CC BY
99
Невский Сергей Александрович
доктор юридических наук, главный научный сотрудник ВНИИ МВД России, г. Москва
Глоба Николай Степанович
кандидат юридических наук, профессор, профессор Московского государственного лингвистического университета, г. Москва
Юридическое лицо как субъект преступления в сфере экономики: проблемы и направления их
решения
П
роводимая около двадцати лет реформа экономики и права в России внесла существенные коррективы в регулирование такой важной сферы жизнедеятельности общества, как уголовно-правовая охрана интересов личности, общества и государства.
Смена экономического базиса общества обусловила возрастание роли и значения юридических лиц. Практика показала, что без юридических лиц практически невозможно совершение преступлений в сфере экономики.Не-обоснованная безнаказанность юридических лиц за правонарушения, обладающие большой общественной опасностью, позволяет некоторым предприимчивым дельцам очень быстро наращивать свое благосостояние и криминализирует сферу хозяйственной деятельности. К сожалению, законодатель, выстроив достаточно стройную вос-
ходящую по карательному воздействию систему ответственности (гражданская, административная) в отношении юридических лиц, одновременно отказался от применения самого строгого и наиболее эффективного ее вида - уголовной ответственности.
В теории российского уголовного права существуют полярные позиции по вопросу о целесообразности введения института ответственности юридических лиц. Некоторые авторы стоят на позиции, что ответственность юридических лиц не применима в уголовном законодательстве, поскольку данный субъект не вписывается в традиционную конструкцию ответственности, рассчитанную на физическое лицо. В основном их точка зрения, может быть даже и неосознанно, базируется на положениях советского уголовного права, которое провозглашало принцип: «Субъектом преступления может быть только физическое лицо - человек»1.
Конечно, применимо к советскому государ-
1 Курс советского уголовного права. Часть общая. Т. II. М., 1970. С. 206.
81
ству данная точка зрения не вызывала сомнения. В тот исторический период, при отсутствии многообразия различных форм собственности, признание юридического лица субъектом уголовного права, созданного на основе государственной собственности, ставило само государство в разряд преступников, что было недопустимо. Тот же теневой сектор экономики, который существовал во времена СССР в виде отдельных подпольных цехов и даже предприятий, нигде официально не регистрировался и поэтому, конечно, не мог иметь статус юридического лица.
Статья 8 Конституции Российской Федерации закрепила разнообразие форм собственности в нашей стране, отсутствие государственного монополизма в экономике, таким образом позволив рассредоточить различные имущественные блага среди огромного количества участников гражданского оборота, которые получили закрепление своих прав и обязанностей в хозяйственной сфере в основном путем создания различных видов юридических лиц.
В современной теории уголовного права проблематика признания юридического лица субъектом преступления и уголовной ответственности исследуется довольно активно. Многие авторы, в том числе Б.В. Волженкин, А.С. Никифоров, И.В. Ситковский и др., предлагают различные решения данной проблемы, в основном опираясь на опыт зарубежного законодательства.
Проблема защиты общества от злоупотреблений со стороны крупных корпораций, в том числе путем установления уголовной ответственности, возникла еще в конце XIX в. С тех пор накоплен значительный как законодательный, так и прецедентный опыт в этой сфере, однако многие вопросы так и остались нерешенными. Россия, где эта проблема актуализировалась в последнее десятилетие ХХ в., установив в законодательстве административную ответственность юридических лиц, так и не сделала шага к установлению для таковых ответственности уголовной, хотя эта идея активно обсуждалась в связи с разработкой в 1993-1994 гг. проекта Уголовного кодекса1. В частности, в ч.1 ст. 106 проекта УК РФ 1994 г. указывалось, что юридическое лицо подлежит уголовной ответственности за деяние, предусмотренное уголовным законом, а в ч. 2 ст. 106 было
сказано, что уголовная ответственность юридического лица не исключает ответственности физического лица за совершенное им преступление2.
Развитие института уголовной ответственности юридического лица в течении последних 150 лет явилась закономерной попыткой государства усилить контроль над негативными последствиями деловой активности прежде всего крупных корпораций. Именно в этот период резко обозначились тенденции большого бизнеса к монополизации, к игнорированию ряда интересов потребителей и общества. Гражданско-правовых и административных санкций для пресечения указанной противоправной деятельности оказалось явно недостаточно.
