CC BY
29
работа художников непосредственно или опосредованно способствовала развитию Русского Севера. В настоящее время он традиционно остается привлекательным для живописцев и графиков из разных регионов страны. Однако, вследствие снижения интереса к северным территориям страны, отсутствия государственной финансовой поддержки, главным образом госзаказов, интенсификации коммуникационных процессов, активного развития средств массовой информации и ряда других факторов роль художников в социокультурном развитии Русского Севера значительно снизилась.
Список литературы:
1. Алленов М.М. Русское искусство XVIII - начала XX века. - М.: Трилистник, 2000. - 320 с.
2. Борисов Н.П. Художник вечных льдов. Л., 1983
3. Васильева Е.В. Художественная культура Русской Лапландии конца XIX-XX веков (источниковедческий и историографический аспекты): дисс. ... канд. культурологии. - СПб. 2000.
4. Горький A.M. На краю земли // Полное собрание сочинений: в 25 т. Т. 20. - М.: Наука, 1974.
5. Каталог к выставке «Советская Арктика. Советский север». - М., 1935.
6. Молева Н.М. Константин Коровин: жизнь и творчество, письма, документы, воспоминания / Сост., автор монограф. очерка Н.М. Молева. -М.: Изд-во Академии художеств СССР, 1963. - 563 с.
7. Скворцов A.M. Художники на Севере // Каталог к выставке «По Советскому Северу». - М., 1933.
8. Шабалина О.В. Художник Пинегин // Живая Арктика: альманах. -Мурманск: МИПП «Север». - 2000. - № 1.
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ И ПРОТИВОСТОЯНИЕ СУБКУЛЬТУР В ИСТОРИИ СТАНОВЛЕНИЯ РУССКОЙ МУЗЫКИ1
© Щербакова А.И.*
Российский государственный социальный университет, г. Москва
Статья посвящена изучению процесса становления отечественной музыкальной культуры. В работе представлен системный анализ русской музыки как саморазвивающейся системы, преодолевающей в
1 Работа выполнена в рамках ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной
России» на 2009-2013 гг. г/к №П 735 от 12.08.2009.
* Заведующий кафедрой Социологии и философии культуры, доктор педагогических наук, профессор.
процессе своего становления антитентичное противостояние двух субкультур - народных масс и социальной элиты Древней Руси. В статье подчеркивается, что национальное самосознание и самоидентификация требуют широчайшей обратной перспективы, способствующей выявлению через искусство спрятанных в пластах истории сущностных особенностей народа.
Процесс формирования художественного пространства отечественной культуры, которую многие исследователи рассматривают как «стыковую», находящуюся на пересечении многих национальных культур, изобилует, по выражению известного искусствоведа Г. Колпаковой, такими «противоречиями и крутыми поворотами», таким отсутствием обязательной логической системы посылок и следствий, что многое происходящее приобретает «оттенок предназначенности. История культуры России - не биография, как для большинства стран, а судьба» [4, с. 7].
Обосновывая эту точку зрения, автор значительных исследований по истории искусства Византии и Древней Руси Г. Колпакова, отмечает, что становление художественного пространства России ни в один исторический период нельзя характеризовать каким-либо единственным и основополагающим вектором движения. Именно это представляется ей фактором, определяющим культурную широту и «всеядность» русской культуры. Но одновременно в этом видит Г. Колпакова «русскую культурную шаткость».
Размышляя над особенностью российского менталитета (такие размышления неизбежны для каждого исследователя, обращающегося к истории отечественной культуры), Колпакова замечает, что «мифологию, придающую космосу иерархию, гармонию, на Руси заменила сказка - подчеркнуто неструктурная, связанная не с осознанием космического порядка, а, наоборот, постоянно его нарушающая. Намеренная ориентация вне временных и пространственных координат, присущая сказке, «пойди туда, не знаю куда», «в некотором царстве» ... надежда не на усилие и работу, а на чудо и случай, лежат в основе изначального русского сознания, заставляя его отрицать иерархию и порядок. Возможно, поэтому русской культуре присуща удаль, беззаботность, но в ней постоянно ощутимы хаос и смута, полет над бездной» [4, с. 7].
Исследователю, обратившемуся к изучению процесса становления отечественной культуры, необходимо проанализировать, насколько «хаос и смута», постоянный «полет над бездной» являются «судьбой» России, действительно ли «умом Россию не понять», или все-таки мы сегодня способны осмыслить сложный путь становления российской цивилизации, которую не только А. Тойнби, но и многие другие исследователи называют особенной. И может ли нам помочь в постижении «самости» (И. Бродский) российской цивилизации музыка, сама по себе являющаяся величайшим таинством, созданным человечеством?
