CC BY
67
ФИЛОСОФИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2014. № 3. С. 51-53. УДК 1
О.И. Николина
ВАРИАНТЫ ПРОЯВЛЕНИЯ АНТРОПНОГО ФЕНОМЕНА
Рассматриваются варианты представления антропного феномена в современной философии и психоанализе. Выявляются три варианта: разрыв между экзистенцией и миром, сублимация, экстаз-инсайт. Первый вариант представлен в экзистенциальной философии, второй - в психоанализе, третий - в постмодернизме. Устанавливается, что в каждом из вариантов единство антропного феномена как единство мысли, действия и переживания проявляется частично или искаженно.
Ключевые слова: антропный феномен, самость, сублимация, экстаз, экзистенция.
Под антропным феноменом мы понимаем единство мысли, действия и переживания. Общая схема антропного феномена включает в себя три варианта его проявления, которые обнаруживаются при анализе современных философских течений.
Первый вариант подразумевает преобразование интенциональности самости как единства мысли, действия и переживания в чувственное созерцание, представление о Я, бытие-в-себе (у разных авторов внутренняя направленность определяется по-разному). Суть варианта состоит в переходе от самости, данной в себе самой, к ее реализации в мире. Этот вариант присущ экзистенциальной концепции М. Хайдеггера. У него разрыв экзистенции задается на уровне создания мира, после чего это новое инореальное и самоочевидное целое развертывается в мир (или в проект -у Ж.-П. Сартра) и падает как присутствие, но в реализации существенно не меняется. При этом мыслительная очевидность касается анализа самости, и самость заполняет экстазом бытие индивидуальности, преобразуя ее восприятие.
Ключевым тут является переход от интенционального единства самости в мысли, действии и переживании в новое направленное состояние самости, которое стремится к реализации. Таким образом, исходное единство преобразуется в такую целостность, которая фактически не является подлинным единством, но, скорее, является механическим, которое это подлинное единство собою замещает. Надо отметить, что для включения в единство сами мысли, действия и переживания должны стать иными, они отличаются от мыслей и переживаний, данных изолированно. Изолированные мысли, действия и переживания уже определяются внешними обстоятельствами, с которыми сталкивается человек, или внутренними переживаниями, связанными с реализацией человека в мире, но не определены самими собой, в своем исходном единстве.
Отметим также, что эту составляющую З. Фрейд и его последователи упрощают и сводят к комплексам, которые не осознаются. Не вдаваясь в подробности причин неосознанности единства, отметим, что у Фрейда эта неосознанная составляющая выступает в форме бессознательного не как того, что не может осознаваться, а как того, что запрещено осознавать. У Хайдеггера это первичное единство выступает в форме экзистенции, которая не присутствует в мире, она дана в будущем и во временени из будущего. Так что можно говорить о связи первой составляющей антропного феномена с дистанцией, выражающей отношения временного и пространственного мира как конфликтные отношения между экзистенцией и миром. Сама экзистенция может проистекать из самости бытия-в-себе, как у Сартра, может располагаться в трансцендентном божественного, но по отношению к миру, данному как реальность, эта экзистенция является
© О.И. Николина, 2014
52
О.И. Николина
трансцендентной у К. Ясперса, М. Хайдеггера и Ж.-П. Сартра и трансцендентальной у Э. Гуссерля. В целом же она является вне сознания.
Факт антропного феномена, во-первых, подчеркивает последующее стремление к этому первичному единству, которое потаенно и является в мир как феномен, во-вторых, первичное единство дано не только как нечто, предшествующее сознанию, но и как присущее самости «Я». Следовательно, антропный феномен локализует самость в человеке как ее порождающем источнике у материалистов и проводнике у религиозных мыслителей, а также конкретизирует некую первичную структуру, форма которой выступает эталоном целостности человека и его самоосмысления.
В психоанализе эта составляющая редуцируется до неосознаваемых человеком комплексов. У Сартра эта составляющая дана как бытие-в-себе, тоже туманно и не развернуто. У Хайдеггера для описания этой структуры вполне можно применить понятия «Ничто» и «ужас», что свидетельствует о потаенности и невидимости ее в мире, а также для постороннего наблюдателя, а часто и для самого себя.
