CC BY
280
все равно приводит к обязанности органа или должностного лица изменить нормативный правовой акт. В случае удовлетворения заявления прокурора и признания бездействия незаконным в резолютивной части решения должно быть указано о возложении на орган или должностное лицо обязанности совершения конкретных действий. При этом суд в своем решении установит и срок исполнения возложенной обязанности [см. п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2009 г. № 2 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих»). И, как уже отмечал автор, ссылаясь на позицию Верховного Суда Российской Федерации, суд не может обязать орган законодательной или исполнительной власти принять или дополнить какой-либо нормативный акт.
К тому же нельзя забывать и о том, что своего рода юридической гарантией исполнения решений по таким делам является норма ст. 315 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающая уголовную ответственность за злостное неисполнение решения суда или иного судебного акта, а равно воспрепятствованию их исполнению.
В связи с изложенным следует считать, что выявленные в нормативных правовых актах коррупциогенные факторы не могут отражаться в обращении прокурора в суд в порядке, предусмотренном гражданским процессуальным законодательством Российской Федерации, несмотря на то, что такая мера прокурорского реагирования и получила закрепление в законе.
Список литературы
1. Едяин, В. А. Комментарий к Федеральному закону № 172 от 17 июля 2009 г. «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» // СПС «Консультант Плюс»
2. Кудашкин, А. В. Эффективность проведения прокурорами антикоррупционной экспертизы // Законность. — 2011. — № 5.
3. Трухмаева, Е. Г. Коллизии законодательства, связанные с оспариванием нормативных правовых актов // Законность. — 2011. — № 3.
4. Кудашкин, А. В., Козлов, Т. Л. Реализация прокуратурой новых полномочий при проведении антикоррупционной экспертизы // Законность. — 2010. — № 7.
5. Бадмацырева, Ю. С. Проблемы реализации полномочий органов прокуратуры при проведении антикоррупционной экспертизы / / Экспертиза нормативных правовых актов и их проектов на предмет коррупциогенности: содержание, значение, методика проведения / под ред. О.С. Капинус и А.В. Кудашкина. — М.: Академия Ген. Прокуратуры РФ, 2010.
УДК 343
В.А. Гусев*
Восстановление нарушенных прав и возмещение вреда, причиненного гражданину действиями органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность
В статье рассматриваются проблемы законодательного регулирования процедурнопроцессуальных аспектов восстановления нарушенных прав, свобод и законных интересов личности, а также возмещения морального вреда и имущественного ущерба, причиненного гражданину действиями органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность.
Ключевые слова: права, свободы и законные интересы личности, оперативно-розыскная деятельность, восстановление прав, возмещение морального вреда и имущественного ущерба.
V.A. Gusev*. Remedy and reparation for the injury caused to citizens by the actions of agencies carrying out operative and detective work. The article deals with the problems of legislative regulation of procedural due process aspects of the restoration of violated rights, freedoms and lawful interests of individuals, as well as moral damages and property damages caused to citizens by the actions of agencies carrying out operative and detective work.
Keywords: rights, freedoms and lawful interests of individuals, operative and detective work, restoration of rights, moral damage and damage to property.
* Гусев, Владимир Александрович, заместитель начальника Дальневосточного юридического института МВД России (по научной работе), кандидат юридических наук, доцент. Адрес: 680020, г. Хабаровск, пер. Казарменный, 15. E-mail: GusevVA@mail.ru.
* Gusev, Vladimir Alexandrovich, deputy head of the Far East Interior Jaw Institute of Russia (scientific work), candidate of law, assistant professor. Address: Russia, 680020, Khabarovsk, Kazarmenny str., 15. E-mail: GusevVA@mail.ru.
Статья поступила в редакцию 31 января 2012 года.
