CC BY
47
3.2. ВСПОМОГАТЕЛЬНАЯ РЕПРОДУКЦИЯ И ОБЯЗАННОСТЬ ЗАБОТИТЬСЯ О НЕРОДИВШЕМСЯ РЕБЕНКЕ
Бурдо Евгений Петрович, канд. юрид. наук. Должность: Уполномоченный по правам ребенка при Главе Республики Марий Эл. Место работы: Администрация Главы Республики Марий Эл. E-mail: burdo@gov.mari.ru. Гаранина Инна Геннадьевна, канд. юрид. наук. Должность: доцент. Место работы: Университет управления «ТИСБИ». Подразделение: кафедра конституционного и международного права. E-mail: ilneza@mail.ru.
Аннотация: В настоящей статье рассматриваются вопросы ответственности родителей, медицинских работников, в том числе, и рассмотрение вопросов, возникающие в судах, связанные с правами плода (неродившегося ребенка). Авторы анализируют зарубежный опыт регулирования указанных вопросов и решения иностранных судов по делам, возникающим с компенсацией морального вреда родителям и ребенку, чьи права были нарушены, когда он находился в утробе матери.
Ключевые слова: репродуктивные права, вспомогательная репродукция, неродившийся ребенок, плод, моральный вред, права детей.
Burdo Evgeniy Petrovich, PhD at Law. Position: Children's Ombudsman in Mari El Republic. Place of employment: Administration of the Head of Mari El Republic. E-mail: burdo@gov.mari.ru.
Garanina Inna Gennadievna, PhD at Law. Position: associate professor. Place of employment: University of management «TISBI». Department: constitutional and international law chair. E-mail: ilneza@mail.ru
Annotation: This article deals with the issues of the responsibility of parents, health workers, including and to address issues arising in the courts relating to the rights of the unborn baby. The authors analyze the international experience of regulating these issues and foreign judgments in cases arising from the non-pecuniary damage to parents and child, whose rights were violated when she/he was in the womb.
Keywords: reproductive rights, assisted reproduction, unborn baby, fetus, non-pecuniary damage, the rights of children.
С момента официального закрепления репродуктивных прав человека в международных и российских правовых актах обсуждается проблема о правах ребенка, в частности, право на жизнь, право на рождение, правовой статус эмбриона.
В настоящее время вспомогательная репродукция представляет собой понятие, которое широко используется для описания обширного спектра процедур, направленных на помощь бесплодным парам зачать и выносить ребенка до срока. Некоторые процедуры, например, донорское оплодотворение, были в порядке обычного использования в течение длительного времени, в то время как другие, такие как экстракорпоральное оплодотворение (далее, ЭКО) и их варианты являются сравнительно недавним нововведением. Число детей, рожденных в результате этих процедур остается значительным по сравнению с детьми, не по-
лучивших рождение. Например, в Австралии 1061 детей были рождены в процессе лечения1.
Разработка технологий для оказания помощи парам воспроизвести детей достаточно динамично развивается, но было мало времени для рационального развития морально-этической основы деятельности «поставщиков» вспомогательной репродукции. Для ученых, работающих в области репродуктивных прав, эта проблема стоит особенно остро.
Эмбриологи, работающие в программах человека, указывают, что ЭКО играет ключевую роль в оказании влияния на судьбу гамет и эмбрионов. С точки зрения права и медицины, возможно манипулирование со спермой для оплодотворения, выбор ооцитов (яйца) для передачи, выбор эмбрионов для передачи на следующие ЭКО и впоследствии определить, какие эмбрионы можно заморозить или отказаться от них.
Эта деятельность возбудила общественное воображение и стала предметом многочисленных дискуссий, тем для книг и бесконечных газетных и журнальных статей, некоторые из которых высказывают поддержку новым технологиям, разработанным, чтобы помочь бесплодным парам иметь детей, но многие из них носят достаточно критический характер. Однако, несмотря на долгие дебаты о правовом и этическом статусе эмбриона, все же остается значительная неопределенность в решении вопроса о правовом статусе неродившегося ребенка. Это, прежде всего, касается вопросов о праве неродившегося ребенка на здоровье и должный уход, на счет которых было выражено достаточно много точек зрения, возможно из-за их сложности, что делает практически невозможным прийти к консенсусу.
