CC BY
74
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 27 2012
УДК 81'23
ЯЗЫКОВЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ,
СВЯЗАННЫЕ С ПРИНЦИПИАЛЬНЫМ УРОВНЕМ ЛИЧНОСТИ
© Ю. А. ЗОЛОТАРЁВА Ульяновский государственный университет, кафедра романских языков e-mail: pand@inbox.ru
Золотарёва Ю. А. - Языковые преступления, связанные с принципиальным уровнем личности // Известия
ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 262-264. - В статье обосновывается понятие «языковые преступления, связанные с принципиальным уровнем личности» как обозначение одного из видов языковых преступлений вообще. Автор опирается на известную иерархию уровней нравственности, предложенную Э.Кольбергом. Рассмотрены речевые маркеры негативного влияния массовых песен на формирование принципов личности.
Ключевые слова: лингвистические преступления, языковые преступления, манипулирование общественным сознанием, средства массовой информации, массовая песня, уровни нравственности (по Э.Кольбергу).
Zolotareva Y. А. - Language crimes related to the fundamental level of personality // Izv. Penz. gos. pedagog.
univ. im. i V.G. Belinskogo. 2012. № 27. P. 262-264. - The article explains the concept of “language crimes related to the fundamental level of personality” as a designation of a type of language crimes in general. The author relies on a certain hierarchy of levels of morality, as proposed by E. Kohlberg. Considered are the speech markers of negative impact of mass songs on the formation of the personality principles.
Keywords: linguistic crimes, crimes language, the manipulation of public opinion, mass media, mass song, the levels of morality (by E. Kohlberg).
В последнее время всё большее внимание уделяется теме манипулирования общественным сознанием, причём данная тематика обсуждается в работах учёных разных отраслей научного знания. Постоянное внимание учёных к проблеме выражения в языке манипуляций и недостаточная изученность языковых преступлений, а также отсутствие в лингвистике описания языковых моделей манипуляций и языкового преступления, используемых в том числе и в массовой песне, определяет актуальность данного исследования.
Напомним, что понятие языковые преступления довольно широко используется в научной литературе, интернет-источниках и даже в энциклопедии по языкознанию для детей и энциклопедии по языкам мира. Так, в статье энциклопедии «Знаменитые лингвистические преступления» приводится опыт масштабного языкового манипулирования, начиная со времён Великой французской революции. Автор статьи пишет: «Первый опыт масштабного языкового манипулирования, правда, относится к более раннему времени, времени Великой французской революции. Наследие французской революции - это, с одной стороны, свободомыслие энциклопедистов, а с другой - первые упражнения в насильственной ломке языка, например отказ от традиционных названий месяцев или привыч-
ных обращений. Позже в России по образцу французского citoyen (гражданин) будут введены обращения гражданин (после Февраля 1917 г.), а потом и товарищ; в Иране после исламской революции - обращение брат (сестра). Все они быстро приобрели официальную и отнюдь не «товарищескую» окраску. В СССР 60-70-х гг., как известно, сталкиваться с обращением гражданин человеку приходилось как раз тогда, когда с гражданскими правами ему предстояло проститься - так обращались к задержанным, подследственным и т. д. - вплоть до заключённых. Ко времени французской революции восходит и традиция метафорического представления свободы, славы, отечества в виде весьма кровожадных существ, окружённых врагами и требующих постоянных жертв, причём врагом может оказаться кто угодно. Как писал Максимилиан Робеспьер, «сегодня общественное мнение уже не может более распознавать врагов народа по явным признакам роялизма и аристократии; надо, чтобы оно распознавало их по более тонким признакам - отсутствию гражданских чувств и интриганству». За врагами народа во Франции последуют враги народа в СССР, враги рейха в Германии, враги ислама в Иране.
В Германии периодом интенсивного языкового манипулирования было двенадцатилетнее нацистское
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ ►►►►>
господство. Например, специальным распоряжением министерства пропаганды от 22 августа 1936 г. было предписано во всех официальных текстах именовать погибших немецких солдат не gefallenen - «павшие», а ermordeten - «убитые», дабы подчеркнуть, что они не пали в битве с честным врагом, а были злодейски убиты; отступление называлось не иначе как Frontbegradigung - «выравнивание линии фронта». Весьма специфическое содержание приобрели слова Volk - «народ», deutsch - «немецкий», Blut - «кровь» и Boden - «почва», особенно в сочетании Blut und Boden. «Кровь и почва» - одна из главных категорий национал-социализма. <...>
Для Соединённых Штатов пиком языкового манипулирования стали годы войны во Вьетнаме. Она велась по схеме «далёкой войны, которая тебя может и не коснуться». для тех, кто занимался её пропагандистским прикрытием, было важно успокоить общественность. Поэтому «вьетнамский английский» (так был издевательски прозван язык этих публикаций) стал копилкой эвфемизмов. Многие из них, например, умиротворение - «полное уничтожение», защитная реакция - «бомбардировка», дружественный огонь (буквальный перевод английского выражения friendly fire - когда «по ошибке обстреливают или бомбят своих»), превратились в хрестоматийные примеры злоупотребления языком» [1].
