CC BY
944
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 27 2012
УДК 008:930.85
в. о. КЛЮЧЕВСКИЙ о роли ПРИРОДЫ КАК СОЦИАЛЬНОГО ФОНА И ПОТЕНЦИАЛА ФОРМИРОВАНИЯ РУССКОГО НАРОДА И ЕГО МЕНТАЛЬНОСТИ
© н. В. СОЛМАНИДИНА Пензенский государственный университет архитектуры и строительства, кафедра иностранных языков e-mail: solomona@mail.ru
Солманидина Н. В. - В. О. Ключевский о роли природы как социального фона и потенциала формирования русского народа и его ментальности // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 989-993. - На
материале «Курса русской истории» В. О. Ключевского рассмотрен вопрос о роли природы как социального фона и потенциала формирования русского народа и его менталитета. Выявлена культурфилосфская концепция творчества великого ученого. Сделан вывод об определяющей роли геополитических и природных (ландшафтных, климатических, биосферных) факторов на формирование российской цивилизации и ее ментальных предпосылок.
Ключевые слова: культурфилософская концепция, менталитет русского народа, геополитические факторы, природные факторы.
Solmanidina N. V. - V. О. Kljuchevsky about the role of nature as social background and potential of formation of Russian people and their mentality // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V.G. Belinskogo. 2012. № 27. P. 989-993.
- On the material of Course of Russian history by V. O. Kljuchevsky the role of nature as social background and potential of formation of Russian people and their mentality was investigated. The culture philosophical concept of the great scientist works is revealed. We concluded that the role of geopolitical and natural (landscape, climatic, biospheric) factors on formation of Russian civilization and its mentality is defining.
Keywords: culture philosophical concept, Russian people mentality, geopolitical factors, natural factors.
Этот год является юбилейным для великого русского историка, мыслителя и гуманиста В. О. Ключевского (1841-1911). Спустя сто лет после смерти ученного его творчество не только не потеряло актуальности, но, напротив, привлекает все новых читателей и исследователей. Особенно это касается роли природы в жизни России и человечества, в целом. Его призывы бережно относиться к природе как никогда своевременны. Однако, взгляд ученого на природу более глобален.
В. О. ключевский считал, что важную роль в формировании цивилизации и ее ментальных предпосылок играют геополитические и природные (ландшафтные, климатические, биосферные) факторы. Взгляды ключевского на роль этих факторов впервые были рассмотрены еще Г. В. Плехановым [3]. С тех пор историки, философы, культурологи и географы в обобщающих трудах и специальных работах так или иначе касались взглядов ключевского на географию и природу страны. Примером могут служить монографии А. В. Дулова «Географическая среда и природа России: конец XV - середина XIX века» (1983) и М. Г. Федорова «Русская прогрессивная мысль XIX в. От географического детерминизма к историческо-
му материализму» (1972). Касаются взглядов Ключевского на природу и исследователи его творчества М. В. Нечкина [2] и М. Н. Тихомиров [4].
Наша задача - проанализировать концепцию В.О.Ключевского о роли природы в формировании российского менталитета. Эта задача не ставилась ни в одной из указанных выше работ.
Ключевский - ученый, всегда осторожный в выборе фактического материала, и в этой области, где не был специалистом, верным инстинктом нащупал немногие «твердые» факты и не вдавался в многочисленные мелкие подробности.
Природа, согласно Ключевскому, - это «колыбель народа» [1. 63.]. Он утверждает, что изучение истории любого народа следует начинать с изучения природы его страны. Жизнь человека и народа, считает Ключевский, это его постоянный диалог с окружающей природой, диалог, в результате которого формируется его характер и ментальность. Человек «то приспосабливается к окружающей его природе, к ее силам и способам действия, то их приспосабливает к себе самому, к своим потребностям, от которых не может или не хочет отказаться и на этой двусторонней борьбе с самим собой и с природой вырабатывает свою
сообразительность и свой характер, энергию, понятия, чувства и стремления, а частью и свои отношения к другим людям» (курсив наш. - Н. С.) [1. 78-79].
Разнообразие национальных культур и национальных менталитетов, как считает ключевский, обусловлено, прежде всего, различием природных факторов их формирования: «должно быть, каждому народу от природы положено воспринимать из окружающего мира, как и из переживаемых судеб, и претворять в свой характер не всякие, а только известные впечатления, и отсюда происходит разнообразие национальных складов, или типов, подобно тому, как неодинаковая световая восприимчивость производит разнообразие цветов. Сообразно с этим и народ смотрит на окружающее и переживаемое под известным углом, отражает то и другое в своем сознании с известным преломлением. Природа страны, наверное, не без участия в степени и направлении этого преломления» [1. 316].
