CC BY
73
УДК 930.2
Берлов Артур Валерьевич
УЧЕНЫЕ НЕОНАРОДНИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ О СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ РОССИЙСКОГО КРЕСТЬЯНСТВА 1920-1930-х гг.
Эмиграция российских ученых-аграриев после революционных потрясений в России привела к расцвету аграрной мысли за рубежом, особенно в ряде европейских стран, где образовались мощные центры российской науки. Наиболее влиятельные научные сообщества возникли в Германии, Франции и Чехословакии, правительство которых создало благоприятные условия для специалистов в области сельского хозяйства из бывшей царской России. Признанными лидерами аграрной мысли за рубежом являлись неонародники, связывавшие будущее освобожденной от большевиков России с подъемом сельского хозяйства и укреплением социально-экономической роли крестьянства.
Опираясь на опыт развития европейского сельского хозяйства, ученые неонародники в эмиграции предсказывали возрождение русского села, активизацию экономической деятельности в деревне, повышение уровня культуры и образования сельских жителей. Главным недостатком марксизма и либерализма неонародники считали недооценку способности крестьян к самоорганизации. По словам С.С. Маслова, крестьянство, как социальноэкономическая сила никогда не бралось в качестве политической силы, не рассматривалось со стороны своего общего психологического облика: «диагноз был нерадостным, а прогноз безнадежным». [4, с.1] Представители марксизма и либерализма действительно представляли крестьянское хозяйство лишенным способности к жизни и росту. Личность самого крестьянина показывалась в мрачных тонах, как первобытно-грубая, темная и убогая. Вполне закономерно, что при таких оценках крестьянину сулили исчезновение из народнохозяйственной жизни России.
Как отмечали неонародники, несмотря на пророчества марксистов, крестьянские хозяйства не только выжили, но и увеличились в числе, выросли и продолжали расти вплоть до середины 1930-х гг. Находясь в эмиграции, русские экономисты неонароднической школы рассматривали крестьянство в качестве
единственной силы, способной преодолеть соблазн большевизма. Ученые стремились показать, что политический рост деревни проходил медленно и незаметно, но непрерывно и широко. Процесс революционного переустройства России почти не затронул крестьянство. Пока политические организации делили власть, спорили о том, кому принадлежит будущее, в «молчаливых общественных низах», в рассеянных русских деревнях неслышно росла новая сила. Мировая война и последовавшая за ней революция ускорили темп этого роста и в политическую жизнь нэповской России, для многих неожиданно, вошла новая сила - политически организующееся крестьянство. Ученые неонародники считали, что подлинные перемены в России произойдут только после активного включения крестьянских масс в широкое народное движение.
По мнению лидера неонародников В.М. Чернова, сила крестьянства тесно связанна с использованием ресурсов земли, ведением сельского хозяйства. [8, с. 19] Изъятие земли (экспроприация, коллективизация) лишало крестьянство как социально-экономический слой самого смысла его существования. При этом рост доходности каждого крестьянского двора при благополучной модели экономического развития повышал социальную значимость крестьянства как класса, включал его представителей в общественную жизнь России. Именно в этом ключе неонародники рассматривали эволюцию крестьянских хозяйств, видели их значимость в будущей России.
Основой неонароднических представлений являлась идея коллективных форм труда на земле. В этом вопросе они принципиально расходились с марксизмом, видевшим в крестьянских хозяйствах «бесконечное раздробление средств производства и обособление самих производителей, колоссальное расточение человеческой силы...».[3, 202] И до и после революции
неонародники являлись единственной силой, отказывавшейся рассматривать крестьянское хозяйство как нерациональное и неспособное стать рентабельным. Теоретики неонародничества полагали, что оно является естественной организацией, способной длительно обеспечивать наилучшее при данных условиях использование крестьянского труда отдельной семьи. Мелкое хозяйство экономически более устойчиво, обладает большей свободой маневрирования. Именно эта особенность мелкого крестьянского хозяйства, по их мнению, была недооценена и марксистами, и либералами. Отрасли хозяйства и отдельные культуры, недоступные крупному хозяйству по причине их малой
доходности, были по плечу мелкому хозяйству. Последнее могло быть разносторонним и сильнее использовать производительность земли.
