Внешнее влияние и иностранное присутствие в Тихоокеанской России в восприятии её жителей (по итогам опроса общественного мнения) Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

ГОД РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ

УДК: 327.1(571.6+59)

Внешнее влияние и иностранное присутствие в Тихоокеанской России в восприятии её жителей (по итогам опроса общественного мнения)

Виктор Лаврентьевич Ларин,

доктор исторических наук, профессор, директор Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток. E-mail: victorLar@mail.ru

Лилия Львовна Ларина,

кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии народов Дальне го Вос то ка ДВО РАН, Вла ди во сток. E-mail: victorLar@mail.ru

Статья продолжает серию публикаций журнала «Россия и АТР», посвящён-ных изучению общественного мнения дальневосточников, и основывается на материалах опроса населения, проведённого в июле — сентябре 2012 г. в Приморском крае и Хабаровске. В центре внимания авторов — оценка жителями региона значения и степени воздействия внешнего фактора на жизнь Тихоокеанской России, отношение к иностранному присутствию, восприятие внешних вызовов.

Ключевые слова: общественное мнение, безопасность, внешняя политика, Россия, АТР, Дальний Восток.

External influence and foreign presence in the Pacific Russia in perception of its inhabitants (according to the survey of public opinion). Victor L. Larin, Dr. Sc. (History), Professor, Institute of History, Archeology and Ethnography of the Peoples of the Far East, FEB RAS, Vladivostok.

Lilia L. Larina, Cand. Sc. (History), Senior Researcher, Institute of History, Archeology and Ethnography of the Peoples of the Far East, FEB RAS, Vladivostok.

The article continues a series of "Russia and the Pacific" publications devoted to the public opinion study in the Russian Far East. This time the opinion poll conducted in Primorskiy kray and Khabarovsk in July — September of 2012 has became the source base of the study. The authors focus on the respondents views on the value and impact of external factors on the lives of Pacific Russia, the attitude to foreign presence, the perception of external calls.

Key words: public opinion, security, foreign policy, Russia, Asia-Pacific, the Far East.

В июле — сентябре 2012 г. группа изучения общественного мнения ИИАЭ ДВО РАН организовала и провела опрос жителей Приморского края и Хабаровска1 на тему «Иностранное присутствие в России: реальность и перспективы». Он проводился в рамках изучения роли внешнего фактора в современном развитии Тихоокеанской России и формировании её международных связей. Цель исследования — получить оперативные ответы на три вопроса: 1) как жители региона оценивают значимость и степень влияния соседних государств на их территории, 2) как они относятся к присутствию в регионе граждан зарубежных государств, 3) какими они видят главные источники и характер внешних угроз интересам и безопасности России на Тихом океане.

Результаты опроса сопоставлялись с данными, полученными в ходе исследований 1994—2011 гг., что позволило подтвердить выявленные ранее тенденции и отметить новые нюансы в восприятии жителями региона их внешнего окружения.

Анализ результатов показывает, что жители крупных городов (Владивостока и Хабаровска) в большей степени, чем жители малых расположены давать оценки и высказывать самостоятельные суждения на предмет иностранного присутствия и влияния в регионе. В первой категории уклонились от ответа или поставили отметку в графе «затрудняюсь» 0—30% опрошенных (в отдельных трудных вопросах), в то время как во второй их было иногда более половины. Очевидно, что эта специфическая тема близка и понятна представителям разных групп населения региона в разной степени, её осознание и адекватные ответы на вопросы в немалой степени зависят как от уровня образования и характера занятий респондентов, так и от места их проживания.

ЗНАЧЕНИЕ И СТЕПЕНЬ ВОЗДЕЙСТВИЯ ВНЕШНЕГО ФАКТОРА НА ЖИЗНЬ ТИХООКЕАНСКОЙ РОССИИ

Длительное пребывание практически всего Дальнего Востока за железным занавесом сформировало у жителей стойкое восприятие окружающего мира как опасного и враждебного. За последние два десятилетия ситуация изменилась незначительно: страхи не развеялись, а лишь трансформировались. К образу одного давнего врага (США) добавился

