CC BY
1050
УДК 159.9072:343.83
Взаимосвязь профессиональной деформации и мотивации личности сотрудников уголовно-исполнительной системы
О. А. Рожков
В статье излагаются результаты эмпирического исследования взаимосвязи между профессиональной деформацией и мотивацией личности сотрудника уголовно-исполнительной системы. Анализируются ценностные ориентации, ведущие и вытесняемые мотивы. Описываются признаки профессиональной деформации. Дается характеристика фаз эмоционального выгорания сотрудников уголовно-исполнительной системы.
Ключевые слова: сотрудники уголовно-исполнительной системы; профессиональная деформация; эмоциональное выгорание; ценности; мотивы.
В современных условиях значительно усложнились условия труда сотрудников уголовно-исполнительной системы (УИС), возросли предъявляемые к ним требования. Это связано в первую очередь с ухудшением криминогенных характеристик осужденных, увеличением количества лиц с психическими отклонениями, во вторую — с изменением критериев оценки деятельности сотрудников в период реформирования пенитенциарной системы в соответствии с Концепцией развития уголовно-исполнительной системы РФ до 2020 года [6]. Указанные факторы обусловливают необходимость постоянного контроля
сотрудников УИС над своим поведением, чувствами, эмоциями для предотвращения «сращивания» с криминально-ориентированной средой в процессе трудовой деятельности и во избежание профессиональной деформации личности.
Крайними формами профессиональной деформации являются совершение различных делинквентных поступков (антиобщественное противоправное поведение индивида) и нарушение законности [5, с. 2]. Так, согласно статистической отчетности за 2011 год, в 75 территориальных органах и учреждениях ФСИН России в отношении 336 сотрудников возбуждено 325 уголовных дел, в том числе 64 % из них находились при исполнении служебных обязанностей. Количество преступлений в расчете на 1000 сотрудников увеличилось и составило 1,3 против 1,2 за аналогичный период прошлого года [16, с. 2].
На сегодняшний день в науке не существует единого мнения о содержании понятия «профессиональная деформация личности». Разграничение профессиональной деформации как приспособительного механизма и профессиональных деструкций как профессиональной непригодности нам не близко. Наша позиция заключается в вероятности перерождения проявлений профессиональной деформации в преступное поведение, которое не только дискредитирует образ сотрудника правоохранительных органов, но и ломает судьбы потерпевшей стороны, родных и близких этого сотрудника [11].
В психологии труда Э. Ф. Зеер рассматривает профессиональную деформацию как разновидность профзаболеваний [2, с. 250]. Под профессиональной деформацией он понимает деструкции, которые возникают в процессе многолетнего выполнения одной и той же профессиональной деятельности, негативно влияют на ее продуктивность, порождают профессионально нежелательные качества и изменяют профессиональное поведение человека [2, с. 233].
Мы разделяем мнение о том, что наиболее существенным видом предпосылок профессиональной деформации являются деструктивные изменения мотивационной сферы личности, определяющие нарушения стимулирующей и смыслообразующей функций мотивации, сопровождаемые внутриличностным психодинамическим конфликтом личности, что находит подтверждение в научных исследованиях по данной проблематике.
В. В. Лебедев и А. В. Шамис выделяют следующие уровни проявления профессиональной деформации: потребностно-мотивацион-ный, функциональный и коммуникативный. В первом случае идет речь о снижении заинтересованности и мотивированности к профессиональной деятельности, во втором — о снижении уровня его работоспособности, в третьем — об утрате умения адекватно взаимодействовать с окружающими. В зависимости от частоты подобных проявлений и их устойчивости авторы предлагают говорить о частичной (мотивационной, функциональной или коммуникативной) профессиональной деформации или полной — при устойчивом проявлении всех указанных элементов [9, с. 4].