© Гусев В.А., 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (53) 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (53) 2012
Закрепление основных прав и свобод человека и гражданина в Конституции РФ, законодательное обеспечение их соблюдения, защиты, и даже наличие эффективного правового механизма реализации данных конституционных и законодательных норм в правоприменительной и правоохранительной деятельности государства, к сожалению, не может полностью исключить случаев нарушения указанных прав и свобод в оперативно-розыскной деятельности (далее — ОРД). Именно поэтому законодатель предусмотрел в Федеральном законе от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — ФЗ об ОРД) норму, определяющую основу процессуального механизма восстановления нарушенных прав и возмещения вреда. Так, в соответствии с ч. 9 ст. 5 ФЗ об ОРД (в ред. от 8 декабря 2011 г.), при нарушении органом (должностным лицом), осуществляющим ОРД, прав и законных интересов физических и юридических лиц вышестоящий орган, прокурор либо судья в соответствии с законодательством Российской Федерации обязаны принять меры по восстановлению этих прав и законных интересов, возмещению причиненного вреда.
Однако здесь мы имеем дело с некоторой непоследовательностью законодателя, затрудняющей понимание правоприменителем сущности данного законодательного положения. Прежде всего обращает на себя внимание отсутствие в тексте нормы термина «свободы» и появление нового понятия «законные интересы», ранее в тексте ФЗ об ОРД не упоминавшегося. Примечательно, что далее, в ст. 10 и ст. 16 ФЗ об ОРД, термин «законные интересы» применяется законодателем еще дважды в различном и, на наш взгляд, бессистемном сочетании с терминами «права», «свободы» и даже «правоохраняемые интересы».
В связи с этим, как справедливо отметил В.В. Субочев, «для того чтобы действительно грамотно и всесторонне осознать, что же хочет сказать законодатель, употребляя словосочетание “права и законные интересы граждан”, что скрывается за каждой из этих фраз, ... необходимо глубже вникнуть в содержание, сущность и структуру законных интересов граждан» [1]. Вместе с тем, ни Конституция РФ, ни другие нормативные правовые акты, не содержат какого-либо определения «законных интересов». Не нашли мы толкования этого термина и в юридической энциклопедической литературе [2; 3; 4].
С точки зрения толкования слов русского языка, С.И. Ожегов слово «законный» определяет как «согласный с законом, основывающийся на законе» [5, с. 186], а слово «интерес» как «нужды, потребности» [5, с. 223]. Анализ юридической литературы позволил установить, что дефиниция «законные интересы» — достаточно сложное и многоаспектное понятие, по которому у ученых нет единого мнения. Не вдаваясь в научную полемику по данному вопросу, отметим, что достаточно четко место «законных интересов» в правовой сфере было определено Н.В. Витруком, который указал: «В качестве самостоятельного элемента правового статуса личности правомерно вычленить интересы, которые не нашли своего прямого выражения и закрепления в юридических правах и обязанностях, но подлежат правовой защите со стороны государства. Эти интересы в законодательстве и науке получили название законных интересов личности. Законные интересы дополняют систему прав, свобод и обязанностей личности, выступая структурным элементом правового статуса» [6].
Развивая и детализируя такой подход к пониманию указанного термина, В.В. Субочев пишет: «Законный интерес — это в определенной степени гарантированная государством возможность для субъекта пользоваться благом, если его стремление не является противозаконным. Другими словами, государство гарантирует каждому субъекту правоотношений возможность реализовать свой интерес. Не гарантированную его реализацию (иначе бы речь шла о субъективных правах), но гарантированную возможность реализации» [1].
Таким образом, наряду с правами и свободами человека, его «законные интересы» являются весьма важным и неотъемлемым элементом правового статуса личности, защита которого гарантируется государством. Тогда возникает вопрос: почему ранее ни в ст. 3 ФЗ об ОРД, ни в ч. 1, 3 и 4 ст. 5 ФЗ об ОРД «законные интересы» законодателем не упоминались? Мы полагаем, что в данном случае в очередной раз имеет место нарушение правил юридической техники при формулировке правовых норм. Иначе весьма затруднительно объяснить умышленное исключение законодателем «законных интересов» из принципа ОРД «уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина», указанного в ст. 3 ФЗ об ОРД.
