CC BY
656
Утлик Эрнст Платонович - доктор психологических наук, профессор, профессор кафедры психологии ФГКВОУ ВПО В«Военный университетВ» Министерства обороны Российской
Федерации, г. Москва. 123001, г. Москва, ул. Большая Садовая, д. 14. Тел.: (495) 392-10-53. E-mail: e1937@yandex.ru
Э.П. Утлик
ВЛИЯНИЕ ИДЕЙ А.В. СУВОРОВА НА СОВРЕМЕННУЮ ВОЕННУЮ ПСИХОЛОГИЮ
Психологизация военной культуры - особая линия её исторического развития.
Она никогда не была ни прямой, ни внутренне однородной. Военная культура того или иного государства и уровень её психологизма носят национально-исторический характер. В России источником психологизма в армии и на флоте служил патернализм, воплощённый в образе отца-командира, а также семейно-товарищеские (артельные) отношения внутри солдатской среды и между офицерами.
С конца XVII - начала XVIII в. усиливается ещё одна линия психологизации - через воинские уставы, которые содержат некоторые психологические идеи: обоснование власти, дисциплины, взаимоотношений военнослужащих, роли солдата. Но и это направление внутренне -противоречиво: уставы, как правило, заимствовались, они мало считались с этно-культурными особенностями русской армии и навязывали такие отношения и такие нормы поведения, которые противоречили российским национальным традициям, а порой и тому, что составляло душу русского народа.
Во всех случаях решающую роль в психологизации военного дела играли военачальники, которые понимали или инстинктивно чувствовали роль психологических факторов в войне, в бою и в военном деле в целом, и которых уместно назвать практическими психологами. Историческим примером такого начальника, подлинным командиром-психологом был Александр Васильевич Суворов (1730-1800).
Истоки военно-психологической мысли в России Ко времени А.В. Суворова русская военнопсихологическая мысль - предшественница военно-психологической теории - имела определённую историю. Правда, эта история становится очевидной только сейчас, после того, как найдены литературные источники, проведены историко-психологические исследования и сделаны надлежащие обобщения. А.В. Суворов был, конечно, лишён возможности опереться на какие-либо концентрированные материалы, удобные для изучения.
Между тем, элементы военно-психологической мысли и практики обнаруживаются в древнейших источниках истории России. Уже в «Слове о полку Игореве» (XII в.) нашел отражение значительный опыт управления морально-психологическим фактором боя и психологической подготовки воинов.
Много полезного для психологического познания армии и военного дела в целом сосредоточено в В«ПолитикеВ» Ю. Крижанича (1617-1683). Автор дал описание боевых качеств воина и воеводы, социальные условия, при которых развивается храбрость и другие воинские достоинства, а также предложил обоснованную систему подготовки войск и управления ими. Вот несколько иллюстраций.
«Храбрость - это воодушевление, дерзость и некая самоуверенность, благодаря которой воин считает себя сильнее неприятеля и поэтому смело идёт в бой... Храбрость и все воинские доблести не даны от природы, а зависят от старания, от умения, от длительного обучения, а больше всего от хорошего правления» храбрость возрастает благодаря заботам и хорошему правлению и учению» [9, с. 109].
«.многие народы благодаря наставлениям хороших королей и воевод и благодаря хорошему, свободному, а не рабскому правлению из ничтожных, бесславных и тёмных стали пресильными и преславными. А при дурном правлении эти сильные и храбрые народы опять оказались поруганными, отверженными и ничтожными» [9, с. 109].
«Всем, что требуется от хорошего воина, должен обладать и хороший воевода. То есть должен быть
верным, храбрым и искусным в воинских делах. Кроме того, он должен быть бдительным, быстрым, ревностным, заботливым, всегда заниматься делом, никогда не быть праздным, щадить время; твёрдым, упорным и суровым в поддержании порядка; быть справедливым судьёй; щедрым и человечным; осмотрительным в бою и не бить тревоги из-за напрасных слухов; быть родовитым или иметь какие-либо иные особенно высокие достоинства; воодушевлять войско речамиВ» [9, с. 115].
Мощный импульс психологическому направлению военной мысли дал Пётр I как зарубежными заимствованиями в области уставного дела и военной литературы, так и примером отношения к людям.