Проведенный Е. А. Соколовой анализ научной литературы позволил ей выделить следующие наиболее существенные виды предпосылок развития профессиональной деформации: дефекты профессиональной направленности; дефекты интереса; дефекты мотивации; дефекты отношения к профессии; дефекты профессиональной основы (знаний, умений, навыков) [13, с. 40].
В рамках научного подхода цветопсиходинамики Д. В. Сочивко экспериментально рассматриваются функциональные состояния сотрудников спецназа УИС до и после выполнения служебно-боевых задач. При сравнительном анализе выявлено взаимодействие следующей группы противоречивых сил и мотивов: нарастающая потребность в самореализации вступает во внутриличностный конфликт
с необходимым (и воспитанным) контролем над эмоциями, дистанцией в общении, которую сотрудники пытаются снизить. Эти процессы имеют следствием текущую переоценку ценностей и одновременно опираются на нее, что порождает существенную внутриличностную напряженность. Далее, подобные психодинамические внутриличност-ные конфликты автор трактует как стимулирующие личностный рост сотрудников [14, с. 116].
Р. Ж. Тюлюпергенева утверждает следующее: «Недостаточность мотивационной сферы профессиональной деятельности может выражаться в ее бедности, присутствии только отдельных побуждений, неблагоприятной динамике мотивации и др. Разные недочеты мотивационной сферы труда имеют различной степени разрушительную силу и ведут к возникновению негативных психических состояний, реально угрожающих психическому здоровью личности» [15, с. 4].
Е. П. Ильин указывает ряд состояний человека, в которых резко уменьшается его мотивационный потенциал: «Так, при монотонности жизни, психическом пресыщении, утомлении исчезает желание выполнять работу, к которой вначале имелся положительный мотив. Но особенно сильно и длительно влияет на снижение мотивационного потенциала состояние депрессии, возникающей у здоровых людей <...> Возникает чувство беспомощности перед лицом жизненных трудностей, неуверенность в своих возможностях, сочетающиеся с чувством бесперспективности. Сила потребностей, влечений резко снижается, что приводит к пассивному поведению, безынициативности» [4, с. 43].
В частности, отмечается синдром профессионального выгорания, который, по мнению Т. В. Копыловой, О. В. Крапивиной, является формой проявления профессиональной деформации.
Так, Т. В. Копылова рассматривает эмоциональное выгорание как защитный механизм: «Эмоциональные ресурсы могут постепенно истощаться, и тогда организм и психика вырабатывают различные
механизмы защиты. Синдром “эмоционального выгорания” — один из таких механизмов. С одной стороны, он помогает профессионалу сохранять эмоциональные ресурсы, а с другой — отрицательно сказывается на взаимодействии с коллегами и субъектами профессиональной деятельности — осужденными» [7, с. 13].
О. В. Крапивина рассматривает эмоциональное выгорание у сотрудников УИС как форму профессиональной деформации субъекта профессиональной деятельности, приобретенную им в результате действия защитных механизмов в ответ на психотравмирующее воздействие условий работы в исправительно-трудовых учреждениях, обнаруживающую себя в снижении эмоциональной отдачи, в стремлении сократить профессиональные обязанности, требующие эмоциональных затрат [8, с. 11].
Разделяя подходы Т. В. Копыловой и О. В. Крапивиной, рассмотрим эмоциональное выгорание в качестве формы профессиональной деформации во взаимосвязи с мотивацией личности сотрудников УИС.
Для экспериментального выявления взаимосвязи мотивации с признаками (проявлениями) профессиональной деформации нами ис -пользовался следующий методический инструментарий: наблюдение, анкетирование, тестирование (тест А. Г. Шмелева «Структура трудовой мотивации (СТМ-2)» [3], методика Е. Б. Фанталовой «Уровень соотношения “ценности” и “доступности” в различных жизненных сферах» [17], тест В. В. Бойко «Диагностика эмоционального выгорания» [1]), экспертная оценка руководителями качеств и психических состояний, индивидуально-психологических характеристик сотрудников, предложенная С. Д. Хачатуряном, С. А. Худоконенко, В. А. Гришиным [18], методы математико-статистического анализа, осуществляемого с помощью компьютерной программы STATISTICA 6.0.
