CC BY
178
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 27 2012
УДК 94 (470)
ВЫТЕСНЕНИЕ ЧАСТНОГО КАПИТАЛА ИЗ ПРОМЫШЛЕННОСТИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1920-Х ГГ.
(НА МАТЕРИАЛАХ СРЕДНЕГО ПОВОЛЖЬЯ)
© С. А. УРАЗОВА Пензенский государственный университет, кафедра «История Отечества, государства и права» e-mail: iogp@pnzgu.ru
Уразова С. А. - Вытеснение частного капитала из промышленности во второй половине 1920-х гг. (на материалах Среднего Поволжья) // Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского. 2012. № 27. С. 1069-1073. - Статья посвящена рассмотрению политики советского государства по отношению к частному капиталу в период нэпа. Автор анализирует методы вытеснения частника, прежде всего, из лёгкой и перерабатывающей промышленности Среднего Поволжья. В статье исследованы изменения налоговой, кредитной, арендной, политики, произошедшие в 1920-е гг. Выявлены причины и последствия вытеснения частного капитала.
Ключевые слова: новая экономическая политика, аренда, частный капитал, налоги, кооперативы, административные методы.
Urazova S. A. - The private capitalsupplanting from the industry during the second half of the 1920s (Based on the materials of the Middle Volga) // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V. G. belinskogo. 2012. № 27. P. 1069-1073. -
The article covers the consideration of the Soviet state's policy in the direction of the private capital in the period of the New Economic Policy. The author analyzes the methods of the private owner's supplanting, especially in the light and processing industry of the Middle Volga. The changes in the tax, credit, rental policy that occurred in the 1920 s were investigated in this article. Causes and consequences of the private capital's supplanting are revealed.
Keywords: the New Economic Policy, rent, the private capital, taxes, cooperatives, administrative methods.
В ходе развития рыночных отношений в современной России продолжается процесс формирования института частной собственности, который поставил перед обществом много проблем. Важнейшими среди них являются исследование источников и путей развития частного предпринимательства, выбор методов государственного регулирования предпринимательства и определение его места и роли в экономике страны. Для успешного решения новых задач большое значение имеет использование исторического опыта рыночных преобразований советского правительства в годы нэпа.
Из форм частного предпринимательства в период нэпа наибольшее распространение получила аренда. Среди арендаторов предприятий лёгкой и перерабатывающей промышленности преобладали частные лица. По данным Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ) за 1922 г. в РСФСР процент частников составил в пищевой отрасли - 40 %, кожевенной - 58 %, текстильной - 82 %, бумажной - 65 % [8. С. 19].
Переход к аренде рассматривался как вынужденная мера, вызванная условиями разрухи и голода, как отход от истинно социалистических принципов.
Арендная политика позволяла осуществлять контроль над деятельностью частного капитала. Активную роль в этом играли профсоюзные и партийные органы.
Несмотря на тяжёлые условия аренды, частные предприниматели стремились к выполнению договоров, для того, чтобы по истечению срока аренды возбудить дело о признании их собственниками предприятий. По инструкции ВСНХ, утвержденной в августе 1921 г., бывшим владельцам могли быть возвращены те предприятия, которые не эксплуатировались губернскими советами народного хозяйства (ГСНХ). Это постановление затем было оформлено в виде декрета от 10 декабря 1921 г. «О предприятиях, перешедших в собственность республики». Но местные органы власти неохотно шли на возвращение предприятий. В докладе на пленуме Самарского ГСНХ подчёркивалось, что «возвращать предприятия бывшим владельцам преждевременно. Надо изучить этот вопрос ... . Мы переживаем кризис, в процессе которого нельзя принимать таких категорических решений ... [17]. Частные предприятия, возвращенные владельцам в ходе денационализации, представляли собой мелкие, полуразрушенные кустарные мастерские, которые не удава-
лось сдать в аренду. В 1925 г. в собственности бывших владельцев в Самарской губернии насчитывалось 62 мельницы [3. С. 3].
В 1921 г.- первой половине 1923 г., хотя частник проникал в кустарную промышленность, сфера его распространения была невелика. Со второй половины 1923 г. он охватывает всё больше кустарных районов. Но наёмный труд не использовался широко в мелкой промышленности Среднего Поволжья. Согласно данным анкетного обследования кустарной промышленности Самарской губернии за 1924/25 гг. 84 % всех промыслов составляли кустари-одиночки, 13 % имели двух наёмных работников, 3 % - от трёх до пяти человек [9. С. 6].
