CC BY
64
13. Селезнев И.А. Олимпийское движение и политический терроризм // Социология власти. 2008. № 5.
14. Человек, писал еще Т. Веблен, один из первых идеологов экономического институционализма, не является “калькулятором, мгновенно вычисляющим удовольствие и боль» (Veblen T. Why is economics not an evolutionary science? // Quarterly J. of economics, 1898. P. 389).
15. Оппортунизм - это “преследование личного интереса с использованием коварства» (self-interest-seeking-with-guile) (Уильямсон О. Экономические институты капитализма: Рынки, фирмы, “отношенческая» контрактация. СПб., 1996. С. 97).
16. Organizing interests in Western Europe: Pluralism, corporatism and the transformation of politics. Cambridge, 1981.
17. Houlihan B. Sport and International Politics. Hemel Hempstead, England: Harvester-Wheatsheaf, 1994.
18. Тайхлер Х.Й. Кубертен и Третий рейх: о предыстории неопубликованного письма основателя современного олимпийского движения Пьера Кубертена Гитлеру (1937) // Логос. 2009. № 4-5.
19. Меннингхаус В. Цена красоты: польза и вред от ее обожания // Логос. 2009. № 4-5.
20. Гюнтер Х. О красоте, которая не смогла спасти социализм / Авторизованный пер. с нем. А. Маркова // Новое литературное обозрение. 2010. № 101.
21. Нониашвили К. Социология физической культуры и спорта // Кавказ и мир. Международный научный журнал. 2009. № 4.
22. Howell R. The USSR: Sport and Politics Intertwined // Comparative Education, 1975. Vol. 11, No. 2.
23. Girginov V. Totalitarian Sport: Towards an Understanding of its Logic, Practice and Legacy // Totalitarian Movements and Political Religions, 2004. Vol. 5. № 1.
УДК 329
Сафонова А., соиск.
Взаимодействие партийной системы России с гражданским обществом (в контексте концепции полиархии)
В статье рассматривается взаимодействие партийной системы и гражданского общества в современной России в контексте концепции полиархии. Использование категории полиархии открывает возможности для более реалистичного и адекватного анализа существующих демократических систем, оставляя при этом в стороне абстрактные демократические идеалы. Помогает понять, осмыслить взаимосвязи и взаимообусловленности партийной системы и гражданского общества в современной России.
Ключевые слова: партии, партийная система, концепция полиархии, полиархия, гражданское общество, политическая система, демократия.
Современная партийная система России призвана играть важную роль в процессах демократизации и в развитии гражданского общества. Именно через партийную систему должно реализоваться представительство интересов социальных слоев и групп в органах государственной власти, осуществ-
ляться обновление политической элиты. Однако процессы демократизации и становления гражданского общества сопряжены с глубокими противоречиями, обусловленными, с одной стороны, слабой готовностью самого общества воздействовать на эти процессы, с другой, стремлением властных структур поставить их под свой контроль. Недаром, выступая с Посланием Федеральному Собранию в ноябре 2010 г. Президент РФ Д.А.Медведев говорил о ценности человеческой личности, которая выше квазигосударственных интересов. Государство существует для человека, а не наоборот. «Надо добиться прозрачности, четкости и простоты в каждодневных отношениях государства и гражданина. Понимание того, что чиновники служат народу, а не вершат его судьбы - основа демократического устройства», - напомнил Президент РФ [1].
В этом отношении пристального внимания заслуживает разработанная известным американским политологом Р.Далем концепция полиархии, которая интерпретируется как политическая действительность, отличная от демократического идеала, но все же предоставляющая гражданам возможность политического участия, а группам и лидерам — возможность открытого соперничества в борьбе за власть. Полиархия — особый тип режима правления в современном обществе, который отличается от других политических режимов наличием двух характерных черт: относительно высокой терпимостью к оппозиции и относительно широкими возможностями влияния на поведение правительства, включая устранение должностных лиц мирными средствами. Использование категории полиархии открывает возможности для более реалистичного и адекватного анализа существующих демократических систем, оставляя при этом в стороне абстрактные демократические идеалы. Важное место в концепции полиархии занимает проблематика гражданского участия. Первоначально Р. Даль и Г. Линдблом анализировали полиархию как процесс, посредством которого рядовые граждане могут осуществлять контроль за политическими лидерами. В последующем концепция полиархии была дополнена существенными признаками, затрагивающими институциональные, процессуальные и культурологические аспекты плюралистической демократии [2].
