CC BY
255
Время науки
The Times of Science
Скуро П.Д.
Белорусский государственный университет Научный руководитель: О.А. Яновский, канд. ист. наук, профессор
ВЛАДЕЛЬЧЕСКИЕ ЗАПИСИ НА КНИГАХ КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ ЧТЕНИЯ И ПОЛЬЗОВАНИЯ КНИГОЙ В РОССИИ XVI-XVII ВВ.
Аннотация:
Книжные надписи - интересный источник по истории общества. Они помогают понять роль книги в жизни людей XVI—XVII веков, ее восприятие как материальной и духовной ценности, как объекта собирания и уважения. Надписи на книгах XVI—XVII вв. могут помочь понять отношение читателя к книге, проследить распространенность книг среди различных социальных групп, определить функции и роли книги. Анализу этого явления посвящена данная статья.
Ключевые слова:
История книги, книжные пометы, маргиналии, культура чтения, XVT-XVII вв.
Обычай делать записи на книжных страницах существовал всегда. Такая практика книгопользования возникла вместе с появлением книги, и, вероятно, исчезнет только с исчезновением книги как материального объекта и культурного феномена. Насколько распространенным было это явление -писать на книжных страницах? Все читатели поступали так или только наименее «культурные»? Стоит ли вообще говорить о культуре читателя XVI-XVII вв. в современном ее понимании? Представляется, что надписи на книгах позволяли себе делать только самые интеллектуальные люди, сведущие в истории, богословии, другом предмете, о котором шла речь в книге. Обычные люди считали себя «недостойными» того, чтобы писать что-то возле книжного текста - или просто не умели писать.
Этот обычай - писать на книге - был характерен как для российских, так и для белорусских и украинских земель, также и для Польши, Западной Европы. Причем надписи делались в книгах любого содержания: богослужебной, юридической, художественной литературе. Инскрипции (надписи) характерны в равной мере как для рукописных, так и для печатных книг. Многие книжные инскрипции совершены по определенному канону, привычной формуле, тем не менее, в каждой записи есть что-то выдающееся, то, что выделяет ее из других. Каждая книжная
■———~ ГиЛ
№1
Skuro P.D. П.Д. Скуро
надпись - уникальная, вписанная в книжное пространство эпохи. В каждой книге можно найти отражение жизни наших предков, для этого нужно изучать содержание книги, все приписки, записи и отметки ее создателей, владельцев, читателей. Часто за судьбами книг встают судьбы их читателей1.
Надписи в книгах XVI-XVII вв. можно разделить на несколько видов. Одними из самых распространённых являются владельческие записи. К ним также можно отнести записи о продаже, обмене, дарении книги, поскольку в них всегда содержится имя собственника, причем не только нового, но и бывшего.
Владельческие надписи имели документальный характер: доказывали
принадлежность вещи (в данном случае книги) конкретному собственнику. Запись собственника могла быть простой: книга «Васки Богданова»2; «Ефима Андреева сына Чорного», «Семена Маркова», «Степана Михайлова сына Блинова», «Саввы Петрова сына»3. Иногда записи повторялись в нескольких местах книги (возможно, чтобы при сшивании части не терялись). Так, на Хронографе первой пол. XVII в. присутствует владельческая запись скорописью XVII в.: «Сия книга, глаголемая Гранограф, Федора Васильева сына Юрьева», через 18 листов тем же почерком: «Сия книга, глаголемая Гранограф, Федора Васильева сына Юрьева». Эта запись повторена 6 раз на 57 листах. Подобные владельческие пометки в этой книге начинают встречаться и через 120 листов4. Более развернутые владельческие надписи могут быть написаны в разных формах, содержать даты написания, происхождение, сословную и территориальную принадлежность собственника, пожелания будущим поколениям читателей, надписи-угрозы. Например, «Сия книга глаголемая Маргарит посадцкого торгового человека Василия Петрова сына Ходушина», «Лепехина д(е)р(е)вни Мелезина»5; «Сия книга глаголемая Библия села Настасьево крестьянина (!) Поликарпа сына Григорьева»6. Книгами владели и целые семейства, например: «Устюжанина Успенского собору пономаря Оски, Силина сына, Протопоповых з братьями: с Козмою да с Семеном, Силиными же детми. А подписал книгу сию пономарь Оска, Силин сын, Протопоповых своею рукою». Интересно, что указаны не только собственники, но и автор надписи (один из собственников, возможно, самый грамотный в семье). Через много страниц, в той же книге (Хронографе) находится ещё одна запись, уже более поздняя, сер. XVIII в.:
1 Розов Н. Н. Русская рукописная книга. Л., 1971. С. 4-6
2 Перетц В. Н. Рукописи библиотеки московского университета, самарских библиотеки и музея и минских собраний. Л., 1934. С. 178.
