CC BY
134
Вестник ДВО РАН. 2014. № 6
УДК 001.83:908(571)+92 Н.В. ХИСАМУТДИНОВА
«Все зовет к изучению своего края»: А.П. Георгиевский и научное краеведение
Рассматривается значение дальневосточных исследований ученого, архивиста и деятеля высшей школы А.П. Георгиевского, приехавшего во Владивосток в числе беженцев во время Гражданской войны. Подчеркивается широта научных интересов ученого (лингвистика, филология, архивистика, история), итогом работы которого стал комплексный труд «Русские на Дальнем Востоке».
Ключевые слова: А.П. Георгиевский, Дальний Восток, краеведение, народонаселение, Дальневосточный университет, «Русские на Дальнем Востоке».
«Everything calls to study your own region»: A.P. Georgievskiy and scientific regional studies.
N.V. KHISAMUTDINOVA (Vladivostok State University of Economics and Services).
The article describes the contribution into the Far Eastern studies made by a scholar, archivist and higher school professor A.P. Georgievskiy who had come to Vladivostok during the Civil war with other refugees. The wide scientific interests of the scientist (linguistics, philology, archive studies and history) that resulted into the complex monograph «Russians in the Far East» are stressed.
Key words: A.P. Georgievskiy, Far East, regional studies, population, Far Eastern University, «Russians in the Far East».
Научные пристрастия Александра Петровича Георгиевского (1888, Новгородская губ. - 1955, Свердловск) определились в молодости: в 1913 г. он окончил Санкт-Петербургский археологический институт по специальности «архивоведение», в следующем году - факультет русского языка и литературы Санкт-Петербургского университета. После этого он в течение многих лет успешно сочетал занятия архивистикой, филологией и лингвистикой, начав с Казани, где преподавал русскую словесность в реальном училище и вел исследования в рамках Общества истории, археологии и этнографии при Казанском университете. В 1918 г. Георгиевский с семьей (жена Виктория и дочь Милица) вместе с другими беженцами из центральной России приехал на Дальний Восток. В это время здесь собралось немало прибывших из различных российских городов деятелей высшего образования, активно обсуждавших идею создания во Владивостоке высших учебных заведений. В 1919 г. Георгиевский уже преподавал на кафедре русского языка и литературы Историко-филологического факультета, созданного в качестве составной части будущего Государственного Дальневосточного университета (ГДУ), а через год, с открытием вуза, стал работать в нем в должности доцента, читая лекции по нескольким дисциплинам: истории русской литературы XIX в., сравнительному языкознанию, диалектологии, славяноведению.
С первых же лет жизни на Дальнем Востоке исследователя беспокоила сохранность местных архивов. Единого учреждения по сбору и хранению документов здесь не существовало. Они страдали от сырости и пожаров, расхищались злоумышленниками,
ХИСАМУТДИНОВА Наталья Владимировна - доктор исторических наук, профессор (Владивостокский государственный университет экономики и сервиса). E-mail: natalya.khisamutdinova@vvsu.ru
а порой и сознательно уничтожались, особенно в период Гражданской войны. В июне
1920 г. Георгиевский возглавил инициативную группу по организации во Владивостоке архивной комиссии, в которую вошли профессор-китаевед А.В. Гребенщиков, доцент В.И. Попов, студенты ГДУ З.Н. Матвеев, П.П. Станков и др. Поддержки от местных властей они не получили: Совет народного просвещения Дальневосточной республики отказал в их ходатайстве. Энтузиасты-архивисты не отступились от своего намерения и стали действовать в частном порядке, открыв при ГДУ Инициативное бюро по учреждению областной архивной комиссии [4, с. 2; 8]. Они успели проделать большую работу по выявлению имевшихся во Владивостоке архивов и охране их от расхищения, пока в конце
1921 г. не добились официального утверждения архивного органа. Приморская областная архивная комиссия с А.П. Георгиевским в качестве председателя находилась в ведении областного отдела народного просвещения и по статусу приравнивалась к научному учреждению. В задачу ее сотрудников входило «разыскивание, собирание, систематизация, научная оценка и издание архивных документов; разыскивание предметов древности, собирание сведений о находящихся в крае памятниках старины и охрана их» [8, с. 14]. Правда, никаких средств для этой обширной деятельности комиссии не полагалось, и она работала исключительно благодаря энтузиазму ее создателей и помощи ректора ГДУ Г.В. Подставина, который выделил архивистам помещение и некоторые денежные средства, а также предоставил в их распоряжение университетскую типографию.