Под языковыми преступлениями понимается манипуляция общественным сознанием, носящая разрушительный характер и тиражируемая через средства массовой информации политической системой социума.
Изучением различных видов языковых преступлений, манипулятивного воздействия власти на общество в последнее время широко обсуждается в рамках научных дисциплин, связанных своей проблематикой с функционированием средств массовой коммуникации: С. Г. Кара-Мурза, Е. С. Кара-Мурза, Г. Лебон, Э. Шостром, П. Б. Паршин, Н. А. Купина, Е. Л. Доценко, А. П. Чудинов, А. П. Сковородников, О. С. иссерс, Г. Г. Почепцов и др.
Определение вида языкового преступления, связанного с формированием принципов человеческой жизни, представляется возможным на основе разграничения уровней пирамиды установок, разработанной А.В. Пузырёвым [2] и в соответствии с градацией уровней нравственности Э. Кольберга [3].
Внутри пирамиды установок А.В. Пузырёв предлагает выделять следующие установки: физические, личностные, межличностные, этнические, социальные, принципиальные, планетарные. В соответствии с этими уровнями установок нами и выделяется вышеназванный вид языковых преступлений.
Э. Кольберг выделяет такие уровни нравственности, как: преднравственный (до 10 лет), конвенциональный (с 10 до 13 лет) и постконвенциональный (с 13 лет). На преднравственном уровне поступок оценивается как плохой или хороший, исходя их правил, усвоенных ребёнком от взрослых, к 10 годам поступок оценивается ребёнком уже с точки зрения намерений.
На конвенциональном уровнем происходит ориентация на принципы и законы других людей, важно получить одобрение от общества. Для постконвенциональ-ного уровня характерно суждение о поступке, поведении, основанное на собственных критериях.
Соглашаясь с Э. Кольбергом, отметим, что в наше время принципы морали и нравственности воспитываются не только в семье и социумом, но во многом и средствами массовой информации. Приведём пример языковых преступлений, распространяемых через современные массовые песни:
Про красивую жизнь (БандЭрос)
Нет времени ждать, всё хочется взять Всё нужно успеть
Навстречу судьбе, в тёмно-красном купе Леди мчат по Москве
На пляже все мужики, хотят их взять за буйки Но ставки так высоки У мегастильных дам туры в Амстердам Кофешопы, бой тики-тики модный хлам Ещё немного и мечты сбылись И здравствуй, красивая жизнь Припев:
Ещё чуть-чуть и прямо в рай Их жизнь удалась, what a beautiful life И все завидуют, пускай
Ведь жить станет в кайф, what a beautiful life
Сон в летнюю ночь, вроде леди - не прочь Просто нужно помочь
Если есть своя скважина - значит жизнь налажена
Подходи - всё заряжено
Кумиры знойных леди, на бабле карман
На широкий экран, через узкий диван
Зайчик, не надо думать ни о чём на свете
В бизнес-класс билет и проблем уже нет
Состоятельный друг, напорлся на сук
Шире круг для подруг
Но эти леди вовсе не порочны
Просто знают точно, что, что...
Припев:<...>
Я знаю точно, есть что-то больше чем свежий снег И тусы ночью
Пока они спорят про Армани, дольчи
В стороне у бара смотрю молча
Оно без "высшего", но зато с вышкой
Что есть у друга? Лысый, с маленькой шишкой
Или с подругой, у которой собачка, как мышка
Что в сумке или под мышкой
У них по плану летом по кабриолетам
К вечеру - леди с открытым верхом
В ночи попасть на закрытую Party
Ведь каждый хочет быть в мармеладе
Нет времени ждать, всё хочется взять
What a beautiful life
Припев:<...>
Г. Д. Андронаки и В.В. Васильева для смысловой организации песенного текста предлагают использовать ситуативную модель, обозначая её как инвари-
ИЗВЕСТИЯ ПГПУ им. В. Г. Белинского ♦ Гуманитарные науки ♦ № 27 2012 г.