Нами было проведено обследование 351 сотрудника УИС Оренбургской области. Выборка по гендерному признаку состоит из
263 мужчин и 88 женщин; возраст респондентов — от 18 до 47 лет, средний возраст составляет 32 года.
При проведении корреляционного анализа (на уровне значимости р < 0,001) переменных, представленных в метрических шкалах, применялся коэффициент корреляции г-Пирсона. При изучении связи между порядковыми и метрическими шкалами применялся коэффициент корреляции г-Спирмена, при этом переменные подвергались предварительному ранжированию [10]. Было установлено, что имеются значимые корреляционные связи мотивационных особенностей с признаками профессиональной деформации личности сотрудников [12].
Вычислены отрицательные корреляционные связи признаков профессиональной деформации сотрудников УИС с такими ценностями, как «познание», «счастливая семейная жизнь», «интересная работа»; с такими мотивами, как «общение», «включенность в команду», «служение обществу» и др.; с такими качествами, как «уверенный в себе», «оригинальный», «ловкий» и др. Кроме того, вычислены и положительные корреляционные связи с мотивами «деньги», «связи», «следование традициям». Определив корреляционные связи по шкалам методик, перейдем к интерпретации полученных связей в контексте формирования симптомов и установления фаз эмоционального выгорания.
Первая фаза эмоционального выгорания — «напряжение» — обнаруживает следующие предпосылки формирования симптомов этого синдрома. При вытеснении ценностей «счастливая семья» и «интересная работа» человек ощущает неудовлетворенность собой и безысходность создавшейся ситуации; утрачивается значимость трудовой деятельности, снижаются значения показателей «ловкость» и «оригинальность» в выполнении профессиональных заданий, возникает потребность в покровительстве, осуществляется поиск покровителя в авторитетном окружении.
Вторая фаза эмоционального выгорания — «резистенция» — обнаруживает следующие предпосылки формирования защитных механизмов. Вытеснение ценности «познание» влечет за собой появление потребности действовать по шаблону, становится причиной редукции профессиональных обязанностей, активизации мотивации «следовать традициям» как компенсации обучения и саморазвития. Сила стресс-факторов, востребованность значительных внутренних ресурсов обусловливают снижение «уверенности в себе» и ориентацию уже не на «служение обществу», а на пользу хотя бы себе и кругу близких людей. В результате формируется некоторая обособленность от коллектива, избегание ситуаций, когда необходимо проявление эмоций, участия, сопереживания в процессе взаимодействия.
Третья фаза эмоционального выгорания — «истощение» — представляет собой оскудение психических ресурсов, снижение эмоционального тонуса, которое наступает вследствие того, что проявленное сопротивление оказалось неэффективным.
Избегание общения с окружающими имеет следствием скованность в отношениях, проявление «эмоционального дефицита» и отстраненности, холодности. С целью обеспечения привычной эффективности в профессиональной деятельности, которая без полноценного взаимодействия невозможна, предпринимаются попытки компенсировать отсутствие общения за счет «связей» из узкого круга авторитетных покровителей. Ограниченность взаимодействий имеет настолько серьезный характер, что приводит к вытеснению ценности «счастливая семья» в разряд менее значимых ценностей. Такие изменения в ранжировании ценностей ориентируют личность на полную изоляцию.
Нам представляется необходимым уделить внимание анализу характерных показателей для всех групп сотрудников УИС на протяжении служебной карьеры, создать обобщенный психологический портрет.
