CC BY
300
УДК 930:372.8 ББК 63.3
ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА НА СТРАНИЦАХ СОВРЕМЕННЫХ РОССИЙСКИХ УЧЕБНИКОВ ИСТОРИИ (на материалах начального периода борьбы с фашистской агрессией)
I Д.О. Чураков
Аннотация. Статья посвящена проблеме освещения Великой Отечественной войны на страницах современных российских учебников истории. Эта война все чаще становится объектом атак со стороны стран Запада, использующих для этого технологии манипуляции массовым сознанием. Политики стран Запада пытаются исказить факты и создать «новую» картину войны с тем, чтобы «усовершенствовать» историю и принизить вклад СССР в победу над фашизмом. В Прибалтике и странах СНГ противники мирного развития межгосударственного сотрудничества формируют негативный образ России. Происходящие процессы получили в идеологической сфере название «войн памяти», одним из важных инструментов которых являются учебники по истории. Ситуация требует ответа со стороны Российской Федерации на государственном уровне. Особенно важно за-34 щитить правду о Великой Победе 1945 года в год ее 70-летнего юбилея.
Ключевые слова: учебник истории, этноцентризм, черные исторические мифы, Великая Отечественная война, Россия, СССР, идеологическая война, патриотизм.
THE GREAT PATRIOTIC WAR ON THE PAGES OF MODERN RUSSIAN HISTORY TEXTBOOKS (on the materials of the initial period of the struggle against fascist aggression)
I D.O. Churakov
Abstract. The article is devoted to the problem of elucidation of the Great Patriotic War on the pages of the modern text-books on History. This war is becoming more often an object of attacks from the Western countries which use
technologies of manipulating the people's consciousness. Politicians of Western countries try to distort the facts and create a new picture of the wars with an idea to "upgrade" History and diminish the role of the USSR in the victory over fascism. In Baltic countries and countries of CIS opponents of the peaceful development create a negative image of Russia. The ongoing processes got the name of "memory wars", and one of the most important tools of these wars is text-books on History. The situation demands an adequate response from the Russian Federation at the state level. It is especially important to defend the truth of the Great Victory, 1945 in the year of its 70th anniversary.
Keywords: The textbook on History, ethnocentrism, Black historical myths, the Great Patriotic War, Russia, the USSR, ideological war, patriotism.
Отражение на страницах научной, публицистической и учебной литературы Великой Отечественной войны с высоты сегодняшнего дня может восприниматься как своеобразный барометр состояния здоровья российского общества. После искусственного демонтажа СССР, его социально-политического устройства началась масштабная переоценка отечественной истории. Особенно активно переписывалась история XX века. Вне «зон критики», как это тогда называлось, не осталось ни одного периода советской истории. Осуществлялись настойчивые попытки сломать исторический код восприятия событий Великой Отечественной войны. В официальную идеологию и массовое сознание было имплантировано значительное количество черных мифов: о характере войны, масштабах потерь, ключевых моментов, самой Победе и т.д.
Казалось, что это поможет укрепить современную российскую государственность через разрушение отжившего советского наследия. Однако игры с историей очень скоро выявили свою порочность. В наши дни все отчетливее формулируется
стремление российского общества к исторической правде о Великой Отечественной войне. Связано это не только с предстоящим в 2015 г. празднованием 70-летнего юбилея Великой Победы нашей страны в войне с фашизмом, но и с текущими политическими событиями. Мы видим, как «войны памяти», четверть века бушующие на постсоветском пространстве, сегодня переходят на совершенно новый уровень. Использованием и созданием новых, уже совершенно нелепых и пошлых исторических мифов сегодня занимаются не только «историки-кустари», но и «политики-тяжеловесы» международного уровня.
Так, 3 июля 2009 г. Парламентская ассамблея ОБСЕ приняла резолюцию «О воссоединении разделенной Европы». Она была приурочена к юбилею начала Второй мировой войны и подписания «пакта Риб-бентропа-Молотова» — так западные фальсификаторы называют «Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом» от 23 августа 1939 г. В своей резолюции европар-ламентарии фактически провозглашали равную ответственность СССР
35
36
и Третьего Рейха за развязывание войны. По сути, это означало не только перекладывание на нашу страну части ответственности Запада за развязывание войны, но и снижение степени вины перед человечеством со стороны гитлеровской Германии, блока антисоветских государств, фашизма как преступной идеологии. Впервые на официальном уровне мы столкнулись с частичной реабилитацией фашизма и реваншистскими планами его адвокатов переписать историю в свою пользу. Реакция российских властей была принципиальной и оперативной. Уже через несколько дней, 7 июля 2009 г. Госдума и Совет Федерации гневно осудили провокаторов, тем самым подтвердив принципиальный курс на недопущение использования исторической лжи в международных отношениях. Но на этом попытки исторического реванша, попытки отнять у нашего народа нашу Великую Победу не прекратились.
