CC BY
218
3. Ф. Моргун,
кандидат исторических наук, ДВГУ
ЯПОНСКАЯ ГАЗЕТА «УРАДЗИО-НИППО» ВО ВЛАДИВОСТОКЕ (1917-1922 гг.)
Выпуск в течение 5 лет во Владивостоке японской газеты «Урад-зио ниппо» — одна из интереснейших страниц из жизни японской диаспоры. Возможность издания газеты на японском языке открылась после Февральской буржуазно-демократической революции 1917 г., провозгласившей в России свободу слова, печати, собраний.
Японские газеты доставлялись во Владивосток на рейсовых судах три раза в неделю и, ггройдя таможню, почту и цензуру, только через дней десять попадали к адресату. Русские газеты были тоже труднодоступны основной части японцев, так как уровень владения русским языком являлся барьером для свободного чтения текста.
Быстро менявшаяся обстановка в центре России и в Сибири пугала японских поселенцев, число которых к 1917 г. достигло 4—5 тысяч. В памяти еще не стерлись события русско-японской войны, когда все японцы были вынуждены спешно покинуть Владивосток, прекратив предпринимательскую и всякую другую деятельность.
Встал вопрос о необходимости информировать соотечественников, лишенных доступа к средствам информации на японском языке, о политической и деловой ситуации во Владивостоке и Приморье. В то время на волне либерализации во Владивостоке появилось большое количество новых газет, но издание иностранной газеты не имело прецедента.
В июне было подано прошение на издание газеты уполномоченному правительства Керенского по Приморью. В следующем месяце был получен положительный ответ за подписью уполномоченного Приморского комитета Милова1.
Работу по созданию газеты возглавил исполнительный директор «Общества японцев, проживающих во Владивостоке» Идзуми Рё'носкэ, став.ее редактором и издателем. Большую помощь в подготовке издания оказал профессор Восточного института Е.Г. Спаль-вин — большой знаток Японии, свободно владевший японским языком. Он был близким другом Идзуми Рёноскэ еще со времени учебы последнего в Токийской школе иностранных языков, где Е.Г. Спальвин преподавал русский язык после кончины профессора Фурукава.
Японоязычная «Урадзио ниппо»
Редакция газеты разместилась по Семеновской улице, на втором этаже бани, в помещении, ранее занимаемом одной из обанкротившихся газет. Однако не было типографского оборудования, японского шрифта. Чтобы получить его, требовалось специальное разрешение из Петрограда, так как вышел указ правительства Керенского о запрете на импорт (август 1917 г.). Но ввиду нараставших революционных событий ответ на запрос в столицу не был получен.
Газета должна была издаваться на средства, собранные японцами во Владивостоке, в основном предпринимателями и торговцами, — около 40 тыс. иен. Половина этой суммы
предназначалась для приобретения бумаги, остальная — для покупки шрифта.
Значительную помощь в техническом оснащении оказал Наодзо Хориэ.Вместе с Тайко Кисаку (председатель «Общества японцев во Владивостоке») и Такэути Кадзудзи (председатель общества в Хабаровске), получив от русских властей специальное разрешение на выезд за границу, он отправился 15 августа в Японию. В Осака Хориэ заказал печатный станок, шрифт и другое оборудование для типографии, оно пришло из Японии в конце октября 1917 г. Небольшую часть комплекта оборудования планировалось доставить ручным багажом, но из-за возникших на таможне трудностей оно было получено лишь
в начале декабря. Типографским рабочим пришлось трудиться день и ночь, чтобы первый номер газеты вышел 9 декабря 1917 г.
В редакционной статье отмечалось, что «...издание в России иностранной газеты — случай беспрецедентный. Вместе с тем выход нашей газеты «Урадзио ниппо» отныне является важным событием с точки зрения общества на Востоке...» И далее: «...наша задача состоит в том, чтобы дать возможность гражданам России понять Японию, но, в первую очередь, чтобы Россия стала понятна гражданам Японии. Территория, где расположен Владивосток, — это фактически зона контакта Японии и России, и наша «Урадзио ниппо»
— важный и единственный орган, который должен обеспечить взаимное знакомство и понимание»2. В первых номерах были помещены приветствия от известных людей Владивостока, в том числе Николая Матвеева.
24 января 1918 г. состоялось общее собрание учредителей газеты, среди которых были влиятельные японские предприниматели Хориэ, Сэноо, Таго, Ито.
К июню позиции газеты укрепились, были решены вопросы финансирования газеты, выплаты вознаграждений служащим и дивидендов акционерам. Через консульствб осуществлялась финансовая поддержка газеты со стороны правительства Японии, которая составляла 7200 иен в год3.
Задуманная как издание для японских резидентов, среди которых было много мелких и средних предпринимателей (владельцев магазинчиков, фотографий, ресторанчиков, гостиниц, а также мастеровых людей — плотников, сапожников, прачек, часовщиков, ювелиров), газета выходила ежедневно. На первой странице помещались передовые, написанные главным образом Идзуми. Он и Табути готовили аналитические статьи о положении в советской России, Восточной Сибири, Приморье.
На первое место в разделе «Телеграммы» выносились телеграфные сообщения из российской столицы в форме коротких экстренных сообщений. Публиковались переводы передовых статей из прессы различных политических групп на территории России. Это делалось с целью дать читателям возможность самим анализировать реальное положение дел и критически осмысливать обстановку на Дальнем Востоке. Более скромное место отводилось под телеграммные сообщения о положении в Японии, а также хронику из международной жизни. Публиковались новости из жизни японской колонии во Владивостоке. Этот раздел был значительным по объему.
Литературную страничку вели Идзуми и Табути. В ее юмористическом разделе «Самовар» нередко использовался такой прием: русские слова писались иероглифами, подобранными по фонетическому звучанию (например, паритоо—пальто, сорудаато— солдат, руубу-ру—рубль, извоситику — извозчик). Последнюю страницу занимала коммерческая реклама японских предпринимателей и фирм.
