CC BY
605
УДК 070:82.081
ББК 76.120
З 79
Золина Г.Д.
Языковые и жанровые особенности политического текста
(Рецензирована)
Аннотация:
В статье анализируются роль и функции языковых стратегий в период информационных войн. Политический текст, имеющий коммуникативные цели, описывается как семиотическая система. В этом ракурсе исследуются языковые и жанровые особенности политического текста, оказывающие влияние на сознание читательской аудитории. Фактологическим материалом являются газетные публикации периода грузинско-югоосетинского конфликта.
Ключевые слова:
Политический текст, семиотическая система, эффект присутствия, формы воздействия, детализация, визуализация, манипулятивный прием, эмоционализация, экспрессивные языковые средства, пропагандистские приемы, политические лозунги, эвфемизмы.
Политический текст имеет свою специфику. Он отличается, во-первых, задачами, направленными на манипуляцию сознания аудитории; во-вторых, политическими установками и взглядами автора; в-третьих, своими лексическими, грамматическими, стилистическими особенностями, а также системой своеобразных речевых приемов. Это позволяет исследователям делать вывод о том, что политический язык представляет собой «особую подсистему национального языка, предназначенную для политической коммуникации: для пропаганды тех или иных идей, эмотивного воздействия на граждан страны и побуждения их к политическим действиям, для выработки общественного консенсуса, принятия и обоснования социально-политических решений в условиях множественности точек зрения в обществе» [1].
Ярким примером политического текста являются газетные публикации политической направленности. Эмпирическим материалом для нашего исследования стали статьи периода грузино-югоосетинского военного конфликта. Реализуя собственную систему стилистических, образных, риторических средств воздействия, они иллюстрируют единство содержания и формы в политическом тексте и свидетельствуют об особом феномене политического текста - идейно-стилистическом комплексе.
Политический текст, как правило, экспрессивен. Эффективным модальным средством выражения экспрессии является ирония. Она используется при создании определенного эмоционального настроя и психологических установок для читательской аудитории. Ее инструментом могут быть сравнения, метафоры, идиомы, аллюзия, негативные словесные образы: «С таким ишаком, как Мишико, тяжело кого-то отождествить»; «Россия впервые выступила в новой для себя роли. Не в роли международного жандарма, как Соединенные Штаты, а в роли защитника демократии. И вполне благополучно с этим справилась. И если кто-то еще захочет обидеть слабого, пусть даже не сомневается: русские придут...»; «Саакашвили сам напросился. У русских душа широкая: если просят, никогда не отказываем» («Жизнь»).
На противопоставлении построены образы президентов России и Америки. При этом дается положительная оценка действиям Дмитрия Медведева и, наоборот, высмеивается Джордж Буш: «Джордж Буш мечет бисер. Лидерам самой великой в мире державы горько, обидно, что свет увидел их Америку такой, какой доселе не видел никогда.
Америку униженную. Америку подавленную. Америку оскорбленную... «А король-то голый», - сказал бы классик. И обнажил его Медведев. Дмитрий Медведев. Типичный «ботаник», рассудительный, тихий, спокойный, он заставил мир поверить, что Америка, как тот дракон, существовала больше в головах. Нет больше той Америки, которая была двадцать, тридцать, пятьдесят лет назад. Нет больше той Америки, которую все боялись и которой поклонялись».
В отечественной прессе были использованы и конкретные приемы иностранной прессы: сравнение с событиями 1941 года, с Гитлером, но уже грузинского президента: «Цхинвали теперь - как Хатынь. Или даже еще хуже»; «По вероломству Саакашвили ничуть не уступил Гитлеру»; «Даже фашисты в машины с красным крестом не стреляли» («Известия»).
Другой эффективный прием воздействия на читательскую аудиторию -цитирование компетентного политика. Например, Ю. Лужков о президенте Грузии: «Убежден, руководство Грузии во главе Саакашвили, в отношении которого нужно не только сомневаться в его психическом здоровье, но и его праве называться человеком, еще предстанет за это преступление, за этот акт агрессии и геноцида перед справедливым судом» («Известия»).
Как правило, журналисты стараются не давать собственных оценок, особенно образных, скандальных, избегают ярлыков, но в политическом тексте используются данные пропагандистские технологии: «Когда видишь перед собой взбесившуюся марионетку, то главная проблема не в выжившей из ума кукле, а в хладнокровном манипуляторе, дергающем ее за ниточки» ("«Известия», 11. 08. 08); «...коль скоро Тбилиси пошел на военную авантюру, то имеет смысл подвести первые итоги» («Аргументы и факты», Интернет-версия).
