CC BY
33
УДК 394.2:81.41/.43 ББК 63.5 (2Р5)+81
Т. Ф. Извекова
ЯЗЫКОВАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КОНЦЕПТА БАЙРАМ/]ЫРГАЛ В АЛТАЙСКОЙ КУЛЬТУРЕ
Статья посвящена этнолингвистическому исследованию лексико-семантического поля концепта байрам / j ыргал - праздник в языковой картине мира алтайцев. Анализируется и систематизируется в концептуальном аспекте лексика культовых, семейно-бытовых, календарных обрядов.
Ключевые слова: концепт; языковая картина мира; праздник; обряд;
словообразовательные модели; игра; календарные обряды; свадебные обряды; обрядовая лексика; сематическая структура слова; культура алтайцев; алтайский язык; этнолингвистическое исследование
T.F. Izvekova
LINGUISTIC REPRESENTATION OF THE CONCEPT БАЙРАМ/)ЫРГАЛ IN THE LINGUISTIC CULTURE OF ALTAIC NATION
This article is dedicated to ethnic and linguistic investigation of lexical and semantic field of the concept байрам / j ыргал - holiday in the linguistic world-image of Altaic Nation. The vocabulary of culture, family, everyday and calendar rituals is also analyzed.
Key words: concept; linguistic world image; holiday; ritual; word forming models; game; calendar rites; wedding rites; ceremonial vocabulary; semantic structure of the word; culture of Altaic Nation; ethno-linguistic study
Лингвокультурология изучает язык как феномен культуры. В этом плане язык фольклора - это образец художественного речеупотребления, сохранившего не только древнейшие лексические пласты, но и формульные выражения устойчивой эстетической коммуникации. В произведениях устной поэзии воплощены история, этика и философия народа. Национальное своеобразие языковой картины мира проявляется в способах номинации данного языка, поскольку слово выступает как знак и образ внеязыковых реалий, отражающих то, что увидел тот или иной народ в названном предмете, по каким признакам он осуществил наименование, какой образно-символический потенциал лексики использовал.
Природа, окружающая алтайца, была источником жизни в разных его проявлениях. Обряды были обусловлены сменой времен года, восходом и заходом солнца, изменениями фаз луны. Семейно-бытовые и календарные обряды связаны не только со многими явлениями народного быта, но и между собой. Основным предназначением обрядовых праздников алтайцев было получение дара кут - символа зародыша детей для воспроизводства общества, а также приплода скоту и всему живому на Алтае. Авторы работы «Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири» [Львова, 1988, с. 79; 1989, с. 112; 1990, с. 143] отмечают общую для этих народов мифологическую основу ритуалов : «В серии ритуалов, направленных на получение природной «благодати», выделяются коллективные весенние моления, отмечающие возрождение и расцвет природы» [Там же. С. 30]. Они выделяют из всех обрядов именно коллективные, которые были наиболее эффективным средством установления связи
с божествами, дающими кут - зародыши для всего живого. Весенне-осенние обряды у тюркоязычных народов Сибири устраивались не как моления, но как праздник - байрам, /ыргал, той. Все эти три лексемы переводятся в разных ритуальных действиях как праздник, игра или свадебное пиршество. В сезонных праздниках архетип перворождения представлялся как возврат человека к природному состоянию. Исследователи отмечают: «В обрядах, актуализирующих единство человеческого и природного, доминировала эротическая символика» [Там же]. Они предполагают, что получение дара от божества разыгрывалось как той - свадебное торжество, в котором человек вступал в брак с хозяином данной местности или божеством. Лексемы jupzan и ойын в семантическом ряде содержат глаголы в значении 'разрывать’, 'протыкать’: ]ырга - jupzan - jupm в переводе соответственно: 'веселиться’ -'торжество’ - 'разрывать’ [Алтайский морфемный словарь, 2005, с. 87] или ой - ойын - ойно соответственно: 'протыкать’ - 'игра’ - 'играть’ [Там же. С. 140]. Той 'свадьба’ содержит в себе основу -ой. Древние представления людей об игре зафиксированы в языке народа и раскрывают значение понятия «ойын» 'игра’. В тюркских языках слово о»>7/‘игра’ в разных фонетических вариантах (ойын, ойин, оин, ойан, уйын...) имеет множество значений, но при более детальном изучении они предстают как единый семантический узел. Ойун как «состязание» употреблялся в древнетюркском языке. В значении кокыр, шоот, соот ’юмора’, ’шутки’, ’забавы’ употребляются рядом тюркоязычных народов, в том числе и алтайцами. В значении «шалость» оно известно в казахском, ногайском, башкирском языках. Известны и другие значения этого слова: баловство, потеха; веселье; пирушка; вечеринка; игра на музыкальном инструменте и т.д. Ойын также употребляется и в значении «пляска, танец» [Севор-тян, 1978, с.435-436].
