CC BY
57
УДК 111.12 : 130.2
А. М. Галимова, Е. Е. Тебякина
Влияние развития технических наук на человека: проблема конструирования идентичности в информационном обществе
В статье раскрывается проблема перенасыщения современного общества информацией. Бурное развитие технологий постоянно влияет на человека, а он, в свою очередь, требует от наук, занимающихся созданием и оптимизацией информационных систем, возможности постоянного удовлетворения своих потребностей. В условиях, когда количество данных не является гарантией их качества, человек оказывается перед выбором из огромного множества альтернатив без чёткого, однозначного ориентира. Именно поэтому необходим новый подход к переосмыслению такого базового понятия человеческого существования, как идентичность.
The article deals with the problem of information redundancy in modern society. Rapid advance of technology constantly affects individuals and in turn they demand possibilities to satisfy their needs from the sciences involved in creation and optimization of information systems. Under the conditions when the quantity of the data is no guarantee of its quality, one has a choice of a large set of alternatives without any clear and unambiguous guideline. That is why a new approach to such basic concept of human existence as identity is necessary.
Ключевые слова: идентичность, информация, информационное общество, стратегии поиска идентичности, теории алгоритмов, философские основания математики.
Key words: identity, information, information society, the search strategy, algorithm theories, philosophical foundations of mathematics.
Основной характеристикой современного общества является постоянное, практически ежесекундное увеличение объёма информации, а стало быть, человек становится зависимым от современных технологии, что приводит к противоречивым последствиям. С одной стороны, информация помогает генерировать новые знания и получать необходимые сведения во многих сферах. С другой стороны, информация перестает быть просто средством и становится целью. Поэтому с развитием вычислительной техники и возникновением
© Галимова А. М., Тебякина Е. Е., 2016
программирования возрастает необходимость обоснования информационных потребностей общества.
Предоставляемый людям объем информации повлиял также на развитие математики и информатики, а именно на теорию алгоритмов. Взгляд на математику как на науку о величинах и пространственных фигурах был общепринятым на протяжении многих сотен лет. Согласно ему каждая величина с помощью выбранной единицы измерения может быть выражена числом и, следовательно, сущность математики нередко видели в исследовании свойств и зависимостей между числами. Изучение пространственных фигур длительное время также ограничивалось их метрическими свойствами.
Такой взгляд на математику был характерен со времен античности (Пифагор, Архимед, Евклид) вплоть до XVШ в. В это время главным объектом изучения математики служили переменные величины, а точнее, разнообразные функциональные связи между ними. В XIX в. с появлением в математике всё более абстрактных понятий и теорий остро встал вопрос об их обосновании (теория множеств, математические парадоксы, теория типов и множество других). Стало ясно, что проверка математических положений практическими методами естественных наук или сильно затруднена, или невозможна вовсе. Обоснование математики приняло форму доказательства непротиворечивости математических теорий. Начался критический пересмотр теорий: от системы аксиом, лежащих в их основе, до правил доказательств и конечных выводов.
Таким образом, появилась необходимость в философском осмыслении математических проблем. Философские проблемы математики способствуют лучшему пониманию математического знания, его специфики, а также природы и методов, которые оно использует. Основные вопросы философии математики касались осмысления сущности, природы и методов математического мышления, специфики математического знания, отношения понятий и объектов математики к реальности, соотношения логики и математики, природы математического доказательства, соотношения между чистой и прикладной математикой, сущности математической бесконечности. Ответы на эти вопросы также неоднозначны и значительно изменялись со временем.
Глубокому изучению и осмыслению подверглось и понятие «алгоритм». Главным образом это произошло в связи с проблемой понимания его сущности и алгоритмической неразрешимости в контексте имеющейся математической модели. Дело в том, что попытки решить ряд задач натолкнулись на трудности, которые не удалось преодолеть,
несмотря на долгие и упорные усилия многих крупных математиков, таких как К. Гедель, Г. Кантор, А. Пуанкаре, Г. Фреге, Б. Рассел [5].
Теория алгоритмов строит, упорядочивает и изучает конкретные модели алгоритмов. Однако ввиду усиления интеграции наук открытия в одной области (математике, физике, химии, биологии) могли свободно переходить и влиять на любую другую область (информатику, астрономию, медицину). С развитием вычислительной техники и теории программирования возрастает необходимость построения новых экономичных алгоритмов, направленных на повышение эффективности получения, обработки и использования информации. Таким образом, изменяются способы построения, функционирования и записи алгоритмов на языке, понятном исполнителю, а также способов конвертирования информации, пригодной для пользовательского использования. А поскольку особым типом исполнителя алгоритмов является компьютер, то нужно создавать специальные средства, позволяющие человеку в удобном виде записывать алгоритмы и дающие компьютеру возможность понимать написанное. Такими средствами являются языки программирования, или алгоритмические языки.
