CC BY
75
КУЛЬТУРА И МИРОВОЗЗРЕНИЕ
УКОРЕНЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ГОРОДСКОГО И СЕЛЬСКОГО КОМПЛЕКСОВ КУЛЬТУРЫ В ГЕОКУЛЬТУРНОМ ЛАНДШАФТЕ РОССИИ
Н. Н. ЛАВРИНОВА
Статья посвящена анализу развития и существования социокультурных комплексов города и села в геокультурном ландшафте России. Рассматриваются основные этапы формирования города как культурного комплекса. Анализируются условия (климатогеографиче-ские и культурные), предопределившие развитие сельского комплекса. Отмечается важность коллективизма как неотъемлемой части русского менталитета, который обусловил особенности общественной и семейной форм жизни в городе и селе. Делается вывод об общности исторического формирования социокультурных комплексов города и села. Утверждается, что становление и того и другого, происходило параллельно с развитием новых и усовершенствованием традиционных способов деятельности, которые определяли культурную среду комплекса и существование в ней его обитателей.
Ключевые слова: месторазвитие, геокультурный ландшафт, город, село, урбанизация, менталитет.
Геокультурный ландшафт как единый комплекс, подверженный влиянию внешней среды и подчиненный пространственным и временным закономерностям, опосредовано воздействует на жизнь народа всеми компонентами в их взаимосвязи, формируя типичные особенности характера, стереотип поведения, формы деятельности [3]. Внутри него можно выделить особые социокультурные комплексы - город и село. Они представляют собой исторически выработанные способы деятельности, благодаря которым обеспечивалась и обеспечивается адаптация их жителей к условиям окружающей природной и социальной среды. Это своего рода адаптационно-деятельностные модели, регулирующие характер активности их обитателей в границах конкретного месторазвития [4]. Геокультурный ландшафт включает в себя системы двух видов - природно-территориальные и культурно-территориальные, а также населяющий его этнос. Природная компонента влияет на процесс этногенеза и составляет его климатогеографический параметр, определяя характерные для этноса признаки, психологические качества, поведенческие стереотипы. В свою очередь, этническая компонента формирует содержание культурно-территориальной системы в структуре геоландшафта. Наиболее значимыми культурно-территориальными единицами являются город и деревня, а также населяющие их общности - горожане, сельские жители.
Выделенные группы, составляют единую эт-нооснову, то есть несут на себе все отпечатки, наложенные на них месторазвитием. В то же время, имея различную техногенную среду обитания, они способны по-разному воспринимать территорию. Специфика этого процесса объясняется различием пространственных представлений, которые возникали у той или иной общности по мере формирования городского и сельского комплексов культуры. Каждый из них обладал характерными особенностями, сформированными благодаря наличию различных видов деятельности, способов производства и определенному образу жизни их обитателей.
Географические особенности России нашли отражение не только в характере русского народа и других народов, населяющих ее, но и в ее культурно-территориальной системе, в частности, в урбанистической структуре [1].
Россия была и остается страной с огромными пространствами сельской местности, которые сочетаются с высокоурбанизированными ареалами. Она простирается на тысячи квадратных километров, уходя вдаль от крупных центров и главных магистралей, что создает представление о российских просторах. В Средней полосе урбанизацию представляют малые города, которые следует считать скорее закономерными элементами сельской местности, тем более что многие из них
стали городами в результате преобразования сельских поселений.
Город в системе геокультурного ландшафта представляет собой более поздний, по сравнению с сельским, тип поселения, возникший вместе с классовым обществом и поэтому с самого начала носивший ярко выраженный феодальный характер. В древней Руси он обычно представлял собой центр местной сельской округи, непосредственно с ней связанный. Деревня была средой его развития, накладывавшей отпечаток на все стороны городской жизни.
Город мог вырасти: из рядового сельского поселения; центра сельской общины («погоста»); феодального замка; пограничной крепости; промысловой слободы; торгово-ремесленного «ряда»; религиозного центра, путем слияния нескольких поселений. Например, Киев, Чернигов, Великий Новгород образовались в результате слияния нескольких поселков. Множество небольших городков Киевской, Ростово-Суздальской и Новгородской земли происходит от сторожевых крепостей, другие были племенными центрами (Овруч), стольными городами удельных княжеств (Севск, Трубчевск, Брянск), княжескими замками (Белгород), Великие Луки, Ростов, Суздаль произошли от центров ремесла и торговли.
