CC BY
141
Н.А. Жерлицына
УСТАНОВЛЕНИЕ ФРАНЦУЗСКОГО ПРОТЕКТОРАТА В ТУНИСЕ И РОССИЯ
«Тунисский вопрос вышел на первый план» - так начинается донесение российского посла при Османской Порте Е.П. Новикова от 12 апреля 1881 г.1 Захват Туниса Францией имел ощутимые последствия для всей системы международных отношений, затронув интересы и тех держав, которые не принимали участия в разделе африканского континента. К последним относилась Россия, которая оказалась перед угрозой значительного усиления противостоящего ей блока европейских держав - превращения двойственного германо-австрийского союза в тройственный, германо-австроитальянский. Не могла оставаться равнодушной русская дипломатия и к влиянию франко-тунисского конфликта на взаимоотношения Франции с другими державами, в первую очередь с Германией, Англией и Турцией.
В течение более чем полувека Франция стремилась закрепиться в Тунисе, подорвав там турецкое влияние. Современник событий, известный русский географ и путешественник М.И. Венюков, считал, что решающую роль в судьбе Туниса сыграли итоги русско-турецкой войны 18771878 гг.: «Тунисия была приобретена для Франции ценою русской крови... кто же бы смел делить таким образом Турцию, если бы она предварительно не была расшатана русскими победами.»2. Судьба Туниса была окончательно решена во время Берлинского конгресса. Державы предложили его Франции в качестве компенсации за потерю территорий в Европе.
Франции необходим был лишь повод для начала интервенции. С марта 1880 г. французская правительственная печать начала широко публиковать сведения о волнениях, якобы имевших место на алжиротунисской границе: племя крумиров, немногочисленное, но крайне воинственное, нападает на французские гарнизоны и французских подданных в Северной Африке. Пропаганда создавала впечатление, буд-
то французские граждане подвергаются преследованиям и опасности со стороны этих племен. Доселе никому в Европе неизвестные, крумиры стали предметом общественного интереса. Российский консул в Тунисе К. Ниссен счел необходимым сообщить следующие сведения в Санкт-Петербург: племена, обитающие в гористой местности неподалеку от алжирской границы, а именно нефза, могод, крумиры, учтета, ме-резен, улед Али, бени мазен, улед Солтан, улед Мфодда, насчитывают приблизительно 15000 ружей, что говорит о наличии 70000 населения на территории от 250000 до 300000 гектаров. «Территория эта мало исследована, - писал консул, - из-за свирепого характера ее обитателей, народа дикого, независимого, самого нецивилизованного во всем регентстве. Крумиры, учтета и другие обитатели приграничных районов почти совсем не признают власти Бея, если только совсем номинально»3.
30 и 31 марта французские воинские части спровоцировали столкновения с кру-мирами, во время которых, по французским сообщениям, был убит французский солдат и еще один ранен. На следующий день французская правительственная печать подняла яростную кампанию по поводу «безвинно пролитой французской крови», и уже 7 апреля Палата депутатов по докладу председателя совета министров Жюля Ферри, одного из создателей французской колониальной империи, ассигновала более 5 млн. франков на военную экспедицию в Тунис.
22 апреля три французских дивизии под командованием генерала Ф. де Боскенара вступили на территорию регентства и начали быстро продвигаться вглубь страны. Они заняли города Табарку, Бизерту, подошли к столице.
