CC BY
90
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
Сообщения
УДК 930.1(091X045)
Н.В. Халявин
ВОПРОС ОБ АДМИНИСТРАТИВНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНОМ УСТРОЙСТВЕ НОВГОРОДА В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Показано, как в дореволюционной отечественной историографии освещался вопрос об административнотерриториальном делении Великого Новгорода и его связи с внутригородской социально-политической борьбой. Выявлен основной круг проблем, касающихся деления средневекового Новгорода на стороны, концы, улицы и сотни.
Ключевые слова: историография, Великий Новгород, стороны, концы, улицы, сотни.
Течением Волхова Новгород делится на две части - Софийскую и Торговую стороны. На первой расположен Кремль - Детинец и символ новгородской самостоятельности - Святая София, эта сторона города к моменту его присоединения к московским владениям Ивана III состояла из Неревского, Людина и Загородского концов, правобережная Торговая сторона имела два конца: Славенский и Плотницкий. В современной науке утвердилось мнение, что Людин и Славенский концы как территории более возвышенные и безопасные от подтопления заселялись, по-видимому, раньше [9. С. 176-179;
10. С. 10], и примерно до конца XII в. Новгород состоял из этих трёх районов. В самом конце XII в. к ним прибавился Плотницкий конец, а ещё через столетие появился последний - Загородский.
Богатая на мятежи и восстания новгородская история имела неразрывную связь с территориальным устройством города. Сложные взаимоотношения сторон и концов требовали своего объяснения. Стремление раскрыть причины этой борьбы предпринимались практически с самого начала появления научных работ по отечественной истории. Поэтому краткие обзоры дореволюционной историографии, посвящённой вопросам административно-территориального устройства Новгорода, далеко не в полной мере освещают сложившееся в ней реальное положение дел.
Разделение Новгорода на стороны и концы было хорошо известно, но особого внимания историков эти территориально-административные структуры поначалу к себе не привлекали. Во всяком случае, В.Н. Татищев, описывая вече, созванное в 1219 г. посадником Твердиславом, похоже, не делал особых различий между сторонами и концами. Он сообщал: «Народ сошлися на вече с оружием все пять концов: Торговый конец, Плотничий конец, Людин конец, Словенский конец и Немецкий конец...», смешивая в этом предложении и сторону (Торговую), и городские концы [17. С. 423]. Не интересовали вопросы административно-территориального деления Новгорода и других историков ХУШ в.
Но в начале XIX столетия из-под пера епископа Евгения (Е.А. Болховитинова) вышли «Исторические разговоры о древностях Великого Новгорода», где в форме беседы четырёх человек разбирались наиболее существенные вопросы новгородской истории. Здесь давалось разъяснение тому, что из себя представляли новгородские концы, и, по моде того времени, эти объяснения давались в явно модернизированном виде. Один из собеседников, в частности, сообщал: «Древний Новгород разделялся на пять частей, или по Новгородски так называвшихся на пять концов (выделено в тексте.
- Н.Х.) В каждом конце была своя Ратуша, своя общественная печать и свой Староста, или Бургомистр, который ведал все Полицейские и Гражданские частные дела своего конца и всей принадлежавшей к тому концу пятины или уезда; и в важнейших только и до общей городовой пользы касающихся делах относился к Главному Городовому Магистрату, или к общенародной вече. Каждая улица имела также частного своего Старосту, или надзирателя, который наблюдал Полицию и относился к главному Старосте того конца» [4. С. 16]. Здесь же приводилось и сравнительно-этимологическое объяснение происхождения названий концов города: «Славенский, самый древний и большой конец был на правой стороне Волхова и заключал в себе Ярославль дворец и всю верхнюю часть так называемой Торговой стороны. Славенским назван он потому, что тут прежде всего с озера Ильменя к Ярославлю дворцу переселились подлинные коренные Славяне. ...Плотенским назван он потому, что тут первоначально поселилась слобода плотников, строивших Новгород. Нервским назвался он от
древней Новгородской дороги к реке Нарове и приморскому городу Нарве, где Новгородцы имели складку своих товаров, спускавшихся за моря. Загородским назван он потому, что от Торговой стороны или от Славенского конца лежал он за каменным городом или Кремлем. Гончарским назван он от поселившейся там первоначально слободы гончаров, то есть горшечников, либо гонцов, то есть посыльных с вестьми» [4. С. 17].
