CC BY
90
Электронное научное издание Альманах Пространство и Время Т. 8. Вып. 1 • 2015 ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ ОБРАЗОВАНИЯ
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 1 'The Space and Time of Education'
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Bd. 8, Ausgb. 1 'Raum und Zeit der Bildung'
_ _ _ л A page for the future 'Platos and quick thinking Newtons'
Страница будущих «Платонов ^.V. Lomonosov) /
и быстрых разумом Невтонов» Die Seite der zukünftigen "Platons und schnell denkenden Newtons"
(M.W. Lomonossow)
УДК 82-1:94(37)(73:520)
Щетвина А.А.
Научные руководители:
Лесскис Наталья Александровна, Лебедев Иван Алексеевич
Учитель и ученик в американской и японской школе:
опыт сравнительного анализа на материале художественной прозы
Щетвина Анна Антоновна, ученица 9-го класса школы №1199 «Лига Школ» (Москва).
E-mail: sha1205@mail.ru
В статье на примере книги «Взгляд кролика» Кэндзиро Хаитани и «Вверх по лестнице, ведущей вниз» Бел Кауфман сравниваются проблемы взаимоотношений учеников с учителями, а также недостатки американской и японской государственной системы школьного образования 1960-х — 1970-х гг.
Ключевые слова: японская школа, американская школа, учитель и ученик, государственная образовательная система, проблемные ученики.
Объектом для проведения сравнения были выбраны две книги — «Вверх по лестнице, ведущей вниз» американской учительницы Бел Кауфман и «Взгляд кролика» японского учителя Кэндзиро Хаитани. Произведения написаны с разницей менее чем в 10 лет («Взгляд кролика» — в 1974, «Вверх по лестнице...» — в 1965), оба романа имели большой успех у читателя. По книге Бен Кауфман снят одноименный фильм и поставлено множество театральных постановок. «Взгляд кролика» выдержал значительное количество переизданий (общим тиражом более 2 млн экземпляров), был переведен на английский, широко известен в Великобритании, США и Канаде и был номинирован на медаль Ганса Христиана Андерсена.
Бел Кауфман (Bel Kaufman, при рождении Белла Михайловна
Койфман, 1911-2014), американская писательница и педагог
Обложки третьего издания (1965) «Вверх по лестнице, ведущей вниз» Б. Кауфман и ее же одноименной пьесы, написанной на основе романа (1969)
Кэндзиро Хаитани (Щ^ ШЖШ, Kenjiro Haitani, 1934—2006), японский детский писатель и педагог
Облоки первого американского (2005) и первого русского (2010) изданий «Взгляда кролика» Кэндзиро Хаитани (Usagi no me; A Rabbit's Eyes). Русское издание полностью воспроизводит оригинальное издание на японском языке
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 1 'The Space and Time of Education'
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Bd. 8, Ausgb. 1 'Raum und Zeit der Bildung'
Щетвина А.А. Учитель и ученик в американской и японской школе: опыт сравнительного анализа
на материале художественной прозы
Хотя Бен Кауфман описывает старшие классы американской школы, а Кэндзиро Хаитани — младшие, сюжет обеих книг очень схож: новенькая учительница приходит в школу и пытается в ней освоиться. Оба автора — учителя и описывают в своих произведениях «трудных» учеников: Бен Кауфман рассказывает об «особо отстающем классе», в котором учатся по большей части дети малообеспеченных родителей, выделяя подростка особо вызывающего поведения, герои книги Кэндзиро Хаитани — дети из семей с низким социальным статусом (работники мусорного завода), среди которых также выделяется мальчик с наиболее серьезными проблемами и с социальным положением, и с учебой.
Обе книги посвящены теме преодоления учителем тех проблем, которые возникают в образовательном процессе, и это сюжетное (и социальное) сходство проблем коммуникации в условиях разных культур кажется мне интересным объектом сравнения.
В каждой книге можно выделить две основные проблемы.
Первая проблема — «трудные» ученики. Что под этим подразумевается, рассмотрим на примерах из книг:
Во «Взгляде кролика» с первых же страниц выделен один проблемный ученик, Тэцудзо, замкнутый мальчик, в начале книги несколько раз проявляющий агрессивное поведение, да и сама книга начинается с поступка Тэцудзо, поразившего Котани-сэнсей (так обращаются дети к главной героине романа — учительнице).
«Котани-сэнсей взяла у мальчика с первой парты банку и стала объяснять, что если обмотать ее черной тряпочкой, то муравьи начнут строить в ней свой домик. Но тут Тэцудзо вдруг вскочил с места, а уже через секунду, как заправский охотничий пес, набросился на учительницу. <...> Следующей жертвой Тэцудзо стал хозяин банки — Бундзи. К тому моменту, как Бундзи закричал, все его лицо уже было в крови. Тэцудзо здорово его расцарапал».
Помимо таких проявлений агрессии, мальчик игнорирует домашнее задание, а на уроках почти никакого внимания не обращает на учительницу.
«В классе снова зазвучали кастаньеты. Тэцудзо сидел за партой с кастаньетами в руках но, как всегда, ничего не делал. Котани-сэнсей подошла к мальчику сзади и, полуобняв, взяла его руки в свои. Тэцудзо покорно начал отбивать ритм вместе со всеми.
— Молодец. А теперь давай без меня.
Котани-сэнсей встала перед классом и начала дирижировать. Но Тэцудзо, как она и опасалась, даже не думал стучать кастаньетами».
Иллюстрации Томоко Хасегава к книге «Взгляд кролика» Кэндзиро Хаитани
Итак, что мы имеем: игнорирование учеником и самой учительницы, и учебных заданий, замкнутость и агрессивное поведение со стороны одного из учеников.
Теперь рассмотрим аналогичную ситуацию в американской школе, представленную Бен Кауфман (здесь описывается не начальная школа, а старшие классы).
