CC BY
102
ИСТОРИЯ МЕДИЦИНЫ
УДК 612. 015 (09)
вехи истории первой кафедры
медицинской химии и физики в россии
Кафедра биохимии (зав.
Д. М. Зубаиров
акад. АН РТ, проф. ДМ. Зубаиров) Казанского государственного медицинского университета
Истоки биохимии можно обнаружить еще в рассуждениях древних мыслителей о природе брожения, роли воздуха и пищи, жизни живых организмов. И все же возникновение биохимии как науки по-настоящему связано со становлением химии в конце XVII века, что особенно характерно для формирования биохимии в Германии, где отчетливо прослеживается два ее источника - химия природных соединений и физиология [4]. Зарождение отечественной медицинской химии в России, как и в других европейских странах, тесно связано с прогрессом медицины в целом. Согласно изысканиям С.С. Кри-вобоковой [11], в России клинико-химические исследования выполнялись еще в XVIII веке. Преподавание медицинской химии началось в это же время как по оригинальным рукописным, так и по переводным руководствам, а первый специальный "Курс физиологической химии" по прочитанным лекциям был издан А И. Ходневым в 1847 г.
Первоначальные акты институционализации медицинской химии, как и биохимии вообще, в России были связаны с упорядочением преподавания теоретических дисциплин на медицинских факультетах согласно Университетскому уставу 1863 г.
В 60-х годах XIX века в жизни народов России произошли существенные изменения, наиболее примечательным из которых была отмена крепостного права. Рост общественного сознания не обошел и Казанский университет: незадолго до этого студенты медицинского факультета, возмущенные мракобесием и мистицизмом проф. В. Ф. Берви, потребовали его ухода с кафедры физиологии. Хотя новый устав 1863 г. относился ко всем российским университетам, реально кафедра медицинской химии и физики сразу была основана только в Казани1. Ее создание в Казанском университете - колыбели отечественной химии - объясняется, в частности, и тем, что с 1860 по 1863 г. ректором университета был великий русский ученый А. М. Бутлеров, который особенно хорошо понимал значение химии для медицины. Начало 60-х годов совпало не только с его ректорством, но и с разработкой им главных положений теории строения органических соединений и объяснением явления изомерии. Впервые А.М. Бутлеров обнародовал свои взгляды в лекциях, прочитанных в Казанском университете в 1860 г. и 9 сентября 1861 г. на III съезде немецких естествоиспытателей и врачей в г. Шпейере.
После единогласной баллотировки А.Я. Данилевского в качестве экстраординарного профессора
1 Первая кафедра физиологической химии в Германии была организована Ф. Гоппе-Зейлером в 1866 г. [15].
2 Госархив ТАССР, фонд № 92, опись № 11, дело № 8411.
* Портреты заведующих кафедрами написаны заслуж. деят. искусств ТАССР Э.Г. Ситдиковым.
Экстраординарный профессор А.Я. Данилевский, зав. кафедрой медицинской химии и физики с 1863 по 1871 г.
Рис. 1.
медицинской химии и физики 5 октября 1863 г. в заключение своего представления его кандидатуры в совет университета медицинский факультет заявил, "что он уже и прежде выражал свое желание о приобретении отдельного преподавателя по части медицинской химии и физики, так как предметы эти, согласно нуждам студентов медицинских, должны в изложении их и по объему и по направлению существенно отличаться от чтения их в других факуль-тетах"2.
Один из основателей отечественной биохимии А.Я. Данилевский (1838-1923) родился в Харькове в семье часового мастера (рис. 1)*. Еще будучи студентом Харьковского университета, он приступил к экспериментальным исследованиям специфически действующих тел сока поджелудочной железы [5]. Эту работу после окончания университета в 1860 г. Александр Яковлевич продолжил во время посещения заграничных лабораторий, главным образом в Берлине и Вене. По возвращении он представил ее в качестве докторской диссертации на тему "О специфически действующих телах натурального и искусственного соков поджелудочной железы", которую защитил 7 сентября 1863 г. в совете Харьковского университета.
О своих планах он писал так: "Приехавши в Россию и решившись остаться в С.-Петербурге, найду возможность работать в какой бы то ни было химической лаборатории; однако этого не удалось мне достигнуть, несмотря на все мои старания и на
содействия людей, принимавших в этом участие". Именно в это время открылись вакансии на кафедру медицинской химии и физики в Казанский и Харьковский университеты, и Александр Яковлевич избирает Казанский, где уже 21 сентября 1863 г. было принято решение "обратить внимание на доктора медицины А.Я. Данилевского"3. Вскоре "медицинский факультет на заседании 3 октября слушал заявление г-на проф. Виноградова о том, что он рекомендует для замещения кафедры медицинской химии и физики доктора медицины А.Я. Данилевского, известного ему своею глубокой ученостью и обширными сведениями в тех науках и с пользою занимавшегося в продолжении нескольких лет за границею под руководством известных профессоров. Члены медицинского факультета, принимая во внимание как рекомендацию г-на профессора Виноградова, так и руководствуясь печатными работами А.Я. Данилевского, доказывающими современные и глубокие его сведения в медицинской химии и физике, определили подвергнуть г-на Данилевского баллотированию в экстраординарные профессоры медицинской химии и физики, каковое баллотирование и было произведено на заседании факультета 5 октября, при чем оказалось избирательных 6, не избирательных ни одного..."4. В дополнение к характеристике проф. Н.А. Виноградова, который, надо полагать, познакомился с Александром Яковлевичем во время заграничной командировки, в университет поступило письмо проф. Р. Вирхова, содержащее самую лестную рекомендацию А.Я. Данилевскому.
21 октября 1863 г. состоялось баллотирование в совете университета с участием А.М. Бутлерова, и А.Я. Данилевский был избран. 27 декабря 1863 г. приказом министра он был утвержден экстраординарным профессором Казанского университета на кафедре медицинской химии и физики, и ему было поручено временное преподавание физиологии впредь до замещения этой кафедры. По дате прошения Александра Яковлевича в медицинский факультет о денежном пособии можно заключить, что в Казань он прибыл в начале 1864 г. из Петербурга и незамедлительно приступил к научной работе в области как медицинской химии, так и физиологии.
Кроме А. Я. Данилевского, в то же самое время намеревался заняться "исключительно физиологической химией" Арсений Яковлевич Щербаков (1839-1900) - выпускник медицинского факультета Казанского университета 1861 г. С 1861 по апрель 1863 г. он знакомился с постановкой работы в г. Дерпте у Фридриха Биддера и Карла Шмидта, а затем в лаборатории Берлинского патологического института у Кюне. Предполагая вести исследования состава мочи при уремии в лаборатории проф. А. М. Бутлерова, Арсений Яковлевич 5 ноября 1863 г. просит принять его лаборантом медицинской химии и физики, соглашаясь первое время служить без вознаграждения. Для испытания своей профессиональной пригодности он предлагает, если это нужно, поручить ему "приготовление некоторых препаратов с объяснением с моей стороны методов их приготовления". Это прошение оставалось без движения до тех пор, пока приехавший в Казань А.Я. Данилевский не присоединился к нему и не приложил свое
3 Госархив ТАССР, фонд № 977, дело № 846.
4 Госархив ТАССР, фонд № 977, дело № 846.
5 Там же, фонд № 92, дело № 8411.
письмо, содержание которого помогает осветить важные стороны организации работы новой кафедры: "...оказалось, что физиологический кабинет не содержит... средств, которые необходимы для успешного производства химических и многих физиологических опытов и которые можно найти только в химической лаборатории. Благодаря г-ну проф. Бутлерову я имею теперь право пользоваться всеми нужными мне средствами его лаборатории. При этом однако возникло, что и предвиделось, новое и весьма серьезное неудобство, состоящее в том, что многие опыты должны быть мною совершенно исключены из лекций, потому что я не в состоянии, в короткое время перед лекцией, работать в двух различных и удаленных друг от друга лабораториях, именно в химической и физиологической".