В подобном же плане разъяснял происхождение кончанских названий П.И. Сумароков, который в бытность свою новгородским губернатором написал компилятивную «Новгородскую историю». К ценным наблюдениям здесь можно отнести, пожалуй, то, как, по мнению П.И. Сумарокова, шло заселение территории Новгорода. Первоначально, на его взгляд, было заселено «городище, загородный дворец», а дальше, «обитавшие на одних только возвышениях славяне стали потом от тесноты селиться и на низу, отчего составилась нынешняя Торговая сторона. Софийская сторона оставалась тогда ещё необитаемою. При введении христианства соорудился на ней собор св. Софии, и с того времени она начала быть заселяемою» [16. С. 16-18].
В последующей историографии появилось стремление населить Торговую и Софийскую стороны противоположным по своему состоянию населением. Из сочинения Н.М. Карамзина, к примеру, следовало, что сторона Софийская заселена «знатнейшими» горожанами [5. С. 210]. Правда, стоит отметить, что этот взгляд, несмотря на авторитет знаменитого историка, не стал общепринятым. В магистерской диссертации «О местоположении древнего Новгорода», защищённой И.И. Красовым в 1851 г., некоторые карамзинские положения подвергались сомнению. В частности, И.И. Красов не соглашался с тем, что уже при Ярославе Мудром Новгород делился на пять концов (Н.М. Карамзин древнейшими городскими концами считал Словенский, Плотницкий Неревский, Гончарский и Людин). Историк пояснял, что концов было четыре, поскольку Гончарский и Людин концы тождественны, а Загородский появился не раньше начала XIII в. Неожиданным было заключение И.И. Красова, что концы не имели какого-то «политического значения», «не были тогда и центрами гражданского управления» и «под концами первоначально разумелись более выдававшиеся оконечности города» [8. С. 27-30].
Оппонентом И.И. Красова выступил М.П. Погодин. Он признавал, что сам город разделялся на концы, но был убеждён, что «нельзя согласиться с Г. Красовым, принимающим только четыре конца в древности». Историк придерживался того же мнения, что и Н.М. Карамзин: «Новгород состоял из двух половин, разделенных рекою Волховом: Торговой и Софийской. На Торговой стороне жили, без сомнения, как показывает самое имя, торговцы (выделено в тексте. - Н. Х.) .На Софийской стороне жили вероятно бояре, огнищане, начальники, и проч.» [13. С. 373-377].
Не нашел в науке поддержки и тезис И.И. Красова о том, что концы не имели какого-либо «политического значения». Так, в «Русской истории» К.Н. Бестужев-Рюмин, отметив деление Новгорода на Софийскую и Торговую стороны, переходил к характеристике его концов и заключал: «Название концов: Плотничий, Гончарный свидетельствуют, что некогда они могли быть отдельными слободами. Население постепенно продвигалось к центру, и то место, где когда-то была особая слобода, становилось концом. Отдельность концов, как самостоятельных общин, выразившаяся в их особом управлении и частые враждебные столкновения между концами подтверждают эту мысль» [2. С. 309].
Мысль о том, что городские концы представляют собой некое подобие общин, новой для отечественной историографии не была. Еще в 1845 г. С.М. Соловьёв защитил магистерскую диссертацию «Об отношениях Новгорода к великим князьям», в которой развивал свою родовую теорию. По его мнению, славяне издревле «вели жизнь патриархальную: каждый жил особенно с родом своим, на своем месте, и владел своим родом». Исходя из этого учёный приходил к выводу, что и «город у славян первоначально был не иное что, как соединение многих родов в одном месте, привлечённых выгодою его положения». Далее, «когда род дробился более и более, линии расходились и родственная связь ослабевала. отсюда внутренние раздоры и усобицы». По мнению С.М. Соловьева, история Новгорода «представляет самое лучшее доказательство вышесказанного. С течением времени родовые отношения здесь исчезли; но пять концов (выделено в тексте. - Н. Х.) с своими старостами напоминали о пяти родах, из которых составилось первоначальное народонаселение, и вражда между концами заступила место родовой вражды; как прежде восставал род на род, так после восставал конец на конец, остальные брали сторону того или другого, а иногда оставались спокойными зрителями борьбы» [15. С. 7-8].
Резкое неприятие выводов С.М. Соловьева высказал В.В. Пассек. В обширной статье «Новгород сам в себе» он писал: «Мнение Г. Соловьева, что единство и значение концов было тёмным отда-
2012. Вып. 3 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
лённым выражением родства между обывателями каждого из них в отдельности, выражением общего происхождения от одного родоначальника, мнение, которое приобрело веру, до такой степени поразительно своею несообразностью, что мы должны отвергнуть его, как чистую теорию, резко противоречащую всей Новогородской истории, всем основам Новогородскаго быта» [12. C. 97-98].