1 Опросом были охвачены 382 респондента из Владивостока (37%), Хабаровска (15%), Уссурийска (23%), Артёма (12%) и Находки (13%). 51% опрошенных —мужчины, 49% — женщины. Младше 20 лет — 1% опрошенных, от 20 до 30 лет — 20%, от 31 до 40 лет — 23%, от 41 до 50 лет — 23%, от 51 до 60 лет — 20%, старше 60 лет — 12%. Акцент, как обычно, сделан на категории лиц, принимающих решения и влияющих на них. 20% респондентов имеют среднее или неполное среднее образование, 24% — среднее специальное, 6% — незаконченное высшее, 47% — высшее. К студентам и учащимся отнесли себя 4% респондентов, к рабочим —27%, к представителям интеллигенции —24%, к ИТР— 19%, к руководителям и их заместителям —12%, к владельцам фирм и предпринимателям—10%, к пенсионерам— 3%. 39 респондентов (10%) были выделены организаторами опроса как «эксперты».

второй (Китай). Экономический подъём и рост военной и политической мощи КНР, подкрепляемые захлестнувшей Россию в 1990-е гг. китайской «демографической волной», породили страхи перед «китайской угрозой», о которой мы подробно писали ранее [1, с. 66—84,146—157]. «Перезагрузка» в российско-американских отношениях также, похоже, не удалась. Не решён и территориальный спор с Японией, а у южной границы Приморья — на Корейском полуострове — вновь разгорается взрывоопасный очаг напряжённости: испытания Пхеньяном ядерных устройств, баллистических ракет, орудийные дуэли Севера и Юга никого не могут оставить равнодушным. В таких обстоятельствах надежды на интеграцию России в регион (о ней мечтали дальневосточники в начале 1990-х, её декларируют сегодня в Кремле) кажутся всё более иллюзорными.

В то же время пограничное положение Тихоокеанской России даёт ей немало возможностей и преимуществ, которых не имеют те, кто проживает в центральных областях страны. Частью таких преимуществ (например, близость японского автомобильного и китайского товарного рынков, азиатский рынок сбыта морепродукции) дальневосточники воспользовались сполна, о других (высокие технологии, огромный потребительский и туристический потенциал соседей) пока только мечтают. Таким образом, пограничное положение тихоокеанского побережья России априори делает внешний фактор весомым и значимым как в собственном развитии, так и в обеспечении интересов России. В совокупности эти обстоятельства побуждают постоянно отслеживать, в каком ключе жители региона оценивают его пограничное положение, как меняется восприятие, каково оно сегодня. Ответ респондентов был почти единодушным: пограничное положение Тихоокеанской России признали благоприятным условием для её развития 56% опрошенных; «скорее благоприятным» — 31% (что в совокупности составляет 87%). Только 1% увидели в этом положении неблагоприятный фактор и 7% — «скорее неблагоприятный».

Более всего на этой оценке сказывается материальная заинтересованность жителей региона, поскольку сильнее всего иностранное присутствие и его влияние дальневосточники ощущают в сфере экономики. 88% опрошенных согласились с существованием зарубежного влияния на экономическую жизнь региона (табл. 1). Действительно, трудно не заметить господства иностранной продукции на товарных рынках Владивостока, Хабаровска или Артёма. Вдвое меньше опрошенных (43%) уверены в культурном влиянии зарубежных государств, чуть более трети (36%) — в политическом.

Таблица 1

Наличие иностранного присутствия и влияния на Дальнем Востоке, %

Сфера влияния «Да» + «скорее да» «Нет» + «скорее нет» Затруднились с ответом

Экономика 88 8 4

Политика 36 31 33

Культура 43 28 29

Анализ оценок по территории проживания респондентов показывает, что если во Владивостоке и Хабаровске 77—83% респондентов оказались готовыми оценить степень иностранного влияния в области политики и культуры, то в малых городах — лишь 50—56% в сфере политики и 63—70% — культуры. Более всего иностранным политическим влиянием озабочены хабаровчане (его признали 48%), менее всего — жители Уссурийска и Находки (24% и 26% соответственно). В культурном воздействии извне жители крупных городов Владивостока и Хабаровска (54% и 50% респондентов соответственно) убеждены сильнее, чем жители городов малых: Уссурийска (39%), Артёма (38%) и Находки (36%). Сильнее всего верят в политическое влияние заграницы представители интеллигенции (43% респондентов), культурное — рабочие (70%) и представители ИТР (56%), менее всего предприниматели — в политике (20%) и руководители — в культуре (35%).