После эвакуации японских войск и отъезда основной массы японских резидентов в конце октября 1922 г. «Урадзио ниппо» стала выходить нерегулярно. К началу 1923 г. было опубликовано 1400 номеров4. Ее продолжал выпускать Такай Кунихара, один из сотрудников редакции (он был женат на русской женщине и остался во Владивостоке). Но это уже была небольшая по размеру газета5.
С 1923 г. местная власть в лице Окрлита строго контролировала газету, не пропуская к публикации от 20 до 50 % рукописей. Содержание газеты перестало интересовать местное японское население. К 1926—1927 гг. ежедневный тираж составлял 140 экз.; в месяц выпускалось 18—20 номеров.
Считая существование частной японской газеты на советской территории крайне нежелательным, Окрлит неоднократно возбуждал перед центральными органами (Главлитом) вопрос о необходимости закрытия газеты в административном порядке. Но Главлит по политическим соображениям не принимал такого способа прекращения выхода газеты6. Меры финансового воздействия в виде штрафов до 300 руб. за частые нарушения правил не заставили газету самозакрыться. Газета продолжала выходить до 1931 г. Редакция пользовалась материалами, предоставляемыми японским консулом, и занималась перепечаткой сведений из местных советских газет.
Русскоязычную газету «Владиво-ниппо» предполагалось выпускать с 1918 г., но не хватало технических средств. К 1920 г. в среде японских поселенцев утвердилось мнение о необходимости вывода из России японских войск. Обеспокоенное этим, руководство японских сухопутных частей во Владивостоке создало в противовес «Урадзио-ниппо» свою газету «Урадзио асахи». Но эта газета не имела большого воздействия на японскую диаспору и тем более на русское население. Поэтому Идзомэ Рокуро, начальник спецорганов японских сухопутных войск в Приморье, предпринял попытку привлечь к сотрудничеству «Урадзио-ниппо». Оккупационная армия, не имея средств ведения пропаганды среди русского населения, намеревалась подчинить газету собственным интересам. С апреля 1920 г. при поддержке командующего 5-й дивизией генерала Като и генерального консула Кикути стал издаваться вариант газеты на русском языке. Однако армия выделила минимальные средства на издание газеты, которых хватило лишь на приобретение печатного станка и шрифта да подержанного движка7.
С 11 апреля два раза в неделю стала выходить русская версия газеты «Владиво-ниппо». Редактор-издатель — Идзуми Реноскэ. Редакция размещалась на улице Базарной, 10 (нынешний район стадиона «Динамо»), С сентября газета становится ежедневной, тираж достигал 20 тыс. экземпляров в день.
Русский вариант газеты «Владиво ниппо»
В 1 -м номере газеты редакция декларировала свою позицию: «Несмотря на то, что русская пресса требует международного расследования действий японского командования, она отказывается от публикации у себя заявлений и сообщений японских властей. Подобный отказ закрывает рот Японии. Как же можно при подобном положении вещей рассчитывать на справедливую оценку событий. Ввиду вышеизложенного и для беспристрастной оценки событий редакция приступила к изданию «Владиво-ниппо» на русском языке» (1920,11 апреля).
Как известно, в ночь с 4 на 5 апреля 1920 г. японские войска внезапно напали на партизан и воинские части, расположенные во Владивостоке, Никольске-Уссурийском, Спасске и других населенных пунктах Приморья. Началась эскалация интервенции. В 1-м и 2-м номерах газеты редакция поместила большую статью об апрельских событиях. В то время как вся русская пресса печатала антияпонские статьи, «Владиво-ниппо» пыталась успокоить русское население Приморья, оправдывая действия японского военного
командования:«... Мы всегда стремимся к русско-японскому сближению». В следующем, 3-м, номере было заявлено: «Захват русской территории ни в коей мере не может входить в планы нашего правительства, и одним из мотивов оставления экспедиционных войск в Сибири является именно искреннее желание дружбы с Россией, но не с одним, повторяем, классом, а с Россией в полном объеме»(1920, 18 апреля).
К сожалению, в подшивке газеты за 1920 г. отсутствуют № 4—10 за апрель и 11—67 за апрель—май—июнь—июль—август, что не позволяет судить о содержании «Владиво-ниппо» за этот период. В последующем публиковались заявления и интервью с высшими японскими военными чинами, командовавшими экспедиционными войсками: Декларация японского командования — генерал Оой, Главнокомандующий японскими экспедиционными войсками в Сибири (1920,11 мая); Ответ генерала Такаянаги (30 сентября); Интервью с генералом Такаянаги, начальником штаба (5 октября); Интервью с полковником Изомэ (24 октября); заявление полковника Исомэ (30 октября); Мнение генерала Оой о текущем моменте (7 декабря); Интервью корреспондента «Тайме» с генералом Такаянаги (11 декабря); Беседа с полковником Изомэ (1920, 25 и 26 декабря).
Первый номер 1921 г. открылся пространным новогодним обращением Главнокомандующего японскими экспедиционными войсками в Сибири генерала Оой и обращением начальника штаба генерала Такаянаги. Суть их сводилась к подчеркиванию положительных сторон присутствия японских войск для населения Приморья.
Широко использовались интервью. Генерал-майор Такаянаги в «Новогодних мыслях» рассматривал политику России и Японии на Дальнем Востоке в историческом плане (1921, 1 января). Следующим в серии выступлений японских военных было обращение генерала Татибана (9 февраля). Полковник Изомэ (23 и 25 февраля) объяснял необходимость японской интервенции политическим моментом: «Интервенция вызвана не агрессивными намерениями Японии, а анархией, создавшейся в России... Как только большевизм изживет себя на Дальнем Востоке, исчезнет и причина для интервенции, и Япония выведет свои войска».