По мнению В.О. Ключевского, личность в России впервые приобрела некоторое значение именно при Петре I. В петровские времена И.Т. Посошков (1652-1726) представил царю содержательную работу «О ратном поведении», о которой в 1902 г. историк И.С. Беляев напишет: В«его предположения о ратном устройстве были замечательны по глубокому знанию русского человека и по верно намеченной мысли, которая стала осуществляться только теперь, то есть, почти через 200 лет. Посошков советовал подготовлять к войне каждого солдата в одиночку... Только в наше время как в военном, так и в учебном деле обучение личности стало выдвигаться на первый план, а между тем ещё 200 лет назад русский крестьянин возбуждал вопрос об одиночном обучении, почему-то затерявшийся в судьбах неизвестности» [1].
Для образованных военных не была закрыта мировая военно-стратегическая и военноисторическая литература, содержащая определённый психологический контекст.
Времена Екатерины II благоприятствовали психологизации системы управления, взаимоотношений между начальниками и подчинёнными. Императрица превосходно разбиралась в людях и умела подбирать талантливых и добросовестных руководителей и учила этому других. Например, А. Жомини утверждает, что именно она помогла А.В. Суворову стать командиром полка, против чего возражал Г.А. Потёмкин, ссылаясь на внешнюю непредставительность будущего генералиссимуса [8, с. 74]. Екатерина заметила также военный талант молодого М.И. Кутузова и отслеживала его служебный рост.
О том духе, который царил при Екатерине II, можно судить по фрагменту из «Записок охотника» И.С. Тургенева, где один из персонажей «улыбался, как улыбаются теперь одни люди екатерининского времени: добродушно и величаво».
Военно-персонологическая доктрина А.В. Суворова А.В. Суворову принадлежит золотая страница в отечественной военной психологии. Он показал, что военному руководителю необходимо опираться на адекватную внутреннюю психологическую концепцию, ядром которой служит представление о личности воина, потому что тактика зависит от личностных и межличностных факторов.
«Хорошая тактика требует, прежде всего, хороших солдат и начальниковВ» [11, с. 29].
А.В. Суворову свойственно социально-психологическое мышление, выраженное в понимании национально-психологических особенностей людей, их индивидуального и группового поведения, а также в восприятии боя как согласованного группового участия в противоборстве, в котором тактика, боевые качества людей, и особенности противника, тесно взаимосвязаны. Полководец принял «за основу своей военной доктрины не только человека, но русского человека», придав этой доктрине глубоко национальный характер. Его учение пронизано проникновенным пониманием природы русского человека, а, следовательно, и русского бояВ» [15, с. 298].
А.В. Суворов, как и всякий военачальник, имел дело с человеческими проблемами, которые свойственны армии. Решая эти проблемы, говоря о людях и об их качествах, он не пользовался хорошо знакомой ему как одному из образованнейших людей своего времени общепсихологической терминологией, т.к. обращался к аудитории, которая этой терминологией не владела. А.В. Суворов создавал свою терминологию. Если бы русские военные психологи последовали его призыву- «Потомкимои, берите мой пример», - они развивали бы национальные военнопсихологические идеи, в конспективной форме представленные русским полководцем. Но военная психология в России пошла по франко-немецкому пути.
Не пользовался А.В. Суворов и понятием личности, предпочитая говорить о человеке. В
академическом словаре русского языка даже в 1847 г. говорилось, что личность - это, во-первых, «отношение одного лица к другому. Никакая личность не должна быть терпима в службеВ», и, во-вторых, личность - это «колкий отзыв на чей-либо счёт, оскорбление. Не должно употреблять личности».
Суворовский взгляд на воина (психологическая база, на которой основывается его боевое искусство и система подготовки войск) сосредоточен в перечнях человеческих качеств, упоминаемых или определяемых А.В. Суворовым. Вот каким видел он человека-бойца:
-- «Субординация - послушание, экзерциция - обучение, дисциплина, ордер воинский - порядок воинский, чистота, здоровье, опрятность, бодрость, смелость, храбрость, победа, слава, слава, слава!» [12, с. 372];
-- «Вот моя тактика: отвага, мужество, проницательность, предусмотрительность, порядок, умеренность, устав (правило), глазомер, быстрота, натиск, гуманность, умиротворение, забвение» [13, с. 86];
— «Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму, справедливу, благочестиву!» [12, с. 386];
-- «Бодрость, храбрость, мужество, терпение, трудолюбие, постоянство, глазомер, быстрота, импульзия» [13, с. 86].
К этому добавляются требования, предъявляемые к определённым должностным лицам, например, капралу, который должен быть достойным человеком, в знании военного дела искусным, подчинённым давать пример благочестия, трезвости, постоянства, честолюбия, порядочности, трудолюбия и хозяйственности [13, с. 86].