ключевский подчеркивал важность влияния природных факторов на историю русского народа.
Он считал, что именно здесь закладываются начала национального менталитета и национального характера русских. Для объяснения своей концепции исторического развития России ключевскому понадобилось дать подробную географическую характеристику европейской части России и проследить влияние природы страны на историю ее народа, на становление российского менталитета. Для этой цели, используя материалы лекций, прочитанных в 1872 г. на Высших женских курсах, автор поместил в «Курсе...» две специальные лекции (III—IV) [1. 63-89].
Ключевский считает: «Великорусское племя
- не только известный этнографический состав, но и своеобразный экономический строй и даже особый национальный характер, и природа страны много поработала и над этим строем и над этим характером» [1. 310]. Говоря о России и ее менталитете, Ключевский считал, что особо важное влияние геоприродные факторы имеют на их развитие в первые века русской истории, поскольку влияние духовных факторов на историческую жизнь народа было тогда незначительным. Вот как описывает он в 1 главе «Курса русской истории» те ге-оприродные и культурные условия, в которые попали восточные славяне России: «С первобытным культурным запасом, принадлежавшим всем арийским племенам и едва ли значительно умноженным в эпоху переселения народов, восточные славяне с первых своих шагов в пределах России очутились в географической и международной обстановке, совсем не похожей на ту, в какую несколько раньше попали их арийские родичи, германские племена, начавшие новую историю Западной Европы. Там бродячий германец усаживался среди развалин, которые прямо ставили его вынесенные из лесов привычки и представления под влияние мощной культуры, в среду покоренных ими римлян или романизированных провинциалов павшей империи, становившихся для него живыми проводниками и истолкователями этой культуры. Восточные славяне, напротив, увидели себя на бесконечной равнине, своими реками мешавшей им плотно усесться, своими лесами и боло-
тами затруднявшей им хозяйственное обзаведение на новоселье, среди соседей, чуждых по происхождению и низших по развитию, у которых нечем было позаим-ствоваться и с которыми приходилось постоянно бороться, в стране ненасиженной и нетронутой, прошлое которой не оставило пришельцам никаких житейских приспособлений и культурных преданий, не оставило даже развалин, а только одни бесчисленные могилы в виде курганов, которыми усеяна степная и лесная Россия. Этими первичными условиями жизни русских славян определилась и сравнительная медленность их развития и сравнительная простота их общественного состава, а равно и значительная своеобразность и этого развития и этого состава» (курсив наш. - Н.С.) [1. 47-48].
По мнению Ключевского, более всего повлияли на формирование менталитета русского народа лес, степь и река. Лес, степь и река - это, согласно Ключевскому, основные стихии русской природы по своему историческому развитию. "Каждая из них и в отдельности сама по себе приняла живое и своеобразное участие в строении жизни и понятий русского человека» [1. 82].
В лесной России были заложены основы русского государства: «Киев теперь находится почти в степной полосе, а летопись помнит его еще совсем лесным городом: «И бяше около града лес и бор велик» [1. 72]. Поэтому Ключевский начинает свой обзор с леса, отмечая ту великую роль, которую лес сыграл в истории России. До второй половины XVIII в. жизнь наибольшей части русского народа шла в лесной полосе. лес оказывал русскому человеку услуги хозяйственные, политические, даже нравственные. Он заменял русскому человеку горы и замки, служа самым надежным убежищем от внешних врагов. Русское государство могло укрепиться только на далеком от Киева севере под прикрытием лесов со стороны степи. Вместе с тем, несмотря на все услуги, лес всегда был тяжел для русского человека: он грозил дикими зверями, разбойниками, у него было трудно отвоевать новые территории для хлебопашества. недружелюбное или небрежное отношение русского человека к лесу проявляется в том, что он населил лес всевозможными страхами: чудовищами, представителями «нечистой силы».
любовь русского человека к реке, как ее характеризует Ключевский, позволяла преодолеть подобную «двусмысленность» леса; река - соседка и кормилица, водяная и ледяная дорога. «Река является даже своего рода воспитательницей чувства порядка и общественного духа в народе, она и сама любит порядок и закономерность . Русская река приучила своих прибрежных обитателей к общежитию и общительности. Река воспитывала дух предприимчивости, привычку к совместному, артельному действию, заставляла размышлять и изловчаться, сближала разбросанные части населения, приучала чувствовать себя членом общества, общаться с чужими людьми, наблюдать их нравы и интересы, меняться товаром и опытом, знать обхождение» [1. 85-86]. Ключевский отмечал разнообразие «исторической службы русской реки».