Тем не менее, это реальные вопросы, которые стоят перед учеными каждый день. Регулирование деятельности вспомогательной репродукции обеспечивается тремя основными источниками, например, со стороны специальных органов по этике на правительственном и международном уровне, в частности, органы здравоохранения и др.
С правом нерожденного ребенка на жизнь связано также такое понятие, как «правовой статус эмбриона». Отметим, что единой точки зрения на определение правового статуса эмбриона не существует. Этот вопрос представляет интерес для многих медицинских, философских и правовых дискуссий. В научном сообществе существуют две точки зрения по этому вопросу, одна из которых игнорирует право эмбриона называться человеком, другая - отстаивает это право. Обе стороны приводят достаточно веские аргументы в свою защиту, в основе которых лежат разные мировоззренческие позиции. Тем не менее, обе стороны утверждают, что эмбрион - это форма высокоразвитого, сложноорганизованного бытия, олицетворяющая собой беспомощность и незащищенность жизни2.
Важно признать, что правовые нормы в области репродуктивных прав человека имеют отношение не только к реализации вспомогательных репродукций. В дополнение к медицинским специалистам, чья обязанность заботиться о своих пациентах закреплена на уровне закона, подобная проблема встает и перед учеными в сфере права. Достижения в пренатальной
1 Perry, C. 1990, Children's suits for suffering life, Pediatrician, vol. 17, p. 79.
2 Lancaster, P.L. 1993, IVF Pregnancies 1979-1991: National Perinatal Statistics Unit, the University of Sydney.
диагностике, например, работа, выполняемая в лаборатории, могут иметь важные последствия для семейных пар с учетом того, что необходимо принять решение о том - продолжить или прервать появившуюся в результате вспомогательной репродукции беременность. Генетика стремится воссоздать человека и это имеет важные последствия для отрасли прав человека в целом, но особенно - для менее защищенного человека - это плода внутри утробы матери, который может столкнуться с селективным прекращением (прерыванием его жизни в утробе по медицинским и иным причинам).
В законодательстве некоторых государств выделяется такое понятие как «неправомерная жизнь» (то есть рождение в результате действий, которые носят либо противоправный характер, либо стали результатом халатного отношения и т.п.)3. Моральные, этические и правовые последствия такого рождения нежелательны, так как могут наносить вред здоровью ребенка, выделение таких последствий послужило основой для многих споров среди философов, юристов и политологов.
Джон Стюарт Милль, в 19 веке, считал, что «... принести ребенка в мир, не будучи уверенным быть в состоянии не только обеспечить питание для своего ребенка, но дать ему должное воспитание - следует считать моральным преступлением против несчастного отпрыска и против общества ,..»4
Вопрос о том, как общество должно реагировать на вопросы нежелательной беременности и «нежелательных» детей, здорового или больного ребенка, оказался проблемой. Указанные вопросы вызывают разногласия в дискуссии, которая бушует вокруг законности и моральности абортов. Относительно недавнее появление в судах дел о нарушении законных прав при «противоправном рождении» оказались, по крайней мере, спорными, при рассмотрении вопросов о нарушении права на жизнь5.
При обсуждении действий в связи с «неправомерным рождением» нельзя предположить, чтобы «поставщики» вспомогательной репродукции небрежны в своей практике. Эти случаи заслуживают рассмотрения, поскольку они обеспечивают ответы на такие вопросы, как значение жизни, права ребенка и родителей, а также права и обязанности работников здравоохранения.
Ребенок, который получил травму в утробе матери или при рождении, имеет право подать иск о возмещении ущерба лицом (медицинским работником), причинившим вред, чья халатность вызвала травмы, при условии, что факт халатных действий доказан, то есть, обязанность заботы о неродившемся ребенке, возложенная и на медицинских работников, нарушена, что следует рассматривать как неисполнение, которое послужило непосредственной причиной травмы (например, Lynch v. Lynch & Анор (1991 ))6. Действия такого рода отличаются от правонарушений, направленных против жизни, где травмы или вред только на первый взгляд вызваны якобы небрежностью ответчика.