Так, уже в наши дни российское общество было буквально шокировано, когда устами одного своего высокопоставленного дипломата Америка стала отрицать роль России-СССР в освобождении Югославии. В первое время казалось, что речь идет просто о некомпетентности отдельно взятого чиновника, но очень скоро выявилось, что перед нами обозначилась новая тенденция в диалоге Запада с Российской Федерацией. И сегодня за границей уже звучат требования не проводить юбилейные торжества в Москве, которая «не достойна» этой чести, а перенести их в Лондон, Париж, Варшаву... Стало понятно, что противостоять попыткам «государственного
терроризма» в исторической сфере можно тоже только на государственном уровне. В Российской Федерации с новым энтузиазмом заговорили о необходимости борьбы с фальсификациями истории, всевозможными черными мифами. Такой поворот в деятельности власть предержащих не может не вселять оптимизм. Но продуктивно противостоять силам, развязавшим против нас «войны памяти», можно только при условии достаточного уровня исторической грамотности населения нашей страны. Его поднятию, безусловно, способствуют публицистические передачи, художественные фильмы и другие мероприятия в рамках подготовки к предстоящему юбилею. Но основы исторического знания закладывает школа, школьный учебник истории. Можем ли мы полагать, что в этом направлении нами было сделано все, что необходимо?
В современной Российской Федерации вопрос этот не сулит легкого ответа, особенно на фоне того, что происходит в других бывших республиках СССР. В некоторых из них мы встречаем очень серьезное отношение властей к учебникам по истории. Взять, к примеру, в прошлом оранжевую Украину или Прибалтику. Там существует официальная точка зрения, которая повсеместно, в том числе через учебную литературу, прививается молодому поколению. Основой школьного курса является националистический взгляд на историю. Так, в учебнике по новейшей истории Украины для 11 класса даже о репрессиях в Западной Украине после ее вхождения в состав УССР рассказывается так: отдельно об украинцах и отдельно — о представи-
телях других народов, в частности поляках. Русское население Западной Украины внимания вообще не удостоено, словно его не было вовсе. Начало Второй мировой войны в учебнике оценивается, разумеется, как результат сговора двух диктаторов. Отсюда открывается прямой путь к возвеличиванию нацистских приспешников [1]. А это, в свою очередь, означает прямой путь к евромайда-нам, государственным переворотам, установлению диктатуры этноцентризма, гражданской войне, что мы и наблюдаем весь текущий год.
В большинстве бывших союзных республик СССР, в той же демократической Латвии, сложно представить себе выпуск литературы в ранге учебников или пособий по истории, в которой бы проводилась линия, способная хоть в незначительной мере бросить тень на престиж современных национальных государств. Иную картину мы видим в Российской Федерации. Освещение в учебной литературе истории Великой Отечественной войны в нашем государстве прошло уже несколько этапов. Они в целом соответствуют тем этапам, которые можно выделить в развитии преподавания новейшей отечественной истории в школах и вузах в целом.
Ослабление идеологических скреп сопровождалось в Российской Федерации полным самоустранением государства из процесса преподавания истории. Формирование новых веяний в преподавании этого ключевого предмета школьной программы по существу отдавалось на откуп либеральной интеллигенции. Не ограничиваясь ударами по общественному мнению публикациями в «Аргумен-
тах и фактах», «Московских новостях», «Огоньке» и других подобных изданиях, радикалы в конце 1980-х гг. формируют социальный заказ на новый учебник истории. Целью этого учебника должно было стать целенаправленное уничтожение у молодого поколения гордости за свою державу, история которой теперь представлялась цепью ошибок и преступлений. Другой целью было искусственно разорвать единое историческое пространство, доказать, что развитие народа шло одними путями, а развитие государства — совершенно иными. Так же интеллигенция действовала и в годы российских революций, когда решала задачу разрушения монархии. Реальность подменялась идеологией разрушения. На смену прежней парадной мифологии шла новая — черная — мифология. Вопреки логике и фактам, историческая форма отечественной государственности и в начале XX века, и в его конце выставлялась как абсолютное зло. Прогрессивное общество противопоставлялось преступному, реакционному государству.
