CC BY
43
языка или имена персонажей фильмов, например:
- по внешним данным: Обезьяна, Коза, Ромашка (кудрявая), Колобок, Фредди Крюгер, Очкарик, Слон, Сыпсык (воробей), Чебурашка;
- по схожести звучания с именем: Насекомое (Насима), Хребет (Хасанов), Фунтик (Финат), Кузя (Кузьмин), Карлсон (Карлович), Мазат (Мазитович), Богатый (Баймухаметов), Утка (Утяшева) и т. д.;
- по внутренним качествам личности: Сундук (много знает), Шакал (за вредность), Мишка (за грубый голос), Чубайс (за нечистоплотность) и т. д. [7]
Как видно из этих примеров, некоторые прозвища заимствованы из кино, литературы. Например, Винни-Пух, Чебурашка, Фредди Крюгер, Кинг-Конг. Эти прозвища вошли в стандартный антропонимический лексикон современной учащейся башкирской молодежи.
Одним из способов формирования арготической лексики является заимствование слов из других языков с образованием новых значений, в частности, заимствование собственных имен людей. Антропонимы в арго представлены именами, фамилиями и отчествами. Обширную группу такого рода антропонимикона составляют мужские и женские имена собственные как русского языка, так и иностранных языков.
Из криминального жаргона: Макар (неизвестный преступник), Гаврила (петля-удавка), Загиб Иваныч (смерть), Юрик (вор), Катька (пальто с карманами), Катюха (сто рублей); гомосексуалиста в уголовной среде называют: Маруся, Дашка, Катя, Люська, Маня, Манька, Маша, Настя, Наташка.
Некоторые мужские антропонимы составляют ряд арготической группы, характеризуя лиц мужского пола:
- по их профессиональной деятельности: Алешка (лакей), Жорж (священнослужитель) и др.;
- по национальной принадлежности: Джон (иностранец), Кирилл (цыган) и др.;
- по их внутренним качествам: Дема (обманщик) и др.;
- по отношению к употреблению спиртного: Максим (пьяный), Мишка (пьяница) и др.;
- по качествам ума: Баня, Ванек, Маша и др.
В их арго имеется незначительное число антропонимов собственно башкирского языка, например: Ляйля (означает ночь), Люзия (от испанского - Лусия означает «театр»), Хава/Хауа (река), мужское имя собственное Нур означает «озеро», суффикс - бике «женщину», бай «богатый человек или начальник отряда» и другие.
Таким образом, прозвища имеют богатые языковые источники. Они образуются на основе как
лексики собственно башкирского языка, так и других языков.
Примечания
1. Раемгужина, 3. М. Формирование антропоними-ческой системы башкирского языка [Текст] / 3. М. Раемгужина. Уфа, 2006.
2. Флоровская, В. А. Из наблюдений над употреблением антропонимов в бывалом и официальном общении [Текст] / В. А. Флоровская // Очерки по лексике и фразеологии. Ростов н/Д, 1974. С. 261.
3. Там же. С. 218.
4. Карпенко, М. В. Особенности антропонимики русских сел Одесской области [Текст] / М. В. Карпенко // Питание ономастики Пивденной Украини. Киев, 1074. С. 157.
5. Хисамитдинова, Ф. Г. Башкорт мифологияЬы [Текст] / Ф. Г. Хисамитдинова. Уфа, 2002. С. 14, 30, 58. На башк. яз.
6. Коран [Текст] / пер. и комм. В. Пороховой. М., 2004. С. 49.
7. Данные анкетирования автора среди студентов уфимских вузов, 2005 г.
Е. Н. Морозова
ВЗАИМОСВЯЗЬ КОНТЕКСТА И ГЛАГОЛЬНОЙ ВРЕМЕННОЙ ФОРМЫ (НА ПРИМЕРЕ БУДУЩЕГО ВРЕМЕНИ)
В статье рассматривается взаимосвязь глагольной формы и контекста, в котором она употребляется, вводится понятие «контекстного времени» и рассматривается его роль в диктемном членении текста.
In this article we consider the interdependence of a verb form and the context in which it is used; we introduce the notion of "contextual time" and investigate its role in the dictemic division of the text.
Изучение контекстной семантики является перспективным современным направлением филологи. Многие ученые, обращаясь к контексту, находят ответы на «лингвистические загадки», ранее казавшиеся неразрешимыми. Однако, изучая язык через контекст (который является реализацией языка, развертыванием его в речь), лингвисты сталкиваются с новыми проблемами и загадками.
Обращение к контексту рассматривается многими филологами как способ избавиться от проблем, связанных с полисемией, омонимией, синонимией и т. д. Контекст помогает в разграничении лексических единиц.