Героиня книги Сильвия Баррет сталкивается с неуважительным отношением уже целого класса к ней, как к учительнице. (Достаточно сказать, что книга начинается с фразы «Привет, училка!»). Но на фоне остальных учеников, как и во «Взгляде кролика», выделяется один мальчик — Джо Фероне. который напоминает Тэцудзо тем, что тоже игнорирует учителя и школьную систему — хотя и менее агрессивно, нежели аналогичный персонаж японской книги, но гораздо более вызывающе.
«Не могу понять, почему я так пекусь о Фероне, самом недисциплинированном парне в школе. Когда он в школе, что бывает нечасто, он груб и нагл: руки в карманах, зубочистка во рту, презрительное покачивание на каблуках...<...> Из канцелярии говорят, что он дал несуществующий адрес, к Элле Фрейд (школьный психолог) он не при-
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 1 'The Space and Time of Education'
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Bd. 8, Ausgb. 1 'Raum und Zeit der Bildung'
Щетвина А.А. Учитель и ученик в американской и японской школе: опыт сравнительного анализа
на материале художественной прозы
шел ответить на вопросы. Учителя сетуют на то, что он пропускает уроки. У медсестры он в зубном черном списке. А Макхаби (школьный администратор) засыпает меня предупреждениями», — пишет Сильвия в письме подруге.
Таким образом, в обеих книгах с самого начала вводится «трудный ребенок». Рассмотрим подробнее причины их выделяющегося поведения. Тэцудзо, как уже было сказано, агрессивный, но одновременно и замкнутый ребенок. Эта замкнутость особо подчеркивается автором — мальчик почти ни с кем не общается, и даже в присутствии своих друзей почти не говорит. Живет без родителей с дедушкой, на территории мусоросжигательного завода. Так как семья бедная и игрушек у него нет, а на территории завода ребенку довольно сложно найти нормальное развлечение, Тэцудзо разводит в качестве домашних животных... мух. Это единственный объект, к которому он испытывает и проявляет любовь.
«— Котани-сэнсей! На Тэцудзо нельзя сердиться! У него кроме собаки и мух нету друзей», — говорят заводские мальчики.
Скорее всего, отчужденность от социума и агрессивность мальчика вызваны ранней смертью родителей, а также тем, что главное увлечение его жизни (мухи) вызывает у одноклассников и учителей только презрение.
Иллюстрации Томоко Хасегава к книге «Взгляд кролика» Кэндзиро Хаитани
По ходу повествования становится ясно, что у Тэцудзо существуют проблемы с выражением чувств и эмоций. Не умея объясниться словами, он может выражать свой протест только физически, т.е. лезть в драку. В качестве примера можно вспомнить уже упомянутый случай, когда Тэцудзо набросился на учительницу из-за банки. Но теперь мы можем уточнить причину такого поведения — учительнице она откроется через некоторое время после инцидента, — а именно то, что в этой банке жил его «домашний любимец», редкая муха, которую одноклассники скормили лягушкам, т.е. посягнули на то и так немногое, что ему дорого. Тем не менее, мальчик и в этой ситуации остается подчеркнуто (и даже демонстративно) некоммуникабельным: он молча сносит и затрещину от завуча, и все вопросы о причинах своего агрессивного поведения.
«Завуч поднял мальчика с пола, поставил его на ноги и потребовал от него объяснений. Но Тэцудзо молчал. Также молча он снес все упреки и тычки, которыми завуч пытался заставить его заговорить. Он не кричал и не плакал, так что даже сердобольные учительницы, поначалу жалевшие его, в конце концов согласились, что с таким упрямым мальчишкой добром не договоришься».
В середине книги Котани-сенсей приходит в буддистский храм, где вспоминает слова своего университетского учителя, которые Котани связывает с отчужденностью Тэцудзо:
«— Люди должны сопротивляться. Сопротивление — это самое важное для человека. Понимаете? Чтобы достичь совершенства, человек должен обладать духом сопротивления.
Никто не понял, к чему он это сказал и что это должно означать. Котани-сэнсей тоже не поняла и благополучно об этом случае забыла.
А теперь вдруг вспомнила.
— Чтобы достичь совершенства, людям необходимо сопротивляться... — пробормотала она и вздрогнула.
Она вспомнила Тэцудзо, Сатоши, других заводских детей».
Таким образом, мы можем предположить, что Тэцудзо, своим отчуждением, молчанием и замкнутостью именно сопротивляется — защищает свой внутренний мир и свои ценности, сопротивляется. Он не общается с одноклассниками, потому что они не понимают его, он игнорирует учительницу, потому что она тоже посягнула на то, что ему дорого.
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 1 'The Space and Time of Education'
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Bd. 8, Ausgb. 1 'Raum und Zeit der Bildung'
Щетвина А.А. Учитель и ученик в американской и японской школе: опыт сравнительного анализа
на материале художественной прозы
Если проследить историю дальше, то станет понятно, что именно учитель может дать ребенку то, чего ему не хватает. Дедушка Тэцудзо говорит:
«Вы уж извините. Но Тэцудзо тоже человек. И ему нужна простая человеческая дружба. Ведь он же нормальный человек, поймите».
История с Тэцудзо — одна из главных сюжетных линий книги. Котани-сенсей проявляет интерес к увлечению «трудного ребенка» и постепенно добивается доверительных отношений с мальчиком, и впоследствии именно это приводит к тому, что Тэцудзо начинает говорить, понемножку писать и рисовать.
Но вернемся к детскому сопротивлению. Тэцудзо — это лишь тот пример, с помощью которого автор пытается донести читателю проблему взаимопонимания между учителем и учеником. Кэндзиро Хаитани рассказывает не только о Тэцудзо, но и о многих других детях, к которым можно применить слово «сопротивление». По большей части это дети из неблагополучных семей, дети работников завода.
