CC BY
118
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
УДК 811.112
Барляева Е. А.
В поисках семантических универсалий
Поиск семантических универсалий был начат Дж. Локком. С тех пор к этой проблеме неоднократно обращались философы, психологи и лингвисты. Психологи называют их архетипами; философы - первичными символами; лингвисты -семантическими универсалиями. В статье анализируются разные подходы к этой проблеме.
The search for semantic universals was started by John Lock. Since then this problem has not once been treated by philosophers, psychologists and linguists. Psychologists call them archetypes, philosophers - primary symbols, linguists call them semantic universals. The article analyses different approaches to this problem.
Ключевые слова: архетип, простая идея, первичный символ, первичный феномен, семантические универсалии, сознание, универсальный словарь.
Key words: archetype, simple thought, primary symbol, primary phenomenon, semantic universals, consciousness, universal vocabulary.
Цель данной статьи - рассмотреть разные подходы к поиску универсальных элементов человеческой мысли. Выделение этих элементов необходимо для лучшего понимания Человека Мыслящего и Говорящего. Разговор о том, что существуют некие универсалии человеческой мысли, ведется давно. Начиная с семнадцатого века (Декарт, Паскаль, Лейбниц и др.), этот вопрос периодически поднимается как философами, так и лингвистами. Например, Дж. Локк называл такие универсалии простыми идеями, то есть идеями, которые не могут быть определены. Простые идеи, с точки зрения Дж. Локка, приобретаются от ощущений. Их нельзя определить, но, тем не менее, они занимают центральное место в жизни человека. Все отношения, считает Дж. Локк, сводятся к простым идеям. Примеры простых идей: свет, различные оттенки цвета, огонь; вкусовые ощущения -кислый, соленый, сладкий и др. [6, с. 169-172]. Как можно видеть, Дж. Локк был одним из тех исследователей, кто вел поиск универсальных элементов человеческой мысли.
Этот поиск вел и Гёте. Для обозначения универсалий человеческой мысли он вводит термин «первичный феномен» и полагает, что человечеству их предоставляет природа. Опыт, согласно Гёте, полон первичными феноменами: «То, что мы замечаем в опыте, является большей частью
© Барляева Е. А., 2015
112
только случаями, которые при некоторой внимательности можно подвести под общие эмпирические рубрики. Они раскрываются созерцанию посредством феноменов. Мы называем их первичными феноменами, потому что в явлении нет ничего выше их.... Первичный феномен идеален, реален, сим-воличен...» [3, с. 356]. В первичном феномене, согласно Гёте, мы сталкиваемся с божественным. Люди, считает Гёте, должны наслаждаться теми явлениями, которые предоставляет человечеству природа, ведь эти явления и составляют суть человеческой жизни: «Смена дня и ночи, времен года, цветов и плодов и все прочее, что появляется перед нами в определенные сроки, чтобы мы могли и должны были наслаждаться этими явлениями, -вот что составляет, собственно, пружину человеческой жизни» [3, с. 188].
Очевидно, в самой идее семантических универсалий что-то есть, и не случайно к этой проблеме обращаются философы, психологи и лингвисты. Эти универсальные элементы человеческой мысли называются по-разному: в работах психологов - архетипами; в работах философов -первичными символами, прасимволами, первообразами; в работах лингвистов - семантическими универсалиями. Несмотря на разные термины, ясно одно - с одной стороны, это должны быть некоторые структуры сознания, универсальные для всего человечества, с другой стороны, это элементы языка, которые сходным образом выражают универсальные структуры сознания.
Как известно, понятие архетипа было разработано К. Юнгом на основе изучения первобытных слоев психики, проявляющихся в образах сновидений. Эта идея родилась под влиянием З. Фрейда, о чем пишет сам К. Юнг: «...мы должны принять во внимание явление (впервые описанное и откомментированное Фрейдом), заключающееся в частом попадании в сновидения элементов, не принадлежащих личности сновидца и никак не соотносимых с его опытом. Эти элементы... были названы З. Фрейдом "останками древности" <...>. Похоже, они являются первозданными, врожденными и унаследованными от первобытных людей формами разума» [16, с. 65]. Архетипические образы или архетипы, согласно К. Юнгу, это элементы подсознания человека, которые складываются на основе человеческой деятельности, они присущи всем людям, передаются по наследству и чаще всего обнаруживается во снах. Однако их присутствие в сознании можно обнаружить только через язык. Язык актуализирует эти древние символы или архетипы.
Практически все исследователи символических форм обращались к идее единого словаря первичных символов или архетипов. Вот что по этому поводу говорит Э. Кассирер, создатель «Философии символических форм»: «Поскольку почти все слова происходят от естественных свойств вещей или от чувственных впечатлений и эмоций, то идея "универсального словаря" духа, содержащего значения слов во всех членораздельных языках и возводящего все их к изначальному единству идей, оказывается не совсем фантастической» [5, с. 78].