Социальный заказ был сформулирован — нашлись и его исполнители. Еще до насильственного упразднения единого союзного государства начинает выходить учебная литература, ускорявшая процессы его разрушения под видом возвращения к общечеловеческим ценностям. Так, уже в 1989 г. под эгидой Московского городского комитета по народному образованию тиражом в 20 тыс. экземпляров выходят «Материалы к изучению истории СССР» для 9 класса. Хронологические это пособие доходило до начального периода Второй мировой войны. Автором по-
37
собия являлся тогда мало кому известный И.И. Долуцкий. Чтобы придать дополнительный вес и авторитет изданию, его снабдили послесловием двух историков, уже зарекомендовавших себя в качестве «прорабов перестройки» - Л.А. Гордона и Э.В. Клопова. Авторы послесловия утверждали, что «уже в своем нынешнем состоянии материалы И. Долуцкого решительно превосходят соответствующие разделы действующего учебника» [2, с. 245]. В действительности, пособие (которое, видимо, задумывалось, в качестве пробного альтернативного учебника) не выдерживало никакой критики ни в методическом плане, ни в плане содержащегося в нем фактического материала.
Практика работы с пособием Долуцкого сразу же показала его низкое качество. Большинство вопросов в нем задавались с опережением, на некоторые школьник вообще не мог ответить, используя данные, содержащиеся в пособии. Негативно воспринималось девятикласс-38 никами фамильярное обращение к ним автора на «ты». Учителя отмечали провокационных характер многих содержавшихся в пособии вопросов. Чтобы пояснить, о чем идет речь, приведем пару характерных примеров. Так, освещая внешнюю политику СССР, составитель пособия вопрошает: «Постарайся определить, кому же и почему удалось реализовать свою линию во внешней политике: Литвинову или Сталину? Естественно, что окончательный ответ ты сможешь дать после прочтения всего параграфа, но не забывай об этом вопросе» [там же, с. 209]. Или, сказав об отказе Советского Союза присое-
диниться к Антикоминтерновскому пакту, Долуцкий ставит перед школьником вопрос ребром: «Как ты думаешь, почему СССР отказался от этого предложения? Сталин мучительно раздумывал. Что же выбрать: союз с Англией или союз с Германией? В любом случае надо оттянуть войну. Гитлер не может обмануть Его. Не посмеет. Но готова ли страна?» [там же, с. 223].
Из приведенных примеров можно сделать выводы не только о дидактическом «мастерстве» автора пособия, но и о некоторых особенностях его авторской концепции возникновения Второй мировой войны. Как видим, Долуцкий противопоставлял во внешней политике линию Сталина и линию Литвинова. Если Литвинов ориентировался на союз с передовыми демократическими странами, стремился к созданию системы коллективной безопасности, то Сталин, согласно домыслам Долуцкого, никогда не видел в гитлеризме особой угрозы для СССР, всегда готов был заключить союз с Гитлером. Острие этого союза, естественно, должно было быть направлено против демократических государств. В силу этого вину за развязывание Второй мировой войны автор готов разделить между двумя режимами: сталинским и нацистским.
В частности, Долуцкий перекладывает на СССР ответственность за срыв англо-франко-советских переговоров летом 1939 г. Заявив в одном фрагменте текста о готовности Франции заключить военное соглашение с СССР, в другом месте Долуцкий пишет о произошедших перестановках в Наркомате иностранных дел в следующих тонах:
«Отставка антифашиста и сторонника сближения с Англией и Францией Литвинова в момент англо-франко-советских переговоров выглядела в высшей степени странной. Молотов — послушное орудие Сталина, следовательно... Ты легко сделаешь вывод». А чтобы, делая вывод, школьники не ошиблись, через несколько страниц Долуцкий приводит еще один эпизод, почерпнутый им из публикации в. «Комсомольской правде» — в изложении Долуцкого окончание переговоров СССР с Англией и Франции выглядит так: «Ворошилов, заседавший на переговорах, получает от своего адъютанта записку: "Клим! Коба сказал, чтобы ты сворачивал шарманку". Сталин выбрал договор с Германией.» [там же, с. 213, 217]. Именно в этом автор видит победу сталинской линии над линией Литвинова во внешней политике Советского Союза.