Личностные характеристики, используемые А.В. Суворовым, складываются в единую структуру боевой персонологической концепции, которая включает три звена: мотивационно-целевое (победа, слава, патриотизм, благочестие, честь), энергетическое (здоровье, бодрость, чистота, опрятность), профессионально-боевое (глазомер, быстрота, натиск и храбрость, послушание, дисциплина, порядок). Вся эта концепция пронизана пониманием социально-коммуникативной природы боевого поведения.
Системобразующим звеном личностной концепции А.В. Суворова является его представление о боевой мотивации. Самое яркое здесь - это идея победы и заслуженной славы. Он «все поглощает понятием «Победа» и «Слава» и венчает это великое здание горячим призывом к народной гордости: «Чудо-богатыри, мы русские. С нами Бог!» [7, с. 298].
Среди мотивационных факторов ведущую роль играет целеустремлённость, выраженная в конкретных целях: «.имей цель определённую, умей предупреждать обстоятельства ложные и сомнительные, но не увлекайся местною горячностью» [10, с. 20]. Часто упоминаемая полководцем ориентация на пример, образец относится к целеобразующим факторам. Он советовал иметь перед собой пример, учил пользоваться примером; принцип А.В. Суворова - и в бою, и в мирной деятельности - «равнение по передним».
А.В. Суворов предложил войскам возвышенные идеалы, которые формировали чувство личного достоинства и благородство. «Доброе имя есть принадлежность каждого честного человека, но я заключал доброе имя моё в славе Отечества, и все деяния мои клонились к его благоденствию». Второе звено персонологической концепции А.В. Суворова представлено комплексом качеств, точнее всего объединяемых понятием «энергия».
Ключевым понятием (прототипом) в перечне «энергетических» качеств является «бодрость», которая понималась Суворовым как высокая готовность военного человека к умственным и физическим действиям. Важным критерием бодрости служил тест на «немогузнайство».
Значимые энергетические качества: «терпение», «трудолюбие», «чистота», «здоровье»,
«опрятность», «умеренность», «постоянство», «трезвость», «избегание роскоши и праздности» и др. Полководец ставил перед войсками задачи, которые требовали громадного запаса и напряжения сил, энергичности, исправного здоровья. Подобное состояние духа и тела достигалось своевременным и качественным удовлетворением потребностей, поддержанием гигиенически целесообразного режима, здоровым питанием, целесообразным использованием времени для отдыха. «На первом десятке отдыху час. Первый взвод вспрыгнул, надел ветры. Бежит вперёд
десять-пятнадцать шагов. Так взвод за взводом, чтоб задние между тем отдыхали» [12, с. 386]. Источником энергичности воина служит удовлетворение жизненных потребностей. Эта тема развивается в сочинениях А.В. Суворова «Полковое учреждение» и «Наука побеждать».
Психология тактики Суворовская тактика органически соединена с психологией. Это обстоятельство попытались учесть в XX в. в системе военного образования, включив изучение психологии в цикл тактических дисциплин.
Тактика боя опирается у А.В. Суворова на профессионально-боевые качества воина: управляемость (послушание), храбрость и самостоятельность (инициатива).
Управляемость воина в бою и в мирной службе рассматривается как основа воинской исправности. На послушании основывается «вся твёрдость воинского правления» и «от послушания родится попечительное и непринуждённое наблюдение каждым своей должности из его честолюбия в её совершенстве; а в сем замыкается весь воинский порядок» [2, с. 121]. Послушание не исключает самостоятельности: если у подчинённого есть свои, отличные от приказываемого представления, он имеет право докладывать их в приличном виде, не создающем впечатления неподчинения [13, с. 68].
Для обеспечения боевой управляемости А.В. Суворов объяснял и рекомендовал: «В сражении регулярным войскам крик весьма неприличен ... (и варвары того не чинят) он знак не храбрости, но больше робости, происходящий от недовольного в экзецировании солдат и от того ненадёжность их на самих себя. Хотя в свете храбрее россиянина нигде нет, крик только опасен, что он един приносит военную расстройку, лишает послушания и уже не внемлют команды, господам начальствующим в регулярных войсках солдатам крик крайне воспрещать и толковать о вреде от оного во всех маневрах и эволюциях» [3, с. 60].
