CC BY
544
44
Юридическая наука. 2014. № 4
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПУБЛИЧНЫЕ ПРИЗЫВЫ К ОСУЩЕСТВЛЕНИЮ ДЕЙСТВИЙ, НАПРАВЛЕННЫХ НА НАРУШЕНИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
БОРИСОВ Сергей Викторович
Аннотация. В статье рассмотрена новелла уголовного права, направленная на усиление охраны территориальной целостности Российской Федерации, выделены проблемы уголовного законодательства и предложены пути их минимизации.
Annotation. In article the short story of criminal law directed on strengthening ofprotection of territorial integrity of the Russian Federation is considered, problems of the criminal legislation are allocated and ways of their minimization are offered.
Ключевые слова: преступления экстремистской направленности, публичные призывы, территориальная целостность, экстремистская деятельность.
Key words: crimes of an extremist orientation, public appeals, territorial integrity, extremist activity.
Федеральным законом от 28 декабря 2013 года № 433-ФЗ1 Особенная часть Уголовного кодекса Российской Федерации (далее -УК РФ) была дополнена ст. 2801 об ответственности за публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности России. Данный Федеральный закон вступил в силу 9 мая 2014 года, после чего стал предметом широкого обсуждения на различных форумах в сети Интернет, поскольку многими такое дополнение УК РФ было воспринято в контексте геополитического кризиса в Украине. При этом большинство участников подобных форумов, негативно отзывающихся о данной уголовно-правовой новелле, судя по всему оставило без внимания дату принятия этого Закона и предшествующую работу по подготовке и обсуждению соответствующего законопроекта и не попыталось выяснить сущность нового уголовно-правового запрета и механизм его реализации. Между тем, как и любое положение уголовного закона, ст. 2801 УК РФ нуждается в доктринальном толковании, способствующем правильному пониманию ее содержания. Отсутствие научного подхода к изучению уголовного закона способно приводить к поверхностным суждениям и необоснован-
1 См.: Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. № 433-ФЗ «О внесении изменения в Уголовный кодекс Российской Федерации» // СЗ РФ. 2013. № 52 (ч. I). Ст. 6998.
ным выводам, чаще всего носящим популистский характер. Поэтому в настоящей статье мы предпримем попытку научного рассмотрения вопросов о целесообразности указанного дополнения УК РФ и направлениях повышения эффективности уголовно-правовой охраны территориальной целостности Российской Федерации.
В первую очередь отметим, что ст. 2801 УК РФ можно признать новеллой только с позиции появления еще одного звена в сквозной нумерации статей уголовного законодательства и выделения названия преступления, ранее в УК РФ отсутствовавшего. Фактически же соответствующий уголовно-правовой запрет существовал и ранее в виде более общей уголовно-правовой нормы, содержащейся в ст. 280 УК РФ об ответственности за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности, одним из проявлений которой является нарушение территориальной целостности Российской Федерации2. Поэтому ст. 2801 УК РФ следует рассматривать в качестве специальной нормы по отношению к общей норме, предусмотренной ст. 280 этого УК.
2 См.: Пункт 1 ст. 1 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3031 ; Федеральный закон от 25 декабря 2012 г. № 255-ФЗ «О внесении изменений в статью 20.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и статью 1 Федерального закона ”О противодействии экстремистской деятельности”» // СЗ РФ. 2012. № 53 (ч. I). Ст. 7580.
Уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право
45
Логично предположить, что появление в структуре Особенной части УК РФ нового запрета, закрепленного в ст. 2801, должно было иметь какую-то цель, например, связанную с усилением или смягчением ответственности за конкретное проявление экстремистской деятельности в виде публичных призывов к действиям, посягающим на территориальную целостность государства. Однако сопоставление санкций ст. 280 и 2801 УК РФ приводит к выводу об их полной идентичности, причем без малейшего повышения или снижения строгости наказания в последней из них. То есть, с научной точки зрения, рассматриваемое дополнение УК РФ нельзя признать криминализацией деяния или выделением разновидности уже предусмотренного в уголовном законе преступного поведения в целях повышения или понижения строгости ответственности за его совершение. Следовательно, дополнение Особенной части УК РФ ст. 2801 является либо юридико-технической ошибкой, либо (и) результатом следования политическим веяниям без глубокого изучения уже имеющихся уголовно-правовых средств, предназначенных для охраны территориальной целостности Российской Федерации. В любом случае в том виде, в каком изложена рассматриваемая статья УК РФ, она представляет собой излишний, а точнее, повторяющийся уголовно-правовой запрет.