Города в Московском княжестве возникли из пограничных крепостей (Тушков, Перемышль, Руза, Верея, Радонеж), другие - как опорные пункты княжеской власти (Можайск, Звенигород, Дмитров), третьи - как торговые центры на водных путях (Волок Ламский, Коломна).
Устойчивость этого типа поселения определялась тем, насколько тесно он был связан с округой, с рынком. Если не было местного рынка, город переставал им быть. Он либо становился сельским поселением, либо исчезал.
Независимо от особенностей происхождения, он в своем развитии проходит несколько этапов.
Первый присущ раннему периоду существования городской цивилизации, когда его связь с природой носит «симбиотический» характер; замкнутый энергетический баланс, использование органических источников жизнедеятельности -питья, пищи, топлива. Возникают свойственные этому типу поселений общественные и частные сооружения для благоустройства (сооружения городского хозяйства: водоотводы, мостовые, набережные, мосты, колодцы, водопровод).
На втором этапе интенсивно развиваются крупные сухопутные, речные, морские коммуникации. Город втягивает в свою сферу людские и материальные ресурсы, находящиеся далеко за
пределами его непосредственного окружения. Начинается изменение геоландшафта.
На третьем этапе формируется собственная, искусственная, так называемая городская среда обитания (иные, чем в деревне типы жилища, манера одеваться, распорядок дня, формы общественной и семейной жизни, отличавшиеся меньшей замкнутостью). Он превращается в узел многообразных функций - городских институтов -экономических, политических, идеологических, технических, информационных, культурных, локализованных в городском пространстве. Историческое накопление характерных для него черт, традиционно определяющих облик городского поселения, начинает сменяться другой тенденцией - трансляцией, распространением экономического, социального, культурного потенциала города вовне, в том числе на сельскую местность, малые города, пригородный ландшафт, на общество в целом.
Можно выделить несколько этапов урбанизации российского геокультурного ландшафта.
Первый этап - с момента появления первых городов и вплоть до 1861 г. (отмена крепостного права). Первые города на территории, которую занимала Россия, появились более 1000 лет назад, первоначально на Черноморском побережье Кавказа (греческие города-колонии), и города-крепости на каспийском побережье Дагестана. Более 1000 лет насчитывают и древнерусские города летописной эпохи (Стара Ладога, Псков, Новгород). Типичные славянские города на Руси той эпохи - усадьба князей, вокруг которых возникали торговые и ремесленные слободы. В период объединения России их развитие стабилизируется. Определенное оживление в процесс урбанизации внесла эпоха социально-экономических преобразований Петра I. Развитие мануфактур ускорило формирование городов, однако, вплоть до отмены крепостного права, медленное развитие промышленности сдерживало урбанизацию страны. Наиболее крупными центрами этого времени были Москва, Санкт-Петербург и ряд административных губернских.
Второй этап - 1861-1917 гг. - характеризуется становлением в стране товарно-денежных отношений, бурным развитием промышленности и транспорта, заметно активизировавшими урбанизацию. Так, к 1917 г. 17 % населения России проживало в городах. Помимо Санкт-Петербурга и Москвы - крупнейших городов России - относительно густая сеть городских поселений сформировалась в междуречье Оки и Волги и в горнозаводских районах Урала. Цепочки городских посе-
лений возникли на Волге и вдоль Транссибирской железнодорожной магистрали. На всей остальной территории России, помимо губернских центров, крупных городских поселений не было. Основным источником роста численности городского населения в этот период являлись преобразования сел в города и переселение жителей села в город.
Третий этап - 1917-1941 гг. - индустриализация страны. Фактически, география урбанизации повторяла географию индустриализации, охватившей большую часть обжитых территорий России. В этот период проводятся мероприятия по освоению природных ресурсов и развитию промышленности в восточных районах. Заметно усиливается концентрация населения в крупных городах.
