CC BY
410
УДК 343.988 Вишневецкий Кирилл Валерьевич
доктор юридических наук, доцент, начальник кафедры уголовного права Краснодарского университета МВД России dom-hors@mail.ru
ВИКТИМНОСТЬ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ И ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛИЗАЦИИ ЛИЧНОСТИ
Vishnevetskiy Kirill Valeryevich
LL.D, Associate Professor, Head of the Criminal Law Department, Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia dom-hors@mail.ru
JUVENILE VICTIMHOOD AND PROBLEMS OF A PERSON’S SOCIALIZATION
Аннотация:
Статья посвящена важной проблеме виктимно-сти несовершеннолетних. В ней рассматриваются аномические тенденции эволюции современного общества, причины и условия виктимизации несовершеннолетних, а также приведены результаты западных криминологов относительно данной проблемы.
Ключевые слова:
виктимность, виктимизация, социализация, дес-социализация, семья, несовершеннолетний, жертва, насилие в семье, ювенальная виктимоло-гия, семейная дессоциализация.
Summary:
The article covers a problem of juvenile victimhood. The author discusses anomic tendencies of the contemporary society evolution, causes and conditions of the juvenile victimization, and considers research results of the occidental criminologists concerning the problem.
Keywords:
victimhood, victimization, socialization, desocialization, family, juvenile, victim, family violence, juvenile victimology, family desocialization.
Кризис государственных и гражданских институтов социализации личности является прямой предпосылкой виктимизации личности и социальных статусов на всех уровнях структурной организации общества. Особое значение здесь имеет институт семьи, поскольку именно деформация механизма социализации личности в семье или образовательном учреждении выступает как один из наиболее мощных виктимизирующих факторов [1]. И зарубежные и отечественные исследователи неизменно отмечают дисгармоничность семей, в которых выросли лица, склонные к совершению насильственных преступлений против личности (прежде всего сексуального характера) [2]. Российскими криминологами для характеристики указанных процессов был введен специальный термин «семейная десоциализация» (Д.А. Шестаков) [3, с. 55-56].
Уязвимость традиционно виктимогенных групп (несовершеннолетние, женщины, престарелые люди и т.п.) сохраняется и в условиях кардинальной трансформации социума, в условиях глобализации, при этом степень виктимогенности увеличивается. Общим фоном для этого являются стимулируемые глобализацией процессы утраты личностью своей социальной идентичности, крайней индивидуализации, граничащей с десоциализацией, девальвации нравственно-правовых, прежде всего общесоциальных ценностей.
В первую очередь эти аномические тенденции эволюции общества (Э. Дюркгейм) вызывают усиление виктимизации детей, уровень безопасности которых в большей степени, чем для представителей других социальных групп, определяется стабильностью семьи как социального института. Кризис в этой сфере, взаимное отчуждение людей, не только резко снижает защитный потенциал семейный отношений, но и нередко ведет к их прямой криминализации, жертвой которой в первую очередь становятся представители крайних возрастных групп. Данная тенденция характерна как для низших, так и для высших страт.
Степень виктимности различается в зависимости от степени социализированности личности молодого человека. И, наоборот, ранняя виктимизация детей в неблагополучных семьях ведет к дефектам социализации, что делает, практически, неизбежной повторную виктимизацию в будущем. Виктимными жертвами социализации прежде всего следует считать сирот и детей, оставшихся на государственном попечении, инвалидов, психически травмированных людей, правонарушителей, безработных, детей беженцев и мигрантов, детей, вырастающих в семьях с низким экономическим, образовательным уровнем, аморальной и криминогенной атмосферой, характерной для низших страт, а также девиантов [4].
В отношении проблематики виктимности несовершеннолетних, психологические особенности которых являются особенно важным виктимообразующим качеством [5], в мировой кри-
минологической литературе чаще всего и наиболее подробно рассматривают случаи сексуальных действий и жестокого обращение с детьми. В этом видят серьезную социальную проблему, в частности в Германии, где ежегодно от 600 до 1 000 детей бывают убиты своими родителями. По оценкам немецких экспертов, ежегодно можно встретить до 60 000 случаев жестокого обращения с детьми.