Начало издания «Владиво-ниппо» совпало с образованием ДВР 6 апреля 1920 г. Но публикации на эту тему можно проследить только с сентября 1920 г. (как уже указывалось, №11—67 отсутствуют). Публикации носили критический характер, ругали Краснощекова, Советскую Россию и буфер (передовые статьи «Верхнеудинск и задачи объединения» и «Советская Россия и буфер» (29 и 30 сентября). К годовщине образования ДВР следует серия статей: «Законы Тобельсона» (2 февраля), «Беззаконие» (5 февраля), в которых содержится критика Читинского правительства; «Тобельсон и перспективы» (13 февраля), «Выступление Краснощекова против Японии». Газета называет его «еврей Краснощеков-Тобельсон». В №118 за 6 ноября 1920 г. помещена явно хулиганская антисемитская публикация, порочащая имя и репутацию Краснощекова. Его изображают «кровожадным», не терпящим возле себя людей, способных и волевых». В статье «Равнодействующая позиция Краснощекова» некто Васпаров дает нелестную характеристику Краснощекову (1921, 24 апреля). В передовой «Христово яичко ДВР» (1 мая) высказывается отношение к буферу и его лидеру: «В святой праздник Возрождения русское население Дальнего Востока получило «дорогое яичко» в виде нового центра прави-
тельства семиглавого президента, чистопородного коммунистического достоинства. Долгожданный хозяин, наконец, явился и принял верховную власть на себя. Отныне нет для Дальнего Востока хозяина, кроме коммуниста и пророка его — Краснощекова. Отныне наступает пора великих социальных опытов над последней окраиной многострадальной России.... Персонально семичленный президент хорошо известен русскому обществу и вызывает большую тревогу. Ясно одно, что демократизм похоронен и на фоне русской жизни во всем величии верховной власти обрисовывается коммунист... «Христово яичко» ДВР вызовет новые потоки крови, так как русский народ хочет быть хозяином жизни и своей свободы».
Позиция газеты становится более понятной после ознакомления со статьей «ДВР и Япония»(1921, 13 мая), перепечатанной из «Осака симбун»: «... Япония жизненно заинтересована в жизни Дальнего Востока и имеет свои экономические интересы. Этими экономическими вопросами и определяется сущность японской политики в Сибири. Япония даже не заинтересована глубоко в торговле с Советской Россией или ДВР. Ее интересы — в разработке естественных богатств края на концессионных началах. И эти свои интересы Япония будет отстаивать».
Для японского капитала нужны были гарантии стабильности, чем являлось военное присутствие. Образование ДВР выбивало почву для оправдания такой политики.
В январе 1922 г. теме Дальневосточной республики были посвящены три статьи: «Положение в ДВРовском правительстве», «Слияние ДВР с Россией» (8 января) и «ДВР без маски» (10 января).
Газета подробно освещает разные аспекты деятельности ДВР, анализирует ее экономическую программу, отношение к вопросам торговли с Японией и др.: «Условия признания Японией ДВР» и «Новый кабинет ДВР» (1921, 12 мая); «Условия признания ДВР» и «Экономическая программа ДВР» (17 мая), передовая «К
возобновлению торговли Японии и ДВР» (22 мая). В ряде статей представлен взгляд на ДВР с японских берегов.
В конце июня—июле 1922 г., после того как было решено возобновить переговоры об урегулировании отношений между ДВР и Японией, тематика статей меняется: «Новое в отношениях Японии и России. К эвакуации войск» (30 июня), «Эвакуация японских войск и политика Японии» (2 июля), «Русский Дальний Восток и эвакуация» (4 июля), «Эвакуация японских войск и Чесэн банк» (30 июня и 12 июля). В передовой «Русский Дальний Восток и эвакуация» газета четко определяет причины японской интервенции и ее прекращения: «...Японские войска на Дальнем Востоке понесли сравнительно большие жертвы за это время, чем сами русские, и лишь благодаря этим жертвам русские в Приморье смогли избежать зверств и убийств. В Приморье живут остатки русской интеллигенции и имущих классов, которые не могли уехать за границу по разным причинам. Если бы японские войска не находились в Приморье, то эти классы, против которых обра-
щена ненависть коммунистов, не могли бы проживать здесь до настоящего времени... Когда последняя вражда коммунистов была обращена на русскую интеллигенцию и имущие классы, японские войска со смелостью приняли эту вражду на себя, так как они из чувства гуманности не хотели видеть, чтобы ни в чем невинные русские проливали кровь. Таким образом прошел некоторый промежуток времени, во время которого коммунисты могли оглядеться на действительное положение дел в мире. Эта попытка увенчалась успехом. За этот промежуток времени была образована ДВР, где были объявлены принципы демократии и создалась Приамурская власть, которая может защитить остатки русской интеллигенции и имущих классов» (4 июля). Из этого следует, что японские войска были введены на территорию Приморья не для защиты японских граждан, как было объявлено в 1918 г., а для защиты русских. Также очевидно, что открытая враждебность по отношению к ДВР сменилась на лояльность, а образование республики рассматривалось как один из поводов для вывода японских войск.
Одной из значительных тем, нашедших отражение на страницах «Владиво-ниппо», была Дайренская конференция, проходившая с 27 августа по 12 декабря 1921 г. В серии репортажей, подготовленных собкором Накаяма, освещался ход переговоров между Читинской и японской делегациями. Газета призывала заключить торговый договор между Японией и ДВР, и через ДВР ввозить продукты в Западную Сибирь: «...если державы не будут заботиться о спасении голодающих русских, предоставляя их террору ленинцев, то в России останутся только евреи, мадьяры, китайцы и корейцы-коммунисты, а настоящие русские все погибнут, вследствие чего станет невозможным восстановление великой России (1921,19 октября). Эта точка зрения отдает некоторым цинизмом. Россия всегда была многонациональным государством, и игнорировать это — значит не понимать Россию.
8 и 10 января 1922 п. были опубликованы последние репортажи о Дайренской конференции. 17 апреля вышел экстренный выпуск по поводу прекращения Дайренской конференции, в котором вся вина за срыв переговоров возлагалась на Читу.