Многие игры первоначально были компонентами обрядовых действий, выполняющих определенную функцию. Целью всех обрядовых действий и игр было просьба о защите и охране, а также выпрашивания кут. Поэтому в обрядовых играх на первом месте стоит тема плодородия.
Особенно ярко тема плодородия выражена в досвадебных обрядах и играх во время свадьбы. Игрища добрачного периода у алтайцев символически раскрывают таинства семейной жизни. Наиболее известными являются игры «Прятанье сережек», «Кобылица и жеребец» и «Разрывание пояса», которые носят эротический характер.
А.В. Левашова пишет: «Транспонирующие (или межкатегориальные) аффиксы глагольного образования =а= и =ы= рассматриваются в тюркологической литературе как показатели, восходящие к одной основе в дописьменные эпохи жизни тюркских народов, в дальнейшем дифференцировавшиеся по признаку широкого и узкого гласного. Рассматриваемые показатели являются одними из древнейших и пережиточных аффиксов глаголообразования в тюркских языках, не исключая и алтайский язык» [Левашова, 2008, с. 28]. Она отмечает, что среди тюркологов нет единого мнения о самостоятельном статусе аффиксов =а= и =ы=. В.Н. Тадыкин показатели с широким гласным а е о ц и с узким гласным =ы=/=и= в алтайском языке рассматривает как параллельные и приводит их вместе [Тадыкин, 2002, с. 164]. В «Грамматике ойротского языка» Н.П.Дыренкова аффикс ы н не приводит [Ды-ренкова, 1940, с. 121-130], но Н.А. Баскаков рассматривает их как два самостоятельных показателя [Баскаков, 1967, с. 4]. А.В. Левашова склоняется к мнению Н.А. Баскакова о том, что алтайские аффиксы =а= и =ы= разные показатели «ввиду дифференциации по признаку широкого и узкого гласного, а также по составу и значениям формируемых словообразовательных моделей» [Левашова, 2008, с. 28-29]. Она пишет, что аффикс =а= формирует две словообразовательные модели, глагол ойн=о 'играть’ образованная от ойын 'игра’ относится к модели Тп=а=, описывающая производство глаголов от основ существительных, имеющих значение «Проявлять, делать, осуществлять то, что обозначено основой» [Там же].
В художественной литературе встречаются употребление ойын в переносном значении 'интимной связи’: «Ээ-эх, эмдилебирэптя]акшыкццркийле «кцзцр» ойногонкижи, а?» [Се-вортян, 1987, с. 290]. - Ээ-эх, сейчас бы поиграть с одной милой (девушкой) «в карты», а?
«Ойротско-русский словарь» трактует понятие «} ыргал» как «веселье, ликование, торжество» [Тощакова, 1947, с. 62]. Внимание привлекает употребление в одном контексте пар той-]ыргал 'свадьба-праздник’, (П1ЫП-] ыргал - 'игра-праздник’ [Там же. С. 559]. Семантически насыщенные лексемы ]ыргал,ойын / той в значении 'праздник’, вероятно, стали употребляться в более позднее время. Анализ фольклорного и мифоритуального комплекса показывает, что, вероятно, во времена, когда обряды имели синкретический характер лексемы ]ыргал и ойын означали ‘брачное соитие’ мужчины и женщины, человека с объектами природы.
А.Э. Чумакаев пишет, что в алтайском языке имена существительные в основном образуются от имен существительных и глаголов морфологическим (аффиксальным) способом, реже - от прилагательных, числительных, наречий. Одним из способов он отмечает аффикс -л : «Образование имен существительных от глаголов происходит с помощью : 1) аффиксов со значением действия: = л:]ыргал ‘праздник’, ‘гулянье’ (/ырга = ‘праздновать’),]епсел ‘снаряжение’, ‘доспехи’ Цепсе = ‘снаряжать’). Той, ]ырга=л.. .Деремнегармошканын, ]ииттердинкожондорынан]аныраптурган - Свадьба, гулянье... Деревня гудела от гармошки и песен молодых» [Чумакаев, 2008, с. 44].