Колпакова выдвигает чрезвычайно интересную идею изначального приоритета художественного сознания над Логосом в становлении русского национального характера, аргументируя эту позицию тем, что «на Руси до XVIII в. не существовало словесной традиции богословского мышления. И в Византии богословие постоянно запечатлевалось в самом богослужении и образе. Но на Руси, с ее постоянным сопротивлением Логосу, идея мышления через образы - «умозрения в красках» (а также и в звуках - прим. А.Щ.) - стала основополагающей формой национального самосознания» [4, с. 7-8]. Это чрезвычайно существенное замечание, поскольку выдвижение художественно-эстетического аспекта как структурообразующего фактора в формировании национального менталитета, позволяет осмыслить тот огромный вклад, который русское искусство внесло в мировое пространство культуры.
Становление отечественной музыкальной культуры - многовековой процесс антитентичного противостояния и одновременно взаимовлияния народного музыкального творчества и русской духовной музыки, сформировавшейся в рамках православной церкви, где достигли подлинного расцвета певческие традиции Древней Руси. В сущности, мы сталкиваемся с противостоянием двух субкультур - субкультуры народных масс и социальной элиты Древней Руси. То есть, как справедливо замечают современные исследователи Н. Хренов и К.Соколов, размышляя о художественной жизни императорской России, сегодня перед нами возникает новый предмет исследования -роль субкультур, их противостояния и взаимодействия в истории.
Понятие «субкультура» - понятие относительно новое. Для нашего исследования это понятие представляет большой интерес, поскольку позволяет вычленить в целостном пространстве культуры те социальные группы, система ценностей которых стала основой формирования художественного пространства отечественной культуры. Относясь к культуре как к сложной системе, мы вправе рассматривать наличие субкультур как подсистем, включенных в общий процесс, противостоящих, борющихся одна с другой, влияющих друг на друга и, в целом, определяющих саморазвивающуюся сущность культуры.
Обращаясь к исследованию жизни императорской России, Н. Хренов и К. Соколов выдвигают идею использования термина «субкультура» применительно к истории России. Сфера их исследования Х^П-ХХ вв. Представляется чрезвычайно перспективным расширение рамок, позволяющее рассмотреть процессы, происходящие в недрах истории «как сосуществование различных субкультур, каждая из которых стремится утвердить соответствующую картину мира в качестве универсальной. В этой ситуации искусство выступает способом институциализации субкультурных картин мира, что позволяет выявить его латентные функции» [7, с. 4].
Художественное творчество русского народа является основой отече -ственной классической музыки, неиссякаемым источником, из которого
черпали и черпают вдохновение российские музыканты. Величайшие создания русской музыки органически связаны с образами народного творчества, его излюбленными приемами и формами развития, своеобразным музыкальным языком. В монументальных картинах оперных и симфонических произведений русских композиторов широко раскрывается то, что в народном творчестве существует в лаконичных, но глубоко выразительных образах песен, сказов и т.п.
Но при этом не следует забывать и о значимость русской духовной музыки в процессе формирования художественного пространства отечественной культуры. Ведь именно русская духовная музыка является тем фундаментом, на котором формировалось отечественное профессиональное искусство. Обращаясь к истории становления русской музыкальной культуры, необходимо помнить о том, что «русская духовная музыка отнюдь не сводится к богослужебному (литургическому) пению. Несомненно, это явление более общего порядка» [5, с. 4]. Как справедливо замечают современные исследователи, еще в эпоху Средневековой Руси «мастера церковного пения - распевщики - создавали свои произведения не только для храма. Зародились и стали развиваться жанры, не связанные с богослужением» [5, с. 3].
Парфентьев Н. обращает внимание на то, что придворные музыканты, воспитанные в рамках православной традиции, создавали хоровые произведения, которые исполнялись во время выхода и шествия государей и патриархов, а также во время торжественных приемов, устраивавшихся для иноземных послов. «Появился целый пласт произведений, генетически связанных с церковной музыкой, но в храмах почти или совсем не звучавших. Именно в таких произведениях в меньшей степени сказывалось действие канона и проявлялись оригинальные творческие принципы распевщиков» [5, с. 3].
