CC BY
61
Дикаева Милана Салмановна
аспирант кафедры уголовного права Российского государственного педагогического университета
им. А.И. Герцена (тел.: +78123129910)
Уголовная и пенитенциарная политика достижения целей назначения и исполнения
уголовного наказания
В статье рассматривается наказание, выступающее, наряду с профилактикой преступлений, одним из элементов социального контроля над преступностью. Автор утверждает, что невозможность достичь целей, поставленных перед наказанием в виде лишения свободы, вынуждает общество искать новые пути реагирования на преступление. Одним из них может и должно быть использование в отдельных случаях процедур примирения, восстановительного правосудия.
Ключевые слова: уголовная политика, пенитенциарная политика, уголовное наказание, цели наказания, исполнение наказания, восстановительная юстиция.
M.S. Dikaeva, Post-graduate of the Chair of Criminal Law of the Herzen State Pedagogical University of Russia; tel.: +78123129910.
Criminal and penitentiary policy of achievement of goals of assignment and execution of criminal punishments
Punishment which is one of the elements of social control of crime as well as prevention is considered in the article. The author notes that the inability of imprisonment to achieve goals set before it makes society to seek new means of crime control. One of such means can and should be the use in some cases of conciliatory procedures and restorative justice.
Key words: criminal policy, penitentiary policy, criminal punishment, goals of punishment, execution of punishment, restorative justice.
Проблема уголовного наказания во все времена вызывала живой интерес у мыслителей. Со временем понятие наказания трансформируется, приобретает новые качества, преследует новые цели, вырабатываются новые способы их достижения. Несмотря на все достижения в науке, технике, в организации общественной жизни и прочие достижения человечества, уголовное наказание сохраняет свою главную особенность, которая выражается в неспособности удержать людей от совершения преступлений. Более того, в современный период развития человечества пришло понимание, что в уголовном наказании нет потенциала, который бы оказывал позитивное воздействие на осужденных и удерживал людей от совершения преступлений. Это состояние общества получило название «кризиса наказания», понимаемого криминологами как неспособность уголовного наказания достигать целей, поставленных перед ним (ч. 2 ст. 43 УК РФ). Сказанное вынуждает общество пока безуспешно искать новые способы контроля над преступностью, оптимизировать и совершенствовать систему, виды и сроки наказания.
Наказание, наряду с профилактикой преступлений, рассматривается как один из элементов социального контроля над преступностью, как проявление в действии уголовной и пенитенциарной политики государства. Поскольку преступность исторически воспринималась как самая опасная форма девиантного поведения, уголовная и пенитенциарная политика государства всегда отличалась суровостью средств воздействия на преступников. Уголовная политика назначения наказания и пенитенциарная политика преследовали сомнительную, с точки зрения прагматичности, цель - устрашение через кару. Человеческая цивилизация в своей истории знала самые разнообразные виды уголовных наказаний, но цель всегда была одна -кара. Со временем уголовная и пенитенциарная как ее часть политика изменились, законодатели многих стран постепенно отказались от таких видов наказаний, как мучительные способы исполнения смертной казни, членовредительские наказания, отлучение от веры и т.д. Остальные наказания все более типизировались, унифицировались и приводились
129
в некоторую систему. Определенным достижением человечества следует считать то, что все современные государства ставят перед уголовным наказанием четко определенные в законе социально полезные цели назначения и исполнения уголовного наказания.
Как правильно отмечал Н. Винер, «до тех пор, пока общество не установит, что же оно действительно хочет: искупления, изоляции, воспитания или устрашения потенциальных преступников, у нас не будет ни искупления, ни изоляции, ни воспитания, ни устрашения, а только путаница» [1, с. 117].
Американский ученый Мэттью Б. Робинсон говорит о том, что для современного уголовного правосудия и уголовного наказания характерны как минимум две основные цели, на достижение которых они направлены. Это осуществление правосудия (doing justice) и сокращение количества преступлений (reducing crime). Первая цель - «вершить правосудие» -с одной стороны, означает, что виновные будут наказаны за свои противоправные действия, с другой стороны, дает гарантию, что невиновные не будут несправедливо вовлечены в уголовный процесс. Вторая цель - «сокращение преступлений» - может быть достигнута путем как реактивных мер (т.е. соответствующей реакцией на уже совершенное преступление), так и проактивных (до того, как преступление совершено). Первый способ противодействия преступности обычно называют контролем над преступностью (crime control), в то время как второй достаточно часто относят к предупреждению преступлений (crime prevention) [2, p. 12-14].
Таким образом, уголовное наказание является реактивной мерой противодействия преступности, целью которой служит сокращение количества преступлений.