Мы понимаем, что нам могут возразить и сослаться при этом на п. 1 ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», где в качестве обозначения первой разновидности экстремизма указывается «насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации», тогда как в ч. 1 ст. 2801 УК РФ ничего не говорится о насильственном характере действий по нарушению территориальной целостности Российской Федерации. То есть буквальное толкование и сравнение ч. 1 ст. 2801 УК РФ и п. 1 ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» может привести к выводу о том, что в уголовном законе говорится о публичных призывах к любым, причем не обязательно к насильственным действиям по нарушению территориальной целостности Российской Федерации, тогда как второй нормативный правовой акт подчеркивает исключительно насильственный способ осуществления таких
действий. Но это лишь первое впечатление. Объясним свою позицию.
Во-первых, формулировка «насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации» не позволяет однозначно утверждать, что насильственный способ относится не только к изменению основ конституционного строя, но еще и к нарушению территориальной целостности государства. Для однозначного утверждения о насильственном характере последнего законодателю следовало изложить данное положение следующим образом: «насильственные изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации» или «насильственные действия, направленные на изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации». Кроме того, явным недочетом законодательной техники является использование соединительного союза «и» между словосочетаниями «насильственное изменение основ конституционного строя» и «нарушение целостности Российской Федерации», поскольку в соответствии с ч. 3 ст. 4 Конституции Российской Федерации обеспечение территориальной целостности государства относится к основам его конституционного строя. То есть указание на насильственное изменение основ конституционного строя одновременно может означать и насильственное нарушение территориальной целостности государства, что в очередной раз подтверждает наш вывод о том, что в п. 1 ст. 1 Федерального закона может подразумеваться и ненасильственное нарушение территориальной целостности Российской Федерации, поскольку после союза «и» отсутствует конкретизация способа нарушения выделенной основы конституционного строя.
Во-вторых, следует учитывать, что территориальная целостность государства может подвергаться негативному воздействию как изнутри, так и извне, то есть могут возникать внутренние и внешние угрозы для сохранения всей территории государства в неприкосновенности. Если говорить о внутренних угрозах, то следует учитывать, что в Особенной части УК РФ предусмотрено лишь одно преступление, непосредственно направленное на нарушение территориальной целостности нашего государства, - вооруженный мятеж (ст. 279 УК РФ), состоящий в организации такого мя-
46
Юридическая наука. 2014. № 4
тежа либо активном участии в нем в целях свержения или насильственного изменения конституционного строя Российской Федерации либо нарушения территориальной целостности Российской Федерации. Учитывая, что обеспечение целостности и неприкосновенности своей территории относится к основам конституционного строя Российской Федерации, то на рассматриваемые нами отношения может посягать и преступление, предусмотренное ст. 278 УК РФ, в том числе состоящее в действиях, направленных на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации. В качестве внешних угроз территориальной целостности Российской Федерации могут выступать преступления против мира и безопасности человечества, в частности планирование, подготовка, развязывание агрессивной войны (ст. 353 УК РФ) и публичные призывы к развязыванию такой войны (ст. 354 УК РФ). Следовательно, как внутренние, так и внешние угрозы территориальной целостности Российской Федерации неотделимы от насилия, что еще раз подтверждает, что ст. 280 и 2801 УК РФ в любом случае соотносятся как общая и специальная нормы, то есть при конкуренции данных норм приоритет отдается именно последней из них (ч. 3 ст. 17 УК РФ).
