CC BY
710
УДК 1ФС
В.И. ВЕРНАДСКИЙ О НАУКЕ, ФИЛОСОФИИ И НАУЧНОМ МИРОВОЗЗРЕНИИ
© Михаил Иванович Дробжев
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Россия, кандидат философских наук, доцент, доцент-консультант, заслуженный работник высшей школы Российской Федерации, e-mail: gamidro@mail.ru
Рассматриваются взгляды В.И. Вернадского на философию, науку, научное мировоззрение, их взаимосвязь и роль в становлении и развитии общества и личности.
Ключевые слова: философия; наука; истина; мировоззрение; гуманизм; духовность; мудрость.
Вернадский постоянно и настойчиво проводит мысль о тесном взаимодействии философии и науки, их большой роли в становлении и развитии общества и личности. Философия способствует тому, что человек ищет опору в самом себе, противопоставляет себя всему миру и Вселенной и тем самым возвышается над всем миром и над самим собой. Философия не может обойтись без науки, но и наука, питая философию, сама нуждается в философии. Наука начинается с описания фактов, затем систематизирует их, приобретает рациональный, философский характер. Философия и есть, в известном смысле, наука разума, любовь к мудрости, поиск истины.
Многие исследователи проблемы взаимосвязи и взаимозависимости философии и науки, их синтеза отмечают, что наука изучает мир по частям, по отдельным направлениям, в каком-либо измерении и разрезе, в то время как философия берет для своего исследования мир как целое, в ней больше обобщений, абстрактных понятий. В этом отношении философия шире науки, которая включается в философию как ее часть.
Наука исследует единичные факты, причинную связь, следствия, практичность открытия. Она возникает из практики и регулирует ее, выявляет законы, в соответствии с которыми объекты могут быть преобразованы человеком. Для нее характерен предметный и объективный способ рассмотрения реальной действительности, она осуществляет лишь один из срезов ее. В науке существует множество отдельных форм знания.
Философия стремится к синтезу результатов различных форм познания и на этой базе в целом рисует картину мировой действительности, место человека в мире, его цель
и смысл жизни. Она стремится на основе свободного, критического и самостоятельного разума к установлению всеобщих законов развития природы, общества и мышления. В отличие от науки каждое философское учение тесно связано с уровнем развития общества, со временем своего возникновения и расцвета. Философия через познавательное, ценностное и практическое освоение мира, через переработку в своих понятиях мировоззренческих идей, рождаемых в политике, праве, науке и технике, искусстве, религии, осуществляя синтез этих знаний, выступает как самопознание своей эпохи. Она выполняет особую мировоззренческую и методологическую функции, которые не в состоянии выполнить ни отдельные специальные науки, ни совокупность конкретно-научного знания в целом.
Наука носит поступательный характер, она в какой-то степени бесцветна, в ней почти не отражается индивидуальный характер ученого, его национальная принадлежность, социальное положение. Философия же отражает не только свою эпоху, но и субъективные черты философа, его национальные особенности, характер, ментальность, язык. Не зря различают философию греческую, французскую, немецкую, английскую, русскую, индийскую, китайскую и т. д. Это различие несет в себе не только географическое отличие, но и смысловое, содержательное, национальное. Не так дело обстоит в науке. Дважды два равно четырем, законы Архимеда, периодическая система элементов Д.И. Менделеева - все эти утверждения не могут носить ни индивидуального, ни национального характера, они интернациональны.
Философия и наука имеют и много общего. В частности, их объединяет служение
гуманизму, его утверждение в жизнь человечества. Для Вернадского аксиомой науки выступает реальность мира. Для науки история общества и история природы взаимосвязаны. Из этих же фактов исходят и многие философские учения. Гуманизм философии и науки проявляется в том, чтобы человечество добивалось не власти над природой, а объективного познания законов ее существования и развития и в соответствии с этими законами строило свою жизнедеятельность. Наука и философия как части человеческой мысли помогают формированию у людей стремления к добру и справедливости, счастью всех живущих на Земле.
Как философия, так и наука должны способствовать формированию действенного человеколюбия. Открытия науки становятся общечеловеческим достоянием, общественным благом при правильном их использовании. Сам труд ученого выступает как достояние всего человечества, он интернационален и уже этим самым гуманен. Философия и наука каждая по-своему стремятся своими плодами обеспечить свободу творчества и счастье людей. Развитие науки и техники, освоение новых технологий направлены на то, чтобы заменить труд физический трудом интеллектуальным, превратить его в силу духовную, доставляющую материальное и моральное удовлетворение.
Наука стремится открыть и познать законы окружающего человека мира, она не знает географических границ и, по словам Вернадского, носит характер «всюдности». Наука выступает как объективное средство связи и единения ученых, их мыслей, открытий, достижения научных истин. В этом заключается один из аспектов постоянного ускорения и развития науки, ее коллективности и общечеловечности. «Несомненно, что разум, - писал А. Эйнштейн, - кажется нам слабым, когда мы думаем о стоящих перед ним задачах... Но творения интеллекта переживают шумную суету поколений и на протяжении веков озаряют мир светом и теплом» [1].
Время, быстрота исторического развития, стремительный прогресс науки и техники, новые технологии ставят перед человеком все более сложные проблемы как во взаимоотношениях общества с природой, так и внутри общества. Человек получил огромную власть над природой, над судьбой всей
планеты и над своей собственной судьбой. Ему грозят не только негативные последствия неправильного применения техники, но и получаемые им знания. Знания без мудрости, духовности, интуиции и дара предвидения, высокой нравственности и гуманизма ведут человека к катастрофе.