Уровень образования респондентов и место их проживания в той же степени сказались на оценке ими степени зависимости Дальнего Востока от зарубежных государств в различных областях экономики. Жители Владивостока и Хабаровска имеют более устоявшиеся представления в этой области, чем жители малых городов, в результате почти треть среди последних уклонялась от ответа на поставленные в этом разделе анкеты вопросы. В чём однозначно убеждено большинство респондентов разных мест проживания, так это в огромной зависимости региона от зарубежья в снабжении товарами широкого потребления: согласны с этим утверждением 91% опрошенных (не согласны только 1%). В зависимости в области туризма убеждены 51% (не верят 29%), в сфере инвестиций—41% (не верят 32%). Что касается сервиса и обслуживания, то здесь мнения разделились почти поровну: 36% убеждены в наличии зависимости и 38% — нет. По территориям эти цифры разнятся, и весьма значительно (табл. 2).

Таблица 2

Наличие экономической зависимости Дальнего Востока от зарубежных государств, % (разница между согласными и несогласными с наличием такой зависимости)

Товары широкого потребления Инвестиции Туризм Сервис и обслуживание

Хабаровск 90-2=88 50-21=29 67-18=49 30-38=-8

Владивосток 94-1=93 46-40=6 62-28=34 44-42=2

Уссурийск 93-1=92 33-35=-2 36-35=1 34-38=-4

Артём 87-0=87 46-20=26 57-25=32 38-25=13

Находка 82-0=82 24-36=-12 34-30=4 24-36=-12

В том, что Дальний Восток находится в зависимости от иностранных инвестиций, более всего убеждены жители Хабаровска (50%), Владивостока и его города-спутника Артёма (по 46%), менее всего —Находки (24%). Но скептиков более всего обнаруживается опять же во

Владивостоке (40%). Зависимость в сфере туризма заметнее всего проявляется в Хабаровске (67%) и Владивостоке (62%), менее всего —в Уссурийске (36%) и Находке (34%), в сервисе и обслуживании — более всего во Владивостоке (44%) и Артёме (38%), в наименьшей степени —в Находке (24%).

ОТНОШЕНИЕ К ИНОСТРАННОМУ ПРИСУТСТВИЮ

Население Тихоокеанской России исторически формировалось за счёт мигрантов как из Европы, так и из Азии, поэтому для региона традиционно характерна высокая степень национальной терпимости. Вместе с тем рост числа мигрантов из азиатских государств и территорий, ослабление мощи России и её позиций в АТР, а также властного присутствия центра на Дальнем Востоке в 90-е гг. XX в. — начале XXI в. отозвались настроенностью основной массы населения против присутствия иностранцев на российской территории.

Изучение общественного мнения дальневосточников в последние 15 лет позволяет утверждать, что их отношение к нахождению иностранцев на Дальнем Востоке является стабильным и формируется на основе совокупности таких факторов, как характер присутствия (продолжительность пребывания, род занятий); восприятие респондентами страны (территории) их исхода; эмоциональный настрой. Отношение представителей власти к иностранному присутствию более прагматично и определяется (по убыванию важности) характером национальной политики государства; практическими потребностями территории, которой они управляют; индивидуальным мировоззрением и мировосприятием.

В целом к временному пребыванию иностранцев в России жители региона относятся толерантно: только 3% опрошенных летом 2012 г. при-морцев категорически высказались против него. Сопоставление результатов исследований 2003 г. (Дальний Восток, о китайском присутствии) и 2012 г. демонстрирует неодинаковое отношение к различным категориям иностранцев. Неизменно отрицательно дальневосточники смотрят на нелегальных мигрантов, положительно — на туристов. За прошедшее десятилетие заметно выросла доля лиц, позитивно воспринимающих иностранных предпринимателей, и снизилось число противников использования гастарбайтеров из-за рубежа (табл. 3).

Таблица 3

Положительное и отрицательное отношение к пребыванию в России различных категорий временных мигрантов, % (2003 г., 2012 г.)

Нелегалы Туристы Предприниматели Рабочие Студенты

+ — + — + — + — + —

2003 1 83 75 8 42 31 38 41 нет графы

2012 1 92 76 7 65 23 39 20 70 11

Экспертное сообщество относится к временному пребыванию иностранцев в России ещё более терпимо: за предпринимателей и туристов высказались по 90% экспертов, студентов — 82%, рабочих — 71%.

