CC BY
67
держать язык за зубами (букв, жилистое мясо проглотивший, как); уИа балгакандал - (букв, воду, как глотнувший); шаазгай шэнги шахана-ха, борбилоо шэнги доржогонохо - стрекотать, как сорока, чирикать как воробей (о болтливом человеке).
Итак, ФЕ со значением процесса речи посредством соотнесения их образного основания с символическими и стереотипными явлениями культуры отражают историко-культурное развитие бурятского народа, их мировосприятие. Универсальный для бурятской культуры архетип моделирует современную фразеологиче-
скую семантику, обусловливая формирование в языковом сознании народов наряду с типологическими индивидуальных черт, которые проявляются в специфике ассоциативно-образного восприятия и отражения языка культуры во фразеологии. Яркой лингвокультурной особенностью представляется культурная семантика, тесно связанная с кочевым укладом жизни бурят, с основным занятием - скотоводством (табан ху-шуун мал), природными условиями проживания {степь), с ценностными особенностями национальной психологии (уважение к старшим).
Литература
1. Tado R. Tinguistics Across Cultures. Applied Tinguistics for Tanguage Teachers. - The Univ. of Mich. Press, 1957.
2. Карасик В.И. Язык социального статуса: монография. - М.; Волгоград, 1992.
3. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. - М.: Наука, 1986.
4. Кронгауз М.А. Текст и взаимодействие участников в речевом акте // Логический анализ языка: Язык речевых действий. -М.: Наука, 1994.
5. Телия В.Н. Русская фразеология: семантико-прагматический и лингвокультурологический аспекты. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.
6. Селиванова Е.А. Когнитивная ономасиология. - Киев: Изд-во Украинского фитосоциологического центра, 2000.
7. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: курс лекций. - М.: ИТДГК «Гнозис», 2001.
8. Гумилев JI.H. Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. - М., 1957.
Бухаева Раджана Владимировна, доцент кафедры восточных и европейских языков Восточно-Сибирского государственного университета технологий и управления, кандидат социологических наук.
Bukhaeva Radzhana Vladimirovna, associate professor, department of Oriental and European languages, East-Siberian State Technological University, candidate of sociological sciences. Тел.: +7-9025651853; e-mail: lotos7205@mail.ru
УДК8Г38
© И.А. Дамбуев
Варьирование в топонимии Бурятии
Описываются типы варьирования в топонимии Бурятии на материале крупномасштабных карт. Анализируются примеры орфографических, фонетических, морфологических, синтаксических и лексических вариантов топонимов.
Ключевые слова: топонимическое варьирование, топонимия Бурятии, нормализация географических названий.
LA. Dambuev
Variants of Buryat toponyms
The article deals with variants of Buryat toponyms on the material of large-scale maps. The author analyses spelling, phonetic, morphological, syntactic and lexical variants of toponyms.
Keywords: toponymie variants, Buryat toponymy, standardization of place names.
Под вариантом имени собственного в отечественной ономастике понимается «видоизменение имени или любого элемента его структуры (фонемы, морфемы, лексемы) в различных языковых ситуациях» [1, с. 43]. Само явление обозначается словом варьирование и впервые в отечественной ономастике подробно описано A.B. Суперанской [2].
Изучение явления топонимического варьирования актуально в культурно-просветительном, лексикографическом, лингвострановедческом, психолингвистическом, этнолингвистическом
планах. Кроме этого, «сбор топонимических вариантов, изучение их типологии могли бы служить основной своей цели - быть фондом для научных наблюдений над результатами языковой "приспособительной" деятельности, чтобы в конечном итоге рекомендации по наименованию, переименованию, а также уточнению написания топонимов шли изнутри, а не извне языковой структуры» [3, с. 64].
Рассмотрим примеры топонимического варьирования на материале нескольких топографических карт Республики Бурятия разного мас-
штаба и года издания. На картах масштабов 1:100 ООО, 1:200 ООО, 1:500 000 все названия географических объектов должны даваться «в соответствии с новейшими официальными документами, издаваемыми государственными органами» [4]. Однако анализ этих исследованных нами карт позволяет судить о том, что в них встречаются грубые опечатки, а также явления, которые можно обозначить как топонимическое варьирование. Например, обнаружив на картах варианты названия села Шартыкей и Шорты-кей (при официальной форме Шартыкей [5, с. 83]), мы проверили частоту их употребления в Интернете. Поисковая система Google выдала 4610 и 908 ссылок соответственно. При этом оба варианта фигурируют в текстах официального характера: новости, информация о недвижимости. Появление вариантов топонимов на картах свидетельствует либо об упущениях составителей карт, либо о реальном варьировании топонимов. Согласно нормативным документам, «названия всех видов географических объектов, в том числе и населенных пунктов, не зафиксированные в обязательных к употреблению официальных источниках, а выявленные и собранные по различным опубликованным материалам или в процессе полевых работ, принимаются к написанию на картах и планах после согласования их с исполнительными комитетами областных (районных) Советов народных депутатов» [6].