Человеку мало овладеть знаниями, быть интеллигентным и интеллектуально развитым, ему еще необходимо быть гуманистом. Он должен хорошо усвоить этику человеческой солидарности. От того, сумеет ли человек проводить в жизнь идеи гуманизма, зависит его будущее и возможность беспрецедентного процветания [2]. Иначе его ждет безудержный и бесконтрольный сциентизм, техницизм и бездуховность, потеря цели и смысла жизни, самоуничтожение. Сохранить человечность в человеке и в человечестве -вот одна из важных задач современности. Любой экономический рост эту задачу решить не может. Это особенно верно сегодня, когда человеческая цивилизация устремилась к звездам. Человечество всегда стремится к новым рубежам, новым открытиям. Без такого постоянного стремления оно существовать не может. Здесь важно учитывать наличие двух аспектов - материального и духовного. С материальным аспектом дело обстоит проще - это освоение новых территорий, приобретение новых источников сырья, увеличение производства продуктов питания. Проблему духовного аспекта решить сложнее. Необходимость роста духовности отчетливо не так видна. Библейская заповедь «не хлебом единым жив человек» на практике часто забывается. Чаще стремятся быть сытыми и сильными. А раз сила есть - ума не надо. Без ума же человек становится похожим на слона в посудной лавке.
На самом деле с освоением космоса духовность человечества становится особенно важной. Только мудрый и духовно развитый человек в состоянии избежать техногенных катастроф, оптимально распорядиться и новыми территориями, и новыми ресурсами, использовать и направить их на благо человека. Без роста духовности и гуманизма невозможно предотвратить угрозу гибели человечества.
Одним из важных аспектов духовности и гуманизма является формирование смысла и цели жизни как отдельного человека, так и
всего человечества в историческом процессе, места в нем различных социальных слоев и каждой личности. Вернадский, определяя смысл жизни человека, выдвинул его критерием наивозможно большую пользу обществу и всему человечеству.
Знания позволяют человеку творить историю. Они, при правильном их употреблении, могут определить смысл и цель жизни, смысл исторического процесса. Гегель считал, что перед знанием не устоит ничто. «Скрытая сущность вселенной, - писал он, - не обладает силой, которая была бы в состоянии оказать сопротивление дерзновению познания, она должна перед ним открыться, развернуть перед ним богатство и глубины своей природы и дать ему наслаждаться ими» [3].
Но человеку нужна еще и высокая духовность, гуманизм. Аристотель, определяя духовную деятельность человека, утверждает, что мудрость есть особый род знания, которое включает в себя учение «о четырех-принципной структуре каждой вещи, то есть учение об ее идее, материи, причине и цели. Мудрый тот, кто не только знает сущность вещи и факт существования этой сущности, но еще знает также и причину вещи и ее цель» [4].
Мудрость не является синонимом много-знания, для которого характерна фрагмен-тальность, калейдоскопическая ученость, которой не хватает философского осмысления. Многознание уму не учит - гласит народная мудрость. Именно синтез науки и философии, жизненного опыта порождает мудрость и духовность, гуманизм, высокую нравственность и культуру, которые обеспечивают высший уровень освоения реальной действительности.
Философия способствует формированию духовно свободного человека, освобождению личности от внешнего насилия, во многом определяет внутреннее содержание личности. Человек - существо особенное. Он никогда не удовлетворяется существующим положением, стремится преодолеть границы своего существования, всегда стремится вперед и не хочет мириться ни с какими ограничениями. Он стремится преодолеть самого себя, стать выше, сознательнее и добрее.
Наука может отставать в своем развитии от происходящих в мире событий и явлений, не всегда способна дать адекватные ответы
на вызовы объективной действительности. То же происходит с философией, когда она оказывается неспособной проанализировать достижения науки и дать их философское толкование. Религия же все истолковывает исходя из Библии, Корана, Талмуда, созданных много веков тому назад. Эти три формы общественного сознания - наука, философия и религия - ждет серьезная революция, которая их сблизит. Возникнет их синтез, отражающий единство Вселенной, Земли и человечества. Философское и научное творчество все более становится атрибутом каждого человека.
Вернадский констатирует: «Никогда еще в истории человечества не было такого периода, когда наука так глубоко охватывала бы жизнь, как сейчас. Вся наша культура, охватившая всю поверхность земной коры, является созданием научной мысли и научного творчества». И здесь же он обращает внимание на два поразительных факта: «Такого положения еще не было в истории человечества, и из него еще не сделаны выводы социального характера» [5]. Эти выводы призвана сделать философия.
Наука находится в постоянном развитии, никогда не стоит на месте. Даже периоды кризисов в науке выступают как предшественники новых взлетов научной деятельности. Но и наука не стала панацеей от всех бед. Она пока не может справиться с решением глобальных проблем, грозящих уничтожить род человеческий. Наверное, мир находится накануне нового взлета научной мысли, способного ответить на очередной вызов истории. Перед наукой сегодня встают такие злободневные проблемы, как нетрадиционная энергетика, микро- и макротехнологии, биотехнологии, генной инженерии, физики квантового вакуума, нанотехнологии, преодоление эволюционного кризиса и создание самоподдерживаемых регуляторов в мировом масштабе, освоение Космоса, поиск и установление связей с внеземными разумными цивилизациями, разгадка сущности темной материи и энергии и т. д.