Разительные перемены в отношении к иностранной трудовой миграции произошли в последние годы во Владивостоке. Если в 2003 г. против присутствия китайских рабочих высказались 39% опрошенных, а за — 37%, то в нынешнем году противников осталось практически столько же (37%), а вот число сторонников использования иностранного труда заметно увеличилось до 52%. Ещё радикальнее изменилось отношение к предпринимателям: 9 лет назад только 28% опрошенных поддержали присутствие китайских бизнесменов на российской территории и 37% были против; в 2012 г. за высказались три четверти респондентов (75%), а против — только 17%. Учтём, правда, что в первом опросе речь шла только о китайцах, а во втором — обо всех иностранцах.

В возрастных и профессиональных предпочтениях респондентов явно отражается личная заинтересованность. Если за присутствие иностранных предпринимателей выступают в одинаковой степени респонденты всех возрастов (63—69%) и профессий (от 60% среди рабочихдо 73—74% среди руководителей и предпринимателей), то в отношении гастарбай-теров настроения иные. За использование их труда активно выступают те, кто старше 50 (47% в возрасте от 51 до 60 лет и 53% — более старшего возраста), против — 30—40-летние (41% опрошенных в этих возрастных диапазонах), для которых конкуренция с иностранцами на трудовом рынке кажется опасной. За привлечение трудовых мигрантов из-за рубежа выступили только 36% респондентов в возрасте от 31—40 лет и 30% — от 41 до 50 лет.

Однако вышесказанное относится только к временному пребыванию иностранцев на территории края. Их постоянное присутствие вызывает у дальневосточников большое опасение: половина опрошенных (51%) считает рост числа мигрантов угрозой безопасности России.

Этот вывод сделан на основе ответов респондентов на два вопроса: «Представляет ли угрозу для безопасности России увеличение числа граждан иностранных государств на Дальнем Востоке?» и «Считаете ли вы целесообразным предоставлять гражданство России подданным следующих государств и территорий?».

Две трети жителей Приморья и Хабаровска настроены против постоянного проживания в России граждан КНР, республик Средней Азии и Кавказа: 66% против в каждом случае (рис. 1). В свою очередь, 45% опрошенных считают, что рост на территории России числа граждан КНДР также представляет угрозу безопасности (это при том, что в Приморье по официальным данным проживают около 20 тыс. «российских корейцев»). Для третьей части респондентов характерна «иностранофобия»: 35% высказались против увеличения числа японцев и американцев на Дальнем Востоке. Результат достаточно неожиданный. Причины, по которым россияне опасаются представителей самых развитых экономик

70 60 50 40 30 20 10

66

66

66

23

18

50

45

21

42

44

35

35

КНР Государства Республики Кавказа Средней Азии

США

КНДР

□ Представляет угрозу □ Не представляет угрозы

Япония

Рис. 1. Ответы на вопрос, составляет ли угрозу для безопасности России увеличение числа граждан иностранных государств на Дальнем Востоке, % (2012 г.)

мира, требуют специального изучения, особенно если принять во вни-амние, что по данным наших многолетних опросов Япония является для жителей региона самой привлекательной и симпатичной страной не только в Азии, но и в мире.

Эксперты в ответе на данный вопрос проявили большую терпимость, но тоже, впрочем, не заоблачную. Основной угрозой они считают рост численности граждан кавказской национальности (56%). Далее следуют китайцы (49%), представители Средней Азии (47%). Северокорейцев опасаются 20% экспертов, японцев — 18% и американцев — 15%.

Наибольшую нетерпимость в отношении иностранных граждан проявляют 20-летние жители региона: 39% против увеличения численности японцев, 72% — кавказцев, 75%— китайцев. Поколение старше 60 лет наиболее (если это можно так назвать) толерантно: от 22% (против американцев) до 60% (против представителей Кавказа). Своеобразно сказывается на восприятии иностранцев уровень образования респондентов. Угрозу в присутствии представителей Кавказа и Средней Азии лица с высшим образованием ощущают острее, чем со средним, хотя во втором случае разница невелика (67 и 63% соответственно). Во всех остальных случаях такие опасения высказывают больше люди со средним образованием, чем со средним специальным и тем более высшим. К примеру, если среди лиц с высшим образованием видят угрозу в увеличении численности японцев и американцев в России по 28% респондентов, то со средним — уже 46%. Против граждан КНР более всего настроены лица со средним образованием (71% респондентов), кавказцев — с высшим (71%), среднеазиатов — с высшим и средним специальным (по 67%).