Это внутреннее состояние переходит в стремление, означающее, что преобразование внутреннего (интенционального) в проявлении человека трансформируется в проект, тот, в свою очередь, трансформируется в поступки, и уже от поступков, по мнению Сартра, мы можем идти обратно, к проекту, вторичному, а потом первичному, а от проекта к самости, или, на другом языке Сартра, от бытия-для-себя к бытию-в-себе. То есть Сартр, как и психоанализ, если и пытается восстановить самость, то через ее реализованные фрагменты, через итог действия этой самости, или, на языке Хайдеггера, через падающее присутствие в мире.
В центре внимания этого варианта феномена является анализ самости человека, находящегося в состоянии феномена, например, в состоянии любви. Феномен кардинально меняет восприятие человека, которое перестраивается в соответствии с самостью. Самость можно в этом контексте понимать как разумные в высшем смысле страсти. Между тем феномен в состоянии самости не обладает свойством падения, он, наоборот, обладает свойством развертывания, продолжения и роста. Таким образом, самость не ухватывается ни экзистенциальным, ни психоаналитическим пониманием человека.
Второй вариант антропного феномена опирается на разрыв иного рода. Это разрыв внутри самого переживания, когда человек стремится к одному, а получает иное. Этот разрыв предельно точно схватывает З. Фрейд в своей схеме сублимации. С его точки зрения, желание сыном своей матери, которое запрещено, выражается в желании
другой женщины, которая становится любимой, но такой разрыв приводит лишь к частичному удовлетворению первичного желания.
Отметим, что у М. Хайдеггера относительно самости работает та же схема. Экзистенция, приходящая из будущего, временит первый раз, когда самость трансформируется в стремление, и во второй раз, когда начинается развертывание присутствия. Тут экзистенция уже дана не как внепро-странственное будущее, а как параллельное, взаимодействующее с миром присутствие, экзистенция «работает» параллельно заботе, можно сказать, что экзистенция сублимирует в заботу.
При этом экзистенция падает, а сублимированное желание удовлетворяет не полностью. Это последствия разрыва, не разрешенного полностью. Ж.-П. Сартр в этом случае говорит об обмане и самообмане влюбленного в разных любовных установках.
Сублимация в игре дана в правилах, в труде - в цели, в смерти - в возможности и ее утрате, в любви - как единение с другим. Это специфические для феноменов разрывы, которые допускают подмену исходного единства и цельности собственного мира иной цельностью.
Ключевым в понимании второго варианта антропного феномена является то, что страсти и переживания удовлетворяются не непосредственно, а только отчужденно. Если в рациональной парадигме понимания страсти последняя - просто искаженное, по сравнению с разумом, отражение потребности или источник энергии, то схема З. Фрейда позволяет говорить о разрыве в самом переживании, что и отражает антропный феномен в том, что кажет нечто тайно.
Итак, во втором варианте акцентируется механизм удовлетворения желания, или реализации стремления, по-разному понимаемые в разных учениях, но все они вскрывают феноменально-антропную схему разрыва в самом желании. Значит, и тут можно говорить о дистанции между реализуемым и результатом реализации. Следуя схеме И. Канта, можно сказать, что первый вариант отражает связь самости и направленности как отношение субстанции и акциденции, а второй - как взаимодействие двух компонентов желания, но взаимодействие, не оборачиваемое и не равноправное.
В итоге также можно говорить о феномене как потаенности, потому что в итоговом действии любовь представляется отношением к другому человеку, а не к человеку, к которому испытывать это отношение запрещено, любовь оказывается также самообманом и обманом, а экзистенция падает. Во всех схемах второго варианта подчеркивается потаенность феномена от самого субъекта, а также неполнота удовлетворения желания, стремления, проекта. Видимо,
Варианты проявления антропного феномена
53
к этой неудовлетворенности можно добавить также и несовпадение стремления с самостью.
Временение из прошлого в психоанализе воздействует на переживания. Времене-ние из прошлого заставляет человека оборачиваться назад, а не преобразовывать себя (как в хайдеггеровской экзистенции, временящей из будущего).