В работе «О научном мировоззрении», которая была опубликована в журнале «Вопросы философии и психологии» в 1902 г., Вернадский отводит много места взаимоотношению науки и философии. На публикацию откликнулся философ Л.М. Лопатин. Он
констатировал, что к этой статье отнеслись с незаслуженно малым вниманием. По своему содержанию, считает он, она очень стоит того, чтобы над ней побольше задуматься и хорошенько проверить сделанные в ней выводы. Он пишет: «В ней высказывается весьма важное новое слово, тем более интересное, что оно исходит от авторитетного представителя положительной науки и от убежденного последователя строго научного взгляда на вещи» [6].
Лопатин в целом положительно отнесся к статье Вернадского, но не согласился с его выводом о том, что общеобязательная объективная истина содержится только в некоторых частях научного созерцания и что такой истины совсем не оказывается ни в каких философских построениях и предположениях; что «в философии решительно все представляет лишь плод субъективных взглядов и личных вдохновений» [6, с. 322].
К этому добавим, что Вернадский очень часто на одну доску ставит философию и религию. Это неверно хотя бы потому, что светская философия базируется на достижениях науки и человеческом опыте. Религия же основой своего содержания считает источники многовековой давности, которые в значительной мере устарели.
Л.М. Лопатин справедливо утверждает, что на деле, фактически «действительно существуют общеизвестные философские истины, притом обладающие непосредственно убедительным, аксиоматическим характером. Поэтому их по справедливости можно назвать аксиомами философии» [6, с. 322]. Косвенно это утверждение Лопатина признает и Вернадский, когда заявляет, что научное мировоззрение пользуется достижениями философии. Да и сама наука, по мысли Вернадского, вышла из философии.
Тысячелетним процессом своего существования философия создала могучий человеческий разум, целые отрасли знания, в частности психологию, логику, математику. Заложила основы научного знания. Выработала отвлеченные понятия. Для философии аксиомами можно считать категории. Философский словарь под редакцией И.Т. Фролова определяет категории как «формы осознания в понятиях всеобщих способов отношения человека к миру, отражающие наиболее общие и существенные свойства, законы
природы, общества и мышления» [7]. Категории объективно описывают структурные связи в природе, обществе и рассудочной деятельности человека и человечества. Они возникают как результат процесса исторического развития познания и общественной практики, способов обобщения.
Основными философскими категориями в наше время считаются материя и движение, время и пространство, количество и качество, мера, единичное, особенное и общее, противоречие, сущность и явление, содержание и форма, необходимость и случайность, возможность и действительность и др. Их число постоянно увеличивается, а содержание обогащается. Всегда они считаются всеобщими и концентрированными формами и организующими принципами процесса познания и мышления.
Философия выступает как рациональнотеоретическая форма мировоззрения, как любовь к мудрости. Наука представляет собой познавательную деятельность, обеспечивающую объективные и обоснованные, прошедшие проверку практикой знания. Вот почему научные истины интернациональны, носят общечеловеческий и общеобязательный характер.
Красной нитью через все развитие науки Вернадский проводит мысль о влиянии ее достижений и открытий на философию. И в самом деле, открытия Н. Коперника и Д. Бруно в области астрономии нанесли серьезный удар по богословию и средневековой схоластике, вывели философию на новый уровень, открыли пути к новому этапу ее развития.
Открытие деления атомного ядра, возможность использования ядерной энергии в мирных и военных целях породило, с одной стороны, использование нового вида энергии в целях прогресса, с другой - применение атомной энергии в военных целях (Хиросима и Нагасаки, 1945) заставило пересмотреть ранее бытовавшее в философии положение, что человек смертен, но человечество бессмертно. Смертным оказалось все человечество, все живое на Земле. Появились тревожные настроения у значительного числа людей на нашей планете. Развернулась борьба против угрозы гибели человечества, за его выживание.
Томас Кун в работе «Структура научных революций» ввел в науку понятие парадиг-
мы. «Под парадигмой, - пишет он, - я подразумеваю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений» [8]. Он признает, что некоторые обстоятельства помешали ему вскрыть философское значение научных революций. Но в том, что они имеют скрытый философский смысл, он уверен. Фундаментально новые факты или теории качественно преобразуют мир, всю науку, в т. ч. и философию. Они вносят коррективы и видоизменения в теоретическую схему восприятия мира. Это утверждение дополняет и развивает учение Вернадского о роли науки в развитии философии.
За 65 лет до выхода в свет работы Т. Куна «Структура научных революций» Вернадский, по сути, говорил о парадигме научных знаний. В лекции «О научном мировоззрении» он констатирует, что теперь мы знаем: Земля вращается вокруг Солнца вместе с другими планетами. «Это научно установленное явление кладется в основу нашего мировоззрения и отвечает научной истине» [9]. Но до начала ХУ11 столетия и даже ХУШ в., т. е. до появления работ Н. Коперника и Д. Бруно, И. Кеплера и И. Ньютона, господствовали другие представления, которые входили в состав научного мировоззрения. «Они были также научны, но не отвечали формальной действительности (т. е. реальной действительности. - М. Д.); они могли существовать только постольку, только до тех пор, пока логически выведенные из них следствия точно совпадали с известной тогда областью явлений или выводы из других научных теорий не вполне ей отвечали или ей противоречили» [9].