Противоположное действие оказывала на русского человека бескрайняя равнина, схожесть которой с Азией в отличие от разнообразия форм поверхности Западной Европы отмечает историк: «Однообразие -отличительная черта ее поверхности: одна форма господствует почти на всем ее протяжении: эта форма
- равнина. К довершению географического сродства с Азией эта равнина переходит на юге в необозримую маловодную и безлесую степь.» [1. 64-65].
не менее важна для русской ментальности степь: «.Степь широкая, раздольная, как величает ее песня, своим простором, которому конца-края нет, воспитывала в древнерусском южанине чувство шири и дали, представление о просторном горизонте, окоеме, как говорили в старину ...» [1. 84]. Однако, степь, как считает Ключевский, несла народу немало бедствий, являясь вечной угрозой. Ее историческим продуктом, соответствовавшим ее характеру и значению, является козак. Примечательно, что этимологически это слово восходит к значению «бездомный и бездольный», «гулящий» человек, не приписанный ни к какому обществу, не имеющий определенных занятий и постоянного места жительства. Как подчеркивает Ключевский, степь как и лес действовали на русского человека двусмысленно: с одной стороны, степь символизирует волю, разгул, широту, не ограниченную никакими узами или запретами; с другой, - степь - это опасное пространство, заселенное хищными кочевниками и гуляками-ворами, непредсказуемыми в своем поведении, несущими разорение и разрушение любой социокультурной стабильности.
Русская равнина и ее почвенное строение, речная сеть и междуречье, лес и степь, река и бескрайнее поле, овраги и летучие пески - все это формировало и мировоззрение русского народа, и тип преимущественной хозяйственной деятельности, и характер земледелия, и тип государственности, и взаимоотношения с соседними народами (в частности, кочевыми народами Великой степи), и фольклорные фантастические образы, и народную философию. иными словами, все эти природные явления, рассмотренные в их системности в качестве социо- и культурогенных факторов, составляли фундамент становления будущей российской цивилизации.
Ключевский сравнивает «народно-
психологическое действие» ландшафта в Западной и Восточной Европе с одной стороны, и в России - с другой. Все, что путник видит вокруг себя на Западе, «настойчиво навязывает ему впечатление границы, предела, точной определенности, точной отчетливости и ежеминутного, повсеместного присутствия человека с внушительными признаками его упорного и продолжительного труда» [1. 86]. В России же «все отличается мягкостью, неуловимостью очертаний, нечувствительностью переходов, скромностью, даже робостью тонов и красок, все оставляет неопределенное, спокойно-неясное впечатление. Жилья не видно на обширных пространствах, никакого звука не слышно кругом - и наблюдателем овладевает жуткое чувство невозмутимого покоя, беспробудного сна и пустынно-
сти, одиночества, располагающего к беспредметному унылому раздумью без ясной отчетливой мысли» [1. 86-87].
из размышлений о русской равнине Ключевский делает вывод о соединении Европы и Азии в культуре России, о ее «переходном», пограничном характере: исторически Россия не Азия, но географически она не совсем Европа: «Это переходная страна, посредница между двумя мирами. Культура неразрывно связала ее с Европой; но природа положила на нее особенности и влияния, которые всегда влекли ее к Азии или в нее влекли Азию» [1.65].
Великороссия XШ-XV вв., как пишет Ключевский, со своими лесами, степями и болотами была полна опасностей, затруднений и неприятностей. Это приучало великоросса внимательно наблюдать за природой, развивало в нем «изворотливость в мелких затруднениях и опасностях, привычку к терпеливой борьбе с невзгодами и лишениями» [1. 312]. Поэтому русский народ - народ в этом отношении неизбалованный и непритязательный, выносливый.
Особое место в своем исследовании Ключевский отводит приметам, которые свидетельствуют о чрезвычайной наблюдательности великоросса. Здесь схвачены все характерные, часто трудноуловимые явления годового оборота российской природы, отмечены ее климатические и хозяйственные особенности, очерчен весь годовой обиход крестьянского хозяйства. В этих наблюдениях, часто достававших ценой горького опыта, ярко отразились как наблюдаемая природа, так и сам наблюдатель. Здесь он и наблюдает окружающее, и размышляет о себе, все свои наблюдения стараясь привязать к святцам, к именам святых и к праздникам. Церковный календарь - это памятная книжка наблюдений народа над природой и дневник его размышлений над своим хозяйственным житьем-бытьем. Путеводителями великоросса были святые и праздники. Со святцами в памяти великоросс прошел, наблюдая и изучая, весь годовой круговорот своей жизни. Церковь научила его наблюдать и считать время. Он давал имена святых предметам быта: Афанасий-ломонос, Самсон-сеногной, что в июле дождем сено гноит, Федул-ветренник. Акулины-гречишницы, мартовская Авдотья-подмочи порог, апрельская Марья-зажги снега, заиграй овражки и т.д.. В приметах великоросса сосредоточены, согласно Ключевскому, метеорология, хозяйственный учебник, бытовая автобиография, «в них отлился весь он со своим бытом и кругозором, со своим умом и сердцем; в них он и размышляет, и наблюдает, и радуется, и горюет, и сам же подсмеивается и над своими горями, и над своими радостями» [1.
