CC BY
42
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2015. № 1
К 125-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Б.Л. ПАСТЕРНАКА
И.В. Романова
УСТОЙЧИВЫЕ ЛЕКСИЧЕСКИЕ КОМБИНАЦИИ
В СТИХОТВОРЕНИЯХ Б.Л. ПАСТЕРНАКА
О ВОЙНЕ1
Статья отражает опыт применения оригинального программного комплекса «Гипертекстовый поиск слов-спутников в художественном тексте», который позволяет обнаружить повторяющиеся лексические комбинации в творчестве того или иного автора и установить неочевидные межтекстовые связи. В стихотворениях Пастернака о войне частотная лексика и лексика, входящая в состав устойчивых лексических комбинаций, не входят в тематическую группу «война».
Ключевые слова: лексические комбинации, поэтический мир, тематическая группа «война», межтекстовые связи.
The article reflects experience of application of the original software system "Hypertext Search for Companion-Words in Author's Texts" which allows to find duplicate lexical combinations in the works of an author and install non-obvious intertextual connections. In Pasternak's poems about the war frequency lexemes and lexemes, which is a part recurring lexical combinations, not included in the thematic group "war".
Key words: lexical combinations, poetic world, thematic group "war", intertextual connections.
Весть о Первой мировой войне Пастернак встретил в Петровском на Оке, где жил на даче у Балтрушайтисов, давая частные уроки их сыну Жоржику и занимаясь на досуге переводом Г. Клейста. Его потрясло вероломство горячо им любимой Германии, страны поэтов и философов, куда он сам еще так недавно ездил на кафедру к Герману Когену. Свою оценку происходящему он выразил в письме родителям так: «...стоячий как кошмар, цельный и непроницаемый хаос» [Пастернак, 2005: 192]. Война докатывалась до Пастернака своими отголосками: о ней напоминали бесконечные военные поезда, солдаты, ведущие себя, как гимназисты-«камчаточники» на перемене
1 Статья подготовлена в рамках госзадания Министерства образования и науки Российской Федерации высшим учебным заведениям и научным организациям в сфере научной деятельности. Проект № 2882: Изучение филологических проблем точными методами.
перед уроком греческого, бабьи причитанья, плачи, истерики [там же: 193-194]. Написав об этом впервые в письме к родителям, Пастернак позже зафиксирует эти впечатления в «Охранной грамоте». За месяц до начала войны Пастернак получил белый билет из-за сломанной в детстве и сросшейся с укорочением ноги, но все же попытался записаться в добровольцы. Его отговорили.
В лирике Первая мировая война отозвалась в стихотворении «Дурной сон» (1914). Никаких батальных сцен. Крупным планом дана метафизическая картина сна небесного постника, образ которого не связан с традиционными христианскими представлениями. Это образ вселенского исполина, выполненный в духе универсального пастернаковского приема очеловечивания природы, уходящего своими корнями в мифологическое мышление. Текст пронизан изображением вьюги, пробирающего все насквозь ветра, которые в поэтическом мире Пастернака связаны с представлениями о враждебности окружающего мира по отношению к человеку, торжестве темных сил, смуте, общественной катастрофе (такие значения вьюги наблюдаются, например, в стихотворении «Метель», романе «Доктор Живаго», стихотворении «Зимняя ночь» и т.д.). Всепроникаемость этой вьюги-катастрофы подчеркивается с помощью повторов и амплификации - перечислительных рядов, аллитераций и звуковых повторов:
Разбиться им не обо что, и заносы Чугунною цепью проносятся понизу Полями, по чересполосице, в поезде, По воздуху, по снегу, в отзывах ветра, Сквозь сосны, сквозь дыры заборов безгвоздых, Сквозь доски, сквозь десны безносых трущоб. Полями, по воздуху, сквозь околесицу, Приснившуюся небесному постнику.