С начала 1921 г. газета поместила большое количество публикаций, исследующих большевизм с разных позиций: «К
«победе» коммунистов»* января), «Самодержавие и коммунизм»(17 февраля), «Декларация коммунистов», «Шествие коммунизма»(24 февраля), «Русская революция», «Революция в России», «Два течения в русском коммунизме» (19 марта), «Революция и красный террор», «О революционном строительстве» (23 апреля),
«Завоевания русского народа» (24 апреля), «Воинствующий
большевизм» (27 апреля), «Большевизм, Европа и Россия» — лекция Д.С.Мережковского антибольшевистского характера (7 мая), «Россия под каблуком Советов», «По поводу новой попытки «переворота» (27,28 мая), «Экономическое положение в Советской России» (3 июня), «Экономика» — передовая, статья «Двойная политика
Москвы» (5 июня), «Поход на Москву» (11 июня),
«Экономические проблемы», «Разные идеологии», «Политика
Ленина» (12 июня), «Большевики и народное образование в Советской России», «Краеугольные камни большевизма» (3
сентября), «Голод в России» (21 сентября), «Народное
представительство и армия» (1 октября), «Свобода политических» (5 октября).
В 1922 г. антибольшевистская тематика уступает место вопросам эвакуации японских войск: «Эвакуация японских войск и Чесэн банк» (24 июня), «Новое в отношениях Японии и России. К эвакуации войск» (30 июня), «Эвакуация японских войск и политика Японии (2 июля), «Русский Дальний Восток и эвакуация» (4 июля), «Чесэн банк и эвакуация» (12 июля). Освещение положения в Советской России происходило в форме в основном
информационных сообщений. Вот содержание только одного номера от 29 апреля: передовая «Налоговая система Приморья и японские торгово-промышленники», «Германская торговля в России»,
«Мобилизация в Советской России», «Амурская область под угрозой голода»,'«Положение в Чите», «Партизаны на о.Аскольд».
Среди вопросов местной политики одним из основных являлся вопрос о формировании власти. В этой связи интересно мнение редактора Идзуми об участии жителей Владивостока в выборах местной власти: «...из 400тыс. населения Владивостока голосовало меньше 10 %. Чем объясняется инертность русского общества? Прежде всего усталостью всего народа от той кошмарной действительности, что создали большевики; безнадежностью своего существования, а, главное, — надеждой на какую-то потустороннюю силу, которая без их помощи выведет их из полосы несчастий и вернет на правильный путь. Эта неспособность к самостоятельной борьбе и вера в Николая Угодника всегда была основной чертой русского народа» (передовая, 1921, 13 января).
К серии публикаций на тему местной власти относятся передовые: «Отношение к Народному собранию» (1921 г., 9 апреля), «Работа Учредительного собрания» (10 апреля), «Предстоящие задачи» (о задачах Народного собрания, 14 июня), «Программа Приморского правительства»* июня), «Политическая вакханалия» (6 июля); статьи «К текущему моменту» (7 июля), «Выборы в Народное собрание» (8 июля), «Опасная игра» (9 июля).
В ряде публикаций речь шла о правительстве братьев Меркуловых: Интервью с председателем правительства С.
Меркуловым (1921 г., 8 декабря), «События во Владивостоке — генерал-майор о событиях» (контакты с Меркуловым) (1922 г., 7 июня), «Отношение японского командования к Меркулову и
обстановке» (1922 г., 2 июня). Идзуми назвал владивостокское правительство братьев Меркуловых «торговая компания братьев Меркуловых». Е.Спальвин, переводивший для русскоязычной газеты статью Идзуми, вспоминал, что в результате «Владиво-ниппо» была оштрафована меркуловским прави-
тельством на 1000 иен, главный редактор был осужден и заключен в тюрьму8.
Газета освещала разнообразные стороны жизни Приморья: «Тайны Владивостокской милиции» (1920 г., 16 сентября),
«Приморское общество сельского хозяйства» (1920 г., 29 сентября), «Восстание старообрядцев в бухте Валентина» (1920 г., 27 апреля), «Уссурийское казачество» (1920 г., 5 июня).
Следует отметить еще одну значительную публикацию в газете. Это теоретическая статья профессора Токутоми, редактора газеты «Кокумин», «Мир и Япония после мировой войны». Ее перевел на русский язык капитан Хигути из Хабаровска, большой поклонник профессора. Статья печаталась на протяжении 1921—1922 гг. Первые разделы были посвящены вопросам большевизма и власти.
В каждом номере «Владиво-ниппо» печаталась передовая, как правило, подготовленная Идзуми, а также статьи русских авторов, статьи без подписи; статьи, подписанные членами редколлегии или другими японскими авторами, были редки. Иногда Накаяма писал отчеты о положении в Хабаровске. Помещались телеграммы зарубежных информационных агентств, представлявших хронику зарубежной политической жизни, местная общественно-политическая и экономическая информация, криминальная хроника, театральная страничка, материалы на литературные темы, объявления. Вся последняя страница была отдана под рекламу японских фирм и заведений во Владивостоке. Представление о содержании газеты дает, например, №66 за 1 сентября 1920 г.: «Протест Англии перед Америкой»; «Иностранные корреспонденты в советской России»; Бюллетени Польского осведомительного бюро; передовая « К переговорам с Верхнеудинской делегацией».
№ 680 за 20 октября 1922 г. — последний имеющийся в подшивке газеты, хранящейся в Государственном архиве Приморского края. 21 октября вышел экстренный выпуск. В нем было всего несколько сообщений: о встрече представителя японского консульства консула Сугино на Океанской с начальником Красных войск (обсуждался вопрос об обеспечении безопасности японских резидентов); решение совещания членов правления японского общества и других видных деятелей японской колонии с требованием не допустить бесцельных и ненужных вооруженных столкновений; информация о том, что дипломатическая миссия остается во Владивостоке после ухода японских войск и будет подчинена МИДу.
ШТАТ СОТРУДНИКОВ «ВЛАДИВО-НИППО»
Штат сотрудников редакции состоял из 12 человек, в том числе печатники и другие рабочие (русские, корейцы, китайцы). В редколлегии работали трое: Идзуми Рёноскэ, Табути Гиити, Нода Хисаси. Затем в газету пришли журналисты Ямаути Фусукэ, Накаяма Садао, Хироока Мицудзи, Икэда Хисаси.