Разумеется, Долуцкий оценивает советско-германские договоренности как негативные. Его возмущает сам факт, что второй документ был назван договором «О дружбе и границах». По сути, в этих соглашениях он видит причину мировой войны. И дальнейшее развитие событий им преподносится как борьба стран демократии на два фронта: с фашистской Германией и сталинским СССР. Именно с этой точки зрения даются оценки и расширению территории СССР, и войны с Финляндией. Долуцкий утверждает, что она открывала дорогу «к большой войне с западными державами». Однако неожиданное поражение финнов заставило Запад сменить тактику. Далее Долуцкий пишет: «Англия и Франция перенесли начало нападе-
ния на СССР на лето 1940 г. Их планы нарушил Гитлер». Тем самым фашисты изображаются уже не просто как союзники, а как спасители сталинского режима [там же, с. 221]. В свою очередь, Сталин позволил обеспечить Гитлеру прочный тыл на Востоке, что помогло нацистам сосредоточить 136 из 140 дивизий на западном направлении и в короткий срок одержать победу на континенте [там же, с. 219]. Наконец, Долуцкий последователь -но проводит мысль, что Сталину война была нужна, так как именно война спасла сталинскую систему от поразившего ее в 1938—1940 гг. кризиса [там же, с. 225].
В дальнейшем нажим со стороны радикальной идеологии только усиливался. В конце 1980-х гг. адепты новой истории и нового учебника истории, как это видно на примере Долуцкого, еще вынуждены были смягчать свои выводы, прятать их в разного рода риторические вопросы, хотя бы изредка давать в тексте альтернативные точки зрения. Теперь все это словесное убранство уходит в 39 прошлое. Характерным в этом плане являлся, например, учебник В.П. Островского и А.И. Уткина для 11 класса. Многие студенты, поступавшие на истфак МПГУ в середине и во второй половине 90-х гг. прошлого века, учились в своих школах именно по нему. Подготовленный двумя авторами текст даже сложно считать учебником истории в собственном смысле этого слова. Это развернутый манифест исторического мышления ельцинского времени. Притом очень многие положения либеральной критики прошлого в этом издании были доведены до абсурда.
В частности, в отечественной и зарубежной литературе уже несколько десятилетий идет спор о том, можно ли считать предвоенное советское государство тоталитарным. Перед авторами учебника эта проблема не стоит. Они пишут не только о тоталитарном режиме, но и о тоталитарном обществе. Более того, они отмечают формирование в предвоенном СССР массовой «тоталитарной личности», способной исключительно на рабское подчинение верхам [3, с. 235-236]. Становится совершенно непонятно, как эта «тоталитарная личность» смогла породить такие яркие примеры массового героизма, инициативы и творческого отношения делу на фронте и в тылу в годы Великой Отечественной войны. Становится совершенно непонятно, как «привыкшие к рабскому подчинению люди» смогли защитить от коричневого рабства весь мир? О советской внешней политике перед войной в учебнике пишется, что она «не отличалась ясностью и последовательностью», а потому сводилась к лавиро-40 ванию между Англией и Францией, с одной стороны, и Германией - с другой. Изложение действий советского руководства в это время порождает у школьников иллюзию, будто бы переговоры между СССР и странами Запада были свернуты по инициативе советской стороны, сделавшей свой окончательный выбор в пользу фашистского Рейха, который согласился признать далеко идущие имперские амбиции самого Сталина [там же, с. 250]. Расширение советской территории при этом рассматривается как реализация условий «скрепленного кровью» сговора двух агрессоров. Такая постановка вопро-
са неизбежно подводит к выводу об ответственности Советского Союза за развязывание мировой войны.
В учебнике Уткина и Островского проводится уже знакомая нам со времен XX съезда идея о том, будто советское руководство ошибочно оценило предвоенную ситуацию и поэтому оказалось не готово к отражению агрессии [там же, с. 256]. Так же изображены в учебнике первые месяцы войны. Действия советских вооруженных сил оцениваются как панические и бессистемные, меры руководства - как недостаточные и запоздалые. Причем это относится не только к Сталину, но и ко всему высшему эшелону власти, что является уже очевидным преувеличением [там же, с. 258-260]. Очевидные искажения действительности авторы допускают при упоминании судеб заключенных в годы войны и деятельности войск НКВД. Островский и Уткин утверждают: «Узники ГУЛАГа рвались на фронт, но они по-прежнему содержались за колючей проволокой. На их охрану были отвлечены значительные силы НКВД, молодые, здоровые мужчины вместо фронта оказались в глубоком тылу, охраняя своих страдающих соотечественников» [там же, с. 262-263]. Искажением истины отличается в учебнике подача материала о сражении за Москву. Признав, что немцы все же были разгромлены у стен столицы СССР, авторы поясняют, что операция «Тайфун» просто увязла в «снегах Подмосковья». При этом они ссылаются на оценки немецких генералов, полностью умалчивая советскую точку зрения, которую следовало привести хотя бы из приличия [там же, с. 269].