Георгиевский продолжал руководить комиссией, преобразованной в Приморское губернское архивное бюро, и после установления на Дальнем Востоке советской власти. Он и его единомышленники видели своей целью выявление и систематизацию материалов, проливающих свет на вопросы заселения Дальнего Востока, включая Забайкалье, исторические события, развитие промышленности и сельского хозяйства. Стремясь собрать и сохранить как можно больше документальных свидетельств о прошлом Дальнего Востока, Георгиевский обнаружил, что на далекой российской окраине можно встретить весьма редкие документы, не имеющие прямого отношения к истории региона. В частности, в поле зрения архивистов попали несколько редких памятников русской письменности ХУП-ХУШ вв. Старинные рукописи были помещены в фонд случайных поступлений, а исследователь стал искать ответ на вопрос, каким путем попали на дальневосточную землю эти образцы стародавней русской культуры. Так интересы Георгиевского-архивиста тесно переплелись с желанием Георгиевского-филолога изучить устное творчество и письменность народов Дальнего Востока в свете исторического развития региона. «Материалы, оставшиеся в пределах края, - сообщал он, - оказались разбросанными в разнообразных районах, перепутанными, и необходим значительный промежуток времени, чтобы эти материалы вернулись в надлежащие хранилища, после чего лишь только и можно будет говорить об обстоятельном изучении богатого и интересного, что и сейчас можно утверждать, письменного культурно-исторического наследства края» [1, с. 68].
Все исследования предполагалось проводить в рамках Дальневосточного краевого научно-исследовательского института (ДВКНИИ), открытого при ГДУ в 1924 г. в составе трех отделов: «Промышленность», «Природа» и «Человек». Исследователь по складу характера, Георгиевский всячески пропагандировал научную работу в стенах вуза. «ГДУ - новая научная школа на Дальнем Востоке, - писал он. - Советский ГДУ в целом строит свою дальнейшую работу на двух стержнях. Первый стержень - теснейшая, органическая связь с производством в его различных видах и формах, что дает прочную практическую установку для всей университетской работы. Второй стержень - работа в окружающем районе как центр всей деятельности университета, что дает определенную краеведческую установку единственному вузу на весь Дальний Восток» [2, с. 147]. Сам он вошел в лингвистическую секцию отдела «Человек», но программу исследований наметил весьма обширную, выходившую далеко за рамки лингвистики. Масштабы ее прослеживаются по «Программе для собирания сведений о старине, быте, творчестве и языке Дальневосточной области», подготовленной ученым на основе аналогичной программы
для центральных областей России и скорректированной применительно к местным, дальневосточным, особенностям [5].
Программа состояла из 67 пунктов и предназначалась для всех, кто интересовался краеведческой работой - учителей, студентов, членов школьных кружков краеведения - и был готов подключиться к исследованиям Георгиевского. После просьбы сообщить имя, отчество, фамилию, род занятий и точный адрес респондента шли вопросы относительно народонаселения: какие народы, кроме русских, проживают или проживали в данной местности и соседних деревнях; откуда они переселились и в какое время; не имеют ли особых названий русские обитатели, не отличаются ли они обычаями от других селян. Ученого интересовало, какие экономические или хозяйственные причины заставили жителей данного села переселиться на Дальний Восток, какое хозяйство было у них в момент переселения и чем занимаются они в момент опроса, как отразились на хозяйственной жизни окружающей местности Первая мировая и Гражданская войны.