315].
С природными особенностями историк связывает такие черты русского характера, как расчет на удачу, надежда на «авось»: «народные приметы великоросса своенравны, как своенравна отразившаяся в них природа Великороссии. Она часто смеется над самыми осторожными расчетами великоросса: своенравие климата и почвы обманывает самые скромные его ожидания, и, привыкнув к этим обманам, расчетливый ве-
ликоросс любит подчас, очертя голову, выбрать самое что ни на есть безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великорусский авось» [1. 315].
С этими же особенностями русской природы связана такая черта великоросса как осмотрительность вместо предусмотрительности: невозможность все рассчитать наперед, заранее обдумать план действий и прямо идти к намеченной цели отразилась на складе ума великоросса, на его менталитете. житейские неровности и случайности приучили его больше обсуждать пройденное путь, чем загадывать вперед. В борьбе с трудными погодными условиями: нежданными метелями и оттепелями, с непредвиденными августовскими морозами и январской слякотью - «он стал больше осмотрителен, чем предусмотрителен, выучился больше замечать следствия, чем ставить цели, воспитал в себе умение подводить итоги насчет искусства составлять сметы. Это умение и есть то, что мы называем задним умом. Поговорка русский человек задним умом крепок вполне принадлежит великороссу. но задний ум не то же, что задняя мысль» [1.316].
Следующая обусловленная этими же природными условиями особенности психологии великоросса
- его привычка «выходить на прямую дорогу окольными путями». Своей привычкой колебаться и лавировать между случайностями жизни великоросс часто производит впечатление неискренности. Великоросс всегда идет к прямой цели, хотя нередко он недостаточно обдумывает эту цель. идет он, «оглядываясь по сторонам, и потому походка его кажется уклончивой и колеблющейся. Ведь лбом стены не прошибешь, и только вороны прямо летают, говорят великорусские пословицы. .Великоросс мыслит и действует, как ходит. Кажется, что можно придумать кривее и извилистее великорусского проселка? Точно змея проползла. А попробуйте пройти прямее: только проплутайте и выдайте на ту же извилистую тропу» [1. 316-317].
Еще одна черта русского характера - привычка долго готовиться и делать дело в короткое время, собрав все свои силы: «В одном уверен великоросс - что надобно дорожить ячным летним рабочим днем, что природа отпускает ему мало удобного времени для земледельческого труда и что короткое великорусское лето умеет еще укорачиваться безвременным нежданным ненастьем» [1. 315]. Это заставляет великорусского крестьянина спешить, усиленно работать, чтобы сделать много в короткое время, во время убрать поле, а в течение осени и зимы оставаться без дела. Таким образом сама природа приучала великоросса к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил, и он привыкал работать скоро, лихорадочно, а затем долго отдыхать в продолжение вынужденного осеннего и зимнего безделья: «ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, какое может развить великоросс: но и нигде в Европе, кажется, не найдем такой непривычки к ровному, умеренному и размеренному, постоянному труду, как в той же Великороссии» [1. 315].
Природными особенностями обусловлен и порядок расселения великороссов. Деревни великороссов были удалены друг от друга, общение между ними было затруднено вследствие плохих дорог, поэтому великоросс не привык действовать большими союзами, дружными массами. Великоросс работал не в открытом поле, на глазах у всех, как, например, житель южной Руси, он боролся с природой в одиночку. Это была молчаливая черная работа над внешней природой, над лесом или диким полем, а не над собой и обществом, не над своими чувствами и отношениями к людям. Потому великоросс лучше работает один, когда на него никто не смотрит, и с трудом привыкает к совместному действию. Отсюда такие черты его характера, как замкнутость и осторожность, робость, необщительность: «Лучше сам с собой, чем на людях.» [1. 316].