Партии и российская партийная система, при всем их несовершенстве способны сыграть важную роль. Располагаясь между государством и обществом, между правовым государством и гражданским обществом, партии, выражая разнообразные потребности и интересы гражданского общества в политической форме, тем самым выражают и право гражданского общества на формирование государственной власти, участие в ее осуществлении. Партии призваны играть существенную связующую и объединяющую роль в отношениях между гражданским обществом как неполитической сферой и государством как сферой политической. В демократических странах партии связующее звено между институтами гражданского общества и государства. Политические партии традиционно включаются в гражданское общество как наиболее институционализированная его часть.
Для более строгой концептуализации Р.Даль избирает два основных измерения политических систем: степень оппозиционности или конкурентности политических элит в системе и уровень политического участия населения в выборе элит. Публичная конкуренция политических элит и включенность населения в политический процесс делают понятие полиархии близким к понятию демократии. И все же полиархия у Даля не тождественна демократии. Во-первых, если демократия является идеальным типом политических систем, то полиархия характеризует реальный тип, т.е. представляет собой отражение некоторого уровня реализации идеального типа. Во-вторых, полиархия является подобно демократии качественным признаком политических систем и вместе с тем (в отличие от демократии) их измерением, т.е. можно говорить о степени полиархичности системы: полная полиархия или гегемония. В-третьих, поскольку полиархия не совпадает с демократией (т.е. идеалом), то ее характеристика как демократического режима ограничивается лишь наиболее общими институциональными требованиями демократии.
По Р.Далю, полиархия, подобно демократии, может быть рассмотрена с нескольких точек зрения. Прежде всего, полиархия как специфический вид режима для управления современным государством - режима с характеристиками, которые определенно отличают его от всех других режимов, существовавших до XIX в., а также от большинства современных режимов, установившихся в нациях-государствах. Во-вторых, полиархия может быть рассмотрена как продукт демократизации наций-государств. Полиархия есть уникальный, исторически обусловленный комплекс институтов, возникших в первую очередь в результате предпринимавшихся в ХУШ в. попыток адаптировать демократические идеи и имевшийся опыт к большим масштабам современных наций-государств. Этот исторически сложившийся комплекс политических институтов по традиции именуют «демократическим». В-третьих, полиархия может быть понята как направленность политических институтов, необходимая для того, чтобы удовлетворительно обеспечить соответствие демократическому процессу, когда цель реализуется в большом территориальном пространстве, в масштабе нации-государства. Далее, полиархия может быть понята как система политического контроля, в которой, в соответствии с обозначенной нами направленностью институтов, высшие официальные лица в управлении государством сталкиваются с перспективой быть смещенными в результате народных выборов. Поэтому они вынуждены варьировать свое поведение, если хотят одержать победу в конкурентной борьбе с другими кандидатами, партиями и группами. С этой точки зрения наиболее явная характеристика полиархии - открытое соревнование между политическими элитами за должность. Наконец, полиархия может быть интерпретирована как система прав, в которой обычные права гарантированы и защищены институционально. Каждый из семи институтов обеспечивает соблюдение определенных прав, что оправдывает его существование и функционирование [3].
В свете сказанного представляется, что концептуально-теоретическая модель, интерпретирующая взаимосвязь партийной системы и гражданского
общества в условиях современной политической действительности, должна содержать общие положения, описывающие партийную систему и гражданское общество и с учетом положений концепции полиархии.