Задаваясь вопросом о том, зачем мы наказываем, цитируемый автор выводит четыре основных оправдания наказанию - возмездие (кару), ограничение в правах, устрашение и реабилитацию. Тем самым американский ученый цели уголовного наказания называет «оправданиями» уголовной и пенитенциарной политики государства.
Возмездие имеет дело, в первую очередь, с естественным человеческим желанием мести -желанием воздать преступнику по заслугам. Как говорится, «око за око», «зуб за зуб». Томас Джефферсон в свое время считал, что за убийство отравлением отравление преступника - справедливое наказание. За государственную измену - погребение заживо [3, p. 3].
С другой стороны, возмездие проявляется в том, что, когда преступник причиняет жертве вред, он тем самым получает незаслуженное преимущество перед этой жертвой, на которое он не имеет права. В таком случае возмездие восстанавливает баланс весов правосудия, наказание нейтрализует преимущество, полученное в результате совершения преступления. Подобное понимание возмездия соответствует цели уголовного наказания - «восстановление социальной справедливости», предусмотренной ст. 43 Уголовного кодекса РФ. Восстановление социальной справедливости, согласно закону, выражается в соответствии наказания характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Фактически сущность данной цели сводится к каре. Среди российских ученых нет единого представления о том, является ли кара целью современного наказания или нет. Авторы монографии «Уголовно-правовое воздействие» утверждают, что наказание по своей сути является карой за содеянное. Оно должно причинять серьезные моральные страдания. Без кары, утверждают авторы, уголовное наказание утратило бы свой смысл, в таком случае оно становится неспособным в деле противодействия преступности, т.к. не может удержать как самого преступника, так и других неустойчивых граждан от совершения преступления. Страдания, лишения и ограничения, присущие уголовному наказанию, необходимы для того, чтобы оно выполняло свое воспитательное назначение, воспринималось людьми как справедливая мера, назначенная судом в интересах общества и самого преступника [4, с. 78].
Многие российские ученые не признают цель восстановления социальной справедливости, говоря о ее неопределенности и расплывчатости, некоторые ученые считают, что «признание восстановления социальной справедливости приоритетной целью наказания фактически означает сведение целей наказания все к той же каре» [5, с. 342; см. также: 6]. В общем, возражения против возмездия как цели уголовного наказания выражаются в том, что оно недопустимо в современной общественной жизни, как пережиток прошлого времени, т.к. есть та же месть [7-11].
Что касается второго оправдания наказания -«ограничение в правах», то Л. Фридман определил его так: «Вор в тюрьме вряд ли сможет проникнуть в ваш дом. Если все мошенники находятся за решеткой, они не смогут насиловать, грабить и мародерствовать» [12, р. 237].
130
Ограничение в правах является одним из основных аргументов сторонников смертной казни: когда преступник убит, он больше не сможет нарушать законы. Уголовная политика ограничения в правах виновных в преступлении подчинена задаче достижения цели предупреждения преступлений, а именно частной превенции.
Следующая цель - оправдание уголовной и пенитенциарной политики государства, выражающейся в уголовном наказании, - устрашение, или общее предупреждение преступлений. Устрашение основано на вполне логичном утверждении, что, наказывая людей за криминальную активность, государство порождает страх в людях, тем самым они не захотят совершать преступления. Это также один из доводов, используемых сторонниками смертной казни: угроза смерти должна остановить людей от совершения преступлений. Главная проблема устрашения как оправдания уголовного наказания, по мнению Мэттью Б. Робинсона, в том, что невозможно с помощью эмпирических данных показать, что устрашение действительно работает [2, р. 275-277]. Тем не менее, начиная с 70-х гг. прошлого века в США, а позднее и в других странах мира проводились исследования сдерживающей роли такого наказания, как смертная казнь. Однако подобные попытки оказались безуспешными. Как верно отмечает В.В. Филиппов, проблема в том, что устрашение - фактор психологический, это то, что очень трудно идентифицировать. Какие именно люди не совершают преступления, зная о наказании, при каких обстоятельствах и какие именно преступления они не совершат, зная, какое их ждет наказание, не ясно [13, с. 9]. На наш взгляд, применение смертной казни недопустимо. Имея в арсенале наказаний смертную казнь, государство фактически расписывается в своем бессилии в деле противодействия преступности. Итальянский правовед Чезаре Бек-кария, чей классический труд «О преступлениях и наказаниях» (1764 г.) остается актуальным и по сей день, справедливо отмечал: «...Мне кажется нелепым, что законы, которые запрещают и карают убийство, сами совершают его и для отвращения граждан от убийства сами предписывают совершение его» [14, с. 103].
