CC BY
290
ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2014. № 4 (4). С. 4-13. УДК 940.53 + 327
А. В. Ласточкина
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ И США: В ПРЕДДВЕРИИ АЛЬЯНСА
Анализируется один из аспектов англо-американских отношений периода мая 1940 - июня 1941 гг.: Англия, фактически в одиночку боровшаяся против гитлеровской коалиции, пыталась заручиться поддержкой союзника в лице США, в то время как Соединённые Штаты отстаивали статус нейтральной стороны и ограничивались оказанием лишь материальной помощи Великобритании. Основным источником для исследования послужили письма, которыми в годы Второй мировой войны регулярно обменивались Ф. Рузвельт и У. Черчилль.
Ключевые слова: англо-американские взаимоотношения; Вторая мировая война; ленд-лиз; нейтралитет; Рузвельт; Черчилль.
A. V. Lastochkina
UNITED KINGDOM AND THE UNITED STATES: ON THE EVE OF THE ALLIANCE
The article examines one aspect of Anglo-American relations during May 1940 - June 1941: England virtually alone fought against Hitler coalition and tried to enlist the support of the USA as an ally, while the United States defended the status of a neutral state and provided a material assistance to the UK. The main source for the study is based on the letters which during the Second World War, regularly exchanged Franklin Roosevelt and Winston Churchill.
Keywords: Anglo-American relations; World War II; the Lend-Lease; neutrality; Roosevelt; Churchill.
Тесное сотрудничество Великобритании и Соединённых Штатов Америки во время Второй мировой войны до сих пор вызывает интерес со стороны научного сообщества. Причина кроется в том, что никогда еще история не знала такого примера сплочённости перед лицом врага, какой продемонстрировал англо-американский мир в 1941-1945 гг. Но возникает вопрос: почему же США не сразу встали на путь открытой военной помощи Великобритании, как только та её запросила в 1940 г.?
Долгое время советская историческая наука объясняла сохранявшийся вплоть до декабря 1941 г. нейтралитет Соединённых Штатов в основном их стремлением нажить прибыль на конфликте в Европе. Так, авторы
фундаментальной «Истории второй мировой войны» прямо писали, что администрация Франклина Рузвельта готовилась предоставить англичанам помощь лишь на основе уступок, которые обеспечили бы «проникновение американского империализма в страны британской колониальной империи». Этот вывод подкреплялся мнением видного британского коммуниста и историка Р. Палм Датта, считавшего, что в тяжёлые дни 1940 г. Черчилль стоял «перед выбором между соглашением с германским капиталом за известную цену или соглашением с американским капиталом, тоже за известную цену» [1, с. 125].
Отголосок этого подхода прослеживается и в работе современного отечественного
© Ласточкина А. В., 2014 4
автора А. И. Уткина, который так обрисовывал политику США осенью 1940 г.: они могли позволить Англии ослабеть до крайних пределов, способствуя распаду Британской империи, а затем взять английское наследство под свою опеку. Но так как гарантий, что американцы сделают это быстрее нацистов, не было, Рузвельт стал добиваться устранения существующих в американском законодательстве легальных препятствий на пути помощи Великобритании [2, с. 144-145].
Опираясь на новые публикации по истории англо-американских отношений периода 1940-1941 гг. на русском языке, автор данной статьи ставит задачу не только пролить дополнительный свет на причины длительного сохранения США нейтралитета, но и уточнить характер помощи, оказываемой этой формально нейтральной страной Британии в момент наиболее критического её положения за весь период Второй мировой войны.
Одним из источников, где со всей полнотой раскрывается процесс становления и развития партнёрства Вашингтона и Лондона в 1940-1941 гг., является собрание писем, которыми обменивались на протяжении военного времени У. Черчилль и ФДР (так часто именуют на родине Ф. Рузвельта [3]). (Первое полное издание переписки на английском языке вышло лишь в 1984 г.)
Относительно регулярный обмен посланиями между двумя государственными деятелями начался еще в сентябре 1939 г., когда Черчилль, став Первым лордом Адмиралтейства, после многолетнего перерыва вновь оказался приобщён к государственному управлению Великобританией. С самого начала переписка, завязавшаяся между ним и президентом США, отличалась открытостью и относительной неофициальностью, не характерными для обычных политических посланий.
После того как 10 мая 1940 г. Черчилль занял пост премьер-министра Великобритании, установленный им непосредственный контакт с американским президентом фактически стал определять вектор англо-американских отношений, одновременно устраняя бюрократические препоны по обе стороны Атлантики [3, с. 6-7]. «... Главные вопросы между нашими двумя странами, - вспоминал
Черчилль, - фактически решались посредством этой личной переписки.» [4, с. 17].