В 1915 г. лорд Халдэйн сказал,: «что корпорация, будучи искусственным лицом и не обладая собственным разумом и телом всегда должна действовать через посредство разума и тела физических лиц... управляющий орган корпорации, будь то правление, совет или директор, является alter ego корпорации, воля и намерения которых осуществляется с волей и намерениями физических лиц, контролирующих ее деятельность. Эти лица не являются простыми служащими корпорации, и она несет ответственность за их действия не субститутивно, а непосредственно»3.
В английском законодательстве в Законе о компаниях 1989 г. уголовная ответственность корпораций регламентирована с исчерпывающей полнотой. В нем, в частности, указано, что при доказанности совершения корпорацией преступления с согласия либо в результате попустительства или небрежения со стороны директора, управляющего, секретаря или иного должностного лица, оно, равно как и корпорация, виновно в этом преступлении и подлежит суду и наказанию4.
После возникновения в странах общего права (common law), таких как Великобритания и США, институт уголовной ответственности юридических лиц сформировался и впоследствии получил развитие в странах европейского континента. Например, в Нидерландах уголовная ответственность корпораций была введена в 1950 г. -за конкретные финансовые и экономические преступления, в Швеции - в 1990 г., в ФРГ -
1 Никифоров А.С. Юридическое лицо как субъект преступления и уголовной ответственности. М., 2002. С. 5.
2 См.: Преступление и наказание: Комментарий к проекту УК России / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и А.В. Наумова. М., 1993. С. 297-301.
3 Lord Haldane in Lennard's Carring Co., Ltd., v. Asiatic Petroleum, (1915) А.С. 705. Р. 713.
4 Закон о компаниях 1989 г. (Companies Act, 1989. Chapter 40. sections 41-44, 90. London, H.M.S.O.).
_82
в 1991 г., в Франции - в 1992 г.1
Следует отметить, что понятие юридического лица является продуктом гражданского оборота и регулирующих его норм гражданского права. Поэтому естественно глубокую разработку вопрос о понятии и об ответственности юридического лица нашел именно в цивилистической литературе. В современном российском уголовном праве проблема признания юридического лица субъектом преступления есть, и она как бы находится посередине между ответственностью юридического лица в гражданском праве и его ответственностью в уголовном праве.
Без знания гражданско-правовых характеристик юридического лица невозможно принципиально решить вопрос de lege ferenda о том, быть или не быть в УК РФ институту уголовной ответственности юридического лица.
В соответствии с двумя основными конструкциями цивильного права о возникновении юридического лица - «теории реальности» и «теории фикции» юридического лица эти вопросы в уголовно-правовом порядке решаются довольно просто.
В соответствии с «теорией фикции» юридического лица2 оно как субъект права имеет искусственную природу, напоминающую юридическую фикцию (вымысел). Поэтому корпорации (синоним юридического лица) в странах общего права (Великобритании, США) именуется «artificial person», что в буквальном переводе означает «искусственное лицо» или «person at law» - «лицо по закону». Но если юридическое лицо как субъект права фиктивно, то в соответствии с распространенным в англосаксонской доктрине и судебной практике «принципе отождествления», ответственность за принимаемые им решения несут единолично, солидарно и субсидиарно лица, принимающие управленческие решения по различным вопросам деятельности юридического лица. В случае признания юридического лица реальным субъектом правоотношений в соответствии с доктриной стран континентальной Европы, оно становится полностью правосубъектным, со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями, т.е. на него должны распространяться как на реальный субъект правоотношений
гражданско-правовая, административная и уголовная ответственности. В конце XIX в. немецкий ученый-криминалист Франц фон-Лист писал: «Остается несомненным, что признание преступных деяний корпораций, поскольку признана их дееспособность, и наказание корпораций,поскольку они являются самостоятельными носителями юридических благ, не только возможны, но и вполне целесообразны»3.
При сравнительном анализе российского гражданского и уголовного законодательства возникает странное впечатление. В соответствии с нормами Гражданского кодекса РФ (ст. ст. 48, 49 ГК РФ и др.), основанном на доктрине стран континентального права, юридическое лицо является реальным субъектом гражданских прав и обязанностей, как и физическое лицо, а в соответствии с доктриной уголовного права оно является фиктивным субъектом права, так как, будучи социальным организмом, не имеет телесной субстанции, не способно иметь волю и разделять человеческие интересы.