Вообще термин «сопротивление» подразумевает существование силы или объекта, которому сопротивляются. И в следующих главах мы находим такой объект; как ни удивительно, это отношение учителей к ученикам.
В одной из школьных дискуссий обсуждается проблема: допускать или не допускать детей с завода к дежурству по столовой, т.к. у многих из них грязные руки и одежда.
«А не выходит ли так, что забота о здоровье ребенка — это всего лишь предлог для того, чтобы этого самого ребенка подавить, унизить, продемонстрировать ему свое презрение?" — говорит учитель Адачи.
Сами ученики говорят Котани-сенсей:
«— В нашей школе хороших преподов раз, два — и обчелся: Адачи, Орихаши и Ота. Вот и все».
Продолжение диалога показывает принцип выделения учениками «хороших преподов»:
«— А как вам Котани-сэнсей? — спросила Котани-сэнсей.
— Тоже ничего, — смущенно ответил Исао.
— А что в ней хорошего?
— Ну... то, что вы Тэццуна любите. <...> Наш Тэццун, он ведь странный. С ним, должно быть, очень трудно."
Так автор показывает читателю: дети по-настоящему ценят внимание и заботу со стороны учителей. И то, что среди всей школы они выделили так мало преподавателей, говорит о крайне напряженных отношениях между учениками и учителями. Кэндзиро Хаитани говорит здесь о том, что каждый из детей достоин уважения и учительской опеки, нельзя дискриминировать «проблемных» детей — ни потому, что они живут в местах, презираемых обществом, ни потому, то они замкнуты или у них грязные руки.
Говоря о предвзятом отношении учителей к детям из бедных семей, Котани сравнивает детей с раскрашенными цыплятами с рынка:
«Красные и синие цыплята пищат одинаково. И точно так же пищат цыплята желтого цвета. Голос, в отличие от перьев, не перекрасишь в другой цвет».
Под этим она подразумевает то, что о детях нельзя судить по их социальному положению, ведь все они — люди.
Акцент книги гуманистический: чтобы учить ребенка, надо его понять. Об этом говорит даже название книги, отсылающее нас к японской пословице «Не нужно быть Буддой, чтобы взглянуть в глаза кролику и увидеть мир его глазами». Именно к этому стремится Котани на протяжении всей книги — посмотреть на мир глазами учеников. Именно к этому призывает учителя Кэндзиро Хаитани, показывая, насколько важно ребенку понимание и забота, и утверждая, что только искренняя заинтересованность учителя помогает добиться результатов.
А как обстоит дело с сопротивлением в американской школе?
В книге «Вверх по лестнице, ведущей вниз» сопротивление Джо Фероне уже сознательное, в известном смысле можно даже сказать, что это выросший Тэцудзо, то есть то, каким Тэцудзо, скорее всего, стал бы в таком возрасте, если бы не Котани. Джо всегда держится вызывающе. То сопротивление, о котором говорит Котани во «Взгляде кролика», очень хорошо видно на примере Фероне. Он считает, что стремления учителей сводятся к тому, чтобы унизить детей, и поэтому ведет себя нагло и дерзко, в каждой его фразе чувствуется протест.
«Вы — Баррет?
Что это у тебя?
Пропуск, я опоздал.
Но так нельзя. Почему ты кидаешь его мне на стол?..
Я невоспитанный.
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 1 Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Bd. 8, Ausgb. 1
Щетвина А.А. Учитель и ученик в американской и японской школе: опыт сравнительного анализа
на материале художественной прозы
И грубить незачем. Пожалуйста, вынь зубочистку изо рта, когда ты со мной разговариваешь, и вынь руки из карманов.
Что сначала? Как твоя фамилия? Вы хотите донести на меня? Как твоя фамилия?
Вы мне поставите ноль по поведению? Ты меня вынуждаешь... Как же тебя звать? Джо.
Джо, а дальше?
Фероне. Вы пошлете письмо родителям? Отберете у меня конфетку? Пожалуетесь? Побьете меня?
Я только спросила.
Вот именно — только спросили!
Я никому не разрешаю так со мной разговаривать.
Вам легко — вы учительница».
•Т 1
Кадры из одноименной экранизации (1967) романа Б. Кауфман «Вверх по лестнице, ведущей вниз»
W
V
-к
...И еще несколько выдержек из детских сочинений из «Вверх по лестнице..»:
«Только одна учительница не унижала нас».
«"Они (учителя) ведут себя так, как будто делают нам большое одолжение и не жалеют саркастических замечаний, вроде "ну и нахальные сейчас пошли дети"».
«Большинство ребят ненавидит учителя не потому, что учитель хороший или плохой, а просто потому, что он — учитель...».
В этой книге, хотя Фероне и выделен особо, много говорится и об остальных учениках. Если во «Взгляде кролика» рассматривались единичные случаи, то здесь таких детей с проблемами — несколько классов. В чем причина? Здесь автор уже напрямую говорит о не совсем нормальном отношении учителей к ученикам.
«Есть и такие, кто искренне любит молодежь. Остальные, как мне кажется, либо вообще сдались, либо вымещают свое зло на учениках. Как сказал Бернард Шоу, кто умеет, делает сам, кто не умеет, учит других. Как и большинство поговорок, это лишь полуправда. На самом деле кто умеет, тот учит, а кто не умеет, тот, провалившись в другом месте, ищет в школьной системе только выход из положения или прибежище».
Понятно, что у учеников есть весомые причины не любить учителей. В одном из диалогов с Сильвией главный администратор школы говорит такие слова:
«Я их (подростков) прекрасно знаю — в них нет ничего хорошего. Дисциплина — вот что им нужно. Мы обязаны учить их, наказывая каждый раз, сто раз, так, чтобы они поняли, что к чему. <...> Они не отличают плохое от хорошего. Конечно, мы должны добиваться их уважения, но только страх — наш помощник».