Данный источник дополняет сборник текстов радиообращений американского президента к своему народу, практиковавшихся с 1933 г. «В комнате на первом этаже Белого дома, где был камин, президент садился перед микрофонами ведущих радиостанций и начинал беседу. Он умел создавать убеждение у слушателей, что относится к ним как к своим друзьям, говорил простым, понятным языком, не скрывая трудностей. Его слушали десятки миллионов американцев. Они воспринимали слова президента как обращение к ним персонально и как к нации в целом» [5, с. 18]. Выступления Рузвельта, названные ещё современниками «беседами у камина», были призваны в доступной форме разъяснять рядовым американцам политику администрации по волновавшим их вопросам, в том числе по вопросу о месте США в мировом конфликте, вспыхнувшем в 1939 г.
5 сентября 1939 г. Соединенные Штаты объявили себя нейтральной державой. С 1935 г. здесь действовал закон о нейтралитете, который налагал на страну даже более строгие обязательства, нежели Гаагская конвенция 1907 г. Внесённые в ноябре 1939 г. в этот закон изменения, имевшие прежде всего «пробританский характер», допускали вывоз американского оружия и техники в воюющие страны, но только на судах экспортёра и только за наличный расчёт [6, с. 272].
В сентябре 1939 г. Англия располагала золотом на сумму в 4,5 млрд долларов. Но поскольку закупки вооружения в Соединённых Штатах велись в крупных размерах, британский золотой запас начал быстро истощаться [7, с. 331]. В феврале 1940 г. государственное казначейство предупредит военный кабинет, что запасы золота иссякнут в течение двух лет [8, с. 51-52].
Поскольку возможности Британии оплачивать американские поставки уменьшались с каждым месяцем войны, только аннулирование Соединёнными Штатами закона о нейтралитете 1935 г. и принятие статуса невоюющей державы могло, по мнению Черчилля, исправить положение. Ведь, согласно нормам международного права, «невоюющее» государство», в отличие от нейтральной державы, не обязано было связывать се-
бя равным отношением к обеим воюющим сторонам [9, с. 440].
15 мая 1940 г., через пять дней после начала немецкого блицкрига в Западной Европе, Черчилль направил Рузвельту письмо с просьбой как можно скорее объявить Соединённые Штаты невоюющей державой. «Все, о чём я прошу сейчас, - писал премьер, - это чтобы Вы объявили о своём неучастии в войне; это будет означать, что Вы будете помогать нам во всём, кроме использования своих вооруженных сил» [3, с. 114].
«Мы будем продолжать расплачиваться долларами до тех пор, пока сможем, - заверял Черчилль Рузвельта, - но мне хотелось бы быть достаточно уверенным в том, что, когда мы более не сможем платить, вы всё равно будете снабжать нас материалами». И уже в этом же тревожном письме премьер-министр просил ФДР предоставить англичанам во временное пользование 40-50 эсминцев и продать им около сотни новейших истребителей, за которые «можно будет рассчитаться самолётами, которые сейчас строятся для нас [англичан] в Соединённых Штатах» [3, с. 115].
На черчиллевское послание Рузвельт отреагировал уже 16 мая, но в ответном письме он вежливо отклонил просьбу о предоставлении Британии эсминцев.
Немаловажным фактором, вынуждавшим Рузвельта вести осторожную политику, являлись, несомненно, предстоявшие в ноябре 1940 г. президентские выборы.
Действующей сегодня 22-й поправки к Конституции США, запрещающей одному лицу баллотироваться на президентских выборах более двух раз, в то время не существовало. (Эта поправка будет принята лишь в 1951 г.) И, пользуясь этим обстоятельством, лидеры демократов - вразрез со сложившейся практикой - выдвинули кандидатуру ФДР на третий срок. Однако партия Рузвельта могла победить лишь под лозунгами неучастия в европейском конфликте: избиратели, которые, по словам самого ФДР, «не обращали внимания на события за рубежом из-за неосведомлённости или отсутствия интереса» [5, с. 193], полагали, что пока США остаются в стороне от войны - им ничто не угрожает.
В 1940 г. американское общественное мнение было настроено антивоенно. Поэтому Рузвельту в предвыборных речах оставалось только заверять соотечественников: «...Ваши сыновья никогда не будут посланы для участия в иностранных войнах» [10].
Не исключено, что именно под воздействием оппозиции избирателей, а не только и не столько под напором изоляционистов Конгресса, как о том часто пишут исследователи, в период с 20 мая по 12 июня 1940 г. ФДР вообще перестал отвечать на послания английского премьер-министра [11, с. 171].
Но у отказа ФДР предоставить Англии эсминцы есть еще одна причина. Не случайно в ответном письме Черчиллю от 16 мая 1940 г. сказано: «...Учитывая наши собственные потребности обороны (курсив везде мой. - А. Л.), которые неизбежно должны увязываться с потребностями обороны нашего полушария. я сомневаюсь, что мы смогли бы даже временно передать эти эсминцы» [3, с. 116].