Третий вариант проявляется в формах конечного выражения или действия, причем в постмодернизме подразумевается именно игровое действие. Постмодернизм - игра с переживаниями без проживания, т. е. игра как новый способ действия делает переживание многомерным по содержанию, но относительным по серьезности. Можно сказать, что постмодернистская гиперреальность временит из настоящего, и все кончается переживаниями и проживанием чужой жизни здесь и сейчас. Это переживание настолько ярко, что без телевидения и компьютера не интересно, без игры человек затрудняется жить, ибо лишен и прошлого, и будущего.
Разрыв внутри третьего варианта носит характер спонтанного инсайта, непосредственного или мгновенного экстаза, непроизвольного, часто не планируемого заранее действия, мысли или переживания, в котором проявляется феномен, нечто неосознаваемое самим действующим. Неосознанность задается внешним характером игры, а личность - только ее участник, не задумывающийся о том, почему происходит то, что происходит, личность стремится продолжить просмотр чужого действия.
Отметим, что наиболее выразительным проявлением антропного феномена все же является действие. Само это действие носит характер синтеза тех разрывов и трансформаций, которые до того предшествовали действию.
Действие феномена чаще всего попадает в поле зрения исследователей, но отметим здесь, что изучение феномена с этого ракурса не позволяет рассмотреть антропный феномен в его полноте. На примере рациональной философии видно, что трактовки страстей в принципе стремятся перекрыть все виды переживаний, но, схватывая их по форме, они не схватывают их механизма. Поэтому схема феномена на основе только третьего варианта, на основании только действия, без учета его внутренней структуры, неполна. Так же будет, если акцентировать внимание только на мысли или только на переживании.
Отметим, что в третьем варианте чаще всего подчеркивают спонтанность, непредсказуемость. Но это творчество не зарождается уже в глубинных пластах самости и сублимации. В итоге третий вариант можно назвать синтетическим по факту итогового игрового действия. У человека, живущего только в настоящем, недостаточно средств
для полноценного синтеза, этот синтез частично происходит, а развитие культуры идет посредством случайных находок художников.
Таким образом, в третьем варианте сложно развести его собственный разрыв и трансформацию с разрывом и трансформацией в рамках антропного феномена в целом. Этот вариант представляет собой спонтанное соединение в игровом и внешнем действии того, что дано самости извне. Личность словно не успевает осмысливать темп показа ей внешней и чужой жизни, да и не хочет погружаться в чужую жизнь, ей важны варианты проживания здесь и сейчас, она лишается и прошлого, и будущего.
Итак, зафиксируем варианты разрыва в феномене. Первый вариант (показанный в экзистенциализме) разрывает единство со стороны мысли, которая полагает самость Я, и опирается на временение из будущего, она захвачена проектом и будущей реализацией, под контролем и вдохновением от которой идут и переживания, и действия. Во втором варианте (психоанализ) разрыв единства задан подменой желания, что отражается в ложности переживаний, которые ведут индивидуальность не туда, куда она хотела бы стремиться. Временение из прошлого эту подмену закрепляет. В третьем варианте (постмодернизм) личность растворяется в настоящем, она становится ведомой мощным внешним потоком действия, в который вовлечена как участник, мало задумывающийся над тем, каковы механизмы показываемых игровых событий.
Перспективой анализа является применение этих вариантов разрыва феномена к конкретным феноменам бытия человека, так, в труде это - несовпадение цели (мира планирования) и результата, в игре - ожидания (мира виртуального проживания и соперничества) и правила, в любви -надежды (мира воображения) и реального соединения с другим, в смерти - возможности (мира утраченного) и существования. Эти несовпадения отмечают характер отдельных феноменов, но антропный феномен кажет тайное, или исходное, единство переживания, действия и познания. Это единство таится в феномене и не схватывается третьим вариантом, если не учитывается целостная структура антропного феномена. В каждом феномене единство, таимое в нем, трансформируется в свою форму, при этом достигается частичный или отчужденный экстаз, а единое, т. е. исходная экзистенция, отражается в результате частично, искаженно. Экстаз же оказывается сильнее, если достигается более полное выявление потаенного в антропном феномене самости как единства. Главным и общим в антропном феномене является раскрытие потаенного, а не специфического для феномена разрыва или совпадения.