Особенно большое внимание уделяется вопросам виктимизации детей в семьях [6]. Согласно выводам американских виктимологов, основанных на анализе статистических данных, дети в возрасте до четырех лет имеют больше шансов быть убитыми в семье, чем более старшие дети. Младенцы и маленькие дети с большей вероятностью будут убиты их матерями, чем их отцами. В три раза больше число случаев сексуального насилия над девочками, чем над мальчиками.
Часто преступники в детстве сами являлись жертвами жестокого обращения, негативный опыт которого они впоследствии переносят на своих и чужих детей. Особенно угрожающим считается положение в так называемых проблемных семьях, характерной чертой которых являются безработица, эксцессивный алкоголизм, большое количество детей и плохие жилищные условия. «Повышенная виктимность несовершеннолетних определяется не только их психофизическими качествами, но и их социальными ролями, местом в системе социальных отношений, положением, которое они занимают в семье» [7, с. 70].
Семейное насилие над детьми имеет высокую латентность часто из-за страха детей перед родителями и уверенностью, что помощи ждать не от кого. Нередко трудно провести грань между насилием над ребенком и преступным пренебрежением, проявляемым в отношении беспомощного младенца [8]. Из чувства страха перед обидчиком или стыда перед друзьями и знакомыми, боязни осуждения или высмеивания, что типично для детской подростковой среды, ребенок не стремится к огласке происшедшего. Но внутренние переживания сказываются негативно на его развитии. Ученые утверждают, что латентные случаи преступного насилия над детьми, особенно сексуального, психологически более травматичны, чем случаи, в которых дети распознавались как жертвы.
Не без влияния виктимологических разработок жестокое обращение с детьми рассматривается не только как уголовно-правовая, но как социальная проблема [9]. Здесь значение предупредительной стратегии, принципов профилактики выступает на первый план относительно возможностей пресечения преступления. В случае сексуального насилия над детьми глубокие и долго сохраняющиеся нарушения в развитии личности фиксируются реже, чем у взрослых. Прежде всего, это значимо для нормально развитых, растущих в обычных социальных условиях детей.
В данном аспекте принято различать сексуальное злоупотребление детьми от насилия. Насилие обычно предполагает вовлечение ребенка в сексуальные отношения под действием силы, а также явных или скрытых угроз. Однако преступники могут использовать также и формы давления или влияния, чтобы достичь своей цели. Это может быть психологическая манипуляция, использование авторитета взрослого, зачастую непререкаемого для ребенка, внушение различных страхов и т.п.
Среди западных виктимологов господствующим является мнение о том, что уголовное судопроизводство, многочисленные беседы с ребенком о совершенном преступлении, могут приносить ему больший вред, чем само преступление, поскольку судебное разбирательство снова и снова вызывает в памяти процесс преступления и, кроме этого, ставит ребенка в психологически трудное положение относительно окружающих. Поэтому одним из приоритетных направлений становится исследование вопроса о возможной «вторичной» виктимизации ребенка в процессе судебного разбирательства дела о преступлениях сексуального характера [10, э. 29-31]. Отмечается, что здесь особенно необходима осторожность для предупреждения бестактного, грубого или пренебрежительного отношения, высказывания различных обвинений с их стороны, ибо отторжение жертвы ее ближайшим окружением, непонимание и осуждение с его стороны нередко способствуют ее десоциализации - уходу из дома, семьи, употреблению алкоголя, наркотиков, попадания в девиантную среду и, тем самым, повторной виктимизации.
В ювенальной виктимологии на Западе существует несколько теоретических моделей, объясняющих механизм детской виктимизации.