Ссылка американского президента на «собственные потребности обороны» на первый взгляд может показаться странной, ведь накануне Второй мировой войны на США приходилось 2/3 мировой добычи нефти, около 1/2 мирового производства меди и хлопка и т. д. [12, с. 37]. Тем не менее первенство США в западном мире по объёмам промышленного производства в предвоенный период вовсе не означало наличия в этой стране мощного военно-промышленного комплекса. В 1938 г. удельный вес Соединённых Штатов в производстве вооружений - 6 % - не превышал доли Италии или Великобритании с их тоже 6 %, не говоря уже об отставании США от Германии и СССР. В 1939 г. из-за милитаризации Европы этот показатель даже понизился: США с их 4 % мирового производства вооружений стали уступать Великобритании с их 10 % более чем вдвое [13, с. 67].
Вопреки бытующим представлениям в 1940 г. Соединённые Штаты в военном плане были слабы: на 10 мая 1940 г. американская армия насчитывала всего 80 тыс. человек, в то время как численность немецких частей на Западном фронте доходила до 2 млн солдат [2, с. 104]. Зенитных батарей и противотанковых орудий не хватало. В решающем
виде современных вооружений - авиации -американцы располагали лишь 212 боевыми самолётами против 3530 немецких машин [2, с. 111]. Поэтому то, что оказанию англичанам эффективной военной поддержки американский президент предпочел дипломатическую осторожность и укрепление обороны своей страны, с нашей точки зрения, кажется вполне оправданным.
В Европе же положение союзников ухудшалось день ото дня: 28 мая капитулировала Бельгия; немецкие части, практически не встречая сопротивления после массовой эвакуации союзников из Дюнкерка 28 мая -4 июня, устремились к центру Франции. 14 июня они без боя войдут во французскую столицу, предусмотрительно объявленную главкомом французской армии М. Вейганом «открытым городом».
Только 12 июня ФДР нарушит молчание. Вне всякого сомнения, возобновление переписки было связано с тем, что 10 июня Италия, сохранявшая до того времени нейтралитет, объявила войну Франции. Вступление Италии в войну на стороне рейха ещё более осложнило положение англо-французских союзников.
Ф. Рузвельт не мог безучастно наблюдать за поражением англо-французской коалиции. 10 июня в речи, произнесенной в честь открытия университета в Шарлоттс-вилле, президент раскритиковал позицию изоляционистов и заявил, что лишь победа союзников может предотвратить резкое ухудшение геостратегических позиций самих Соединённых Штатов. Тогда же он впервые чётко сформулировал программу США: «Сплотившись воедино, мы, американцы, будем проводить открыто и одновременно два курса: противникам силы мы предоставим материальную помощь из ресурсов нашей страны, в то же самое время мы так спланируем и ускорим использование этих ресурсов, дабы мы сами здесь, у себя в Америке, располагали достаточным количеством вооружения и обученных кадров, чтобы быть готовыми к любым случайностям и оборонительным действиям» [14, с. 268]. Поскольку это выступление состоялось через несколько часов после нападения Италии на Францию, ФДР экспромтом даже произнёс фразу: «Рука, державшая кинжал, вонзила его в спину
соседа» [14, с. 269]. Однако, связывая США публичным обещанием оказывать материальную помощь «противникам силы», ни о каких мерах военного характера в их поддержку ФДР речи пока что не вёл [14, с. 268].
Черчилль же 15 июня предпринял очередную попытку втянуть США в борьбу. Он знал, что американцы, как и британцы, были обеспокоены судьбой французского флота -одного из мостов из Старого в Новый свет. С целью защиты Западного побережья от Японии ВМФ Соединённых Штатов базировался в то время только в Тихом океане; и окажись французский флот в руках Гитлера, Восточное побережье США оказалось бы крайне уязвимым [15, с. 46]. «Подумали ли Вы, - спрашивал Черчилль президента 15 июня, играя на опасениях американской администрации, - какие предложения Гитлер может сделать Франции? Он может сказать: "Сдайте весь флот, и я оставлю вам Эльзас-Лотарингию". Или: "Если вы не отдадите мне свои корабли, я уничтожу ваши города". Заявление о том, что Соединённые Штаты при необходимости вступят в войну, - добавлял также Черчилль, - могло бы спасти Францию» [3, с. 125].
Запугивая Рузвельта опасными перспективами, премьер не исключал даже попадания в руки Гитлера и британского флота. Он писал, что в борьбе «может быть достигнута такая точка, когда нынешние [британские] министры не будут контролировать события, и тогда начнутся попытки найти наиболее легкие условия, на которых Британские острова могли бы стать вассальным государством гитлеровской империи» [7, с. 311]. Таким образом, Черчилль как бы предупреждал: возможное новое правительство Англии вполне могло заплатить за перемирие с рейхом английским флотом.