Грамматическая форма обладает более абстрактным, чем лексическое, значением, поэтому она еще более тесно связана с контекстом. Функционирование грамматической формы в речи
© Морозова Е. Н., 2008
зависит как от лексических единиц, ее заполняющих, так и от грамматических форм, ее окружающих, то есть мы наблюдаем глубинные семантические взаимодействия значения грамматических форм и семантики конкретных словесных единиц.
В речи и в художественной литературе часто можно встретить подтверждение зависимости грамматической формы от контекста, в котором она употребляется. Так, глагольные временные формы часто не просто служат для формирования контекста, но и сами испытывают на себе его влияние.
Примером могут служить грамматические омонимы, единственным способом разграничения которых является контекст:
'Here has been little Mrs Ferrari, my dear, in a dreadful state of mind, enquiring when you would be back.' [1] («Future-in-the-Past»)
'If I had not consented to let that unfortunate man refer to me by name, the late Lord Montbarry would never have engaged him, and his wife would have been spared the misery and suspense from which she is suffering now.' [2] (The Conditional Mood)
В первом примере would является вспомогательным глаголом для образования «будущего в прошедшем». Действие в придаточном дополнительном предложении when you would be back явно относится к будущему. Оно реально осуществимо, хотя лишь с некоторой долей гипотетичности, присущей всем будущим действиям. В других контекстах та же самая форма может выражать нереальное условие и относится к настоящему. Например:
- You are late!
- Sorry, I would be back in time if I had my wrist watch with me.
В связи с этим некоторые лингвисты считают, что такие категории, как время, наклонение, выражаемые глагольными формами, «функционально могут быть как категориями частей речи, так и предложения» [3]. «Категория времени принципиально отлична от подлинно глагольных категорий, так как она связана с самой сущностью речевого акта, с межперсональными отношениями» [4].
Личная глагольная форма, являясь предикатом в предложении, естественным образом относит содержание всего предложения к действительности (а не просто характеризует процесс как таковой), таким образом, представляя собой основное средство выражения времени протекания процесса. Адвербиалии рассматриваются обычно как вспомогательные средства. Многочисленные примеры, однако, показывают, что влияние контекста на значение грамматической формы часто оказывается более сильным, чем влияние формы на контекст, точнее мы наблю-
даем взаимодействие грамматической формы и контекста, в котором она употребляется. Это взаимодействие и порождает предикативное значение, а категория времени является в данном случае не морфологической, а синтаксической. Иногда узкого грамматического контекста, ограниченного рамками предложения, недостаточно для раскрытия истинного значения формы. В этом случае мы обращаемся к более широкому контексту, рассматривая предикацию всей диктемы [5], которая обычно бывает полипредикативной. Особенно хорошо процесс взаимодействия формы и контекста прослеживается в случаях оппозиционного замещения.
Например, оппозиционное замещение по категории вторичного времени: ...The strange thing is that he's very nearly a great painter. He has the most fascinating sense of colour in the world, and the more intoxicated he is, the more delicate and beautiful is his painting. Sometimes, after more than the usual number of aperitifs, he will sit down in a caffi to do a sketch, with his hand so shaky that he can hardly hold a brush; he has to wait for a favourable moment, and then he makes a jab at the panel [6].
Это случай нисходящей транспозиции. Для описания героя в данном примере используется настоящее время. Наличие в форме will sit down значения будущности исключается. Поэтому мы рассматриваем will не как вспомогательный глагол грамматической формы будущего времени, а как модальный со значением привычного, повторяющегося действия.
В случае восходящей нейтрализации можно наблюдать обратное: 'Suppose I write and ask my lawyer (who is also my friend and trustee) to come and advise us tomorrow after his business hours?' [7].
'What time is she coming tomorrow? Before two? I'll look into the drawing-room by accident - I am dying to be introduced to her!' [8].
Итак, мы, опираясь на контекст, рассматриваем формы настоящего write, is coming как выражающие действия в будущем.
При восходящей транспозиции это взаимодействие еще сложнее. Форма настоящего времени выражает значение своего противочлена, сохраняя своё как фоновое [9].
Например: 'When you next write, I hope to hear that you are in better health and spirits, and that you continue to like your employment.' [10].