Такое отношение начальства и учителей очень уязвляет подростков. Дети считают себя униженными и в знак протеста отказываются подчиняться тем правилам, которые им диктуют, — прогуливают уроки, не делают домашнее задание, грубят и дерзят учителям. Самый яркий тому пример — именно Джо Фероне. Подростки уже не считают себя детьми и стремятся иметь собственное мнение, им очень хочется, чтобы их услышали. Один из примеров — история про девочку
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 1 'The Space and Time of Education'
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Bd. 8, Ausgb. 1 'Raum und Zeit der Bildung'
Щетвина А.А. Учитель и ученик в американской и японской школе: опыт сравнительного анализа
на материале художественной прозы
Алисию, собравшую все свое мужество, чтобы написать любовное послание учителю,.. который вернул ей письмо с исправленными орфографическими ошибками. Это оскорбило чувства девочки, и она попробовала покончить жизнь самоубийством, по счастью, неудачно. На примере подобных историй автор показывает читателю, как важно детям, чтобы к ним отнеслись серьезно, чтобы их услышали. В книге также поднимается вопрос дискриминации не по социальному положению, а по расовому признаку.
«Все всегда придираются ко мне из-за дискриминации. Мистер Макхаби просто не может меня терпеть, потому что я негр».
«Вы можете угадать по моему почерку, белый я или нет?» — эта записка одного из учеников очень напоминает фразу Котани про цыплят, которые все кричат одинаково.
Кадры из одноименной экранизации (1967) романа Б. Кауфман «Вверх по лестнице, ведущей вниз»
Сложно удержаться от сравнения детей из «Вверх по лестнице...» с заводскими детьми из «Взгляда кролика». Их проблемы действительно очень похожи, но ученики Котани и Адачи — еще маленькие дети, и они встречают понимающих и добрых учителей еще в юном возрасте. Ученики Сильвии выросли в непонимании, каждый из них — сформированная личность, имеющая свое мнение. Поэтому к ним гораздо труднее найти подход.
«Взаимопонимание! Если бы я знала, как подобраться к моим ребятам, я, наверно, смогла бы их учить».
Если маленькие дети легко идут навстречу тем, кто проявляет к ним любовь, то подростки уже более недоверчивы. «(P.S. Если бы я мог вам верить!)» — такими словами заканчивает Джо Фероне одно из своих писем. На фоне вызывающих и дерзких фраз этот постскриптум звучит как крик отчаяния.
Постепенно внимание Сильвии к каждому из подростков и ее уважение постепенно влияют как на их отношение к учительнице, так и на отношение к учебе. Вот что они пишут в больницу Сильвии, сломавшей ногу в конце учебного года:
«Кто-то распространил ужасный слух, что вы не вернетесь. Нам ужасно плохо без вас. И мы не радуемся, хотя Рождество. Пожалуйста, пожалуйста вернитесь, я все сделаю, даже прочту "Юлий Цезарь"! Джанет Амдур».
«Сейчас у нас день тянется бесконечно, а у вас урок летел как крылья. Даже от вашей одежды было светлее. До конца своей жизни я буду стараться набирать силы, чтобы высоко лететь. Ронни».
Для сравнения: в начале работы Сильвии большая часть сообщений к ней была написана в таком духе:
«Язык и литература — мура. Я надеваю темные очки, чтобы спать во время этой муры. Мура-Вей».
«Не думайте, что вы легко отделаетесь только потому, что вы ласково говорите и вроде нас не боитесь. В прошлом семестре у нас был учитель-мужчина, и то мы доводили его до слез. Ваш враг».
Однако к концу книги оказывается, что успех Сильвии неоднозначен, и если с большинством ей все же удается добиться результатов, то с главным героем, Джо Фероне, взаимопонимания так и не складывается. У них происходит встреча, после которой Сильвия начинает лучше понимать то, что нужно ученикам. Но Фероне убегает из ее кабинета, и больше о нем ничего не известно.
«Я хотела, чтобы все мои ученики любили меня, все — от А (Аллен) до Я (Янг) по классному журналу. "Полюбите и вы нас", — просили они. Но у меня не было к ним подлинных чувств. "Полюбите меня, полюбите меня!" — призывали Алиса и Вивиан и все остальные. Может теперь у меня получится», — пишет учительница в письме после встречи с Фероне.
В чем же сходство и в чем различие проблем, которые описывают японский и американский авторы? Оба автора под-
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 1 'The Space and Time of Education'
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Bd. 8, Ausgb. 1 'Raum und Zeit der Bildung'
Щетвина А.А. Учитель и ученик в американской и японской школе: опыт сравнительного анализа
на материале художественной прозы
нимают тему защиты прав детей. И правда, кто еще может заступиться за детей из бедных и неблагополучных семей, как не учителя? Сами дети могут только сопротивляться — в том смысле, какой вкладывала Котани в это слово. Оба учителя-автора говорят о том, насколько важно давать детям понимание уважение и заботу, важно для обучения детей как моральным ценностям, так и обычным вещам, таким, как умение читать и писать.
Различие же здесь в том, что Кэндзиро Хаитани считает проблему важной, даже если она касается одного единственного ребенка. Маловероятно, что в начальных классах много таких учеников, как Тэцудзо. Но автор «Взгляда кролика» считает очень важным каждого ученика и значимой — каждую проблему. Для автора принципиально, чтобы учителя не пропускали ни одного такого ребенка, как Тэцудзо, не оказав ему помощи и поддержки. Книга Кэндзиро Хаитани — призыв к доброте по отношению к каждому ребенку, каким бы «нетипичным» (и не вызывающим симпатии) он ни был.