Рузвельт отреагировал мгновенно, отправив в тот же день, 15 июня, премьер-министру Франции П. Рейно конфиденциальное письмо с обещанием оказать французам материальную помощь, но лишь если те продолжат сопротивление [16, с. 209]. «Я хочу, - писал он, - ещё раз подчеркнуть всё возрастающее восхищение, с которым американский народ и его правительство следят за несравненным мужеством, проявляемым французскими армиями в борьбе с захватчи-
ками на родной земле». Но далее шло: «Я знаю, что Вы поймёте, - эти заявления не означают, что мы берём на себя какие-либо военные обязательства. Лишь конгресс может сделать это» [14, с. 270].
Хотя никаких намеков на скорое вступление в войну США их президент, как и прежде, не делал, это послание ФДР вдохнуло новые надежды в главу британского кабинета. Желая продемонстрировать мировой общественности, что Вашингтон теперь тесно связал свою судьбу с Лондоном и Парижем, 15 июня (уже второй раз за день) Черчилль обратился к Рузвельту с просьбой обнародовать его «замечательное послание» французскому премьеру [3, с. 63]. Уже одно объявление о включении Америки в борьбу против «оси», подчёркивал Черчилль, оказало бы колоссальный психологический эффект на обе воюющие стороны, укрепив желание союзников сражаться и подорвав волю агрессоров к победе. Премьер прямо писал 15 июня: «Когда я говорю о вступлении Соединённых Штатов в войну. я имею в виду огромный моральный эффект, который такое решение Америки может произвести. во всех демократических странах мира, и в противоположном смысле окажет влияние на народы Германии и Италии» [3, с. 128].
Президент США, однако, ответил на просьбу премьера категорическим отказом, подчеркнув, что его послание к Рейно «не связывает наше [американское] правительство какими-либо обязательствами о военном участии в поддержку союзных правительств» [3, с. 63-64].
Вслед за этим через неделю, 22 июня 1940 г., последовала капитуляция Франции, а за ней - очередной длительный перерыв в переписке двух лидеров.
В Лондоне после капитуляции Франции не строили иллюзий относительно своей способности продолжать войну. Потеря единственного союзника поставила Англию, казалось, в безвыходное положение. «Во всем мире были убеждены, - вспоминал о тех днях Черчилль, - что настал час нашей гибели» [17, с. 31-32]. Летом 1940 г. гитлеровские дивизии пока были остановлены естественной преградой - проливом Ла-Манш шириной в 37 км. Но и она после должной подготовки могла быть преодолена. В случае же
вторжения англичане вряд ли смогли бы оказать сопротивление.
Правда, Британский ВМФ продолжал господствовать на море: он имел в своём составе 64 крейсера, 15 эсминцев, 183 миноносца, в то время как немцы обладали 8 крейсерами, 2 эсминцами и 34 миноносцами. Подводных лодок у обеих сторон было равное количество - 57 [18]. Но немцы и итальянцы успешно вели морскую войну, создавая реальную угрозу блокады Великобритании с моря: только за июнь-июль 1940 г. англичане потеряли тоннаж в 480 тыс. брт. [1, с. 136].
Население Великобритании составляло около 45 млн человек, а население рейха -75 млн. Бросив на морском берегу у Дюнкерка 700 танков, 2,5 тыс. орудий, 11 тыс. пулемётов, 20 тыс. мотоциклов, 45 тыс. автомашин, английская армия осталась почти безоружной [19, с. 326]. Нужны были месяцы, чтобы восполнить потерянное. Хотя из Дюнкерка удалось эвакуировать около 338 тыс. человек (из них 215 тыс. британцев), деморализованные сухопутные дивизии требовали переформирования и вооружения. Разбросанные по стране мелкие гарнизоны в лучшем случае имели винтовки устаревшего образца и пулеметы. Сотни тысяч англичан располагали лишь охотничьими ружьями и холодным оружием, начиная от вил и заканчивая ножами [17, с. 32]. На случай германского вторжения на Британские острова в Норвиче из музея конфисковали старинные мушкеты, а в Манчестере - ружья времен сипайского восстания 1853-1857 гг. [20, с. 121]. Не случайно на заседании Парламента 4 июня Черчилль не без горечи произнёс: «Мы будем бить высаживающихся [на Британских островах] по головам пивными бутылками, ибо, пожалуй, у нас только это и есть» [17, с. 33].
Неслучайно и то, что летом 1940 г. даже Черчилль заговорил о возможности переговоров с неприятелем. Пожалуй, единственное, что его останавливало, - это условия, на которых Германия предлагала прийти к развязке (признание господства немцев в Европе и отказ в пользу рейха от некоторых колониальных владений). Современный авторитетный британский историк Д. Рейнолдс пишет, что вновь и вновь отклоняя предло-
жение своего министра иностранных дел лорда Галифакса немедленно принять гитлеровское предложение о мире, Черчилль лишь рассчитывал вырвать у Гитлера иные «условия, которые не будут фантастическими» [15, с. 35-36].