Это значит, что птолемеевская система, по которой Солнце вращается вокруг Земли, в то время была строго научной дисциплиной. Многие ученые того времени, в частности Т. Браге, не приняли утверждение Н. Коперника о вращении Земли вокруг Солнца. Таких моментов в истории науки было много. Так, Галилей не признавал законы И. Кеплера. Только И. Ньютон нанес решительный удар по птолемеевской системе, и она окончательно рухнула. Хотя Вернадский замечает, что труды лиц, самостоятельно работавших в области птолемеевской системы, поражают нас до сих пор научной строгостью работы.
Вернадский уверен, что достижения научных революций имеют яркий созидательный, а не разрушительный характер. Научная мысль становится все более широкой и глубокой, она охватывает все новые области, которые ранее были исключительно уделом философии или религии. Происходит слияние научной революции с технической, науки с философией. Растет круг людей, занимающихся наукой, и число работников, требующих определенной научной подготовки для выполнения своих профессиональных обязанностей. Все это приводит к превращению науки в общепризнанную основу мышления, порождает научное творчество, умножает число людей, стремящихся к познанию истины. Недаром Вернадский называл науку «гущей жизни». Стремление к познанию представляет собой глубоко человеческое свойство, оно становится массовым явлением, выступает как всеобщая потребность. Науку двигает все большая часть человечества, и она приобретает поистине народный характер.
В.И. Вернадский испытывает глубокое уважение, благоговение к науке. Его можно было бы назвать сциентистом, сторонником абсолютизации роли науки в системе культуры и идеологии, способной дать окончательный и безусловный ответ на все коренные проблемы бытия, превращения науки в своего рода замену религии. Но этому мешает его реалистичность и критичность к ее достижениям и возможностям, романтизм взглядов ученого. Особо свое отношение к науке он выразил в работах «О научном мировоззрении» и «Научная мысль как планетное явление». В лекции «О научном мировоззрении» он поставил задачу «дать картину исторического развития. основных проблем современного точного описания природы» [9, с. 185]. В ней констатируется, что на протяжении нескольких сотен лет растет и развивается рабочая армия науки и с каждым годом увеличивается количество явлений, ею фиксируемых. И он восклицает: «Открываются все новые и новые пути в бесконечное» [9, с. 185].
При этом Вернадский радуется не только великим открытиям науки, но и обращает внимание на необходимость учета мелких фактов, которые могут получить в дальнейшем совершенно неожиданное значение. Так, например, наблюдения над притяжением
легких тел, нагретых янтарем, привело к открытию явлений электричества, учению о магнетизме. Все это способствует возникновению и развитию идей о единстве природы, Вселенной и Космоса.
Вернадский подчеркивает важную особенность науки, отличающую ее от других форм познания. «Историк науки. имеет дело с конкретным происходившим процессом, совершавшимся во времени, и имеет задачей изучение только тех фактов и явлений, - пишет он, - влияние которых уже проявилось. Он имеет дело с совершившимся процессом, а не с текущим явлением, в котором ни последствия, ни причины не выявились в уловимые для нашего взгляда формы» [9, с. 186] (выделено мной. - М. Д.). Он выдвигает идею о необходимости уделять первостепенное внимание не отдельным наукам, а всей науке, естествознанию в целом или крупным ее частям, которые влияют на постепенный рост и на выяснение роли научного мировоззрения.
Само научное мировоззрение у Вернадского не является в каждый данный момент выражением чистой и неизменной истины. «Только некоторые, все еще небольшие, части научного мировоззрения неопровержимо доказаны или вполне соответствуют в данное время формальной действительности и являются научными истинами», - пишет он [9, с. 192]. Более того, в формировании научного мировоззрения принимает участие философская мысль, искусство, религия, общественная и личная этика, социальная жизнь.
Вернадский придает огромное значение науке как форме общественного сознания, выступающей основой философии и научного мировоззрения. Здесь наука и философия сливаются в единое целое, ибо само понятие мировоззрения выступает как философская категория, которая без науки не может существовать. Наука выполняет функцию систематизированного знания определенной автономной объективной реальности, выявления в этой отдельной ее части общих свойств. Мировоззрение и философия все это включают в себя, но их абстрагирование, обобщение идет глубже и шире науки. Они включают в себя не только специализированное и обобщенное знание о реальной действительности, но еще и систему принципов, норм, ценностей, идеалов и убеждений. Если наука
интернациональна по своей природе, то мировоззрение и философия включают в себя личностные и национальные компоненты.
Субъектом мировоззрения выступает отдельный человек, социальная, профессиональная, религиозная и национальная общность, человечество в целом. Для философии и мировоззрения характерно личностное своеобразие, основанное не только на знании, но и социальном опыте. Определенную окраску мировоззрению дают убеждения, нравственное, оценочное и эмоциональное отношение к знаниям, к существующей объективной реальности. Наука тоже во многом определяет наше отношение к окружающему нас миру. Она находит не противоречащее реальной действительности объяснение явлениям и процессам, происходящим в обществе, природе и человеке. Наука абстрагирует знания и на этой основе рисует научную картину мира, Вселенной, историю человеческой цивилизации, принципов мышления. В состав мировоззрения входит и воля человека, сознательное стремление человека к расширению и углублению своих знаний, желание охватить мыслью все окружающее человека и воссоздать в мысли единство мира, Вселенной, человеческой цивилизации.