Но верхом цинизма, наиболее ярко характеризующим учебник Уткина-Островского, следует признать включение авторами в текст, рассчитанный на усвоение подростками, черного мифа о готовности СССР пойти на сепаратный договор с Гитлером. Описывая охватившую верхи панику в период октябрьского наступления немцев на Москву, авторы пишут об этом, как о чем-то доподлинно установленном: «Сталин отдал распоряжение Берии использовать каналы НКВД для установления связи с германским командованием с целью заключения сепаратного мира. Судьба страны, исход войны антигитлеровской коалиции с нацизмом повисли в воздухе» [там же, с. 268]. По сути, в этих словах советское руководство вновь уравнивается с нацистской верхушкой. Звучит очевидное обвинение лидеров СССР в готовности нанести смертельный удар в спину мировому антифашистскому движению. Представляется, что подобные измышления должны стать предметом не только научной или моральной оценки, но и оценки сугубо юридической, так как содержат в себе все признаки распространения заведомо ложной информации, оскорбляющей чувства не только ветеранов, но и всех граждан России, для которой Великая Отечественная война остается по-настоящему Священной.
Свою роль в разрушении исторической памяти и национального самосознания в 90-е гг. прошлого века сыграл массовый выпуск не только низкопробных отечественных, но и некоторых переводных учебников. Написанные западными авторами эти издания заведомо не решали во-
просов о патриотическом воспитании российской молодежи. В этой связи, прежде всего, вспоминают французский учебник Николя Верта. В нем мы действительно видим внушительный набор мифов о начальном периоде Второй мировой и Великой Отечественной войн. В издании можно найти утверждения о решающей роли репрессий в снижении дееспособности армии, о неверии Сталина в неизбежность войны с Германией, о недостаточном внимании развитию военной техники. Подробно останавливается историк на состоянии Сталина в первые дни войны, по этому поводу он пишет: «Германское нашествие — в этом единодушны все свидетельства, — казалось, полностью лишило Сталина воли и дееспособности. Лишь через двенадцать дней, 3 июля, он оказался в состоянии выступить с обращением к народу» [4, с. 302].
Словом, так же как и большинство российских авторов рубежа 80— 90-х гг. XX века француз оказался полностью во власти мифологии, созданной Хрущевым на XX съезде. Но .. теперь старые мифы преподносились в новой упаковке западным человеком со стороны, что делало все эти измышления «более весомыми». Учебник Верта, в силу падения авторитета отечественных историков и учебников истории, широко использовался учителями как в школах, так и на подготовительных курсах, даже в вузах. Но учебник Верта был не единственным имплантатом в отечественную систему образования. В те годы издавались и другие подобные учебники зарубежных авторов. В частности, после 11 переизданий в США и Великобритании в России издается «История Советского Союза»
Джеффри Хоскинга, отличавшая слабым профессионализмом и предвзятостью даже в сравнении с Н. Вертом.
Центральной идеей, под которую подверстывается изложение всей войны, является уже знакомое нам стремление расчленить единую историю на два потока, противопоставить народ и государство. Хоскинг пишет: «Советское руководство своей деятельностью лишь увеличивало страшное количество жертв», которые советский народ платил за свою победу [5, с. 269-270]. При этом становится совершенно не ясно, как же советскому народу все же удалось победить при таком беспомощном руководстве? Видимо, сам историк чувствовал всю абсурдность своей позиции. Поэтому, не отрекаясь от сказанного, несколькими страницами позже он утверждает что-то прямо противоположное: «В конце концов, войну выиграл Советский Союз, несмотря на страшное ее начало. Почему же это стало возможным?». И далее отвечает самому себе: «Одной из причин стал сам Сталин.
42 Сталин оказался неплохим администратором и даже военным руководителем» [там же, с. 280-281].