В книге Бел Кауфман упор сделан скорее на то, что таких учеников, как Фероне, очень и очень много. Автор часто употребляет словосочетание «самая обычная школа», что говорит о существовании множества таких учеников, и не только в этой школе, о том, что это — типичное явление.
Кроме того, как уже говорилось, данную проблему Кэндзиро Хаитани описывает на малышах, он рассматривает такую ситуацию, когда не так сложно еще что-то исправить. Бел Кауфман же рассказывает о проблеме, которая уже приобрела большие масштабы, и справиться с ней значительно сложнее. (В том числе и потому, что недоверчивость подростков несравнимо большая, чем у маленьких детей). Интересен тот факт, что в книге Б. Кауфман нет ни намека на то, что проблема учеников зародилась в начальных классах и что тогда ее еще можно было исправить.
Есть различия и в том, как преподносятся эти проблемы. Книга Хаитани — это призыв к действию. Призыв к более человечному отношению к детям, к защите их прав, призыв просто к любви, которую иногда кроме учителя никто больше не может дать ребенку, но к любви действующей. Во «Взгляде кролика» учителя активны, пустословие автором (и его героями) крайне не одобряется.
«У Котани-сэнсей руки опускались, когда она видела этих учителей и этих родителей, которые палец о палец не ударят, чтобы помочь, а туда же — сидят и рассуждают, что хорошо, а что плохо».
Когда учителя видят проблему, они сразу пытаются ее решить. Так, когда Котани столкнулась с выходками Тэцудзо, она сразу же начала искать способ работы с ним. Когда Адачи встречается с ущемлением прав ребенка, он тут же начинает их отстаивать — от дискуссию о грязных руках вплоть до голодовки.
Иллюстрации Томоко Хасегава к книге «Взгляд кролика» Кэндзиро Хаитани
В своей книге Хаитани дает однозначную оценку каждой складывающейся ситуации. Его главные герои как будто точно знают, как и что надо делать на все случаи жизни (или, по крайней мере, те, которые возникают у них). Здесь я имею в виду не только способ достижения, а цель: стоит только возникнуть проблеме, ее осознают; как только проблема осознается, учителя сразу же ставят себе цель, к которой будут стремиться — и уже после этого искать и пробовать пути решения.
В книге Бел Кауфман все совсем не так однозначно. Героиня романа приходит к главной мысли о том, что детям нужна любовь («Полюбите меня, полюбите меня!») только под конец книги. Ее действия далеко не так решительны, как у Котани и Адачи. И в целом книга воспринимается скорее как предложение подумать над проблемой учеников.
Но почему именно у Бел Кауфман, которая описывает более масштабную проблему, чем Кэндзиро Хаитани, книга призывает к немедленным действиям, в отличие от «Взгляда кролика»? Ответ на это поможет решить анализ второй проблемы, которую поднимают обе книги, а именно проблему организации школьной работы и управляющих органов.
Если сравнивать — опять же, опираясь на текст двух рассматриваемых книг, — организацию работы и отношение администрации к детям внутри школ, то японская модель определенно выигрывает. Во-первых, каждому учителю дается почти полная свобода действий относительно своего класса. (Когда Котани-сэнсей решает принять в класс умственно
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 1 Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Bd. 8, Ausgb. 1
Щетвина А.А. Учитель и ученик в американской и японской школе: опыт сравнительного анализа
на материале художественной прозы
отсталую девочку, большая часть родителей и завуч против этого, но Котани все равно берет ее в свой класс). Во -вторых, возникающие проблемы обсуждаются на общем собрании, где каждый имеет право высказать свое мнение, и решение принимают общими усилиями. В-третьих, администрация школы старается учитывать особенности психики и мышления детей в принятии решений.
Вот выдержка из дискуссии на тему грязных рук и дежурств по столовой:
«После этого выступили еще несколько человек. Были среди них те, кто поддержал Орихаши, но большинство все-таки предпочли согласиться с Ясно Мурано. В итоге сошлись на том, что потакать грязнуле нельзя, но надо постараться не травмировать ребенка психологически».
Фактически, внутри японской школы созданы условия, максимально комфортные для учителей, ничто не мешает педагогу обучать детей так, как он сочтет нужным. И при этом японский автор довольно часто называет школу ужасной, — имея в виду то, что она располагается близко к заводу, а также количество несчастных случаев, происходящих с детьми.
В школе, которую описывает Бел Кауфман, нет ни свободы действий учителя в отношении своего класса, ни конструктивного равноправного обсуждения проблем в учительском коллективе, ни учета администрацией школы особенностей детей при принятии решений. Всем, что происходит в описываемой Кауфман школе («каких много»), пытается управлять один человек — завуч. Каждому учителю он посылает списки дел, обязательных для выполнения каждым же учителем.
«ЗАПИСАТЬ ВСЕХ В ЖУРНАЛ И НАМЕТИТЬ, КОГО КАК РАССАДИТЬ.
ПРОВЕРИТЬ, КТО ПРИСУТСТВУЕТ.
ЗАПОЛНИТЬ ЛИСТКИ ПОСЕЩАЕМОСТИ.
СДАТЬ КАРТОЧКИ ОТСУТСТВУЮЩИХ.
СОСТАВИТЬ СПИСКИ ПЕРЕВЕДЕННЫХ УЧЕНИКОВ».
Все это делается во имя дисциплины и нормальной организации работы («СТАРАТЕЛЬНОСТЬ, АККУРАТНОСТЬ И ИСПОЛНИТЕЛЬНОСТЬ НЕОБХОДИМЫ ВСЕМ ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ ПОРЯДКА», — гласит одна из записок для учителей от завуча школы). Но как результат мы видим, что все сводится к излишней бюрократизации. Учителя тратят свободное время на заполнение бумажек, а не на учебный процесс и человеческое общение с учениками.