Таким образом, вопрос ответственности искусственного субъекта права - юридического лица, который считается практически неразрешимым в уголовном праве, уже решен довольно успешно и эффективно в смежном законодательстве. Так, в действующем административном, налоговом, экологическом и антимонопольном законодательстве вина юридического лица признается. В таможенном законодательстве о вине юридических лиц упоминания нет, но их ответственность наступает за сам факт совершения правонарушения, т.е. по аналогии с гражданским правом, исходя из института безвиновной ответственности (принципа объективного вменения вредных последствий причинителю вреда), она попросту презюмируется (подразумевается).
Неразрешимость вопросов, связанных с уголовной ответственностью юридических лиц, по мнению ряда авторов, во многом заключается в том, что гражданское и уголовное законодательство принималось в период великих социальных, экономических, в том числе и «криминальных реформ» в России, и они отразили творческий процесс криминальной мысли различных приватизаторов государственного имущества в уголов-
1 Уголовный кодекс Швеции (The Swedish Penal Code. Ministry of Justice. National Council for Crime Prevention. Stockholm, Sweden. BRA - report 1990); Уголовный кодекс ФРГ (Strafgesetzbuch 1991); Уголовный кодекс Франции ( Loi № 92-683).
2 Сам термин юридического лица и теория фикции получили развитие в середине XIX в. Их основоположником является немецкий юрист Фридрих Карл Савиньи (1799-1861).
3 Франц фон-Лист. Учебник уголовного права. Общая часть / Пер. с 12-го переработанного издания Ф. Ельяше-вич. М., 1903. С. 124.
83
ном праве.
Наиболее мощными и капиталоемкими субъектами экономической жизни страны стали именно юридические лица, поскольку в силу ряда причин именно они приобрели наибольшую долю бывшего государственного имущества. Законодатель того периода наделил их правами реального субъекта права - юридического лица, могущего совершать сделки по приобретению и отчуждению государственного имущества. Вразрез с общепризнанной и закрепленной на уровне гражданского законодательства системой реальности юридического лица как субъекта права, в уголовном законодательстве возобладала доктрина «фикции» юридического лица, которая сделала абстрактными рассуждения многих авторов о юридическом лице как субъекте преступления и уголовной ответственности1.
Большинство специалистов уголовного права, не отрицая в принципе возможности уголовной ответственности юридического лица, задаются вопросом о том, а как можно наказать то, что не имеет физической субстанции? В этой связи следует взять за основу уголовную практику зарубежных стран. Например, действующий УК Франции 1992 г., предусматривая ответственность юридических лиц, устанавливает в качестве основного наказания штраф.
Установленные в разделе 2 гл. 1 титула III УК Франции санкции уголовные и (или) исправительные для юридических лиц, которые могут заменять штраф, делятся на следующие основные категории: а) ликвидация; б) запрещение -навсегда или сроком на 5 лет; в) помещение под судебный надзор сроком на 5 и более лет; г) закрытие - навсегда либо сроком на 5 лет; д) лишение права заключать сделки с государственными организациями на срок 5 и более лет; е) запрещение - навсегда либо на 5 лет и более привлекать сбережения населения; ж) запрещение - на срок 5 лет и более выпускать чеки; з) конфискация предмета, послужившего или предназначенного стать средством совершения преступного деяния либо полученного в результате его совершения; и) публикация объявления о принятии такого рода постановления либо распространение его в печати.
Юридическое лицо как субъект права, не имеющий телесной субстанции, всегда действует через физических лиц. Почти немыслима си-
туация, когда юридическое лицо как таковое приняло бы решение о совершении преступления путем единогласного голосования всех или большинства его акционеров. Но дело ведь заключается в том, что, создавая акционерное право, российский законодатель отошел от принципа ultra vires (за пределами компетенции), предложив в ст. 58 Федерального закона РФ от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» механизм кворума общего собрания акционеров. В соответствии с ним общее собрание акционеров правомочно, если в нем приняли участие акционеры, обладающие в совокупности более чем половиной размещенных голосующих акций общества. Но при отсутствии кворума при вторичном голосовании хватит 30% голосов акционеров, что уже вполне достаточно для того, чтобы легализовать от имени компании любые действия управляющего ею органа в лице совета директоров, члены которого являются как раз теми крупными миноритарными акционерами, которые являются собственниками более 30% голосующих акций.
В данном случае, если когда-нибудь законодатель все-таки решится ввести уголовную ответственность юридических лиц, он, разрабатывая конкретные нормы уголовного законодательства, должен будет предусмотреть основания и условия их уголовной ответственности. Представляется, что уголовная ответственность в зависимости от содержания деятельности юридического лица может быть возложена или на юридическое лицо в целом или на его органы управления. И.В. Ситковский предложил две основные модели уголовной ответственности юридических лиц: во-первых, конструкцию факультативной ответственности, т.е. дополнительную по отношению к ответственности физического лица; во-вторых, конструкцию самостоятельной ответственности юридического лица2.