Политические партии играют исключительную роль в функционировании демократических систем, обеспечивая связь политической системы и окружающей социальной среды, выполняя функции артикуляции и агрегации социальных интересов. Во многом это связано с тем, что они действуют в слабо структурированной социальной среде с разрушенными старыми и не сформировавшимися новыми связями, с крайне низким уровнем гражданского самосознания [4].
В России в 1990-е годы сложилась политическая система, которая отличалась отсутствием целостности, преобладанием авторитарноолигархического политического режима, неразвитостью гражданского общества и партийной системы и, следовательно, неспособностью власти результативно отвечать на требования современности. Усиление «государственности» в подобных обстоятельствах в начале 2000-х годов выглядело как рост авторитаризма, но без усиления государства, повышения его дееспособности невозможно преодолеть сложившуюся ситуацию. Без «мягкого авторитаризма», проявляющегося в системе «управляемой демократии», современная Россия вряд ли сможет обойтись, поскольку преодоление глубокого системного кризиса возможно только при помощи того, что называется «эффективностью государства как субъекта развития». Именно этот путь, по оценкам ряда политологов, наиболее вероятен для России, по крайней мере, на ближайшую перспективу [5].
Но одновременно «усиление вертикальной власти» ведет к концентрации полномочий в руках исполнительной ветви и главы государства, что усиливает монополизм принятия решений. Повседневные политические практики в России сводятся к дилемме: жесткий авторитаризм или ограниченная (делегативная) демократия. Подобные режимы характерны для полу-периферии глобализации, воспроизводят политико-культурную зависимость своих регионов и модель «запаздывающей модернизации» [6].
При всем обилии функций, которыми наделяют партии в мировой и отечественной политологии, все они в принципе могут быть сведены к трем главным, - полагает В.Никонов. - Во-первых, это программно-целевая, идеологическая функция. На основе выявления интересов больших общественных групп партии формулируют программные установки, которые воплощаются в жизнь уже после того, как они приходят к власти. Вторая функция - электоральная. Партии выступают главными инструментами организации и проведения избирательных кампаний, структурирования политических предпочтений населения. Третья функция - функция связующего звена между гражданским обществом и государством с одной стороны, а также между различными ветвями и уровнями государственной власти - с другой. Побеждая на выборах, партия делегирует своих сторонников в различные институты государственной власти, обеспечивая проведение ими определенной политики. Нако-
нец, для реализации этих основных функций партии обязаны обладать разветвленной организационной структурой, аппаратом в центре и во всех частях страны, которые способны вести борьбу на выборах всех уровней [7].
Основу функционирования политических систем демократического типа составляет политическая цепь зависимости и подотчетности государственной власти гражданскому обществу. «Эта цепь включает: многопартийную систему, обеспечивающую политико-идеологическое структурирование гражданского общества в форме автономных политических объединений граждан - политических партий; избирательный механизм, который, опираясь на многопартийную систему, обеспечивает регулярное проведение свободных и честных выборов представителей всего народа в органы государственной власти и, прежде всего, в парламент; парламент как общегосударственный представительный орган, призванный выражать волю народа в управлении государством и играть ключевую роль в системе органов государственной власти в рамках принципа разделения властей» [8].
В этом отношении представляет существенную значимость замечание Р.Даля о том, что полиархия отлична от классически-монистической демократии выдающейся ролью, властью и легитимностью автономных организаций в политической жизни общества и в решении общественных дел, в целом в возможности изменения общественного сознания путем привития демократических ценностей и повышения политической культуры граждан путем объединения населения в ассоциации, которые будут способствовать развитию коммуникативной культуры граждан, налаживанию дискурса между людьми и государством и другими политическими институтами, реализации ассоциативных интересов и т.п.
Полиархическая политическая система должна характеризоваться высокой степенью управленческой отзывчивости к политическим предпочтениям граждан, которые являются равноправными. Для того чтобы система характеризовалась высоким и достаточно устойчивым уровнем отзывчивости, в ней должны быть обеспечены следующие неотъемлемые права граждан: 1) формулировать свои предпочтения, 2) передавать свои предпочтения согражданам и правительству посредством индивидуальных или коллективных действий, 3) влиять своими предпочтениями на выработку управленческих решений.