Кадр из одноименной экранизации (1967) романа Б. Кауфман «Вверх по лестнице, ведущей вниз»
Многие вещи, так же во имя дисциплины, запрещены. Иногда это доходит до абсурда. Название книги «Вверх по лестнице, ведущей вниз», — это часть фразы мистера Макхаби об опоздавшем и задержанном им ученике:
«Задержан мною за нарушение правил: шел вверх по лестнице, ведущей вниз, и на замечание ответил дерзостью».
И хотя в американских школах действительно есть деление лестниц на ведущие вверх и ведущие вниз, сама Кауфман комментирует это высказывание (и название своей книги) так:
«Эта формулировка выразила не только всю меру тупости школьного начальства, но и показалась мне метафорой — человек идет против движения, бунтует против системы. Кроме того, часто страдает образовательный процесс. Например, случай, когда дети затаив дыхание слушают грампластинку с "Макбет" Шекспира и тут врывается Макхаби и выключает проигрыватель, объясняя это так: "Скоро дадут три звонка — начнется учебная тревога. Проигрывание пластинок не создает условий для организованной эвакуации класса"».
Бел Кауфман приводит много примеров таких ситуаций и случаев. Учительница в ее романе пишет своей подруге:
«Больше всего времени у меня отнимает вовсе не преподавание. Известна ли тебе хоть одна профессия, где бы высококвалифицированные специалисты раскладывали карточки по алфавиту, разносили извещения, сторожили столовую?».
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 1 'The Space and Time of Education'
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Bd. 8, Ausgb. 1 'Raum und Zeit der Bildung'
Щетвина А.А. Учитель и ученик в американской и японской школе: опыт сравнительного анализа
на материале художественной прозы
Здесь надо сказать, что вся книга представляет собой собрание указаний, бланков, записок, писем.
«Смешно смонтированные вперемешку, они показали, какой хаос и неразбериха царят в этой школе, как упорно бюрократическое равнодушие прикрывается косноязычной риторикой, как отчаянно звучат немые крики о помощи и как самоотверженно одна-единственная учительница пытается изменить судьбу хотя бы одного-единственного подростка».
И, в отличие от японской школы, «послушание и молчание — вот что у нас особенно ценится. А вот энтузиазм не вызывает энтузиазма. Он таит в себе опасность излишних треволнений».
Думаю, это может объяснить то, почему в книге Бен Кауфман нет прямого призыва к действию, — в отличие от книги Кэндзиро Хаитани. Мнение учителя при такой системе играет минимальную роль в школьной жизни.
Итак, автор обличает «бюрократическое равнодушие» школьной системы. Именно равнодушие здесь главное слово. В системе — а на самом деле только перечне — ценностей руководства школы нет пункта «усвоение детьми получаемых знаний». Мы уже увидели, что вопрос о трудных детях очень важен писательнице, но с таким отношением школьного руководства проблема ухудшается. Учителя перенимают их настрой. И дети, которым и так нужно особое внимание, получают от учителей как простую формальность только равнодушно «впихнутый» в ученические головы блок знаний.
Таким образом автор говорит, с одной стороны, о необходимости оказывать детям поддержку для их полноценного развития в психологическом и интеллектуальном плане, а с другой, показывает, что школьная система дает противоположный эффект, обучая детей как-бы для формальности, равнодушно.
Кэндзиро Хаитани, казалось бы, тоже описывает на первый взгляд похожую проблему. Но она связанна не с действи-
V и V V /-1
ями, которые предпринимаются школьной администрацией, а с последствиями решений городских властей. Японский ученик должен учиться в школе того района, где он живет, и в сюжете книге возникает такой поворот: мусоросжигательный завод переносят в промышленный район, а вместе с ним заставляют переехать семьи работников.
«Знаешь, сколько времени будет занимать дорога до школы? В одну сторону — пятьдесят минут.
— Пятьдесят минут?!
— Младшеклассникам это не по силам. Так что их, скорее всего, переведут в другую школу. Но тогда возникает другая проблема. До ближайшей школы они смогут дойти минут за двадцать. Но это — на другом конце района. То есть на их пути — несколько промышленных магистралей. Понимаешь, о чем я? Эти дороги еще называют "аллеями грузовиков". Можешь себе представить, как это опасно для детей?
— Так может, их поселят где-нибудь в этом районе?
— Это было бы идеально, но тогда встает вопрос с правами на проживание, с денежной компенсацией и так далее. Самое выгодное для муниципалитета — в финансовом плане».
Кроме опасности при переходе промышленных магистралей переезд Тэцудзо означает, что все старания Котани могут пойти насмарку. Такую ситуацию Адачи-сэнсей и Котани-сэнсей считают ущемлением прав ребенка на получение образования. Описывается ситуация, когда кроме Адачи и Котани, права детей некому защитить. Эта проблема становится кульминацией книги и несколько последних глав автор сосредоточивает свое (и читательское) внимание только на ней.
То, как в обеих книгах представлена проблема управления образованием, можно выразить следующим образом: «Система школьного образования ущемляет права ребенка на нормальное обучение в школе». И опять эти проблемы оказываются очень похожими и у американского, и у японского автора.
Кэндзиро Хаитани, говоря про «трудных детей» и про сложности, которые создаются городскими властями и влияют на жизнь школьников, приводит вполне конкретные и нетипичные примеры. Так он акцентирует внимание именно на важности постоянной поддержки детей и защиты их прав в любой ситуации. Видимо, это упрек в сторону комитетов образования, от такой защиты самоустранившихся: «.как государственные служащие мы должны занять нейтральную позицию». И сама книга — упрек в равнодушии и призыв к более внимательному и гуманному отношению к детям, указание на то, что школа должна играть большую роль в жизни детей.