Наиболее распространенной является циклическая модель. Предполагается, что насилие по отношению к детям осуществляют преимущественно лица, сами бывшие в детстве жертвами насилия. Американский криминолог К. Дадж исследовал цикл развития агрессивных тенденций у ребенка, проанализировав социальные условия развития 309 четырехлетних детей в детских садах штата Теннеси и штата Индиана. Были взяты интервью у матерей, персонала, изучены психологические параметры детей. А также использовался метод прямого наблюдения. Было выявлено, что дети, которые подвергались физическому насилию в семье, были более агрессивны к другим детям: «индекс агрессии» для обиженного ребенка был на 93 %, чем для других
детей. Ребенок, ставший жертвой насилия в семье, был менее способен обработать информацию и решить проблемы межличностного общения в толерантной форме. К. Дадж полагает, и как нам представляется, небезосновательно, что модель агрессивного поведения, которая воспроизводится в раннем детстве, может экстраполировать на будущие действия агрессии, в том числе и в форме преступления против общества [11]. Виктимизация ребенка, таким образом, детерминирует криминализацию взрослого. Соответственно, задача виктимологической профилактики видится в том, чтобы разорвать этот порочный круг.
Далее можно назвать психопатологическую модель. Здесь подчеркивается роль характеристик самого молодого виктима в совершении насилия. Эта модель включает три особых подхода к проблеме жестокого обращения с детьми, которые условно могут быть охарактеризованы как: 1) психодинамическая модель; 2) модель психического заболевания и 3) модель черт характера.
Следующая модель разрабатывается в рамках традиционного криминологического интерак-ционизма. Ее создатели (Х. Мартин) выделяют три основных фактора жестокого обращения с детьми: 1) роль ребенка, 2) случайные события и 3) структура дисфункционального семейства [12].
Одной из наиболее перспективных, на наш взгляд, является социологокультурологическая модель (Н. Полянски и др.), которая рассматривает жестокое обращение с детьми в результате напряжений в обществе, которые являются первичными причинами злоупотребления. К ней могут быть отнесены следующие частные виды социо-виктимологических моделей: 1) модель социального напряжения; 2) модель социального научения; 3) социальнопсихологическая модель; и 4) психо-социологическая системная модель [13].
Первая модель исходит из суждения о том, что такие социальные факторы, как фактор недостатка образования, бедности, безработицы, профессиональной деятельности, связанной со стрессами, обуславливают жестокое обращение с детьми. Неспособность родителя или опекуна разрешать внешние проблемы приводит к агрессивному поведению в отношении ребенка. Модель социального научения подчеркивает неадекватность навыков воспитания родителей структуре социализирующих факторов. Социально-психологическая модель предполагает, что возникающее в семье психологическое напряжение проистекает из множества социальных и психологических факторов, включая семейные ссоры, безработицу, слишком большое число детей, включая нежелательных. Все эти факторы вызывают напряжение, которое заставляет индивидуума агрессивно реагировать на ребенка. Психо-социологическая системная модель описывает структуру взаимодействий в семье в рамках системного подхода. Если семья представляет собой разбалансированную систему, то негативное отношение к ребенку становится почти неизбежным [14, с. 9-11].
В России ситуация, сложившаяся в области детской преступности, когда ежегодно на скамье подсудимых оказывается около 75 тыс. подростков, стала прямым итогом превращения семейной десоциализации в массовое явление. Около 50 тыс. детей убегают из дома, чтобы избежать физического или сексуального насилия в своей семье. 3 тыс. несовершеннолетних погибают в результате самоубийств. Около 2 тыс. детей предпринимают попытки убить своих родителей. Среди подростков, совершающих преступления, 75-80 % являются рецидивистами [15, с. 371].