«Военное искусство оплодотворяет храбрость». Храбрость (смелость, неустрашимость, отвага, мужество) являются основанием личности воина: отвага «при всех случаях потребна». Храбрость так же, как и другие качества, образуется из соответствующих дарований путём целенаправленного обучения и воспитания. А.В. Суворов ставил храбрость выше мужества: «Четвёртого гренадерского полку люди бодры, мужественны, да не храбры: что тому причина? Они на себя не надёжны.» [5, с. 84-85]. Следовательно, храбрость предполагает уверенность в себе - качество, которое психологи оценили только во второй половине ХХ в. и подвергли его всестороннему исследованию. «Надёжность на себя» означает также уверенность воина в своих товарищах, доверие к своей боевой выучке и своей способности преодолеть любое препятствие, разбить противостоящего неприятеля. А.В. Суворов постоянно внушал своим войскам: «Богатыри! Неприятель перед нами дрожит»; «Всех побьём, повалим, в полон возьмём»; «Никакое препятствие не считать слишком большим, никакое сопротивление слишком значительным»; «Ничто не должно устрашать нас... » Школой храбрости служили знаменитые сквозные атаки, положившие начало психологической подготовке войск.
Инициатива воина - одно из ценнейших, но вместе с тем и сложнейших боевых качеств, тесно связанное с самостоятельностью. Отношение к нему в различных армиях и у отдельных военачальников противоречиво. Часто самостоятельность военнослужащих подавляется, потому что воспринимается как неподчинение, подрыв авторитета начальника и т.д. Великий полководец знал действительную цену самостоятельности и создавал условия как для её формирования, так и для проявления.
В суворовских документах военная инициатива относится и к начальникам, и рядовым воинам. От подчинённых ему начальников А.В. Суворов требовал при определённых условиях действовать по обстановке, «не докладывая и не спрашивая приказа...». «Всякий частный начальник толико расторопен и в полном присутствии духа, что при начале боя не ожидает никакого повеления от вышнего командира, ниже имеет время его чем доложитца и только его о происшествиях извещает» [7, с. 298]. «Командиры частей колонны или разделениев ни о чем не докладывают, но действуют сами собою с поспешностию и благоразумием. Атаковать быстро и мужественно, разбить». «Местный в его близости по обстоятельствам лучше судит, нежели отдалённый; он проникает в ежечасные перемены течения их и потому направляет свои поступки по воинским правилам. Спрашиваться старших накрепко запрещаю; по каждому постовому командиру в его окружности
делать мятежникам самому собою скорый и крепкий удар под взысканием за малую деятельностьВ» [6, с. 245].
Инициатива рассматривалась А.В. Суворовым и как боевое качество младшего командира и рядового воина. Например, в подразделениях предусматривались должности стрелков, которые имели право вести огонь по своему усмотрению: «В каждом пехотном капральством ротных четыри стрелка ... сии имеет волю стрелять, когда хотят, без приказу» В» [4, с. 20].
Для обеспечения инициативы должностных лиц и рядовых воинов А.В. Суворов предусматривал меры, повышающие их информированность: «Не довольно, чтобы одни главные начальники были извещены о плане действия. Необходимо и младшим начальникам иметь его в мыслях, чтобы вести войско согласно с ним. Батальонные, эскадронные, ротные командиры должны знать его; по той причине даже унтер-офицеры и рядовые. Каждый воин должен понимать свой маневр» В» [3, с. 374].
Об органическом психологизме тактического учения А.В. Суворова говорит его классическая формула «трёх воинских искусств»: «Первое - глазомер: как в лагерь стать, как идти, где атаковать, гнать и бить. Второе - быстрота. Третье - натиск. Нога ногу подкрепляет, рука руку усиляетВ». В«Все определяет глазомер, дополняет быстрота, кончит натиск».
Глазомер, по А.В. Суворову, - это интеллектуальная составляющая воинского искусства. По оценке Б.М. Теплова, глазомер представляет собой умение правильно увидать «ключ позиции», найти решающую точку приложения сил, нанесения главного удара [14, с. 275].
Быстрота - боевое качество, которое проявляется и при совершении маршей, и в боевом маневре, и в принятии и исполнении решений. Главный критерий быстроты - опережение противника. «В военных действиях следует быстро сообразить и немедленно же исполнить, чтобы неприятелю не дать времени опомнитцаВ». В«Быстрота марша - первое искусство. Быстрота - величайшее достоинство, медлительность - грех, непростительный за вредные последствия».
Натиск - это последовательность индивидуальных и слаженность групповых действий, использование ранее полученных результатов, доведение начатого дела до конца, взаимодействие между военнослужащими и подразделениями, основанное на взаимопонимании: «В двух шеренгах сила, в трёх - полторы силы, передняя рвёт, вторая валит, третья довершает».