И снова сравнение того, как представлена проблема школьного образования в обеих книгах, показывает различную степень активности и самостоятельности американского и японского учителя. Так, во «Взгляде кролика», учителя, поняв, что защищать права детей на обучение некому, кроме них самих, начинают активно действовать — раздают листовки, говорят с управлением района, с владельцами завода и т.п. В книге Бел Кауфман поведение учительницы почти до самого конца остается конформистским, и только ближе к завершению романа она однажды решается выступить против начальства, разрешив Фероне во время экзамена выйти в туалет без сопровождающего.
«В случае с уборной проявилось все то, что восставало во мне против Макхаби, все то, во что я верю, восстало против мелочности, заорганизованности, гнилости школьной системы, против того, что унижает достоинство моей профессии, а следовательно, и моих учеников. Мое стремление учить хорошо восстало против бюрократизма, рутины, пустобрехства».
При этом если у Хаитани учителя в своих действиях выходят за рамки внутришкольных отношений и уже готовы менять саму систему образования, то у Бел Кауфман сопротивление учительницы не только не выходит за границы школы — ав-
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 1 'The Space and Time of Education'
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Bd. 8, Ausgb. 1 'Raum und Zeit der Bildung'
Щетвина А.А. Учитель и ученик в американской и японской школе: опыт сравнительного анализа
на материале художественной прозы
тор предлагает учителю только решить для самого себя, какое поведение выбирать в условиях действующей школьной системы. Но оказывается, что для американской системы образования и это уже довольно дерзкий ход: в предисловии автор признается, что она, когда книга готовилась к печати, больше всего на свете боялась увольнения из колледжа.
Подведем итоги.
1. Несмотря на разные полушария и культуры, на разные возрастные категории своих героев-школьников, авторов тревожит одна и та же проблема. А именно, неудовлетворительная работа органов и институтов, отвечающих за образование детей. Оба автора сходятся во мнении, что школа должна не просто давать знания, но: а) защищать права детей, б) быть заинтересованной в полноценном развитии учеников и в) уделять особое внимание «трудным ученикам», а не дискриминировать их.
2. При всем сходстве существа проблемы, для американской школы она гораздо более актуальна. Бел Кауфман приводит сразу много типичных примеров «трудных подростков», страдающих от несправедливого отношения администрации, в то время как Кэндзиро Хаитани приводит лишь один, далеко не самый распространенный пример «трудного ребенка». Тем самым если американский автор говорит о необходимости решить — исправлять — проблему «трудных детей», то японский — о необходимости эту проблему предотвратить.
3. Книга Кэндзиро Хаитани — описание перемен, призыв к ним, автор почти открыто призывает к активным действиям в решении проблем системы образования. Бел Кауфман куда осторожнее, она ограничивается описанием школьных проблем, сцены сопротивления несправедливости лишь изредка появляются на страницах ее книги, так что сама книга американской писательницы — это, скорее, приглашение к размышлениям, последующие же возможные действия автор оставляет на усмотрение читателя.
ЛИТЕРАТУРА
1. Герцик А.В. Герой-подросток в американской и английской литературах второй половины ХХ века / / Акту-
альные проблемы современной американистики (культурологический аспект). Материалы III Международной научной конференции (Минск, 27—28 февраля 2007 г.). Минск: БГУ, 2011. С. 203 —207.
2. Кауфман Б. Вверх по лестнице, ведущей вниз. М.: Азбука-классика , 2005.
3. Кендзиро Хаитани. Взгляд кролика. М.: Самокат, 2010.
4. Cave P. Primary School in Japan: Self, Individuality and Learning in Elementary Education. London and New York:
Routledge, 2007.
5. Cummings W.K. Education and equality in Japan. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 2014.
6. Feiman-Nemser S. "Beyond Solo Teaching." Educational Leadership 69.8 (2012): 10 — 16.
7. Greer M.C., Rubinstein B. Will the Real Teacher Please Stand Up?: A Primer in Humanistic Education. Santa Monica,
CA: Goodyear Pub. Co., 1978.
8. Gregory M. "Real Teaching and Real Learning vs Narrative Myths about Education." Arts and Humanities in
Higher Education 6.1 (2007): 7—27.
9. Hirsch E.D. Jr. The Schools We Need: And Why We Don't Have Them. New York: Anchor Books, 2010.
10. Hosotani R., Imai-Matsumura K. "Emotional Experience, Expression, and Regulation of High-Quality Japanese
Elementary School Teachers." Teaching and Teacher Education 27.6 (2011): 1039 — 1048.
11. Ingersoll R.M. Who controls teachers' work?: Power and accountability in America's schools. Cambridge, MA: Harvard
University Press, 2009.
12. Kohn S.S. "Teaching Beyond Modernism and Postmodernism." English Journal 97.6 (2008): 70 — 74.
13. Miyake O., Biesel D., eds. Children's Rights in the Multimedia Age: Proceedings of the Fourth Pacific Rim Conference on
Children's Literature. Lanham, MD: Scarecrow, 1997.
14. Provenzo E.F. Jr., ed. The Teacher in American Society. A Critical Anthology. Thousand Oaks, CA: SAGE Publica-
tions, Inc., 2011.
15. Yoneyama S., Rigby K. "Bully/Victim Students & Classroom Climate." Youth Studies Australia 25.3 (2006): 34—41.
Цитирование по ГОСТ Р 7.0.11—2011:
Щетвина, А. А. Учитель и ученик в американской и японской школе: опыт сравнительного анализа на материале художественной прозы [Электронный ресурс] / А.А. Щетвина // Электронное научное издание Альманах Пространство и Время. — 2015. — Т. 8. — Вып. 1: Пространство и время образования — Стационарный сетевой адрес: 2227-9490e-aprovr_e-ast8-1.2015.61
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 1 Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Bd. 8, Ausgb. 1
Щетвина А.А. Учитель и ученик в американской и японской школе: опыт сравнительного анализа
на материале художественной прозы
TEACHER AND PUPIL AT THE AMERICAN AND JAPANESE SCHOOLS:
EXPERIENCE OF COMPARATIVE ANALYSIS ON THE MATERIAL OF FICTIONAL PROSE
Anna A. Shchetvina, pupil of 9th class, School No 1199 (Moscow) E-mail: sha1205@mail.ru
The problem of teacher-pupil interaction is one of the favorite plots of novels about school. However, the novels on how the teacher has to find a common language with 'tough children' are not only bestsellers. Such literature may provide useful information both for teachers themselves and for researchers and organizers of educational process.