0

Вид деятельности респондентов также имеет значение. Самые анти-иностранно настроенные — это служащие и ИТР. Среди лиц этой категории наиболее ярко выражены настроения против среднеазиатов (81%), китайцев (70%), представителей Кавказа (75%) и корейцев (49%). Рабочие сильнее других категорий настроены против американцев (43%) и японцев (41%). Терпимее всех руководители и предприниматели, хотя и среди них против китайцев и кавказцев высказались 63% опрошенных.

Ещё в меньшей степени дальневосточники готовы предоставлять иностранцам гражданство России. Более половины опрошенных высказались против этого, и только 5% считают возможным давать гражданство всем желающим, независимо от их национальности (табл. 4).

Таблица 4

Считают целесообразным/нецелесообразным предоставлять гражданство России представителям государств и территорий, % (2012 г.)

Все опрошенные

КНР КНДР Японии США Республик Средней Азии Кавказа

Да/нет 14/62 14/66 27/53 23/57 6/77 6/77

Эксперты

Да/нет 23/57 25/54 44/39 44/31 21/59 18/65

Такие антииностранные настроения жителей Тихоокеанской России имеют различные корни. Сами респонденты склонны объяснять их преимущественно этнокультурными факторами. Отвечая на вопрос, что мешает пониманию иностранцев и сближению с ними, 57% опрошенных назвали язык, 50% — манеры поведения иностранцев, 36% — различия в культуре. Каждый четвёртый (25%) увидел причину в разнице уровней образования. Каждый пятый (20%) признался, что ему мешают личные предубеждения. Опыт всех опросов показывает, что такие предубеждения присущи большему числу дальневосточников.

Если негативное отношение к китайцам, выходцам из Средней Азии и Кавказа ещё можно объяснить сложностями этнокультурной адаптации славянского и азиатского населения друг к другу, то негативный настрой в отношении американцев и японцев требует иных аргументов. Дополнительными причинами подобной настороженности являются, по нашему мнению, длительная закрытость региона от внешнего мира, неуверенность большинства жителей в прочности положения РФ на берегах Тихого океана, неверие в способность государства защитить их интересы, а также восприятие территорий проживания части мигрантов (китайцев, корейцев, жителей Кавказа и Средней Азии) как источника нестабильности и угроз.

ВОСПРИЯТИЕ ВНЕШНИХ ВЫЗОВОВ

Внешние вызовы воспринимаются в регионе прежде всего через призму региональных (местных) интересов. Их содержание меняется в зависимости от состояния двусторонних отношений России с тем или иным государством и событий в Восточной Азии (точнее — их освещения в средствах массовой информации), степени внимания центра к нуждам региона.

Наши предыдущие исследования позволили определить, что жители Дальнего Востока выделяют три очевидные угрозы интересам и безопасности России на Тихом океане:

- рост экономической и военной мощи КНР как потенциально заинтересованной в аннексии российской территории;

- сокращение численности россиян на Дальнем Востоке и заселение его мигрантами из соседних государств (главным образом из Китая);

- безразличие Москвы к интересам Дальнего Востока, её неадекватная политика в АТР и Тихоокеанской России.

Фактически же речь идёт о страхе дальневосточников перед дальнейшим ростом политического и экономического влияния Китая на территории Сибири и Дальнего Востока и неспособности российского правительства найти правильное решение этой проблемы в интересах как всей страны, так и дальневосточных территорий [1, с. 84].

Отношение жителей Приморья и Хабаровска к зарубежной миграции, зафиксированное опросом 2012 г. и изложенное выше, полностью подтверждает первые два утверждения. Но при этом, как оказывается, Китай не является единоличным лидером и делит первую строчку в рейтинге самых опасных для России государств АТР с Соединёнными Штатами Америки. Одинаковое число респондентов (55%) согласились с наличием угрозы интересам и безопасности Тихоокеанской России со стороны КНР и США, почти равное число (27% и 24%, что находится в пределах допустимой погрешности) сказали, что её нет (рис. 2).