Вернадский подчеркивает: «. как нет философии без рационального углубления в человеческую природу или в мышление, без логически-обоснованного языка и без положительного или отрицательного введения в миросозерцание мистического элемента, так нет науки без научного метода, этот научный метод не есть всегда орудие, которым строится научное мировоззрение, но это всегда есть орудие, которым оно проверяется» [9, с. 200].
Вернадский не исключает и роли веры в научном поиске. Он категорически против стремления некоторых ученых выразить все совершающееся в мировом порядке одной широкой, всеобъемлющей математической формулой. Он утверждает, что «никто не может отрицать значения такого искания, такой веры, так как только они позволяют раздвигать рамки научного знания: благодаря им схватится все, что может быть выражено в математических формулах, и раздвинется научное познание» [9, с. 203-204]. Но это случается только тогда, когда такие искания и вера подвергаются проверке научным методом исследования. «Это испытание
наукой орудие искания подвергает пробе все. что так или иначе вступает в область научного мировоззрения. Каждый вывод взвешивается, факт проверяется, и все, что оказывается противоречащим научным методам, беспощадно отбрасывается» [9, с. 204].
Научное мировоззрение развивается и в тесной связи и широком взаимодействии со всеми сторонами духовной деятельности. «Отделение научного мировоззрения и науки от одновременно или ранее происходящей деятельности человека в области религии, философии, общественной жизни или искусства невозможно» [9, с. 208]. Подчеркивая примат науки перед философией и религией, искусством, Вернадский органично вписывает в процесс познания и эти формы общественного сознания, проявления духовной жизни человечества. Более того, он пишет: «Уничтожение или прекращение одной какой-либо деятельности общественного сознания сказывается угнетающим образом на другой. Прекращение деятельности в области ли искусства, религии, философии или общественной жизни не может не отразиться болезненным, может быть, подавляющим образом на науке» [9, с. 209].
Значит, все эти стороны человеческой души необходимы для развития науки. Они в той или иной мере выступают питательной средой, откуда наука черпает свои жизненные силы, создает определенную атмосферу для научной деятельности. Не может быть науки без философии, ее концепции и идеи выступают необходимым компонентом науки на всем протяжении ее возникновения и развития. Заменить наукой философию невозможно. Необходимость учета в процессе познания всех форм общественного сознания не означает, однако, одинаковости их роли в овладении знаниями. Религия и философия могут способствовать развитию познания, могут и мешать науке. Но даже когда религия борется с наукой, она поднимает для дискуссии злободневные проблемы, которые решаются в споре и способствуют постижению истины.
Вернадский констатирует усложнение отношений между наукой и философией. Причина этого кроется в неизбежном расширении области научного знания, ранее принадлежащего философии. Наука подвергает сомнению и часто даже отвергает укоренив-
шиеся в философии и религии построения и обобщения, не выдерживающие проверки их научным методом. Эта борьба может приобретать боевой характер. К примеру, борьба науки со схоластикой и теологией, поддерживаемой средневековой религией. Сама наука тоже оказывает всестороннее воздействие и на философию, и на религию. Вернадский пишет: «Рост науки неизбежно вызывает... необычайное расширение границ философского и религиозного сознания человеческого духа: религия и философия, восприняв достигнутые научным мировоззрением данные, все дальше и дальше расширяют тайники человеческого сознания» [9, с. 214].
В целом же развитие науки раздвигает рамки жизни и, безусловно, составляет могущественный элемент прогресса. Великие создания философского мышления никогда не теряют своей роли и значения. Философия развивает установившиеся старые философские проблемы, раскрывает в них новые глубокие аспекты, вглядывается в новые проявления бесконечного. Она все время настойчиво углубляет человеческую мысль. Даже в неверных ее построениях открывает новые идеи и положения. Вернадский называет старые философские системы неверными, младенческими, ошибочными. В то же время заявляет, что они бесконечны, их понимание безгранично. «И теперь, - пишет он, - можно вдумываться в эти системы и читать произведения древних философов, находя в них новые черты, находя в них отпечатки истины, такие отражения бесконечного бытия, которые нигде, кроме них, не могут быть найдены» [9, с. 216].
Вернадский видит причину такой ценности старых философских систем в их глубокой индивидуальности, непроницаемости до конца, в их способности давать новые отражения на вновь родившиеся запросы развития человеческой цивилизации. Он выражает уверенность, что «толпа индивидуальностей не уничтожит и не заменит целиком жизни, проявления и отношения к окружающему отдельной личности; потомство индивидуальностей, на них взросшее, не уничтожит и не заменит вечных и своеобразных черт своих предков» [9, с. 216]. Эта мысль ученого очень ценна в наше непростое время, когда к гуманитарным наукам ослабевает внимание в школах и вузах. Это особенно относится к
истории философии, которая изгоняется из учебных программ, а сама философия часто сводится к философии частных наук: естествознания, физики и математики и т. д.