Из 100 опрошенных алтайцев от 20 до 70 лет подавляющее большинство указали, что в активном употреблении находятся слова той в значении 'свадебное торжество’, 'торжество’ и байрам в значении 'праздник’. Лексема]ыргал в значении 'свадьба’ употребляется только в сочетании той-]ыргал. 10% опрошенных (люди в возрасте 60-70) указали, что слово /ыргал может употребляться в значении «брачного соития».
В «Алтайском морфемном словаре» как и в «Ойротско-русском словаре», даны одинаковые значения лексемы ]ырга\ веселиться, ликовать, торжествовать. Производная от этого слова ]ыргал имеет значение: веселье, торжество [Алтайский морфемный словарь, 2005, с. 87]. В сравнительном плане выявляется, что в близкородственном киргизском языке содержатся признаки архаического значения этих лексем. Так, в «Киргизско-русском словаре» дано более широкое толкование лексемы «жырга ‘наслаждаться, получать удовольствие, блаженствовать’; ‘благоденствовать’; и производного от него жыргал ‘удовольствие, наслаждение, услада, блаженство, благоденствие’; жамандынжыргалы - уйкупогов ‘для бедняка (единственное) удовольствие’ - сон; жыргалкцр - ‘наслаждаться’; жыргалбер - ‘доставить удовольствие’; жыргалтурмуш - ‘радостная жизнь’; 0 жыргалым - ‘моя радость (так жена называет умершего мужа, оплакивая его)". Там же указывается современное употребление этого слова: жыргалчылы ‘все, характеризующее блага жизни, радостную, довольную жизнь’; жыргалчылыкдоору 'благодатные, блаженные, счастливые времена’ [Киргизско-русский словарь, 1965, с. 283].
Лексема]ыргалъ значении ‘праздника, радости’ в основном встречается в народных песнях:
(Оууганцлцнчалынду
.1уу()апарткап}ыргалду.
Чапканцлцнчал ынду,
Чактанарткан/ыргалду»
[Тюхтенев, 1972, с. 53].
‘Собранное сено росою покрывается,
О ставшие после войны празднуют.
Скошенное сено росою покрывается,
У оставших после беды радуются
При этом в силу символичности языка и архаической основы народных песен, эпитет ]ыргалдуъ параллели с эпитетом чалынду (росою) может иметь более ранее значение 'свадебного торжества’, 'соития’.
В современном алтайском языке чаще употребляется значении 'радость, веселье’: «1ыргап]аткан]ииттердиа]ыктап, Карабаш анайдаоройтянкиргенчелетурган» - Карабаш, наблюдая за весельем молодежи, так и простоял допоздна.
Лгргалдуцй в значении 'благодатные, блаженные, счастливые времена’ особенно много встречается в художественных произведениях: «1ыргалду]ииттужыста» [Телесов, 1985, с. 82]. - Веселые, счастливые времена молодости. Иногда в значении интимной связи: «Мегеберерлекижщок. Олорлоранда/ыргазьт, а бис - мында» [Там же. С. 74] - Мне бы кто дал. Они пускай там веселятся-празднуют, а мы - здесь (будем наслаждаться). В качестве метафорического эпитета представлен брачный период всего живого в весеннее время: «Мйылабергеналтайдын ан-куштары чур-чуманащыргалда» [Там же. С.86] - В пору весеннего расцвета все птицы и звери Алтая (земли) в суматохе праздника (брачной игры).
Байрам в «Этимологическом словаре тюркских языков» рассмотрен в разных фонетических модификациях. Э.В. Севортян предполагает: «Формы слова с передней огласовкой (бейрем, мейрем) могли сложиться под палатализирующим влиянием -й- через ступень бей-рам и затем под действием прогрессивной небной ассимиляции. Долгий гласный во втором слоге зафиксирован лишь в огузской части хорезмских говоров узбекского языка (бэйра:м)» [Севортян, 1978, с.35].
В словаре приведены разные омонимичные значения данного слова, в первом ряду они означают «праздник», «большой праздник», «название торжественного праздника». Например, в татарском языке байрам означает «празднество», в кыпчакских документах как «религиозный праздник».
Во втором значении в туркменском языке слово выступает как «название десятого месяца мусульманского лунного года».
В третьем значении, например, в кумыксом языке - «праздничный», в четвертом - в гагаузском языке: «пиршество, пир», в пятом - «цветущая (земля)», в шестом - имя собственное мужское или женское.