3 Hersch, P. 1983, Tort liability for «Wrongful Life»', U.N.S.W. Law Journal, vol. 6, p. 133.
4 Steinbock, B. 1992. Life Before Birth: The Moral and Legal Status of Embryos and Fetuses, Oxford University Press, New York.
5 Бурдо Е.П., Гаранина И.Г. Анализ юридических аспектов и вопросов этики при решении вопросов посмертной репродукции / Е.П. Бурдо, И.Г. Гаранина.// Вестник Межрегионального открытого социального института. - 2015. - № 1. - С. 24 - 28.
6 Lancaster, P.L. 1993, IVF Pregnancies 1979-1991: National Peri-
natal Statistics Unit, the University of Sydney.
Что имеется в виду под «противоправным рождением»? В деле Procanik vs. Cillo (478 A.2d 755 NJ 1984), Верховный суд штата Нью-Джерси (США) рассматривал иск со стороны родителей и их ребенка об ущербе, который рассматривался в том, что их ребенок родился с многочисленными заболеваниями, так как мать во время беременности заразилась краснухой7. По мнению суда «противоправность рождения» определяется как рождение больного ребенка в результате халатных медицинских консультаций или халатного лечения врача, когда такие подобные халатные консультации или лечение лишили родителей возможности выбора оставлять или прерывать беременность, что помогло избежать рождения больного ребенка.
Неправомерные действия при рождении могут быть дополнительно охарактеризованы как возможность рождения здорового младенца, но незапланированные осложнения во время беременности или родов приводят к нарушениям и рождению больного ребенка.
Для того, чтобы оценить вопросы, поднятые в вышеуказанных решениях судов, необходимо проанализировать элементы, составляющие действия халатности относительно репродуктивных прав.
В области репродуктивных прав как и медицинской сфере одной из главных обязанностей является обязанность соблюдать осторожность. Это довольно очевидно, что подобная обязанность лежит как на семейных парах, которые, например, лечатся от бесплодия, так и на врачах. Но каким образом данная обязанность влияет на неродившегося ребенка. В какой момент возникает обязанность соблюдать осторожность в отношении плода? И стоит ли рассматривать прерывание беременности как нарушение данной обязанности?
Эти вопросы, вероятно, следует считать решенными, так как ребенок, зачатый в процессе лечения бесплодия, подразумевается как результат такого лечения. Толкование обязанности заботиться нашло свое отражение в решениях Верховного суда США, который, в частности, постановил, что «... для того, чтобы установить предшествующее существование обязанности заботы по отношению к истцу (плоду, ребенку), который впоследствии получили травмы от последовательности событий, последовавшей по неосторожности ответчика (медицинского работника), необходимо доказать точный порядок таких событий, в котором были нанесены телесные повреждения и возможно ли было их разумно предвидеть. Если окажется, что травма нанесена лицу и ее можно было предвидеть как следствие, то вред однозначно доказан» (дело Чапман против Катафалк, 1961 )8. Ребенок, родившийся с сифилисом, вследствие отказа врача для скрининга матери от данной болезни, следует рассматривать как небрежность врача, повлекшая «неправомерное рождение».
Факт нарушения обязанности будет определяться по итогам анализа фактов по делу. Возможная халатность должна сравниваться со стандартом медицинской помощи в целом и оценкой независимых экспертов. Однако это не всегда просто. В такой области медицины, как вспомогательная репродукция, которая быстро меняется в силу технического прогресса, возникают трудности в определении того, что является стандартом медицинской помощи.