Современная ситуация, сложившаяся в условиях глобализации, такова, что семья как социализирующий институт испытывает объективное давление со стороны новых социальных реалий, к которым она оказалась не готова. Хотя позиции семьи достаточно сильны, но отмечаются разрушительные тенденции социума. Интересен тот факт, что это касается не только так называемых неблагополучных семей, но и угрожает этому социальному институту в целом [16, с. 260]. В большинстве современных семей дети растут в ситуации эмоциональной отчужденности со стороны родителей. На них обращают внимание только затем, чтобы подчеркнуть их «неудачность», «нежеланность». В случаях, когда преступники вырастают во внешне благополучных семьях, отмечено, что родители часто уделяют много внимания интеллектуальному и физическому развитию ребенка, оставляя без внимания эмоциональную сферу.
Кризис семьи в условиях глобализации отчетливо проявляется в том обстоятельстве, на которое нередко обращают внимание криминологи. А именно: в выборе жертв преступлений у некоторых преступников прослеживается структура семьи, в которой они выросли [17]. Так, если совершаются изнасилования малолетних детей, то преступник, вероятно, рос в семье, где был старшим ребенком. Непосредственные эмоциональные контакты имел только с младшим братом или сестрой (разница в возрасте может быть минимальной), которые, в свою очередь, получали больше внимания со стороны родителей. Если жертвами преступлений являются ровесницы или женщины старшего возраста, то в этом случае отмечаются мотивы мести сестре (старшей или близкой по возрасту), матери. Криминологами была выявлена и зависимость преступлений от характера отношений в семье: у корыстных преступников грубость в домашнем
общении наблюдается в несколько раз реже, чем у насильственных, при этом семейные конфликты часто связаны с материальными притязаниями друг к другу [18, с. 56-57].
В исследованиях отечественных криминологов, посвященных структуре преступлений против несовершеннолетних, также было установлено, что наибольший удельный (50 %) составляют потерпевшие от преступлений против половой неприкосновенности, 26 % - потерпевшие от преступлений против жизни и здоровья, 16 % - против семьи и несовершеннолетних, 4,5 % - против собственности и 3,5 % - против общественной безопасности. Таким образом, подавляющее большинство преступлений против несовершеннолетних составляют насильственные преступления [19, с. 8].
Дети с запаздывающей или деформированной социализацией нередко являются высоковик-тимными в отношении насильственных преступлений, а также преступлений сексуального характера. П.Ю. Утков отмечает, что риск совращения и развращения совершенно неодинаков для всех детей: «Он больше для внушаемых и неустойчивых детей, воспитывающихся в условиях недостатка заботы, эмоциональной депривации; невротичных или характерологически акцентуированных детей, которые затевают сексуально окрашенные игры со взрослыми, а потом наблюдают за произведенным впечатлением; побуждаемых примером уже соблазненных сверстников; любопытных, но не наученных правильному поведению со взрослыми и чужими людьми» [20, с. 16].
Им же выделяются условия социализации, которые приводят к такого рода результатам. Как правило, виктимными в отношении насильственных и сексуальных преступлений являются те дети, которые:
- выросли в социально изолированных семьях, где границы поведения членов семьи не были четко обозначены (исследования показали очень большой процент ненормальных сексуальных отношений в семьях, живущих в отдельных районах);
- уяснили неправильную модель сексуального поведения;
- взяли на себя роли взрослых в семье (мать страдает алкоголизмом и поэтому не может выполнять свой материнский долг);
- плохо обеспеченные и беспризорные (это заставляет ребенка искать удовлетворения своих материальных нужд, сближаясь с насильником);
- имеющие плохие отношения с родителями или опекунами, что толкает ребенка на поиск любви и ласки неподходящим образом;
- однажды подвергшиеся насилию, они могут сами провоцировать его в дальнейшем, потому что не уяснили надлежащих моделей поведения [21].
В дополнение к сказанному следует отметить, что отношения по нормальному развитию несовершеннолетних охраняются в соответствии со ст. 38 Конституции РФ, Семейным кодексом РФ, Федеральными законами от 03.07.98 «Об основных гарантиях прав ребенка в РФ» и от 21.05.1999 «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних». Некоторые разъяснения по применению данной нормы УК РФ даны в Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 14.02.2000 № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних».