К началу издания «Урадзио ниппо» Идзуми был уже известным человеком во Владивостоке, имел обширный круг знакомств среди как русской интеллигенции и деловых кругов, так и японцев. Знание русского языка и возможность общаться с
исследователями России из окружения писателя, переводчика, русиста ь Футабатэй Симэй помогли ему успешно | освоить журналистское дело.
Идзуми родился в 1871 г. в префектуре Ибарадзе. Поступил в ¡университет Васэда, но не смог его
* окончить. После китайско-японской
Издатепь и ^ редактор ^«Владиво- войны (1894— 1895 гг.) повторно поступил
ниппо» Идзуми Реноскэ ' /г }
на отделение русского языка школы
иностранных языков при Токийской высшей коммерческой школе9.
Окончил в 1901 г. в возрасте 30 лет. Его учителем был Нагатаникава
Тацуносукэ (литературный псевдоним Футабатэй Симэй). Футабатэй
готовил высокопрофессиональных специалистов русского языка.
Идзуми был одним из тех, на кого Футабатэй возлагал большие
надежды. Учась в такой среде, Идзуми подружился со многими
впоследствии известными русистами.
В апреле 1903 г. Идзуми нанялся на работу в компанию «Сахалин дзицугё кайся» (предположительно занималась
лесозаготовками от Мицуи). В июне-июле вернулся с Сахалина в Японию и был призван на военную службу в качестве переводчика в дивизию, расквартированную в г. Канадзава. Во время русско-японской войны 1904— 1905 гг. находился в действующей армии генерала Ноги. В октябре или ноябре 1905 г. вернулся в Японию. Уволившись со службы в армии и женившись, поселился в Токио. В апреле 1906 г. начал преподавать русский язык в школе сухопутных офицеров, в 1907 г. уволился и в ноябре того же года приехал во Владивосток (непосредственную причину переезда мы не знаем). По рекомендации Футабатэя стал административным лицом (служащим) во «Владивостокском обществе японцев». Одновременно приступил к преподаванию русского языка в вечерней школе для японцев, работавших во Владивостоке. В 1910 г. вызвал жену во Владивосток. Его третий ребенок родился во Владивостоке в 1911 г., когда Идзуми было 40 лет. В 1914 г. родился второй сын, а в октябре умирает пятилетняя дочь и в декабре — тридцатилетняя жена. Идзуми решает вернуться в Японию и в марте следующего года с тремя детьми покидает Владивосток. Выставляет свою кандидатуру на выборах в нижнюю палату парламента, но не избирается и возвращается во Владивосток.
С 1916 г. у Идзуми установились тесные дружеские отношения с журналистом Оотакэ Хирокити (Хироеси). Возможно, это общение подтолкнуло Идзуми к занятию журналистикой. Оотакэ до. приезда во Владивосток был заведующим отделом в информационном агентстве «Тохо цусинся» (предшественник «Кедо цусинся»). Его передовые взгляды сформировались еще во время работы в газетах «Токе нити-нити» и «Емиури». Интерес к социализму привел его во Владивосток. Чтобы самому из первых рук получать информацию, Оотакэ изучил русский язык и продолжал его совершенствовать, занимаясь с профессором Спальвиным10. Оотакэ сделал много переводов и публикаций о России. Из Владивостока уехал в Москву спецкором. Вернувшись в Японию, основал издательство «Наука», которое и по сей день издает словари, учебники и различную литературу о России.
Идзуми и сам вскоре после возвращения во Владивосток приступил к работе в качестве спецкорреспондента газеты «Осака май-нити симбун». На эту должность его рекомендовал спецкор по России журналист Ооба Какоо11. И хотя Идзуми еще не был специалистом по России, рекомендация Ооба, имевшего дружеские отношения с Футабатэем, имела большой вес. Расчет, по-видимому, делался на то, что Идзуми планировал надолго обосноваться во Владивостоке. Опыт газетной работы и поддержка двух известных журналистов послужили основой для издания в будущем «Владиво-ниппо».
С момента основания газеты в редакции работали Нода Хиса-си (год спустя умер по болезни) и Табути Гиити. Обоим было по 20 лет. Табути — выпускник университета Васэда, работал спецкором «Дзидзи симпо». После возвращения в Японию сотрудничал в «Осака майнити».
Из новых сотрудников «Владиво-ниппо» одной из самых ярких личностей был корреспондент «Дэмпо цусинся» (совр. «Дэнцу») Яма-ути Фусукэ.Он пришел в ниппо в июле 1918 г. Будучи главным редактором этого телеграфного агентства, он в 1918 г. вслед за японской армией побывал в разных районах Восточной Сибири и Приморья. Издал две книги: «Тайная история Сибири — от отправки войск до эвакуации» (на основе публикаций 1923 г. вышла в 1946 г.) и «Владивосток и Приморье» (1943 г.). Примечательно, что Ямаути впервые перевёл на японский язык роман И.Гончарова «Обломов» (1915 г.), который вышел в издательстве «Синтеся». Переводил он и труды Ленина — «Развитие капитализма в России», «Две тактики социал-демократов в социалистической революции» и др. Ямаути впервые приехал во Владивосток за месяц до начала японской интервенции и оставался здесь до октября 1922 г. Умер в конце второй мировой войны.
Ямаути учился в духовной школе Николая в Японии одновременно с Накаяма Садао. Накаяма родился в 1891 г. в префектуре Нара. Отец его был страстным поклонником греческой церкви. Поэтому, проучившись три года в школе в Нара, он под влиянием отца поступил в духовную школу. Перед революцией был председателем (ди-
ректором) в Российско-японской ассоциации в Петрограде. Получив предложение Ямаути, пришел в «Урадзио ниппо», где заведовал отделом зарубежной информации. В 1919 г., оставаясь в ниппо, начал сотрудничать с «Асахи симбун». После революции побывал в качестве спецкора в Харбине, на Дайренской конференции, совещании Нагахару, посылал материалы в «Владиво-ниппо» и «Асахи», специализируясь на вопросах японо-русской торговли.