7 Lancaster, P.L. 1993, IVF Pregnancies 1979-1991: National Perinatal Statistics Unit, the University of Sydney.
8 SA Council on Reproductive Technology 1993, Report to the Minister of Health, 31 March 1993.
При рассмотрении прав неродившегося ребенка также встает вопросы о том, как определить объем вреда, причиненному нерожденному ребенку. В случае «противоправного рождения» правовыми последствиями рождения больного ребенка будет не только здоровье ребенка (что, несомненно, самое главное), но и финансовое бремя родителей воспитывать такого ребенка, что они не планировали иметь. Так, в деле Морис мужа истицы стерилизовали в 1975 году после того, как у них уже родилось 5 детей. В 1978 году истица родила здорового ребенка, которого не планировала, так как была уверенна, что не может иметь детей от мужа. Она обратилась в суд, где было решено, что ответчик (муж) не предупредил истицу о незначительном риске беременности, тем самым подверг ее риску забеременеть, не применяя средства контрацепции во время полового акта. Женщина, имея 5 детей, не планировала расходы на воспитание шестого ребенка, равно как расходы, возникающие при беременности. Судом ей была присуждена компенсация в связи с рождением шестого ребенка и возложена обязанность на мужа компенсировать стоимость воспитания ребенка9.
В отличие от вышеуказанного решения в Верховном суде Грузии, убытки, возникшие при рождении ребенка с синдромом Дауна, не были признаны, потому что «общество признает значение жизни человека в целом, и жизни детей, в частности, что делает трудным поддерживать любую идею, что родители могут страдать от рождения ребенка»10.
Истцы могут утверждать, что небрежность лишила их возможности прервать беременность. Так, в деле Глейтман против Косгроув (49 Ш 22, 227 А^ 689,1967) Верховный суд штата Нью-Джерси еще до принятия решения по делу Ро против Уэйд отклонил иск о признании факта «неправомерного рождения» на том основании, что это было против государственной политики, предусматривающей выплату компенсации за утрату возможности прервать беременность, в следствии того, что плод пострадал в период внутриутробного развития11.
Становится все более трудно определить такой вред. Рождение, даже в ослабленном состоянии, юридически признается жизнью, возникает вопрос как доказать, что вред причинен ребенку до рождения. Другими словами, если ущерб, причиненный по неосторожности медицинским работником, имел место до рождения ребенка, то является ли это травмой жизни? Большинство иностранных судов уже сказали свое однозначное «нет», но это, полагаем, противоречит позиции, что родителям такого ребенка может быть присуждено возмещение убытков.
В деле Терпин против Сортини ответчик - специалист в области лечения слуха - заверил родителей в том, что родившийся ребенок имеет нормальный слух и дальнейшая потеря слуха не является врожденным дефектом12. На основании этих рекомендаций пара
9 Гаранина И.Г. Проблемы регламентации и способы предупреждения дискриминации в сфере реализации репродуктивных прав человека/ И.Г. Гаранина. // Черные дыры в Российском Законодательстве. Юридический журнал. - 2014. - № 5. - С. 62 - 66.
10 Беседкина, Н. И. Права неродившегося ребенка /Н. И. Бесед-кина. //Государство и право. -2006. - № 4. - С. 54 - 60.
11 SA Council on Reproductive Technology 1993, Report to the Minister of Health, 31 March 1993.
12 Бурдо Е.П., Гаранина И.Г. Анализ юридических аспектов и
вопросов этики при решении вопросов посмертной репродукции /
Е.П. Бурдо, И.Г. Гаранина.// Вестник Межрегионального открытого
социального института. - 2015. - № 1. - С. 24 - 28.
зачала второго ребенка, который родился, страдающим от врожденного нарушения слуха. Родители имели намерение возместить общие убытки за то, что «лишили ребенка основного права родиться здоровым без полной глухоты» и специальный ущерб, компенсирующий стоимость обучения и воспитания такого ребенка в специализированном учреждении для слабослышащих и глухих детей.
В отличие от дела Кёрлендера Суд постановил, что общие убытки не могут быть возмещены, потому что, во-первых, это просто невозможно определить каким образом получил травму ребенок в процессе рождения или во время беременности, либо вследствие наследственности, и, во-вторых, было бы невозможно оценить общие убытки в любой справедливой форме неспекулятивным способом. Тем не менее, суд удовлетворил требования о возмещении специального ущерба. Суд, принимая такое решение, не признал, что оно будет в любом случае обесценивать ценность жизни и сама политика государства при всех обстоятельствах нарушает право на жизнь, предпочитая возможность прерывания жизни (беременности) при затруднительных фактах в отношении нерождённого ребенка.