основным тезисом партийных руководителей в начале нэпа была конкуренция с частным капиталом путём организации рынка и производства более качественных и дешёвых товаров. именно через конкуренцию, хотя и при экономической поддержки государства, хозяйственных льготах, государственный и кооперативный уклады должны были занять решающее место на рынке. Но речь шла не о прекращении классовой борьбы, а о коренном изменении форм и методов её осуществления. Развитие частного предпринимательства всячески ограничивались и границы его допущения были подчинены вопросу «кто-кого». Можно отметить нежелание частных предпринимателей расширять производство, связанное с неуверенностью в будущем. Они знали о курсе партии на постепенное вытеснение «несоциалистических укладов» в народном хозяйстве и потому поддерживали производство в масштабах, позволяющих быстро свернуть его при необходимости.
Но до 1926 г. преобладали экономические методы борьбы через политику цен, кредита, налогов. В резолюции XIII партийной конференции отмечалась необходимость «в целях подчинения деятельности частного капитала общему направлению хозяйственной политики» таких мер, как регулирование цен и «регулирование частного накопления» через налоговую политику [5. С. 313-314]. Первое Положение о промысловом налоге было принято 26 июля 1921 г. [12]. Быстрое развитие форм частного предпринимательства вызвали необходимость нового Положения от 22 февраля 1922 г. [13]. С 1923 г. налоговое давление на частную промышленность начинает усиливаться. Третье Положение о промысловом налоге, принятое в январе 1923 г., руководствовалось классовым подходом и предоставляло для государственных предприятий льготы [14].
Кроме промыслового налога предприниматели облагались подоходным налогом и гербовым сбором, обязаны были выплачивать на местах надбавки к налогам, налоги на строения, дополнительную земельную ренту. Тяжесть налогового бремени в значительной степени усиливали дополнительные платежи: принудительные займы, высокая квартплата, коммунальные услуги.
Положение о государственном подоходном налоге от 28 октября 1924 г. вводило прогрессивное об-
ложение частных предприятий. Существенным было и то, что государственные предприятия были освобождены от поимущественного обложения, которое затрагивало не только предметы роскоши, но и производственное оборудование частных предприятий, запасы сырья, товаров. Это препятствовало созданию акционерных обществ, так как при всяком слиянии имущества обложение возрастало.
В начале 1924 г. было предпринято широкое наступление на частный капитал, как результат претворения в жизнь политической линии партии на подчинение деятельности частного капитала общему направлению хозяйственной политики Советской власти, оформленной на XIII конференции РКП (б). Эта политика привела к свёртыванию частной промышленности, что сразу же сказалось на насыщении рынка потребительскими товарами, росте безработицы. Так, VI Всесоюзный съезд рабочих и служащих кожевенной промышленности отметил опасность этих явлений для своей отрасли. докладчики с мест отмечали негативные последствия нажима на частника, так как «частный капитал прячется в подполье и больше вредит» [2]. Некоторые делегаты высказывались за смягчения налогового давления на частный капитал.
В идеологической основе политики партии в 1925 г. преобладает кратковременная установка: не разжигать классовую борьбу для обеспечения экономического подъёма в стране. В это время наступила непродолжительная «налоговая весна» для частных предпринимателей. Был несколько снижен промысловый налог для стимуляции перемещения частного капитала из торговли в промышленность. Льготные ставки для частной промышленности, как предполагали, способствовали бы притоку капиталов в производство и увеличению числа легальных частных предприятий, а значит и расширению сферы налогообложения. для предприятий, производивших дефицитные товары, отменялись налоговые надбавки в местный бюджет, снизился квартирный налог, отменялись обязательные выборки облигаций государственного займа.
Но, снижение налогового бремени не успело сказаться на оживлении частной промышленности. В условиях выдвинутого партией курса на форсированное развитие крупной государственной промышленности, некоторое ослабление налогового давления на предпринимателей очень скоро сменилось новым наступлением на них.
Постановление ЦИК и СНК СССР от 18 мая
1927 г., узаконило налог на сверхприбыль, фактически принятый в 1926 г. Тарифы на железнодорожные перевозки для частников выросли на 50-100 % против ставок на перевозки государственных грузов [4. С. 134]. Резко сократилось кредитование частников. В январе
1928 г. появляется новое Положение о подоходном налоге и ставки для частника возрастают в среднем на 12-13 %, вводится система авансов в размере 75 % оклада предыдущего года. В 1925/26 гг. частный предприниматель Пензенской губернии платил 218 рублей налогов, а в 1926/27 гг. - 282 рубля [7. С. 38]. Таким образом, налоговый пресс был доведён до такой степе-
ни, что частное производство становится экономически невыгодным.