Мысль о том, что время является синтаксической категорией, может быть подтверждена наличием значения будущности у форм, изначально для этого не предназначенных, то есть оно не зафиксировано в форме в языке (как у сочетания глаголов shall/will с инфинитивом), а приобретается ею в речи, например:
а) у сочетаний модальных глаголов с инфинитивом: 'You will tell Miss Lockwood what has
happened, and she may refuse to see me. I will go there at once, and you shall go with me.' [11]
'No', she resumed, placidly picking up the lost thread of the conversation, 'I don't know why Miss Lockwood is coming here, I only know that we are to meet in Venice' [12];
б) у форм косвенных наклонений:
'I don't care about this bit of money - I never did like the man who has left it to me, though he was your brother. If I lost it all tomorrow, I shouldn't break my heart; I'm well enough off, as it is, for the rest of my days.' [13]
'Make your mind easy, sir; I shall find the proof that everybody asks me for in her guilty face. Let her only change colour by the shadow of a shade -let her eyes only drop for half an instant - I shall discover her!' [14]
Повелительное наклонение, однако, органически связано с будущим, выражая побуждение к действию, которое следует совершить, по мнению говорящего, и часто само влияет на окружающий контекст;
в) у неличных форм (инфинитив и герундий) в некоторых конструкциях (это можно подтвердить путем трансформаций):
'Mr Henry Westwick decided to go to Venice in advance of the rest, to test the accommodation of the new hotel on the opening day.' [15] ^ Mr Henry Westwick decided that he would go to Venice in advance of the rest, .
'She opened the door - suddenly, as if she was afraid of being called back for the second time -and left them.' [16] ^ .as if she was afraid that she would be called back for the second time.
Как известно, в английском языке неличные формы не обладают категорией времени. Временное значение появляется в них лишь в некоторых контекстах под влиянием семантики личных форм, функций самых неличных форм и общей семантики предложения или диктемы в целом.
Что же заставляет нас воспринимать действие как будущее?
Например, в данном отрывке текста, совпадающем с одной диктемой, нет ни грамматических, ни лексических показателей будущего времени, а именно, грамматических форм будущего времени и наречий, указывающих на будущее. Однако совершенно очевидно, что время в диктеме - будущее.
'Very well. Open the house-door for me without making any noise, and leave the lady in undisturbed possession of the consulting-room. When she gets tired of waiting, you know what to tell her. If she asks when I am expected to return, say that I dine at my club, and spend the evening at the theatre. Now then softly, Thomas! If your shoes creak, I am a lost man.' [17]
Во-первых, формы повелительного наклонения ориентируют на совершение какого-то дей-
ствия в будущем (open, leave, say). Невозможность употребить формы будущего времени в придаточных предложениях времени и условия не снимает значения будущности в формах gets, asks, creak. Это пример восходящей нейтрализации по категории вторичного времени. То же можно сказать и о формах dine и spend, выражающих будущее, запланированное по собственному графику, действие. You know what to tell her легко трансформируется в нашем сознании в you know what you should/must tell her, а when I am expected to return в when they expect I will return. Предложение, завершающее диктему (..., I am а lost man), содержит явно транспонированную форму am, которая, выражая будущее время, сохраняет значение настоящего, из-за чего становится очень экспрессивной.
Таким образом, время в диктеме выражается совокупностью грамматических, лексических, стилистических средств, включающей в себя даже значение союзов if и when, помогающих сориентироваться во времени. Отдельное предложение в диктеме ориентировано на общее значение дикте-мы. Это помогает нам определить значение каждой отдельной глагольной формы. Выражение времени относится к предикации. Функцией дик-темы наряду с полиноминацией, тематизацией и стилизацией является (поли)предикация, то есть отнесение всей ситуации к действительности [18].
Таким образом, одной из характеристик дикте-мы является принадлежность предложений, ее составляющих, к одному временному пласту. В этом случае мы можем говорить о «контекстном времени» (термин наш). При смене «контекстного времени» меняется ситуация (пространство - время), что ведет к смене темы, то есть к смене диктемы.
Например:
1. Arthur gave a little laugh and pressed her hand. She would not let him go, and he felt that she was trembling. Personally, he had no doubt about the matter. He would have no trifling with credibility. Either Haddo believed things that none but a lunatic could, or else he was a charlatan who sought to attract attention by his extravagances. In any case he was contemptible. It was certain, at all events, that neither he nor anyone else could work miracles.
'I'll tell you what I'll do,' said Arthur. 'If he really knows Frank Hurrell I'll find out about him. I'll drop a note to Hurrell tonight and ask him to tell me anything he can.'
'I wish you would,' answered Susie, 'because he interests me enormously. There is no place like Paris for meeting queer folk. Sooner or later you run across persons who believe in everything. There's no form of religion, there's no eccentricity or enormity, that hasn't its votaries. Just think what a privilege it is to come upon a man in the twentieth century who honestly believes in the occult.' [19]
В данном примере три диктемы совпадают с абзацами. В первой диктеме ведется повествование в прошедшем, во второй говорящий сообщает о том, что он собирается предпринять, перемещая нас в будущее. В третьей его собеседник ведет размышления в настоящем времени. Таким образом, при смене «контекстного времени», то есть временного пласта, меняется ситуация, мы переносимся в другие временные и, соответственно, пространственные условия. Вместе с этим меняется и тема, что приводит к смене диктемы, так как одна из функций диктемы - тематизирующая [20]. Но обратного не происходит. Смена диктемы не обязательно ведет к смене «контекстного времени».