Такое расщепление сознание являлось характерным штрихом подавляющего большинства учебных изданий конца прошлого века. Применявшиеся в те годы подходы к прошлому страны воспитывали у школьников нигилизм к власти, государству вообще, в том числе к новому, реформаторскому государству. Было ли это одной из основных целей идеологов новых учебников истории или это своеобразный побочный эффект — еще предстоит окончательно установить. Во всяком случае,
когда происходит некоторая стабилизация правящей элиты (через передачу поста президента от дряхлеющего Б.Н. Ельцина к его молодому приемнику) ситуация в обществе начинает меняться. Новые подходы, направленные на укрепление престижа и авторитета власти, отмечаются в идеологии и политике. Новые подходы распространились и на преподавание истории. Изменение позиции властей совпало с очень серьезными изменениями в общественном мнении, а также в исторической науке. Запал радикализма во второй половине 1990-х гг. естественным образом самоисчерпался. В конце этого периода в связи с 60-летием Великой Победы начинают выходить довольно многочисленные работы, в которых история Великой Отечественной войны изображалась без ставшего уже традиционным очернительства. Наконец, появляются самые первые учебники, авторы которых впервые после почти десятилетнего перерыва открыто провозглашают своей целью патриотическое воспитание российской молодежи.
Интересно отметить, что первоначально эта тенденция коснулась вузовских учебников. Над ними воинствующая цензура со стороны т.н. «радикальной общественности» оказалась несколько слабее [6]. Школьный учебник, как более массовый, находился под более пристальным вниманием радикалов. В силу этого он был затронут отмеченными позитивными процессами несколько позже. Исправление допущенных прежде перекосов в школьном учебнике шло рука об руку с процессом повышения его науко-емкости. Чем смелее использовали авторы учебников достижения современ-
ной науки, тем решительнее вытеснялись из учебного текста идеологические штампы и мифы.
Стремлением воссоздать подлинную картину начала Великой Отечественной войны и предвоенного времени отличается, например, учебник для 11 класса, выпущенный издательством «Дрофа». В нем дается взвешенная оценка причин и характера советско-германских отношений в 1938-1941 гг. При изложении первых боев Великой Отечественной войны широко используются факты, ставшие известными благодаря исследованиям самого последнего времени. Хорошо показан подвиг народа на этом сложнейшем этапе сопротивления фашизму. Деятельность государства в условиях начала агрессии также рассматривается с опорой не на чьи-то предвзятые суждения, а на строгие факты, установленные исторической наукой [7]. Еще раньше с позиций деидеологизации и объективности выступили авторы учебника для 9 класса, который вышел в издательстве «Просвещение». Его авторы сумели передать весь драматизм исторического выбора, который пришлось делать нашей стране в предвоенные годы. Показан огромный объем работы, проделанный советским руководством для подготовки отражения агрессии. Без умолчания ошибок и просчетов, но и без сгущения темных красок показаны сражения лета-зимы 1941 года, сложности в процессе формирования Антигитлеровской коалиции [8].
Важной вехой в разработке учебников по новейшей отечественной истории становятся время первого срока президентства В.В. Путина. В этот период государство открыто
демонстрирует свою заинтересованность в подготовке учебников по истории, а также начинает уделять внимание патриотическому воспитанию. Следствием этих тенденций становится проведение Министерством образования Российской Федерации конкурса по созданию учебников по новейшей отечественной истории для общеобразовательных учреждений. Победителями конкурса школьных учебников стали сразу несколько рукописей, представленных разными коллективами авторов. Два из них были опубликованы издательством «Просвещение» [9; 10]. Еще один вышел в издательстве «Русское слово» [11]. Не все эти учебники могут быть оценены одинаково, некоторые из них еще содержат в себе следы прежней историографической эпохи, в текстах то явно, то завуалировано звучит полемика между авторами разных учебников-победителей. И все же само обращение государства к научной и педагогической общественности показывают серьезность произошедших перемен.
Вместе с тем считать, что в совре- 43 менной Российской Федерации произошел окончательный отказ от исторического нигилизма ельцинской закваски, все же не приходится. Пока сохраняется социальный заказ на ослабление России и разрушение исторической памяти живущих в ней народов, прежде всего русского народа, учебники истории не перестанут быть полем жесткого идеологического противостояния. Свидетельством живучести нигилистических настроений может служить, например, учебник для 10-11 классов Л.А. Кац-вы, вышедший в 2002 г. Продукт этот появился в результате объеди-
нения усилий двух малоизвестных издательств «Мирос» и «Антиква». Автор учебника посвятил его работавшему на историческом факультете МГПИ им. В.И. Ленина В.Б. Кобрину. Учебник Кацвы можно назвать энциклопедией черной мифологии, так внушительно она в ней представлена.