Встречаясь в химической лаборатории А.М. Бутлерова с Арсением Яковлевичем, занимавшимся там изучением переваривания белков, А. Я. Данилевский давал ему советы по работе и, неоднократно на деле оценив способности А.Я. Щербакова, засвидетельствовал перед факультетом, что "лучшего помощника не желал бы иметь подле себя"5. Таким образом, уже 28 марта 1864 г. А.Я. Щербаков был избран лаборантом при кафедре медицинской химии и физики.
Кроме А.Я. Щербакова в области медицинской химии начал работать еще один питомец Казанского университета - К.С. Дьяконов, причем в том же направлении, которое было предметом диссертации самого А.Я. Данилевского. Об интенсивности научных исследований свидетельствует тот факт, что уже на следующий год и А.Я. Щербаков и К.С. Дьяконов публично защитили диссертации для получения степени доктора медицины. В большом зале университета во время защиты диссертации А.Я. Щербакова на тему "Продукты пищеварения в крови", кроме официальных оппонентов от факультета ординарных профессоров Н.А. Виноградова, А.Я. Данилевского и экстраординарного проф. А.И. Яко-бия, в диспуте принимали участие проф. химии А.М. Бутлеров и хранитель физического кабинета А.И. Троицкий.
В диссертации К.С. Дьяконова "К учению о переваривании белковых веществ" (1865) убедительно показано влияние на ферментативное переваривание фибрина под действием протеаз поджелудочной железы температуры и щелочной реакции среды и установлено, что более эффективно расщепление происходит под действием ферментов, а не щелочи. Как видно, значение этого исследования для ферментологии пищеварения сохранено до настоящего времени.
Научная деятельность самого А.Я. Данилевского в Казани была очень плодотворной и разносторонней. В силу сложившихся обстоятельств он проводил исследования в области не только медицинской химии, но и физиологии и фармакологии. Вскоре после открытия сеченовского торможения он подтвердил на теплокровных существование в головном мозгу центров, задерживающих "отражательные движения".
В течение 1864-1865 академического года Александр Яковлевич проделал интересное для своего времени исследование "О разрушении красных кровяных кружечков", которое опубликовал в 1865 г. в ряде номеров "Медицинского вестника". Желая быстро определить гемоглобин, вышедший из эритроцитов в плазму и сыворотку крови, А.Я. Данилев-
Рис. 2. Здание Бутлеровского института Казанского университета. В подвальном этаже (окна в торцовой части здания) располагалась лаборатория медицинской химии с химической печью.
ский воспользовался "фактом, известным в физиологии, но на который до сих пор не было обращено внимание, а именно употреблял в дело центробежную силу". Он писал: "В пробных опытах с дефиб-ринированной кровью, или свернувшейся в самой трубке, которая была укреплена на центробежной машине, я мог получить, правда немного, но через часа или через час чистую сыворотку, какую, например, самобытно сокращающийся сгусток крови доставляет только через много часов. После этого я устроил себе машину, состоящую из трех деревянных кругов, расположенных в одну линию и горизонтально на длинной скамье. Круги сообщены друг с другом ремнями, так что при одном обороте большого из них третий от него делает 45 оборотов; а так как движение можно довести до того, что первый круг делает почти целый оборот в 1", то последний, с которым вертятся трубки с кровью, делает в 1" от 25 до 35 оборотов. Такой быстроты достаточно чтобы в моих опытах осадить все кровяные шарики в продолжении 1 или 1'/2 часа". Для стабилизации крови А.Я. Данилевский использовал сернокислый натрий, а для лучшего разделения крови применял повторное центрифугирование. "Таким образом я наперед установил метод посредством которого мог из любой крови получить жидкую часть со всеми качествами свойственными этому роду крови, отдельно от цветных кровяных кружочков, т. е. мог отдельно получить вещества крови, находящиеся чисто в растворе, и вещества, находящиеся в плотных ее образованьях" [8]. Из приведенного описания ясно,
6 Там же, фонд № 997, дело № 831.
что А.Я. Данилевский изобрел центрифугу, которая вращалась со скоростью 1500-2100 оборотов в минуту, и впервые применил ее для биохимических исследований. Сегодня нельзя представить биохимическую лабораторию без центрифуги, а в современную гематологию этот метод вошел в практику под термином "гравитационная хирургия крови".
Одновременно А.Я. Данилевский подготавливает "Записку" об устройстве медико-химической лаборатории с подробным проектом ее оснащения, которая была опубликована в "Известиях Казанского университета" в 1865 г. Уже в 1866 г. было изыскано помещение "...для устройства лаборатории для физиологической и патологической химии согласно ходатайству Г. профессора Данилевского..."6. Лабораторию разместили в специальном корпусе химической лаборатории, которой руководил А.М. Бутлеров, освободив квартиру лаборанта химической лаборатории Ломана в полуподвальной части здания (рис. 2). Этот корпус, сохранившийся почти без изменений, был выстроен в 1834-1837 гг. и не уступал по оснащению лучшим иностранным лабораториям того времени [1]. Именно в нем был открыт К. К. Клаусом новый элемент рутений, а Н.Н. Зи-ниным синтезирован анилин. Кафедра располагалась там с официального открытия 15 октября 1866 г. вплоть до 1891 г, а затем была переведена в специально выстроенное здание для лабораторий физиологии, физиологической химии, гистологии и фармакологии. Близкое знакомство А. Я. Данилевского с А. М. Бутлеровым, начавшееся в Казани, продолжалось и после переезда последнего в Петербург [7].
Преподавание физиологической химии студентам 2-го курса медицинского факультета было начато в 1866-1867 учебном году. Расписанием было предусмотрено чтение в неделю ординарным проф. А.Я. Данилевским 4 часов лекций и ведение 6 часов практики. Кроме того, на 3-м курсе в 1866-1867 гг. А.Я. Щербаков в аудитории анатомического театра читал лекции по зоохимии и патологической химии. "Часть физиологической химии, занимающаяся рассмотрением химического строения и характера составных частей организма, носит название зоохимии. При преподавании зоохимии представляется два пути: один физиологический, другой чисто химический"7. 8 ноября 1866 г. для получения звания приват-доцента он прочел пробную лекцию на тему "Об источниках виноградного сахара для организма человека и высших животных", а затем в начале
1867 г.- на тему "Об анемиях в крови". 3 декабря
1868 г. после увольнения с должности лаборанта
A.Я. Щербаков был избран доцентом зоохимии и патологической химии.
Общая химическая подготовка врачей на 1-м курсе осуществлялась на общеуниверситетской кафедре. 3 часа в неделю читал лекции ординарный проф. А.М. Бутлеров, а после его отъезда в 18691870 гг. занятия вел экстраординарный проф.
B.В. Марковников8. В качестве учебников использовались "Введение к полному изучению органической химии" А.М. Бутлерова (Казань, 1864-1866) и переведенное А.Я. Щербаковым и студентами под редакцией А.Я. Данилевского "Руководство к физиологическому и патохимическому анализу для врачей и студентов" Ф. Гоппе-Зейлера (Казань, 1867). Профессор прикладной химии при университете в Тюбингене Феликс Гоппе-Зейлер сделал дополнения и примечания собственно для русского перевода против последнего немецкого издания. В письме А.Я. Данилевскому он выразил желание видеть свою книгу в хорошем русском переводе. Его пожелание было выполнено, руководство изложено на прекрасном научном русском языке, хорошо издано в университетской типографии и включает даже цветную иллюстрацию.