2 мая в Бизерте был высажен 8-тысячный французский десант во главе с генералом Бреаром, который осадил дворец бея в Бардо, расположив вокруг артиллерийские
батареи, оцепление и часовых. Генерал явился к бею в сопровождении консула Рустана для предъявления ультимативных требований. Позже бей Мухаммед ас-Садок направил премьер-министру Порты Саид-паше подробный отчет о происшедшем в Бардо. Генерал Бреар потребовал от бея подписать составленный французами договор, «способный разрешить существующие трудности», как он выразился, дав на размышление всего пару часов. «В таком случае, - ответил бей, - изучение содержания этого договора становится бесполезным, а настойчивость генерала не может быть истолкована иначе как давление на меня с целью получить согласие вопреки моей воле». «Убежденный, что любое сопротивление, кроме силового, бесполезно, - писал бей, -я вынужден был подчиниться, но не добровольно, а вопреки своему желанию. Моя ответственность перед богом и перед людьми заставила меня сохранить жизни и честь моих соотечественников. Я сказал, обратившись к генералу: “Так как Вы силой заставляете меня подписать договор, мне остается только подчиниться”. “Я предпринял действия, - ответил генерал, - положившие конец Вашей нерешительности”»4. Бей попросил французов не оккупировать столицу, чтобы сохранить престиж власти и избежать волнений. Франция удовлетворила просьбу.
Бардоский договор состоял из 10 статей. В соответствии с ним между Францией и Тунисом устанавливался «союз», бей давал свое согласие на оккупацию территории страны французскими войскам. Договор за -прещал бею вести дела с другими иностранными державами без согласия Франции. Франция назначала министра-резиден-та Туниса, который выполнял обязанности министра иностранных дел, и командующего французским корпусом, руководившего и тунисской армией. Чтобы избежать недовольства европейских держав, статья 4 обязывала Францию уважать и гарантировать соблюдение всех договоров, заключенных между беем и другими государствами. Характеризуя этот документ, российский посол в Париже H.A. Орлов писал, что «договор о гарантии, навязанный бею, ставит в действительности этого последнего под эф -
фективный протекторат Франции», а посол в Риме барон К.П. Икскуль уточнял: «Этот договор делает бея, так сказать, вассалом Франции»5.
С французской точки зрения, режим, установленный в Тунисе в соответствии с Бардоским договором, был более простым и выгодным по сравнению с аннексией, как это было в Алжире. Он имел несколько преимуществ: он сохранил за беем видимость власти, что успокаивало великие державы, желавшие сохранения статус-кво в регионе. И он облегчал принятие внутри страны нового порядка вещей местным населением, что, в свою очередь, помогло избежать военных расходов. Глава французской католической миссии в Тунисе кардинал Лавижери сказал по этому поводу: «Режим протектората в Тунисе позволил нам сэкономить на религиозной войне»6.
Реакцию России на захват французами Туниса можно охарактеризовать как стремление уклониться от какого-либо вмешательства, чтобы не осложнять отношения с Францией, возможным союзником против австро-германского блока. Первые обращения Порты к России носили характер дипломатического зондажа. В апреле 1881 г. премьер-министр Турции Саид-паша и министр иностранных дел Ассим-паша в беседах с русским послом в Константинополе Е.П. Новиковым просили его донести до российского правительства позицию Порты в тунисском вопросе. На что посол отвечал, что «Тунис слишком удален от нас и может представлять для нас только второстепенный интерес». Турецкие министры ответили на это: «Тунис находится далеко от вас, но Турция все-таки ваш сосед»7. Похожий ответ получил и турецкий посол в Петербурге Шакир-паша в беседе с управляющим МИД Н.К. Гирсом, посоветовавшим турецкому правительству «не вступать в серьезную распрю с Францией»8. В депеше министра иностранных дел Порты Ассим-паши, направленной 12 июня 1881 г. послу этой страны Шакир-паше в Петербург, говорится: «Я даю вам распоряжение представить эту информацию серьезному и благожелательному вниманию его превосходительства министра иностранных дел России. Прошу вас заявить министру, что Вы-
сокая Порта настаивает на своих правах на Тунис более чем когда-либо и не в коей мере не признает за навязанным паше Туниса договором никакой силы и ценности»9. Посол в Константинополе Е.П. Новиков докладывал в Петербург: «Со своей стороны Порта также озабочена происходящим в Тунисе, который она считает частью Османской империи. Особое значение для султана имеет тот факт, что тунисцы являются мусульманами, и он в своем качестве халифа правоверных скорее склонен уступить иностранной державе греков в Фессалии, чем мусульман в Африке <...> Тунисский вопрос сильно беспокоит султана не только как главу государства и халифа, но и по причине распространения среди арабского населения Империи сепаратистских тенденций. Если он поступится Тунисом, связи Турции с арабским миром ослабнут еще больше»10. В донесении в Петербург от 19 апреля посол Новиков сообщал о реакции правящих кругов Турции на происходящее в Тунисе. Османская Порта намеревалась заявить Франции формальный протест. «“А дальше?” - спрашивали иностранные представители министра иностранных дел Порты. “А дальше, - ответил Ассим-па-ша, - что мы можем сделать одни, если великие державы нас не поддерживают?”»11.