Разбор всех собранных в издании черных мифов, разрушающих национальное самосознание школьников, занял бы неоправданно много места, поэтому ограничимся лишь некоторыми замечаниями. Начать, наверное, следует с того, что Кацва обвиняет в победе нацистов Сталина, словно ему неизвестно кто, как и зачем продвигал Гитлера к власти. Тем самым Кацва уже обвиняет советское руководство в пособничестве нацистам. Сталин, якобы, видел в Гитлере путь к социалистической Германии, как будто именно Сталин, а не левые большевики грезили идеями мировой революции и советизацией Германии [12, с. 397-398]. Кац-ва всячески противопоставляет курс 44 Литвинова и Сталина во внешней политике, подчеркивая не только антифашистские настроения бывшего главы советского внешнеполитического ведомства, но и его еврейские корни, как будто для советской элиты в предвоенные годы это обстоятельство имело хоть какое-то значение [там же, с. 414]. Срыв переговоров между СССР и англо-французской делегацией в августе 1939 г., по мнению автора, произошел из-за нежелания советов идти навстречу своим демократическим партнерам и переориентации на фашистскую Германию. Сами переговоры объявляются ширмой, которая понадоби-
лась Сталину для достижения сговора с другим тоталитарным диктаторским режимом [там же, с. 418]. Освободительный поход Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию, позволивший не допустить геноцид украинского и белорусского народов, а также спасти десятки тысяч граждан еврейской национальности, Кацва безапелляционно квалифицирует как акт агрессии. В учебнике (!) содержится один из самых оскорбительных исторических мифов, согласно которому заключение 28 сентября 1939 г. договора с Германией означало превращение СССР в союзника нацистов, что абсолютно противоречит фактам и здравому смыслу [там же, с. 425].
И, наконец, откровенным цинизмом звучит следующий пассаж: «В настоящее время многие исследователи считают, что, если бы Гитлер не вторгся в СССР, Сталин раньше или позже сам напал бы на Германию, поскольку он, как и фюрер, преследовал имперские цели, правда, оправдывавшиеся не заботой о «жизненном пространстве», а стремлением к торжеству социализма во всем мире. К тому же отношения между двумя тоталитарными державами начали ухудшаться уже в 1940 г., после советской оккупации Буковины. Сотрудничество с Германией в разделе Европы, позволившее Сталину аннексировать чужие территории, не помогло ему повести войну так, как планировалось — «на чужой территории, малой кровью». Отказавшись от нелегкого поиска союза с Западом, пойдя на сговор с фашистским фюрером и позволив ему беспрепятственно захватить почти всю Европу, Сталин
поставил и свою страну на грань гибели» [12, с. 447-448].
Тем самым перед нами возникает ключевой вопрос преподавания истории. Предстоит определиться, какими страна желает видеть выпускников школ? То ли это будут люди, не обладающие ни исторической памятью, ни чувством гордости за свою историю, ни патриотизмом. То ли, все же, это будут сознательные граждане и убежденные патриоты? А главное — сохранится ли курс на преодоление измышлений в области истории Великой Отечественной войны и тогда, когда юбилейные мероприятия останутся позади?
Правильное понимание этих вопросов и ответы на них особенно важны нам — педагогическому коллективу исторического факультета МПГУ. Умение анализировать сложные процессы в историографии помогут выпускникам исторического факультета давать грамотные аналитические оценки событиям сегодняшних дней. А поскольку исторический факультет МПГУ готовит не только историков широкого профиля, но и учителей истории для школ, то понимание текущего момента дойдет и до учеников тех школ, где они будут преподавать. Фундаментальные, научные знания служат важнейшим фактором патриотического воспитания, на важность которого, наконец, начинает обращать внимание в Российской Федерации не только общественность, но и власть. Учителя истории не только выигрывают войны, но могут и предотвращать их, консолидируя нацию и отбивая охоту у разного рода фальсификаторов истории разобщить нас.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Турченко, Ф.Г. Новейшая история Украины. Часть вторая. 1939-2001 [Текст] / Ф.Г. Турченко, П.П. Панченко, С.М. Тимченко. - Киев: Генеза, 2003. - 416 с.
2. Материалы к изучению истории СССР. IX класс (1921-1941 гг.) Методические рекомендации [Текст]. - М.: Мос. гор. ин-т усовершенствования учителей, 1989. - 245 с.
3. Островский, В.П. История России. XX век. 11 класс [Текст] / В.П. Островский,
A.И. Уткин. - М.: Дрофа, 1995. - 512 с.