В этой связи в уголовном законодательстве следует определиться с понятием «орган юридического лица», которое даже в гражданском праве раскрывается главным образом применительно к отдельным видам юридических лиц. В статье 53 ГК РФ говорится лишь, что юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными до-
1 См.: Ситковский И.В. Уголовная ответственность юридических лиц: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
2 Ситковский И.В. Уголовная ответственность юридических лиц: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
С. 17.
_84
кументами.
Не следует забывать, что в современной России в результате интеграционных процессов концентрации производства и капитала сложились определенные организационно-правовые формы объединений предпринимателей, которые осуществляют согласованную предпринимательскую деятельность: ассоциации (союзы) и некоммерческие партнерства, холдинги, финансово-промышленные группы, объединения предпринимателей, основанные на договоре простого товарищества1. В соответствии с критериями экономического содержания и целями создания объединения они могут реализовываться в результате образования определенной правовой формы: концерна, конгломерата, консорциума, картеля, синдиката, пула и пр. По способу организации объединения (добровольной или принудительной) обычно выделяют объединения вертикального (объединения холдингового типа) и горизонтального типов.
Между членами различных объединений возникает экономическая зависимость, которая четко была определена в понятии «взаимозависимые лица», данном в ст. 20 Налогового кодекса РФ. Выделение категории взаимозависимых лиц оказалось необходимым для возможного осуществления налоговыми органами контроля на предмет ценообразования операций, совершаемых между взаимозависимыми лицами. Применение «трансфертного ценообразования» между участниками предпринимательских объединений дает возможность занижать налогооблагаемую базу и, тем самым, представляет опасность для государства.
В экономически развитых государствах беспокойство за свое финансовое благополучие заставило признать юридические лица в качестве субъектов уголовного права. Эти группы лиц имеют разные наименования в различных странах: связанные предприятия, включая концерны в Германии, группа товариществ во Франции, холдинговые компании в Великобритании и США и пр., но сущность таких образований одна - контроль одного участника над другими.
Холдинги, сегодня, стали наиболее распространенной формой объединения коммерческих
организаций вертикального типа. Впервые в России они возникли при приватизации крупных государственных предприятий и даже некоторых сегментов экономики на основании и в соответствии с Временным положением о холдинговых компаниях, создаваемых при преобразовании государственных предприятий в акционерные общества2. В этот период «ЮКОС» и все остальные крупные частные нефтегазовые, металлургические и прочие сырьевые компании были созданы как объединения холдингового типа. Только благодаря холдингам, сосредоточившим и объединившим в период проведения приватизации недооцененную государственную собственность в частных руках, возникли российские олигархи.
Такая форма предпринимательских объединений, как холдинг, очень удобна для ведения теневой экономической деятельности, потому что она представляет собой типичный случай частичной правосубъектности. Холдинг, объединяя коммерческие организации, связанные отношениями экономической зависимости, на основании договора доверительного управления сам не является юридическим лицом, не подлежит государственной регистрации, и вообще, такая организационно-правовая форма коммерческой деятельности, хотя и существует на практике, но не предусмотрена ГК РФ. Лишь в некоторых случаях холдинговая компания выступает как субъект права, например, является, с точки зрения антимонопольного законодательства единым хозяйствующим субъектом3.
Если российский законодатель, в дальнейшем и признает юридическое лицо субъектом преступления, то существующие недоработки и недостатки гражданского правового законодательства, регулирующего деятельность юридических лиц и их объединений, не позволят наладить эффективную борьбу с преступлениями в сфере экономики и сведут практически «на нет» институт уголовной ответственности юридического лица. Поэтому единственным и эффективным средством решения данной проблемы является одновременное устранение недостатков уголовного и гражданского законодательства.
85
1 См.: Предпринимательское право Российской Федерации / Отв. ред. Е.П. Губин, П.Г. Лахно. М., 2004. С. 78-292.
2 Утверждено Указом Президента РФ от 16 ноября 1992 г. № 1392 «О мерах по реализации промышленной политики при приватизации государственных предприятий».
3 См.: п. 6 Приложения к Информационному письму Президиума ВАС РФ от 30 марта 1998 г. № 32 «Обзор практики разрешения споров, связанных с применением антимонопольного законодательства» // Вестник ВАС РФ. 1998. № 5.