Четвертый этап - 1941-1945 гг. - период Великой Отечественной войны, для которого был характерен существенный территориальный сдвиг хозяйственного потенциала и городского населения на восток. В это время особенно быстро растет численность городского населения в Поволжье, на Урале, в Западной Сибири.
Пятый этап - послевоенный период с 1946 г. и до наших дней - помимо заметного ускорения роста численности городского населения и увеличения его доли в общей численности жителей страны (за 1946-1995 гг. доля городского населения страны возросла с 40 % до 70 %) характеризуется расширением географии урбанизации за счет освоения восточных и северных территорий и рядом качественных изменений в самом процессе урбанизации.
Таким образом, природно-географические условия предопределили особенности российской урбанизации. Во-первых, характерным было наличие у горожан всех сословий довольно больших по площади земельных участков, отводившихся под усадьбы. Во-вторых, широта, масштабность мысли, деятельности, характерная для русского сознания отразилась и на характере застройки русского города. Она была свободной, город занимал значительно большую площадь, чем западный или восточный с таким же населением. Это обуславливало и другую его особенность - в зависимости от географических условий расположения, дом мог быть поземным, на низком или высоком подклете, но даже у состоятельных горожан общее число этажей редко было более трех. В городе могли быть и значительные незастроенные площади. И, в-третьих, резерв неосвоенных пространств и генетическая потребность народа «быть в движении», участвовать в освоении новых территорий выступали объективными условиями, которые заранее могли обеспечить
успех таких крупных социальных изменений, как «индустриализация страны», освоение целины и других реформ, связанных со строительством новых городов и приводивших практически к непрерывному их возникновению. Отсюда такое большое число «молодых» городов, которые возникли совсем недавно, что не свойственно, например, европейским странам. Этот же факт обеспечивал и высокую степень миграции населения из села в город, и наоборот.
Еще более климатогеографические условия повлияли на формирование и развитие сельского комплекса. Это связано, прежде всего, со спецификой форм деятельности, которые позволяли сельскому жителю непосредственно соприкасаться с природой, без опосредования какими-либо сложными технологиями. В результате, именно у этой категории обитателей месторазвития сохранились и ярко выражены обусловленные им генетически заложенные поведенческие стереотипы, качества характера и т. п. Некоторые особенности коллективного освоения земель наиболее характерны для крестьянской колонизации [2].
Коллективизм был неотъемлемой частью менталитета российского крестьянина и обусловил особенности его общественной и семейной форм жизни. Так, традиционным и типичным видом крестьянской семьи была большая (нуклеар-ная) семья, которая состояла из отца, матери, малолетних детей, женатых сыновей с женами и их потомством. Весь такой коллектив проживал фактически под одной крышей, и поэтому неслучайно, что для российской семьи синонимом оказывалось понятие «двор». Двор не оставлял никакого места для выражения индивидуальности. Это происходило в силу ряда причин: двор был коллективом, подчинявшим интересы личности интересам группы; воля главы семьи была фактически законом, а его распоряжения не подвергались обсуждению; жизнь и быт двора приучали крестьянина к авторитарной власти и отсутствию каких-либо норм и правил, регулирующих личные отношения; хозяйство двора не знало частной собственности, все имущество (в том числе и орудия труда) было обобщено; не существовало преемственности дворов и, следовательно, не было понятия родовитости, ни особого статуса семьи в деревни, характерных, например, для западноевропейского общества. Другим социальным институтом, вокруг которого вращалась жизнь крестьянина, была община. Она выступала основной социальной единицей уже у древних славян, и состояла, по разным оценочным расчетам, из 50-60 человек, находившихся в близком
или дальнем родстве. Но члены общины трудились сообща.
С течением времени коллективы, основанные на кровном родстве, распались и появились новые, объединенные совместным владением пахотной землей и выпасами. Такая общность в сельском быту называлась «миром». Крестьяне в большей мере были связаны психологически именно с этой Россией - «миром», а не с Российским государством.