Правящие круги Британии и прежде всего сам Черчилль понимали, что в одиночку, даже опираясь на ресурсы империи, поражения не избежать. Поэтому единственным выходом считалось найти нового союзника из числа по-настоящему мощных государств, каковыми в тогдашнем мире были только СССР и США.
В условиях критического положения Великобритании Черчилль не прочь был втянуть в войну на своей стороне даже Советский Союз, о чём свидетельствовала отправка им в Москву 12 июня 1940 г. в качестве посла известного леволейбористского политика С. Криппса, которому, как считал премьер, будет легче договориться со Сталиным. И всё же в качестве союзника британский премьер-министр предпочитал видеть Соединённые Штаты, полагая, что единство коренных интересов и целей обеих держав делало подобный альянс исторически предопределенным.
Но США не спешили идти на союз, тем более, что ФДР, скорее всего, стало известно о колебаниях британского правительства. Опасение, что американская помощь Англии может попасть в руки Гитлера, вероятно, ещё сильнее склоняло президента к выжидательной позиции, хотя трагедия Франции, казалось бы, требовала немедленного вмешательства США на стороне англичан.
Наряду с прочим поражение Франции сделало более вероятной и опасность вторжения сил «оси» в Западное полушарие. (Согласно одному из опросов общественного мнения, проведённого журналом «Форчун», 63 % американцев считали в конце мая 1940 г., что Гитлер после победы в Европе приступит к захватам в Западном полушарии [14, с. 267].)
Начальник штаба американских сухопутных войск генерал Дж. Маршалл предостерегал, что если итальянские и немецкие ВМС присоединят французский флот, то «Германия сможет изменить ситуацию в Южной Америке в течение нескольких не-
дель» и слабые в военном отношении США не смогут этому помешать [2, с. 128]. Рузвельт, бывший в 1913-1920 гг. помощником морского министра, и сам это понимал. 29 декабря 1940 г., выступая по радио перед гражданами США, ФДР скажет, что «океаны уже не представляют собой таких преград, как во время парусных судов. В одном месте расстояние между Африкой и Бразилией меньше, чем между Вашингтоном и городом Денвером в штате Колорадо, а это всего 5 часов лёта для новейшего бомбардировщика. А в северной части Тихого океана Америка и Азия почти касаются друг друга» [5, с. 207].
3 июля 1940 г. англичанам, однако, удалось уничтожить или блокировать французские корабли в средиземноморских портах. При этом известии Рузвельт вздохнул с облегчением, тем более что в этот же день Конгресс вотировал предложенную президентской администрацией 30 июня колоссальную программу наращивания военной мощи США, выделив 5,5 млрд долларов на её финансирование [1, с. 192]. США, таким образом, получали возможность подготовиться к возможному вторжению сил «оси» в Западное полушарие, но не было гарантии, что к этому моменту они не окажутся один на один с «осью».
Тем временем положение Англии становилось всё более критическим. 31 июля, впервые после полуторамесячного молчания, Черчилль вновь обратился к ФДР с просьбой помочь военной техникой [3, с. 98]. «Немцы,
- с горечью констатировал премьер, - завладели всем побережьем Франции, откуда они могут организовать нападение... с целью сорвать нашу торговлю и снабжение продовольствием...» Англичане вынуждены «находиться в постоянной готовности к морским операциям в проливах для отражения возможного вторжения» и «удерживать контроль на выходе из Средиземного моря. чтобы не допустить серьезных военных действий в Африке». «Мы не сможем долго нести потери, как сейчас, - заключал Черчилль,
- и если нам не удастся получить значительные подкрепления, то этот малозначительный... фактор может решить судьбу всей войны» [3, с. 128-129].
Давление увенчалось успехом. На этот раз ФДР решил немедленно откликнуться на
просьбу британского коллеги и в срочном порядке оказать Англии помощь вооружением. Однако на пути к этому встал всё тот же закон о нейтралитете 1935 г., допускавший экспорт оружия только за наличный расчёт.
Британия ещё имела в Канаде, Африке, Южной Америке капиталовложения на сумму около 11 млрд долларов, но быстро реализовать их она не могла [7, с. 320]. Проблему оплаты заказов нельзя было решить и предоставлением Лондону займов: он не погасил долгов Великой войны, а закон Джонсона 1934 г. лишал должников США возможности получать у них новые займы.
Но Рузвельт нашёл выход. 13 августа он сообщил Черчиллю о готовности США передать Англии 50 эсминцев (как окажется, старых), 20 торпедных катеров и 10 самолётов в обмен на обязательство продать или передать в долгосрочную аренду США несколько британских военных баз в Карибском море [3, с. 130].
Эту сделку, известную под названием «базы-эсминцы», нельзя было назвать равноценной. Но тогда было не до стратегической значимости британских баз. «Передача Великобритании 50 американских военных кораблей, - по оценке Черчилля, - была явно не нейтральным шагом со стороны Соединённых Штатов» [4, с. 201]. В то время британский премьер был готов, по-видимому, отдать базы даже на условиях меньшей компенсации - настолько важен был психологический эффект американской поддержки [21, с. 321].