Программа привлекала внимание краеведов-любителей к археологическим памятникам и находкам, предлагая сообщить, не находили ли в данной местности «каменных, железных или медных изделий, монет и печатей, человеческих черепов и различных костей людей и животных? Нет ли курганов, древних земляных насыпей или городищ, насыпных валов, древних кладбищ и могил, древних дорог и остатков жилья, каменных баб, плит или столбов, изображений на камнях?» [5, с. 3]. Были вопросы и о наличии у селян старинных рукописей и книг, икон и картин. Им предлагалось описать древние обряды и обычаи, существующие в данной местности, вспомнить песни, связанные с Гражданской войной и интервенцией, старые сказки, заговоры, загадки, пословицы, поговорки, прибаутки, легенды, былины, духовные стихи, исторические и обрядовые песни. Был и такой вопрос: «Какие вам известны современные бытовые песни, где бы отражались классовое расслоение деревни, ломка быта, формы нового быта, семья, религия и отношение к ней? Запишите как можно больше частушек, соблюдая особенности говора».
Местным говорам Георгиевский уделил в программе особое внимание - вопросов, касающихся особенностей произношения, там больше 40: акают или окают местные жители; твердо или мягко оканчивают они такие слова, как «кровь» или «любовь»; нет ли певучести, привычки растягивать конец слова и т.д. Лингвист просил составить список выражений, характерных для данной местности, привести примеры искаженных слов и выражений, используемых для разговоров русских людей с китайцами, японцами, корейцами и другими народами, а также примеры того, как представители этих народов говорят по-русски. Все материалы, собранные исследователями-любителями, он просил отправлять ему, указывая весьма лаконичный адрес: Владивосток, Университет.
В предисловии к «Программе» он писал: «Собирание различных материалов старины, быта, творчества и языка народа или народов, населяющих страну, - дело чрезвычайной важности. По этим материалам, часто лучше, чем по книгам, можно узнать прошлую историю народа, время его появления в известной местности, степень его культуры, формы сношений с соседними народами, главные виды хозяйства, торговлю, обычаи, различные проявления его творческих способностей. Прошлое русского народа - богатое и разнообразное. Наша задача - самое серьезное и глубокое его изучение. И жизнь, и наука, и школа - все зовет к изучению своей страны, своего края. Много и долго изучали Европейскую Россию, меньше изучали Сибирь и совсем мало - Дальний Восток. Задача самих живых культурных работников Дальнего Востока - сделать это. Пусть каждый учитель, студент, учащийся Д[альнего] Востока и всякий, кто хочет и может, примет в этом деле самое горячее участие» [5, с. 1].
Сам Георгиевский успешно сочетал преподавание в университете, архивную работу и научные исследования. Перед ним открывалось широчайшее поле деятельности: если в европейской России к началу ХХ в. уже было собрано огромное количество самого разного лингвистического и этнографического материала в виде записей сказок, легенд, народных преданий, песен, пословиц, отдельных выражений и слов, характерных для конкретной
местности, то на Дальнем Востоке такой работы почти не проводилось. Материалы, собранные в 1904-1914 гг. А.Б. Карповым, К.Д. Логиновским и М.К. Азадовским, прежде всего отражали ситуацию в казачьих поселениях как наиболее ранних из созданных на российском Дальнем Востоке, а также благодаря причастности к казачьей службе двух первых исследователей. В 20-е годы благовещенский журналист и краевед Г.С. Новиков (Даурский) начал проводить наблюдения над народной речью Приамурья. Качественно иные цели поставил перед собой А.П. Георгиевский: всестороннее исследование говоров Дальнего Востока в связи с историей заселения региона.