Теоретики неонародничества иллюстрировали здоровые силы мелкого крестьянского хозяйства на примере преодоления кризиса рубежа Х1Х-ХХ вв. Этот кризис, навалившийся на страны Европы и Россию, был вызван появлением на европейских рынках дешевого зерна колонизирующихся заокеанских стран и удешевлением парового транспорта. В тот период, как отмечали теоретики неонародничества, мелкое хозяйство пережило кризис легче, чем крупное. [4, с. 8] В этой связи, вопреки идеям марксистов, эволюция крестьянского хозяйства, по мнению неонародников, должна пойти по пути консолидации отдельных дворов, а не концентрации аграрного капитала.
Неонародники отмечали, что в годы кризиса крупное хозяйство искало защиты государства и мер протекционизма, тогда как мелкое хозяйство пошло преимущественно по пути самоперестройки, вводя интенсивное скотоводство, отчасти птицеводство и радикально меняя полевое хозяйство. От внимания ученых не скрылся тот факт, что за три-четыре десятилетия перед революцией мелкое земледельческое хозяйство изменилось радикально: сократилась его паровая площадь, рационализировались севообороты, широко вошли в оборот машины и минеральные удобрения, росли урожаи, интенсифицировалось скотоводство.
Опыт развития сельского хозяйства европейских стран позволял русским ученым надеяться на возрождение аграрной России даже в условиях большевистского эксперимента. Неонародники не уставали подчеркивать силу и жизненность крестьянских хозяйств, их способность к перерождению и адаптации к новым условиям. Опираясь на знание истории европейской деревни, неонародники писали о способности крестьян оснащать свое производство новейшими образцами техники и не отставать от промышленных предприятий города.
Уникальность социального уклада и общественных отношений в русской деревне ученые неонародники связывали с широким развитием сельской кооперации. По мнению В.М. Чернова, при ее помощи крестьянские хозяйства России смогли выйти из состояния изолированного существования индивидуально-обособленных действий. Принцип сложения хозяйственных усилий крестьян получил широкое применение, «и он все растет в своем
значении». Как отмечали неонародники, «пределы, которые бы положили конец его росту, еще не видны». [8, с. 59]
Неонародники были убеждены в том, что эволюция крестьянского хозяйства в различных странах идет примерно по одному и тому же сценарию. Поэтому, проживая в Европе, они проводили параллели между хозяйством России и развитых европейских стран (Г ермании, Франции, Англии, Швейцарии и др.). Развитие аграрного сектора сильно разнилось в деталях, не сходствовало в частностях, но основное содержание было одним и тем же. Крестьянские хозяйства росли в количестве, расширялись по занятой ими площади, организационно перестраивались и повышали свою продуктивность. Поэтому неонародники настаивали на схожести принципов развития аграрного сектора в различных странах, аналогичных процессах укрепления крестьянства в экономике и социальной сфере различных стран.
Огромное внимание неонародники уделяли изучению общественной и культурной жизни русской деревни, которая никогда серьезно не интересовала ни марксистов, ни либералов. Разумеется, теоретики неонародничества не могли согласиться с К. Марксом, писавшим о том, что «мелкая земельная собственность создает класс варваров, который наполовину стоит вне общества, который соединяет в себе всю грубость первобытных общественных форм со всеми страданиями и всей нищетой цивилизованных стран». [3, с. 177] Маркс не был одинок в своих наблюдениях. Его характеристику повторяло значительное количество других экономистов, писавших о деревне. Крестьянин рисовался существом грубым до жестокости, невежественным, ограниченным пределом своего участка, земельного надела. Основой его жизни изображалось стяжание, направленное, главным образом, на землю.
И марксисты, и либералы писали об эгоизме крестьянской психологии, которая препятствует коллективным формам обработки земли. Иную позицию занимали неонародники, которые видели зародыши духовного роста в крестьянской душе. Они писали об огромном количестве пословиц и поговорок, созданных крестьянами, песнях и целых эпосах, вышедших из мира русской деревни. Область, в которой зарождались и ширились эти искания, была исключительно областью духовно-нравственной жизни. Ученые неонародники соглашались с оппонентами в том, что в крестьянской жизни еще много «стихийной неразвитости», много грубости, много примитивности, но они
видели в ней и семена новой жизни, нового человека, способного изменить мир к лучшему.