[Пастернак, 2003: 76]
Мир представлен в стихотворении как истерзанное болезнью тело гигантского существа: «десны безносых трущоб»; высь «зевает» «во всю ее бездну»; месяц - «серебряный слиток глотательной впадины», он «гундосый и сиплый», «с кровью заглочен хрящами развалин». К тому же это существо мучит навязчивый «дурной сон» о выпадении зубов, и развалины мира представляются огромным шамкающим ртом:
Он видит: попадали зубы из челюсти, И шамкают замки, поместия с пришептом, Все вышиблено, ни единого в целости, И постнику тошно от стука костей. От зубьев пилотов, от флотских трезубцев, От красных зазубрин карпатских зубцов.
[Там же]
Традиционно выпадение зубов во сне связано с предчувствием болезни, смерти, потери, с ощущением агрессии, тяжкого бремени.
Стихотворение Пастернака суггестивно. На первый взгляд, немотивированное вначале предчувствие беды во сне ближе к концу текста обретает более конкретные черты, маркирующие тему войны. Сначала небесный месяц уподобляется жуткой отстрелянной культе:
Он на руку вывалится из расселины Мясистой култышкою, мышцей бесцельной На жиле, картечиной напрочь отстреленной. Его отожгло, как отёклую тыкву. <...>
Он сорван был битвой и, битвой подхлестнутый, Как шар, откатился в канаву с откоса <.>
[Там же: 77]
Тревожный шум вьюги, к которому следует прислушаться, постепенно сливается со звуками выстрелов («Расскальзывающаяся артиллерия // Тарелями ластится к отзывам ветра»; «слова лафетов») и скрежетом и стоном санитарного поезда, переполненного человеческими страданиями («мелькая бинтами в желтке ксероформа»). Так в финале стихотворения оказывается образ военного поезда, в котором воплотилось реальное впечатление Пастернака от начала войны. Эти «переполненные поезда» появляются и в стихотворении 1914 г., начинавшемся стихом «Осень. Отвыкли от молний», которое было забраковано военной цензурой и не восстановлено поэтом [Пастернак, 2003: 463, 749].
Война в стихотворениях Пастернака 1910-х годов только предчувствуется и явлена лирическому субъекту больше через свои косвенные, символические атрибуты. Изображение событий оттесняется их субъективным восприятием, суггестией.
В книгу стихов Бориса Пастернака «На ранних поездах» (1936-1944) входит раздел, состоящий из 16 стихотворений, «Стихи о войне». Во время Великой Отечественной войны семья Пастернака жила в эвакуации в Чистополе, а сам он разрывался между Москвой и Чистополем, проходил военные учения, ездил на фронт в составе писательской бригады.
Для автоматизации обработки художественных текстов с целью составления частотных словарей поэтического языка и выявления повторяющихся лексических комбинаций, возникающих в нескольких произведениях автора, но не обнаруживаемых другим способом, мы использовали специально разработанный оригинальный программный комплекс «Гипертекстовый поиск слов-спутников в авторских текстах» [Павлова, Романова, 2013: 34-42].
Примечательно, что в лексике поэтических текстов «Стихов о войне» слово война встречается всего один раз, соответственно
никаких повторяющихся лексических комбинаций образовывать не может. То же можно сказать и про лексику тематической группы «война» - она немногочисленна и по своему наполнению, и по частоте употребления (пуля, разведчик, победа, смерть встречаются по четыре раза, по три: армия, обстрел, победитель, подвиг, противник, пункт, ранить, снаряд). Среди самых частотных минимальных тем дом, дети, жизнь, земля, небо, рука, т. е. ценности частной жизни, семьи. К ним примыкают минимальные темы: русский, деревня, сад, дерево. Это темы мирной жизни, созидания. Возможно, такие темы военных стихотворений были продиктованы тревогой Пастернака о судьбе собственной семьи: летом 1941 г. его старший сын Евгений сразу после окончания школы был отправлен на рытье окопов под Смоленск, в 1942 г. - на фронт; старший сын второй жены Пастернака Зинаиды Николаевны Нейгауз лежал в больнице в Москве, к которой подступали вражеские войска, ее младший и их общий сыновья попали в интернат в эвакуации. Пастернак принимал деятельное участие в судьбе Цветаевой и Ахматовой и многих других близких ему людей. Страшно переживал гибель отцовского и его собственного архива в доме в Лаврушинском переулке, занятом артиллеристами.