Для практического подхода к проблеме используется поиск в информационных системах. Он обеспечивает автоматизацию решения задач, но реализуется только при наличии алгоритма. Такой подход не дает возможности формально описать задачу, так как простой полный перебор большой системы практически неосуществим и непригоден
__^ ТЛ С
для описания разумной деятельности. В реальной жизни люди все же используют перебор: карточный игрок рассматривает ряд вероятных ходов, врач исследует несколько возможных диагнозов, программист принимает во внимание различные варианты проекта перед тем, как приступить к написанию кода. Но люди не используют полный перебор: карточный игрок исследует только те ходы, которые, как свидетельствует опыт, должны быть эффективными, а врач не требует проведения всех возможных анализов, а только тех, которые имеют отношение к симптомам. В любом случае необходимо сделать конкретный выбор.
Источником сознательного выбора Аристотель называл «стремление и суждение, имеющее что-то целью. Сознательный выбор - это стремящийся ум, т. е. ум, движимый стремлением, или же осмысленное стремление, т. е. стремление, движимое мыслью, а именно такое начало есть человек» [1, с. 174]. Решение задачи человеком основано на правилах, направляющих поиск к тем комплексам, которые по каким-то причинам кажутся наилучшими. Так, математик, который проектирует программные средства, руководствуется собственным
опытом и теоретическими знаниями. Но в условиях современного мира этот опыт оказывается настолько разнообразен, а теорий становится так много (кроме того, они становятся взаимозаменяемыми и интегрируемыми), что всё возрастающий информационный объём в совокупности с ускоренной передачей данных порождает неимоверно широкий контекст, способный напрочь растворить, раскопировать и размножить не только исследователя, столкнувшегося с данной проблемой в рамках научного проекта, но и просто обычного человека.
Подобное колоссальное увеличение объёма информации, призванное дать каждому свободу и возможность выбора из альтернативных, равнозначимых вариантов, породило множество личностных проблем, связанных с самотождественностью и самоидентичностью. Поскольку альтернатив неожиданно возникает много, человек невольно оказался перед бездной выбора, без какого-либо чёткого ориентира для идентичности.
Проблема идентичности и особенно поиска личностной идентичности представляется достаточно глубокой, и именно поэтому для её решения необходимо предпринять ряд важных предварительных шагов, начиная с самого определения понятия идентичности. Во-первых, следует рассматривать идентичность в отрыве от религиозной, политической и идеологической нагруженности, которые этот термин приобрёл в процессе исторического развития. Изначально идентичность определяется как тождественность (Э. Левинас Э. Эриксон, И. Нойманн, Т. Адорно, Ж. Деррида и др.). Как замечает М. Хайдег-гер в тексте своего доклада 1957 г. «Тождество и различие», логическое понимание термина «тождество» как соответствия одного другому порождает троичность, тогда как данный термин должен подразумевать самотождественность:
«Посему более подобающая формула закона тождества - А есть А - не просто говорит: каждое А само по себе есть то же самое, скорее, она говорит: каждое А по отношению к себе самому есть то же самое, каждое А тождественно с самим собой. В тожестве (Selbigkeit) заключено отношение [передаваемое словом] "с", а значит - некое опосредование, некая связь, некий синтез: единение в некое единство. Именно поэтому во всей истории европейского мышления тождество являет себя в качестве (Charakter) единства. Такое единство - совсем не бледная пустота того, что, само по себе будучи лишено всех [внутренних] различий и отношений, вечно упорствует в каком-то единообразии.» [6].
Во-вторых, требуется проследить историю преобразования понятия идентичности. Если идентичность представить как некоторое единство, то можно обнаружить, что в качестве основы, на которой
выстраивалась личностная идентичность, как раз и выступали в разные периоды соответствующие мировоззренческие парадигмы: религиозная (средневековый европеец ассоциировал себя с религиозной верой, называя себя прежде всего христианином, а лишь потом указывая национальную и сословную принадлежность [3]), национальная (верность нации, ощущение себя членом огромной социальной общности), политическая (идентичность как принятие тех или иных взглядов, установок и механизмов действия и способов построения суждений), этот ряд можно продолжать (профессиональная, групповая, возрастная и прочие идентичности.), поскольку механизм образования идентичности в данном контексте универсален.
При этом универсальность как раз и представляет определённую проблему, поскольку предполагается, что базовая установка берётся и как теоретический материал образующейся системы идентификации. А это в свою очередь порождает жёсткую детерминацию, закольцованную вокруг комплекса базовых понятий, подчинённых закону единообразия. Подобная стратегия обречена на провал из-за жёсткой детерминированности, не позволяющей системе идентичности быть применимой к новым условиям постоянно изменяющейся действительности. Поэтому встает вопрос о возможности формирования собственной идентичности в условиях современного информационного общества, если даже сами понятия информации, поиска и выбора (не говоря уже об идентичности) несут в себе парадоксальность.