Ведущей детерминантой насильственных преступлений против личности является специфическая диспозиция виновного к включению в отношения жесткой зависимости от определенных внешних объектов (как материальных, так и идеальных) или собственных психических состояний. Такие объекты или состояния обладают субъективной ценностью, соизмеримой или превышающей ценность жизни человека и при определенных условиях могут выступать в качестве реальной побудительной силы к совершению тяжких преступлений против личности. Условия образования криминальной ситуации, актуализирующие указанную диспозицию, часто носят неосознаваемый со стороны виновного характера, в силу чего оказываются неуправляемыми для него. Если представить преступление как поведение преступника, в котором объективируется своеобразное сочетание особенностей его личности и конкретной жизненной ситуации, то виктимизация тяжкой насильственной преступности со своей стороны предполагает проявление жертвой особенностей ее личности в той же конкретной жизненной ситуации и определенным образом оцененных преступников. Но жертва при этом выступает как элемент этой ситуации и именно так оценивается преступником.
Резюмируя вышеизложенное, следует отметить, что понимание социализации должно быть целостным, комплексным, объединяющим объективные влияния социальной среды и субъективные усилия индивида. Молодой человек в процессе социализации сначала познает и усваивает нормы и культурные ценности общества, а затем преобразовывает их в свои собственные ценности, интересы, потребности. Однако не всегда сформированное человеком становится позитивным. При этом негативное может стать определяющим в личности человека,
привести к девиантному поведению, ведущему как к виктимизации, так и к криминализации поведения несовершеннолетнего.
Ссылки и примечания:
1. См. подробнее: Руденский Е.В. Дефект социализации личности учащегося в образовательном процессе школы: генезис, феноменология, онтология. Теоретико-экспериментальное основание социально-педагогической виктимо-логии образования. Кемерово, 2003 ; Его же. Экспериментально-психологические основы социальнопедагогической виктимологии. Новосибирск, 2000 ; Ср.: Галушко Д.М. Ювенальная виктимология: криминологические и социально-психологические проблемы: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 12.
2. Crimes Against Children: Child Abuse and Neglect. Philadelphia, 2000. P. 23-38 ; Ryan W. Blaming the Victim. New York, 1976. P. 63-88. См. также: Антонян Ю.М., Самовичев Е.Г. Неблагоприятные условия формирования личности в детстве. М., 1983.
3. Преступность среди социальных подсистем. Новая концепция и отрасли криминологии / под ред. Д.А. Шестакова. СПб., 2003.
4. См.: Мудрик А.В. Социализация и смутное время. М., 1991.
5. Ривман Д.В. Криминальная виктимология. СПб., 2002. С. 45 ; см. также: Забрянский Г.И. Изучение и предупрежде-
ние преступности несовершеннолетних. Краснодар, 1979 ; Григович И.Н. Синдром жестокого обращения с ребенком. Общие вопросы и физическое насилие. Петрозаводск, 2001 ; Мэнделл Дж.Г., Дамон Л. Групповая психотерапевтическая работа с детьми, пережившими сексуальное насилие. М., 1998 ; Сафонова Т., Цымбал Е.И., Иванова
Н.А., Демьяненко И.И. Жестокое обращение с детьми. M., 1993 ; Статмэн П. Безопасность вашего ребенка. СПб., 1996 ; Пчелинцева Е.В. Коррекционно-профилактическая работа с дошкольниками, пережившими насилие. М., 2000 ; Утков П.Ю. Педагогические аспекты детской виктимологии. Мурманск, 2004 ; Шапиро Б.Ю., Сидоренкова Т.А., Либоракина М.И. Социальные работники за безопасность в семье. М., 1999.