Первый зарегистрированный факт, так называемого, «противоправного рождения» был признан в деле Се-педа против Сепеда, где физически нормальный, но внебрачный ребенок обратился с иском против отца, утверждая, что его мать, находившись под влиянием обманных действий вступила в половую связь с ответчиком, и забеременела. Родила его, того не желая. После родов передала его на воспитание в чужую се-мью13.
В деле Глейтман против Косгроув был иск от имени ребенка, который страдал от нарушения зрения, речи и слуха, в результате того, что мать переболела краснухой во время беременности и не была предупреждена о возможных последствиях данного заболевания на здоровье плода. Мать ребенка была уверена, что плод никак не пострадает, так как ее врач в этом уверил. Суд постановил, что ребенок не перенес никаких травм, признанных законом, в момент рождения, тем самым, государственная политика требовала отказа от иска, поскольку жизнь с дефектами более ценна, чем небытие14.
В частности, английские и австралийские суды так же отвергают понятие «противоправная жизни». Ребенок, родившийся от матери, переболевшей краснухой во время беременности, не имеет оснований обращаться с иском против врачей, которые по неосторожности не предупредили мать о риске для ее ребенка во время беременности (дело Маккей и Анор против Эссекса)15. Так суды пришли к выводу, что «единственная обязанность ответчика (врача) была прервать беременность и убить истца (то есть ребенка)» и решили, что эта обязанность не может быть признана судом законной, так как нарушает права неродившегося ребенка на жизнь. Кроме того, суд постановил, что невозможно оценить ущерб на основе «потери от ожидания смерти», что сделало иск несостоятельным. Также в деле Баннерманом против Милль австралий-
13 SA Council on Reproductive Technology 1993, Report to the Minister of Health, 31 March 1993.
14 Lancaster, P.L. 1993, IVF Pregnancies 1979-1991: National Perinatal Statistics Unit, the University of Sydney.
15 Dickens, B.M. 1989, Abortion and distortion of justice in the law, Law, Medicine & Health Care, vol. 17, no. 4, Winter, p. 395.
ский суд постановил, что «гражданское правонарушение не включает в себя возможность правомерного лишения жизни плода, и невозможно оценить любое повреждение здоровью эмбриона (плода) в денежном выражении»16. В обоих этих случаях суды считали, что родители ребенка имеют право предъявить иск только за халатное отношение к здоровью плода или матери, то есть несоблюдение врачами своей обязанности заботиться о неродившемся ребенке.
Казалось бы, что ребенок не имеет причины обращаться в суд за возмещением ущерба, вызванного его рождением, даже с тяжелыми нарушениями. Критики традиционной школы гражданского права в сфере де-ликтной ответственности предположили, что подобный вред необходимо приравнивать к обесцениванию жизни ребенка, и судам необходимо сосредоточить свое внимание на анализе состояния здоровья ребенка, и что судебный процесс может стать единственным способом, когда такие дети смогут получить ресурсы, необходимые для оплаты ухода за ними.
Забота о благополучии детей, зачатых и рожденных с помощью репродуктивных технологий, отражается в различной степени в законодательстве разных стран. Нормы о репродуктивных технологиях заявляют, что благосостояние любого ребенка, рожденного в результате искусственного оплодотворения, должно рассматриваться как фундаментальное право первостепенной важности, и приниматься в качестве основополагающего принципа при разработке кодекса этических норм в данной сфере.
Женщина должна думать, а врачи должны быть уверены, что ребенок, который может родиться в результате лечения, будет обеспечен должным благосостоянием (в том числе, он рождается по желанию отца/мужа), и также необходимо учитывать интересы другого ребенка, если таковой имеется у пары17.
Особое внимание всегда уделяется принципу, что человеческая жизнь должна быть сохранена и защищен. Пары, планирующие использовать вспомогательные репродуктивные технологии, должны быть в полном объеме и должным образом проконсультированы о возможном риске для женщины и ребенка при проведении соответствующих процедур.
ВОЗ рекомендовал, чтобы законодательство включало такое положение, как «руководящий принцип», который бы устанавливал, что благосостояние и интересы любого потенциального ребенка превыше всего.