В.В. Пассек предлагал собственное понимание происхождения и значения административнотерриториального устройства древнего Новгорода. Г лавнейшими из составных частей города, по его мнению, были «сторона Софийская и сторона Торговая. Каждая сторона имела своё вечевое сборное место: Софийская около храма Софии, Торговая на Ярославовом Дворище, около Никольского собора. Первая из этих сторон, как положительно видно из летописей, была средоточием начала патриархально-военного или боярского, правительственного, вторая - среднего сословия, или второго гражданского, которое можно было бы назвать началом денежным» [12. C. 3]. Автор резюмировал: «Все без исключения данные говорят, что Софийская Сторона была стороною Боярскою, а Торговая Сторона - младших Новогородцев» [12. C. 145].
Что касается деления на концы, то, по мнению В.В. Пассека, в Новгороде «могло быть неопределённое число концов», однако он признавал, что внимание у исследователей привлекают те, «что составляли целое обывательских построек, тянувшееся в различных направлениях от крепости; но, при этом физическом разделении своём, они отделились друг от друга, граждански, составляя собою в Новгороде какие-то status in statu. Их было пять: три на Софийской Стороне, а два на Стороне Торговой». Не соглашаясь с родовыми корнями новгородских концов, В.В. Пассек, тем не менее, признавал, что каждый из них «составлял собою целое, действовал при внутренних несогласиях совокупно, и имел свое управление, свою казну и своих представителей даже в дипломатических сношениях, даже свою печать, которая прикладывалась к Государственным договорным актам». Выяснить, «на чём основывалась видимая самобытность Новгородских концов», по мнению В.В. Пассека, было невозможно, поэтому «все заключения по этому предмету, за совершенным отсутствием прямых положительных данных, должны остаться ничем иным, как предположениями» [12. C. 83-85].
Впрочем, учёный не удержался от собственной версии, в которой обосновывал природу кон-чанского единства тем, что «конец представлял тогда подобие особого полка, подобие общества обывателей одной деревни. Игрища и сходки вокруг общего храма соединяли конец в одну братчину. Дальнейшим же развитием сего устройства Новгорода было приобретение каждым концом голоса в делах дипломатических. Не только концы, но даже улицы, вследствие уличной братчины, могли получить в глазах Новогородцев вид какого-то гражданского единства, какой-то целости» [12. C. 96].
Общий вывод, к которому пришел В.В. Пассек, заключался в следующем: «Принимая в соображение чрезвычайную способность Новгорода дробиться на братчины, подобно храмовым, уличным и другим, мы считаем самый Новгородский конец не чем иным, как братчиною, соединенную в самой себе и отделённую от братчин других концов особым поселением и особым храмом, общим для целого конца» [12. C. 99-100].
Природа предложенной В.В. Пассеком братчины-конца оставалась туманной, и эта теория не нашла заметной поддержки в научной среде. Впрочем, термин «братчина» вовсе не отрицал общинного единства новгородских концов. Своё развитие мысль о новгородских концах как общинах получила в трудах Н.И. Костомарова и И.Д. Беляева.
Н.И. Костомаров отходил от укоренявшегося в науке деления Новгорода на боярскую Софийскую и «демократичную» Торговую стороны, его рассуждения были более тонки. Он отталкивался от того, что «на Торговой стороне было два конца: на юге Славенский, на севере Плотницкий. Названия концов указывают несколько на древнюю историю города. Так Славенский вероятно был древним местом поселения Славян ильменских. Названия Гончарский и Плотницкий указывают на древние занятия жителей гончарным и плотничным ремёслами. Другое название Гончарского конца - Людин, должно, по-видимому, происходить от сословия людей, или людинов, в противоположность боярам и княжеской дружине». Но Людин конец - это Софийская сторона, получалось, что она неоднородна по своему составу, её нельзя считать просто «боярской». Подтверждением этой мысли служило заключение Н.И. Костомарова, что «в детинцах или градах русских обыкновенно помещались князья, бояре земли и дружины - военная сила; у стен града располагался посад, где жили невходившие в число бояр и дружины, и носившие общее название людей или людинов. Так должно быть и в Новгороде» [7. C. 5].
Признавая общинную природу городских концов, Н.И. Костомаров шёл дальше, включая в общинные отношения и улицы. «Каждый конец в Новгороде, как каждая земля в удельновечевой феде-
рации, составлял сам по себе целое; жители назывались кончане: один другого считал ближе, чем жителя соседнего конца; в общественных делах, касавшихся всего Новгорода, каждый конец выражал себя своей корпорацией. Не только конец, но и улица, составляя часть конца, имела значение самобытной корпорации, так - как в русских землях - волости, на которые делились земли. Жители улицы носили название уличане, имели свое управление, выбирали своих улицких старост и являлись в общественных делах как члены сознательно признаваемого общества. Таким образом, несколько улиц, будучи каждая в отношении к другим до известной степени самобытным телом, все вместе составляли конец, а все вместе концы - составляли Великий Новгород» [7. С. 7].