Наконец, последняя цель наказания - реабилитация - сводится к тому, чтобы устранить причины совершения преступления путем исправления осужденного.
Цель исправления предполагает стремление государства путем применения уголовного наказания изменить относительно устойчивые искажения ценностно-нормативной системы,
индивидуальные психологические особенности, выраженные в сознании и деятельности преступника. Целью и уголовной, и пенитенциарной политики государства здесь является достижение как минимум того, чтобы лицо, отбыв наказание, в дальнейшем перестало быть опасным для общества. Высший смысл исправления осужденного как цель наказания - в том, чтобы сделать преступника общественно полезным, внедрить в его сознание необходимость честно относиться к труду, точно исполнять законы, уважать правила общежития, выполнять свой гражданский долг. Иначе говоря, исправить осужденного - значит сделать его лучше, освободив его от имеющихся недостатков, пороков, заменить криминогенные свойства на антикриминогенные, которые в своей совокупности удерживали бы лицо от совершения преступления.
Цель наказания в виде исправления можно считать достигнутой, если осужденный не допустит рецидив, т.е. не совершит новых преступлений.
Таким образом, уголовная и пенитенциарная политика государства находит свое выражение через цели назначения и исполнения наказания. Однако, как справедливо отмечает Я.И. Гилинский, осознание неэффективности традиционных средств контроля над преступностью, более того - негативных последствий такого распространенного вида наказания, как лишение свободы, приводит к поискам альтернативных решений как стратегического, так и тактического характера [15, с. 78]. На наш взгляд, одним из таковых решений может и должно быть использование в некоторых случаях примирительных процедур. В этом направлении уголовная политика государства развивается не так быстро, как следовало бы.
Примирительное соглашение является основанием прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон. Программы примирения правонарушителя и жертвы осуществляются в России с 1997 г. в области уголовного правосудия по делам несовершеннолетних. В настоящее время в России существуют территориальные площадки, на которых работают службы примирения, где проводятся примирительные программы с несовершеннолетними, совершившими уголовные преступления (дела поступают из суда) и общественно опасные деяния (дела поступают из КДНиЗП). Это регионы, входящие в ассоциацию восстановительной медиации или взаимодействующие с ней. В 2014 г. таких площадок было восемь: Архангельская область, Москва, Республи-
131
ки Карелия, Татарстан, Ростовская область, Тюменская область, Чувашская Республика, Пермский край. Эти площадки разномасштабны: например, в Пермском крае службы примирения работают со всеми районными (городскими) судами края по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, а в Москве примирительные технологии по уголовным делам используются только в одном суде. Кроме того, на ряде территорий активно создаются школьные службы примирения. Общественный центр «Судебно-правовая реформа» в течение последних лет собирает данные о программах восстановительного правосудия по территориям Российской Федерации, которые входят в ареал Всероссийской ассоциации восстановительной медиации, а также издает «Вестник восстановительной юстиции». Так, количество начатых программ восстановительного правосудия по преступлениям несовершеннолетних ежегодно увеличивается. Если в 2010 г. таковых было 302, в 2013 г. - 314, то в 2014 г. количество начатых программ составило 388. Однако количество успешно завершенных программ, т.е. тех, где достигнуто соглашение между сторонами, сокращается: в 2010 г. примирение было заключено в 184 случаях, в 2013 г. - в 172 ситуациях, а в 2014 г. количество достигнутых соглашений составило 169 (при росте количества начатых программ) [16].
Конечно, практику использования медиации в нашем уголовном судопроизводстве нельзя назвать ни масштабной, ни укорененной. Эти программы действуют на локальных площадках.
Но мы должны отметить, что данное направление на реагирование на преступления и общественно опасные деяния несовершеннолетних находит поддержку со стороны государства. Так, Указом Президента РФ от 1 июня 2012 г. была утверждена Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012-2017 годы, которая предусматривает меры по созданию дружественного к ребенку правосудия. Одним из основных направлений деятельности в данной области Стратегия называет приоритет восстановительного подхода и мер воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних, совершивших правонарушения. Это означает, как справедливо отмечает
1. Винер Н. Кибернетика и общество. М., 1958.
2. Robinson M. Justice blind?: ideals and realities of American criminal justice. Prentice Hall, 2002.
Л.М. Карнозова, что в реагировании на право-нарушающее поведение несовершеннолетних государство придает большое значение заботе о позитивной траектории развития несовершеннолетнего, вступившего в конфликт с законом, и одновременно об удовлетворении прав и законных интересов жертв [17, с. 4]. В рамках реализации данной Стратегии 30 июля 2014 г. Правительством РФ утверждена «Концепция развития до 2017 года сети служб медиации в целях реализации восстановительного правосудия в отношении детей, в том числе совершивших общественно опасные деяния, но не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность в Российской Федерации». Несомненно, принятие подобных документов представляется верным направлением уголовной и пенитенциарной политики государства. Однако вызывает сомнения возможность фактической реализации указанных мер, поскольку многие принятые Концепции и Стратегии так и остаются лишь провозглашенными на бумаге положениями, не воплощенными в жизнь.