Гарантиями действенности процедуры формулирования, передачи и влияния предпочтений выступают: свобода формировать организации и объединяться в них; свобода выражения предпочтений; право голоса; относительно неограниченное право на работу в государственных органах; право политических лидеров соревноваться за поддержку и голоса избирателей; альтернативные источники информации.
Р.Даль исходит из того, что в условиях полиархии власть и авторитет над общественными делами распределены среди плюралистического множества организаций и ассоциаций, которые достаточно автономны не только в отношении друг к другу, но во многих случаях - и в отношении к управлен-
ческой деятельности государства. Эти относительно автономные союзы включают в себя не только организации, которые являются легально и иногда конституционно объектами управления государства, но и те организации, которые легально являются - используя термин, который может показаться здесь совершенно неуместным - «частными». Это означает, что легально и в значительной степени реально они независимы от государства во всем или, по крайней мере, в главном [9].
Для современного понимания гражданского общества недостаточно представление о нем лишь с позиции его противопоставления государственной власти и, соответственно, сфере реализации публичных интересов. Главным в современной, общедемократической концепции гражданского общества должно быть определение собственных качественных характеристик тех реальных общественных отношений, которые в системном единстве могут быть определены как современное гражданское общество. Гражданское общество — это не просто некое объемное понятие, характеризующее определенную сферу общественных отношений, пределы которых определяются лишь тем, что это «область действия частных интересов» (Гегель). В то же время «гражданское общество» — это и не юридическое, не государственноправовое понятие. Государство не может, не в состоянии «учредить», «декретировать», «установить» своими законами желательный для него образ гражданского общества.
Политическим фундаментом гражданского общества служит правовое государство, которое обеспечивает права и свободы личности. В этих условиях поведение человека определяется его собственными интересами и на него ложится ответственность за все действия. Такая личность превыше всего ставит собственную свободу, уважая вместе с тем и законные интересы других людей. В этом смысле гражданское общество есть объективно сложившийся порядок реальных общественных отношений, который основан на признанных самим обществом требованиях справедливости и меры достигнутой свободы, недопустимости произвола и насилия. Данный порядок складывается на основе внутреннего содержания этих отношений, что превращает их в критерий «справедливости и меры свободы». Тем самым отношения, составляющие гражданское общество, обретают способность нести в себе определенные требования, нормативные модели поведения граждан, должностных лиц, государственных органов и государства в целом в соответствии с идеалами справедливости и свободы.
Политические партии и движения являются неотъемлемым компонентом гражданского общества, а также политической системы в целом. Степень демократизации общества зависит от того, насколько активно участвуют в политической жизни различные партии, насколько сильна оппозиция, и каким образом партии борются за голоса избирателей. Роль гражданского общества в этом процессе огромна, поскольку именно от рядовых граждан зависит политическое будущее партии, ее успех или провал. Будучи избирателями, граждане получают возможность получения достоверной информации,
влияния на ход политических, социальных и экономических преобразований, и в конечном итоге, выбора своего будущего.
Несмотря на большой разброс мнений о наличии гражданского общества в России вплоть до полного отрицания его существования, но все же большинство авторов все же считает, что гражданское общество в современной России есть и достаточно четко проявляет себя в социальнополитической жизни [10].
Гражданское общество является одним из важных и мощных рычагов в системе «сдержек» и «противовесов» стремлению политической власти к абсолютному господству, имея для этого немало средств: активное участие граждан в избирательных компаниях и референдумах, большие возможности в формировании общественного мнения (в частности, с помощью независимых телевизионных и радиоканалов и периодической печати), возможности в организации кампаний сопротивления проведению тех или иных государственных реформ; при этом само гражданское общество нуждается в государственной поддержке, поэтому представители организаций гражданского общества активно участвуют в работе ряда государственных органов [11].