Как считают некоторые, с подписанием 2 сентября соглашения «базы-эсминцы» США, по существу, стали невоюющим союзником Англии [22, с. 86]. На наш взгляд, вряд ли это было так. Если США и превратились в «невоюющего союзника» англичан в период до своего официального вступления в войну в декабре 1941 г., то произошло это, скорее всего, 7 ноября 1940 г., когда всего через два дня после своего переизбрания на третий президентский срок ФДР публично заявил, что Англия получит около половины всего производимого в США вооружения.
Однако к ноябрю 1940 г. Британия израсходовала почти всю иностранную валюту и запасы золота [7, с. 331]. Характеризуя состояние английских финансов, 7 декабря
1940 г. Черчилль сообщил Рузвельту, что его страна приближается к грани банкротства [3, с. 149].
Эта информация возымела воздействие на получившего после победы на президентских выборах огромную свободу действий Рузвельта.
Как заметил еще в 1830-х гг. Алексис Токвиль, президент США по конституции обладает значительными, «почти королевскими прерогативами» - прежде всего в области внешней политики, где «исполнительная власть демонстрирует всё своё искусство и все свои полномочия» [23, с. 115]. А Артур Шлезингер-младший добавлял: «Во внутренней политике вся республика придерживается известной поговорки штата Миссури: «Ничего не принимай на веру». Но как только речь заходит о внешней политике, то и конгресс, и суды, и пресса, да и широкая общественность чувствуют себя неуверенно и склонны перелагать ответственность за принятие решений на президента, делегируя ему соответствующие полномочия» [24, с. 399].
Будучи переизбранным на третий срок, Рузвельт стал добиваться устранения существующих в американском законодательстве препятствий на пути помощи Великобритании. И поступал так, на наш взгляд, не из боязни, что английское наследство вместо США успеют взять под свой контроль нацисты, а потому, что понимал: одержать победу над противником всегда легче в связке с его врагами, чем в одиночку. К тому же британцы демонстрировали стремление биться до последнего и победить страны «оси», что делало их достойным союзником.
И Рузвельт перешёл к действию. Как вспоминал советник ФДР С. Розенман, «сейчас это был уже не тот президент, чей срок должен вот-вот кончиться, как это было в июне 1940 г., когда капитулировала Франция. Он был только что избран ещё на четыре года и мог заняться долгосрочным планированием» [3, с.150]. Нужда в уступках изоляционистским настроениям части избирателей оказалась слабее и внутренних побуждений, и стратегического видения президента.
Рузвельт, однако, считал необходимым по-прежнему ограничиваться только материальной помощью Британии. Юристы разыскали в архивах закон 1892 г., по которому
военный министр мог передавать в аренду вооружение, если считал, что это «в интересах государства». На основе этого закона стал составляться законопроект о ленд-лизе -о помощи странам, обороноспособность которых важна для национальной безопасности США, путём передачи им вооружения «напрокат» или «взаймы» [7, с. 332].
29 декабря 1940 г. в «беседе у камина» Рузвельт, резко высказавшийся против мнения, что с нацистами можно жить в мире, впервые употребил выражение: «Соединённые Штаты должны стать военным арсеналом для всей мировой демократии». Имелось в виду, что США в собственных интересах окажут широкую материальную помощь противникам держав «оси» [5, с. 215]. Чтобы склонить к этой мысли нацию, президент бесхитростно заявил: ленд-лиз нужен, так как вооружение будет более полезно для обороны США «в руках Англии, чем на складах здесь» [14, с. 293].
В ежегодном послании стране, зачитанном 6 января 1941 г. Конгрессу, ФДР повторил эту идею ленд-лиза в виде идеи «закона о помощи демократиям». И 11 марта 1941 г. Конгресс принял «Закон в интересах укрепления обороны Соединённых Штатов», т. е. закон о ленд-лизе, выделив для массированной помощи Англии 7 млрд долларов [7, с. 333].
Черчилль, конечно, приветствовал этот шаг. Но он по-прежнему считал своей задачей номер один втягивание США в активные боевые действия. Для этого 15 февраля 1941 г. Черчилль попытался использовать новый аргумент: японскую угрозу. Премьер писал ФДР: «Всё, что вы сможете сделать для того, чтобы у японцев появился страх перед возможностью вести войну на два фронта, может предотвратить опасность» [3, с. 155].