25 апреля 1881 г. Н.К. Гирс направил послу России в Константинополе Е.П. Новикову депешу, излагавшую официальную позицию России по поводу французских действий в Тунисе: «К нам обратился бей Туниса по поводу конфликта с Францией. Мы воздержались от ответа на это обращение. Германия и Австро-Венгрия поступили подобным образом. Я ответил Шакир-паше, что Тунис находится слишком далеко от нас и мы не имеем там национальных интересов. Для России представляется невозможным предпринимать какие-либо действия в этом отношении»12.
Уже 16 июня 1881 г. Н.К. Гирс направил российскому консулу в Тунисе К. Ниссену указания по работе в новых условиях - условиях французского управления. «Министр иностранных дел был проинформирован, что некоторые из держав, а именно Германия и Австро-Венгрия, уже ответили положительно на циркуляр министра-рези-
дента Франции в Тунисе, в котором он призывает иностранных представителей в этой стране вступить с ним в официальные отношения. Мы считаем должным разрешить Вам действовать так же, если только у большинства Ваших коллег не возникнет с этим никаких проблем»13. То есть Россия признала факт перехода Туниса под управление Франции и согласилась с ним.
По крайней мере трижды - 26 апреля, 5 мая и 15 июля - Мухаммед ас-Садок направлял канцлеру России А.М. Горчакову телеграммы, прося о посредничестве в урегулировании отношений с Францией: «Мы обращаемся с призывом к нашему мудрому союзнику, Его Величеству, а также ко всем великим державам, подписавшим Берлинский трактат14, выступить посредниками между нами и Правительством Республики». Протесты тунисского бея были оставлены без ответа. Александр III начертал на этих документах: «Нам, я думаю, просто ничего не отвечать». Горчаков оставил на телеграммах тунисского бея следующие резолюции: «Попробовали бы мы сделать подобную штуку, как бы вся Европа восстала!», «Посмотрим, что намерены сделать прочие державы? Нас оно мало касается и интересует»15.
Вряд ли следует понимать все эти слова буквально. Правительство России было обеспокоено случившимся, и это беспокойство и даже раздражение чувствуются в вышеприведенных резолюциях. В Петербурге понимали, что захват Туниса приведет к серьезным изменениям в расстановке сил на дипломатической арене в пользу австрогерманского блока. Реакция России объяснялась тем, что после Берлинского конгресса одной из приоритетных задач ее внешней политики стало укрепление сотрудничества со странами Европы, и в первую очередь с Францией. Российскую позицию в тунисском вопросе определял общеевропейский фактор, стремление координировать свои действия с позицией европейских партнеров.
В ряде донесений русских дипломатов из Парижа и Рима рассматривался вопрос о международных последствиях французского вторжения в Тунис. В депеше от 30 марта/11 апреля 1881 г. посол Д.А. Кап-
нист писал, что «это дело останется всегда зародышем враждебности между Францией и Италией, которая может со временем стать фактором большой важности в политической игре в Европе»16. «Князь Бисмарк, - писал Н.А. Орлов, - побуждая французов идти в Тунис, достиг очень важной цели. Франция отныне поссорена с Италией»17. Повлиял захват Туниса и непосредственно на русско-французские отношения. Российскую дипломатию беспокоило то, что крупные силы французской армии надолго останутся в Магрибе и никакая держава не сможет в течение длительного времени рассчитывать на ее практическую поддержку. Русский военный атташе в Париже полковник Л.А. Фредерикс указывал в донесениях, что к концу октября 1881 г. общая численность французских войск в Алжире и Тунисе составила 123 тыс. человек, то есть более четверти всех вооруженных сил Франции, из чего он делал вывод о значительном ослаблении военных позиций Франции в Европе18.