Вместе с тем изложенное выше вовсе не указывает на полное отсутствие предпосылок для выделения соответствующего уголовноправового запрета в виде специальной нормы, а лишь обращает внимание на необходимость более тщательного и научно обоснованного подхода к формулированию новых положений УК РФ. Так, одним из наиболее весомых аргументов в пользу выделения данного запрета могло бы стать обоснование повышенной ценности общественных отношений, обеспечивающих территориальную целостность государства, на что, в частности, указывает закрепление гарантий последней в международном и конституционном праве. При этом такое обоснование следовало бы учесть при формулировании санкций соответствующей статьи УК РФ, а именно посредством повышения строгости содержащихся в них видов наказания по сравнению с санкциями ст. 280 этого УК.
Так, в теории международного права подчеркивается, что в настоящее время обеспечение территориальной целостности государств является одной из актуальных проблем. Пре-
кращение существования такой державы, как СССР, выступило неким катализатором сходных процессов в других странах: дробление бывшей Югославии на несколько самостоятельных государств, попытки по отделению Чеченской Республики от России, отделение Южной Осетии и Абхазии от Грузии и ряд других сложных территориальных проблем говорят о том, что в современном мире продолжается процесс изменений, идущих вразрез с принципом территориальной целостности, являющимся одним из исходных начал международного права3.
В соответствии с ч. 3 ст. 4 Конституции Российской Федерации наша страна обеспечивает целостность и неприкосновенность своей территории. Для этого государство формирует и использует комплекс правовых, дипломатических, экономических, организационных и иных мер.
Следовательно, дополнение Особенной части УК РФ ст. 2801 УК РФ может быть обосновано необходимостью повышения эффективности уголовно-правовой охраны общественных отношений, обеспечивающих территориальную целостность Российской Федерации как одну из основ конституционного строя государства. При этом соответствующий уголовно-правовой запрет должен с необходимой полнотой отражать конститутивные признаки состава преступления, что позволит исключить произвольное толкование рассматриваемой уголовно-правовой нормы и возможные ошибки при ее применении. К сожалению, редакция ст. 2801 УК РФ оставляет желать лучшего, поскольку диспозиция ее части первой повторяет название преступления, но никоим образом не раскрывает его признаки. Ситуацию усугубляет и то обстоятельство, что ключевое понятие «территориальная целостность Российской Федерации» не определяется и в других нормативных правовых актах. То же самое замечание касается и понятия действий, направленных на нарушение территориальной целостности.
Отметим, что в настоящее время основные понятия, относящиеся к рассматриваемому преступлению, раскрыты в проекте феде-
3 См.: Остроухов Н.В. Территориальная целостность государств в современном международном праве и ее обеспечение в Российской Федерации и на постсоветском пространстве : автореф. ... дис. д-ра юрид. наук. М., 2010. С. 3.
Уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право
47
рального закона «Об обеспечении территориальной целостности Российской Федерации»4. Так, под территориальной целостностью Российской Федерации понимается исторически сложившееся государственное и территориальное единство Российской Федерации в пределах Государственной границы Российской Федерации, обязывающее иностранные государства воздерживаться от любых несовместимых с целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций действий против политической независимости или единства Российской Федерации, в том числе от любых действий, представляющих собой применение силы или угрозу силой.
Н.В. Остроухов отмечает, что в теории международного права не существует общепризнанного определения территориальной целостности государства, однако в качестве основы этого понятия рассматривается единство сухопутной и водной территорий определенного государства. Нарушение территориальной целостности может быть выражено в формах распада государств на два или большее число государств, отделения от государства части его территории и образования самостоятельного государства, отделения от государства части его территории и присоединения ее к другому государству. Такие негативные последствия потери части территории государства признаются нарушениями его территориального единства5.
В указанном выше законопроекте говорится о внутренней и внешней угрозах для территориальной целостности Российской Федерации.
Внутренняя угроза территориальной целостности Российской Федерации в мирное время понимается как любое действие антиправительственных вооруженных сил или других организованных вооруженных групп на территории Российской Федерации, направленное на нарушение территориальной цело-
4 См.: Законопроект № 106374-3 «Об обеспечении территориальной целостности Российской Федерации» // Официальный сайт Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации. URL: http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/%28 SpravkaNew%29? OpenAgent&RN=106374-3&02 (дата обращения: 18.09.2014).