Рассмотрение гражданского общества как особой сферы социума противостоящей государству и одновременно неразрывно связанной с ним множеством взаимодействий заставляет нас уточнить концептуальные подходы в осмыслении взаимосвязи и взаимообусловленности партийной системы и гражданского общества в современной России. При этом следует исходит из того, что современная Россия переживает одновременно влияние экзогенных и эндогенных процессов: глобализации, модернизации, политической трансформации, наконец, формирование общества потребления.
Таким образом, примененная к политической практике концепция Р. Даля позволяет рассматривать современную российскую партийную систему в ее взаимосвязи с формирующимся гражданским обществом как важную составную часть перехода к полиархии. Поскольку полиархия не совпадает с демократией как идеалом, то ее характеристика как демократического режима ограничивается лишь наиболее общими институциональными требованиями демократии.
Литература
1. Послание Президента РФ Дмитрия Медведева Федеральному Собранию Российской Федерации// Российская газета. 2010. № 5350. 1 дек.
2. Грачев М.Н., Мадатов А.С.. Демократия: методология исследования, анализ перспектив. М.: Изд-во «АЛКИГАММА», 2004, С. 51.
3. Даль Р. Демократия и ее критики. М., 2003.
4. Грызлов Б.В. Политические партии и российские трансформации: теория и политическая практика. Автореф. дисс. ...канд. полит. наук, СПб., 2001.
5. Иванова О.В. «Партия власти» в системе власти современной России. Автореф. дисс. .канд. полит. наук Саратов, 2006.
6. Баранов А.В. Акторы региональных политических процессов в постсоветской России система взаимодействий. Автореф. дисс. ...докт. полит. наук. Волгоград, 2007.
7. Никонов В. Цели и механизмы «партизации» российской политики/^г. fondedin.ru/
8. Нисневич Ю.А. Информационно-коммуникационная стабилизация политической системы//Вестник РУДН. Серия: Политология. 2006. № 1.
9. Даль Р. Полиархия, плюрализм и пространство // Вопросы философии. 1994.
№ 3.
10. Халий И. А. Институты гражданского общества в современной России. К методологии изучения // Россия реформирующаяся. Ежегодник. Вып. 6. М., 2007; Левашов В. К. Гражданское общество и демократическое государство в России // Социс. 2006.№ 1.
11. Баранов Н.А. Гражданское общество в российской цивилизации: опыт ста-новления//Россия и Восток: проблема толерантности в диалоге цивилизаций. Астрахань, 2007. С. 142-143.
УДК: 658; 338.24
Рогова В.А., асп.
Понятие устойчивости в экономической науке: эволюция, содержание, типы
В статье рассматриваются различные подходы к определению устойчивости. Исследуется применение понятия устойчивости в категориальном аппарате экономической науки.
Ключевые слова и словосочетания: устойчивость систем; устойчивость организаций; экономическая устойчивость; стабильность; устойчивое развитие.
В современных условиях стабильное развитие организации во многом характеризуется ее устойчивостью, позволяющей развиваться в обстоятельствах меняющейся внешней и внутренней среды, способствующей бесперебойному процессу производства и реализации продукции и услуг. Поэтому особую актуальность приобретает вопрос анализа устойчивости, основная цель которого - выявить причины ее утраты и найти пути восстановления. Деятельность организации должна тщательно анализироваться с точки зрения ее устойчивости, поскольку неверные управленческие решения могут привести к банкротству и утрате репутации.
Понятие «устойчивость» является объектом изучения экономистами уже на протяжении некоторого времени, при этом было заимствовано экономической теорией из естественных наук.
«Система устойчива, если
\/е Э£(е) :
||х(0)-хп(0)|| < й(е) => ||х(*)-х°(()|| <е,
т. е. если малым возмущениям внешней системы соответствуют малые возмущения рассматриваемой системы, то такая система считается устойчи-вой»[1].