Далее анализ ч. 9 ст. 5 ФЗ об ОРД, по нашему мнению, позволяет сделать вывод о том, что законодатель разделяет понятия «восстановление прав и законных интересов» и «возмещение причиненного вреда». Вместе с тем гражданское законодательство, судя по всему, таких разграничений не проводит, объединяя восстановление права и возмещение вреда в едином понятии «способов защиты гражданских прав». Так, в ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматриваются следующие способы защиты гражданских прав: 1) признание права; 2) восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения; 3) признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, применение последствий недействительности ничтожной сделки; 4) признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления; 5) самозащита права; 6) присуждение к исполнению обязанности в натуре; 7) возмещение убытков; 8) взыскание неустойки; 9) компенсация морального вреда; 10) прекращение или изменение правоотношения; 11) неприменение судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону; 12) иные способы, предусмотренные законом.
Нетрудно заметить, что такие восстановительные меры, как признание права и восстановление положения, существовавшего до его нарушения, соседствуют с возмещением убытков и компенсацией
вреда. Возможно, именно поэтому мы не встретили ни в одном комментарии к ФЗ об ОРД какого-либо четкого объяснения: в чем же именно заключается сущность «восстановления прав и законных интересов». Более того, многие авторы, на наш взгляд, отождествляют эту правовую категорию с «возмещением вреда», т.к. после констатации самого факта существования ч. 9 ст. 5 ФЗ об ОРД необходимости восстановления нарушенных прав и законных интересов тут же переходят к рассмотрению процедуры возмещения причиненного вреда в порядке ст. 1069 ГК РФ [7; 8]. А некоторые исследователи и вовсе сомневаются в возможности восстановления прав, нарушенных при проведении ОРД, посредством механизмов судебного контроля и прокурорского надзора в силу чрезмерной засекреченности этой деятельности [9].
В связи с этим полагаем более справедливым подход ученых, которые считают, что в ч. 9 ст. 5 ФЗ об ОРД предусматриваются восстановительные (защитные) меры, вытекающие из полномочий вышестоящих органов, прокурора и судьи, из их профессионального статуса и должностных полномочий [10]. В частности, вышестоящий орган, осуществляющий ОРД, вправе прекратить дальнейшее проведение ОРМ, тем самым пресечь нарушение прав, свобод и законных интересов гражданина, а, следовательно, восстановить их первоначальное состояние. Например, по решению руководителя вышестоящего органа, осуществляющего ОРД, прекращается необоснованное проведение ОРМ «прослушивание телефонных переговоров», таким образом, осуществляется восстановление конституционного права гражданина на тайну телефонных переговоров.
О необходимости принятия прокурором мер по восстановлению нарушенных прав и законных интересов личности неоднократно упоминается в различных подзаконных актах. В частности, прокурорам, используя предоставленные им полномочия, надлежит пресекать нарушения прав и законных интересов физических и юридических лиц при осуществлении оперативно-розыскной деятельности, принимать своевременные меры к их восстановлению [11]. В другом ведомственном приказе в целях обеспечения соблюдения прав и свобод человека и гражданина, прокурорам предписывается активнее использовать полномочия по восстановлению нарушенных в ходе оперативнорозыскной деятельности прав и законных интересов физических и юридических лиц [12].
Непосредственно механизм прокурорского реагирования на факты нарушения прав личности и принятия восстановительных мер определяется на законодательном уровне. Так, прокурор в установленном Федеральным законом от 17 января 1992 г. № 2202-1 (в ред. от 21 ноября 2011 г.) «О прокуратуре Российской Федерации» порядке освобождает своим постановлением лиц, незаконно подвергнутых административному задержанию на основании решений несудебных органов (ч. 3 ст. 22), вносит обязательное для исполнения представление об устранении нарушений прав и свобод человека и гражданина в орган или должностному лицу, которые полномочны устранить допущенное нарушение (ст. 24, 28). С определенной долей условности, но все же можно, на наш взгляд, к восстановлению прав и законных интересов личности отнести принятие прокурором мер по привлечению к ответственности должностных лиц, совершивших правонарушения (ч. 2 ст. 22).
