.
10. Тужилова-Орданская, Е.М. Добросовестность и защита прав на недвижимость в период модернизации гражданского законодательства // Гражданское право. - 2012. - № 3.