Во вновь созданной лаборатории А.Я. Данилевский начал исследования в области строения и свойств белков, что явилось его основным научным направлением. В то время химия белка располагала весьма ограниченным арсеналом подходов к проблеме, и в умах ученых господствовали весьма путаные представления. К концу 60-х годов Х1Х века, как пишет А.Н. Шамин [12], типичными стали утверждения, что ферменты являются, скорее всего, веществами коллоидной, а не белковой природы. Продолжавшаяся несколько лет работа А.Я. Данилевского "Исследование состава, физического и химического строения продуктов распадения белковых веществ и генетических отношений между различными их видами" была опубликована в 1871 г. в "Военно-медицинском журнале", а до этого изложена на II съезде естествоиспытателей в Москве 23 августа 1869 г. Три небольшие цитаты из этой работы, приводимые ниже, как нельзя лучше раскрывают стихийный материалистический подход А.Я. Данилевского к проблеме белка: "Белковые вещества составляют одну из необходимейших составных частей организованных существ. Они образуют главную основу живой тка-
7 Госархив ТАССР, фонд № 977, дело № 932.
8 Госархив ТАССР, фонд № 977, дело № 940.
ни и на их способности подвергаться известным переменам, как физическим, так и химическим, основаны все процессы, замечаемые нами в живом организме".
"Но белковые тела пищи в большей части случаев не тождественны с одноименными составными частями тканей; и вот организм употребляет ряд средств, направленных к превращению белковых тел пищи в белковые основы тканей. Таким образом, содержание жизненных процессов организма, по отношению к состоянию белковых веществ в нем, состоит в физических и химических переменах их части".
"...В организмах белковые вещества составляют главнейшую часть и что их поистине следует считать носителями жизни на земле".
Результаты своих исследований и новые планы А.Я. Данилевский направлял для критического разбора А. М. Бутлерову, переехавшему в начале 1869 г. в Петербург. 9 писем, написанных им в Казани А.М. Бутлерову с 1869 по 1871 г., были глубоко проанализированы А.Н. Шаминым и Г.В. Бышовым [13]. О несомненном воздействии великого русского химика на становление Александра Яковлевича как ученого видно из письма А.Я. Данилевского: "... я глубоко ценю Ваше влияние на мой ученый дух. Факты я сам могу найти - дух воспитывается примерами" [13].
А.Н. Шамин и Г.В. Бышов [13] удачно подметили в письмах А.Я. Данилевского А.М. Бутлерову интереснейшее соображение о полимерной природе белковых тел: "Изложенное в статейке не допускает ли мысль о том, что частицы альбумина есть как бы смешанный полимерид". В процессе разложения этого сложного тела на составляющие его группы А.Я. Данилевский получил 4 продукта, различающихся по элементарному составу (в частности по сере). В письмах А.М. Бутлерову Александр Яковлевич выдвигает представление о существенной роли аминокислот в молекуле белка. Спустя более 100 лет нет смысла критиковать первоначальные результаты экспериментов А.Я. Данилевского и их теоретический анализ, так как они сменились более совершенными. Однако те положительные стороны научной работы, которые были приведены выше, свидетельствуют о его незаурядном уме и высокой экспериментальной технике и должны быть по достоинству оценены.
Переезд А.М. Бутлерова в Петербург пагубно отразился на политическом и моральном состоянии профессорской коллегии Казанского университета, попавшей под влияние верноподданнически настроенной дворянской группировки, которую поддерживал попечитель учебного округа П.Ф. Шестаков. Обстановка для работы Александра Яковлевича в Казанском университете начинает осложняться. Более подходящее помещение, которое совет имел намерение выделить кафедре медицинской химии, снова было отнято, лаборатория по-прежнему размещалась в полуподвале. Работа в ней крайне вредно сказывалась на здоровье молодого профессора, который, не видя перспектив для улучшения условий, начал искать возможность перехода в другой университет. В письмах к А.М. Бутлерову, кроме научных вопросов, А. Я. Данилевский просит помочь ему найти подходящее место. После открытой поддержки крупного ученого анатома П.Ф. Лесгафта, известного своими прогрессивными общественными взглядами, Александру Яковлевичу становится работать особенно трудно. Стремясь любой ценой искоренить всякие проявления свободомыслия и
Рис. 3.
самостоятельности, сторонники верноподданнической линии попечителя университета создали невыносимые условия либерально настроенным профессорам. В отставку в знак протеста были вынуждены подать Н.А. Головинский, А.Е. Голубев, А.Я. Данилевский, В.Т. Имшенецкий, П.И. Левитский, В.В. Марковников, А.И. Якобий, которые перед увольнением сфотографировались вместе с П.Ф. Лес-гафтом (рис. 3).
1 декабря 1871 г. министр народного просвещения граф Д. Толстой подписал приказ об увольнении А.Я. Данилевского со службы в Казанском университете. Вскоре Александр Яковлевич продал дом, который сохранился до настоящего времени (ул. Гоголя, 5), и уехал из Казани.
Корыстные проявления в жизни университетов не являются исключительной особенностью нового времени. Они встречались и раньше. Но честность и строгое следование нравственным принципам всегда должны быть принципами научно-педагогической общественности. После длительного периода неустроенности А.Я. Данилевский и П.Ф. Лес-гафт, не поступившись совестью, достигли больших высот в науке и оставили яркий след в истории высшего образования в России.
После отставки А.Я. Данилевского по представлению фармаколога И.М. Догеля 27 декабря 1871 г. экстраординарным профессором кафедры медицинской химии и физики был избран А.Я. Щербаков (рис. 4). При нем продолжалось совершенствование преподавания. Еще в 1868 г. Арсений Яковлевич привлек к научной работе студента медицины Ореста Щербакова, исследовавшего состав жел-тушечной мочи. Далее студенческие научные работы довольно регулярно проводились на кафедре. Например, в 1875 г. в результате конкурса по теме " Проверка работ Шерера, Фойта и Гофмана относительно кислого брожения мочи" золотой медали был удостоен студент 4-го курса медицинского факультета Иван Потехин, а серебряной - студент 5-го курса этого же факультета Иосиф Рясенцев.
Помещения медико-химической лаборатории по-прежнему были темными, но в них находились химические печи, газ и печи с тягами. В 1872 г. здесь содержалось 963 вещи на 4079 руб. и материалов (реактивов) на 1339 руб. В первой половине 1872 г. в лаборатории занимались 40 студентов 1-го курса аналитической химией, во второй половине - студенты 2-го курса физиологической химией. Кроме того, там же работали 10 студентов старших курсов
Экстраординарный профессор А.Я. Щербаков, зав. кафедрой медицинской химии и физики с 1871 по 1894 г.
Рис. 4.
и один докторант. В 1873 г. был поднят вопрос о строительстве специального здания для кафедр физиологической химии и фармакологии.
Стремясь поддержать высокий уровень преподавания, А.Я. Щербаков осуществил перевод на русский язык лучших по тому времени учебников: "Руководство к физиолого- и патолого-химическому анализу для врачей и студентов" Феликса Гоппе-Зейлера (4-е издание, 1876), "Учебник физиологической химии" О. Гаммарстена (1892), некоторые разделы "Руководства к физиологии" Л. Германа (1888) и "Химия мочи" Э.Л. Зальковского и Лейбе. В 1893 г. он сам написал "Курс физиологической химии. Часть 1-я". В 1880 г. А. Я. Щербаков был приглашен преподавать физиологическую химию и в ветеринарном институте. С 1882 г. на него было возложено временное преподавание на вакантной кафедре гигиены. Много внимания А. Я. Щербаков уделял вопросам водоснабжения Казани. Его исследования в этой области до сих пор не утратили своего значения. Он выпустил руководство по качественному и химическому анализу воды. Многие из работавших в то время на кафедре впоследствии стали профессорами, например Н.И. Студенский и Н.И. Котовщиков.