Если до 1925 г. ученый исследовал поселения в окрестностях Владивостока, то летние месяцы 1926 г. он посвятил работе в станционных поселках Уссурийской и Забайкальской железных дорог, обследовав 65 селений, а летняя экспедиция 1927 г. расширила границы исследования до Хабаровского округа. В работе участвовали и студенты ГДУ: краеведение в 1920-е годы считалось важнейшим направлением исследований, и этой работой были увлечены многие. Открытый и общительный характер Александра Петровича привлекал к нему не только филологов, но и будущих историков, врачей, инженеров. В частности, большую помощь исследователю оказывали университетские рабфаковцы. Георгиевский признавал, что собранный ими материал различен по научной ценности, так как энтузиасты-краеведы далеко не всегда обладали достаточными знаниями, и старался по возможности проверять присланные записи. Тем не менее он проявил себя крайне щепетильным человеком в отношении тех, кто помогал ему в сборе материала: никогда не забывал выразить им благодарность при публикации результатов исследования.
В 1926 г. Георгиевский вступил в члены Владивостокского отдела Русского географического общества (Общество изучения Амурского края) и регулярно выступал там с докладами на самые разные темы, регулярно рассказывая и о результатах своих экспедиций. В том же году он принял участие в Первом съезде по изучению производительных сил Дальневосточного края, проходившем в Хабаровске, где сделал доклад «Расселение русских на Дальнем Востоке».
Летом 1928 г. в ходе фольклорно-диалектологической экспедиции были обследованы 174 селения в Амурском округе, а следующим летом неутомимый Георгиевский отправился изучать говоры Забайкалья: «русские и семейские, украинские, казачьи, русско-бурятские, русско-тунгусские, русско-монгольские» [10, с. 172]. Обследовав за два месяца 51 селение, а также хутора и бурятские стойбища, ученый определил районирование говоров, сравнив их с теми, что были описаны в Приморье и Приамурье. Предварительные результаты поездки он уже через несколько месяцев, «по горячим следам» изложил в «Записках Владивостокского отдела Русского географического общества», дав общую характеристику говоров нескольких селений, расположенных по старому тракту, соединяющему Москву с г. Сретенск. Георгиевский считал, что состав жителей этих мест наглядно отражает картину освоения данного района [3, с. 181].
Материалы, собранные в экспедициях 1925-1928 гг., Георгиевский использовал в своем главном труде «Русские на Дальнем Востоке», ставшем результатом почти десятилетнего изучения ученым Дальневосточного региона. В этой монографии он сделал попытку проанализировать самые разнообразные - исторические, этнографические, культурологические - вопросы совместного проживания на одной территории людей различных национальностей и проявил себя многогранным исследователем, в частности историком. При этом он преследовал цель показать национальный состав населения как в местах предыдущего проживания, так и после переселения, что позволяло легче ориентироваться в вопросах дальневосточной диалектологии и фольклора.
Если первая часть труда была преимущественно исторической, то во второй части Георгиевский ближе подошел к вопросам диалектологии, хотя и здесь «перевесила» смежная тематика, на этот раз этнографическая. Как объяснял автор, это было сделано намеренно, с тем чтобы в дальнейшем «не отвлекаться в сторону от прямой задачи» [6, вып. 2, с. 3]. Используя материалы Приморского губернского статистического бюро, собственные
наблюдения и результаты опроса населения различных местностей, он досконально, вплоть до численности отдельных семей, проанализировал национальный состав населенных пунктов, расположенных на побережье зал. Петра Великого. Исследователя особенно заинтересовали деревни, расположенные на берегу Уссурийского залива. Основанные выходцами из различных российских губерний, Украины и Молдавии, они представляли широкое поле деятельности в лингвистическом отношении. Говорам этих мест ученый посвятил третью часть труда «Русские на Дальнем Востоке».