113
Идея архетипа также активно используется в философии. О. Шпенглер для этого использовал термин «прафеномен» или «прасимвол» и выделил некоторые прафеномены культуры - протяженность, пространство, орнамент, судьба. Прасимволы культуры, согласно О. Шпенглеру, определяют многие другие символы культуры. Из протяженности берет свое начало различие между «вправо» и «влево», а также «снизу вверх» и т.д. [15].
Проблема символичности бытия волновала и П.А. Флоренского, который использовал термин «первообраз». Первообразы - это облака, туман, деревья, солнце, птицы. К первообразам П.А. Флоренский относит и лик человека. В понятие лика входит не только лицо, но и вторичные органы выразительности - «маленькие лица», как их называет П.А. Флоренский -руки и ноги. К первообразам относится и одежда человека [13, с. 42-56].
В работе «Символ и сознание» раскрыли свое понимание элементарного символа М.К. Мамардашвили и А.М. Пятигорский. Такой элементарный символ они назвали первичным символом. Первичный символ, с их точки зрения, лежат на уровне спонтанной жизни сознания. По мнению М.К. Мамардашвили и А.М. Пятигорского, за первичными символами нет никакой рефлексивной процедуры. Здесь, очевидно, огромную роль играл случай - люди оказывались в контакте с тем, что сейчас можно назвать первичным символом или использовали этот символ как вещь, не зная о том, символы это или нет. Отмечается, что первичных символов, о которых мы знаем, совсем немного: колесо с радиальными спицами, крест, дерево жизни корнями вверх [8].
К проблеме символичности сознания обращаются и лингвисты. Они рассматривают эту проблему с точки зрения того, как эта символичность преломляется в языке. Э. Бенвенист, например, отмечает универсальный характер символизма подсознания. Если судить по исследованиям, проведенным в области сновидений и неврозов, отмечает Э. Бенвенист, символы подсознания образуют «словарь», общий для всех народов, независимо от языка. Там, где эта символика сознания обнаруживает себя в языке, ее можно назвать и подъязыковой и надъязыковой. Подъязыковой она является потому, что источник этой символики расположен глубже, чем та область, в которой благодаря воспитанию и обучению закладывается механизм языка. Эта символика является надъязыковой вследствие того, что в ней (символике) используются знаки очень емкие, которым в обычном языке соответствовали бы не минимальные, а более крупные единицы речи [1, с. 125].
Ф. Уилрайт считает, что архетипические символы сознания реализуется в речи посредством метафоры. Архетипический символ определяется как символ, который несет одно и то же значение или сходное значение для большей части людей, если не для всего человечества. Можно отметить, говорит Ф. Уилрайт, что некоторые символы, такие, как «небесный отец», «земная мать», «свет», «кровь», «верх-низ», «ось колеса» и другие
114
появляются в столь отдаленных культурах, на таком большом расстоянии друг от друга, если их рассматривать в пространстве и во времени, что наличие какой-либо связи между ними кажется невероятным. Помимо этих символов Ф. Уилрайт упоминает в своей работе следующие архетипические символы: кровь, свет, огонь, жизнь, смерть [12, с. 98-109].
П. Рикёр в своих работах говорит о задаче лингвистического анализа символических выражений - необходимо более полное и пространное перечисление символических форм, куда бы вошли космические символы и символы сновидений со всеми их эквивалентами в фольклоре, легендах, поговорках, мифах и поэтических образах. Несмотря на различие этих символов, утверждает П. Рикёр, их объединяет то, что к человеку все эти символы приходят с языком. Даже сон становится объектом анализа, когда он пересказан. В работе «Символика интерпретации зла» П. Рикёр рассматривает символы первородного греха человека: пятна, заблуждения, кривого пути - как архетипические. Первичные символы, по мнению П. Рикёра, проясняют интенциональную структуру символа как такового. Символ содержит в себе двойную интенциональность; прежде всего, существует первичная, или буквальная интенциональность, над которой надстраивается вторичная интенциональность, указывающая на существо запятнанное, греховное, виновное. Таким образом, символический смысл создается внутри буквального смысла и самим буквальным смыслом, который, оперируя аналогией, порождает то, что ему аналогично [10, с. 336461].
Ю.М. Лотман, как известно, долгое время возглавлял семиотическую школу в Тарту. Многие его работы были посвящены исследованию символов отдельных эпох и отдельных авторов. Он писал, что «алфавит» символов того или иного поэта далеко не всегда индивидуален, автор может черпать свою символику из арсенала эпохи. Целый ряд символов пронизывает по вертикали всю историю человечества, при этом возможна актуализация весьма архаичных образов символического характера. Это так называемая «стержневая», по Лотману, группа символов, которая имеет глубоко архаическую природу и восходит к дописьменной эпохе. Ю. М. Лотман подчеркивает, что элементарные по своему выражению символы обладают большой культурно-смысловой емкостью: «Именно "простые" символы образуют символическое ядро культуры» [7, с. 13].