Высокая Порта заявила протест Франции еще в апреле 1881 г. и пыталась привлечь к тунисскому вопросу внимание европейских держав. Узнав об остром конфликте между беем Туниса и французским представителем, султан Абдул-Хамид попытался вмешаться в ситуацию, преследуя двойную цель: подтвердить свой сюзеренитет над Тунисом, закрепленный фирманом 1871 г., и выступить в качестве арбитра между Францией и Тунисом, соглашаясь при этом признать «особые интересы» Франции. В Константинополе понимали, что эта опасная ситуация требует неординарных мер. Султан планировал сместить бея Туниса Мухаммеда ас-Садока и поставить во главе Тунисского регентства генерала Хай-раддина, бывшего премьер-министра Туниса, который после отставки в 1877 г. был приглашен Абдул-Хамидом в Константинополь и назначен великим визирем Осман -ской империи. Об этих планах с тревогой сообщил в Париж французский посол в Константинополе Тиссо19. Хайраддин не хотел предпринимать какие-либо шаги без предварительных консультаций с предста-вителями французского правительства. Ге-
нерал не скрывал, что если он займет место бея, то будет настаивать на принципе турецкого сюзеренитета над Тунисом, что, конечно же, не устраивало Францию. Порте пришлось отказаться от этих планов из-за угроз со стороны Франции послать в Ля Гу-летт эскадру, которая бы воспрепятствовала высадке Хайраддина на тунисский берег.
Надежды тунисских и турецких лидеров на то, что великие державы придут на помощь Тунису, развеялись уже в первые недели мая. Призыв о помощи, прозвучавший из Турции 3 мая 1881 г., не получил поддержки. Российский посол в Берлине П.А. Сабуров информировал МИД о своей беседе с Бисмарком, во время которой канцлер сообщил, что получил одну за другой две телеграммы от тунисского бея Мухаммеда ас-Садока с просьбой о посредничестве в переговорах с Францией. «Я предлагаю ответить отказом и посоветовать бею самому договариваться с Францией», - был ответ Бисмарка20. Английский посланник в Константинополе Гошен в ответ на призывы Порты о помощи заявил: «Англия не имеет в Тунисе никаких специальных интересов и не может отделяться от других держав»21.
Прямым результатом Бардоского договора стало падение правительства Б. Кайро-ли в Италии, сметенного бурей негодования. Французский посол в Риме в последующие несколько месяцев опасался за собственную жизнь, а перед зданием посольства происходили постоянные манифестации. Конфликт между Францией и Италией сохранялся в острой форме до 1883 г. Италия никак не хотела признать французский протекторат как свершившийся факт и усердствовала в создании своего рода итальянского государства в государстве тунисском. Подтвердились и наихудшие опасения российской дипломатии - захват Туниса был одной из причин, подтолкнувших Италию к вступлению в австро-германский союз 20 мая 1882 г. Враждебный по отношению к России двойственный союз превратился в тройственный.
Бей Мухаммед ас-Садок умер в 1882 г. Его брат и наследник Али подписал в 1883 г. франко-тунисскую конвенцию в Ля Марсе. Согласно этому документу, в Туни-
се был установлен французский протекторат, бей терял контроль над внутренними делами Туниса.