3 Немировский Е. Л. Книги кирилловской печати 1551—1600. М., 2009. С. 158-160, 199-200.
4 Описание рукописного отдела Библиотеки Академии наук СССР. Вып. 1. (Хронографы, летописи, степенные, родословные, разрядные книги) / Сост. В. Ф. Покровская, А. И. Копанев, М. В. Кукушкина, М. Н. Мурзанова. - 1959. - С. 156.
5 Немировский Е. Л. Книги кирилловской печати 1551—1600. С. 158-160, 199-200.
6 Там же. С. 144.
( 32Л ^------------------- '
2014
Время науки
The Times of Science
«подписал Алексш Попов своею рукою, а писал сию книгу бог знать. А я еще в ту пору не родился, а кто писал, того не сведом я, Алексей Попов»7.
Из владельческих записей и записей купли-продажи можно почерпнуть не только информацию о владельцах, их социальном составе, но и об истории книги, чтения и пользования книгой, о восприятии книги в обществе и ее роли. Так, например, на страницах исторического сборника третьей четверти XVI в. встречаются записи нескольких поколений владельцев и читателей. На первом листе «Истории о Казанском царстве» - запись 1693 г. о принадлежности книги Ивану Воронову, Прокопова сыну, и о том, что «кто сию Историю Казанскую бес просу тайным обычаем украдет, за сие от бога ему будет наказание». Запись сделана самим Иваном Вороновым. Под ним же - другая надпись его сына Василия. В 1764 г. записал Василий, что «сею книгою благословил родитель ... меня, Василья Воронова, сказуй при том, что она писан рукой покойного родителя его и моего деда Прокопа». Так оказалось, что семейную реликвию создал глава семьи и передавал по наследству. Однако отец не записал эту особенность, сын же решил оставить память о предке-переписчике. Можно предположить, что первая запись, Ивана Воронова, был сделана им как раз после смерти отца и получения книги в наследство. Еще одна интересная особенность вырисовывается из позднейшей записи: книгой этой благословляли, хотя она и не была церковной. Значит, ценили ее за другое, возможно, за то, что она являлась результатом тяжелой работы, а к тому же и семейной реликвией8.
Еще один пример благословения книгой встречается в 1639 г.: старец Иев благословил книгой «после живота своего внучат своих» - «Василья до Андрея, и промеж себе ей поделиться и не бранится об ней» завещал. А если случится дать ту книгу на переписку или «почесть с братьею», то «без поруки и без залога не давать: нонешний род лукав...»9.
Интересно, что большим количеством надписей «наделяют» книги монахи. Исследователи отмечают, что книга - единственная собственность, которую монахам разрешалось держать в своих кельях10. Почти у каждого монаха был Псалтырь. В 1614 г. в Служебнике, напечатанном Мамоничами в Вильне, записано: «Отказал сш кшгу служебшк печатной аз Исаия игумен троицкой отцу своему родному черному священнику Феодору после себя поминати»11. «Отказать» -
7 Описание рукописного отдела Библиотеки Академии наук СССР. Вып. 1. С. 86.
8 Там же. С. 379.
9 Слуховский М. И. Русская библиотека XVI — XVII вв. М., 1973. С. 171.
10 Исторические сборники 15—17 вв. Описание рукописного отдела БАН СССР том 3, вып. 2. М., 1965. С. 39.