Особенности территории повлияли и на процесс развития сельских поселений и специфику расселения. Великорусская деревня, как правило, формировалась в линейном плане. По сторонам широкой дороги (в пределах деревни ее называли улицей) стояли избы с огородами. Деревню окружали поля. Возникавшие на отшибе, среди полей, отдельные хутора были характерны в основном для юга страны - Малороссии (Украины), а также для казачьих территорий. Пахотная земля разбивалась на участки с учетом качества почвы и удаленности от деревни. Каждая семья (двор) имела право получить на каждом из таких участков одну или несколько полосок в зависимости от числа ее взрослых членов. Надо отметить, что взрослыми тогда признавались мужчины в возрасте от 15-17 и до 60-65 лет и замужние женщины до 45 лет.
Полоски имели площадь порядка 0,2-0,4 га. У одного двора могло быть от 30 до 50 таких полосок, а иногда и больше, но разбросанных в разных местах окрестностей деревни. Такой парадоксальный порядок распределения земельных наделов был предназначен именно для того, чтобы обеспечить каждую семью равноценными участками земли. Кроме того, дворы со временем увеличивались или уменьшались в зависимости от численности входящих в них членов большой семьи. Поэтому община периодически, каждые 9-15 лет, организовывала свою внутреннюю «перепись населения», на основе которой совершался новый передел земельных угодий, сопровождавшийся перераспределением полосок. Однако, и в стремящейся к справедливости общине, возникали конфликты, связанные в основном с ростом населения деревни, когда новый передел уменьшал причитающуюся каждому землю. Отсюда понятна мелкоселенность, присущая российскому сельскому расселению и во многом обусловленная местными природными условиями (низкая плотность населения). Помимо функций передела, община стимулировала координацию полевых работ, которая была крайне необходима при существующих климатических условиях. Именно консерватизм сельской общины, домострой и архаичность ее организации тормози-
ли внедрение прогрессивных по тому времени технологий и форм ведения сельскохозяйственного производства. В 1906 г. была сделана попытка реформировать сложившуюся систему землевладения (столыпинская реформа), но и она окончилась неудачей, во многом из-за климатогеографических особенностей России. Так, при низкой в то время производительности ручного труда крестьянина основные полевые работы в короткий период российского лета приходилось проводить за четыре, максимум шесть месяцев. Такой короткий период полевых работ заставлял трудиться весьма напряженно, максимально объединяя людские и материальные ресурсы и домашний скот, что сопровождалось высоким нервно-психологическим стрессом («страда»), и имело своим следствием не только трудолюбие, поворотливость и проворность как важнейшие черты русского менталитета и характера, но и другие их особенности, противоположные этим положительным чертам.
Отсутствие значимой корреляции между мерой трудовых затрат и мерой получаемого урожая в течении многих столетий не могло не создать скептических настроений по отношению к собственным усилиям, хотя они затрагивали лишь часть населения («на авось мужик и пашню пашет», «уродится не уродится, а паши», «не родит, да не бросать пашни», «нужда не ждет ветряной погоды», «нужда не ждет поры»). Крестьяне в таких условиях были подвержены чувству обреченности.
Такая болезненная реакция труженика зарождалась в условиях, когда вместо 1 -1,5 десятин (в двух полях) более или менее тщательной вспашки он вынужден был пахать вдвое - трое больше, причем там, где нужно вспахать 3-4 раза, он вынужден пахать 2 раза. Там, где нужна тщательная подготовка к севу, возможная лишь при 5-6-ти кратном бороновании, он вынужден бороновать 1-2 раза. Одно осознание столь вынужденной небрежности могло привести, в конце концов, к нервному срыву, ожесточению, отчаянию. Возможно, отсюда и идет крестьянская апатия по отношению и к жизни, и к Богу («годится - молиться, не годится - горшки покрывать»).
