CC BY
15910 (265) - 2012
Социальнаяполитика
УДК 330.34:336.143
ВЛИЯНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ ВЫПЛАТ НА БЕДНОСТЬ И НЕРАВЕНСТВО В РОССИИ*
Ю. В. ТИМОФЕЕВ,
кандидат экономических наук, ассистент кафедры экономической теории и экономической политики E-mail: yutimofeyev@mail. ru Волгоградский государственный университет
На основе официальных данных выявлена корреляция между уровнем бедности и государственных социальных расходов, исследовано современное состояние российских универсальных и адресных социальных выплат. Подтверждена закономерность влияния роста государственных социальных расходов на снижение бедности в России. Выявлено нарушение закономерности положительного влияния роста государственных социальных расходов на снижение неравенства по сравнению со странами ОЭСР.
Ключевые слова: бедность, неравенство, социальные расходы, выплаты.
Борьба с бедностью - одна из приоритетных задач современного экономического развития России. Решение этой задачи возможно только при условии, что влияние государственной системы социальной защиты на уровень бедности определено, измерено и, следовательно, может быть отрегулировано государством.
На основе расчетов Всемирного банка и Федеральной службы государственной статистики (Рос-стата) определим, как государственные социальные расходы в России влияют на бедность и неравенство
* Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ и администрации Волгоградской области в рамках научно-исследовательского проекта «Оптимизация системы социальной защиты населения Волгоградской области» № 12-12-34000.
и что можно сделать, чтобы улучшить ситуацию. Иными словами, объясним причины недавних изменений индикаторов бедности и неравенства в контексте современной государственной социальной политики. На основе поставленной цели решены следующие задачи: определена зависимость между бедностью, неравенством и уровнем государственных социальных расходов; исследовано современное состояние универсальных и целевых (адресных) социальных выплат в России.
Широкий круг исследований посвящен различным аспектам бедности, неравенства, а также вопросам социальной защиты в России. Например, Л. Овчарова и Э. Теслюк [11] анализировали индикаторы, характеризующие динамику и структуру бедности, М. Клемент [3] рассчитал влияние государственных социальных трансфертов на бедность. Экспертами Всемирного банка в 2005 г. был опубликован подробный анализ российской бедности, включающий региональные тренды [12]. В недавних исследованиях [5, 6] проведена оценка влияния географических, экономических и социальных факторов на бедность с использованием индекса FGT, предложенного группой ученых под руководством Д. Фостера [4]. А Ф. Гассман и Г. Ноттен [7] оценили результаты перехода от универсальных выплат на основе категориального подхода к адресным (целевым), основанным на проверке нуждаемости.
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ: жеорпя -и ЪР^тжгсх*
41
Причины различий результативности социальной защиты населения в российских регионах выявлены П. Мосли и А. Муссуровым [8]. Тем не менее до настоящего времени значение основных типов социальных трансфертов, направленных на уменьшение бедности и неравенства в России, остается недостаточно исследованным.
Согласно господствующей точке зрения рост государственных социальных расходов может снизить уровень бедности и неравенства (особенно в развитых странах), но только в краткосрочном периоде и при условии определения бедности в относительном смысле, т. е. как процент населения с доходами ниже определенного уровня (40, 50 или 60 %) медианного дохода (рис. 1).
В России для оценки уровня бедности используется методика расчета прожиточного минимума
30 -,
10
10
15
20
25
0,50 0,45 0,40 0,35 0,30 0,25 0,20 0,15 0,10 0,05 0
10
15
20
25
б
Рис. 1. Взаимосвязь долей государственных социальных расходов в ВВП: а - с относительной бедностью (процент населения с доходами ниже 60 % медианного); б - с неравенством (индекс Джини) в странах ОЭСР в 2005 г [10]
на основе потребительской корзины. В действительности потребительская корзина, используемая Росстатом для определения прожиточного минимума, который устанавливает официальную черту бедности, не соответствует реальному набору потребительских товаров, необходимых для выживания. Методика не предусматривает расходов на услуги населению, за исключением коммунальных, проезда в транспорте, расходов на образование и досуг.
Кроме того, расходы на одежду, обувь, мебель и домашнюю утварь рассчитываются на основе очень жесткого критерия срока использования, который явно не соответствует современным реалиям (например 8 лет - для верхней одежды, 5 лет - для другой одежды), а состав и установленное количество очень ограничены.
Несмотря на то, что данные официальной статистики недостаточны, в силу неполного отражения всех неденежных и межсемейных трансфертов, а также того, что величина прожиточного минимума в три раза ниже реальной черты бедности [1], они позволяют отслеживать общие тренды.
Основные успехи в сокращении бедности в современной России связывают с экономическим ростом после 1999 г. По официальным данным, численность населения с доходами ниже законодательно установленной величины прожиточного минимума снизилась с почти 30 % в 1999 г. до менее чем 13 % в 2010 г. (рис. 2).