Две самостоятельные сферы - народное музыкальное искусство и русская духовная музыка, развиваясь, устремлялись навстречу друг другу, чтобы стать основой великой музыкальной культуры России, давно преодолевшей границы и ставшей частью мирового художественного пространства. Первые (еще несовершенные) нотные записи русских народных мелодий относятся лишь к XVIII веку. Несколько ранее стали записывать тексты песен. Самая ранняя, дошедшая до нас запись шести текстов песен эпохи «смутного времени», была сделана для английского путешественника, посетившего Архангельск в 1620 году. Отсутствие более ранних нотных записей сильно затрудняет изучение русского музыкального фольклора в историческом плане. В настоящее время, преимущественно по косвенным данным, предположительно, можно охарактеризовать отдельные этапы многовекового развития русского народного песнетворчества.
Стало уже традиционным говорить о «двоеверии» как об особом виде православного христианства, созданного в русской культуре. Однако, процесс синтеза, слияния старых языческих верований с новым религиозным
мировоззрением характерен для многих цивилизаций. Этот термин представляется не достаточно точным. «Принятие Древней Русью православия привело к кардинальным изменениям в картине мира, которая стала теперь и не языческой, и не христианской, а состояла из фрагментов и того, и другого. И это было вполне естественным, ибо ни один народ не может принять новую картину мира сразу и целиком. А потому точно так же, как и сама византийская картина мира во многом носила следы античного язычества, так и новая картина мира Киевской Руси отнюдь не стала целиком и полно-стьювизантийской» [2, с. 182].
Рождение, самоутверждение, функционирование и трансформация ценностей в каждой национальной культуре происходит согласно тем внутренним законам, которые определяют ее саморазвивающуюся сущность. Именно эти и определяется как «самость», самобытность национальной культуры, так и выбор эстетических и этических идеалов, который осуществляет каждый народ в процессе своего становления.
Анализируя новую картину мира, сложившуюся в результате принятия христианства в его православной редакции, современные ученые (B.C. Жидков, К.Б. Соколов и др.) подчеркивают, что это «стало первой наиболее отчетливой точкой бифуркации в «истории государства Российского», когда решение одного человека - князя Владимира - предопределило судьбу огромной страны и ее народа на много веков вперед. Так, вполне вероятное в то время принятие магометанства сделало бы Россию страной по преимуществу азиатской. Принятие католичества ввело бы Россию в круг европейских народов, через церковную латынь сделало бы для ее населения доступными античные литературные источники. Православное же христианство вместе с церковнославянской кириллицей и спецификой русской географии - почти неисчерпаемой возможностью экстенсивного развития -сделало Россию евразийской державой, страной, соединяющей в картине мира своего народа как фрагменты восточностепных представлений, так и ценности европейских народов» [2, с. 188].
Но принимая от Византии основы православия, русская культура осуществляет собственный выбор, «трансплантирует» (термин Д. Лихачева) именно те стороны византийской культуры, которые способны «прижиться» на российской почве, отвергая умозрительное и принимая художественно-образное видение мира. «С приобщением к христианству Русь учится ощущать себя в традиции, в колее мировой истории. И это ощущение формирует одну из центральных установок русского сознания - историзм. Взгляд русских на себя, на своих соседей приобрел историческую глубину, уходящую в тысячелетия, своего рода обратную перспективу» [4, с. 15]. Национальное самосознание, самоидентификация невозможна без широчайшей обратной перспективы, без проникновения в глубоко спрятанные в пластах истории сущностные черты народа. Историзм, отмеченный Г. Колпаковой, как
одна из центральных установок русского сознания, оборачивается в XXI веке постоянным поиском смыслов и ценностей, заключенных в отечественной культуре. Этот поиск и является тем творческим стимулом, который оплодотворяет культуру, управляет ею, осуществляет функцию «порядка» в «хаосе» и «полете над бездной», не завершающемся гибелью, а раскрывающем новые горизонты художественно-эстетического преображения бытия.
Список литературы:
1. Герасимова-Персидская Русская музыка XVII века. Встреча двух эпох. - М., 1994.
2. Жидков B.C., Соколов К.Б. Культурная политика России. - М., 2001.
3. Келдыш Ю. Очерки и исследования по истории русской музыки. -М., 1978.
4. Колпакова Г. Искусство Древней Руси. - СПб., 2007.
5. Парфентьева И.В., Парфентьев Н.П. Древнерусские традиции в русской духовной музыке XX века. - Челябинск, 2000.
6. Пожидаева Г.А. Певческие традиции Древней Руси. - М., 2007.
7. Хренов H.A., Соколов К.Б. Художественная жизнь императорской России. - СПб., 2001.