The subject of my article is problems of American and Japanese public schools of the 1960s — early 1970s in Kenjiro Hai-tani's A Rabbit's Eyes and Bel Kaufman's Up the Down Staircase. For these purposes I use contrastive-comparative method and discursive approach. Use of those methods has allowed me to identify two types of teacher-pupil communicative problems that American and Japanese writers describe in their novels. The first type of problems deals with the teacher's ability (and his willingness) finding a common language with problem child or adolescent to understand and protect pupils from families belonging to social lowlife. The second type of the teacher-pupil relationship problems arises as a result of inappropriate management of educational process. In this case, the source of the conflict may be in educational system itself due to its wrong organization (as it is shown in Bel Kaufman's novel). However, the cause of additional tension may be municipal authority, which does not take into account the children's interests when developing and implementation of its administrative decisions (this situation is described in Kenjiro Haitani's A Rabbit's Eyes). I make the following conclusions:
(i) Despite the different hemispheres and cultures, different ages of literary heroes-schoolchildren, the authors concerned about the same problem of unsatisfactory work of organs and institutions responsible for the education of children. Both authors are agree that the school should not only provide knowledge, but (a) protect children rights, (b) be interested in full-scale development of the pupils, and (c) to pay particular attention to the 'tough children' and not discriminate against them;
(ii) For all the similarity of the short of the matter, for the American school it is much more important. Bel Kaufman gives many typical examples of 'troubled teens' suffering from unfair treatment of the school administration, while Kendjiro Haitani leads to only one, not the most common example of a 'difficult child'. Thereby American author speaks of the need to solve (correct) the problem of 'troubled children', whereas the Japanese writer suggests the need to prevent this problem;
(iii) Kendjiro Haitani's novel is a description of the changes. Moreover, the Japanese writer hardly probable not openly calls for action in solving the education system problems. Bel Kaufman is much more careful, she confines herself to description of school problems. She calls not so much to resist to injustice, as reflexing; and she leaves possible future actions at reader's disposal.
Keywords: Japanese school, American school, teacher-pupil interaction, public schools, 'tough children'.
References:
1. Cave P. Primary School in Japan: Self, Individuality and Learning in Elementary Education. London and New York:
Routledge, 2007.
2. Cummings W.K. Education and equality in Japan. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 2014.
3. Feiman-Nemser S. "Beyond Solo Teaching." Educational Leadership 69.8 (2012): 10 — 16.
4. Gertsik A.V. "The Hero-Adolescent in American and English Literature in the Second Half of the Twentieth Centu-
ry." American Studies as the Subject of Scientific Investigation. Proceedings of 3th International Conference (Minsk, 27—28 Feb. 2007). Minsk: Belorussian State University Publisher, 2011, pp. 203—209. (In Russian).
5. Greer M.C., Rubinstein B. Will the Real Teacher Please Stand Up?: A Primer in Humanistic Education. Santa Monica,
CA: Goodyear Pub. Co., 1978.
6. Gregory M. "Real Teaching and Real Learning vs Narrative Myths about Education." Arts and Humanities in
Higher Education 6.1 (2007): 7—27.
7. Hirsch E.D. Jr. The Schools We Need: And Why We Don't Have Them. New York: Anchor Books, 2010.
8. Hosotani R., Imai-Matsumura K. "Emotional Experience, Expression, and Regulation of High-Quality Japanese
Elementary School Teachers." Teaching and Teacher Education 27.6 (2011): 1039 — 1048.
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 8, issue 1 'The Space and Time of Education'
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit' Bd. 8, Ausgb. 1 'Raum und Zeit der Bildung'
Щетвина А.А. Учитель и ученик в американской и японской школе: опыт сравнительного анализа
на материале художественной прозы
9. Ingersoll R.M. Who controls teachers' work?: Power and accountability in America's schools. Cambridge, MA: Harvard
University Press, 2009.
10. Kaufman B. Up the Down Staircase. Moscow: Azbuka-klassika Publisher, 2005. (In Russian).
11. Kenjiro Haitani. Usagi no me [A Rabbit's Eyes]. Moscow: Samokat Publisher, 2010. (In Russian).
12. Kohn S.S. "Teaching Beyond Modernism and Postmodernism." English Journal 97.6 (2008): 70 — 74.
13. Miyake O., Biesel D., eds. Children's Rights in the Multimedia Age: Proceedings of the Fourth Pacific Rim Conference on
Children's Literature. Lanham, MD: Scarecrow, 1997.
14. Provenzo E.F. Jr., ed. The Teacher in American Society. A Critical Anthology. Thousand Oaks, CA: SAGE Publica-
tions, Inc., 2011.
15. Yoneyama S., Rigby K. "Bully/Victim Students & Classroom Climate." Youth Studies Australia 25.3 (2006): 34—41.
Cite MLA 7:
Shchetvina, A. A. "Teacher and Pupil at American and Japanese Schools: Experience of Comparative Analysis on the Material of Fictional Prose." Elektronnoe nauchnoe izdanie Al'manakh Prostranstvo i Vremya: 'Prostranstvo i vremya oba-zovaniya' [Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time: 'The Space and Time of Education] 8.1 (2015). Web. <2227-9490e-aprovr_e-ast8-1.2015.61>. (In Russian).