Как бессмертны и современны Данте и Шекспир, выдающиеся художники, архитекторы и скульпторы прошлого, так же нужны во все времена Платон, Аристотель, Конфуций и многие другие философы древности, средних веков и Нового времени. В то же время Вернадский уверен, что и в современности идет дальнейший прогресс, рост и углубление философского мышления, искусства и литературы. Произведения современных авторов не заменяют и не уничтожают индивидуальности прошлых веков. Они открывают новые области, недоступные пониманию в старые времена. Возникают новые формы искусства, открытия в науке, изобретения в технике и технологии, и нет конца научного познания.
Роль и значение философии постоянно расширяются под влиянием развития науки, позволяют ей открывать перед человеческим сознанием новые горизонты и более широкие перспективы. «Процесс роста метафизической мысли, - подчеркивает Вернадский, -так же не может закончиться и получить неподвижное, застывшее выражение, как мало может закончиться область научно познаваемого» [9, с. 217].
В.И. Вернадский известен как толерантный мыслитель. Он не терпит принуждения по отношению к личности. Она должна иметь свободу творческого искания, самостоятельности в выборе идеологии, философских и религиозных концепций. Во всем этом человек должен быть свободным. Философ-натуралист пишет: «Последователь
какого-либо религиозного или философского учения не может требовать, чтобы то, что считается им несомненным и неопровержимым, признавалось и всяким другим человеком, искренно и сознательно относящимся к этим вопросам» [9, с. 218-219]. Вместе с тем Вернадский замечает, что характер индивидуальных пристрастий к тем или иным концепциям философии и религии не исключает возможности их изменения во времени. Эти изменения возникают под влиянием состояния души, социального положения, бытия индивида, углубления человека в самого себя. «При необычайном разнообразии инди-
видуальностей, - пишет Вернадский, - и бесконечности окружающего мира каждое такое углубление неизбежно дает известные новые оттенки, развивает и углубляет различным образом разные стороны бесконечности» [9, с. 219].
В философских системах всегда отражается состояние души ее создателей. Поэтому эти системы могут быть оптимистичными, пессимистичными, что переносится на мировоззрение индивида, отражается в нем в результате воздействия окружающей социальной и природной среды. Вернадский особо подчеркивает: «Обязательность вывода для всех без исключения людей мы встречаем только в некоторых частях мировоззрения -в областях, доступных его методам, образующих формальную действительную реальность, хотя бы они раньше и были охвачены религиозными или философскими концепциями» [9, с. 221].
В.И. Вернадский считает основополагающей роль науки для философии и религии. В доказательство этого утверждения он приводит пример движения Земли вокруг Солнца. Оно обязательно как для философии, так и для религии, т. к. это научно доказанный факт, научная истина. Доказательство этого факта ведет к тому, что наука неизбежно влияет как на религию, так и на философию. Более того, она отрицает существующие воззрения, которые не выдерживают проверки научным методом, оказываются фикциями и со временем исчезают из научного мировоззрения. Сам факт обсуждения и отрицания таких фикций играет в науке большую роль.
При этом Вернадский не исключает, что научная мысль может приходить к ложным выводам, которые господствуют в обществе сравнительно долгое время. Так, например, термин «эфир» долго считался «пятым началом», наполняющим мировое пространство наряду с землей, водой, воздухом и огнем. Эфир рассматривался как среда, заполняющая промежутки между частицами вещества, атома. Эфиру приписывалась роль переносчика света. Современная наука отказалась от этого термина.
Ученый не рассматривает научное мировоззрение как панацею от ошибок. Он отмечает, что научная мысль идет и развивается очень сложным путем. Современникам ино-
гда трудно отличить истину от заблуждения, поэтому в научном мировоззрении идет постоянная борьба. На ее исход влияют характер и строй общественного устройства, организация научного преподавания, состояние техники и т. д. Отсюда следует, что состояние научной мысли представляет собой нечто изменчивое, колеблющееся, непрочное. И все же это не умаляет огромной роли научного мировоззрения. Оно «могущественно влияет на все стороны жизни, мысли и чувства человека и заключает в себе единственные проявления истины, которые для всех времен и для всех людей являются бесспорными» [9, с. 232].
Вернадский считает главным фактором проявления живого вещества в биосфере человека его научную мысль и трудовую деятельность. Они становятся главной геологической силой в биосфере. Это кредо Вернадского. Он утверждает, что рост научного знания выступает как выражение организованности биосферы, как природное явление, сложившееся стихийно. Несмотря на стихийность этого процесса, он носит закономерный характер и действует как новая геологическая сознательно направляемая сила. Ученый выражает уверенность в том, что «научное знание, проявляющееся как геологическая сила, создающая ноосферу, не может приводить к результатам, противоречащим тому геологическому процессу, созданием которого она является» [10, с. 253] (выделено мной. - М. Д.).
В какой-то мере в этом утверждении заложено противоречие. С одной стороны, в нем говорится, что геологический процесс и биологическая эволюция стихийно, чуть ли не автоматически обеспечат через рост науки переход биосферы в ноосферу. Человечеству поэтому нечего бояться негативных последствий. Усиливая эту мысль, Вернадский пишет: «.биосфера имеет совершенно определенное строение, определяющее все без исключения в ней происходящее, не могущее коренным образом нарушиться идущими внутри ее процессами» [10, с. 276]. У Вернадского логически выходит, что человек представляет собой определенную функцию биосферы, закономерную часть ее строения. Она неизбежно перейдет рано или поздно в ноосферу. В истории человечества обяза-
тельно произойдут события, нужные для этого независимо от воли и желания человека.