Достаточно ярко, по нашему мнению, в тексте самого ФЗ об ОРД просматриваются судебные меры восстановления прав и законных интересов человека и гражданина. Прежде всего, в случае обжалования лицом действий органа, осуществляющего ОРД, в суд (ч. 3 ст. 5 ФЗ об ОРД), последний может отменить решение органа, осуществляющего ОРД, дать правовую оценку действиям должностных лиц этих органов и вынести решение, обязательное для исполнения ими.
Оперативно-розыскное законодательство предусматривает также иные судебные меры восстановительного характера. Так, в случае признания необоснованным решения органа, осуществляющего ОРД, об отказе в предоставлении заявителю сведений о собранной о нем информации, судья может обязать указанный орган предоставить данные сведения (ч. 6 ст. 5 ФЗ об ОРД), т.е., по существу, восстановить нарушенное право человека на ознакомление с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы (ст. 24 Конституции РФ). Кроме того, судья может отказать в вынесении судебного решения о проведении ОРМ, которое было начато в порядке ч. 3 ст. 8 ФЗ об ОРД, тем самым, обязывая орган, осуществляющий ОРД, прекратить его проведение и восстанавливая нарушенное право человека на неприкосновенность частной жизни (ст. 23 Конституции РФ).
На наш взгляд, именно в этом состоит сущность восстановления прав и законных интересов гражданина в ОРД: пресечь необоснованное, а значит, незаконное нарушение того или иного права и воссоздать (восстановить) первоначальную ситуацию, исключающую вторжение в сферу прав и законных интересов личности.
Вместе с тем именно в результате выявления нарушений прав и законных интересов личности, их восстановления возникает вопрос о возмещении ущерба, причиненного этим нарушением. Согласно ст. 53 Конституции РФ, каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Основа механизма реализации данного права заложена в Законе РФ от 27 апреля 1993 г. № 48661 (в ред. от 9 февраля 2009 г.) «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права граждан», в ст. 7 которого отмечается, что убытки, моральный вред, нанесенные гражданину признанными незаконными действиями (решениями), а также представлением искаженной информации, возмещаются в порядке, установленном Гражданским кодексом Российской Федерации. Таким образом, причиненный незаконными действиями органов, осуществляющих ОРД, вред может быть как моральным, так и материальным (имущественный ущерб).
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 1 (53) 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 1 (53) 2012
Согласно действующему гражданскому законодательству, ответственность за причиненный моральный вред не находится в зависимости от наличия имущественного ущерба и может применяться самостоятельно. Если гражданину причиняется моральный вред, выражающийся в физических или нравственных страданиях, которые возникают у гражданина в результате нарушения его прав действиями сотрудников оперативно-розыскных служб, то суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации такого вреда [13, с. 46-47]. Размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика, и в каждом конкретном случае определяется с учетом требований разумности и справедливости [14].
В соответствии с положениями ст. 151 ГК РФ, одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, предусмотренные в ч. 2 ст. 1100 ГК РФ, в частности, когда вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию.
Несмотря на то, что вред, причиняемый при проведении ОРМ, носит преимущественно нематериальный характер и касается частной жизни лица, его неимущественных прав, в ходе ОРД гражданам может быть причинен и материальный (имущественный) ущерб, который в соответствии со ст. 1069 ГК РФ также подлежит возмещению. Вместе с тем следует иметь в виду, что возмещению подлежит только вред, причиненный незаконными действиями должностных лиц органов, осуществляющих ОРД, и должна быть установлена причинная связь между этими незаконными действиями и причиненным ими вредом.
Анализ оперативно-розыскной практики позволяет сделать вывод о том, что моральный вред и имущественный ущерб могут причиняться одновременно. Например, лицо было незаконно задержано, доставлено и удерживалось в помещении органа, осуществляющего ОРД, для проведения опроса — последствия могут быть самые разнообразные: невыполнение этим лицом какого-либо коммерческого контракта и последующий штраф, упущенная выгода (т.е. имущественный ущерб) и огласка его нахождения в органе как подозреваемого, утрата уважения и авторитета в окружении по месту жительства, в рабочем коллективе и т.д. (т.е. моральный вред).