По мнению неонародников, ряд сил вызывает общественный и культурный рост русской деревни. На первое место среди них ученые-эмигранты ставили влияние развивающегося хозяйства. Оно действовало двояко: своей техникой и теми новыми общественными формами, которые формировались на селе. Это и органы местного самоуправления в деревне, и кооперация крестьянских хозяйств, и общественные формы обработки земли. От теоретиков неонародничества не скрылся тот факт, что в деревне ширилась сеть школ, библиотек, росли культурные запросы сельских жителей. О повышающихся запросах развивающихся крестьянских хозяйств свидетельствовали многие факторы. Сюда относится развитие сельскохозяйственных книгоиздательств, выпускавших популярную литературу во все возраставших количествах, рост посетителей на сельскохозяйственных курсах, чтение лекций. Ученые отмечали создание зимних развивающих школ, формирование как в России, так и в европейских странах своеобразных «академических кооперативов», служащих увеличению знаний своих членов. [2, с. 45]
Наблюдая за европейским опытом, неонародники прогнозировали рост культуры крестьянства в России. Крестьяне Г ермании, Дании, Италии и других европейских стран с большей охотой отдавали в школы своих детей, повышая их культурный уровень. Анализируя ситуацию в России, ученые писали о все возраставшем интересе крестьян к технологиям обработки почвы, использовании удобрений, росте грамотности сельских жителей. Они отмечали непрерывный рост численности сельскохозяйственных курсов, на которых крестьяне могли получить знания. По мнению неонародников, сельский быт принципиально влиял не только на техническую образованность крестьянства, но и на его психологию, общественное поведение. Это влияние порождало необходимость («выгодность») для крестьянина сложить свои усилия с хозяйственными усилиями других крестьян. Так неонародники русской эмиграции вернулись к известному народническому тезису о природной необходимости коллективных форм обработки земли, кооперации, объединении крестьянских хозяйств. С.Н. Прокопович писал о том, что кооперативное движение, сосредоточенное преимущественно в деревне, являлось одним из самых значительных явлений в хозяйственной и общественной жизни европейских стран начала ХХ в. [6, с. 67]
Неонародники детально анализировали и описывали механизм работы и саму суть организации различных крестьянских кооперативов: сбытовых, кредитных, закупочных, подсобно-производственных. В Европе, по их мнению, были сильнее развиты кооперативно-кредитные организации, тогда как в России доминировали производственные кооперативы крестьян. Порядок появления и степень развитости ветвей кооперативного движения находилась в зависимости от напряженных потребностей крестьянского хозяйства, сложности и трудности дела.[1, с. 12] Перестраивавшиеся хозяйства сельской России нуждались, главным образом, в увеличении своего капитала. Он был необходим для покупки минеральных удобрений, семян, орудий и техники, перестройки зданий. Без притока новых средств развитие деревни было невозможным. Создать приток можно было только путем кредита. Издавна существовавший в деревне ростовщический кредит не помогал хозяйству, а разорял его. Поэтому, по мнению неонародников, крестьянство смогло самоорганизоваться в финансовом отношении и создать кредитные кооперативы, получившие быстрое распространение во всем мире. Успеху содействовала несложность этого вида кооперативов и простота управления ими.
В организованных закупках крестьянство нуждалось менее, а операции были сложнее, ибо они требовали знания рынка, товаров и большего доверия участников к руководителям операций. Показывая способность крестьян к самоорганизации, неонародники подчеркивали успех кооперативных закупок, обеспечивавших доброкачественность и удешевление товаров. Особое внимание теоретики неонародничества уделяли кооперативам, обслуживавшим лично потребительские нужды крестьян. Наиболее известным видом кооперации такого рода являлись потребительские общества. Учитывая опыт Европы, ученые эмигранты прогнозировали скорое появление в России телефонных товариществ, водопроводных кооперативов и электрических товариществ.
Опыт развития крестьянских хозяйств в Европе демонстрировал широкое кооперирование, объединение производственных процессов. Так было в Дании, Франции, Германии, Англии и других странах. Здесь создавались машинные товарищества, электрические союзы, наблюдая за которыми неонародники прогнозировали прогресс крестьянской России. Ученых-эмигрантов интересовали принципы организации молочных ферм, кормление скота, контрольные союзы, ведущие статистический учет продукции животноводства,
пастбищные товарищества, организующие совместный выпас скота, товарищества садоводов, птицеводов и семяноводов. Коллективизм форм крестьянской производственной деятельности подтверждал исконно народническую идею о возможности перехода к социализму безболезненным путем, через организацию и самоорганизацию крестьянских дворов.