Во второй половине 1920-х гг. активизируется процесс ограничения частного капитала с использованием административных методов. Были достигнуты большие успехи в развитии государственного сектора в промышленности, но нельзя согласиться с утверждением, что государственный уклад полностью вытеснил частный сектор во всех отраслях народного хозяйства. О целесообразности использования частного капитала в большинстве отраслей лёгкой и перерабатывающей промышленности свидетельствовали данные комиссии, созданной при ВСНХ в 1926 г., в состав которой входили видные советские экономисты [15].
Развитию частного предпринимательства в промышленности был поставлен и объективный предел - состояние основного капитала. В мелкой частной промышленности происходили однотипные процессы, что и в крупной государственной, значит и перед частными предпринимателями стояла задача обновления основного капитала. Этот этап в деятельности частных предпринимателей (после выполнения ими основной задачи - восстановления бездействующих предприятий) объективно требовал изменения политики со стороны государства. Анализ условий арендных договоров показывает, что государственные органы искусственно перекрывали интерес арендаторов к расширенному воспроизводству. Так, на частного арендатора накладывались обязательства производить ремонт на предприятии, передать его государству в восстановленном виде. При этом все сделанные усовершенствования, пополнения основных фондов без компенсаций автоматически передавались государству. Вместо поддержки с началом реконструктивного периода острее встал вопрос о вытеснении частного капитала из промышленности.
В 1926 г. начинается вытеснение частника из пищевой промышленности, прежде всего из мукомольной отрасли. Пленум ЦК ВКП (б), состоявшийся 9 апреля 1926 г. постановил резко сократить роль частника в этой отрасли, опасаясь его смычки с кулачеством [4. С. 135]. На местах начался пересмотр арендных договоров. Постановлением президиума Самарского губернского исполнительного комитета от 21 июля 1926 г. в состав мукомольного треста включались новые мельницы, изъятые у частника [18]. В первую очередь, изымались наиболее крупные и хорошо оснащённые мельницы. В некоторых случаях, местные власти обращались в центр с просьбой об ускорении судебной процедуры расторжения арендных договоров [23].
На местах проходили дискуссии о частном предпринимательстве в мельничной промышленности. Так, на XV Самарской партийной конференции высказывались различные мнения по этой проблеме. Представители уездов, где эта отрасль была основной, говорили о преждевременности изъятия мельниц из частных рук. делегат от Бугурусланской уездной парторганизации отмечал, что после изъятий мельниц производительность труда сократилась вдвое, и «кре-
стьяне ставят вопрос перед парторганизацией так -негде молоть зерно - пусть лучше работает частник» [19]. Председатель Самарского ОГПУ, критикуя деятельность частных предпринимателей, был вынужден признать, что «у нас на местах нет заместителя этому частнику» [19]. Но, в итоге, участники конференции проголосовали за усиление административных мер по отношению к частным арендаторам и упрощение процедуры изъятия мельниц.
Ещё более категорично был поставлен вопрос о мерах ограничения частного мукомолья в связи с кризисом хлебозаготовок. В сентябре 1927 г. на совещании при Самарском губернском торговом отделе было принято решение завершить пересмотр арендных договоров к 1 февраля 1928 г. [20].
После изъятий 1926-1927 гг. в руках частных арендаторов Самарской губернии осталось 37 мельниц полутоварного типа мощностью 200 тыс. пудов в год [22]. Конфискованные у частников мельницы передавались государственным и кооперативным организациям без права повторной аренды частными лицами. Нередко представители кооперации и государственных организаций отказывались использовать бывшие частные мельницы, ссылаясь на их нерентабельность. Хозяйственные органы, осуждая позицию таких руководителей, заявляли, что «все мельницы выгодны и поэтому их добиваются частные лица и они должны быть рентабельны и в руках кооперации, надо только поставить дело по-хозяйски» [26].
О необходимости вытеснения частного капитала из промышленности говорилось на XVII Ульяновской губернской партийной конференции. Был сделан вывод о сокращении оборота частной промышленности с 4,9 % в 1925/26 гг. до 1,8 % в 1926/27 гг., но выражались опасения о том, что ещё плохо установлен контроль над деятельностью низовой промышленности и 77 % мельниц ещё в аренде у частников. В связи с этим на конференции была поставлена задача скорейшего пересмотра арендных договоров [11].
На XIV Пензенском губернском съезде Советов был сделан вывод о необходимости «по мере окончания арендных договоров у соворганов с частниками взять твёрдый курс на передачу рентабельных мелких предприятий на более льготных условиях кооперации» [16. С. 15].