Данные 2012 г. вполне сопоставимы с результатами нашего исследования двухгодичной давности. Тогда наличие угроз безопасности России со стороны Китая признали 64% респондентов, США — 48%, Японии — 40% и КНДР — 27%. Поскольку исследование 2010 г. проводилось на территории всей Тихоокеанской России, а представления жителей разных её районов на предмет угроз заметно отличаются [1, с. 78—79], то для точности сравнения сопоставим данные по Владивостоку, полученные в ходе опросов 2009—2012 гг. (табл. 5).

Очевидно, что восприятие «китайской угрозы» в городе, как и на всей территории региона, остаётся неизменным. Ещё в 1994 г. 62% опрошенных нами жителей юга Дальнего Востока полностью или частично согласились с тезисом о наличии китайской экспансии на Дальнем Востоке [2, с. 166]. Столь же стабильно непризнание подавляющим большинством респондентов угрозы со стороны Республики Корея, которое

п Существует п Не существует п Затруднились с ответом Рис. 2. Угрозы интересам и безопасности Тихоокеанской России, % (2012 г.)

Таблица 5

Внешние источники угроз интересам и безопасности Тихоокеанской России, % (Владивосток)

КНР США Япония КНДР РК

2009 52 69 45 65 28

2010 52 39 35 33 22

2012 56 52 44 35 13

даже заметно сокращается. Отношение же к США, Японии и КНДР колеблется в зависимости от политической конъюнктуры и активности российских СМИ.

Отмеченный в 2009 г. всплеск подозрительности в адрес США, КНДР и даже Южной Кореи был обусловлен тем, что опрос проводился в июне, вскоре после проведения Пхеньяном испытания ядерного устройства, жёсткой реакции Вашингтона и Сеула и взрывоопасного обострения обстановки вокруг Корейского полуострова. Рост нынешних опасений в адрес США обусловлен, скорее всего, расхождением российских и американских подходов в отношении событий на Ближнем Востоке, политикой США в отношении Ирана и Сирии, предвыборной риторикой кандидатов в президенты США. Визит Д. Медведева на Курилы (июль 2012 г.) и резкая реакция на это японского правительства вновь обострили вопрос о российско-японском территориальном споре, что также сказалось на оценке респондентами степени угрозы со стороны Токио.

Безусловно, есть нюансы и заметные различия в восприятии степени угроз со стороны того или иного государства жителями различных городов, респондентами разных возрастов, уровня образования и характера их занятий. Например, для 20- и 50-летних респондентов, а также лиц со средним образованием Соединённые Штаты Америки кажутся большей

угрозой, чем КНР. В первом случае разрыв между теми, кто видит угрозу со стороны США, и теми, кто считает угрозой Китай, составил 5% (64% и 59% соответственно), во втором достиг 14% (52% против 38%), в третьем составил 3% (55% и 52% соответственно). В остальных возрастных группах и уровнях образования страх перед Китаем перевешивает.

20-летние и те, кому за 60, в наименьшей степени озабочены угрозой со стороны Японии и КНДР, а 50-летние — со стороны Китая. Уверенных в наличии угрозы со стороны КНР среди последних лишь на 3% больше, чем отвергающих её существование (38% и 35% соответственно), тогда как у 20- и 40-летних разница достигает 34%. 30—40-летние с большей тревогой воспринимают ситуацию на Корейском полуострове. Почти половина 40-летних (48%) уверены в наличии угрозы со стороны КНДР, каждый четвёртый (25%) 30-летний —со стороны Южной Кореи. Более глубокие закономерности нам обнаружить не удалось. Разброс мнений легко продемонстрировать на примере любого государства из пятёрки ближайших соседей России, но наиболее хорошо он виден в контексте оценки угроз со стороны Японии и США (рис. 3).

Интересно, что среди экспертов доля лиц, признающих наличие угроз со стороны соседей России по АТР, практически соответствует средним данным опроса (находясь в пределах допустимой погрешности). Однако среди них обнаруживается значительно меньше сомневающихся и неспособных выбрать ответ, а доля тех, кто не видит угроз, заметно выше средних показателей (табл. 6).