А.Я. Щербаков и А.Я. Данилевский были в числе основателей общества естествоиспытателей, которое начало свою деятельность при Казанском университете с 12 мая 1869 г. Большую работу Арсений Яковлевич вел в обществе врачей г. Казани как его секретарь и председатель, а с 1889 г. как почетный член. С 1886 по 1890 г. он был деканом медицинского факультета, а в 1887-1889 гг. неоднократно замещал ректора и препятствовал полицейскому преследованию студентов, участвовавших в революционной сходке в декабре 1887 г., в которой активное участие принимал В. И. Ульянов.
Много было сделано А. Я. Щербаковым вместе с Н.О. Ковалевским и И.М. Догелем для строи-
Рис. 5. Здание кафедр биохимии, гистологии, фармакологии и физиологии медицинского факультета Казанского университета, выстроенное в 1890 г. Кафедра биохимии располагалась в правой части здания на первом этаже.
Рис. 6. Лаборатория кафедры биохимии Казанского университета.
тельства здания лабораторий физиологической химии, физиологии, фармакологии (терапии) и гистологии. 8 сентября 1890 г. кафедра переехала в новое удобное помещение (рис. 5, 6).
В октябре 1890 г. совет Казанского университета единогласно поддержал представление проф. А.М. Зайцева об увековечивании памяти Н. Н. Зи-нина и А. М. Бутлерова - их бюсты были установлены в аудитории химической лаборатории. Будучи учеником этих выдающихся ученых, А. Я. Щербаков приобрел аналогичные бюсты работы скульптора И.Я. Гинцбурга и для кафедры медицинской химии (такое название кафедра получила в 1884 г.), которые и поныне украшают помещение кафедры биохимии, свидетельствуя о важной роли казанской школы химиков в становлении биологической химии в нашей стране.
По выслуге лет в 1894 г. Арсений Яковлевич покинул кафедру. Скончался известный ученый 9 марта 1900 г. Совет университета "в виду ученых и преподавательских заслуг проф. А.Я. Щербакова" постановил "украсить его портретом аудиторию
Рис. 7.
здания медицинских лабораторий". Этот портрет в настоящее время находится на кафедре биохимии.
Сменивший проф. А.Я. Щербакова на кафедре медицинской химии Алексей Александрович Панор-мов родился 4 октября 1859 года в Бугульминском уезде в семье священника (рис. 7). Среднее образование он получил в Самарской духовной семинарии, в 1877 г. поступил в Казанский университет и в 1882 г. закончил курс со степенью лекаря и званием уездного врача. Далее он работал ординатором факультетской терапевтической клиники под руководством проф. Н.А. Виноградова, а исследования, как и его руководитель, проводил в лаборатории медицинской химии у проф. А.Я. Щербакова. Студенческая работа Алексея Александровича "Отношение калийных солей в мышечной ткани" была удостоена в 1882 г. золотой медали.
А.А. Панормов углубил исследования Н.А.Виноградова в области сахарного диабета, занимаясь химией углеводов, разработал методику определения гликогена печени, дающую наиболее высокий выход, изучал посмертное образование продуктов распада гликогена. В 1886 г. на эту тему он завершил диссертацию. Исследования углеводов он продолжал вплоть до назначения его 1 июля 1894 г. экстраординарным профессором кафедры медицинской химии. С этого времени и до конца жизни А. А. Па-нормов работал в области строения и свойств белковых тел. Именно в этом направлении были устремлены в дальнейшем и основные интересы многих его учеников. Толчком к данным научным изысканиям послужила опубликованная Гофмейстером работа, в которой был описан метод кристаллизации белковых тел. Творческий поиск ученого сосредоточился на изучении свойств альбуминов (куриного, голубиного, утиного). Им был усовершенствован метод Гофмейстера для выделения альбумина, разработана методика фракционного разделения альбуминов, не поддающихся кристаллизации,
Рис. 8.
и метод индивидуализации белковых тел путем получения кислотных производных. Предметом особого внимания Алексея Александровича в процессе данных исследований была глобиновая часть молекулы гемоглобина. В этой области работали его ученики А. Н. Поляков и В. Р. Дмитриев: первый из них изучал препараты из лошадиной крови, второй -из бычьей.
Большой интерес вызвала статья асс. В.Р. Дмитриева: "К методике получения стойких кристаллов гемоглобина", опубликованная в "Казанском медицинском журнале" в 1927 г. В то время получить стойкие кристаллы гемоглобина не удавалось, и в ряде опубликованных за границей работ указывалось даже на невозможность решения подобной задачи. Как известно, в дальнейшем в 60-е годы ХХ столетия благодаря исследованиям белковых кристаллов была расшифрована трехмерная структура белков. Следует отметить, что рентгенострук-турный анализ белковых кристаллов весьма труден и актуален до настоящего времени. В.Р. Дмитриев предвосхитил развитие науки, взялся за решение этого вопроса и посвятил ему несколько лет. В результате тщательной и кропотливой работы ему удалось разработать методику получения стойких кристаллов гемоглобина (путем пятикратной перекристаллизации из спирта и прочих приемов) и на ее основе впервые произвести точный элементарный анализ гемоглобина.
Перечислить все работы А.А. Панормова и его учеников, опубликованные на эту тему главным образом в "Журнале русского физико-химического общества", в этом очерке не представляется возможным. Несколько кафедр биохимии в России и СССР были замещены питомцами лаборатории, среди них С.М. Максимович (Варшавский и Ростовский университеты), В.В. Вормс ( Саратовский университет), А.Н. Поляков (Новочеркасский ветеринарный и Куйбышевский медицинский институты), З.Н. Блюм-
Рис. 9.
штейн (Казанский университет и медицинский институт) [6]. Многие из работавших в лаборатории занимали кафедры по другим специальностям, например, В.М. Аристовский, Н.П. Рухлядев, Зарни-цин и др. Под руководством А. А. Панормова начал заниматься биохимией Александр Александрович Баев, впоследствии академик АН СССР, который, еще будучи студентом старших курсов медицинского факультета, работал ассистентом на этой кафедре. В 1915 г. в связи с выслугой лет он ушел в отставку.
С 1916 по 1918 г. кафедру возглавлял проф. А.Г. Ра-кочи (рис. 8). За короткое время пребывания в Казани им были начаты работы в области нарождающихся витаминологии и энзимологии. После его отъезда на медицинский факультет в Киев, в связи с революционными событиями в городе, кафедра биохимии снова перешла к А.А. Панормову, и он заведовал ею вплоть до свой кончины (1927). В этот период его ученики продолжали вести исследования белковых тел. Александр Николаевич Поляков совместно с профессором рентгенологии Казанского ГИДУВа Р. Я. Гасулем изучал действие рентгеновских лучей на ферментативные процессы в селезенке. Результаты работы были доложены на II Международном радиологическом конгрессе в Стокгольме в 1928 г. После смерти проф. А.А. Панормова кафедру временно возглавлял А.Н. Поляков, который вскоре был избран на кафедру Новочеркасского ветеринарного института.