Слуховский М. И. Указ. соч. С. 376.
№1
Skuro P.D. П.Д. Скуро
значит «передать по наследству»12. Так нам открывается трагическая история сына-игумена, который умирает раньше отца-монаха и оставляет ему свою книгу на
память и ради «спасения души».
Записи о продаже, подарке и обмене, помещенные в книге, также по смыслу можно отнести к владельческим. Фактически, они также утверждают право собственности, но дают и дополнительную информацию, а именно - кто был предыдущим собственником. Такие записи стали активно появляться с начала XVII
в. - как и собственнические. Очевидно, это показывает, как широко распространилась книга к этому времени - ранее элитарный предмет теперь становился народным достоянием. Обычно в надписи сказано так: «Сию книгу продал и руку приложил»13. Интересно, что чаще всего акты о продаже составляли именно продавцы: они «рукой власною» писали об этом документ. Часто в документе давалась гарантия, что продавец приобрел книгу честным образом: «сия книга ... Ивана Архипова сына Воробьева, а куплена сия книга в доброго человека и не краденая»14. На сборнике наставлений Иоанна Златоуста оставлена запись 1632
г. : «А та сия моя книга собинная, а не церковная, и я поп Василей ту сию книгу продал... впрок без отнима...» - видимо, были случаи, когда церковники продавали церковное имущество и присваивала деньги за него, поэтому покупатель и потребовал такое документальное подтверждение от продавца15.
Книгу в России не только продавали, покупали, передавали по наследству, но и обменивали. Известен случай обмена в Новгороде в 1600 г.: книга Марка Евангелиста из толкового Евангелия обменена неким Алешей Нестеровым сыном Тышковым у священника Евстафия Лазаревича на самопал, саблю, сукно черное и на завесу (завеса за царскими воротами на алтаре) - обычной практикой в то время был пошив одежды из изношенных священнических одеяний и церковных тканей. Подписал книгу бывший владелец Алеша, обозначив и свидетеля16. Протопоп Аввакум описывает случай, как променял книгу Ефрема Сирина на лошадь17. Меняли и книгу на книгу, так поп Аверкище Ширяев поменялся с Кирилловым монастырем: произведение Исаака Сирина взамен на Евангелие толковое
воскресное. Монастыри во второй пол. XVII в. практиковали обмен старого потрепанного издания на новое, менее ценное. Или старое издание продавали18. Запись об обмене на форзаце «Книги о постничестве» Василия Великого
12 Словник староукрашсько! мови XIV — XV ст.: У 2 т. / Укл.: Д. Г. Гринчишин, У. Я. бдлшська, В.Л. Карпова, I. М. Керницький, Л. М. Полюга, Р. Й. Керста, М. Л. Худаш. К., 1977-1978. С. 376.
13 Слуховский М. И. Указ. соч. С. 225.
14 Там же. С. 58.
15 Там же. С. 57.
16 Там же. С. 153.
17 Там же. С. 152.
18 Слуховский М. И. Указ. соч. С. 146.
( 34Л ^-------------------- '
2014
Время науки
The Times of Science
свидетельствует: книга взята архиепископом колмогорским из козеруцкого
Спасского монастыря, как сказано, «в старом переплете», а взамен дана «его архиепископа казенная же» «Беседы на Иоанна Богослова» (вероятно, более новая)19.
Книга с XVI—XVII вв. начинает выступать и как подарок: и родственникам, и далёким знакомым. В Хронографе к. XVII в. находится дарственная запись 1679 г., очевидно, отца сыну: «...я Иван Арсентьевич сию книгу Гранограф пожаловал благославил сына своего. Ивана Ивановича стольника...»20.
Встречаются в книгах владельческого записи, за которыми трудно проследить обстоятельства написания. Так, в Хронографе XVII в. на первых страницах (на полях) встречаются записи этого же времени: «Господину моему Василью Федотовичу сию книгу послал Первушка Ружьников с племянником твоим Михаилом»21. Скорее всего, предыстория такова: один из них одолжил почитать (а может, и переписать) Хронограф другому. Такая практика - делиться литературой -была частой и распространена в кругах читателей того времени.