ант от «ситуативных» вариантов, реально представленных в текстах [4]. В приведённом примере песни можно выделить такие ситуативные инварианты, как: «Красивая жизнь без всяких обязательств», «Жизнь-развлечение», «Физические удовольствия», «Успешная жизнь при наличии денег». При эксплуатации подобных инвариантов в песне используются следующие лексические средства: языковые лексические единицы, отражающие реалии современной жизни (ме-гастильный, кофешопы, бизнес-класс, Армани, Доль-чи, вышка, кабриолет, закрытая Party); разговорная лексика, лексика сниженной стилистической окраски (буйки (груди), хлам, кайф, бабло, напороться на сук, тусы, быть в мармеладе); иноязычная лексика (what a beautiful life, Party).
В приведённой песне наблюдается разрыв синтаксических связей (ср.: сначала Леди мчат по Москве, потом действие вдруг переносится на пляж, где все мужики, хотят их взять за буйки, дальнейшее «развитие событий» оказывает нам, что вроде леди - не прочь/ Просто нужно помочь, а потом встречаем «обособленную» фразу про наличие сважины; также в припеве нас уверяют, что их жизнь удалась, а в конце того же припева оказывается, что жить только станет в кайф; к тому же, в середине песни, кроме леди и мужиков появляется таинственное оно. Кто это, остаётся только догадываться.
Учитывая тот факт, что современная массовая песня довольно популярна у подростков и молодёжи, можно сделать вывод, что при помощи песен формируются определённые принципы жизни, беспринципность поведения, расставляются приоритеты в жизни, а также формируется соответствующее мозаичное, редуцированное вербальное мышление подростков и молодёжи.
«Средства массовой информации не манипулируют сами по себе, а манипулируют лишь при определённом их социальном использовании» [5]. Так, популяризация в СМИ песен, содержащих антинравствен-ные установки, при разрыве синтаксических и лексических связей даёт обратный эффект воздействия на массовое сознание. По своей сути привлечение внимания и популяризация чего-либо повышает интерес и популяризирует именно тот предмет, против которого и идёт борьба. Эффективность воздействия языковых преступлений, связанных с принципиальным уровнем личности была проверена нами в ходе психолингвистического эксперимента, в котором приняли участие студенты Ульяновского государственного универси-
тета, студенты военно-технического училища г. Ульяновска, преподаватели школ и ВУЗов г. Ульяновска, аспиранты, государственные служащие, пенсионеры, переводчики, психологи, инженеры, юристы, экономисты, служащие и рабочие различных сфер деятельности. За неимением места в рамках статьи приведём лишь полученные нами результаты эксперимента:
1) Довольно высока степень влияния средств массовой информации на молодое поколение и низкая способность последнего к выявлению языковых преступлений, но подверженность воздействию языковых преступлений в целом зависит от возраста реципиента: с повышением возраста испытуемых повышается и их устойчивость, и, соответственно, растёт степень осознавания самого факта языкового преступления.
2) Специальное обучение (например, обучение в военном училище) находит своё отражение в снижении влияния языковых преступлений в текстах на общественно-политическую тематику, повышает иммунитет личности по отношению к такого рода языковым преступлениям.
Так, например, словосочетание «дружественный огонь» (= 'стрельба по своим или по мирным объектам') было расшифровано курсантами военного училища, верно, тогда как гражданские лица это словосочетание с его референтным наполнением не идентифицировали.
3) Степень подверженности языковым преступлениям довольно высока и составляет не менее половины «потребителей» средств массовой информации.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Энциклопедия для детей. Языкознание. Русский язык. М.: Мир энциклопедий Аванта+, 2007. Т. 10. 704 с.
2. Пузырёв А. В. Пролегомены к эстетике языка и оценка содержательной основы массовых песен: Учебное пособие к курсам «Социальная психология», «Теория и практика массовой информации», «Психология массовой коммуникации», «Психология журналистики». Ульяновск: УлГТУ, 2010. 123 с.
3. Столяренко Л. Д. Педагогическая психология. Ростов-на-Дону: Феникс, 2000. 544 с.
4. Полежаева А. Н. Проблемы современного песенного текста. Лингвоэкологический аспект. Автореф. дис. ... канд. философ. наук. Иваново. 2011. 25 с.
5. Лимнатис Н. Г. Манипулирование сознанием как этико-философская проблема. Автореф. дис. . канд. философ. наук. М. 1995. 23 с.