В 1929 г. на заведование кафедрой был приглашен Владимир Александрович Энгельгардт (рис. 9). Он родился в 1894 г. в Москве, в семье врача. Уже через два месяца семья переехала в Ярославль, где прошли детство и юность будущего ученого. С рождения мальчик находился в медицинском окружении. Дед по материнской линии был главным хирургом и директором ярославской больницы, отец возглавлял отделение акушерства и гинекологии. Однако любознательный мальчик, увлекавшийся
физикой и математикой и даже получивший в начальной школе прозвище "Володя-ученый", вопреки традиции семьи, после окончания школы поступил на математический факультет Московского университета. Будущий ученый рассчитывал на то, что это поможет ему стать хорошим инженером, но уже через несколько месяцев обучения выяснилось, что он оказался совершенно неспособным к усвоению высшей математики, и уже во втором семестре студент Энгельгардт стал слушателем медицинского факультета. В силу своего беспокойного, пытливого характера, он очень мало времени уделял слушанию теоретических курсов и непосредственно медицине, но глубоко пытливо занимался тем, что действительно заинтересовало его и увлекло - биохимией. На протяжении всей своей жизни, руководствуясь исключительно собственной интуицией в исследованиях и занимаясь только тем, что действительно его интересовало, он тем не менее уважал и почитал своих учителей - ученых старшего поколения. Впрочем, его общение с ними тоже было несистематическим. В 1927 г. Владимир Александрович два месяца работал в лаборатории Петера Рона в Берлине, имевшей мировую известность. Эта лаборатория открыла путь в науку многим незаурядным ученым -Ф. Липману, X. Кребсу, М. Перутцу, Э.Б. Чейну. Мимолетное знакомство молодого ученого с именитыми исследователями Отто Варбургом, Карлом Ломаком и Отто Мейергофом впоследствии переросло в дружбу на всю жизнь. Вскоре после этого в 1929 г. последовал переезд в Казань. Сохранились воспоминания Ф.Ф. Муртази о том, как тридцатипятилетний новый заведующий кафедрой читал вводную лекцию, на которой, помимо студентов, присутствовали и члены ученого совета медицинского факультета. Лекция, посвященная энергетическому обмену и участию фосфорной кислоты в нем, не отличалась особой артистичностью, но была доступна студентам, хотя содержание ее рассчитывалось на членов ученого совета.
Владимир Александрович определил новую цель для исследований - изучение химизма обмена веществ в клетке. Для этого ему потребовалось реорганизовать лабораторию, так как там не было необходимого оборудования. На кафедре в то время работали доцент З.М. Блюмштейн, ассистенты В.Р. Дмитриев, М.Н. Любимова, А.А. Баев, Б.Г. Мо-кеев и С.К. Ханафеева (преподаватель национальных групп). На кафедре был организован также практикум по физической и коллоидной химии. Велись занятия на татарском языке для коренизи-рованных групп. Владимир Александрович совместно с З.Н. Блюмштейном издал учебное пособие "Физическая и коллоидная химия" на двух языках - русском и татарском.
Начало 30-х годов ХХ века - время, проведенное в Казани В.А.Энгельгардтом и его женой М.Н. Любимовой - было тяжелым в социальном аспекте. Семья профессора В.А. Энгельгардта и приват-доцента М. Н. Любимовой жила в Казани очень скромно. Они занимали две комнаты в коммунальной квартире на улице Гостинодворской (ныне Чернышевского). Жили открыто, тесно общались, дружили со многими учеными-медиками, с семьями невропатолога И. С. Алуфа и хирурга А.В. Вишневского. Милица Николаевна и Владимир Александрович были разносторонними, интересными людьми. Вместе со студентами они катались на лыжах в Казанской Швейцарии (ныне парк им.
Рис. 10. Проф. В.А. Энгельгардт за работой в лаборатории.
М. Горького), летом были участниками альпинистских походов, высокогорных поездок в Среднюю Азию.
В 30-е годы на факультете действовал семинар, на котором микробиолог В.М. Аристовский, патофизиолог Н.Н. Сиротинин, биохимик В.А. Энгель-гардт и другие ученые обсуждали результаты исследований. Научная же молодежь, среди которой были будущий академик АМН А. Д. Адо и будущий профессор патофизиологии М.А. Ерзин, училась у них. Владимир Александрович находил себе помощников в лабораторию среди студентов, занимающихся в студенческом научном кружке. Одним из таких студентов, которым В.А. Энгельгардт дал путевку в жизнь, был Гали Арсланович Узбеков, впоследствии ставший профессором биохимии в Рязани. Наиболее близким, "духовным сыном", как Энгельгардт писал впоследствии, был аспирант Александр Александрович Баев, преданный ученик и верный соратник с непростой и даже трагической судьбой.
Вот как В.А. Энгельгардт сам пишет о своей работе в Казани: "В 1929 г. я принял приглашение Казанского университета занять кафедру биохимии. Лабораторию пришлось организовывать совершенно заново, т. к. в ней не было даже самого скромного набора простейшего применявшегося в то время оборудования. Все чем я располагал для моей личной работы после длившихся целый год усилий, -это убогое воспроизведение респирометра Варбур-га, сконструированного в скромной университетской мастерской, и простейший вид колориметра, так называемого аутенритовского с оптическим клином, лишь позднее замененного небольшой моделью колориметра Дюбоска. Но лекционный курс отнимал относительно мало времени, и у меня было много досуга, чтобы вести работу за лабораторным столом и предаваться своим размышлениям.
Результаты были в немалой мере утешительны: было обнаружено, что дыхание клеток может повлечь за собой синтез АТФ. В тот период было хорошо известно, что АТФ синтезируется в процессе неокислительного распада глюкозы, протекающего по путям брожения или гликолиза. И может показаться удивительным, что ничего не было известно относительно возможного участия АТФ или вообще фосфата в другом крупнейшем энергодающем процессе, каким является дыхание" [19].
Иными словами, на кафедре биохимии медицинского института В. А. Энгельгардт в 1931 г. открыл окислительное фосфорилирование, составляющее
Рис. 11.
основу энергетического обеспечения всех актов жизнедеятельности аэробных организмов (рис. 10). Известие о нем появилось вначале в "Казанском медицинском журнале" (1931, № 4-5), а затем более подробно в 1932 г. в "Biochemische Zeitschrift". Это открытие явилось одним из наиболее крупных вкладов советских ученых в сокровищницу мировой науки.
В "Казанском медицинском журнале" им были опубликованы еще две статьи обзорного характера об обмене веществ в эритроцитах и в злокачественных опухолях. Всего в Казани В. А. Энгельгардтом было выполнено 7 работ. При нем в связи с отделением медицинского факультета от университета кафедра перешла в медицинский институт. Недолгое, но яркое пребывание В. А. Энгельгардта в Казани до января 1934 г. повлияло на научную судьбу Александра Александровича Баева, уехавшего вслед за ним в 1935 г. и имевшего к тому времени в послужном списке 7 научных работ. На долю А.А. Баева выпало изучение превращения аминогруппы АТФ. Он установил, что ее отщепление и превращение в аммиак необратимы и образовавшееся инозиновое производное выключается из цикла дыхания [2]. Как известно, А.А. Баев (впоследствии академик), будучи сотрудником В.А. Энгельгардта в Институте молекулярной биологии АН СССР, расшифровал в 1967 г. первичную структуру валиновой транспортной РНК.
После отъезда Владимира Александровича временно на протяжении двух лет кафедрой руководил асс. Вячеслав Рафаилович Дмитриев. В 1936 г. на заведование из Москвы приехал ученик академика В.С. Гулевича Лев Михайлович Броуде (рис. 11). При нем число сотрудников в связи с расширением программы медицинского образования увеличилось, и кафедра была оборудована в новом неприспособленном помещении бывшего общежития студентов на улице Л. Толстого, где располагается до настоя-
зав. кафедрой биологической химии с 1945 по 1950 г.
Рис. 12.
щего времени. Лев Михайлович направил научные исследования коллектива сотрудников в новое русло - на изучение азотистых экстрактивных веществ животных тканей, а именно промежуточных продуктов превращения белка и других азотистых составных частей организма. Основной целью этих работ было выяснение биологической роли, происхождения и превращения специфических составных частей поперечнополосатых мышц карнозина и ан-серина.