«Разнообразная по национальному составу Россия принесла это разнообразие и на берега Тихого океана, в Приморье, - пишет Георгиевский. - Это разнообразие сказалось не только на быте, занятиях, обычаях, но и на языке, на живых говорах, на которых говорит русское население Дальнего Востока. ...Прибрежное положение, близость границ Китая и Кореи, ссыльное значение в прошлом, военный облик до последнего времени, стремление правительства заселить край какими бы то ни было средствами, отдаленность от глаза власти и заманчивость для всякого рода людей, имевших почему-либо необходимость укрываться, наконец, обилие различных малых народов тунгусско-маньчжурской семьи, монгольской семьи и палеазиатов, - все эти данные в значительной степени объясняют то разнообразие наречий, говоров и подговоров, которое бросается в глаза всякому исследователю Дальнего Востока» [6, вып. 3, с. 3]. Выделил лингвист и особые диалекты: русско-китайский, русско-корейский, русско-японский, русско-туземные, образцы которых он смог зафиксировать во время своих поездок по селам Приморья. В книге приведены примеры бытовых песен, фрагменты разговоров, записанные в разных деревнях.
В 1927 г. в дополнение к «Программе для собирания сведений о старине, быте, творчестве и языке Дальневосточной области» Георгиевский подготовил рукописную диалектологическую программу-листовку, которую размножили на гектографе и разослали по крупным селам учителям, работникам изб-читален, селькорам. Несмотря на то что сведения чаще всего собирали люди неподготовленные, не привыкшие обращать внимание на языковые явления, в лице жителей Приморья ученый нашел старательных и бескорыстных помощников. Ему приходили письма из различных населенных пунктов. Хотя не все респонденты строго придерживались вопросника, они старались сообщить все, что знали об истории своего села и его жителях. Если многие ответы были краткими, то некоторые письма и анкеты - с развернутым описанием местности, подробным перечнем археологических находок и сообщением о занятиях населения - выдавали в их авторах грамотных и любознательных людей.
В частности, в одной из анкет, составленной в районе Ольги, сообщалось, что кроме русских и молдаван основной группой местного населения считались тазы, поселившиеся там задолго до прихода русских. Замечательные охотники, они передали свои навыки переселенцам, большинство которых раньше жили в Пермской губернии. Прирожденные земледельцы, на новом месте они стали заниматься охотой, что дополнило и изменило не только нравы людей, но и их язык. «Кроме тазов очень сильным оказалось влияние на русских китайцев: в быту русских появилась китайская утварь; вводились некоторые приемы в хозяйстве; перенимались легенды, приметы, предсказания; каждый старый пермяк говорил по-китайски, только молодежь забыла; были случаи, когда старика-охотника заставали за «катуканьем» (обращение наподобие молитвы. - Н.Х.) китайскому богу» [6, вып. 3, с. 17]. Среди русских сначала в местности доминировали пермяки, но через несколько лет семьи настолько перемешались, что с первого взгляда их невозможно стало отличить друг от друга. «Образование нового своеобразного языкового организма, как результат совместного существования многочисленных говоров Приморья, таково будущее диалектологической жизни Приморья», - такой вывод сделал позднее исследователь, обобщив материалы [6, вып. 3, с. 87].
В перерывах между экспедициями Георгиевский обрабатывал свои полевые находки. Так, он опубликовал интересную работу, посвященную устному творчеству жителей Приморья, особо выделив частушки, так как считал, что в них, красочных и разнообразных,
очень наглядно проявляются особенности семейного быта» [7, с. 3]. Тему устного народного творчества он более подробно развернул в четвертом выпуске «Русских на Дальнем Востоке».
В 1928 г. при секции русского языка Научно-педагогического общества, работавшего в ГДУ, Георгиевский создал научно-исследовательский фольклорно-диалектологический кружок. Все материалы, собранные его членами, предполагалось публиковать в отдельном издании, но этим планам не суждено было сбыться: в системе высшей школы СССР начались преобразования, и летом 1930 г. ГДУ был закрыт. К этому времени Государственный ученый совет утвердил Александра Петровича Георгиевского профессором ГДУ, а Центральная комиссия по присуждению премий за научные труды, работавшая в составе Комиссии по улучшению быта ученых при Совете народных комиссаров РСФСР, премировала его. В 1930 г. в числе других известных исследователей Георгиевский был приглашен к участию в подготовке «Энциклопедии Дальневосточного края», издание которой намечалось в Хабаровске. Профессор писал для энциклопедии статьи по разделу «Народонаселение», но они так и остались в рукописи: издание энциклопедии осуществлено не было.