Летом 1922 г. женился на Итоо Кэйко. Ее старший брат Сюнкити (псевдоним Тайити) был заведующим коммерческим отделом во «Владиво-ниппо» с момента образования газеты. Он приходился племянником полковнику,а затем и генерал-лейтенанту Исомэ Рокуро
— начальнику спецорганов японских интервенционистских войск12. Возможно, это явилось причиной ареста Садао во время свадебной церемонии, на которой присутствовало много корейцев, русских военных. Был произведен обыск, а жених препровожден в штаб ГПУ. Официальным поводом послужило предположение, что деньги на свадебную церемонию предоставило японское правительство, а Ямаути отправлял в Японию критические материалы о России. Пробыв три месяца в заключении, вернулся в Японию в октябре вместе с основной массой японских резидентов. В последующие годы работал в «Асахи симбун» заведующим отделом по Европе и Америке и как исследователь материалов военного времени. Регулярно печатался в ежемесячнике «Россия» («Россия гэппо»). Скончался в 1974 г.
Хироока Мицудзи в 1919 г. через Корею приехал во Владивосток, попал в магазин Оота. Во время работы в Дальневосточном секретариате Японо-русской ассоциации началась его дружба с Оотакэ. После отъезда Оотакэ в Москву в качестве спецкора занял его место заведующего отделением информационного агентства по Востоку. Одновременно был сотрудником «Владиво-ниппо» и кроме того по просьбе Спальвина проводил занятия в Дальневосточном университете по японскому языку. Оставался во Владивостоке до 1926 г., продолжая преподавать японский язык. Постоянно готовил обзоры по экономическому положению в зоне Маньчжурской железной дороги (в то время — советское управление). Совместно с Оотакэ осуществил перевод на японский язык «Истории советской дипломатии за 10 лет» Танина.
Ямаути, Накаяма и Хироока составляли основную группу журналистов в газете, а «кухня» ее была поручена Икэда Хисаси. Он родился в 1884 г., окончил 4-летнюю школу. Уже работая в газете «Осака майнити симбун», окончил вечернюю коммерческую школу в Осаке, затем торговую языковую школу, где учил русский язык. В то время среди молодых людей модно было уезжать за границу, поэтому особенно много было желающих учить английский, испанский и русский языки13. Когда Икэда поступил на работу в ниппо, газета не имела четырех разрешенных страниц. Икэда с вдохновением принялся за улучшение формы газеты и довел ее до хорошего издательского уровня, в том числе и по объему. Икэда также занимался переводом ли-
тературных произведений на японский язык — перевел «Жизнь Клима Самгина» М. Горького. Скончался в 1929 г.
После отъезда Идзуми газета на русском языке перестала выходить. Японоязычный вариант продолжал издавать оставшийся во Владивостоке Такай Кунихара.
В газете сотрудничали и многие другие журналисты. Специфика состояла в том, что все штатные члены редакции являлись корреспондентами японских газет во Владивостоке и одновременно активно работали во «Владиво-ниппо».
ИНИЦИАТИВЫ РЕДАКЦИИ «ВЛАДИВО-НИППО»
По инициативе «Владиво-ниппо» во Владивостоке был образован Русско-японский клуб. Идея Русско-японского клуба родилась в мае 1921 г., а затем проведена и в японском издании. В окружном суде был утвержден устав клуба. Первоначально клуб разместился в помещении ресторана «Централь» на Светланской улице (напротив Государственного банка в саду Невельского). Открытие состоялось 9 июня. На церемонии играл венский оркестр, гостям были предложены различные игры: лото, карты, шахматы, домино. Работал ресторан. По субботам проводились танцы и ставились театральные представления. Например, уже 30 июня состоялся грандиозный «Меланж» японского артиста Ито.
В состав клуба входили почти одни коммерсанты. Общество поддерживалось из Токио, получило субсидию в б тыс. иен.
Детский японо-русский клуб был создан 3 февраля 1921 г. также по инициативе «Владиво-ниппо». Целью клуба являлось «воспитание детей на способе любви, улучшения вкуса и развлечений». Клуб имел библиотеку для детей, проводились занятия по музыке и художественному творчеству, беседы и сказки, составлялся журнал клуба; родители изучали системы воспитания. При клубе действовал совет. Отделение детского клуба имелось в Токио. В конце июня в помещении зеленой гимназии на Суйфунской улице (ныне гимназия №1) прошла выставка картин.
В январе 1921 г. журналисты Р.Идзуми («Владиво-ниппо» и «Осака майнити»), С. Накаяма («Владиво-ниппо» и «Токио нити-нити»), Х.Ямау-ти («Владиво-ниппо» и «Нихон дэмпо цусин») создали «Союз японских корреспондентов во Владивостоке». Они считали, что в ситуации, когда «была образована ДВР и состоялись выборы в Учредительное собрание... стало желательно сближение Японии с Россией, которое должно состояться вне зависимости оттого, какую политику по отношению к Японии будет проводить Учредительное собрание». Целью Союза было определено «объединять и возбуждать общественное мнение Японии и России для закрепления дружественных отношений между двумя странами»; по вопросам политического и экономического характера, касающимся Японии и России, — помогать создавать связь между японскими и русскими властями и народом, объяснять мнения обеих сторон по вопросам момента, стараясь продвигать эти
вопросы к успешному разрешению, базируясь на справедливой критике (1921 г., 19 января).
27 сентября 1921 г. в отеле «Централь» в связи с Дайренской конференцией состоялось общее собрание журналистов, проживавших на территории Приамурского правительства. Собрание высказалось в поддержку конференции, в частности за возобновление торговых отношений ДВР и Японии. Практически в резолюции собрания повторялись основные требования, выдвинутые японской делегацией* на конференции, а именно: в экономическом отношении объявить принцип открытых дверей и равных возможностей; предоставить иностранцам на территории ДВР гарантии для жизни, имущества, передвижения, средств сообщения. В свою очередь японское правительство, чтобы нейтрализовать неблагоприятное впечатление на русское население Дальнего Востока оккупацией или интервенцией, должно способствовать росту финансового и экономического положение ДВР, разработке природных богатств региона. Опорой для японской стороны должны стать японские резиденты на Дальнем Востоке, и поэтому следовало разработать план поднятия их экономического положения. Как известно, японские условия приняты не были. Собрание и его резолюция свидетельствовали о том, что в вопросах экономической политики журналисты придерживались правительственного курса, выступали на стороне интересов японскихрезидентов-предпринимателей.