Наиболее заметный след не только на кафедре в Казани, но и во всей стране Лев Михайлович оставил как методист, разработавший стройную систему лабораторных занятий по биологической химии для студентов. В Казани дважды был переиздан его практикум по биохимии. До сих пор постановка лабораторных занятий по этому предмету для студентов-медиков в ведущих институтах страны и издаваемые руководства сохраняют в принципе систему Л.М. Броуде.
Последние годы работы Л.М. Броуде (до 1943 г.) на кафедре совпали по времени с Великой Отечественной войной. Преподавание продолжалось, хотя ассистенты мужчины были призваны на военную службу. В лабораториях зимой было так холодно, что замерзали реактивы в бюретках. Сотрудники кафедры (разумеется, в основном женщины) принимали участие в строительстве земляных укреплений, заготовке топлива для города. В этих труднейших условиях проводились отдельные исследования, заключавшиеся в поиске кровезаменителей, содержащих крахмал (В.Р. Дмитриев), и работы биохимического характера в помощь эвакогоспиталям, расквартированным в Казани. В частности, Л.М. Броуде и К.И. Коковихина исследовали механизм действия сульфидина.
После отъезда Л.М. Броуде в Москву кафедра оставалась незамещенной до 14 апреля 1945 г., когда заведующим был избран проф. Михаил Федоро-
Рис. 13.
вич Мережинский (рис. 12). Под впечатлением прошедшей войны научная работа была направлена на изучение метаболической реакции организма на травму. Сотрудники кафедры биохимии стоматологического института (ныне факультет Казанского медицинского университета), существовавшей на базе кафедры биохимии мединститута, под руководством доц. Л.С. Черкасовой вели аналогичные исследования при травматических остеомиелитах. Некоторое время проф. М.Ф. Мережинский был директором медицинского института. Под его руководством было выполнено 26 научных работ и 2 кандидатские диссертации Л.Ф. Владимировой (1954) и В.Ф. Ани-симовой (1959).
После отъезда М. Ф. Мережинского в Минск в 1950 г. функции заведующего кафедрой были возложены на доц. Нину Максимовну Абрамову, так как, несмотря на повторные объявления конкурса, профессоров, желающих занять кафедру, не оказалось (рис. 13). В конце 40-х годов прошлого столетия Н.М. Абрамова и профессор кафедры микробиологии КГУ Маргарита Ильинична Беляева впервые в нашей стране приступили к изучению нукле-аз. К сожалению, Нина Максимовна вскоре скончалась вечером за работой в весовой комнате. Проблема далее разрабатывалась уже без ее участия.
В 1955 г. произошло слияние кафедры биохимии с кафедрами физической и коллоидной химии и органической химии. На заведование объединенной кафедрой был избран ученик проф. А.А. Па-нормова и доц. В. Р. Дмитриева проф. Зелиг Нисо-нович Блюмштейн, возглавлявший до этого кафедру физической и коллоидной химии (рис. 14). В биохимической лаборатории велись исследования в области изучения сдвигов метаболизма при рент-гено- и радиотерапии у больных с новообразованиями. Была составлена инструкция по определению содержания мочевой кислоты в крови и моче, утвержденная Министерством здравоохранения РСФСР.
Рис. 14.
Сам Зелиг Нисонович очень много сделал для становления санаторно-курортного дела в Татарстане, изучив его лечебные воды и грязи. В 1961 г. проф. 3.Н. Блюмштейн вышел на пенсию. Ввиду отсутствия кандидатов на конкурсное заведование кафедрой исполняющей обязанности заведующего была назначена доц. Любовь Федоровна Владимирова (рис. 15). В это время кафедре было поручено изучение особенностей обмена веществ при воздействии на организм теплокровных впервые синтезированных казанскими химиками фосфорорганических соединений. Ввиду частой смены руководителей материальное оснащение кафедры, ставшее со временем ветхим, перестало обновляться.
В декабре 1964 г. заведующим кафедрой был избран питомец Казанского медицинского института проф. Д.М. Зубаиров, который начал свою деятельность с укрепления материальной базы кафедры (рис. 16). Была оборудована холодная комната, а в лаборатории в числе первых в стране внедрили методы гель-фильтрации, ионообменной и аффинной хроматографии, электрофореза в гелях, автоматический аминокислотный анализ. Существенную и безвозмездную помощь в оснащении кафедры научным и учебным оборудованием, кроме ректората, оказывали научные и лечебные учреждения Ленинграда, Киева, Бугульмы. Современное высокопроизводительное импортное оборудование приобрести, к сожалению, не удалось из-за отсутствия средств. Выполнение научных исследований в связи с этим было сопряжено с весьма серьезными трудностями, подчас приходилось развивать не самые перспективные направления. Тем не менее, благодаря энтузиазму В.Н. Тимербаева, И.А. Андрушко, Л.Г. Поповой, И.В. Соболевой, М.Г. Асадуллина, В.С. Давыдова, Н.Н. Ма-янской, А.Л. Сторожева, Г.Ш. Ченборисовой, Ф.Б. Суб-ханкуловой, И.Е. Ворониной, О.Д. Зинкевича, Р.И. Литвинова, Р.Ф. Байкеева, С.В. Киселева и других сотрудников на кафедре было восстановле-
Доцент Л.Ф. Владимирова, зав. кафедрой биохимии с физической и коллоидной химией и органической химией
Рис. 15.
Профессор Д.М. Зубаиров, зав. кафедрой биохимии с физической и коллоидной химией и органической химией с 1964 по 2006 г.
Рис. 16.
но традиционное направление научных работ в области изучения структуры и функции белков (рис. 17). Исходя из концепции непрерывного свертывания крови, выдвинутой Д.М. Зубаировым в 1961 г., были получены прямые доказательства зависимости метаболизма фибриногена от активности протромбина и выявлено участие РЭС в катаболизме данного белка. Эти доказательства привели к созданию теории о непрерывном свертывании крови в организме, лежащей в основе сугубо медицинских воззрений. В частности, в свете названной теории синдром дис-семинированного внутрисосудистого свертывания крови является результатом увеличения интенсивности физиологического процесса, который диалектически может переходить из адаптивной фазы в повреждающую. Эта часть работы была высоко оценена академиком АМН СССР, Героем Социалистического Труда Л. Персианиновым, А. Макацария и
A. Мельниковым: "Правильной трактовке внутри-сосудистых расстройств во многом способствовала теория о перманентном внутрисосудистом свертывании крови, успешно разрабатываемая в нашей стране проф. Д.М. Зубаировым" [17].
В серии исследований была доказана супермолекулярная структура тканевого тромбопластина, изучен характер взаимодействия его с протромбином и фактором Х, обнаружены высокое сродство и кооперативность в этом взаимодействии (Тимерба-ев В.Н., Соболева И.В., Киршин С.В., Киселев С.В.).