К орфографическим вариантам имен относятся такие, которые не влияют на произношение и ничего не меняют в фонемном и морфемном составе слов [2, с. 173]. Одной из причин варьирования является нарушение современных правил русской орфографии. Например, один из островов на Байкале на разных картах имеет формы Лиственничный и Лиственичный. Форма Лиственишный зафиксирована в архивных документах еще за 1683 г. Вероятно, в силу традиции форма с одним н переписывалась с карты на карту, не реагируя на орфографические правила. Другие объекты имеют форму, аналогичную прилагательному лиственничный: гора Лиственничная, село Лиственничное. По правилам русской орфографии прилагательные с суффиксом -ан-, образованные от существительных, пишутся с одним н. Применимо ли это правило к формам Черемшаная и Черемшанная, если проверить орфограмму прилагательного на нарицательной лексике, нет возможности ввиду отсутствия лексемы в орфографических словарях, которые дают форму черемшовая. Специфическое ономастическое словообразование отмечается и
в вариантах Чайчий и Чаячи. В процессе нормализации выбор того или иного варианта может быть сделан, например, в соответствии с общими рекомендациями. Так, Первая Конференция ООН по стандартизации географических названий рекомендовала «обеспечить максимальное соответствие написания географических названий существующей в стране современной практике орфографии с учетом диалектных форм» [7, с. 34].
Другой причиной орфографического варьирования является нарушение правил передачи бурятских названий на русский язык. Например, в вариантах Сенцын-Тала и Сенцин-Тала, Ермос-хын-Сардык и Ермосхин-Саръдаг, Душэ-Тологой и Душе-Толгой, Булун-Убэр и Булун-Убер нарушена передача гласных в бурятских названиях. В частности, в форме Сенцын выделяется суффикс родительного падежа -ын, который сохраняется при правильной побуквенной передаче. Данное варьирование объясняется тем, что в русских именах до сих пор встречаются нарушения правила написания буквы ы после ц в окончаниях и в суффиксе -ын: Брюховицино, Но-говицино, Пигалицино [8, с. 81], Лисицын и Ли-сицин [2, с. 174]. Объяснить передачу буквы э в бурятских словах душэ и убэр посредством буквы е можно только следующим образом: «...в русском языке сложились две орфоэпические системы: одна для слов исконно русских и обрусевших, другая для заимствованных: без редукции безударных гласных, без смягчения согласных перед е, без ассимилятивного смягчения согласных и т.п. Сравните произношение отец и Отелло» [2, с. 177].
Отсутствие однозначных правил передачи согласных приводит к появлению вариантов Бу-лаг и Булак, Магтын-Жалга и Мактын-Жалга, Хабхагши иХабхакша. Согласно Инструкции по русской передаче географических названий Бурятской АССР буква г передается в любой позиции одинаково: Гаарга - Гарга, Булаг - Булаг [9, с. 6]. В то же время Л.Д. Шагдаров пишет, что «в исходе слов звонкие согласные в бурятских и монгольских словах передаются в большинстве слов через глухие согласные, за исключением б: булаг - булак, адаг - адак... Перед глухими монгольские и тибетские звонкие согласные обычно не оглушаются... но звонкий г перед глухими имеет тенденцию передаваться через к» [10, с. 99-100].
Следуя имеющимся рекомендациям, долгота гласных, обозначаемая в бурятском языке удвоением соответствующих букв, в передаче не отражается. Тем не менее можно привести мно-
го примеров варьирования: Салу и Салуу, Нур-Холой и Нур-Хоолой, Улын-Жалга и Уулын-Жалга, Урда-Дурэн и Урда-Дуурэн и т.д. Объяснить причины подобного варьирования разным временем издания карт или разной степенью их детализации не получается. На данный момент собранный материал не позволяет отчетливо выявить какую-либо закономерность. Говорить о замене метода транскрипции транслитерацией нельзя, так как Нур-Хоолой произведен от бур. нуур 'озеро' ихоолой 'приток, рукав (реки)'.