Схожих взглядов в оценке значения новгородского административно-территориального деления придерживался И. Д. Беляев. Начиная своё повествование о Новгороде, он отмечал, что старейшей половиной города была Торговая сторона и добавлял, что «Торговая и Софийская стороны, очевидно неодновременные по заселению, разнились между собою и по значению в общественном строе». Имея в виду, однако, не социальное разделение сторон, а функциональное, поскольку на одной находился Кремль, хранилась городская казна и располагалась главная святыня, а на другой -был главный торг и «правильное вече» [1. С. 2].
Каждая из сторон города делилась на концы, а «каждый конец в Новгороде составлял отдельную общину, состоящую из союза меньших общин - улиц, имел своё управление и суд». При этом «новгородские концы не были административными клетками, разбитыми по какой-либо теории или по прихоти какого-либо распорядителя, а напротив, представляли собою органическое целое, в котором все части были соединены друг с другом бытовыми и даже нравственными узами, так что за обиду однокончанина вступался целый конец». Важным тезисом, разрушавшим упрощённое представление о делении Новгорода на боярскую и демократичную части, стало утверждение И.Д. Беляева, что «концы в Новгороде не были представителями сословий или отдельных классов Новгородского общества; а напротив, в каждом конце безразлично жили и бояре, и житые люди, и купцы, и чёрные люди». Более того, «уличанские бояре были самыми усердными и самыми сильными защитниками своих уличан, без различия к какому бы классу они ни принадлежали... уличане были сильны своими боярами, а бояре были сильны своими уличанами» [1. С. 4-9].
Здравые рассуждения И.Д. Беляева о смешанном составе населения новгородских концов (и следовательно, сторон) не нашли широкой поддержки, но формулировки историков, касающихся этой проблемы, стали более аккуратными. Так, В.О. Ключевский в своём «Курсе русской истории» писал: «Михалчичи были вождями Софийской стороны, где преимущественно сосредоточивалась новгородская боярская знать, а Нездиничи верховодили демократической Торговой стороной, где обыкновенно поднимались восстания новгородских меньших людей против боярства» (выделено мной. - Н. Х.)» [6. С. 108-109].
Кстати, В.О. Ключевский попытался раскрыть то, что осталось загадкой для Н.И. Костомарова. Последний писал, что «за неимением источников, мы не можем себе разъяснить, в каком отношении было деление по улицам к делению по сотням» [7. С. 7], В.О. Ключевский предложил этому следующую трактовку: «.в Новгороде мы встречаем то же военное устройство, какое ещё до князей сложилось в других старших городах Руси. Новгород составлял тысячу (выделено в тексте. - Н. Х.), вооружённый полк под командой тысяцкого. Эта тысяча делилась на сотни, военные части города. Каждая сотня со своим выборным сотским представляла особое общество, пользовавшееся известной долей самоуправления, имевшее свой сход, свое вече. В военное время это был рекрутский округ, в мирное
- округ полицейский. Но сотня не была самой мелкой административной частью города: она подразделялась на улицы, из которых каждая со своим выборным улицким старостой составляла также особый местный мир, пользовавшийся самоуправлением. С другой стороны, сотни складывались в более крупные союзы, концы. Каждый городской конец состоял из двух сотен. Во главе конца стоял выборный кончанский староста, который вёл текущие дела конца. Но он правил концом не один, а при содействии коллегии знатных обывателей конца, которая составляла кончанскую управу. Эта управа была исполнительным учреждением, действовавшим под надзором кончанского веча, имевшего распорядительную власть. Союз концов и составлял общину Великого Новгорода» [6. С. 80-81]. Правда, формат «Курса русской истории» не позволил В.О. Ключевскому привести доказательства своей стройной концепции.