Редакция «Владиво-ниппо» 16 января 1922 г. в театре «Золотой Рог» провела концерт, сбор от которого пошел в пользу голодающих Владивостока. Первое отделение концерта было японским, второе — русским. 1 февраля в помещении фирмы «Оборот» (ул. Китайская, 5) была открыта выставка картин русских и японских художников, которая работала в течение недели.
В марте 1922 г. редакция выступила с инициативой организовать группу русских экскурсантов на «Выставку мира» в Токио с особого разрешения МИД Японии без въездных денег. Но такая группа не собралась, несмотря на то, что было приложено немало усилий, даже планка необходимой въездной суммы была снижена с 1500 до 300 иен.
14 мая 1922 г. по инициативе Оотакэ и Идзуми было проведено общее собрание японских резидентов. В тот же день журналисты обратились через газету к японскому населению Владивостока и Приморья, раскрывая бессмысленность пребывания японских войск на Дальнем Востоке. Двумя днями позже Идзуми опубликовал передовую статью на эту же тему. Это было первое открытое обращение к правительству и народу Японии от имени японских поселенцев, обеспокоенных своим будущим.
4 июля 1922 г. по инициативе некоторых русских журналистов состоялся банкет представителей русской и японской прессы. Предполагался обмен мнениями по текущему моменту и объединение журналистов. От «Владиво-ниппо» присутствовали Идзуми Рёноскэ, помощник редактора Ямаути, Накаяма и Хироока, от «Владиво Асахи»
— редактор Минами и Коно, от Японского осведомительного бюро — Комацу, от агентства «Тохо» — Ивама и от агентства «Владиво-Цусин» —
Икетани. Цензор Озоль заявил, что никакого примирения с большевиками быть не может. Ямауги приветствовал присутствующих от лица японских журналистов: «Обращаясь к историческим
примерам, можно видеть, что большая часть международных ошибок зависит не только от неумения ответственных государственных лиц, но и от того, что журналисты, которые должны быть в деле освещения фактов свободными и беспристрастными, забыв эту от Бога посланную им миссию, искажали факты в пользу той стороны, которой служат, пропагандируя лишь свои идеи...» Накаяма сказал, что он не согласен с мнением своих русских коллег о невозможности примирения с большевиками. К общему примирению должен стремиться весь русский народ. Ид-зуми высказал мысль о единении «азиатской Японии и полуазиатской России»(1922 г., 4 июля).
* * *
«Урадзио-ниппо» была задумана как газета для японцев, проживавших в Приморье. Некоторое время спустя после начала выхода газеты, видимо, под давлением японских военных во Владивостоке, редактор-издатель Идзуми Рёноскэ приступил к выпуску русскоязычного варианта газеты «Владиво-ниппо». В пользу «дружбы» с высшими военными чинами говорит тот факт, что генерал Като после высадки во Владивостоке высоко оценил газету Идзуми. По возвращении Идзуми в Японию из Владивостока генерал представлял его как друга и почетного гостя, о чем Идзуми сам рассказывал близким друзьям14.
Одним из основных направлений газеты было освещение политики японского военного командования на территории Приморья. Ни одной критической публикации по вопросам интервенции на страницах газеты нет. Главный лейтмотив: присутствие японских войск — благо для русского народа, оно необходимо для предотвращения кровопролития. За поддержку японской военщины «Владиво-ниппо» подвергалась критике со стороны многих местных газет, особенно «Красного знамени» и «Голоса Родины». Тот факт, что газета распространялась бесплатно среди русского населения в зоне расположения японских экспедиционных войск, уже показывает, что издание на русском языке материально поддерживалось японскими военными (японоязычное издание финансировали местные японские предприниматели и японское правительство). Идзуми как редактор и издатель, естественно, не мог самостоятельно выпускать ежедневную крупноформатную газету.
Тон газеты — антибольшевистский. Резко критически освещалась политика большевиков в центре по вопросам государственного устройства, в сфере экономики, политики, межнациональных отношений.
При сравнении японоязычного и русскоязычного вариантов газеты обнаруживается несовпадение содержания номеров. Однако очевидно, что.многие основные проблемные материалы (передовые статьи, международная информация) готовились в основном одними и теми же авторами. Остальная подборка публикаций делалась в расчете на японского или русского читателя. Материалы, написанные японскими журналистами для «Владиво-ниппо», переводил Е.Г.Спаль-вин. Русский вариант газеты делался по форме и по содержанию привычным для русского читателя.
Особенно пристрастно газета освещала проблемы отношений с ДВР, а затем и ход переговоров на Дайренской конференции, так как они являлись ключевыми, определяющими политику Японии по отношению к России.
Информационные сообщения о событиях в мире и сообщения из Японии о внутренней жизни страны составляли значительную часть номера.
Основные статьи, опубликованные в «Урадзио ниппо», Идзуми издал в виде двух сборников: «Смена власти на Дальнем Востоке» и «До образования ДВР» в 1922 г. Материалы, написанные журналистом, очевидцем событий, имели необычайный успех.
После возвращения на родину Идзуми в августе 1923 г. посетил Россию только один раз — как член наблюдательной группы побывал на 1-й выставке сельхозпроизводителей и кустарей. На этом его связь с Россией прекратилась. Идзуми Рёноскэ скончался в возрасте 60 лет в 1931 г.
Значительная часть жизни этого, безусловно, неординарного человека прошла во Владивостоке. Здесь он написал эти хайку (короткие японские стихи):
Солнечный лучик пробился через двойное с*но к цветку нарцисса. За чаепитием любуюсь этими цветами.
* * *
Приближается день рождения императора.
Уже вставляют вторую раму.
Через двойное окно весь день не было видно сестер-проституток,
Лишь на столе начищенный самовар.
Расцветает цветок «тетин» в двойном окне,
Да два древесных уголька видны сквозь хлопчатобумажную
занавеску
на двойном окне.