Однако, несмотря на это, русский крестьянин всегда находил в себе силы и мужество поднимать хозяйство и бороться за лучшую долю. Важнейшую роль в этом играли могучие психологические стереотипы традиционной крестьянской общности. Экстремальные природно-климатические условия заставляли его в течение долгих столетий дорожить общиной как нормой социальной организации. Сам тип русской ментально-сти на протяжении весьма длительного периода
истории отличался явным приматом «общественного» над «частным». Индивидуальное крестьянское хозяйство было слишком неустойчивым. И почти всегда причиной обеднения землепашца была природная стихия. В таких условиях помощь крестьянского мира, помощь общины имела громадное значение для поддержки индивидуального крестьянского хозяйства.
Надо сказать, что личное подсобное хозяйство существовало не только у сельских жителей, но и у горожан. Вероятно, это связано с обостренным, у русских, чувством привязанности к земле. Одним из выражений его стало не только сознательное, но даже, может быть, подсознательное желание вести приусадебное хозяйство. В современной России до сих пор остается популярным иметь земельный участок, дачу, загородный дом. Такое объединение, опирающееся на генетический стереотип и общность способа деятельности, вызывает у человека стремление к коллективизму, взаимовыручке, взаимопомощи. Это черта характера пронизывает многие стороны труда и быта. Так, например, среди дачников широко распространен «негласный закон общности инструментария».
Другим проявлением коллективистских, общинных традиций у русского человека была извечная «эмбриональность» частнособственнических устремлений. Это подтверждает периодически появляющаяся в истории идея общинного землевладения (идея «божьей земли», земли «великого князя» или «ничейной земли»).
Вместе с тем, не менее развито и чувство собственника. Подтверждением этому могут служить пословицы и поговорки, отражающие феномен обладания (владения), выраженный в констанции и противопоставлении социальной дистанции «своего» и «чужого». «Своя рука только к себе тянет»; «Всякий Демид себе наровит»; «Не до дружка, до своего брюшка»; «Своя рогожа чужой рожи дороже»; «Чужая корова, что выдоена, что высосона -все равно»; «Бей: не нашего стада скотина»; «На чужие деньги запоем пьем»; «Дома прикусни-ца, а в гостях внакладку»; «Свой сухарь лучше чужих пирогов»; «Чужим куском подавишься»; «Чужое добро страхом отгорожено»; «В поле две воли»; «В своем ломте своя воля»; «Всяк в своем добре волен»; «Запор да замок - святое дело».
В результате анализа процесса распространения в российском геокультурном ландшафте городского и сельского социокультурных комплексов можно наблюдать общую характерную для их развития тенденцию. А именно, историческое формирование и того и другого происходило параллельно с развитием новых и усовершенствованием традиционных способов деятельности, которые определяли культурную среду комплекса и существование в ней его обитателей.
Литература
1. Лавринова Н. Н. Культурфилософские взгляды на взаимодействие природной и культурной сред // Актуальные инновационные исследования: наука и практика. 2012. № 4. С. 2-12.
2. Лавринова Н. Н. Геоландшафт как фактор формирования качеств народа // Аналитика культурологии. 2009. № 13. С. 42-48.
3. Лавринова Н. Н. Особенности формирования геокультурного ландшафта: факторный анализ // Актуальные инновационные исследования: наука и практика. 2013. № 4. С. 4-14.
4. Лавринова Н. Н. Категория «месторазвитие» в концепциях русских мыслителей начала XX века // Социально-экономические явления и процессы. Тамбов, 2013. № 11. С. 199-202.
* * *
ROOTING AND DEVELOPMENT OF CITY AND RURAL COMPLEXES OF CULTURE IN THE GEOCULTURAL LANDSCAPE OF RUSSIA
N. N. Lavrinova
Article is devoted to the analysis of development and existence of sociocultural complexes of the city and the village in a geocultural landscape of Russia. The main stages of formation of the city as cultural complex are considered. Conditions (climate geographical and cultural) predetermined development of a rural complex are analyzed. Importance of a collectivism as integral part of the Russian mentality which caused features of public and family forms of life in the city and the village is noted. The conclusion about a community of historical formation of sociocultur-al complexes of the city and the village is drawn. It is claimed that formation of that and other, happened parallel with development of new and improvement of traditional ways of activity which defined the cultural environment of a complex and existence of his inhabitants in it.
Key words: place development, geocultural landscape, city, village, urbanization, mentality.