В настоящее время тема прав детей расширена за счет включения в нее вопросов о ребенке «в утробе» и ребенке, который предполагается к зачатию. Это важно, поэтому что те, кто участвует в технологии воспроизводства человека, должны уделять должное внимание последствиям их практики на рождение детей, которые родились в результате использования вспомогательных репродуктивных технологий. Несомненно, необходимо признавать, что интересы ребенка должны быть превыше всего от оплодотворения до родов.
Тем не менее, при рождении детей, появившихся после проведения вспомогательных процедур воспроиз-
16 Ковыршина М.Н., Попов Н.В. Демографическое развитие России: проблем и пути решения. / М.Н. Ковыршина, Н.В. Попов. // Пробелы в российском законодательстве. - 2015. - № 1. - С. 111-114.
17 Есаков, Г. А. Посягательство на жизнь неродившегося ребенка :Сравнительно-правовой анализ уголовного законодательства в странах семьи общего права /Г. А. Есаков. //Lex Russica. -2004. -
№ 3. - С. 790 - 805.
водства, должен учитываться и риск тех, без чьей помощи дети «не были бы рождены». Позиция иностранных судов в делах о возмещении ущерба, причиненного здоровью детей, рожденных с помощью ВРТ, не может быть однозначной. Вопрос о причинно-следственной связи является наиболее проблематичным, так как само существование ребенка является результатом манипуляций в лаборатории и операци-онной18.
Вернемся к вопросам, оставшимся без ответа, и, возможно, неразрешимым вопросам о том, имеет ли ребенок право на безупречное здоровое существование, можно ли рассматривать нездоровое (дефективное, инвалидное) существования предпочтительнее небытия. Положение ребенка, родившегося с помощью вспомогательной репродукции, но с врожденной инвалидностью, является основания для иска, где ответчиком будет медицинское учреждение, которое разместило в женщине эмбрион или сперму и яйцеклетки, в результате которой родился ребенок - инвалид.
Анализ международно-правовых документов позволяет сделать вывод о том, что существует необходимость закрепления в действующем законодательстве норм, регулировавших вопросы охраны жизни эмбриона (фактически ребенка) с момента зачатия. Практическая реализация этого права начинается в большинстве случаев с момента наступления беременности. Этот вопрос является не столько медицинским, а скорее правовым.
Отдельным вопросом при определении прав эмбриона стоит правовая регламентация проведения различных манипуляций. Под понятием «манипуляции с эмбрионом человека» подразумевается культивирование их для терапевтических (лечение бесплодия) и исследовательских целей. Правомочность выполнения таких манипуляций и степень допустимого воздействия на эмбрионы человека широко обсуждаются в литературе и правительствами многих стран.
В свете дискуссий о правах эмбриона человека встает вопрос о том, что является более гуманным: подвергать их разрушению (как невостребованных) или проводить с ними исследования относительно развития человека. С точки зрения рекомендаций для «поставщиков» вспомогательной репродукции необходимо сделать следующие, довольно очевидные, выводы. Во-первых, обязанность заботиться о неродившемся ребенке является должна быть реализована в самой наивысшей степени. Во-вторых, обязанность заботиться о неродившемся ребенке является и обязанностью семейной пары, лечащихся от бесплодия, которая включает в себя обязанность расспрашивать медицинских работников, а те должны в полной мере раскрыть любой риск для них и для ребенка, который появится на свет в результате лечения.
Список литературы:
1. Dickens, B.M. 1989, Abortion and distortion of justice in the law, Law, Medicine & Health Care, vol. 17, no. 4, Winter, p. 395.
2. Lancaster, P.L. 1993, IVF Pregnancies 1979-1991: National Perinatal Statistics Unit, the University of Sydney.
3. SA Council on Reproductive Technology 1993, Report to the Minister of Health, 31 March 1993.
18 Бурдо Е.П., Гаранина И.Г. Анализ юридических аспектов и вопросов этики при решении вопросов посмертной репродукции / Е.П. Бурдо, И.Г. Гаранина.// Вестник Межрегионального открытого социального института. - 2015. - № 1. - С. 24 - 28.