* * *
Заснеженным утром густо поднимается дым печной.
Сани с тройкой лошадей пронеслись, вздымая снежные вихри. Снег идет. В этом чувствуешь Россию.
Зима, снег, печка да сани, двойная рама в окне; мысли об императоре; японские девушки, составлявшие добрую половину японской диаспоры во Владивостоке. Таким виделся наш город в канун 1917 г. редактору японской газеты Идзуми Рёноскэ.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Хияма К. Урадзио ниппо сорицуся Идзуми Рёноскэ (Основатель «Урадзио ниппо» Идзуми Рёноскэ). Токио, 1981. С. 89.
2 Цит. по: Фудзимото В. Нихондзин то Урадзиосутоку: Сясин то дэта-дэ миру энкайсю тихо-но субэтэ (Японцы и Владивосток: Приморье через фото и факты).
Токио, 1933. С. 47.
3 Дневник Хориэ Наодзо. Рукопись.
4 Хасимото Т. Урадзио ниппо-но сэйрицу то Сибэриа сюппей Канадзава дайга-ку кэйд зайгакубу ронсю. Т. 12 Вып. № 2. Канадзава, 1992. С.80.
- «Урадзио ниппо» с 1923 по 1931 г. сохранилась в библиотеке им. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге.
6 ГАПК. Ф. П-67, Оп. 1. Д. 128. Л. 26.
7 Хияма К. Указ. соч. С. 96.
9 Хияма К. Указ. соч. С. 185.
Высшая коммерческая школа в настоящее время — Университет Хитоцубаси в Иокогаме.
10 Хасимото Т. Указ. соч. С. 78.
11 Ооба Како принадлежал к группе прогрессивных японских журналистов 1910-х годов. Он известен своими корреспонденциями из России. Пропал без вести в Сибири в 1918 г., откуда посылал сообщения из действующей армии. Последние два года был зав. редакционным отделом «Ёмиури симбун» в Токио.
Хияма К. Указ. соч. С. 92.
13 Там же. С. 94.
14 Там же. С. 179.
ПРИЛОЖЕНИЕ
В Государственном архиве Приморского края хранятся следующие номера «Вла-диво-ниппо» за 1920 г.: №1 (11 апреля), №2 (15 апреля), №3 (18 апреля), №4 (22 апреля), №10 (14 мая), №11—65 в подшивке отсутствуют, № 66 (1 сентября), № 78 (16 сентября), №79 (17 сентября), № 85 (25 сентября), № 87 (29 сентября), №88 (30 сентября), № 89—93 (1—6 октября), №95 (8 октября), №96, 97 (9, 10 октября), №108 — 114(24-31 октября), №118 (6 ноября), №121 (10 ноября), №123 (12 ноября), №142 (4 декабря), №143,144 (7, 8 декабря), №147 (11 декабря), №155, 156 (21, 22 декабря), №159 (25 декабря), №160 (26 декабря); за 1921 г.: №163 (1 января), №164— 174 (4— 19 января), №181 (28, 29 января), №185—189 (2—6 февраля), №191—194 (9—13 февраля), №196-205 (17-27 февраля), №208 - 211 (3-8 февраля), №213—230 (10-31 марта), №236-239 (7-12 апреля), №241—243 (14—16 апреля), № 247, 249, 250 (21, 23, 24 апреля), №252—258 (28 апреля—7 мая), №262—267 (12—18 мая), №269— 278 (19-30 мая), №281 (3 июня), №283-287 (5-11 июня), №289-294 (14 - 22 июня), №296 (24 июня), №298—328 (26 июня—2 августа), №331, 332 (5, 6 августа), №355 (3 сентября), №365, 366 (15,16 сентября), №368 (18 сентября), №370, 371 (21-23 сентября), №374, 375 (27, 29 сентября), №377-382 (1-6 октября), № 384-388 (9—14 октября), №391 (19 октября), №396—399 (25—28 октября), №401 (30 октября), №405, 406 (5, 6 ноября), №410 (11 ноября), №414, 415 (16, 17 ноября), №417 (19 ноября), №425 (29 ноября), №427-429 (1-3 декабря), №433, 434 (8, 9 декабря), №437, 438 (14,
15 декабря), №441 (18 декабря), №442 (21 декабря), №446, 447 (25, 27 декабря); за 1922 г.: №452 (9 января), №454 (10 января), №456 (12 января), №458 — 465 (14—25 января), №468—472 (28 января—2 февраля), № 476 (7 февраля), №478 (9 февраля), №480 (11 февраля), №482 (15 февраля), №488 (23 февраля), №493 (2 марта), №49&—519 (5 марта—1 апреля), №523 (6 апреля), №526 (11 апреля), №529 (14 апреля), Экстренный выпуск (17 апреля), № 532—538 (20—29 апреля), №544 (4 мая), №554 (16 мая), №562 (25 мая), №567 (2 июня), № 591—599 (30 июня— 9 июля), №600-602 (11-14 июля), №606 (19 июля), №608 (21 июля), №610, 611 (23, 25 июля), №616 (30 июля), №617 (1 августа), №625, 626 (10, 11 августа), №634, 636, 637, 639, 640 (24, 25, 27, 30 августа), №643-645 (2-5 сентября), №661-663 (26-29 сентября), №665, 666 (1,4 октября), №678, 679 (18, 19 октября), №680 (20 октября), Экстренный выпуск (21 октября).
Zoya F. Morgun
Uradshio — Nippon — Newspaper of Japanese diaspora in Vladivostok (1917—1922)
For the first time in Russian bibliography an attempt is made to bring light to the prited source of current information of Japanese diaspora in Vladivostok — newspaper «Uradshio — Nippon». The author makes an investigation of its activity in the above period of Russian history and tells us some facts about the editorial-board and the staff. A special emphasis is laid upon its Russian variant (Vladio-Nippo) published from April, 1920 up to October, 1922 (680 issues all in all) in the city of Vladivostok. The life of numerous Japanese settlements, their habits and ways, economic and political situation are of a prior interest of the anthor.