Иногда на книгах попадаются стертые, полустёртые, заклеенные или вырезанные владельческие надписи. Возможно, это книги, которые были получены нелегальным путем. Новые хозяева могли затереть не всю владельческую запись, а только имя хозяина или название монастыря, который ею обладал. Неудивительно, что при продаже продавцы иногда дописывали в книги «а сия книга некраденая». Большой спрос на книги и возможность их похищения объясняет наличие защитных надписей с угрозами вору. Одна из самых частых угроз за кражу - «буди проклят въ семь веце в будущем». Встречались и более экспрессивные записи, как, например: «Хто сию книгу украдет тому рука по локець одпадет. Базиль»22 или запись монаха Киево-печерской лавры Павла Феодоровича Турчиновича: «А хтобы то...смел узяти ... перенести албо на свой пожиток обернути анафема нехай будет проклят в сей век и будущш и хто отомет нехай ему отомет Господь Бог живот вечный, нехай его Господь Бог скарает як царя Набуходоносора, нехай як цар Балтазар згинет а я запозиваю его на страшный суд Божш. Жебы се со мною пред судею небесным розсудил»23. Во второй записи содержатся все основные «книжные» проклятия того времени, распространенные на землях Восточной Европы (анафема, Божий суд и боже проклятье, общее проклятье, наказание на страшном суде), а также очень интересная угроза судьбой вавилонских царей, которые притесняли еврейский народ, и, согласно Библии, были наказаны Богом за
19 Там же. С. 195.
20 Исторические сборники 15—17 вв. С. 24.
21 Розов Н. Н. Указ. соч. С. 86.
22 Немировский, Е. Л. Книги кирилловской печати 1491—1550. С. 75.
23 Описание рукописного отдела и старопечатных книг библиотеки Минского церковноархеологического комитета / А. Снитко. Вып. 1. Мн., 1909. С. 29.
№1
Skuro P.D. П.Д. Скуро
святотатство - пили из священных сосудов из Ерусалимского храма. Но на большинстве российских книг встречаются более скромные оберегательные записи, написанные по формуле «никому нет дела до книги»24. Проклятие падало не только на вора, но и на нерадивого читателя: «Аще кои поп или диак чтет сию книгу, а не застегнет - проклят будет» (ведь пергаментные листы, не стиснутые досками обложки, могли скручиваться, и книга портилось)25.
Таким образом, из надписей видно, что книгами владели представители разных сословий: не только дворяне и духовенство - более образованная часть общества, но и крестьяне, и горожане. Какими книгами они владели? В основном, религиозными - книгами Библии, а так же книгами отцов церкви. Представители дворянства и духовенства владели несколькими книгами, держали их в домашней библиотеке. Крестьяне и небогатые горожане держали дома книги перед тем, как сделать книжный вклад в церковь. В отличие от части дворянства и духовенства, которые читали свои книги, большинство крестьян и горожан покупали книги для передачи в церковь, где слушали их во время службы в прочтении священника.
Надписи на книгах XVI—XVII вв. могут помочь понять отношение читателя к книге, проследить распространенность книг в обществе, среди различных социальных групп, определить функции и роли книги. В то же время, книжные надписи - интересный источник по жизни общества как такового. Из них мы узнаем имена людей XVI-XVII вв., обычаи и привычки, определенные бытовые подробности, можем говорить об уровне состоятельности и образованности представителей определенных слоев. Книжные надписи помогают понять роль книги в обществе и одновременно являются источниками информации о самом обществе, где книга почиталась как материальная и духовная ценность, как носитель слова Божьего, как учебник (в первую очередь Псалтырь), как объект собирания и уважения.
24 Лаурык Ю. М. Беларусюя засцерагальныя надтсы на старадруках XVI -XVIII ст. / Ю. М. Лаурык // Спадчына. 2003. № 4 - 5. С. 95.
25 Немировский, Е. Л. Книги кирилловской печати 1491—1550. С. 22.
2014