Э.В. Севортян пишет, что Ю.Т. Ценкер, Л. Будагов, В.В. Радлов «байрам относят к ира-низмам или квалифицируют его как слово перс.-тюрк, происхождения (Буд.)», но некоторые двуязычные персидские словари байрам не отмечают вообще или относят ее к словам тюркизмам. Автор также отмечает, что наличие формы базрам рядом с байрам в «Диванилуга-тат-тюрк» Махмуда Кашгарского противоречит версии персидского происхождения слова.
Он приводит разные версии образования этой формы: «Формы байрам и байрым (если только здесь нет ассимилирующего влияния -й-: байрам>байрым) позволяют выделять элементы -ам и -ым как формообразующие, остающуюся же часть - как производящую основу, возможно, глагол *байыр-, в свою очередь образовавшийся с помощью глаголообразующе-гоафф. -ыр от *бай, которое в абаканском (хакасском) в форме пай означает ‘пир’, ‘торжество’». Э. Севортян предполагает, что в шорском языке был также глагол пай- на основании производного существительного пай-га ‘пир’, ‘пиршество’, ‘свадьба’. «Такой глагол мог бы объяснить также морфологическое строение существительного бай-ге ~ бай-га ‘скачки’, ‘приз на скачках’, а также ‘развлечение’, ‘праздник’... и может быть существительного байрац(бай-ыр-ац) ‘знамя’, а также ‘приз’, ‘награда’» [Севортян, 1978, с. 35-36]. По этому семантическому ряду он приводит слово из тувинского языка байыр ‘праздник’, ‘привет’, ‘поздравление’ и предполагает, что эти слова не моногольского происхождения. Э. Севортян пишет, что вероятно, турецкий Ъаугат заимствовано болгарским Ьа/гат, сербским Ьаг'/ат, Ьаг'/атогай, албанским Ъаугапй, польским Ьа'/ттоп’ас, румынским Ьа/гат, русским Ьа/гат языками. Он пишет: «О русск. байрбм ‘религиозный мусульманский праздник’ (др.-русск. баграмъ, багримъ у Афанасия Никитина), народно-русск. байрбн (< тюрк. Ьаичип ‘праздник’)» [Там же. С. 36].
Семантически насыщенная лексема «праздник» трансформируется в более близкое для нашего восприятия «развлечение, торжество», и они воспринимаются как синонимы. Концепт «праздник» репрезентируется единицами метафорического значения «обряд», «игра», «массовые гуляния», «торжество».
Репрезентация исследуемого концепта определена семантикой лексических единиц чям-]ан - обряд, ойын - игра, той - свадьба, байрам - праздник, коот- юмор, соот - забава, шо-от - сатира, которые составляют приядерную зону концепта байрам /]ыргал - «праздник».
Человек познает окружающий мир, лишь предварительно выделив себя из этого мира. Праздники и обряды - составная часть традиционной культуры алтайцев. В данных ритуализированных формах определенного уклада жизни воплощены общечеловеческие идеалы, этические и эстетические нормы, народная мудрость.
В современном алтайском языке байрам в основном встречается в значении ‘праздник’, ‘торжество’, ‘массовые гуляния’: «Лглгайак - /ылтягепнп, кар кайылып, кянузап,
]аскелгенининуайым, ырыстусакылталу, ижемуилябайрамы» [Укачина, 2004, с. 36] - Дьыл-гайак - праздник надежды, ожиданий счастья, который проводится в конце зимы, после таяния снегов, когда день становится длинее.
В алтайском языке «праздничный» объясняется преимущественно с позиции веселья, счастья, удачливости. Например: .1ууиаиарткап]ыргал()у - дословно: Живые, оставшиеся после войны имеют праздник. Духовное богатство вырабатывалось народами в ходе их многовековой истории.
Концепт «праздник» в паремиологическом фонде представляет собой структуру, которая способствует организации индивидуального и коллективного жизненного опыта, приобщая его к культуре этноса, так и человечества в целом.