Теоретики неонародничества отмечали, что создававшиеся кооперативы не оставались разрозненными, они связывались в местные союзы и областные организации. В перспективе прогнозировалось создание общегосударственной сети. Союзы обзаводились собственными крупными предприятиями, средствами транзита, издательствами, журналами, инструкторскими отделами. Они организовывали издательскую и просветительскую деятельность, проводили лекции, курсы, экскурсии. Если марксисты считали прогрессивным социальным классом исключительно пролетариат, то неонародники видели в крестьянстве базис новой народно-хозяйственной жизни, способной резко изменить окружающий мир. Они, безусловно, преувеличивали роль кооперативного движения, благодаря которому, по словам С.С. Маслова «человеческая пыль, рассеянная по отдельным хозяйствам, превратилась в крепко сбитый социальный массив». [4, с. 14]
В эмиграции неонародники сохранили приверженность утопическим идеалам, в том числе веру в возможность бесконфликтного развития деревни. Даже такие выдающиеся ученые, как С.Н. Прокопович, основывавшие свои выводы на массиве статистических данных, были склонны к идеализации форм крестьянского труда и идеализации общественных отношений на селе. [7, с. 39] Другой русский мыслитель неонароднической школы А.В. Пешехонов писал о том, что труд в деревне требует отказа от «узко-эгоистических интересов сегодняшнего дня» во имя более широких «интересов грядущего».[5, с. 202] Неонародники были убеждены в том, что крестьянская жизнь, требует общественной сдержки, дисциплины, солидарности. Особенно интенсивно, по их мнению, нового крестьянина воспитывала кооперация. Именно она создавала почву для чувства общественной солидарности, для общественно-строительных замыслов, для социального творчества.
Анализ развития сельского хозяйства в Европе и сопоставление с российским опытом позволяли неонародникам сделать вывод о непрерывном росте гражданского самосознания крестьянства. Большое влияние на этот
процесс оказывало государство и органы местного самоуправления. Под патронажем сельских управ происходило становление народного образования в деревне, формировались соответствующие кадры. Повышение уровня образования и качества жизни в деревнях неонародники считали единственным действенным средством борьбы с оттоком сельского населения в города.
Перспективы подъема сельскохозяйственной России неонародники связывали с началом политического движения крестьян. В отличие от марксистов, они не считали сельских жителей аполитичным классом. Примечательно, что только в эмиграции был переосмыслен исконный народнический тезис о неизбежном слиянии понятий «крестьянство» и «пролетариат» в единое понятие «трудовой народ». Оказавшись за рубежом, неонародники отказались от народнической идеи о том, что для крестьянства нет самостоятельной дороги в политическую жизнь и борьбу. В работах русских ученых-эмигрантов неонароднической школы крестьянство рассматривается в качестве самостоятельной силы, пока еще не понятой русской общественной мыслью.
Представление об уникальности индивидуального крестьянского хозяйства, об уникальности труда на земле стало основой экономической концепции неонародничества. Эта идея была по-разному понята представителями различных научных школ русской эмиграции. Например, теоретики либерализма принципиально важным фактором развития деревни считали собственность на землю. В отличие от них, неонародники видели спасение русской деревни в общинном производстве, консолидации крестьянских дворов, глубокой кооперации, объединении хозяйств. Таким образом, известные дореволюционные научные споры о будущем крестьянства с новой остротой продолжились в российской эмиграции 1920-1930-х гг.
Литература:
1. Анцыферов А.Н. Кооперативный кредит и кооперативные банки. Прага, 1922.
2. Вестник крестьянской России. Издание ЦБ Заграничной группы «Крестьянской России». Берлин, 1931.
3. Маркс К., Энгельс Ф. Соч.: 2-е изд. Т.32. М., 1981.
4. Маслов С.С. Восходящая сила // Крестьянская Россия. 1922. № 1.
5. Пешехонов А.В. Перед красным террором: Из воспоминаний о революции // На чужой стороне. 1923. № 3.
6. Прокопович С.Н. Крестьянское хозяйство по данным бюджетных исследований и динамических переписей. Берлин,1924.
7. Прокопович С.Н. Очерки хозяйства Советской России. Берлин. 1923.
8. Чернов В.М. Конструктивный социализм. М.: РОССПЭН, 1997.