В случае, когда один абзац включает в себя несколько диктем, смена «контекстного времени» помогает в их разграничении. Здесь важно помнить, что мы рассматриваем именно время в контексте, а не глагольные временные формы. В следующем примере абзац состоит из двух диктем, которые разграничиваются знаком || (знак наш).
Three days passed before Henry was able to visit Agnes again. In that time, the little cloud between them had entirely passed away. Agnes received him with even more than her customary kindness. She was in better spirits than usual. || Her letter to Mrs Stephen Westwick had been answered by return of post; and her proposal had been joyfully accepted, with one modification. J She was to visit the Westwicks for a month - and, if she really liked teaching the children, she was then to be governess, aunt, and cousin, all in one - and was only to go away in an event which her friends in Ireland persisted in contemplating, the event of her marriage [21].
В первой диктеме описывается состояние девушки и ее поступки, с ним связанные. Повествование ведется в прошедшем времени. Во второй диктеме речь идет о том, что ожидает девушку в будущем. Со сменой времени меняется и тема. Однако между этими диктемами имеется связующий элемент. Он относится ко второй диктеме, согласуясь с ней в теме, и отделяется от нее знаком J (знак наш). Эти две диктемы не случайно объединены в один абзац. Они тесно связаны друг с другом, так как вторая является объяснением первой - у девушки было благожелательное настроение потому, что она получила письмо, которое раскрывало перед ней хорошие перспективы, сулило ей осуществление того, о чем она мечтала. Факт получения письма и является связующим элементом, вводя новую диктему, описывающую будущее героини.
Итак, помимо морфологических временных форм, зафиксированных в языке, существует синтаксическая категория - «контекстное время». Она-то и отражает истинное отнесение описываемой ситуации к действительности, независимо от того, описывается ли какое-то событие в од-
ном предложении или в целой диктеме. Предикация диктемы (обычно полипредикация) складывается из предикаций предложений, в нее входящих. Таким образом, предикативная функция диктемы, как и номинативная, играет дифференцирующую роль, не давая предложениям слипаться в одно и представляя событие в диктеме как комплексное явление, включающее в себя череду взаимосвязанных явлений (событий, процессов и так далее). Тематизация и стилизация, наоборот, не дают предложениям «распадаться», объединяя их в смысловые блоки, из которых и строится текст. «Контекстное время», являясь, с одной стороны, частью предикации, помогает определить место события в действительности, помогая найти его в умственной системе координат. С другой стороны, «контекстное время» связано с те-матизацией, задавая пространственно-временной отрезок, в котором и заключено данное, описываемое в тексте, событие и за пределами которого начинается описание нового события. Это дает нам еще одно подтверждение того, что все функции диктемы взаимосвязаны и взаимозависимы. Работая вместе, составляя уникальную совокупность, эти функции и дают возможность выделить диктему - отдельную, верхнюю единицу в уровневой системе языка.
Примечания
1. Collins, W. The Haunted Hotel and Other Stories [Text] / W. Collins. Hertfordshire, 2006. P. 26.
2. Там же. С. 38.
3. Блох, М. Я. Теоретические основы грамматики [Текст]: учебник / М. Я. Блох. 4-е изд., испр. М.: Высш. шк., 2004. С. 144-167.
4. Штелиг, Д. А. Грамматическая семантика английского языка. Фактор человека в языке [Текст]: учеб. пособие / Д. А. Штелиг. М.: МГИМО: ЧеРо, 1996. С. 223.
5. Термин был введен М. Я. Блохом в работе «Проблема основой единицы текста» (1985).
6. Моэм, У. С. Маг [Текст]: книга для чтения на английском языке / У. С. Моэм. СПб.: КАРО, 2007. С. 40.
7. Collins, W. Указ. соч. P. 31.
8. Там же. С. 71.
9. Блох, М. Я. Категория оппозиционного замещения [Текст] / М. Я. Блох // Вопросы теории английского языка: сб. тр. Вып. I. М.: МГПИ, 1973. С. 38-39.
10. Collins, W. Указ. соч. Р. 76.
11. Там же. С. 53.
12. Там же. С. 92.
13. Там же. С. 64.
14. Там же. С. 49.
15. Там же. С. 76.
16. Там же. С. 59.
17. Там же. С. 4.
18. Блох, М. Я. Диктема в уровневой структуре языка [Текст] / М. Я. Блох // ВЯ. 2000. № 4. С. 63.
19. Моэм, У. С. Указ. соч. С. 66.
20. Блох, М. Я. Диктема в уровневой структуре языка. С. 62-63.
21. Collins, W. Указ. соч. Р. 65.