Как показал структурно-семантический анализ словарных единиц, в семантической структуре лексемы праздник выделяются такие семантические компоненты, как: «ойын» - игра, «байрам» - праздник, ((/ыргал» - праздник, «той» - свадьба, которые составляют смысловое ядро концепта «праздник». Они выполняют функцию концептуальных признаков, участвующих в процессе концептуализации данного явления. Лексическое значение слова и культурная семантика находятся в исторической и действенной преемственности. Все элементы, которые выполняют в праздничных ритуалах определенные семиотические функции, взаи-модополняют друг друга. В этой связи Л.Л.Габышева отмечает: «Лексика является семантическим «конденсатором» культурных смыслов; прагматика слова - решающее звено в проникновении культурных элементов в язык, который не может работать, не будучи погружен в семиосферу культуры. Испытывая постоянную потребность в хранении и передаче информации, устная культурная традиция в поисках оптимальных способов ее кумуляции и компрессии использует семантическую структуру слова, его парадигматические и синтагматические связи, встраивает в лексические модели мифологические классификации и мнемонические программы сюжетов» [Габышева, 2009, с. 3-4].
Библиографический список
1. Алтайский морфемный словарь (с переводом на русский и алтайский языки) [Текст] / отв. ред. Л.Н. Тыбыкова; сост. А.Т. Тыбыкова [и др.]. - Горно-Алтайск : Горно-Алтайский гос. ун-т, 2005. - 318 с.
2. Баскаков, НА. Словообразование глагола в кумандинском диалекте алтайского языка [Текст] / Н.А. Баскаков // Записки Горно-Алтайского научно-исследовательского института истории, языка и литературы. -Горно-Алтайск, 1967. - Вып. 7. - С. 3-15.
3. Баскаков, Н.А. Русско-алтайский словарь [Текст] / Н.А. Баскаков. - М. : Советская Энциклопедия, 1963. -875 с.
4. Габышева, Л.Л. Фольклорный текст : семиотические механизмы устной памяти [Текст] / Л.Л. Габышева. -Новосибирск : Наука, 2009. - 143 с.
5. Дыренкова, Н.П. Грамматика ойротского языка [Текст] / Н.П. Дыренкова. - М.-Л. : АН СССР, 1940. - 303 с.
6. Киргизско-русский словарь [Текст] / К.К. Юдахин [и др.]. - М. : Советская энциклопедия, 1965. - 503 с.
7. Левашова, А.В. Производные глаголы с аффиксами =а=/=е=/=о=/=ц=и=ы=/=и= в алтайском языке [Текст] / А.В. Левашова // Актуальные вопросы алтайского языкознания : сб. науч. статей. - Горно-Алтайск: Из-во Института алтаистики им. С.С. Суразакова, 2008. - С. 28-31.
8. Севортян, Э.В. Этимологический словарь тюркских языков [Текст] / Э.В.Севортян. - М. : Наука, 1978. - Т. 2. Общетюркские и межтюркские основы на букву «Б». - 349 с.
9. Тадыкин, В.Н. Глагольное словообразование в алтайском языке [Текст] / В.Н. Тадыкин. // Теоретические вопросы алтайской грамматики. - Горно-Алтайск: Изд-во ГАГУ, 2002. - С. 154-173.
10. Телесов, К. Кадьпуаскыда (Катунь весной) [Текст] / К. Телесов. - Горно-Алтайск : Горно-Алт. кн. изд., 1985.-92 с.
11. Тощакова, Т.М. Ойротско-русский словарь [Текст] / Т.М Тощакова, Н. А.Баскаков. - М. : Гос. издат. Иностр. и нац. словарей , 1947. - 312 с.
12. Львов - Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир / Э.Л. Львова [и др.]. - Новосибирск : Наука, СО АН СССР, 1988. - 224 с.
13. Львов - Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Человек и общество / Э. Л. Львова [и др.]. -Новосибирск : Наука, СО АН СССР, 1989. - 241 с.
14. Львов - Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири : Знак и ритуал / Э.Л. Львова [и др.]. - Новосибирск : Наука; Сибирское отделение, 1990. - 209 с.
15. Тюхтенев, Т.С. Алтай албатынын кожондоры (Алтайские народные песни) / Т.С. Тюхтенев. - Горно-Алтайск : Алт. кн. изд-во, 1972. - 239 с.
16. Укачина, К. Алтай калыгыстынайлаткыш]андары (Алтайские народные календарные обряды) / К. Укачина. - Горно-Алтайск : Ин-т алтаистики им. С.С. Суразакова, 2004. - 199 с.
17. Чумакаев, А.Э. Образование имен существительных от имен существительных и глаголов морфологическим способом в алтайском языке / А.Э.Чумакаев // Актуальные вопросы алтайского языкознания : сб. науч. статей. - Горно-Алтайск : Изд-во Горно-Алтайского гос. ун-та, 2008. - С.40-52.