С 1927 г. началось вытеснение частного капитала из других отраслей группы «Б». Постановление СНК СССР от 3 мая 1927 г. предписывало в связи с напряжённым положением сырьевого рынка сокращение арендного фонда в маслобойной и кожевенной промышленности [6. С. 638]. А, в приложении к инструкции ВСНХ СССР от 28 января 1928 г. «О мероприятиях по урегулированию рынка кожсырья» говорилось: «общими усилиями вместе с местными организациями иметь неустанное наблюдение за тем, чтобы всяким поползновениям частного производства к росту и расширению был дан отпор, ни в коем случае не сдавать кожевенные заводы в аренду и приложить усилия к передачи арендованных частниками заводов кожевенному тресту .» [27].
В начале 1928 г. Самарский губернский отдел союза рабочих кожевников обратился в президиум ЦК профсоюза с просьбой о передаче частных заводов в ведение местной промышленности. Это было вызвано тем, что государственные кожевенные предприятия Самары переходили на переработку мелкого кожсырья, которое использовалось частниками. ЦК союза одобрил такую постановку вопроса и восемь частных заводов были закрыты с конфискацией сырья и оборудования. Частный хромовый завод товарищества «Кожевник» был передан в подчинение ГСНХ, так как был хорошо механизирован, выпускал качественную продукцию и не требовал больших капитальных затрат [1].
Зачастую методы, предлагавшиеся для изъятия предприятий из частных рук, были противозаконными и безнравственными. Фабрично-заводской комитет Жигулёвского пивоваренного завода предлагал следующую тактику:
«1. Сырьём в настоящее время завод обеспечен, за исключением ячменя, которого хватит не далее как до августа-сентября месяца, а в случае отсутствия солода завод должен встать.
2. В общий план заготовок ячменя завод не включён, производить заготовки на рынке он будет лишён возможности, а отсюда остановка завода.
учитывая этот момент, необходимо предъявить крутые условия выполнения арендного договора, что он делать, безусловно, откажется. И отсюда вытекает невыполнение арендного договора акционерным обществом. При таком раскладе положения дела - вывод один - передать суду акционерное общество с конфискацией всего имущества.
К этому материалу присовокупить нарушение коллективного договора, КЗОТ и т.д., о чём у нас есть материал» [29].
Осенью 1928 г. началась активная кампания по изъятию акций частного капитала из жигулёвского акционерного общества пивоварения. Совет народного хозяйства Средне-Волжской области отстранил частный капитал от участия в управлении через признание договора 1923 г. необоснованным, невыгодным, а действия плановой комиссии при его заключении были охарактеризованы как некомпетентные. Хотя к осени 1928 г. предприятие выпускало пива в три раза больше, чем предусматривалось в договоре [28].
Частные предприниматели для продолжения своей деятельности нередко пытались преобразовать свои предприятия в кооперативы и артели. Губернский отдел союза пищевиков, обращаясь в Самарский ГСНХ, сообщал, что владельцы табачной фабрики «Экспресс» ведут работу по реорганизации управления предприятием, подбирают других частников для создания трудовой артели и просил не регистрировать эту группу [23].
доля частных предприятий начинает резко сокращаться. Так она составляла в промышленности Пензенской губернии в 1924 г. 16,9 %, а в 1927 г. - 7,2 % [7. С. 29]. В Самарской губернии число частных предприятий в цензовой промышленности составила 5,8 % [10. С. 39].
Вытесняемый из торговли и цензовой промышленности частник к 1927 г. ещё сохранял значительные позиции в кустарных промыслах Среднего Поволжья: в кожевенном - 70 %, в пуховом - 50 %, рогожном - 30 %, верёвочном - 40 %. А в некоторых районах показатели были ещё выше, удельный вес частника в сапожном промысле в Пензенской губернии составил более 80 % [25].
Большое внимание вытеснению частного капитала из мелкой промышленности уделило VI собрание уполномоченных Всесоюзного кустарнопромышленного союза. участники совещания отметили, что в пищевкусовых промыслах валовой оборот продукции частного капитала составил в 1927 г. 2/3 от общего объёма [24]. лучшим способом вытеснения частника представители промысловых союзов считали укрепление кооперации, усиление государственной помощи в снабжении сырьём, кредитовании, сбыте готовой продукции. участники совещания высказались за прекращение работы государственных органов с некооперированными кустарями, запрещение деятельности частных акционерных обществ и товариществ. для борьбы с частным капиталом в пищевой отрасли предлагалось уравнять в правах пищевкусовые кооперативы с промышленными объединениями других видов, включить разрозненных пищевиков в состав кредитных товариществ.