К манипулятивным приемам можно отнести также подмену понятий, обращение к эмоциям, к истории, переход на язык оппонента, иллюзию логического вывода и др. Экспрессивная речь наиболее результативно воздействует на читателя. Гипербола, градация, единоначатие, антитеза, употребление слов, вызывающих у любого человека ярко выраженные негативные эмоции («геноцид», «агрессия», «преступление», «фашизм»), способствуют в политических текстах рассматриваемого периода созданию образа общего врага, которому нужно оказать сопротивление: «Те формы, в которых проходили действия грузинской стороны, иначе как геноцидом назвать нельзя, потому что они приобрели массовый характер и были направлены против отдельных людей, гражданского населения, миротворцев, которые выполняли свои функции по поддержанию мира. При этом те данные, которые мы получаем, свидетельствуют о том, что были совершены тягчайшие преступления: людей убивали, жгли, давили танками, резали горла («Известия»); «Это была атака на мирный город, на весь народ. Это была попытка уничтожения осетинского народа. Геноцид. Того, что они творили, врываясь в город, не было даже во время Великой Отечественной войны. Танки ездили по улицам и расстреливали дома. Дома от попадания снарядов рушились, и в подвалах погибали люди. Многие наши жители пытались выехать по Зарской дороге - их машины расстреливались в упор из танков («Известия»); «Погибли люди. Наши граждане: и жители Южной Осетии, и миротворцы» («Известия»).
Особенностью политического текста в СМИ является то, что он «мимикрирует» под новостийный текст [2: 37]: политическая тематика (идея, новость, событие, факт) в СМИ подается по законам журналистского текста, но фоном его являются просчитанные последствия введения этой информации.
Журналистский текст - информационный продукт, предназначенный для публичного обращения. Именно поэтому к одной из основных его особенностей необходимо отнести изначальный информационный посыл - своего рода нацеленность на подходящего реципиента. Если же это текст, отражающий сферы политики, то его невозможно
рассматривать вне контекста: на его содержание и форму оказывает влияние идеология, она придает ему установочную направленность.
Главная задача политического текста - формирование определенного отношения и нужной мотивации у читателя, поэтому можно сказать, что политический текст формируется только при внимательном, детальном учете характеристик целевой аудитории, их потребностей и интересов. Например, создание при помощи синекдохи так называемого тонкого юмора позволяет автору склонить читателей на свою сторону: «Серьёзно подпорчено благостное выражение лица человеколюбивой и правозащитной Европы. Это лицо упорно молчало, когда шло преступное уничтожение Цхинвала и его мирных жителей. Молчало до тех пор, пока была надежда, что «маленькая победоносная война» Саакашвили быстро и успешно закончится. Лицо скривилось лишь тогда, когда стало ясно, что подопечный Саакашвили проиграл» (Интернет-версия газеты «Аргументы и факты»).
Декларативные высказывания - характерная особенность политических текстов: «Российская армия, в отношении которой на Западе, в США (и в либеральной части нашей собственной элиты) преобладали пренебрежительные оценки, показала, что она способна к успешным военным операциям. К быстрому развёртыванию в сложной обстановке», «Оказав обещанную помощь Южной Осетии и Абхазии и не поддавшись на попытки запугивания со стороны американских и европейских политиков, Москва вернула себе статус надёжного защитника своих геополитических союзников», «...российские силы могут эффективно противодействовать воинским подразделениям, прошедшим подготовку под руководством военных советников США и НАТО. Подтверждена эффективность российского оружия» («Известия»).
Создавая положительный образ России как сильного и справедливого государства, журналисты развенчивали конструируемый в западных СМИ образ России как агрессора и создавали образ Грузии как агрессора и образ США как союзника агрессора. Делалось это на контрасте и, как уже отмечалось выше, на сравнениях. При этом использовались устойчивые формы коммуникативного воздействия.
Это формы, связанные со словоупотреблением: эпитеты («реваншистская риторика Тбилиси», «зарубежные покровители», «садистские действия Саакашвили»), повторение фраз («Российская Федерация многократно обращала внимание на ту опасную ситуацию, которая складывается вокруг Абхазии и Южной Осетии. Российская Федерация многократно привлекала внимание к тому, что Грузия усиленными темпами вооружается»), повторение словосочетаний («этническая чистка», «грузинская агрессия», «геноцид», «агрессия против собственного народа», «варварское нападение»), метафора («.нам не хотелось бы думать, что Соединенные Штаты дали зеленый свет авантюристическим действиям грузинского руководства», «НАТО застряла в своей трансформации»), идиомы («Под этот шум удается многое, включая и размещение американских противоракет в Польше. Почему бы не половить рыбу в мутной воде и другим?»), экспрессивная лексика («прокололась», «выдавить», «зачистить»).
К коммуникативным формам воздействия следует отнести и риторические фигуры, например, риторические вопросы («Когда прямому уничтожению подвергается население, большая часть которого является российскими гражданами? Что они ждали? Что наши миротворцы разбегутся, как в свое время некоторые разбежались в Сребренице?»; «Как можно возвращать земли через смерть людей, живущих на них? Через кровь и слезы своих якобы сограждан?»).
Политический текст - это своеобразная семиотическая система. И только находясь во взаимодействии и взаимодополнении, уровни знаков данной системы способны оказывать желаемое влияние на сознание потребителя информации.
Знаком информационного сообщения, наряду с прочими, является и выбранная форма (жанр) сообщения, использование определенных стилистических, риторических и языковых средств. В августе 2008 года, который войдет в новейшую историю как месяц
начала полномасштабной информационной войны между Россией и странами Запада, одним из главных инструментов этой войны был политический текст, созданный журналистами на основе PR-технологий.