С другой стороны, Вернадский называет человека и научную мысль главными геологическими силами, сознательно творящими ноосферу - сферу разума. Он неоднократно подчеркивает, что эволюционный процесс развития биосферы создал новую геологическую силу - научную мысль социального человечества. Он называет рост научного знания основной геологической силой, творящей ноосферу. Именно под влиянием научной мысли и человеческого труда биосфера перерастает в новую стадию своего развития - в ноосферу. Научная мысль есть новая геологическая сознательно направляемая сила. В науке проявляется сознание и воля человека. Вместе с тем Вернадский утверждает, что «в геологической истории биосферы перед человеком открывается огромное будущее, если он поймет это и не будет употреблять свой разум и свой труд на самоистребление» [11] (выделено мной. - М. Д.). Как видно, об автоматизме перехода биосферы в ноосферу здесь речи нет.
Вернадский неоднократно подчеркивает большую моральную ответственность ученых, государственных и общественных, политических деятелей, правительств и общества за результат научных открытий и их применение. Человек не должен надеяться на стихийность и автоматизм геологического процесса, способного направить научную мысль только по верному для него пути.
Все это хорошо, но действия человека не застрахованы от ошибок. Мы наблюдаем на практике, как антигуманные следствия науки и техники выходят из-под контроля разума и могут поставить человечество на грань катастрофы. Брехтовский Галилей в его одноименной пьесе прорицает: «Наука может стать калекой, и ваши новые машины принесут только новые тяготы. Со временем вам, вероятно, удастся открыть все, что может быть открыто, но ваше продвижение в науке будет лишь удалением от человечества. И пропасть между вами и человеком может оказаться настолько огромной, что в один прекрасный день ваш торжествующий клич о новом открытии будет встречен всеобщим воплем ужаса» [12].
Рубеж второго и третьего тысячелетия характеризуется резким повышением роли
человека и человечества в эволюционном процессе на нашей планете. С одной стороны, на основе достижений науки человек создает новые машины, технологии, формы организации людей, преобразует природу, осваивает Космос, удовлетворяет свои растущие материальные и духовные потребности. С другой - возрастает угроза существования самого человечества и всего живого на планете через возможность термоядерного конфликта, углубление экологического кризиса, демографического взрыва, голода и нехватки сырьевых ресурсов, воды и т. д.
Вернадский как философ-натуралист вступает в противоречие с самим собой как философом-гносеологом. Первый все выводит из природы. Подчиняет ей все процессы на Земле. Ей приписывает целесообразность развития природы и общества. Второй вскрывает причинно-следственные связи в природе и обществе, призывает познать закономерности явлений и процессов, где бы они ни проходили, и на основе глубокого их познания влиять на происходящие события, вносить в развитие природы и общества целесообразность.
Философ-натуралист считает: «Все страхи и рассуждения обывателей, а также некоторых представителей гуманитарных и философских дисциплин о возможности гибели цивилизации связаны с недооценкой силы и глубины геологических процессов, каким является происходящий ныне, нами переживаемый, переход биосферы в ноосферу» [10, с. 284]. Философ-гносеолог не только признает решающую роль знаний в переходе биосферы в ноосферу, но и делает все, чтобы человек лучше, шире и глубже познавал процессы развития природы и общества и на этой основе влиял на их трансформацию. Только на основе знаний человек может понять закономерности развития природы и общества и управлять их развитием. Но на этом пути человек не застрахован от ошибок. Отсюда многократно возрастает его ответственность за свои действия.
Как примирить философа-натуралиста с философом-гносеологом? Представляется,
что ответ на этот вопрос надо искать в творчестве Вернадского. Он рассматривает человечество, научную мысль и его трудовую деятельность главными силами геологического процесса. Это означает, что на опреде-
ленной и очень длительной фазе развития косного и живого вещества шел стихийный, естественный процесс возникновения и становления высшей нервной системы, мозга. Вернадский считает, что без образования мозга человека не было бы и его научной мысли, а без нее не было бы и такого геологического эффекта, как перестройка биосферы в ноосферу. Серьезные количественные изменения в ходе стихийного геологического процесса и биологической эволюции привели к появлению научной мысли как планетного явления. Разум и трудовая деятельность сделали человека главной геологической силой.
Стихийный геологический процесс постепенно перерастал в сознательно управляемый процесс. Резко возросли во времени изменения в развитии как природы, так и общества. За одну тысячу лет исторического времени изменения превосходят все то, что трансформируется за 300 миллионов лет времени геологического. Сам геологический процесс рассматривался как стихийное воздействие тектонических сил, воздействующих на развитие земной коры, ее структуры и строения, горных пород, минералов и руд, в основном косного вещества, всей планеты в целом. Вернадский, развивая традиционные составляющие геологии, включил в ее орбиту живое вещество, биологическую эволюцию, возникновение и развитие растительного и животного мира, человека и его антропогенное воздействие на все процессы, происходящие на Земле.
Человек, его разум, трудовая деятельность, духовность и общая культура стали определяющими факторами геологического процесса и биологической эволюции. Особую и определяющую роль среди этих факторов играет научная мысль, которая приняла планетный характер и оказалась в состоянии все точнее и реалистичнее предвидеть последствия научной деятельности. «Мы работаем сейчас в науке, - пишет Вернадский, - с такой точностью, что можем предвидеть и численно прикинуть мощность последствий геологических проявлений (т. е. отражения в геологическом времени) переработанной научной мыслью биосферы» [10, с. 294].