Ведущими ценностями для сотрудников являются «счастливая семья», «здоровье». Они отмечают наивысшую доступность ценностей: «счастливая семья», «наличие хороших и верных друзей», «уверенность в себе». Таким образом, при ориентации на гармоничные семейные отношения и поддержание психологического и физического здоровья сотрудник чувствует себя достаточно уверенно при опоре на плечо единомышленников, близких по духу ему людей, что достигается в коллективах с благоприятным психологическим микроклиматом.
Вытесняемыми ценностями являются «творчество» (возможность творческой деятельности), «красота природы и искусства» (переживание прекрасного). Вытеснение ценности «творчество» интерпретируется нами, с одной стороны, с позиций жесткой регламентации служеб -ной деятельности, с другой стороны, с точки зрения ограничения свободы дополнительными указаниями и распоряжениями руководителей (в силу занимаемой должности). Вытеснение ценности «красота природы и искусства», по результатам нашего исследования, проявляется в таких признаках профессиональной деформации, как «неадекватное избирательное эмоциональное реагирование», «эмоционально-нравственная дезориентация». Симптомы второй фазы эмоционального выгорания — «резистенции» — обнаруживают формирование защитных механизмов, которые без переключения на искусство, культуру преодолеть будет очень проблематично. Здесь же необходимо отметить вытесняемый мотив «комфорт», который в силу нарастающего напряжения при востребованности значительных ресурсов личности на выстраивание защитных механизмов представляется иллюзорным, неправдоподобным в сложившейся ситуации.
Такой мотив, как «помощь людям», не претерпевает статистически значимых изменений за период службы. На протяжении всего периода карьерного роста сохраняются средние показатели указанного мотива. Сотрудники выказывают готовность понимать людей,
оказывать поддержку, сочувствие и заботу в пределах рамок служебной компетенции.
Выражено преобладание мотивации «служение обществу», для сотрудников УИС важно ощущение того, что деятельность, в которую они включены, имеет общественную и государственную значимость и дает им возможность чувствовать себя достойными и востребованными гражданами страны.
Резюмируя сказанное, отметим, что результатом нашего исследования стало выявление характерных особенностей психологического портрета сотрудников УИС, а именно: иерархии ценностных ориентаций, структуры трудовой мотивации, преобладающих признаков профессиональной деформации.
Экспериментально выявленные корреляционные взаимосвязи мотивации личности с признаками профессиональной деформации раскрывают формирование симптомов и фаз эмоционального выгорания в контексте изменений особенностей ценностно-мотивационной сферы сотрудников УИС. При этом следует обратить особое внимание на рост значимости мотивов поиска опоры в покровительстве, стремления действовать по шаблону и ориентации на материальное обогащение при повышении уровня профессиональной деформации. Выявленные особенности указывают на обращение сотрудников к внешним мотивационным ресурсам и утрату востребованности вну-триличностного потенциала при попытках совладать с признаками дезадаптации.
Литература
1. Бойко В. В. Синдром «эмоционального выгорания» в профессиональном общении / В. В. Бойко. — Санкт-Петербург : Питер, 1999. — 105 с.
2. Зеер Э. Ф. Психология профессий : учебное пособие для вузов /
Э. Ф. Зеер. — Москва : Акад. Проект; Екатеринбург : Деловая книга, 2003. - 330 с.
3. Зеличенко А. И. О классификации мотивационных факторов трудовой деятельности и профессионального выбора / А. И. Зеличенко, А. Г. Шмелев // Вестник Московского университета. Психология. — 1987.
- № 4. - С. 33-43.
4. Ильин Е. П. Мотивация и мотивы / Е. П. Ильин. — Санкт-Петербург : Питер, 2000. —512 с.
5. Климанов Г. Б. Опасность профессиональной деформации. Что это такое? / Г. Б. Климанов, А. В. Датий, А. В. Кокурин // Преступление и наказание. — Москва, 2011. — № 3. — С. 11 — 13.
6. Концепция развития уголовно-исполнительной системы в Российской Федерации до 2020 года. — Москва, 2010. — 35 с.