Артем Уссурийск Хабаровск Владивосток Старше 60 51—60

31—40 20—30

Артем Уссурийск Хабаровск Владивосток Старше 60 51—60

31—40 20—30

0

27

60

"I-Ц 22 1-1 22

41—50 30 41—50 21

] 52

--1 27

1 26

] 57

20

] 47

Ц 64

20 40

ч

60 80

I Нет мнения □ Нет угрозы □ Есть угроза

Рис. 3. Признание существования угроз со стороны Японии и США, % (2012 г., по городам и возрасту респондентов)

Таблица 6

Наличие/отсутствие угроз в оценке всех респондентов и экспертов, % (2012 г.)

Страна КНР США Япония КНДР РК

+ - + - + - + - + -

Все 55 27 55 24 44 35 36 42 17 56

Эксперты 59 39 56 36 41 57 33 56 11 77

Острота восприятия угрозы извне в немалой степени связана у граждан с тем, как они оценивают способность и желание государства их защитить. Замеченная нами ранее неуверенность жителей региона в готовности центра обеспечить их безопасность обостряет проблему. Такую же роль играет вера в самостоятельный характер, искусство и твёрдость внешней политики страны. По этой причине ещё один вопрос, сформулированный в анкете, «Считаете ли вы, что на формирование внешней политики России оказывает влияние руководство следующих государств и объединений ?», даёт возможность судить об одном из истоков алармистских настроений жителей региона.

Только каждый пятый респондент (20%) счёл возможным выбрать ответ «Россия проводит самостоятельную политику». Остальные 80% в этом не уверены и полагают, что на политике России сказывается влияние со стороны других государств, организаций и правительств (рис. 4).

Конечно, можно по-разному понимать и трактовать понятие «влияние», но отказ респондентов верить в «самостоятельность» российской политики говорит сам за себя.

70 60 50 40 30 20 10 0

58 60

46 45 43

32 32

1 20 1 17 17 18 17 20

10 13 Г ■ 10 10 1 16

1 1 |

ЕС

НАТО КНР РК США

п Оказывают п Не оказывают п Нет мнения

Япония

Рис. 4. Оказывает ли руководство указанных государств и объединений влияние на формирование внешней политики России? (2012 г., %)

Мнение экспертов по этому вопросу несколько отличается от остальных респондентов. Уверены в самостоятельности политики России 26% из них, а главными источниками внешнего влияния они считают США (66% экспертов), КНР (56%) и только потом ЕС (49%). Во влияние НАТО верят 36% из них, Японии — 28%.

^ ^ ^

Таким образом, в сознании жителей Тихоокеанской России мирно уживаются удовлетворённость пограничным положением, экономическими и иными возможностями, которые несёт в себе соседство с динамичными и высокоразвитыми экономиками, и страх перед соседями, нежелание пускать их в «свой огород». Прагматические интересы сосуществуют с инстинктами и фобиями, как сформировавшимися во время холодной войны и советско-китайского конфликта, так и навеянными реалиями постсоветского времени. Результат — противоречие в сознании, решениях, поступках. Страдая от подозрительности и недоверия к соседям, зацикливаясь на угрозах (чаще гипотетических), от них исходящих, дальневосточники всё же делают выбор в экономическом сотрудничестве своих территорий в пользу двух «потенциальных врагов» — КНР и Японии [1, с. 108]. Даже не ожидая неприятностей от Южной Кореи, подсознательно тормозят реализацию проектов, предлагаемых Сеулом. Не привечают мигрантов, хотя сами — дети мигрантов в первом, втором, в лучшем случае — в пятом поколении.

Эти настроения не только опасны ростом национализма и шовинизма, вызывают ответную реакцию в виде сплочения мигрантов и подъёма среди них антирусских настроений, но и мешают эффективно использовать иностранные трудовые ресурсы в интересах территории, препятствуют выработке трезвых подходов к приёму и адаптации мигрантов. Без сомнения, такие настроения негативно сказываются на понимании властью и населением региона реалий современного мира, событий в Азиатско-Тихоокеанском регионе, реализации задачи по интеграции России в этот регион, формировании международных и межрегиональных связей краёв и областей Тихоокеанской России.

ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ

1. Ларин В.Л., Ларина Л.Л. Окружающий мир глазами дальневосточников: эволюция взглядов и представлений на рубеже ХХ—ХХ1 веков. Владивосток: Дальнау-ка, 2011.

2. Ларин В.Л. Китай и Дальний Восток России в первой половине 90-х: проблемы регионального взаимодействия. Владивосток: Дальнаука, 1998.