Несмотря на то, что «обязательными для географических названий, помещаемых на все топографические карты и планы, являются единообразные формы слитного, дефисного и раздельного написания» [6], еще один случай орфографического варьирования топонимов представлен разнобоем в употреблении дефисного и слитного написания: Шоктакболдак и Шоктак-Болдог, Китойкин и Китой-Кин, Ханула и Хан-Ула, Старокомарская Дорога и Старо-Комарская Дорога и т.д. На наш взгляд, если в названии понятно смысловое значение морфем и выделяются родовые термины (например, бур. болдог 'кочка', уула 'гора'), то они должны писаться через дефис как «заимствованные названия, отдельные части которых, будучи понятными словами языка-источника, не являются словами русского языка, вследствие чего взаимоотношения их русскому читателю неясны» [11, с. 167]. Пишутся слитно названия с соединительной гласной, образованные по способу подчинения. На основании этого правила должны писаться слитно сложные географические названия, начинающиеся со слов Ново-, Старо-, Красно-, Больше-, Велико-, Мало-, Верхо-, Гор-но-, Верхне-, Нижне-, Средне-, Центрально- [6]. Однако начальный компонент старо- до сих пор не имеет единого написания [11, с. 167].
Изменения в фонетическом облике топонимов представлены широким перечнем разнообразных явлений. A.B. Суперанская выделяет фонетическое и фонологическое варьирование [2]. З.В. Рубцова выделяет фонетический и акцентный типы топонимических вариантов [3]. При небольшом различии терминологии речь в обеих работах идет об одних и тех же явлениях. Мы же во всех случаях будем говорить о фонетическом варьировании. Некоторые явления, такие как ударение, особенности произношения топонимов, могут быть определены только в устной речи, поэтому мы рассмотрим фонетическое варьирование, которое отражается на письме, т.е. на картах.
В основном фонетическому варьированию
подвергаются заимствованные русским языком топонимы. Здесь наблюдаются случаи метатезы (Тухурен - Турухен), протезы (Толгой - Тологой, Харбяты - Харибяты), редукции гласных (Жал-гьш - Жэлген, Субаря - Субиря, Тохой - Тахой, Ханди-Бургасан - Ханд-Бургасан), диссимиляции гласных (Додо - Дудо, Хамба - Хумба), варьирования в русской передаче бурятского к (Халбак - Салбаг), диалектного произношения (Сагакшин - Цагагшин, Гомбоее-Гозогор - Гом-боее-Годзогор), закономерные звуковые преобразования (Хундэлэн - Кундулун).
Причины варьирования в рассмотренных примерах вызваны тем, что составители карт придерживались разных подходов в написании названий. Во-первых, наблюдается ориентация на произношение имени в заимствующем языке. Во-вторых, отчетливо видна ориентация на написание и произношение имени в языке-источнике, при этом иногда идет «борьба» между литературным и диалектным вариантами. Выбор официального варианта должен учитывать комплекс критериев, таких как местные предпочтения, ценность имени как языкового и историко-культурного наследия, известность и распространенность имени. Учет местных предпочтений во многом зависит от национального состава населения на исследуемой территории, времени его проживания, доминирующего языка. Этим во многом должно определяться, какое название будет принято, например, Кундулун или Хундэлэн.
Ценность имени заключается в том, что его лексическое значение несет определенную важную информацию об именуемом объекте или имядателе, содержит культурные коннотации, свидетельствует о проживании того или иного народа. Как пишет Е.М. Поспелов, «для малочисленных народов, не имеющих государственности, родная топонимия приобретает особенное значение, поскольку она нередко оказывается единственным признаком, фиксирующим их национальную территорию» [12, с. 3]. Ценность имени предполагает исключение вариантов с метатезой, диссимиляцией, явными опечатками. Известность и распространенность имени Мун-ку-Сардык способствуют варьированию на картах бурятского термина Ъаръдаг 'голец': Обо-Саръдаг и Обо-Сардык, Зурхэн-Саръдаг и Зур-хэн-Сардык, Улзытын-Хойто-Сарьдаг и Улзы-тын-Хойто-Сардык и т.д. Согласно Инструкции по русской передаче географических названий Бурятской АССР, этот термин должен передаваться в форме саръдаг. Что касается формы Мунку-Сардык, то она является традиционной и
передается в отклонение от правил инструкции [9, с. 9].