4. Post, S.G. 1991, Selective abortion and gene therapy: reflections on human limits, Hum. Gene. Ther., vol. 2, no. 3, Fall, p. 229.
5. Hersch, P. 1983, Tort liability for «Wrongful Life»', U.N.S.W. Law Journal, vol. 6, p. 133.
6. Morrissey, M.B. 1991, Wrongful life actions in the 1990's: The continuing need to define and measure a plaintiff's injury', University of Toledo Law Review, vol. 23, Fall, p. 157.
7. Steinbock, B. 1992. Life Before Birth: The Moral and Legal Status of Embryos and Fetuses, Oxford University Press, New York.
8. Perry, C. 1990, Children's suits for suffering life, Pediatrician, vol. 17, p. 79.
9. Беседкина, Н. И. Права неродившегося ребенка /Н. И. Беседкина. //Государство и право. -2006. - № 4. -С. 54 - 60.
10. Бурдо Е.П., Гаранина И.Г. Анализ юридических аспектов и вопросов этики при решении вопросов посмертной репродукции / Е.П. Бурдо, И.Г. Гаранина.// Вестник Межрегионального открытого социального института. - 2015. - № 1. - С. 24 - 28.
11. Гаранина И.Г. Проблемы регламентации и способы предупреждения дискриминации в сфере реализации репродуктивных прав человека/ И.Г. Гаранина. // Черные дыры в Российском Законодательстве. Юридический журнал. - 2014. - № 5. - С. 62 - 66.
12. Есаков, Г. А. Посягательство на жизнь неродившегося ребенка :Сравнительно-правовой анализ уголовного законодательства в странах семьи общего права /Г. А. Есаков. //Lex Russica. -2004. - № 3. - С. 790 - 805.
13. Ковыршина М.Н., Попов Н.В. Демографическое развитие России: проблемы и пути решения. / М.Н. Ковыршина, Н.В. Попов. // Пробелы в российском законодательстве. - 2015. - № 1. - С. 111-114.
Рецензия
на статью «Вспомогательная репродукция и обязанность заботиться о неродившемся ребенке» кандидата юридических наук Бурдо Евгения Петровича, кандидата юридических наук Гараниной Инны Геннадьевны
В статье авторов Бурдо Е.П. и Гараниной И.Г. рассматриваются вопросы ответственности родителей, медицинских работников, в том числе, рассмотрение вопросов, возникающие в судах, связанные с правами плода (неродившегося ребенка). Авторы анализируют зарубежный опыт регламентации указанных вопросов и решения иностранных судов по делам, возникающим по вопросам компенсаций морального вреда родителям и ребенку, чьи права были нарушены, когда он находился в утробе матери.
Актуальность представленной статьи обусловлена такими факторами, как то, что право человека на жизнь и охрану здоровья - одно из основных прав, воспринимающееся достаточно однозначно. Однако указанные права не всегда воспринимаются в полной мере в отношении неродившегося ребенка (плода). Несмотря на очевидную значимость правового регулирования вопросов охраны жизни и здоровья в современном обществе, обеспечение права человека на жизнь и здоровье в конституциях различных государств весьма ограничено и чаще всего представлено декларированием права граждан на получение медицинской помощи. Понятно, что создание условий для реализации исследуемого права является основой
правовой политики любого государства в отношении детей.
Авторами в статье раскрывается процесс международно-правового регулирования прав неродившегося ребенка исходя из сложившейся прецедентной практики.
Данными авторами проведена значительная исследовательская работа по рассмотрению прав неродившегося ребенка, их родителей. Само выделение института прав неродившегося ребенка можно назвать новым в теории современного международного права прав человека.
Научная статья Е.П. Бурдо, И.Г. Гараниной «Вспомогательная репродукция и обязанность заботиться о неродившемся ребенке» соответствует требованиям, предъявляемым к научным работам подобного рода.
Статья указанных авторов может быть рекомендована к опубликованию.
Проректор по научно-исследовательской работе АНО ВПО «Межрегиональный открытый социальный институт» Блинова Мария Леонидовна