Начали осуществляться продиктованные из Франции и разработанные в ее министерствах административная, юридическая и финансовая реформы. Сенат и палата депутатов Франции приняли 28 марта 1883 г. закон, устанавливающий французскую юрисдикцию в Тунисе. Декрет бея Туниса от 18 апреля того же года утвердил этот закон в Тунисе. В соответствии с ним в Тунисе был создан французский суд первой инстанции и шесть мировых судов. Проведение реформ было возложено на Поля Кам-бона, с 1882 г. занимавшего пост генерального резидента Франции в Тунисе и «управлявшего от имени бея всем Тунисом сверху донизу»22. Сохраняя видимость тунисского суверенитета, Камбон поставил страну под полный контроль Франции.
Уже в 1883 г. началось введение в Тунисе французского законодательства и организация французских судов. Французские реформы в Тунисе не могли начаться, пока продолжали действовать капитуляции. Полномочия французских судов не распространялись на иностранцев, которые подчинялись юрисдикции консулов своих стран, поэтому Франция не могла обеспечить исполнение инспирированных ею декретов бея без сотрудничества консульских властей. Другого выхода, кроме добровольного отказа всех держав от ка-питуляционных привилегий, не было. И Франция преуспела в получении этого отказа путем прямых переговоров с держава -ми в 1882-1897 гг. Чтобы освободиться от такого препятствия, какое представляли капитуляции, Франция старалась заручиться согласием каждой европейской державы в отдельности, чтобы в конце концов изолировать Италию, которая сопротивлялась дольше всех. Благоприятное отношение со стороны Австро-Венгрии, России, Англии и Германии позволяли ей надеяться на скорое изменение позиции Италии. Италия, отвечая пожеланиям своей колонии в Тунисе, отказывалась договариваться по другим вопросам, кроме тех, что касались судов. 25 января 1884 г. она подписала протокол, согласно которому «в
Тунисе прекращало существование правосудие консульских судов»23, их полномочия были переданы французским судам.
Французское законодательство должно было распространяться на всех иностранцев, проживавших в Тунисе, и поэтому большинство европейских стран согласи -лось отказаться от консульской юрисдикции, к которой они прибегали в защите от тунисского правосудия. Вот как описывал суть изменений российский консул К. Нис-сен в донесении послу России во Франции А.П. Моренгейму: «До французской оккупации, когда возникал конфликт между местным жителем и европейцем, он выносился на рассмотрение шариатского суда, но судебное решение, вынесенное шариатским судом, не действовало в отношении европейца, пока не было официально подтверждено правомочным консулом. Без этой экзекватуры судебное решение оставалось недействительным. В связи с упразднением консульской юрисдикции право рассмотрения и исполнения было передано французским судам, ставшим, таким образом, представителями всех держав, а решения тунисских судов, как судов иностранных, не подлежали исполнению по отношению к европейцам, если только не были одобрены французскими судами»24. Подданные России в Тунисе также подпадали под действие нового французского законодательства. Между французским посольством в Петербурге и МИД России завязалась по этому поводу переписка. Управляющий МИД
Н.К. Гирс выразил согласие России на это нововведение: «Исходя из высоких чувств справедливости к французскому правительству, российское правительство полно решимости не высказывать ему никаких возражений против новой юрисдикции над русскими подданными. Российское правительство надеется, что другие великие державы, имеющие интересы в Тунисе, не найдут никаких препятствий тому, чтобы последовать за примером России»25. Официально Россия отказалась от собственной юрисдикции в Тунисе в пользу французской 5 августа 1884 г., хотя и оговорила некоторые условия, например, в отношении лиц, состоявших под покровительством России.
Консул К. Ниссен сообщал в МИД России о трудностях, с которыми пришлось столкнуться властям протектората в ходе проведения юридической реформы: «Французам едва ли удастся победить упорное сопротивление мусульманского духовенства, и вместе с ним бея, и подчинить без насилия действию своего судопроизводства тунисских мусульман. Замена священного, обычного права (“шариат”) постановлениями Наполеоновского кодекса26 была бы для последних крайне тягостна. Пример неудачного опыта подобной замены налицо -в Алжире. Тамошнее население не может по сию пору свыкнуться с французским законодательством, противоречащим коренным образом складу жизни и верованиям мусульман»27. Администрация протектората решила не вмешиваться в мусульманское религиозное правосудие. Бейский суд, рассматривавший уголовные дела тунисцев, продолжал работать в столице под присмотром французской администрации.