12-27 марта 1941 г. тон писем британского премьера Рузвельту стал ещё более тревожным. Гитлеру пока не удалось полностью присоединить Испанию и вишистскую Францию в качестве активных членов своей коалиции, но успехи немцев в Средиземноморье делали это лишь вопросом времени. Ситуация в Атлантике также складывалась для британцев не лучшим образом [3, с. 159161]. Только от немецкой морской авиации общие потери английского тоннажа в апреле
1941 г. достигли 688 тыс. брт. [1, с. 137]. В письме от 3 мая Черчилль вновь направлял все своё красноречие на то, чтобы убедить ФДР в опасности дальнейшего уклонения США от участия в боевых действиях в Средиземноморье. «Решающим противовесом растущему пессимизму в Турции, на Ближнем и Среднем Востоке и в Испании. - писал он, - могло бы стать немедленное присоединение к нам Соединённых Штатов в качестве воюющей державы». Черчилль вновь пытался припугнуть ФДР тем, что если американцы не смогут «занять более передовые позиции сейчас или очень скоро, чаша весов может сильно склониться не в нашу пользу» [3, с. 166].
Всё это, конечно, не могло не оказывать своего воздействия.
Уже 29 января 1941 г. в Вашингтоне в глубокой тайне начались американо-английские штабные переговоры. В марте 1941 г. начали функционировать американские авиационные базы на Бермудских островах и на восточном побережье Гренландии, занятой американцами после капитуляции Дании в 1940 г.
В апреле 1941 г. американская «зона обеспечения безопасности», патрулируемая ВМС США, расширилась в восточном направлении от 60 до 26 градусов западной долготы. Тогда же была достигнута договорённость о ремонте английских судов на американских судоверфях, и началось строительство военных и торговых кораблей для поставки Англии по ленд-лизу [12, с. 362].
10 апреля 1941 г. Рузвельт пошёл на ещё одну проанглийскую меру: он исключил район Красного моря из перечня районов боевых действий, запрещенных для захода американских судов, предоставив тем самым США возможность фактически напрямую снабжать английские войска в Египте. Но главное, Америка взяла под защиту морские перевозки британцев через Атлантику, обязуясь немедленно сообщить о местоположении кораблей или самолётов агрессора, когда их обнаружат американские патрульные суда [3, с. 162-163].
Рузвельт направил военно-морские силы в Северную Атлантику без формального вступления США в войну, причём решение об отправке американских боевых действий
в район боевых действий принял без разрешения Конгресса [24, с. 403]. Но, осуществляя эти меры, президент по-прежнему проявлял осторожность: «По внутриполитическим причинам, которые Вы легко поймете, - сообщал он Черчиллю 11 апреля, - важно, чтобы эти действия были предприняты нами в одностороннем порядке, а не после дипломатических переговоров между нами и вами. Я считаю желательным, чтобы после принятия этой новой политики с Вашей стороны не публиковалось какого-либо заявления» [3, с. 162-163].
С нашей точки зрения, страх перед общественным мнением, на который указывал президент, здесь совершенно ни при чём. Предпринятый Рузвельтом шаг продиктован его личным стратегическим видением, четко обозначенным в послании ФДР Черчиллю от 3 мая 1941 г.: «.Если даже Средиземноморье .перестанет быть полем боя, то один этот факт, по-моему, ещё не будет гибельным для наших взаимных интересов. исход борьбы будет решаться в Атлантике, и, если Гитлер не сможет победить там, в конечном счёте он не сможет победить нигде.» [3, с. 167]. (Этот подход был сродни подходу англо-французской коалиции, которая накануне войны исходила из того, что возможное поражение Польши станет всего лишь одним из эпизодов столкновения с рейхом.)
Полагая, что итог сопротивления определится в Атлантике, а не в Средиземном море, Рузвельт считал нецелесообразным лишать собственные вооруженные силы необходимых средств ведения войны со странами «оси», ослаблять американские позиции в районе, непосредственно примыкающем к США.
Итак, в течение года Черчилль послал Рузвельту десятки писем, направленных на включение США в конфликт - начиная от просьб оказать помощь вооружением до открытых призывов принять участие в активных боевых действиях. При этом, описывая в мрачных тонах положение Британии, он не гнушался прибегать и к шантажу.
Искренность английского премьера делала его послания полноценным инструментом внешней политики, демонстрируя, какую роль может играть личная дипломатия в международных отношениях. Американская
поддержка, которую вряд ли удалось бы добыть при формальных контактах, но которая была получена по сделке «базы-эсминцы», позволила Лондону продержаться до 22 июня 1941 г. Но лишь нападение Японии на Перл-Харбор заставило США официально объявить 7 декабря 1941 г. войну гитлеровскому блоку.
ФДР не спешил вступать в борьбу. Будучи заинтересованным в том, чтобы Англия не потерпела поражения, президент тем не менее не собирался отказываться ради нее от официального нейтралитета, считая важным укрепить потенциал собственной страны. Тем самым он ещё раз продемонстрировал, что государственный интерес для политика превыше всего. Позиция ФДР была чётко изложена в инструкции, которую он подписал для американской делегации, принявшей участие в секретных американо-английских штабных переговорах января 1941 г.: «Англичане никогда не упускают из виду свои послевоенные интересы - коммерческие и военные. И мы также должны в конечном счёте заботиться о своих собственных интересах» [14, с. 297].