Особый вклад в исследование первичного символа в свое время внес А.А. Потебня. Основное внимание он уделял анализу символов в пословицах, поговорках, сравнениях. Были выделены и описаны многочисленные символы, связанные с явлениями природы: огонь, вода, свет, туча, пыль, туман, дым, мороз; со вкусовыми ощущениями: соленый, горький, сладкий; с животными и растениями: змея, оса, крапива [9].
Дж. Фрэзер, английский этнограф, также рассматривал систему первобытных верований. В книге «Золотая ветвь» большое внимание посвящено культу природных явлений и животных. Упоминаются и части тела
115
человека, которым придавалось магическое значение: кровь, волосы, зубы, голова, печень, сердце, череп [14].
Семантические универсалии часто называют внутренним лексиконом человека. Некоторые лингвисты предприняли попытку составить словарь внутреннего лексикона человека. Например, американский языковед М. Сводеш, используя методы лексикостатистики и глоттохронологии на материале восьми языков, постарался показать доисторические этнические контакты английского языка. Для этой цели он выделил опытный список слов основного лексического ядра языка. Элементы, как отмечает М. Сводеш, пригодные для опытного списка, должны быть универсальными и не относиться к каким бы то ни было областям «культуры», то есть они должны обозначать предметы, которые встречаются повсеместно и известны каждому члену общества. Элементы списка также должны быть стабильными и устойчивыми [11, с. 38-39]. М. Сводеш назвал этот список. Представим этот список более подробно по семантическим группам: локализующие слова: here, far, near, right, left,there, this that; местоимения: I, we, he, she;
слова, обозначающие движение и покой: come, sit, give, fly,stand, hold, fall, swim, turn, walk, throw, pull, float, lie, live, push;
действия: wash, split, tie, hit, wipe, cut, rub, dig, scratch, squeeze; периоды времени: year, day, night; числительные: from one to ten, twenty, hundred; количество: all, few, many,some;
величина: wide, thick, thin, narrow, big, small, long, short; предметы и явления природы: ice, salt, star, sun, wind, sky, cloud, rain, water, sea, smoke, snow,sand, stone, mountain, ash, earth, dust, lake, fog, river, fire;
растения и части растений: bark, leaf, grass, tree, root, flower, woods, seed, berry, stick;
животный мир: worm, snake, louse, fish, dog, animal, bird; человек: man, woman,person, child;
части тела и вещества: heart,eye, feather, skin, bone, head, mouth, nose, wing, blood, ear, hand, tongue, tooth, foot, egg, back, tail,meat, belly, neck, hair, liver, leg fat, guts;
ощущения и деятельность: drink, die, hear, see,sleep, live, eat, know, bite, fear, think, breathe, vomit;
действия, производимые ртом: sing, laugh, cry, spit, suck, speak; цвет: black, green, red, white, yellow;
описательные элементы: old, dry, good, new, warm, rotten, sharp, right, straight, smooth, bad, wet, dull, dirty;
родство: brother, sister, father, mother, husband,wife; предметы культуры и культурная деятельность: sew, rope, shoot, hunt, cook, count, play, dress, dance, spear, stab, fight;
116
разное: name, other, burn, no, blow, freeze, swell, way, kill; work [11, с. 75-87].
Еще одной попыткой выделить семантические универсалии является работа А. Вежбицкой «Семантические примитивы». В работе чувствуется влияние идей Дж. Локка. Определение семантических универсалий идет на основе их «неопределяемости», то есть неразложимости на более мелкие элементы. А. Вежбицкая при этом совершенно справедливо замечает, что семантические примитивы «не могут относиться к научному или элитарному жаргону, а скорее должны быть известны всем, включая детей» [2, с. 237]. Принцип неделимости или неразложимости семантических примитивов автоматически вычеркивает из этого списка слова, которые выделяются в качестве таковых многими философами и лингвистами, например, явления природы: лес, дождь, море, поле, река, облако, гора, ветер. Они из списка исключены, т.к. их можно описать или определить.
Дело в том, что неопределяемость является лишь одним из критериев семантических примитивов. Гипотеза А. Вежбицкой состоит в том, что с помощью семантических примитивов (или их эквивалентов в любом другом языке) можно истолковать все речевые высказывания и описать все семантические отношения, существующие между различными выражениями. Такому критерию соответствуют немногие языковые единицы. К таким примитивам, по мнению А. Вежбицкой, относятся следующие элементы языка: хотеть, не хотеть, чувствовать, думать о, представлять себе, сказать, становиться, быть частью. В пользу данного перечня, с точки зрения автора, свидетельствует то, что все элементы, приведенные в нем, являются общепонятными и твердо укоренившимися в опыте каждого человека и что с их помощью можно истолковать очень большое число разнообразных выражений [2, с. 225-252].