6. Wallace H. Victimology: legal, psychological, and social perspectives. Boston, 1998. P. 175. Результаты исследования российских виктимологов позволяют сделать вывод о том, что случаи внутрисемейного физического насилия составляют примерно одну треть от случаев насилия в отношении несовершеннолетних. Кроме того, следует учитывать, что семейное насилие над детьми имеет высокую латентность часто из-за страха детей перед родителями и уверенностью, что помощи ждать не от кого (Галушко Д.М. Ювенальная виктимология: криминологические и социально-психологические проблемы: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М.,, 2003).
7. Ривман Д.В., Устинов В.С. Виктимология. СПб., 2000.
8. Эти вопросы специально исследовались в следующем издании: Crimes Against Children: Child Abuse and Neglect.
Philadelphia, 2000.
9. Cain М. Orientalism, Occidentalism and the Sociology of Crime // Victimology. N.Y., 1994. Р. 82-96.
10. Trube-Becker E. Gewalt gegen das Kind. München, 1987.
11. См.: Dodge K.A., Bates J.E., Pettit G.S. Mechanisms in the Cycle of Violence // Science. 1990. № 3 ; Ср.: Ривман Д.В.,
Устинов В.С. Виктимология. СПб., 2000. С. 70-71. Интересные данные о зависимости между возрастом потерпев-
шего и мотивацией его провокационного поведения приводятся и анализируются в работе Э.Л. Сидоренко (Сидоренко Э.Л. Отрицательное поведение потерпевшего и уголовный закон. СПб., 2003. С. 57).
12. Martin H. P. The Abused Child. Cambridge, 1976.
13. Polansky N., Chambers M., Buttenwieser E. An Anatomy of Child Neglect. Chicago, 1981.
14. Ср.: Виктимологические проблемы борьбы с преступностью. Ставрополь, 2002.
15. Ювенальная юстиция и профилактика правонарушений. СПб., 1999.
16. Иваненков С.П. Проблемы социализации современной молодежи. СПб., 2003.
17. См.: Шестаков Д.А. Криминогенная семья и формирование агрессивности // Виктимологические проблемы борьбы с преступностью. Иркутск, 1988. С. 63-70.
18. Преступность среди социальных подсистем. Новая концепция и отрасли криминологии / под ред. Д.А. Шестакова. СПб., 2003.
19. Галушко Д.М. Ювенальная виктимология: криминологические и социально-психологические проблемы: автореф. дисс. . канд. юрид. наук. М., 2003.
20. Утков П.Ю. Педагогические аспекты детской виктимологии. Мурманск, 2004.
21. Там же.
References (transliterated) and notes:
1. See for details: Rudenskiy E.V. Defekt sotsializatsii lichnosti uchashchegosya v obrazovatel'nom protsesse shkoly: gene-zis, fenomenologiya, ontologiya. Teoretiko-eksperimental'noe osnovanie sotsial'no-pedagogicheskoy viktimologii obra-zovaniya. Kemerovo, 2003 ; Idem. Eksperimental'no-psikhologicheskie osnovy sotsial'no-pedagogicheskoy viktimologii. Novosibirsk, 2000 ; Compare: Galushko D.M. Yuvenal'naya viktimologiya: kriminologicheskie i sotsial'no-psikhologicheskie problemy: dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2003. S. 12.
2. Crimes Against Children: Child Abuse and Neglect. Philadelphia, 2000. P. 23-38 ; Ryan W. Blaming the Victim. New York, 1976. P. 63-88. See also: Antonyan Y.M., Samovichev E.G. Neblagopriyatnie usloviya formirovaniya lichnosti v detstve. M., 1983.
3. Prestupnost' sredi sotsial'nykh podsistem. Novaya kontseptsiya i otrasli kriminologii / ed. by D.A. Shestakov. SPb., 2003.