4. Верт, Н. История советского государства. 1900-1991 [Текст] / Н. Верт. - 2-е изд. - М.: Весь мир, 1997. - 544 с.
5. Хоскинг, Дж. История Советского Союза. 1917-1991 [Текст] / Дж. Хоскинг. - М.: Вагриус, 1994. - 510 с.
6. Новейшая история отечества. XX век: Учебник для студентов вузов в 2 т. [Текст] / под ред. А.Ф. Киселева, Э.М. Щагина. -М.: Владос, 1998. - Т. 1-2.
7. Киселев, А.Ф. История России. XX - начало XXI века [Текст] / А.Ф. Киселев,
B.П. Попов. - М.: Дрофа, 2007. - 320 с.
8. Шестаков, В.А. История Отечества. XX - начало XXI века [Текст] / В.А. Шестаков, М.М. Горинов, Е.Е. Вяземский. - М.: Просвещение, 2003. - 351 с.
9. Чубарьян, А.О. Отечественная история XX - начала XXI века [Текст] / А.О. Чуба- 45 рьян, А.А. Данилов, Е.И. Пивовар. - М.: Просвещение, 2004. - 304 с.
10. Данилов, А.А. История России. XX - начало XXI века [Текст] / А.А. Данилов, Л.Г. Косулина, М.Ю. Бранд. - М.: Просвещение, 2004. - 382 с.
11. Загладин, Н.В. История Отечества. XX век [Текст] / Н.В. Загладин, С.Т. Минаков,
C.И. Козленко, Ю.А. Петров. - М.: Русское слово, 2003. - 260 с.
12. Кацва, Л.А. История России. Советский период. 1917-1941 [Текст] / Л.А. Кацва. -М.: Мирос-Антиква, 2002. - 412 с.
13. Пушкарев, Б.С. Две России XX века. 1917-1993 [Текст] / Б.С. Пушкарев. - М.: Посев, 2008. - 592 с.
14. Люкс, Л. История России и Советского Союза от Ленина до Ельцина [Текст] / Л. Люкс. - М.: РОССПЭН, 2009. - 528 с.
REFERENCES
1. Chubarjan A.O., Danilov A.A., Pivovar E.I., Otechestvennaja istorija XX - nachala XXI veka, Moscow, 2004, 304 p.
2. Danilov A.A., Kosulina L.G., Brand M.Ju., Istorija Rossii. XX - nachalo XXI veka, Moscow, 2004, 382 p.
3. Hosking Dzh., Istorija Sovetskogo Sojuza. 1917-1991, Moscow, 1994, 510 p.
4. Kacva L.A., Istorija Rossii. Sovetskijperiod. 1917-1941, Moscow, 2002, 412 p.
5. Kiseljov A.F., Popov V.P., Istorija Rossii. XX - nachalo XXI veka, Moscow, 2007, 320 p.
6. Ljuks L., Istorija Rossii i Sovetskogo Sojuza ot Lenina do Eltsina, Moscow, 2009, 528 p.
7. Materialy k izucheniju istorii SSSR. IX klass (1921-1941 gg.). Metodicheskie rekomenda-cii, Moscow, 1989, 245 p.
8. Novejshaja istorija otechestva. XX vek: Uchebnik dlja studentov vuzov v
cow, 1998, T. 1-2.
9. Ostrovskij V.P., Utkin A.I., Istorija Rossii. XX vek. 11 klass, Moscow, 1995, 512 p.
10. Pushkarjov B.S,. Dve Rossii XX veka. 19171993, Moscow, 2008, 592 p.
11. Shestakov V.A., Gorinov M.M., Vjazemskij E.E., Istorija Otechestva. XX - nachalo XXI veka, Moscow, 2003, 351 p.
12. Turchenko F.G., Panchenko P.P., Timchenko S.M., Novejshaja istorija Ukrainy. Chast vtoraja. 1939-2001, Kiev, 2003, 416 p.
13. Vert N., Istorija sovetskogo gosudarstva. 1900-1991, Moscow, 1997, 544 p.
14. Zagladin N.V., Minakov S.T., Kozlenko S.I., Petrov Ju.A., Istorija Otechestva. XX vek, Moscow, 2003, 260 p.
Чураков Димитрий Олегович, доктор исторических наук, профессор, кафедра новейшей отечественной истории, Московский педагогический государственный университет, kafedra-noi-istfak@yandex.ru
Churakov D.V., ScD (History), Professor, Modern Russian History Department, Moscow State Pedagogical University, kafedra-noi-istfak@yandex.ru
46