В нашей стране также проводились эксперименты по выделению «внутреннего лексикона человека». А. А. Залевская использовала для этого ассоциативный метод. За основу был положен опыт при составлении ассоциативного словаря-тезауруса английского языка, подготовленного в Эдингбургском университете. А. А. Залевской был проведен ряд экспериментов, в результате чего было выделено 75 слов, относящихся к ядру лексикона. Приведем этот список: me, man, good, sex, no, yes, nothing, work, food, water, people, time, life, love, bad, girl, up, car, black, what, house, out, death, home, nice, red, now, hard, white, woman, bed, school, help, pain, sea, dog, never, of, old, paper, down, green, in, person, fire, to, rubbish, light, dead, ship, music, noise, cold, women, you, men, happy, drink, head, hair, great, tree, church, fear, boy, horse, it, war, woоd, fool, friend, fat, fun.
Дальнейшие эксперименты позволили А.А. Залевской расширить ядро лексикона до 586 слов [4].
Из приведенных списков видно, что такие термины, как «внутренний лексикон», «ядро лексикона», «внутренний словарь», «архетип», «первичный символ», «первообраз», «прафеномен», отражают в сущности одно и
117
то же - некоторые центральные или первичные структуры нашего сознания, которые получают выражение в языке. Очевидно, трудно определить круг этих сущностей с точностью до единицы, потому что мы все разные -у нас разное воспитание, вкусы, пристрастия, генетика, ландшафт, культурные традиции, которые вносят элемент разнообразия в характер восприятия и, соответственно, в мышление и язык. Но, очевидно, и то, что есть целый ряд первичных сущностей, общих для всего человечества. Вопрос о существовании универсальных когнитивных структур в сознании, которые тем или иным способом реализуются в языке, является, как мы уже говорили, не новым. Проблема, однако, заключается не только в том, чтобы очертить круг этих сущностей, но и в том, чтобы показать их важность для Человека Говорящего и Мыслящего. Таким образом, мы сделаем еще один шаг вперед на пути к объяснению того, как происходит концептуализация действительности человеком Говорящим и Мыслящим.
Список литературы
1. Бенвенист Э. Общая лингвистика / ред., вступит. ст. и комм. Ю.Г. Степанова. -М.: Прогресс, 1974. - 447 с.
2. Вежбицкая А. Из книги «Семантические примитивы». Введение. Семиотика. -М.: Радуга, 1983. - С. 225-252.
3. Гете И. В. Избранные философские произведения. - М.: Наука, 1964. - 520 с.
4. Залевская А.А. Ассоциативный тезаурус английского языка и возможности его использования в психологических исследованиях // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Сб. научных трудов. - Калинин: Изд-во КГУ, 1983. - С. 26-41.
5. Кассирер Э. Философия символических форм: в 3-х т. Т. 1. - М.: Университетская книга, 2002.
6. Локк Дж. Сочинения: в 3 т. - М.: Мысль, 1985. - Т. 1. - 679 с.
7. Лотман Ю.М. Символ в системе культуры // Ученые записки Тартуского государственно университета. Труды по знаковым системам ХХ1. Символ в системе культуры. - Тарту, 1987. - Вып. 756. - С. 10-21.
8. Мамардашвили М.К., Пятигорский А.М. Символ и сознание: (Метафизические рассуждения о сознании, символе и языке). - М., 1997. - 276 с.
9. Потебня А.А. Слово и миф. - М.: Правда, 1989. - 626 с.
10. Рикер П. Конфликт интепретаций. Очерки о герменевтике / пер. с фр. и вступ. ст. И. Вдовиной. - М.: Канон-пресс-Ц; Кучково поле, 2002. - 624 с.
11. Сводеш М. К вопросу о повышении точности в лексикостатическом датировании. - Новое в зарубежной лингвистике / составл., ред. и вступит. ст. В.А.Звягинцева. -М.: Изд-во иностранной литературы, 1960. - Вып. 1. - С. 53-87.
12. Уилрайт Ф. Метафора и реальность // Теория метафоры. - М.: Прогресс, 1990. -С. 82-110.
13. Флоренский П. Иконостас. - М.: АСТ, 2003. - 203 с.
14. Фрезер Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии / пер. с англ. М. К. Рыклина. - М.: АСТ, 2003. - 781 с.
15. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. 1. Гештальт и действительность / пер. с нем., вступ. ст. и примеч. К. А. Свасьяна. - М.: Мысль, 1993. - 663 с.
16. Юнг К. К вопросу о подсознании // Человек и его символы. - М.: Университетская книга, 1997. - С. 13-103.
118