Рассматривая восстановительный способ реагирования на преступления как иной в сравнении с карательным, важно иметь в виду, что восстановительные программы и реализация достигнутых на примирительных встречах соглашений должны способствовать минимизациинегативныхпоследствийуголовно-правовых санкций карательного характера. Правонарушитель не будет подвергнут стигматизации в качестве «преступника». У него сохранятся социально-полезные связи.
Конечно, нужно понимать, что восстановительная юстиция (restorative justice) не может полностью заменить и подменить юстицию возмездную (retributive justice). Как правильно отмечает профессор И.М. Рагимов, «речь может идти не о постепенной замене уголовного наказания мерами общественного воздействия и воспитания, а о параллельном существовании мер некарательного характера с уголовным наказанием» [18, с. 171]. К некоторым видам преступлений должны применяться механизмы восстановительной юстиции, к другим группам - только уголовное наказание.
1. Wiener N. Cybernetics and society. M., 1958.
2. Robinson M. Justice blind?: ideals and realities of American criminal justice. Prentice Hall, 2002.
132
3. Gottfredson D. Exploring criminal justice: An introduction. Los Angeles, 1999.
4. Уголовно-правовое воздействие / под ред. А.И. Рарога. М., 2013.
5. Уголовное право России. Часть общая: учеб. для вузов / отв. ред. Л.Л. Кругликов. М., 1999.
6. Курс уголовного права. Общая часть: учеб. для вузов / под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. М., 1999. Т. 2: Учение о наказании.
7. Гилинский Я. И. Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. СПб., 2014.
8. Шестаков Д.А. Криминология. СПб., 2006.
9. Дикаев С. У. Цели уголовного наказания и критерии оценки эффективности уголовного закона // Юридическая мысль. 2008. Т. 49. № 5. С. 44-54.
10. Соловьев В. С. Право и нравственность. Очерки из прикладной этики. СПб., 1899.
11. Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. М., 1912.
12. Friedman L. Crime and punishment in American history. Springfield, NJ, 1993.
13. Филиппов В. В. Кому нужна смертная казнь. Минск, 2014.
14. Беккария Ч. О преступлениях и наказаниях. М.,1939.
15. Гилинский Я. Очерки по криминологии. СПб., 2015.
16. Вестн. восстановительной юстиции. № 8, 11, 12.
17. Карнозова Л.М.Различение медиации в рамках восстановительного правосудия и медиации из сферы урегулирования частноправовых споров // Вестн. восстановительной юстиции. 2015. № 12.
18. Рагимов И.М. Преступность и наказание. М., 2012.
3. Gottfredson D. Exploring criminal justice: An introduction. Los Angeles, 1999.
4. Criminal law / ed. by A.I. Rarog. Moscow,
2013.
5. Criminal law of Russia. General Part: textbook. for high schools / resp. ed. by L.L. Kruglik. Moscow, 1999.
6. The course of the criminal law. General part: textbook. for universities / ed. by N.F. Kuznetsova and I.M. Tyazhkova. Moscow, 1999. Vol. 2: The doctrine of the punishment.
7. Gilinsky Ya.I. Criminology: theory, history, empirical basis, social control. St. Petersburg,
2014.
8. Shestakov D.A. Criminology. St. Petersburg, 2006.
9. Dikaev S.U. The objectives of criminal punishment and evaluation criteria effectiveness of the criminal law //The legal thought. 2008. Vol. 49. № 5. p. 44-54.
10. Solovyov S.V. Law and morality. Studies of applied ethics. St. Petersburg, 1899.
11. Poznyshev S.V. The basic principles of science of criminal law. Moscow, 1912.
12. Friedman L. Crime and punishment in American history. Springfield, NJ, 1993.
13. Filippov V. V. Who needs the death penalty. Minsk, 2014.
14. Beccaria Ch. On crimes and punishments. Moscow, 1939.
15. Gilinsky Ya.I. Essays on criminology. St. Petersburg, 2015.
16. Bull. of restorative justice. № 8, 11, 12.
17. Karnozova L.M. Different mediation as part of restorative justice and mediation from the scope of the settlement of private law disputes // Bull. of restorative justice. 2015. № 12.
18. Rahimov I.M. Crime and punishment. Moscow, 2012.
133