7. Копылова Т. В. «Эмоциональное выгорание» как форма профессиональной деформации личности сотрудника пенитенциарной системы / Т В. Копылова // Педагогика в правоохранительных органах. — 2003. — № 1. — С. 13—15.
8. Крапивина О. В. Эмоциональное выгорание как форма профессиональной деформации у пенитенциарных служащих : диссертация ... кандидата психологических наук : 19.00.13 / О. В. Крапивина. — Тамбов, 2004.
— 200 с.
9. Лебедев В. В. Профессиональная деформация у сотрудников ИТУ Подход к проблеме и способы ее разрешения / В. В. Лебедев, А. В. Ша-мис // Проблемы профилактики дезадаптации и профессиональной деформации у сотрудников ОВД : сборник научных трудов / ВНИИ МВД России. — № 150. — Москва, 1993. — С. 4—10.
10. Наследов А. Д. Математические методы психологического исследования. Анализ и интерпретация данных / А. Д. Наследов. — Санкт-Петербург : Речь, 2006. — 392 с.
11. Рожков О. А. Профессиональная деформация ценностно-мотивационной сферы сотрудников правоохранительных органов как фактор их криминализации // Прикладная юридическая психология. — Рязань, 2008. — № 3. — С. 112—121.
12. Рожков О. А. Типология сотрудников УИС по взаимосвязи мотивации и профессиональной деформации // Прикладная юридическая психология. — Рязань, 2011. — № 3. — С. 56—65.
13. Соколова Е. А. Профессиональная деформация и педагогические пути ее предупреждения в образовательном процессе вузов / Е. А. Соколова. — Рязань : Поверенный, 2007. — 127 с.
14. Сочивко Д. В. Цветопсиходинамика / Д. В. Сочивко. — Москва : Московский психолого-социальный институт, 2009. — 432 с.
15. Тюлюпергенева Р. Ж. Влияние дефицитарных психических состояний на формирование профессиональной деформации сотрудников правоохранительных органов (на примере Республики Казахстан): автореферат диссертации ... кандидата психологических наук : 19.00.01 / Р. Ж. Тюлюпергенева. — Москва, 2004. — 18 с.
16. Указание ФСИН России от 29.03.2012 № 7—5732—02 «Обзор о состоянии дисциплины, законности и дорожно-транспортных происшествий среди сотрудников УИС за 2011 год».
17. Фанталова Е. Б. Диагностика внутреннего конфликта // Приложение № 2 к «Журналу практического психолога». — Москва : Фолиум, 1997. - 48 с.
18. Хачатурян С. Д. Исследование взаимосвязи уровня выраженности профессиональной деформации и индивидуально-психологических особенностей сотрудников УИС (с использованием элементов математической статистики) / С. Д. Хачатурян, С. А. Худоконенко, В. А. Гришин // Правоохранительная деятельность в России и США. — Владимир, 1999.
- С. 83—97.
© Рожков О. А., 2012
Interconnection between Penal System Employees' Professional Deformation and Personal Motivation
O. Rozhkov
The article covers the results of the empiric research devoted to the interconnection between professional deformation and personal motivation of a penal system employee. The author analyzes value orientations, driving and displaced motives. Characteristic features of professional deformation are described. Stages of the penal system employees' emotional burnout are defined.
Key words: penal system employees; professional
deformation; emotional burnout; values; motives.
Рожков Олег Анатольевич, начальник психологической лаборатории ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Оренбургской области; соискатель Академии ФСИН России (Оренбург), roa77@rambler.ru.
Rozhkov, O., chief of psychological laboratory, Federal Treasury Institution Investigative Detention Facility Number 1 of Russia’s Federal Penitentiary Service Administration (UFSIN) for the Orenburg Region, degree seeker of the Academy of Russia’s Federal Penitentiary Service (Orenburg), roa77@ rambler.ru.