Новая стратегия должна заключаться не в формировании идентичности вокруг некоторого центра, а в попытке образования механизма, который бы служил не столько фундаментом, сколько критерием и даже фильтром, позволяющим противостоять огромному информационному потоку и выделять из него важные и необходимые данные. Следовательно, необходимо обратиться непосредственно к антропологической практике и попытаться сформировать понятие идентичности по аналогии с определением границы живого тела, введённого Х. Плеснером в своей работе «Ступени органического и человек. Введение в философскую антропологию»:
«Чтобы в каком-нибудь образовании можно было отличать направление вовнутрь от направления вовне, в нем должно быть что-то такое, что нейтрально по отношению к самим направлениям и позволяет установку в том или ином направлении. В этой нейтральной зоне оба направления, как говорится, натыкаются друг на друга, из нее они исходят. Через нее переходят из области внешнего мира в собственное внутренне пространство человека. Различие направлений обеих областей сохраняется, если при прохождении через нейтральную зону переворачивается смысл направления. Поскольку нейтральная по отношению к направлениям зона сама не
может занимать никакой области, которая устраняла бы исключительность противоположности направлений в соответствующем образовании и ставила бы наряду с внешним и внутренним некое реально указуемое "между", она является границей» [4].
Граница понимается Плеснером не только как нечто находящееся на периферии живого тела и на рубеже сознания и самосознания, но также как некое нейтральное пространство, как особая область перехода явлений внешнего мира во внутреннее жизненное пространство конкретного человека. Причём данная область в полной мере не принадлежит ни самой вещи, ни внешнему миру и непосредственно благодаря этому приобретает особую гибкость. Так, идентичность, принятая в качестве границы, а не центра, позволит ввести в контекст жизненного мира человека информационного общества новые смыслы, представления о мире, способы получения и работы с данными, циркулирующими в виртуальной среде, а также послужит критерием для выбраковывания посторонней информации.
Принимая во внимание вышесказанное, отметим смещение механизма идентичности из центра жизненного мира человека в приграничную область. Именно поэтому формирование идентичности идёт одновременно двумя путями: актуальным самоотождествлением с наличествующей хронотипической ситуацией и одновременной презентацией себя окружающим. Таким образом, продолжает работать принцип, выведенный Э. Эриксоном:
«Идентичность индивида основывается на двух одновременных наблюдениях: на ощущении тождества самому себе и непрерывности своего существования во времени и пространстве и на осознании того факта, что твои тождество и непрерывность признаются окружающими» [4, с. 58-59].
Однако благодаря эффективно действующему механизму идентичности нахождение и функционирование в поле социального позволяет не только обретать единомышленников, но и обнаруживать и выбраковывать «чужаков». Так, например, понимание общего контекста научной парадигмы, принятой в том или ином научном сообществе или школе, а также общность методов и способов обработки информации при формировании определённого типа научной рациональности, являющегося маркером принадлежности к той или иной части научного сообщества, а также нахождение в общем контексте позволяет непосредственно ощутить общность (а значит, и наглядно демонстрирует групповую идентичность), при этом создавая условный дискурсивный барьер между «нашими» и «ненашими».
Идентичность как граница человеческой личности и собственного поля жизненного мира, способная мобильно реагировать на быст-
роизменяющуюся действительность внешнего информационного мира, позволит человеку скорее адаптироваться к постоянно изменяющемся условиям существования, а также выстроить эффективный механизм защиты, способный или не дать ядру человеческой личности разрушиться полностью, или предоставить возможность быстрой и гибкой перестройки этого ядра под воздействием более актуальной ситуации.
Именно личностная идентичность видится в условиях перенасыщения информацией и как способ осуществления осознанного выбора. Влияние научных достижений становится настолько всепоглощающим, что это перестает быть делом только ученых, но и переходит в обыденный мир. Теперь каждый может найти практически любую интересующую его информацию и при необходимости углубиться в нее. Но объемы проходящей фоном информации превышают необходимость в ее потреблении, поэтому только понимание себя и собственных интересов способно помочь в ориентации внутри информационного пространства.
Список литературы
1. Аристотель. Соч.: в 4 т. Т. 4 / пер. и ред. А. И. Доватура. - М.: Мысль, 1983. - 830 с.
2. Деррида Ж. Письмо и различие / пер. с фр. А. Гараджи, В. Лапицкого и С. Фокина. - СПб.: Академ. проект, 2000. - 432 с.
3. Нойманн И. Использование «Другого»: Образы Востока в формировании европейских идентичностей / пер. с англ. В. Б. Литвинова и И. А. Пильщикова. -М.: Новое изд., 2004. - 336 с.
4. Плеснер Х. Ступени органического и человек. Введение в философскую антропологию. [Электронный ресурс]. - URL: http://sbiblio.com/BIBLIO/archive/plesner_problema/ (дата обращения: 24.01.2016).
5. Рассел Б., Уайтхед А. Основания математики: В 3 т. Т. 1. - Самара: Изд-во Самар. ун-та, 2005. - 600 с.
6. Хайдеггер М. Тождество и различие. [Электронный ресурс]. - URL: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/Heidegg/Togd_Razl.php (дата обращения: 24.01.2016).
7. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис / общ. ред. и предисл. А.В. Толстых. - М.: Прогресс, 2006. - 352 с.