Большинство частотной лексики его стихов о войне носит экзистенциальный, обобщающий характер: жизнь, земля, небо, бог. Пастернак акцентирует внимание на теме времени (частотные лексемы время, день, век, год). Этот круг тем характерен для размышлений зрелого Пастернака о развитии истории и природы, о закалившемся в бесчисленных испытаниях русском характере, о чуде человеческой жизни. Все это в развернутом виде получит воплощение в романе «Доктор Живаго».
Отсутствие частотной специфически военной лексики объясняет образованных с ее помощью устойчивых лексических комбинаций. Дважды - в стихотворении «Преследование» и в неоконченной поэме «Зарево» - встречается шестикомпонентная комбинация встречать -гореть-каждый-пламя-падать-припомнить.
«Зарево» «Преследование»
И вещи каждую минуту Все сказочнее и неведомей В зеленом зареве салюта. Все смотрят, как ракета, падая, Ударится о мостовую, За холостою канонадою Припоминая боевую. Везде встречали нас известия, Как, все растаптывая в мире, Командовали эти бестии, Насилуя и дебоширя. От боли каждый, как ужаленный, За ними устремлялся в гневе Через горящие развалины И падающие деревья.
На улице светло, как в храмине, И вид ее неузнаваем. Мы от толпы в ракетном пламени Горящих глаз не отрываем.
2
В пути из армии, нечаянно На это зарево наехав, Встречает кто-нибудь окраину В блистании своих успехов. [Пастернак, 2003: 361]
Деревья падали, и в хворосте Лесное пламя бесновалось. От этой сумасшедшей скорости Все в памяти перемешалось. Своих грехов им прятать не во что. И мы всегда припоминали Подобранную в поле девочку, Которой тешились канальи. [Пастернак, 2003: 368-369]
Ситуация в этих текстах противоположная: мирная - в первом и военная во втором. Горение, пламя и падение связано со снарядами и последствиями их разрывов, но в первом случае это холостая ракета, во втором - сражение. Каждый в первом тексте характеризует время (мгновение), во втором - участников событий. Обращает на себя внимание неочевидный в данном тематическом ряду общий мотив припоминания - в каждом случае чего-то страшного, а также мотив встречи. Встречают героев то приятные впечатления, то новости об очередных бесчинствах врага.
Пятикомпонентное сочетание два - дом - окружать - пуля -вдруг позволяет установить связь текстов «Застава» и «Разведчики». Действующие лица в обоих фрагментах - две женщины и два бойца. Окружающая женщин обстановка (деревья вокруг блиндажа, возвращение к городскому дому) - менее критическая и смертоносная, чем в стихотворении «Разведчики» (героическая гибель от пули товарища, окружение неприятелем, попадание снаряда в дом). Вдруг в обоих случаях связано с неожиданным выстрелом (взрывом).