В ходе реформирования высшей школы на базе факультетов ГДУ были открыты несколько самостоятельных институтов, в том числе Дальневосточный педагогический, куда перешел на работу Георгиевский. Если первые пять выпусков «Русских на Дальнем Востоке» были напечатаны в «Трудах Дальневосточного университета», то шестой опубликовали в «Трудах Дальневосточного педагогического института», а отпечатали в типографии Дальневосточного политехнического, который получил основные площади и оборудование ГДУ. В 1931 г. университет восстановили, но наладить учебный процесс долгое время не удавалось из-за утраты прежних помещений и тяжбы по их возвращению. Возможно, эти неурядицы и стали причиной перехода Георгиевского в Кабинет изучения народов Дальнего Востока Дальневосточного филиала Академии наук СССР, открытого во Владивостоке в январе 1932 г.
В этот период он работал над седьмым выпуском «Русских на Дальнем Востоке». В нем исследователь собирался проанализировать географическое расположение говоров населения Дальнего Востока, национальный и социальный состав их носителей. В качестве приложения к труду он планировал опубликовать материалы к словарю русских говоров Восточной Азии и карту их расположения, но основной труд ученого остался неоконченным. В 1932 г., ссылаясь на ухудшение здоровья из-за сырого владивостокского климата, Георгиевский уехал в Ленинград, напечатав то немногое, что успел написать. Достоинством седьмого, последнего, выпуска стало наличие схематической карты распределения говоров, но материалы к словарю дальневосточных говоров, которые он собирал в ходе всех экспедиций, в выпуск не вошли (Собр. Н.В. Хисамутдиновой. Георгиевский А.П. Русские на Дальнем Востоке. Фольклорно-диалектологический очерк ДВК. Вып. 7. География русских говоров Восточной Азии. С прилож. материалов по словарю и с при-лож. карты. 1933-1934. Б.с. (рукоп.)). Сам ученый считал свой труд предварительным, требующим дальнейших исследований, но после переезда работа над дальневосточной темой прекратилась.
На новом месте Георгиевский занимался изучением диалектов Новгородской области и готовил диссертацию о языке древних новгородских документов, но научной работе помешала война: с началом блокады Ленинградский педагогический институт им. Н.А. Некрасова, где преподавал Георгиевский, эвакуировали в Свердловск (ныне Екатеринбург), куда вместе с ним переехала и семья ученого. На Урале они остались и после окончания войны. Александр Петрович работал в местном педагогическом институте, по-прежнему занимаясь исследованиями в области филологии и лингвистики. На интернет-сайте Екатеринбургского государственного педагогического университета отмечен вклад профессора А.П. Георгиевского в становление и развитие этого вуза [9]. В последние годы жизни ученый и педагог включился в дискуссию по поводу реформы орфографии русского языка.
В «Учительской газете» появилась его статья «Без коренной ломки» (сентябрь 1954 г.), а в журнале «Русский язык в школе» - полемические заметки «Коренная ломка орфографии или упорядочение?» (1955 г., № 1). Это были последние работы Александра Петровича. 5 марта 1955 г. его не стало. Известие об утверждении докторской диссертации на тему «Говоры Среднего Урала» пришло за несколько дней до этого. Прощальная панихида в Свердловском государственном педагогическом институте и похороны собрали массу людей: имя Георгиевского было известно многим по его обширной преподавательской, научной и общественной деятельности.
Главный труд его жизни, монография «Русские на Дальнем Востоке», хранится во Владивостоке, в библиотеке Общества изучения Амурского края. На эту работу ссылаются многие исследователи, пишущие о переселенческой политике Российской империи, освоении Дальнего Востока и его народонаселении, взаимовлиянии представителей различных национальностей. Это означает, что труд подлинного энциклопедиста А.П. Георгиевского не утратил своего значения и поныне.