Особенность русской ментальности заключается и в том, что неуверенность придает русскому человеку силы, а успех блокирует их: «.Лучше в начале дела, когда еще не уверен в себе и в успехе, и хуже в конце, когда уже добьется некоторого успеха и привлечет внимание» [1. 316]. Русский человек, как считал Ключевский, легче преодолеет препятствие, опасность, неудачу, чем с достоинством выдержит успех, он гораздо легче совершит что-то великое, чем освоится с мыслью о своем величии: «Он принадлежит к тому типу умных людей, которые глупеют от признания своего ума» [1.
316].
«Психология великоросса», описанная Ключевским не без влияния народнических веяний, столь характерных для русской этнографии, до настоящего времени вызывает критику. В частности, М. В. Неч-кина упрекала Ключевского в приниженности образа, написанного кистью скептика, в игнорировании героических черт характера великоросса, проявлявшихся в борьбе с иноземными врагами и феодальным гнетом. [2. 440-441]. Не менее сурово относился к «примитивным психологическим этюдам» В. О. Ключевского и М. Н. Тихомиров [4. 158].
В известной степени Ключевский вызвал эту критику тем, что рисуя психологические черты великоросса, он исходил лишь из повседневного хозяйственного быта крестьянина, пытаясь обусловить его влиянием только природной среды.
Следует отметить важность рассуждений Ключевского о взаимодействии человека и природы: его прозорливость и призыв к бережному отношению к природе. Он подчеркивал, что, рассматривая влияние природы на человека, необходимо при этом видеть и действие человека на природу, поскольку в этом действии также обнаруживаются некоторые особенности природы. Ученый предупреждал также, что культурная обработка природы человеком для удовлетворения его потребностей имеет свои пределы и потому требует осмотрительности: «иначе природа станет в противоречие сама с собой и будет противодействовать видам человека, одной рукой разрушая то, что создала другой, и географические условия, сами по себе благоприятные для культуры, при неосмотрительном с ними обращении могут превратиться в по-
мехи народному благосостоянию» [1. 88]. Ключевский считал, что эти предостережения особенно важны для России, поскольку ее природа «при видимой простоте и однообразии отличается недостатком устойчивости: ее сравнительно легко вывести из равновесия» [1. 88].
Таким образом, проанализировав концепцию природы как социальный фон и потенциал менталитета, представленную в творчестве В. О. Ключевского, мы пришли к следующим выводам:
Во-первых, Ключевский считал, что важную роль в формировании цивилизации и ее ментальных предпосылок играют геополитические и природные (ландшафтные, климатические, биосферные) факторы. Природа, согласно Ключевскому, - это «колыбель народа», поэтому исследование истории любого народа следует начинать с изучения природы его страны. жизнь человека и народа - это его постоянный диалог с окружающей природой, в результате которого формируется его характер и ментальность.. Разнообразие национальных культур и национальных менталитетов обусловлено, прежде всего различием природных факторов их формирования.
Во-вторых, Ключевский подчеркивал важность влияния природных факторов на историю и менталитет русского народа, чем обусловлена подробная географическая характеристика европейской части России в его трудах. Основными природными факторами в формировании и развитии российского менталитета Ключевский считает лес, степь, реку. Лес играл огромную роль в хозяйственной, политической и нравственной жизни страны, был надежным убежищем от внешних врагов, в то же время он грозил русскому человеку многими опасностями, поэтому внушал страх. Степь, с одной стороны, символизирует волю, разгул, широту, с другой, - это опасное пространство, несущее
разрушение любой социокультурной стабильности. Река - соседка и кормилица, водяная и ледяная дорога, воспитательница чувства порядка и общественного духа. Все эти природные явления, рассмотренные в их системности в качестве социо- и культурогенных факторов, составляли фундамент становления будущей российской цивилизации.
В-третьих, со сложными природноклиматическими условиями связывает Ключевский следующие черты характера русского человека: его неизбалованность, непритязательность, выносливость, чрезвычайную наблюдательность, расчет на удачу, надежда на «авось», осмотрительность вместо предусмотрительности, привычка «выходить на прямую дорогу окольными путями», привычка долго готовиться и делать дело в короткое время, собрав все свои силы, замкнутость, осторожность, робость, необщительность и т.д.
В-четвертых, Ключевский призывает к бережному отношению к природе, подчеркивая, что воздействие человека на природу имеет свои границы, выходя за которые оно становится негативным для самого человека.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Ключевский В. О. Сочинения: В 9 тт. М.: Мысль, 1987. Т. 1. 430 с.
2. Нечкина М. В. Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества. М.: Наука, 1974. 638 с.
3. Плеханов Г. В. История русской общественной мысли: В 3 кн. СПб, 1914. Т. 1.
4. Тихомиров М. Н. К выходу в свет первых трех томов Собрания сочинений В. О. Ключевского // Вопросы истории. 1958. № 8. С. 159.