«Застава» «Разведчики»
Деревья окружат блиндаж. Войдут две женщины, робея, И спросят, наш или не наш, Ловя ворчанье из траншеи. Украдкой, ежась, как в мороз, Вернутся горожанки к дому И позабудут бомбовоз При зареве с аэродрома. Они увидят, как патруль, Меж тем как пламя кровель светит, Крестом трассирующих пуль Ночную нечисть в небе метит. И вдруг взорвется небосвод, И, догорая над поселком, Чадящей плашкой упадет Налетчик, сшибленный осколком. [Пастернак, 2003: 355-356] Как вдруг его сразила пуля. Их снова окружили кучею. Два остальных рукой махнули. Теперь им гибель неминучая. Вверху задвигались стропила, Как бы в ответ их маловерию, Над домом крышу расщепило Снарядом нашей артиллерии. Дом загорелся. В суматохе Метнулись к выходу два пленника, И вот они в чертополе Бегут задами по гуменнику. [Пастернак, 2003: 371]
На внутреннюю близость стихотворений «Старый парк» и «Ожившая фреска» указывает повторяющаяся лексическая комбинация вдруг - детство - мальчик - дом - рама. Тексты объединяет сюжетная ситуация: военное настоящее неожиданно (вдруг) вызывает в памяти героя картины прошлого, связанные с детством (где он мальчик). Дому отцов и старому парку в одном стихотворении соответствуют монастырский сад и часовня посреди разрушенных домов в другом. Упоминание славянофилов в «Старом парке» перекликается с описанием фресок православного храма в «Ожившей фреске». Несколько неожиданно в этом ряду повторное упоминание рам. В обоих случаях они связаны с воспоминанием и ассоциативным впечатлением, но в первый раз - с приятным, мирным, второй - с неприятным, чужеродным и тревожным.
«Старый парк» «Ожившая фреска»
Мальчик маленький в кроватке, Бури озверелый рев. Каркающих стай девятки Разлетаются с дерев. Раненому врач в халате Промывал вчерашний шов. Вдруг больной узнал в палате Друга детства, дом отцов. Вновь он в этом старом парке. Заморозки по утрам, И когда кладут припарки, Плачут стекла первых рам. [Пастернак, 2003: 357] Где мог он видеть этот ежик Домов с бездонными проломами? Свидетельства былых бомбежек Казались сказочно знакомыми. Что означала в черной раме Четырехпалая отметина? Кого напоминало пламя И выломанные паркетины? И вдруг он вспомнил детство, детство, И монастырский сад, и грешников, И с общиною по соседству Свист соловьев и пересмешников. Он мать сжимал рукой сыновней. И от копья архистратига ли По темной росписи часовни В такие ямы черти прыгали. И мальчик облекался в латы. [Пастернак, 2003: 374]
Другие дважды повторяющиеся многокомпонентные лексические комбинации в «Стихах о войне»: даль - два - садиться - солнце, вдруг - век - дом - первый, гореть - падать - пламя - каждый, видеть - огонь - ночной, входить - глаз - цепь, хотеть - лучший - дети, огонь - ночной - дом, жить - край - победа. В них обращает на себя внимание частое упоминание огня, пламени, горения (как воплощения уничтожающей силы войны) и дома (как оплота мирной жизни). К собственно военной лексике
можно отнести лишь цепь, означающую способ построения солдат, и победу.
Комбинация небесный - отзыв - сниться связывает стихотворение о первой мировой войне «Дурной сон» и стихотворение о второй мировой «Ожившая фреска», между ними - тридцать лет. Соседство входящих в нее слов никак не предопределено.
«Дурной сон» «Ожившая фреска»
Тарелями ластится к отзывам ветра. К кому присоседиться, верстами меряя, Слова гололедицы, мглы и лафетов? И сказка ползет, и клочки околесицы, Мелькая бинтами в желтке ксероформа, Уносятся с поезда в поле. Уносятся Платформами по снегу в ночь к семафорам. Сопят тормоза санитарного поезда. И снится, и снится небесному постнику... [Пастернак, 2003: 77] Как зов в лесу и грохот отзыва, Манила музыкой зовущей И пахла почкою березовой. О, как он вспомнил те полянки Теперь, когда своей погонею Он топчет вражеские танки С их грозной чешуей драконьею! Он перешел земли границы, И будущность, как ширь небесная, Уже бушует, а не снится, Приблизившаяся, чудесная. [Пастернак, 2003: 374]
Оба текста связывает ситуация обращения к мифу, чуду -мифологическое очеловечивание мира - вселенского «небесного постника», мифологические представления о выпадении зубов во сне в «Дурном сне» и в «Ожившей фреске» - Чудо о Змие, воображенное героем в бою, когда он, «топча» вражеские танки, соотносит себя со Святым Георгием Победоносцем и в этом грандиозном бою с мировым злом «переходит земли границы». Гигантский «небесный постник» 1914 г. сменяется молебном всей земли о прекращении войны - в 1944-м. Эпитет «небесный» в «Ожившей фреске» характеризует уже не героя-субъекта, а «бушующую небесную ширь», реальную, утверждающую неотвратимость, предопределенность победы в грядущем. Сюжетообразующий мотив непробудного сна в первом тексте сменяется во втором сюжетообразующим мотивом воспоминания и воображения. Упоминающийся сон в первом случае кошмарный, предчувствующий беду, а во втором, сон отвергается явью - светлой, дарующей надежду на окончательную победу Добра.