ЛИТЕРАТУРА
1. Георгиевский А.П. Вопрос об архивах и памятниках древней русской письменности в пределах ДВ края // Зап. Владивостокского отдела РГО. 1929. Т. 2 (19). 111 с.
2. Георгиевский А.П. Дальневосточный Государственный университет за пятилетие 1922-1927 года // Экономическая жизнь Дальнего Востока. 1927. № 10. С. 147.
3. Георгиевский А.П. К изучению русских говоров по московскому тракту в Забайкалье (по материалам диалектологической поездки в Забайкалье летом 1929 года) // Зап. Владивостокского отдела Гос. Рус. геогр. о-ва. Владивосток, 1930. Т. 5, вып. 2. С. 179-189.
4. Георгиевский А.П. Приморская областная архивная комиссия: доклад, прочитанный на 1-м естественно-историческом съезде в Никольске-Уссурийском в 1922 г.: Начало деятельности. Владивосток: Тип. ГДУ, 1923. 7 с.
5. Георгиевский А.П. Программа для собирания сведений о старине, быте, творчестве и языке Дальневосточной области: пособие для учителей краеведения / сост. на основе Моск. диалектол. комис., с изменениями и дополнениями применительно к задачам и местным условиям. Владивосток: Кн. дело, 1925. 8 с.
6. Георгиевский А.П. Русские на Дальнем Востоке: в 7 вып. Вып. 1. Заселение Дальнего Востока. Говоры. Творчество. Заселение русскими Дальнего Востока и современное их распределение (в связи с говорами) // Тр. ГДУ. Сер. 3, № 3. Владивосток: Тип. ГДУ, 1926. 72 с.: прил., табл., карт.; Вып. 2. Вопрос о русских говорах побережья залива Петра Великого: с прил. 10 анкет // Тр. ГДУ Сер. 3, № 6. Владивосток: Тип. ГДУ, 1927. 20 с.; Вып. 3. Русские говоры Приморья (украинский, белорусский, русско-китайский и русско-туземный диалекты): с прил. Диалектол. программы для Дальневост. края // Тр. ГДУ Сер. 3, № 7. Владивосток: Тип. ГДУ, 1928. 95 с.; Вып. 4. Фольклорно-диалектологический очерк. Фольклор Приморья // Тр. ГДУ Сер. 3, № 90. Владивосток: Тип. ГДУ, 1929. 115 с.; Вып. 5. Фольклорно-диалектологический очерк ДВК. Говоры Приамурья (бывш. Амурского и Зейского округов ДВК) // Тр. Дальневост. пед. ин-та. Сер. 3, № 1 (10). Владивосток: Тип. Дальневост. политехн. ин-та, 1930. 34, II с.; Вып. 6. Фольклорно-диалектологический очерк. Материалы о говорах Забайкалья // Тр. ГДУ. Сер. 3, № 2 (11). Владивосток: Тип. ГДУ, 1932. 32 с.; Вып. 7. Географическое расположение говоров ДВК. 1932. 12 с.; 1 л. карт.
7. Георгиевский А.П. Частушка Приморья. Владивосток: Изд. ВОГРГО, 1929. 27 с.
8. Ермакова Э.В. Зарождение архивного дела в Приморье // Изв. Рос. гос. ист. арх. Дальнего Востока. 1997. Т. 2. С. 12-16.
9. История Екатеринбургского государственного педагогического университета. - Й1р:// www.egpu.ru (дата обращения: 12.05.2013).
10. Обследование Забайкалья в диалектологическом отношении проф. А.П. Георгиевским // Деятельность ВОГРГО (ОИАК): Год. отчет с 1 окт. 1928 г. по 1 окт. 1919 г. Владивосток, 1930. С. 172-173.