5 См.: Остроухов Н.В. О понятии «территориальная целостность государств» как основном объекте преступлений, посягающих на безопасность государства // Международное уголовное право и международная юстиция. 2010. № 1. С. 4-5.
стности, политической независимости или суверенитета Российской Федерации. Вооруженный конфликт немеждународного характера определяется как вооруженный мятеж (гражданская война, восстание), направленный на развал российской государственности и выход из состава Российской Федерации, включающий в себя вооруженные столкновения между Вооруженными Силами Российской Федерации и антиправительственными вооруженными силами или другими организованными вооруженными группами, которые, находясь под организованным командованием, осуществляют контроль над частью территории Российской Федерации и предпринимают непрерывные и согласованные военные действия. Внешняя же угроза рассматривается в контексте агрессии против Российской Федерации, состоящей в применении вооруженной силы иностранным государством первым против территориальной целостности, политической независимости или суверенитета Российской Федерации или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом ООН.
В связи с отмеченными обстоятельствами считаем, что законодателю следует определиться с предметом регулирования ст. 2801 УК РФ за счет указания на то, к осуществлению каких именно действий, направленных на нарушение территориальной целостности государства, публично призывают виновные. Полагаем, что такие действия должны быть связаны с проявлениями внутренних угроз, тогда как внешние угрозы территориальной целостности Российской Федерации следует включить в предмет регулирования уголовноправовых норм об ответственности за преступления против мира и безопасности человечества. К таким нормам в настоящее время относятся ст. 353 и 354 УК РФ об ответственности за действия, относящиеся к агрессивной войне и публичным призывам к ее развязыванию, но не охватывающие все возможные внешние воздействия, способные нарушить целостность нашего государства. Следовательно, для всесторонней охраны территориальной целостности Российской Федерации в уголовном законодательстве необходимо предусмотреть нормы-запреты, направленные на противодействие всем возможным внутренним и внешним угрозам соответствующим общественным отношениям.
48
Юридическая наука. 2014. № 4
Возвращаясь к изучению содержания ст. 2801 УК РФ, отметим, что объективная сторона предусмотренного ею преступления выражается в общественно опасных действиях, состоящих в публичных призывах, воздействующих на других людей и побуждающих их к совершению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации.
Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации, образуют состав оконченного преступления с момента их осуществления независимо от того, поддастся ли кто-либо на эти призывы или нет. При этом следует учитывать уточнение, сделанное Пленумом Верховного Суда Российской Федерации применительно к публичным призывам к осуществлению экстремистской деятельности, рекомендующим считать данное преступление оконченным уже с момента публичного провозглашения (распространения) хотя бы одного обращения к другим лицам6. Вместе с тем считаем, что данное разъяснение является проявлением расширительного толкования, ухудшающим положение обвиняемого в ситуации, когда он осуществил однократный публичный призыв к осуществлению экстремистской деятельности. По нашему мнению, разрешение данной проблемы возможно только на законодательном уровне за счет указания на призыв, а не на призывы7, что также касается и редакции ст. 2801 УК РФ. Представляется, что использование в диспозициях выделенных статей Особенной части УК РФ множественного числа для терминов, при помощи которых определяются объективные признаки предусмотренных ими деяний, порождает сомнения, которые не могут быть однозначно разрешены на уровне правоприменения, что создает возможность, а может быть, даже необходимость толкования всех неустранимых сомнений в пользу обвиняемого, то есть использовать буквальное значение данных признаков8. Как справедливо
6 См.: Абзац 4 п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» // Российская газета. 2011. 4 июля.
7 См.: Борисов С.В. Преступления экстремистской направленности: проблемы законодательства и правоприменения : дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2012. С. 261.
8 Там же. С. 416.
отметила Н.Ф. Кузнецова, «.во всех статьях К должно употребляться единственное число имен существительных. Иначе проблему квалификации <.> трудно решить»9.