Таким образом, захват Туниса Францией имел серьезные последствия в области международной политики. Франция приобрела чрезвычайно враждебного противника в лице Италии. Заключение Тройственного союза подтолкнуло Россию к союзу с Фран-цией. Так в конце XIX в. в Европе стала складываться система военно-политических союзов, противостоящих друг другу.
Литература
1. Венюков М.И. Современная Тунисия // Русская мысль. М., 1893, №4-5.
2. Нерсесов Г.А. К истории французского вторжения в Тунис в 1881 г. // Африканский сборник. М., 1963.
3. Манфред А.З. Внешнфф политика Франции 1871-1891 годов. М., 1952.
4. Soumille P. Européens de Tunisie et questions religieuses (1892-1901). Paris, 1975.
5. Bardin P. Algériens et Tunisiens dans l’Empire Ottoman de 1848 à 1914. Paris, 1979.
Примечания
1 Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 149. Турецкий стол (старый). Оп. 502-а. 1881. Д. 2883. Л. 9.
2 Венюков М.И. Современная Тунисия // Русская мысль. M., 1893. № 4-5, с.1.
3 АВПРИ. Ф.151. Политархив. Оп. 482. 1881. Д. 1463. Л. 21-24.
4 Там же. Ф. 149. Турецкий стол (старый). Оп. 502-а. Д. 2883. Л.14.
5 Нерсесов Г.А. К истории французского вторжения в Тунис в 1881 г. // Африканский сборник. М., 1963. С. 176.
6 Soumille P. Européens de Tunisie et questions religieuses (1892-1901). Paris, 1975. С. 5.
7 АВПРИ. Ф. 149. Турецкий стол (старый). Оп. 502-а. Д. 2883. Л.9.
8 Там же. Ф. 133. Канцелярия министра.
Оп. 470. 1881. Д. 37. Л. 137.
9 Там же. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. 1881. Д. 1463. Л. 8.
10 Там же. Л. 26.
11 Там же. Л. 27.
12 Там же. Ф. 149. Турецкий стол (старый). Оп. 502-а. Д. 2883. Л. 13.
13 Там же. Л. 18.
14 Берлинский трактат заключен 13.7.1878 г. державами - участницами Берлинского конгресса, созванного для пересмотра Сан-Стефанского прелиминарного мира 3.3.1878 г. между Россией и Османской империей.
15 АВПРИ. Ф. 149. Турецкий стол (старый). Оп. 502-а. Д. 2883. Л.15; там же. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. 1881. Д. 1463. Л. 37, 68.
16 Там же. Ф. 133. Канцелярия министра. Оп. 470. 1881. Д. 105. Л. 61.
17 Нерсесов Г.А. Указ. соч. С. 177.
18 Там же. С. 183.
19 Bardin P. Algériens et Tunisiens dans l’Empire Ottoman de 1848 à 1914. Paris, 1979. С. 91.
20 АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия министра. Оп. 470. 1881. Д. 28. Л. 365.
21 Манфред А.З. Внешняя политика Франции 1871-1891 годов. М., 1952. С. 287.
22 Венюков М.И. Указ. соч. С. 15.
23 АВПРИ. Ф. 149. Турецкий стол (старый). Оп. 502-а. Д. 2883. Л. 74.
24 Там же. Л.83.
25 Там же. Л. 23.
26 Наполеоновский кодекс - французский гражданский, коммерческий и уголовный кодексы норм буржуазного права, выработанных при личном участии Наполеона.
27 АВПРИ. Ф. 149. Турецкий стол (старый). Оп. 502-а. Д. 2883. Л. 41.