B.С. Давыдов разработал магнитный метод фракционирования эндотелиальных клеток Купфера, который дал возможность выявить гемокоагуляцион-ные свойства этих клеток. Это направление широко развивается в настоящее время, так как дисфункция эндотелия лежит в основе возникновения сердечнососудистых заболеваний. Для диагностических целей Д.М. Зубаировым совместно с И.А. Андрушко предложен метод выявления тканевого тромбоплас-тина в крови по маркерному ферменту - экто-5'-
нуклеотидазе. Этот метод в 1987 г. был рекомендован органам практического здравоохранения Минздравом РСФСР. В результате сложных препаративных и аналитических исследований была раскрыта гликопротеиновая природа протромбина и уро-киназы (Тимербаев В.Н., Ченборисова Г.Ш. и Аса-дуллин М.Г.). Для изыскания гемосовместимых ал-лопластических материалов совместно с Институтом сердечно-сосудистой хирургии (Москва) разработан метод оценки тромборезистентности различных материалов (Андрушко И.А., Асадуллина 3.3.). В передовой статье журнала "Вопросы медицинской химии" в 1972 г. (№ 6) "Медицинские проблемы биохимии в СССР: успехи и проблемы развития" было отмечено: "Особенно плодотворными представляются многолетние исследования научных коллективов, разрабатывающих проблемы......биогенных аминов и других биологически активных веществ (Утевский А.М., Зубаиров Д.М.)". В ходе этих работ впервые в мире в качестве аффинного лиган-да был получен иммобилизованный норадреналин и использован для изучения контактной фазы свертывания крови (Попова Л.Г.). В передовой статье того же журнала в 1982 г. (№ 6) была отмечена важность для медицины ряда исследований, выполненных на кафедре по проблеме фибринолиза. В частности, подчеркнуто, что "доказана возможность усиления фибринолиза (при растворении тромбов) путем иммобилизации протеиназ на полистироле, что позволило наделить их свойством самоочищаться от отложений фибрина на протезы сосудов из капрона и лавсана (Казанский медицинский институт)". Иммобилизация фибринолитических ферментов на различные пластмассы, вплоть до полиэтилена, открыла перспективы создания самоочищающихся катетеров для кровеносных сосудов в медицинской практике (Зинкевич О.Д., Асадуллин М.Г.). Для интенсификации этих исследований Государственным комитетом СССР по науке и технике институту была
Рис. 17. Сотрудники кафедры и ЦНИЛ в библиотеке кафедры. Сидят слева направо: З.В. Важинская, И.А. Андрушко, Л.Г. Попова, Д.М. Зубаиров, Ф.Б. Субханкулова, З.З. Асадуллина, Г.Ю. Свинтенок. Стоят: С.В. Киселев, В.Н. Тимербаев, Р.Ю. Юнусов, А.Л. Сторожев, О.Д. Зинкевич, Р.Ф. Байкеев, Р.И. Литвинов, В.С. Давыдов, А.И. Булатова, А.М. Сабитова, А.З. Шакирова.
выделена группа усиления.
В процессе изучения механизма, который приводит к возникновению повышенной свертываемости крови, интересные и важные результаты были получены о химической природе продуктов превращения фибриногена, циркулирующих в крови больных (Литвинов Р.И., Субханкулова Ф.Б., Соболева И. В.). Р. И. Литвиновым было установлено, что так называемый фибриноген Б представляет собой растворимый комплекс обычного фибриногена с фибринмономером и другими белками плазмы крови, среди которых впервые был обнаружен фибро-нектин. Эти исследования быстро получили признание среди специалистов, интересующихся прикладными вопросами биохимии свертывания крови, и теперь мало кто задумывается, кем и где впервые были получены эти данные, характеризующие синдром диссеминированного внутрисосудистого свертывания крови (синдром ДВС). Эти же исследования привлекли внимание к изучению патофизиологии и па-тобиохимии фибронектина (Литвинов Р.И.). Воспитанники кафедры Р. И. Литвинов и О. Д. Зинке-вич совместно с Кардиоцентром АМН СССР в Москве в 1983-1991 гг. разработали промышленную технологию получения фибронектина из крови человека и создали устойчивую лекарственную форму препарата, который оказался эффективным средством для лечения незаживающих дефектов роговицы, вызванных ожогами, инфекциями и механическими повреждениями. Клинические испытания препарата, проведенные в таких ведущих офтальмологических лечебных учреждениях СССР, как НИИ глазных болезней им. Гельмгольца (Москва), Московский областной научно-исследовательский клинический институт (МОНИКИ), офтальмологические клиники 1 и 2-го Московских медицинских институтов, Ин-
ститут глазных болезней и тканевой терапии им. В.П. Филатова (Одесса), показали очень хорошие результаты. На основании этих испытаний Фармакологический комитет СССР выдал разрешение на развертывание производства глазных капель фибронектина. Однако ввиду распада СССР было прекращено необходимое финансирование, и дальнейшая работа была остановлена. Научное обоснование биологической активности фибронектина, описание препарата и способов его получения вошли в докторскую диссертацию Р. И. Литвинова "Фибронектин в свертывании крови и патологии гемостаза" (1993), кандидатские диссертации Н.А. Сафиной "Некоторые критерии биологической активности фибронектина" (1993) и А.Ф. Харрасова "Получение фибронекти-на из отходов производства препаратов крови" (1993).
Существенный вклад в изучение природы тканевого тромбопластина методом ЯМР-31Р и ЯМР-1Н спектроскопии внес Р.Ф. Байкеев, который показал, что фосфолипиды в нем организованы в гексагональную (Н11) лиотропную мезофазу. Г.Ю. Свин-тенок разработала технологию получения препарата тромбопластина, длительно сохраняющего биологическую активность. На протяжении ряда лет на кафедре продолжалось изучение инициальных механизмов диссеминированного внутрисосудистого свертывания крови, причиной которого, как впервые было установлено Д.М. Зубаировым, И.А. Андрушко и А.Л. Сторожевым (1974), является образование микровезикул в крови. Это открытие с тех пор стало главным направлением исследований сотрудников кафедры (рис. 18). К нему подключились многие клиницисты Казани и других городов. Интенсивность микровезикуляции кратковременно меняется под влиянием однократных стрессорных аген-
Рис. 18. Сотрудники кафедры биохимии в кабинете заведующего. Слева сидят: Р.И. Литвинов, З.В. Важинская, Г.Ю. Свинтенок, ДМ. Зубаиров, И.В. Соболева, О.Д. Зинкевич. Стоят: В.Н. Тимербаев, Ф.Б. Субханкулова, Р.Ф. Байкеев, В. С. Давыдов.
тов. Более существенное усиление происходит при гипоксии и острых инфекциях. Длительные патогенные воздействия приводят к хроническому усилению микровезикуляции. На основании этих наблюдений удалось установить закономерности, которые позволили Министерству здравоохранения РФ в 1987 г. выпустить методические рекомендации "Способ оценки тромбопластинемии по определению активности маркерного фермента 5'-нук-леотидазы". В последние годы для выявления микровезикул стал использоваться не только маркерный фермент экто-5'-нуклеотидаза (Андрушко И. А., Свинтенок Г.Ю.), но и метод проточной цитометрии (Мустафин И.Г.). За проведённые работы Д.М. Зу-баиров удостоен Государственной премии РФ в области науки (1991), звания "Заслуженный деятель науки" ТАССР и РФ, звания "Соросовский профессор" и избран действительным членом АН РТ.
Итоги многолетних научных изысканий были обобщены проф. Д.М. Зубаировым в нескольких монографиях. Первая из них "Свертываемость крови" была написана в 1966 г. еще до прихода на кафедру, посвящена главным образом описанию и теоретическому осмыслению собственных экспериментальных исследований. Вторая - "Биохимия свертывания крови" (1978) - была оценена академиком В.А. Белицером как "единственная книга, всесторонне освещающая проблему свертывания крови". Им отмечено, что в этой работе "найден подход к расшифровке стационарного состояния, которое устанавливается в организме непрерывно функционирующими системами биосинтеза и катаболизма фибриногена..." [3].
Третья книга "Тромбогеморрагический синдром при менингококковой инфекции" (1985), написанная Д.М. Зубаировым совместно с Д.Ш. Еналеевой и
Г.Г. Надыровой, посвящена прикладным аспектам и получила высокую оценку в рецензиях клиницистов, занимающихся лечением инфекционных заболеваний в разных городах страны [14].