Активизировалась деятельность по обследованию артелей с целью выявления лжекооперативов и их ликвидации. В начале 1928 г. в Самарской губернии, специально созданная комиссия провела выборочное обследование промысловых артелей, из которых 81 % получили замечания организационного характера, 17 % подлежали ликвидации [21].
Организационный план Средне-Волжского промыслово-кредитного союза на 1928/29-1929/30 гг. запрещал членом союза связь с частным рынком и ставил задачу слияния мелких артелей в крупные товарищества для более эффективной борьбы с частным капиталом. Рекомендовалось также тщательно изучать экономику районов с большим количеством частников для выработки конкретных мер борьбы с ними [25].
Возрастающее налоговое бремя всё чаще вело к банкротству и расторжению арендных договоров, хотя все прочие обязательства (кроме возрастающих сумм платы государству) частными предпринимателями выполнялись, как правило, исправно. Фактически экономический потенциал частного сектора временно эксплуатировался для восстановления промышленности, насыщения рынка промтоварами.
Вынужденное допущение частного капитала в промышленность в основном в форме аренды, которая ограничивала частную инициативу и ставила под контроль государства, сочеталось с политикой вытеснения частного капитала, осуществляемой экономическими и административными методами с преобладанием последних. Вытеснение частного капитала административными методами отвечало теории замены рынка плановым распределением. давление на частное предпринимательство в начале нэпа, сочетав-
шееся с кампаниями по его вытеснению, с усилением централизованных плановых начал в хозяйственном механизме промышленности в последующие годы позволили легко покончить с ним в конце 1920-х годов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р. 3453. Оп. 12. Д. 145. Л. 53, Л. 58.
2. ГАРФ. Ф.Р-5453. Оп.8. Д.3. Л.Л. 105-107.
3. Муравьёв Д. Н. Мукомольная промышленность Самарской губернии. Самара, 1925. 18 с.
4. Ноув А. О судьбах нэпа (некоторые соображения) // Известия Академии наук СССР. Серия экономическая. 1989. № 6. С. 133-136.
5. Об очередных задачах экономической политики. Резолюция XIII конференции РКП (б) // Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М.: Политиздат, 1967. Т. 1. 1917-1928. С. 313-314.
6. О местной государственной промышленности: Постановление СНК СССР. 3 мая 1927 г. // Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М.: Политиздат, 1967. Т. 1. 1917-1928. С. 634-639.
7. Полбицин Р. Т. Десять лет хозяйственного и социально-культурного строительства Пензенской губернии. Пенза, 1928. 94 с.
8. Романов М. Аренда национализированной промышленности // Экономическое обозрение. 1923. № 2. С. 17-21.
9. Раскин Я. М. Мелкая и кустарно-ремесленная промышленность Самарской губернии. Самара, 1926. 48 с.
10. Раскин Я. М. Промышленность Средне-Волжской области // Среднее Поволжье. 1928. № 3. С. 36-50.
11. Семнадцатая Губернская партийная конференция. Отчёт о работе Ульяновского губкома // Пролетарский путь. 1927. 24 ноября.
12. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР. 1921. № 56. Ст.354.
13. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР. 1922. № 16. Ст.172.
14. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР. 1923. № 5. Ст.88-89.
15. Частный капитал в народном хозяйстве СССР. Материалы комиссии ВСНХ СССР. Под ред. А. М. Гинзбурга М.-Л., 1927. 566 с.
16. Четырнадцатый Пензенский губернский съезд Советов рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов: Стенографический отчёт. Пенза, 1927. 76 с.
17. Центральный государственный архив Самарской области (ЦГАСО). Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 709. Л.70.
18. ЦГАСО. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 2066. Л. 1867.
19. ЦГАСО. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 2160. Л. 112.
20. ЦГАСО. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 2398. Л. 34.
21. ЦГАСО. Ф. Р. 88. Оп. 1. Д. 1015. Л. 115.
22. ЦГАСО. Ф. Р. 411. Оп. 2. Д. 316. Л. 353.
23. ЦГАСО. Ф. Р. 411. Оп. 2. Д. 316. Л. 385.
24. ЦГАСО. Ф. Р. 675. Оп. 1. Д. 72. Л. 239.
25. ЦГАСО. Ф. Р. 675. Оп. 1. Д. 75. Л. 49.
26. ЦГАСО. Ф. Р. 675. Оп. 1. Д. 113. Л. 52.
27. ЦГАСО. Ф. Р. 919. Оп. 7. Д. 2. Л. 41.
28. ЦГАСО. Ф. Р. 2101. Оп. 9. Д. 8. Л. 58.
29. ЦГАСО. Ф. Р. 2101. Оп. 12. Д. 23. Л. 132.