На наш взгляд, степень сопротивления Конгресса в 1940-1941 гг. намерениям ФДР покончить с нейтралитетом несколько преувеличена. Против вступления в войну до всеобщих выборов 1940 г. были практически все - и конгрессмены, и президент, ибо это грозило обернуться их поражением на выборах. После 5 ноября 1940 г. страх исчез. Если у одних он исчез на время - до следующих выборов в Конгресс, то у ФДР он должен был исчезнуть навсегда, поскольку он не видел шансов на ещё одно своё переизбрание президентом.
Получивший возможность продолжить политическую деятельность фактически лишь благодаря начавшейся в Европе войне, Рузвельт был обязан выиграть неизбежную войну с агрессором. Но, как и подобает крупному политику, в выборе своей стратегии на первое место он ставил государственный интерес, заключавшийся в максимальном наращивании военного потенциала страны с целью установления контроля над Атлантикой, а в крайнем случае и для отражения вражеского десанта. Тем не менее нельзя упускать из виду и личный интерес ФДР,
думавшего, возможно, и о том, с каким знаком войдёт в историю США и он сам, и его демократическая партия.
1. История второй мировой войны: 1939-1945 : в 12 т. / под ред. А. А. Гречко. - Т. 3 : Начало войны. Подготовка агрессии против СССР. -М., 1974. - 501 с.
2. Уткин А. И. Дипломатия Франклина Рузвельта. Свердловск : Изд-во Урал. ун-та, 1990. -544 с.
3. Секретная переписка Рузвельта и Черчилля в период войны : пер. с англ. - М. : ТЕРРА, 1995. - 800 с.
4. Черчилль У. С. Вторая мировая война [19481953] : в 6 т. / пер. с англ. А. Орлова. - Т. 2 : Их самый славный час. - М. : ТЕРРА : Книжная лавка-РТР, 1998. - 320 с.
5. Рузвельт Ф. Д. Беседы у камина. - М. : ИТРК, 2003. - 408 с.
6. Дипломатический словарь : в 3 т. - 4-е изд., перераб. и доп. - Т. 2. - М. : Наука, 1985. -499 с.
7. Уткин А. И. Уинстон Черчилль. - М. : Эксмо : Алгоритм, 2002. - 608 с.
8. Победы Третьего рейха: Альтернативная история Второй мировой войны / под ред. П. Дж. Цауруса ; пер. с англ. М. Б. Борисова. - М. : АСТ : Астрель, 2004. - 378 с.
9. Большой юридический словарь. - 3-е изд. -М. : Инфра-М, 2008. - 857 с.
10. Яковлев Н. Н. Неизвестный Рузвельт: Нужен новый курс! - М. : Эксмо, 2012. - URL: http://lib.rus.ec/b/442116/read (дата обращения: 12.03.2014).
11. Чевтаев А. Г. Великобритания и война в Европе: весна-лето 1940 г. // Британская история XIX-XX вв.: Люди, события, идеи : сб. науч. ст. - Челябинск : Челябинский гос. ун-т, 1997. - С. 167-183.
12. Лиддел Гарт Б. Вторая мировая война : очерк : пер. с англ. - М., 1976. - 680 с.
13. Кнорр К. Военный потенциал государств : пер. с англ. - М. : Воениздат, 1960. - 394 с.
14. Яковлев Н. Н. Франклин Рузвельт: человек и политик. Новое прочтение. - М. : Международные отношения, 1981. - 416 с.
15. Рейнолдс Д. Черчилль и «решение» Англии продолжать войну в 1940 г.: правильная политика, ложные причины // Вопросы истории.
- 1990. - № 9. - С. 29-48.
16. Уткин А. И. Рузвельт. - М. : Логос, 2000. - 544 с.
17. Волков Ф. Д. За кулисами второй мировой войны. - М. : Мысль, 1985. - 304 с.
18. Руге Ф. Война на море: 1939-1945 / пер. с нем. В. Я. Голанта. - М. : АСТ ; СПб : Полигон, 2000. - URL: http:// militera.lib.ru/h/ruge/ index.html (дата обращения: 14.06.2013).
19. Трухановский В. Г. Новейшая история Англии.
- М. : Соцэкгиз, 1958. - 592 с.
20. Реутов Г. Н. Операция «Морской лев»: провал или блеф Гитлера? // Новая и новейшая история. - 1970. - № 5. - С. 120-134.
21. Уткин А. И. Вторая мировая война. - М. : Алгоритм, 2002. - 864 с.
22. Яковлев Н. Н. США и Англия во второй мировой войне. - М. : Учпедгиз, 1961. - 270 с.
23. Токвиль А. де. Демократия в Америке : пер. с фр. - М. : Весь мир, 2000. - 560 с.
24. Шлезингер А. М. Циклы американской истории : пер. с англ. - М., 1992. - 688 с.