По общему правилу, споры о возмещении убытков, причиненных действиями должностных лиц, не соответствующими законодательству, разрешаются в суде, если требования предъявлены гражданином, либо в арбитражном суде, если требования предъявлены организацией или гражданином-предпринимателем [15]. Однако при определении подведомственности следует учитывать, что одной из задач судопроизводства в арбитражном суде является защита нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов предприятий, учреждений, организаций и граждан в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности [16].
В этой связи следует отметить, что ОРД осуществляется не в отношении предприятий, организаций и учреждений, а в отношении конкретных физических лиц, и не связана с их правомерной предпринимательской деятельностью. Соответственно, имущественный ущерб и моральный вред причиняется физическому лицу незаконными действиями должностных лиц органов, осуществляющих ОРД, вне сферы экономической деятельности.
Таким образом, основываясь на указанных предписаниях высших судебных органов, можно согласиться с учеными, которые отмечают, что возмещение морального и имущественного ущерба незаконными действиями должностных лиц органов — субъектов ОРД юридическим лицам и гражданам, осуществляющим предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющим статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке, должно рассматриваться судом, а не арбитражем [10].
Вместе с тем хотелось бы обратить внимание на сам факт регулирования оперативно-розыскных правоотношений, связанных с возмещением причиненного вреда, гражданским законодательством. У такого подхода есть много сторонников, которые четко проводят грань между уголовным процессом и ОРД. Например, в учебной юридической литературе подчеркивается, что при возмещении вреда необходимо тщательно выяснить не только связь его возникновения с уголовным преследованием, но и определить, результатом каких именно незаконных действий он явился. Так, вред, наступивший в ходе оперативнорозыскной деятельности, в т.ч. и осуществляемой после возбуждения уголовного дела по поручению лица, ведущего расследование, может быть возмещен только в порядке гражданского судопроизводства (ст. 1069 ГК РФ) [16]. Аналогичного мнения придерживается И.Л. Петрухин, который указывает, что при отказе в возбуждении уголовного дела может быть принято решение о возмещении вреда, причиненного проверочными действиями, но лишь в порядке гражданского судопроизводства [17].
Однако следует напомнить, что в соответствии со ст. 1 ФЗ об ОРД, оперативно-розыскная деятельность осуществляется в целях защиты жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, собственности, обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств, т.е. ОРД подчинена прежде всего целям уголовного правосудия, осуществляется в его интересах и обеспечивает эффективность уголовного судопроизводства. Поэтому мы полагаем, что есть все основания для более глубокого исследования вопроса о распространении действий уголовнопроцессуальных норм, содержащихся в гл. 18 «Реабилитация» УПК РФ, на сферу восстановления нарушенных прав и законных интересов человека, возмещения вреда, причиненного ему в результате незаконных действий органов, осуществляющих ОРД.
В то же время необходимо подчеркнуть, что система уголовно-процессуальных норм, регламентирующих защиту прав и законных интересов человека также нуждается в корректировке. В
частности, А.П. Гуляев и В.В. Николюк отмечают, что в настоящее время нормы о возмещении вреда, причиненного незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения, фактически не применяются в правоприменительной практике из-за отсутствия четкого законодательного регулирования их реализации, поэтому в российском уголовно-процессуальном законодательстве следует сформировать новый институт возмещения вреда гражданам и юридическим лицам [18, с. 67]. Комментируя ч. 3 ст. 133 УПК РФ, Б.Т. Безлепкин отмечает, что данное законодательное положение «порождает новое недоумение и новые вопросы без ответов», т.к. в соответствии с этой нормой возмещения убытков может требовать любое лицо, чьи права и законные интересы были нарушены при производстве следственных действий, никак не связанных с уголовным преследованием этих лиц. Кроме того, что это положение очевидно неправильно, отмечает автор, оно еще и окончательно затуманивает смысл сформулированного в завершающей пятой части все той же ст. 133 УПК РФ правила, согласно которому «в иных случаях вопросы, связанные с возмещением вреда, рассматриваются в порядке гражданского судопроизводства», потому что таких случаев практически не остается [19].