В то же время Н.Н. Моисеев выражает уверенность в том, что общий процесс самоорганизации биосферы мы пока не можем проследить во всех деталях. Это обусловле-
но, по его мнению, следующими факторами: «а) принципиальной неустойчивостью (некорректностью) процессов турбулентного движения: два близких начальных состояния могут порождать совершенно различные траектории развития; б) принципиальной сто-хастичностью - непредсказуемостью внешних воздействий» [13]. Эти факторы характерны для всего процесса мирового развития.
Н.Н. Моисеев говорит о законе дивергенции, по которому процессы развития приводят к фантастическому разнообразию форм организации материи. И в то же время он утверждает, что биологическая эволюция носит направленный характер - непрерывное усложнение организационных форм.
В дальнейшем человек, его научная мысль, трудовая и социальная деятельность постоянно и неуклонно наращивают свое воздействие на все процессы развития природы и общества и становятся главной силой геологического процесса. И поэтому противопоставление человека и его жизнедеятельности стихийному геологическому процессу представляется нелогичным и неверным. Геологический процесс чем дальше, тем больше определяется человеком, его жизнедеятельностью. Из стихийного и независимого от человека он выступает закономерным результатом разума и труда человека, его социализации.
Об этом говорит замечание Вернадского о том, что в развитии ума большую роль играет не столько анатомическое строение черепа, сколько более тонкое изменение мозга, связанное с социальной жизнью. Он называет научную мысль социальным явлением, плодом социальной жизни. Это способствовало тому, что научное движение стало самым большим явлением во всей истории научного мышления. Оно выразилось в обобщениях науки, в развитии теоретической научной мысли, искании научной истины ради нее самой. Тем самым наука в своем предназначении переплетается с философским и религиозным пониманием человеком мира. К этому следует добавить еще одну важную мысль философа: «Наука и научные организации создались, когда личность стала критически вдумываться в основу окружающих знаний и искать свой критерий истины» [10, с. 304]. Саму науку ученый называет прояв-
лением отдельных свободных личностей, созданием их свободной, сознательной воли.
Человек с помощью науки должен и может предотвращать негативные последствия применения достижений науки, предвидеть последствия претворения их в жизнь. Вернадский пишет, что «страхи о возможности крушения цивилизации (в росте и устойчивости ноосферы) лишены основания» [10,
с. 282]. Но само существование таких страхов уже говорит об алармистских, тревожных и эсхатологических настроениях людей. Философские и религиозные учения в этом плане не успокаивают их. Многие философы утверждают, что человечество висит над бездной, в которую оно должно провалиться, о конце истории. Теологи говорят о конце света. Все такие прогнозы носят иррациональный характер, они научно не доказаны. Оптимистические заверения, в т. ч. и у Вернадского, выражают веру в человека, во всемогущество научной мысли, взявшей на себя роль геологической силы, в бесконечный прогресс. Но эта вера и оптимизм тоже не всегда подкреплены научными выводами.
Вернадский подчеркивал, что он живет будущим и уверен, что ноосфера неизбежно будет создана. Она обеспечит лучшие условия жизни каждого индивида. Основа такой уверенности лежит у него в развитии науки, которая при правильном ее применении способна сохранить и улучшить природу, уничтожить на Земле голод, нищету, болезни, ужасы войны и оптимальным образом удовлетворить материальные и духовные потребности всех людей планеты Земля.
1. Слово о науке. М., 1978. С. 124.
2. Федоров Н.Ф. Сочинения. М., 1982.
3. Гегель В. Сочинения. М., 1929. Т. 1. С. 16.
4. Цит. по: Словарь философских терминов. М., 2007. С. VIII.
5. Вернадский В.И. Неизбежность роста научного знания: лекция на кооперативных курсах в Симферополе 18 (31) октября 1920 г. // Публицистические статьи. М., 1995. С. 287.
6. Лопатин Л.М. Научное мировоззрение и философия // В.И. Вернадский: pro et contra. СПб., 2000. С. 315.
7. Философский словарь / под ред. И.Т. Фролова. М., 2001. С. 237.
8. Кун Т. Структура научных революций. М., 1977. С. 11.
9. Вернадский В.И. О научном мировоззрении // Биосфера и ноосфера. М., 2002. С. 194.
10. Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление // Биосфера и ноосфера. М., 2002.
С. 253.
11. Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера: сборник научных работ. М., 2001. С. 174.
12. Брехт Б. Театр. Пьесы. Статьи. Высказывания: в 5 т. М., 1963. Т. 2. С. 411.
13. Моисеев Н. Человек и ноосфера. М., 1990
С. 27.
Поступила в редакцию 18.01.2011 г.
UDC 1OC
V.I. VERNADSKY ABOUT SCIENCE, PHILOSOPHY AND SCIENTIFIC WORLD-OUTLOOK Mikhail Ivanovich Drobzhev, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russia, Candidate of Philosophy, Associate Professor, Associate Professor - Consultant, Honored Worker of High School of Russian Federation, e-mail: gamidro@mail.ru
The views of V.I. Vernadsky on philosophy, science, scientific world-outlook, their correlation and role in formation and development of society and personality are considered.
Key words: philosophy; science; truth; world-outlook; humanism; spirituality; wisdom.