В 1993 г. А.Ш. Бышевским, Д.М. Зубаировым и О.А. Терсеновым была опубликована монография "Тромбопластин", в которой прослежена логика формирования гипотезы о роли тромбопластина как матрицы, ускоряющей реакции тромбинообразования. Наконец, в 2000 г. вышла монография "Молекулярные основы свертывания крови и тромбообразова-ния". В рецензии, опубликованной на эту книгу, доктор биол. наук Л.Н. Тарасова (Киров, 2001) пишет: "Проф. Д.М. Зубаиров является основателем теории непрерывного свертывания крови в организме, которая окончательно сформировалась во второй половине ХХ века в противоположность бытующему до того взгляду: в физиологических условиях кровь остается в жидком состоянии по той причине, что ферменты свертывающей системы не активируются из-за ингибирующего действия физиологических антикоагулянтов. Доказательства новой теории, приведенные автором, неоспоримы: это и местные травмы кровеносных сосудов, вызываемые на протяжении жизни физическими, химическими, бактериальными и вирусными воздействиями на клетки их эндотелия (при нарушениях метаболизма, инфекции и т.п.), и патологические воздействия, повреждающие клеточные мембраны". Эта книга отмечена премией АН РТ имени В.А. Энгельгардта в 2003 г.
Большинство работающих на кафедре сотрудников является воспитанниками студенческого научного кружка. Работы студентов Р.И. Литвинова "О природе фибриногена Б" (1976) и И.М. Баише-ва "Гемокоагуляционные свойства трипсина и тромбина, иммобилизованных на лавсане" (1979) на Все-
союзном конкурсе были награждены дипломами ЦК ВЛКСМ и Министерства высшего и среднего образования СССР и премиями. За период руководства кафедрой проф. Д.М. Зубаировым подготовлено 10 докторов и 32 кандидата наук.
За эти годы в заметной мере был модернизирован учебный процесс. Л.Ф. Владимировой, Д.М. Зу-баировым и В.Н. Тимербаевым были опубликованы 3 части Практикума по медицинской биохимии (1976, 1978, 1983). В дальнейшем при соавторстве В.С. Давыдова он был дважды переиздан в издательствах "ФЭН" и "ГЭОТАР-Мед" (2001, 2005). Во время лабораторных занятий студенты стали использовать гель-хроматографию, бумажную хроматографию, энзимные методы исследования, экспресс-анализ, унифицированные методы, которые позволяют более глубоко проникать в биохимические закономерности. Принципиальное нововведение в учебный процесс - компьютерное моделирование аминокислот, липидов и клеточных мембран, которое облегчает и углубляет понимание студентами сложных проблем современной биологической химии. Первыми в России преподаватели кафедры внедрили тестовый, в том числе компьютерный, контроль знаний студентов. Для этого опубликованы методические разработки по всем разделам медицинской биохимии. Тем не менее уровень оснащенности преподавания отстает от достижений мировой науки, так как имеющееся оборудование не дает возможности увеличить наглядность обучения применением спектро- и флюорометрии. Дефицит приборов ограничивает объем самостоятельных работ. Ориентация студентов на самостоятельную работу, предусмотренная новым учебным планом, будет оправданной только при условии серьезного материального подкрепления. В таком случае можно надеяться, что ожидаемый подъем уровня преподавания биохимии в институте будет соответствовать мировому стандарту, столь необходимому для подготовки квалифицированных врачей и фармацевтов.
В 1988 г. отмечалось 125-летие основания кафедры биохимии, находившейся вначале в составе медицинского факультета Казанского университета, а далее в Казанском медицинском институте. По этому случаю в Казани 2-3 февраля 1988 г. под председательством академика С.Е. Северина состоялось отчетное совещание центрального совета Всесоюзного биохимического общества, Национального комитета советских биохимиков и научного совета по проблемам биохимии животных и человека при АН СССР. На нем наряду с другими вопросами был заслушан доклад проф. Д.М. Зубаирова об истории первой в нашей стране кафедры. Накануне совещания его участники открыли мемориальную доску на доме, где жил проф. А.Я. Данилевский. Ученые, приехавшие на совещание, также приняли участие в торжественном открытии мемориальной доски на здании лаборатории, где проф. В.А. Энгель-гардт в 1931 г. открыл окислительное фосфорили-рование. Академия наук Татарстана учредила именную премию В.А. Энгельгардта, которая присваивается ученым за наиболее крупные достижения в области биологии.
17-18 июня 2004 г. по случаю празднования 200-летия Казанского университета состоялась научная конференция "Постгеномная эра в биологии и проблемы биотехнологии", организованная отделением биологических наук РАН и обществом биотехнологов России. В рамках этого Всероссийского собрания на здании университета была открыта мемориальная доска академика А.А. Баева, начавшего свой блистательный путь в науку на кафедре биохимии медицинского факультета. Таким образом, на стенах зданий Казани установлены три мемориальные доски, посвященные биохимикам А.Я. Данилевскому, В. А. Энгельгардту и А. А. Баеву.
Приведенные в статье сведения убедительно свидетельствуют о том, что в славную двухвековую историю казанской медицинской школы яркую страницу вписали и казанские биохимики.
ЛИТЕРАТУРА
1. Арбузов А.Е. Казанская школа химиков. -Казань, 1971, - С. 200.
2. Баев А.А. В кн.: Воспоминания о В.А.Энгель-гардте. - М., 1989.
3. Белицер В.А. //Украин. биохим. журнал. - 1979. -Том 51. - № 5. - С. 576-578.
4. Бланко М.А., Елина О.Ю., Капланская М.Г. // В кн.: V Всесоюзный биохимический съезд.- М., 1986. -С. 423.
5. Буланкин И.Н. Основоположник отечественной биохимии Александр Яковлевич Данилевский. -Харьков, 1953. - С. 36.
6. Вормс В.В., Разумовский В.И. //Казанский мед. ж. -1927. - № 3. - С. 269 - 272.
7. Глинка С.Ф. В кн.: Труды Института истории естествознания и техники . - М ., 1956. - Т . 12. -С. 182-199.
8. Зубаиров Д.М. //Казанский мед. ж.. - 1987. -№ 3. -С. 226-230.
9. Зубаиров Д. М. Казанский медицинский институт. 1814-1989. Часть 1. История развития научных школ. -Изд. Казанского университета, 1989.- С. 35-54.
10. Зубаиров Д.М. //Казань. - 1999.- № 7-8.- С. 84-86.
11. Зубаиров Д.М., Хазипов Н.З., Каримова Ф.Г, Ле-щинская И.Б. Биохимия. Татарская энциклопедия. -Казань, 2003. - С. 399 - 400.
12. Зубаиров Д.М. Материалы научной конференции "Постгеномная эра в биологии и проблемы биотехнологии" -С. 13-14.
13. Зубаиров Д. М. В кн.: Медицинская профессура Российской империи. -М., 2006. -С. 111-112.
14. Колесникова А.Ф., Лаврова К.В., Лебензон С.С. // Казанский мед. ж.. - 1986. - № 1. - С. 67-68.
15. Корбут М.К. Казанский государственный университет имени В. И. Ульянова-Ленина за 125 лет. -Казань, 1930. - Т. 2. - С. 382.
16. Кривобоковой С.С. В кн.: V Всесоюзный биохимический съезд.- М., 1986. - С. 317-318.
17. Персианинов Л., Макацария А., Мельников А. Медицинская газета. - 1978. - № 15 (3733), 22 февраля.
18. Шамин А.Н., Быков Г.В. В кн.: Труды Института истории естествознания и техники. - М., 1962. - Т. 39. -С. 288-303.
19. Энгельгардт В.А. Познание явлений жизни. -М, 1984.
Поступила 13.05.06