Морфологическое оформление топонимов как следствие фонетического и орфографического варьирований наглядно представлено примером Улан-Челу (от Улан-Шэлэ). В данном примере псевдооснова, похожая на бурятское диалектное слово чулуун 'камень', замещает географический термин шэлэ 'хребет'.
В результате фонемно-морфемных замен возникают варианты, являющиеся итогом заимствования одного и того же бурятского названия: Шулута - Шулуты. В русском языке эти названия отличаются не только конечной фонемой, они относятся к разным морфологическим рядам, имеют разные парадигмы склонения.
Широко представлено и морфологическое варьирование, вызванное варьированием топонимических суффиксов, в том числе и в устной речи: Хундэлэн и Кундулунский, Кяхта и Кях-тинка, Курумкан и Курумканка, Ошуркоео и Ошуркоеа, Котокелъское и Котокелъ, Троицкое и Троицк. В ряде случаев варьирование топонимического суффикса с нулевым вызвано желанием развести названия населенного пункта {Кяхта, Курумкан, Ошуркоео) и протекающей рядом речки (Кяхтинка, Курумканка, Ошуркоеа), вероятно, с целью воспрепятствовать ослаблению номинативности имени (ср.: купался в Кяхте и купался е Кяхтинке. Местные жители называют ее еще и Грязнухой, но это уже лексическое варьирование). В устной же речи названия часто подвергаются усечению, что способствует языковой экономии и придает имени видимость большей субстантивности (Троицкое и Троицк).
Как отмечает A.B. Суперанская, «синтаксические варьирования свойственны собственным именам в наименьшей степени, прежде всего потому, что... онома - обязательно имена, что сводит к минимуму воздействие на собственные имена синтаксиса. И все же они дважды соприкасаются с ним: 1) многие сложные собственные имена образованы в соответствии с современными синтаксическими нормами; 2) любые имена, употребляясь во фразе, подчиняются требованиям синтаксиса данного языка» [2, с. 196]. В топонимии Бурятии много сложных названий. Из сделанной нами случайной выборки 1000 названий 68,5% составляли двусловные и трех-словные топонимы. Материал картографических источников позволяет выявить приведенные ниже примеры синтаксического варьирования, происходящие непосредственно в самом имени.
Выделяются названия с дополнительными
определениями и без них: Барун-Саган-Билъчир и Саган-Бэлшэр, Сахир-Шулута и Сахюрта, Сорогой-Урда-Жалга и Урда-Жалга; с географическими терминами и без них: Черемшаный и Черемшаный Голец, Залуцкий и Залуцкий Голец, Хамниган и Хамниган-Жалга. Особенно часты синтаксические варьирования в микротопонимии, так как «микроназвания понятийны, несистемны, они еще только входят в ряд» [13, с. 169], что подтверждают приведенные примеры. Кроме этого, J1.B. Шулунова выявляет тенденцию употребления бурятских названий с опущением терминированного компонента в пределах определенного радиуса: «...жители конкретной местности могут понять то, о чем идет речь и без термина... могут сказать 'Дабастай' и собеседник поймет, что имеется в виду озеро» [14, с. 128].
Следующий тип синтаксического варьирования представлен названием с изменением порядка слов: Хонголдойский Голец и голец Хон-голдойский. Сложные топонимы «воспринимаются как обычные синтаксические сочетания, если порядок слов в них соответствует современным синтаксическим нормам» [2, с. 197], т.е. если существительному предшествует согласованное с ним прилагательное. Но «при необычном порядке слов, то есть если прилагательное стоит на втором месте, название пишется через дефис» [6]. A.B. Суперанская считает, что де-синтаксизация, наблюдаемая на примере Голец-Хонголдойский, неприемлема для литературного языка.
Еще один тип синтаксического варьирования представлен варьированием синтаксической связи между компонентами названия: Шабар-тай-Тала и Шабар-Тала, Хужиртай-Горхон и Хужар-Горхон. В данных примерах суффикс -тай совместного определительного падежа варьирует с нулевым суффиксом. Данное явление можно, вероятно, объяснить «давлением» бурятской топонимической системы.
J1.B. Шулуновой отмечено, что большинство бурятских топонимов образовано способом соположения, при этом чаще встречаются названия, где «оба компонента - существительные, имеющие номинативную форму... значительно реже встречаются названия, в которых первый компонент используется в форме совместного падежа» [14, с. 128].