Кроме того, следует иметь в виду, что далеко не все случаи нарушения прав и законных интересов личности в процессе осуществления ОРД могут быть разрешены в рамках уголовно-процессуального и гражданского законодательства. Учитывая негласный характер ОРД, пострадавшие граждане могут длительное время не знать о нарушении их прав и причинении им ущерба должностными лицами органов, осуществляющих ОРД. В связи с этим полагаем, следует согласиться с мнением В.А. Азарова и С.В. Супруна о том, что в ФЗ об ОРД необходимо закрепить обязанность органов, осуществляющих ОРД, неправомерными действиями которых причинен вред, сообщать гражданам о нарушении их прав, либо компетентным органам (вышестоящий орган, прокуратуру, суд), предварительно урегулировав порядок передачи и приема данных сообщений [20, с. 194—195, 212].
Подводя итог проведенному анализу ч. 9 ст. 5 ФЗ об ОРД, полагаем более последовательным с точки зрения законотворчества и целесообразным с точки зрения эффективности правоприменения сформировать систему норм, регулирующих вопросы восстановления нарушенных прав, свобод и законных интересов человека и гражданина, возмещения причиненного вреда в рамках оперативнорозыскного законодательства. Это позволит создать полноценный правовой механизм реализации принципа уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина в ОРД, включая меры их защиты (восстановления, возмещения морального вреда и имущественного ущерба).
Список литературы
1. Субочев, В. В. Законные интересы / под ред. А.В. Малько. — М.: Норма, 2008. — [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 26.12.2011).
2. Юридический энциклопедический словарь. — 2-е доп. издание. — М.: Советская энциклопедия, 1987.
3. Энциклопедический юридический словарь / под общ. ред. В.Е. Крутских. 2-е изд. — М.: Инфра-М, 1998.
4. Большой энциклопедический словарь. — М.: Издательство Эксмо, 2005.
5. Ожегов, С. Ш. Словарь русского языка: около 57 000 слов / под ред. проф. НЮ. Шведовой. 15-е изд., стереотип. — М.: Русский язык, 1984.
7. Витрук, Н. В. Общая теория правового положения личности. — М.: Норма, 2008. [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 16.12.2011).
8. Аубягин, Ю. П., Аубягина, О. П., Михайлычев, Е. А. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности»: постатейный. — Юстицинформ, 2005. [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 26.12.2011);
9. Киселев, А. П. Комментарий к Федеральному закону от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»: постатейный, 2008. — [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультанПлюс» (дата обращения: 18.12.2011).
10. Фролова, Т. А. Порядок проверки судом допустимости результатов ОРД и доказательств, сформированных на их основе // Уголовный процесс. — 2008. — № 1. — С. 30-36.
11. Вагин, О. А., Нсиченко, А. П., Нечетин, А. Е. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» (постатейный). — М.: Деловой двор, 2009. [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 23.12.2011).
12. Приказ Генпрокуратуры РФ от 21 декабря 2007 г. № 207 (в ред. от 27 февраля 2009 г.) «Об организации прокурорского надзора за исполнением Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 23.12.2011).
13. Приказ Генпрокуратуры РФ от 15 мая 2010 г. № 209 «Об усилении прокурорского надзора в свете реализации национальной стратегии противодействия коррупции» [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 23.12.2011).
14. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» / под ред. А.И. Алексеева и В.С. Овчинского. — М.: Проспект, 2011. — 176 с.
15. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25 октября 1996 г. № 10 «Об изменении и дополнении некоторых Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации». — [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 23.12.2011).
16. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 августа 1992 г. № 12/12 «О некоторых вопросах подведомственности дел судам и арбитражным судам» // Вестник ВАС РФ. — 1992. — № 1.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России №9 1 (53) 2012
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (53) 2012
17. Уголовный процесс : учебник для вузов / Л.К. Айвар, Н.Н. Ахтырская, Э.И. Бордиловский и др.; под ред. В.И. Радченко. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Юстицинформ, 2006. — [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 28.12.2011).
18. Петрухин, И. Л. Оправдательный приговор и право на реабилитацию : монография. — М.: Проспект, 2009. — [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 20.12.2011).
19. Гуляев, Л. П., Никояюк, В. В. Возмещение вреда, причиненного гражданам и юридическим лицам незаконным применением мер уголовно-процессуального принуждения // Государство и право. — 2007. — № 6.
20. Безяепкин, Б. Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации: постатейный, 9-е издание, переработанное и дополненное. — М.: Кнорус, 2010. — [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 26.12.2011).
21. Азаров, В. А., Супрун, С. В. Охрана имущественных интересов личности в сферах оперативнорозыскной и уголовно-процессуальной деятельности : монография. — Омск: Омская академия МВД России, 2001.
УДК 343.1
С.М. Прокофьева*, С.А.Роганов**
Пути совершенствования уголовно-процессуального законодательства в Российской Федерации
Статья посвящена проблемам совершенствования некоторых институтов уголовнопроцессуального законодательства. Автор вносит конкретные предложения, направленные на повышение эффективности уголовно-процессуальной деятельности и защиты прав участников уголовного судопроизводства.
Ключевые слова: уголовный процесс, законодательство, подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, следователь, меры принуждения.
S.M. Prokofieva*, S.A. Roganov**. Ways of perfection criminal procedure legislation in the Russian Federation. Article is devoted problems of perfection of some institutes of the criminal procedure legislation. The author brings the specific proposals directed on increase of efficiency of criminal procedure activity and protection of the rights of participants of criminal legal proceedings.
Keywords: criminal proceedings, the legislation, the suspect, the accused, the victim, the investigator, coercive measures.
Судебная реформа в России осуществляется на протяжении уже почти двадцати лет. Ее целью является построение правового государства в нашей стране, создание национального законодательства, соответствующего Конституции РФ и международным нормам права. Судя по длительности данного процесса, это нелегкая задача, потому что общественные отношения в России развиваются в самых различных направлениях, вызванных переходом к рыночной экономике, повлекшим новое отношение к человеческой личности. Все это требует постоянного совершенствования как самого законодательства, так и практики его применения.
Указанный процесс не обошел и уголовное судопроизводство, что предопределило создание нового Уголовно-процессуального кодекса. Данный кодекс был подписан Президентом РФ 18 декабря 2001 г., вступил в действие 1 июля 2002 г. и применяется уже почти десять лет. За это время вскрылись проблемы, которые содержатся в уголовно-процессуальных нормах и требуют доработки.
На протяжении всего периода действия Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее — УПК РФ) в него было внесено огромное число поправок, некоторые из которых отменяли положения, вносимые ранее. Например, в соответствии с п. 3 ч. 4 ст. 46 первоначальной редакции УПК РФ подозреваемый имел право на свидание с защитником наедине и конфиденциально до первого допроса
* Прокофьева, Светлана Mихайловна, профессор кафедры уголовного процесса Санкт-Петербургского университета MBД России, доктор юридических наук, профессор. Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, 1.
* Prokofieva, Svetlana Mikhajlovna, professor of the criminal procedure department of Saint-Petersburg university of MIA of Russia, doctor of law, professor. Russia, 198206, Saint-Petersburg, Pilot Pilyutov, str. 1.
** Роганов, Сергей Александрович, профессор кафедры уголовного процесса Санкт-Петербургского университета MBД России, доктор юридических наук, доцент. Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, 1.
** Roganov, Sergey Alexandrovich, professor of the criminal procedure department of Saint-Petersburg university of MIA of Russia, doctor of law, assistant professor. Russia, l98206, Saint-Petersburg, Pilot Pilyutov, str. l.
Статья поступила в редакцию 16 февраля 2012 года.
© Прокофьева GM., Роганов С.А., 2012