Официальный уровень бедности снижается в современной России, в то время как уровень неравенства остается стабильным и даже имеет тенденцию к повышению. Тем не менее и бедность, и неравенство остаются серьезными проблемами для России. До сих пор существуют регионы, в которых большинство населения живет за чертой бедности. Если тенденция понижения уровня бедности с ростом государственных социальных расходов в России схожа закономерностью, наблюдаемой в
30
35
30
35
5
0
5
а
5
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ: жеб7>ЪЯ -и ЪРЛЖкЫ
45 40 35 30 25 20 15 10 5 0
2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 —♦— Доля государственных социальных расходов в ВВП —■— Индекс Джини —а— Официальный уровень бедности
Рис. 2. Бедность (численность населения с доходами ниже прожиточного минимума), неравенство (индекс Джини) и доля государственных социальных расходов в ВВП в России в 2000-2010 гг, % [2]
странах ОЭСР, то консервация неравенства идет вразрез с аналогичными закономерностями в странах ОЭСР (см. рис. 1). Почему так происходит?
В настоящее время социальные трансферты осуществляются в двух видах: универсальных и целевых социальных выплат. Первые основаны на категориальном подходе и предоставляются гражданам (независимо от уровня их благосостояния), которых общество относит к категории социально незащищенных лиц (например пенсии по возрасту, пособия по инвалидности и т. д.). Напротив, целевые программы предполагают адресную помощь, предоставляемую на основе проверки уровня благосостояния как меры нуждаемости.
В связи с этим можно предположить, что одной из причин консервации неравенства выступает дисбаланс между универсальными и целевыми программами социальной защиты, а также их невысокая эффективность. Чтобы проверить данную гипотезу, предлагается проанализировать влияние универсальных и целевых программ социальной защиты на бедность и неравенство. Пенсии являются наиболее распространенным видом универсальных социальных выплат не только в России, но и в развитых странах (подробнее для европейских стран см. [9]). Основные индикаторы, характеризующие состояние современной системы социальной защиты в России, представлены в таблице.
Состояние системы социальной защиты в России в 2003-2009 гг., % [2
Показатель 2004 2005 2006 2007 2008 2009
Все социальные выплаты к ВВП 8,3 8,1 7,7 7,5 8,0 10,9
Все социальные выплаты к денежным доходам населения 12,8 12,7 12 11,6 13,2 14,9
Социальные пособия ко всем социальным выплатам 10,0 17,9 22,5 25,8 24,9 27,5
(по данным баланса доходов и расходов)
Социальные пособия к ВВП 0,8 1,5 1,7 1,9 2,0 2,9
Социальные пособия к денежным доходам населения 1,3 2,3 2,7 3,0 3,3 4,1
Семейные, материнские и детские пособия к ВВП 0,3 0,2 0,2 0,4 0,4 0,6
Семейные, материнские и детские пособия к денежным доходам 0,4 0,3 0,3 0,6 0,7 0,8
населения
Пенсии ко всем социальным выплатам 75,3 71,5 69,1 67,4 68,5 66,5
(по данным баланса доходов и расходов)
Пенсии к ВВП 5,5 5,9 5,5 5,2 5,5 7,3
Удельный вес пенсионеров от общей численности населения 26,5 26,7 26,8 27,0 27,2 27,5
Удельный вес работающих пенсионеров от их общей численности 20,5 22,4 24,5 26,5 28,4 30,0
Средняя пенсия от средней заработной платы 28,4 27,6 25,6 22,9 24,3 27,9
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ: Ж£брпя -и ЪР^тжгсх*
43
Удельный вес социальных трансфертов в ВВП превышает 10 % и составляет приблизительно 15 % денежных доходов населения. Пенсии с большим отрывом от пособий оказывают наибольшее влияние на снижение бедности и неравенства, несмотря на то, что их удельный вес во всех социальных выплатах снизился с более чем 75 до 66,5 %.
Хотя российские законодатели пытаются совершенствовать систему адресной социальной защиты (детские пособия, компенсация коммунальных платежей и региональные программы помощи бедным), совокупные государственные расходы на эти программы составляют менее 0,5 % ВВП и менее 5 % денежных доходов населения, что, безусловно, минимизирует влияние адресных программ на бедность и неравенство.
Напротив, около 27 % россиян получают пенсии, которые составляют от 5 до 7 % ВВП (в зависимости от года) и около трети всех государственных социальных расходов. Около 80 % всех пенсий составляют пенсии по возрасту, в то время как пенсии по инвалидности и семейные пособия -приблизительно 10 % каждые. Денежные компенсации (компенсации расходов на проезд в городском и пригородном транспорте, услуги связи, продукты питания и др.) получали только 4,1 % граждан в 2009 г. Кроме того, быстрое старение населения может привести к существенному дисбалансу доходов и расходов общественных фондов, что вызовет необходимость повышения пенсионного возраста.
Примечательно, что величина средней пенсии очень мала по сравнению со средней зарплатой: постоянно ниже 30 % в последние годы. Поэтому число пенсионеров, желающих продолжить трудовую деятельность, неуклонно растет и в 2009 г. достигло 30 %.