Вслед за учителем цепочку «улица - сотня - конец» поддержал М.К. Любавский, подчеркнув военные и полицейские функции сотен и сотских. Поддерживал он и заключение В.О. Ключевского, что
2012. Вып. 3 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
«три Софийских конца в Новгороде имели демократический характер, населены были преимущественно чёрными людьми, а два конца Торговой стороны — аристократический, были населены преимущественно боярами и житьими людьми» [11. С. 154]. Хотя справедливости ради надо сказать, что построения В.О. Ключевского удовлетворяли не всех. К примеру, А.М. Гневушев, соглашаясь, что каждая улица «представляла из себя отдельную самостоятельную общину и жила отдельной самостоятельной жизнью» и эти общины «выбирали каждая своего старосту, которые и заведовали делами этой общины, собирали кончанское вече и т. п.», уточнял, что «старосты были представителями, главным образом, купечества, торгового класса, и поэтому на общем новгородском вече их мнения имели большую силу и пользовались уважением», но указывал, что «роль сотских совершенно неизвестна, из летописей и древних дошедших до нас грамот мы знаем только, что сотники, действительно, были в Новгороде, но каковы были их права и обязанности, мы совершенно не знаем» [3. С. 383-384].
Оригинальностью выводов об административно-территориальном устройстве Новгорода отличался другой ученик В.О. Ключевского - Н.А. Рожков. Обратив внимание на неоднократные столкновения Торговой и Софийской стороны Великого Новгорода он изменил традиционную уже трактовку боярской природы Софийской и простонародного состояния Торговой стороны на противоположные. Не приводя серьёзных аргументов, историк, тем не менее, констатировал: «Если. нет сомнения, что аристократическая партия группировалась, главным образом, на правом берегу Волхова, то левый берег его или Софийская сторона был, очевидно, средоточием демократической партии». И приходил к выводу, что «причиной такого разделения партий между обеими сторонами города служил социальный состав населения последних: чёрное ремесленное население, отчасти и купцы жили по преимуществу на Софийской стороне, бояре - на Торговой» [14. С. 256-257].
За политические убеждения Н.А. Рожкова традиционно относят к зачинателям марксистской советской историографии. Его творчество, действительно, находится на рубеже эпох и позволяет подвести некоторые итоги тому, что было сделано в дореволюционной отечественной исторической науке по проблеме административно-территориального устройства Новгорода: в науке сформировалось понимание связи разделения Новгорода на стороны и концы и социальной природы городских конфликтов, возникло представление об общинном характере концов и улиц, был поставлен вопрос об отношении новгородских сотен к городской территориальной структуре. Поставленные проблемы получат развитие уже в советской и современной отечественной историографии.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Беляев И.Д. Рассказы из русской истории. Кн. 2: История Новгорода Великого от древнейших времён до падения. М., 1866.
2. Бестужев-Рюмин Н.К. Русская история. М., 1872. Т. 1.
3. Гневушев А. Господин Великий Новгород (в X-XV вв.) // Русская история в очерках и статьях. М., 1904. Т. 1.
4. Исторические разговоры о древностях Великого Новгорода / сост. Е. Болховитинов. М., 1808.
5. Карамзин Н.М. История государства Российского. СПб., 1819. Т. 5.
6. Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1906. Ч. 2.
7. Костомаров Н.И. Севернорусские народоправства. СПб., 1863. Т. 2.
8. Красов И.И. О местоположении древнего Новгорода. Новгород, 1851.
9. Кушнир И.И. К топографии древнего Новгорода // Советская археология. 1975. № 3.
10. Кушнир И.И. Архитектура Новгорода. Л., 1991.
11. Любавский М.К. Лекции по древней русской истории до конца XVI века. СПб., 2000.
12. Пассек В.В. Новгород сам в себе // Чтения в Обществе истории и древностей Российских. 1869. Кн. 4.
13. ПогодинМ.П. Исследования, замечания и лекции по русской истории. Т. 5: Период удельный. М., 1857.
14. Рожков Н.А. Политические партии в Великом Новгороде XП-XV вв. // Журнал Министерства народного просвещения. 1901. Март.
15. Соловьев С.М. Об отношениях Новгорода к великим князьям. М., 1846.
16. Сумароков П.И. Новгородская история. М., 1890. Ч. 1.
17. ТатищевВ.Н. История Российская. СПб., 1774. Кн. 3.
Поступила в редакцию 17.03.11
Вопрос об административно-территориальном устройстве Новгорода.
87
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2012. Вып. 3
N. V. Khalyavin
The problem of the administrative-territorial system of Novgorod in the pre-revolutionary home historiography
The article analyzes the researching of administrative-territorial dividing of Novgorod, connected with its inner sociopolitical struggle, in the pre-revolutionary Russian historiography.
Keywords: historiography, Great Novgorod, sides, ends, streets, hundreds.
Халявин Николай Васильевич, кандидат исторических наук, доцент
ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 2); E-mail: nivakha@gmail.com
Khalyavin N. V.,
candidate of history, associate professor Udmurt State University 426034, Russia, Izhevsk, Universitetskaya, 1-2 E-mail: nivakha@gmail.com