В иностранных СМИ чаще всего использовался жанр репортажа как наиболее эффективная форма воздействия. Эффект присутствия, характерный для репортажа, позволяет детализировать описание, вовлекать читателя в событие, увидеть его, почувствовать себя его очевидцем.
Вот, например, как дается описание грузинского города Гори в статье «Отчаяние и храбрость города, в котором война все перевернула вверх ногами» в газете «The Washington Post» (10.08.08): «Суббота, центральные улицы грузинского города.
Православный священник обрызгивает святой водой машины, другой священник возглавляет маленькую группку людей, которые несут кресты и молятся. После двухдневной войны между Россией и Грузией город полон отчаяния. И отваги. Улицы, на которых редко встретишь мирного жителя, теперь заполнены резервистами. Они стоят в тени закрытых магазинов и ждут команды двинуться в путь, чтобы присоединиться к борьбе с российскими силами, которые уже в течение многих дней бомбят город.
Среди них — современные Рембо в банданах и мужчины средних лет с большими животами и красными лицами. Есть и совсем дети — с длинными волосами, с их лиц еще не сошли прыщи, а оружие в их руках выглядит слишком большим и тяжелым».
Сам репортаж и детализация в нем делают текст визуальным.
Помимо визуализации в репортаже реализуется такой манипулятивный прием, как эмоционализация. Она достигается за счет как описания деталей, так и употребления экспрессивных языковых средств (лексических, синтаксических, морфологических). В рассматриваемом тексте мы видим, например, как при их помощи создается образ героического грузинского народа, который от мала до велика готов защищать свою родину.
Использовали иностранные СМИ и пропагандистские приемы, такие как необъективные характеристики и некорректные сравнения, политические лозунги, эвфемизмы: «Гитлеровская Россия под предводительством Путина и Медведева напала на Грузию. Она сделала это без объявления войны, так же, как фашистско-гитлеровские войска Германии во время вторжения в страны Европы»; «Война на той территории -это для Польши вопрос жизни и смерти. Он связан с независимостью от москальской нефти и газа. Если выиграет Россия - плохо наше дело. Никакой независимости... Поэтому следует делать все, чтобы помочь грузинам» (по материалам сайта www.inosmi . ru: «Salon 24», Польша); «Путинская автократия не является надежным партнером и еще меньше дружественной державой» (по материалам сайта www.inosmi . ru: «Corriere Della Sera», Италия); «Грузинские войска атакуют
поддерживаемых Россией повстанцев» (по материалам сайта www.inosmi.ru: «The Times»).
Августовские военные события на Кавказе потребовали подачи политических новостей и мнений при помощи новых технологий и от российских СМИ. Журналистские материалы приобрели особенности PR-текстов, созданных на основе таких технологий, как позиционирование, визуализация, детализация, эмоционализация и др.
Нагнетание атмосферы живой картинкой, деталями, эмпирическими фактами -прием, который успешно использовали российские СМИ. Например: «Встречающий меня таксист не опоздал, а в самом отеле с корреспондента содрали совершенно европейскую сумму за номер, в котором из евро-кранов нормально текла вода, было чисто и работал кондиционер. Единственное, что не понравилось: едва я вышел из кабинета, как, сметая все на своем пути, к министру ломанулась толпа грузинских телевизионщиков, а пресс-секретарь преградила мне путь:
- Там пресс-конференция на грузинском! Вы все равно ничего не поймете» («Комсомольская правда»/
Интенсивно использовались цитирование речи очевидцев, их воспоминания, которые, подчеркивая правдивость происходящего, конечно же, воздействовали на читателей и формировали негативное отношение к грузинскому правительству: «Еще Догузова успела сообщить сестре, что хотела выехать из Цхинвали вместе с семьей соседа, который в мирное время таксовал в столице республики на своей «шестерке». Но места в машине, где были жена и двое детей таксиста, для Люды не нашлось. И, слава Богу! На глазах обезумевшей сестры на «Жигули» напротив школы номер 5 наехал грузинский танк, расплющил машину и ее пассажиров. После чего бронемашина вырулила на кладбище у школы, где похоронены жертвы грузино-осетинского конфликта начала 90-х годов, и долго утюжила могилы» («Известия»).
Таким образом, политический текст - не просто событийный текст, а PR-текст, который приобретает функцию организации коммуникативного пространства в режиме, благоприятном для объекта PR. Задача PR-текста - попасть в фокус общественного внимания, сбалансировать положительные и отрицательные высказывания об объекте PR. Такие особенности данного типа текстов предопределяют использование особой тактики -тактики паралогической аргументации, реализующейся посредством языковой манипуляции.
Примечания:
1. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование
политической метафоры 1991-2000. Ц^:
http://www.philology.rU/linguistics2/chudinov-01.htm#6220 (12.12.2001).
2. Почепцов Г.Г. Коммуникативные технологии XX века. М., 1999.