Более того, действительно бедные получают малую долю социальных выплат, по данным международных сравнений. Главной причиной остается то, что 90 % расходов на социальную защиту в России напрямую не адресовано бедным. Согласно последним оценкам экспертов Всемирного банка [13] только одна треть расходов на социальную защиту в России достигает беднейших групп населения (в Румынии, например, аналогичный показатель составляет около 85 %). Одним из главных последствий преобладания универсальных выплат является низкая величина средней выплаты, потому что финансовые ресурсы распределяются среди очень широкого круга получателей, не все из которых являются действительно
бедными. Например, базовое ежемесячное пособие на ребенка в регионах России редко превышает 200 руб., в силу чего не способно оказать какого-либо влияния на уровень благосостояния.
Адресные программы социальной защиты до сих пор не работают в России по трем причинам. Во-первых, проверка нуждаемости затруднена из-за высокого уровня развития теневой экономики. Во-вторых, процедура проверки документов заявителя на основе межведомственного взаимодействия органов социальной защиты и налоговой инспекции часто не проводится. Наконец, в-третьих, сохраняющиеся до настоящего времени элементы советского прошлого в социальном законодательстве обусловливают преобладание категориального подхода при назначении социальных выплат.
Проведенное исследование позволяет сделать ряд выводов. Установлено, что официальный уровень бедности снижался в 2000-2010 гг., в то время как уровень неравенства оставался стабильным и даже немного увеличился. Одной из причин такой ситуации является дисбаланс между адресными и универсальными программами социальной защиты: хотя вторые преобладают, они не в состоянии решить проблемы неравенства. Более того, и адресные, и универсальные программы характеризуются низкой эффективностью. С одной стороны, размер пенсий и других универсальных социальных пособий невелик, так что пожилые люди часто вынуждены продолжать трудовую деятельность. При этом доход от трудовой деятельности часто не является гарантией безбедной жизни, и феномен работающего бедняка широко распространен в современной России. С другой стороны, деньги, направляемые через адресные программы социальной помощи, зачастую не достигают действительно нуждающихся граждан. Вероятно, лишь при существенном изменении соотношения адресных и универсальных выплат станет возможным решение проблем бедности и неравенства.
Важно отметить, что главным ограничением представленного анализа является использование показателей Росстата, которые позволяют судить только об общих трендах. В связи с тем, что методология, применяемая Росстатом при расчете уровня бедности, отличается от используемых в других странах, затруднено проведение международных сравнений. Это определяет направления дальнейших исследований, связанных с проведением межрегиональных сравнений, особенно со странами бывшего социалистического лагеря.
44
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ: жгвТЪсЯ те чемкюехА
Список литературы
1. Московско-Хельсинская группа. Альтернативный доклад неправительственных организаций по соблюдению Российской Федерацией Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах // Официальный сайт Москов-ско-Хельсинской группы. URL: http://www. mhg. m/publications/13E00FA
2. Социально-экономическое положение России // Федеральная служба государственной статистики. URL: http://www. gks. ru/wps/wcm/ connect/rosstat/rosstatsite/main/publishing/catalog/ periodicals/doc_1140086922125/.
3. Clement M. Tentative Evaluation of the Impact of Public Transfers on the Dynamics of Poverty: the Case of Russia // International Social Security Review, 2007, 60(1).
4. Foster J. E., Greer J., Thorbecke E. A Class of Decomposable Poverty Indices // Econometrica, 52, 1984.
5. Gustafsson B., Nivorozhkina L. Changes in Russian Poverty during Transition // The Economics of Transition, 2004, 12 (4).
6. Gustafsson B., Nivorozhkina L. How and Why Transition made Income Inequality Increase in Urban Russia: a Local Study // Journal of Comparative Economics, 2005, 33.
7. Gassmann F., Notten G. Size Matters: Targeting Efficiency and Poverty Reduction Effects of Means-Tested and Universal Child Benefits in Russia. Maastricht Graduate School of Governance Working Paper No. MGSoG/2006/WP001.
8. MosleyP., MussurovA. Poverty and Economic Growth in Russia's Regions // Sheffield Economic Research Paper. No 2009, 006.
9. Neubourg C. de, Castonguay J., Roelen K. Social Safety Nets and Targeted Social Assistance: Lessons from the European Experience. SP Discussion Paper No. 0718. University of Maastricht. November 2007.
10. OECD Factbook 2010: Economic, Environmental and Social Statistics. (2010). Paris: OECD.
11. Ovcharova L., Tesliuc E. D. Sensitivity of Poverty and Inequality Statistics to Alternative Definitions of Household Welfare. Illustration using the Nobus survey. Moscow: IISP. 2006.
12. World Bank. Russian Federation: Reducing Poverty through Growth and Social Policy Reform. Poverty Assessment Report on Russia No. 28923. Washington DC: World Bank. 2005.
13. World Bank. Social Expenditure and Fiscal Federalism in Russia. Report No. 54392-Ru. Washington DC: World Bank. 2011.
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ: Ш5б7>ЪЯ те ЪР*?жгеЪ4
45