4. See: Mudrik A.V. Sotsializatsiya i smutnoe vremya. M., 1991.
5. Rivman D.V. Kriminal'naya viktimologiya. SPb., 2002. P. 45 ; see also: Zabryanskiy G.I. Izuchenie i preduprezhdenie prestupnosti nesovershennoletnikh. Krasnodar, 1979 ; Grigovich I. N. Sindrom zhestokogo obrashcheniya s rebenkom. Obshchie voprosy i fizicheskoe nasilie. Petrozavodsk, 2001 ; Mendell Dzh.G., Damon L. Gruppovaya psikhoterapevtich-eskaya rabota s det'mi, perezhivshimi seksual'noe nasilie. M., 1998 ; Safonova T., Tsymbal E.I., Ivanova N.A., Dem'yanenko I.I. Zhestokoe obrashchenie s det'mi. M., 1993 ; Statmen P. Bezopasnost' vashego rebenka. SPb., 1996 ; Pchelintseva E.V. Korrektsionno-profilakticheskaya rabota s doshkol'nikami, perezhivshimi nasilie. M., 2000 ; Utkov P.Y. Pedagogicheskie aspekty detskoy viktimologii. Murmansk, 2004 ; Shapiro B.Y., Sidorenkova T.A., Liborakina M.I. Sotsi-al'nie rabotniki za bezopasnost' v sem'e. M., 1999.
6. Wallace H. Victimology: legal, psychological, and social perspectives. Boston, 1998. P. 175. Russian specialists in victimology carried out a research, the results of which say that cases of the family inside violence make a third of the cases of violence against juvenile. Besides, account must be taken of the high latency of the family child abuse due to the fear of children and their confidence that nobody can help them. (Galushko D.M. Yuvenal'naya viktimologiya: kriminologicheskie i sotsial'no-psikhologicheskie problemy: aVtoref. diss . ... kand. yurid. nauk. M.,, 2003).
7. Rivman D.V., Ustinov V.S. Viktimologiya. SPb., 2000.
8. Eti voprosy spetsial'no issledovalis' v sleduyushchem izdanii: Crimes Against Children: Child Abuse and Neglect. Philadelphia, 2000.
9. Cain M. Orientalism, Occidentalism and the Sociology of Crime // Victimology. N.Y., 1994. P. 82-96.
10. Trube-Becker E. Gewalt gegen das Kind. München, 1987.
11. See: Dodge. K.A., Bates J.E., Pettit G.S. Mechanisms in the Cycle of Violence // Science. 1990. № 3 ; Compare: Rivman D.V., Ustinov V.S. Viktimologiya. SPb., 2000. P. 70-71. Interesting facts on the correlation between the age of the victim and motivation of his provocative behaviour are analyzing in the work of E.L. Sidorenko. (Sidorenko E.L. Otritsatel'noe povedenie poterpevshego i ugolovniy zakon. SPb., 2003. P. 57).
12. Martin H. P. The Abused Child. Cambridge, 1976.
13. Polansky N., Chambers M., Buttenwieser E. An Anatomy of Child Neglect. Chicago, 1981.
14. Compare: Viktimologicheskie problemy bor'by s prestupnost'yu. Stavropol', 2002.
15. Yuvenal'naya yustitsiya i profilaktika pravonarusheniy. SPb., 1999.
16. Ivanenkov S.P. Problemy sotsializatsii sovremennoy molodezhi. SPb., 2003.
17. See: Shestakov D.A. Kriminogennaya sem'ya i formirovanie agressivnosti // Viktimologicheskie problemy bor'by s
prestupnost'yu. Irkutsk, 1988. P. 63-70.
18. Prestupnost' sredi sotsial'nykh podsistem. Novaya kontseptsiya i otrasli kriminologii / ed. by D.A. Shestakov. SPb., 2003.
19. Galushko D.M. Yuvenal'naya viktimologiya: kriminologicheskie i sotsial'no-psikhologicheskie problemy: avtoref. diss. ...
kand. yurid. nauk. M., 2003.
20. Utkov P.Y. Pedagogicheskie aspekty detskoy viktimologii. Murmansk, 2004.
21. Ibid.