Эти два стихотворения связывает также лексическая комбинация земля - мочь - видеть - небо - щебень:
«Дурной сон» «Ожившая фреска»
Не может, засунутый в сон на засов. И видит еще. Как назем огородника, Всю землю сравняли с землей на Стоходе. Не верит, чтоб выси зевнулось когда-нибудь Во всю ее бездну, и на небо выплыл, Как колокол на перекладине дали, Серебряный слиток глотательной впадины, Язык и глагол ее, - месяц небесный. Нет, косноязычный, гундосый и сиплый, Он с кровью заглочен хрящами развалин. Сунь руку в крутящийся щебень метели, -Он на руку вывалится из расселины <.> [Пастернак, 2003: 76] Ночное небо Сталинграда Качалось в штукатурном саване. Земля гудела, как молебен Об отвращеньи???ПРОВЕРИТЬ бомбы воющей, Кадильницею дым и щебень,??? Выбрасывая из побоища. Когда урывками, меж схваток, Он под огнем своих проведывал, Необъяснимый отпечаток Привычности его преследовал. Где мог он видеть этот ежик Домов с бездонными проломами? Свидетельства былых бомбежек Казались сказочно знакомыми. [Пастернак, 2003: 373-374]
Если близкое соседство «неба» и «земли» предсказуемо их традиционной оппозицией, а появление глагола «видеть» определяется визуализацией (только в первом случае все видится во сне, а во втором - в реальности, но эти впечатления связаны с эффектом дежавю), глагол «не мочь/мочь» в принципе означает невозможность/ возможность осуществления чего-либо и необязательно является семантически полноценным, то появление в этом ряду лексемы «щебень» тем более поражает, что слово само по себе редкое и ничем не обусловлено. Именно эта лексема (минимальная тема) сигнализирует о наличии подспудных межтекстовых связей. В «Дурном сне» щебень является метафорой метельных хлопьев. А поскольку они несут смерть, то перед нами взаимообращенная метафора гибельных осколков, ассоциирующихся с вьюгой. В «Ожившей фреске» слово употреблено в прямом значении, то же самое как разметанные осколки при взрывах.
Функционирование в текстах лексических комбинаций сближает их с единицами когнитивистики фреймами, участвующими в моделировании концепта. Повторяющиеся лексические комбинации, выявляемые программой, невозможно обнаружить невооруженным глазом. В отличие от существующих программ, выделяющих в текстах коллокации, наша программа находит комбинации, в которых лексемы дистанцированы в тексте друг от друга.
Таким образом, стихотворения Пастернака 1914, 1941-1944 гг. о войне связаны невидимыми, неочевидными лексическими связями, создающими в основном «мирный» тематический каркас.
Список литературы
Павлова Л.В., Романова И.В. Опыт применения программного комплекса «Гипертекстовый поиск слов-спутников в художественном тексте» // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2013. № 6. Пастернак Б. Полн. собр. стихотворений и поэм. СПб., 2003. Пастернак Б.Л. Полн. собр. соч.: В 11 т. Т. VII. М., 2005.
Сведения об авторе: Романова Ирина Викторовна, докт. филол. наук, доцент, заведующая кафедрой литературы и методики ее преподавания Смоленского государственного университета. E-mail: irina.romanova@bk.ru