Лексическое варьирование отличается от всех прочих тем, что оно не предполагает корневой общности. Происхождение лексических вариантов может быть самым разнообразным. На картах варианты указываются в скобках и
часто их наличие определяется субъективным мнением составителя карты: «Допускается также помещение в качестве вторых - местных названий, например: р. Бирюса (Она), р. Большой Енисей (Бий-Хем), р. Уда (Чуна). Вопрос о помещении вторых названий решается редакторами в каждом конкретном случае» [6].
Один из типов лексического варьирования -это варьирование официального названия населенного пункта и названия колхоза или совхоза, который раньше там находился: Хара-Хужир и Улан-Малчин (бур. 'Красный Скотовод'). В речи старшего поколения второй вариант широко употреблялся, в результате чего, вероятно, и было принято решение поместить его на карту. Следует отметить, что подобное варьирование намного шире представлено в устной речи, и оно не всегда находит отражение на картах: Алаг-Шулун и Улан-Ока (бур. 'Красная Ока').
Другой тип лексических вариантов - сосуществующие названия одного и того же объекта, данные на основе его разных свойств. Так, одна из гор в Урунгольском хребте имеет названия Улан-Хада 'красная гора' и Хара-Нурай 'Хара-Нурская' (род. падеж от Хара-Нур), так как расположена недалеко от озера Хара-Нур. Разновидностью данного типа можно считать названия, варианты которых заимствуют названия смежных объектов: Пидорин (Булу) - урочище находится в окрестностях устья Булу, Зактуй (Хабухай) - часть села на берегу Хабухая, Глухая и Большой Карым (названия одной реки, прито-
ка Карыма, на разных картах), Хонгодоры и Подкукой, Цаган-Морин и Зун-Адаг и т.д. Иногда в результате варьирования получаются парадоксальные названия, не зная других вариантов, смысл которых невозможно правильно определить. Например, на одной из карт в междуречье Ближнего и Среднего Одицара обозначена падь Угольный Лог. На другой карте здесь находим урочища Угол и Залог. Таким образом, топонимический материал показывает, что название пади никак не связано с углем.
У названий длинных рек варианты могут быть из-за того, что разные части реки имеют свои названия: Онот (Оспа) - верхние притоки Онота называются Барун-Оспа и Зун-Оспа.
Лексические варианты, употребляющиеся в разных языках, могут быть связаны между собой отношениями перевода и калек, особенно это характерно для устной речи: Белый Иркут и Са-ган-Эрху, Гусиное озеро и Галута-Нур, Большой Луг и Ехэ-Нуга и т.д.
Предварительный анализ крупномасштабных карт показал, что в топонимии Бурятии встречаются разные типы варьирования. В перспективе исследования представляется необходимым проанализировать карты всей территории Бурятии, а также привлечь разговорные формы топонимов, что позволит уточнить типологию вариантов и выяснить фактическую реализацию тех или иных моделей для топонимической системы в целях решения прикладных задач.
Литература
1. Подольская Н.В. Словарь русской ономастической терминологии. - 2-е изд. - М.: Наука, 1988.
2. Суперанская A.B. Зоя Васильевна Рубцова - топонимист, славист. - М.; Калуга: Эйдос, 2011.
3. Рубцова З.В. Типы варьирования в белорусской и русской топонимии: к вопросу о поисках нормы // Ономастика. Типология. Стратиграфия: сб. ст. / АН СССР, Ин-т языкознания; отв. ред. A.B. Суперанская. - М.: Наука, 1988.
4. Основные положения по содержанию топографических карт масштабов 1:25000, 1:50000, 1:100000, 1:200000, 1:500000, 1:1000000 [Электронныйресурс]. -URL: http://www.ussrdoc.com/ussrdoc communizm/usr 9091.htm(6 мая2012)
5. Республика Бурятия. Административно-территориальное устройство на 1 января 1998 года / сост. А.Х. Насыров. - 5-е изд., перераб. и доп. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1999.
6. Руководство по сбору и установлению географических названий на топографических картах и планах. ГКИНП 13-42-82 [Электронный ресурс]. - URL: http://www.ussrdoc.com/ussrdoc communizm/usr 12309.htm (6 мая 2012)
7. Руководство по национальной стандартизации географических названий / Группа экспертов ООН по географическим названиям. Департамент по экономическим и социальным вопросам. - Нью-Йорк, 2007.
8. Суперанская A.B. Что такое топонимика? - М.: Наука, 1985.