Вместе с тем натиск - это реализация боевой энергии воина и воинской части, это совокупная сила сосредоточенного удара, приводящего к победе. В идее натиска воплощён социальнопсихологический подход А.В. Суворова к военному искусству, которого так не хватало военным теоретикам и практикам, навязывающим свои догмы, не интересуясь ни тем, как они воспринимаются, ни тем, как они включаются в реальную систему взаимодействия людей на поле боя, включая взаимодействие с противником.
Таковы вехи того, чем обогатил А.В. Суворов человеческую составляющую военного дела и таковы социально-психологические тенденции развития русской армии накануне великого испытания -«грозы 1812 года».
Военная психология после А.В. Суворова
Каким бы значительным ни явился вклад А.В. Суворова в отечественную военную психологию, он нуждался и нуждается в осмыслении, использовании и развитии. К сожалению, созданные им и другими военачальниками-психологами благоприятные условия не привели к оформлению военной психологии. По существу, только с М.И. Драгомирова и Н.Д. Бутовского (вторая половина XIX в.) начинается процесс осмысления суворовского наследия и отечественного военно-психологического опыта в целом. Большой вклад в продвижение идей А.В. Суворова внесли Н.Ф. Феденко (кафедра психологии Военного университета), а также А.Е. Савинкин, И.В. Домнин, Ю.Т. Белов (составители «Российского военного сборника»). Есть примеры исследования военнопсихологического опыта А.В. Суворова зарубежными военными специалистами.
Военные теоретики и историки многократно обращались к психологии А.В. Суворова. Но идейное богатство учения великого полководца-психолога еще не исчерпано. В настоящее время целесообразно активизировать исследования и изучение военной психологии по А.В. Суворову, создавая для этого программы, научные конференции, насыщая учебный процесс вузов его идеями, практикуя разнообразные дидактические формы, например спецсеминары. Нуждаются в
разработке на уровне современного знания такие темы, как «Личность воина по Суворову», «Развитие военно-психологического наследия Суворова в Российской армии», «Суворов -создатель системы психологической подготовки войск», «Психология боя по Суворову», «Офицер суворовского склада», «Взаимоотношения военнослужащих и артельная психология во времена Суворова», «Каким был стиль управления войсками у Суворова» и ряд других.
Александр Васильевич Суворов - это символ всего лучшего, что создано военно-психологической мыслью России, и не только им лично, но и его учениками и последователями. Хотелось бы надеяться, что суворовская линия получит дальнейшее развитие как в военно-психологической теории, так и в области тактики, военной дидактики и боевом воспитании войск современной России.
Литература:
1. Беляев И.С. Крестьянин-писатель начала XVIII века И.Т. Посошков. Его жизнь и деятельность. М., 1902.
2. Бутовский Н.Д. О способах обучения и воспитания современного солдата. СПб., 1908. Т. 1.
3. Бутовский Н.Д. О способах обучения и воспитания современного солдата. СПб., 1908. Т. 2.
4. Бутовский Н.Д. О способах обучения и воспитания современного солдата. СПб., 1908. Т. 4.
5. Генералиссимус Суворов: сборник документов и материалов. М., 1947.
6. Драгомиров М.И. Избранные труды. М., 1956.
7. Елчанинов А. Суворов полководец и воспитатель // Не числом, а уменьем!: Военная система А.В. Суворова: Российский военный сборник. Выпуск 18 / сост. А.Е. Савинкин, И.В. Домнин, Ю.Т. Белов. М.: Русский путь; Воен. ун-т, 2001.
8. Жомини А. Очерки военного искусства. М., 1939. Т.1.
9. Крижанич Ю. Политика. М., 1997. С. 109. 115.
10. Стратегия духа: Основы воспитания войск по взглядам А.В. Суворова и М.И. Драгомирова. М., 2000.
11. Суворов А.В. Наука побеждать. М., 1980.
12. Суворов А.В. Письма. М., 1986.
13. Суворов А.В. Полковое учреждение. М., 1949.
14. Теплов Б.М. Ум полководца. М., 1975.
15. Штейфон Б. Воспитательная система Суворова // Не числом, а уменьем! Военная система А.В. Суворова): Российский военный сборник. Выпуск 18 / сост. А.Е. Савинкин, И.В. Домнин, Ю.Т. Белов. М.: Русский путь; Воен. ун-т, 2001.