Выделенная проблема касается и содержащегося в диспозиции ч. 1 ст. 2801 УК РФ указания на действия (выделено нами. - С.Б.), направленные на нарушение территориальной целостности, что также обусловливает вопрос о том, является ли преступлением призыв к одному такому действию. Полагаем, что в диспозиции ч. 1 ст. 2801 УК РФ следует привести конкретные альтернативные действия, к которым могут призывать виновные, что возможно посредством указания на внутренние угрозы для территориальной целостности государства. Учитывая все изложенные нами замечания, предлагается изложить законодательное определение данного преступления в следующей редакции: «Публичный призыв к совершению насильственного захвата власти или насильственного удержания власти, а равно вооруженного мятежа, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации».
Завершая рассмотрение проблемы использования терминов, характеризующих признаки состава преступления, во множественном числе, отметим, что в диспозиции ч. 2 ст. 2801 УК РФ присутствует такой квалифицирующий признак, как использование средств массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, а значит снова необходимо решать вопрос о количестве таких средств и сетей. Кроме того, диспозиция ч. 2 ст. 2801 УК РФ начинается со слов «те же деяния, совершенные...», что только усиливает возможное предположение, что для основного состава данного преступления обязательным является совершение не одного, а нескольких деяний в виде двух или более публичных призывов. Полагаем, что данные обстоятельства еще раз подтверждают наше предложение об изложении всех терминов, характеризующих признаки состава преступления, в единственном числе за исключением тех случаев, когда множественное число необходимо для обозначения
9 Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений. Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / науч. ред. и предисл. В.Н. Кудрявцева. М. : Городец, 2007. С. 9091.
Уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право
49
сочетания двух или более действий, последствий и т.д.
Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации, следует отличать от подстрекательства к преступлениям, посягающим на территориальную целостность государства. Такие призывы не должны быть направлены на склонение других лиц к совершению конкретных уголовно наказуемых деяний, они могут лишь в обобщенном виде указывать на необходимость и (или) целесообразность осуществления действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации. В частности, склонение кого-либо к организации вооруженного мятежа либо активному участию в нем в целях свержения или насильственного изменения конституционного строя Российской Федерации либо нарушения территориальной целостности Российской Федерации квалифицируется как подстрекательство к преступлению, предусмотренному ст. 279 УК РФ.
Так как в п. 1 ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» публичные призывы к нарушению территориальной целостности Российской Федерации также отнесены к разновидности экстремизма, возникает вопрос о том, как квалифицировать «публичные призывы к публичным призывам»: по ст. 2801 или ст. 280 УК РФ? Сходная проблема касается и ст. 2052 и 280 УК РФ, причем она никоим образом не разрешена ни в законодательстве, ни в соответствующих постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации. Пред-
ставляется, что при ответе на данный вопрос следует исходить из соотношения ст. 280 и ст. 2801 УК РФ как общей и специальной норм и необходимости разрешения их конкуренции в пользу последней из них. Учитывая действующую редакцию ст. 2801 УК РФ, предусмотренные в ней публичные призывы следует рассматривать в качестве одного из вариантов действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации, а значит «призывы к призывам» в данном случае образуют этот же состав преступления. Если же обратиться к предлагаемой нами редакции диспозиции ч. 1 ст. 2801 УК РФ, то в приведенной ситуации подлежала бы применению ст. 280 УК РФ, так как в ч. 1 ст. 2801 УК РФ указывался бы исчерпывающий перечень действий, направленных на нарушение территориальной целостности государства.
Таким образом, ст. 2801 УК РФ нуждается в совершенствовании, основанном на научном исследовании, затрагивающем вопросы обоснования целесообразности выделения соответствующего уголовно-правового запрета, его изложения в тексте уголовного закона и необходимости повышения строгости наказания в санкциях соответствующей уголовно-правовой нормы. Единообразному пониманию и последующему применению данной уголовноправовой нормы способствовали бы нормативная регламентация обеспечения территориальной целостности Российской Федерации на уровне самостоятельного федерального закона, а также изложение необходимых разъяснений в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