9. Инструкция по русской передаче географических названий Бурятской АССР / сост.: Г.Г. Кузьмина, Э.Р. Раднаев, Л.А. Пластинин. - М.: ГУГК, 1979.
10. Шаг даров Л.Д. К принципам унификации слов и названий из восточных языков при передаче их на русском языке // Ономастика Бурятии. - Улан-Удэ: БФ СО АН СССР, 1976.
11. Суперанская A.B. Структура имени собственного: фонология и морфология. -М.: Наука, 1969.
12. Поспелов Е.М. Национальная политика СССР и топонимия // Топонимика и межнациональные отношения. - М.: МФГО, 1991.
13. Суперанская A.B. Общая теория имени собственного. -М.: Наука, 1973.
14. Шулунова JI.B. Ономастика Прибайкалья. - Улан-Удэ: ИПКВСГАКИ, 1995.
Дамбуев Игорь Александрович, доцент кафедры перевода и межкультурной коммуникации Бурятского госуниверситета, кандидат филологических наук.
Dambuev Igor Aleksandrovich, associate professor, department of translation and cross-cultural communication, Buryat State University, candidate of philological sciences. Тел.: (3012) 211300, +7-9146307111; e-mail: igor_dambuev@mail.ru
УДК 413.0 (571.54)
© Л.Д. Дармаева
Индивидуально-авторские фразеологические новообразования Ч. Цыдендамбаева
Рассматриваются способы преобразования фразеологических единиц в произведениях Ч. Цыдендамбаева как средства реализации экспрессии, оценочности, комизма.
Ключевые слова: фразеологическая единица, индивидуально-авторские фразеологические новообразования, окказиональные метафоризированные словосочетания, трансформации, лексическая замена, расширение.
A.D. Darmaeva
Individual-author phraseological neoplasms in Ch. Tsydendambaev's works
The ways of transformation of phraseological units in Ch. Tsydendambaev's works are considered as means of implementation of expression, evaluation and comic artwork.
Keywords: phraseological unit, individual-author phraseological neoplasms, occasional metaphorical phrases, transformation, lexical replacement, extension.
Одним из источников обогащения национальной фразеологии является язык писателя. Речевое творчество писателя многообразно и многосторонне. Писатель создает такие речевые обороты и смысловые формулы, которые свободно выхватываются из текста и начинают жить в языке народа рядом с пословицами, поговорками и подобными им устойчивыми сочетаниями слов, представляя собой выразительное богатство национального языка и пополняя его идиоматический запас.
В качестве воспроизводимой языковой единицы фразеологизм всегда имеет вполне определенное значение, постоянный состав и структуру. Однако в речи наблюдаются спонтанные преобразования значения и формы фразеологических единиц (ФЕ), обусловленные их функционально-семантическими свойствами как особых экспрессивных единиц языковой номинации, способных отражать в своей смысловой структуре специфику единичных предметов и ситуаций.
Фразеология произведений Ч. Цыдендамбаева исключительно разнообразна по семантике, стилистической, историко-генетической, исто-рико-временной характеристике. Отбор автором ФЕ зависит от идейно-тематической направленности произведения. Многие ФЕ использовались писателем неоднократно, каждый раз в новом контексте они звучали по-иному, так как автор не только цитировал тот или иной фразеологизм
в его стандартной, общеизвестной форме, но и видоизменял его, подчиняя определенной задаче.
Выборка ФЕ проводилась из прозаических произведений Ч. Цыдендамбаева. В работу включены ФЕ в нормативных и окказиональных (индивидуально-авторских) употреблениях общей численностью 100 единиц, а также фразеологизмы, зафиксированные в ряде индивидуально-авторских употреблений, а также пословицы, которые, подвергаясь трансформациям, становятся фразеологизмами или сближаются с ними функционально.
Ч. Цыдендамбаев нередко творчески использует выразительные качества ФЕ, изменяя их семантику, форму (т.е. лексический состав, морфологическую и синтаксическую структуру), сочетаемость с другими словами и т.д. Окказиональные стилистические изменения фразеологических единиц, разнообразные приемы трансформированного употребления ФЕ основаны на их структурно-семантических особенностях - раз-дельнооформленности, образности, степени утраты компонентами фразеологизма лексического значения и др.
К структурно-семантическим преобразованиям относится такой прием, как замена одного из компонентов ФЕ нейтральным или эмоционально окрашенным словом, что позволяет писателю заострить внимание читателя на данном выражении или выразить свое ав-
