CC BY
309
© 2007 г. Г.Г. Давитлидзе
УЧЕБНЫЕ ЗАВЕДЕНИЯ КУБАНСКОЙ ОБЛАСТИ В НАЧАЛЕ ХХ века
В 1914 г. на территории современного Краснодарского края действовало 1875 школ, в которых обучалось 172,8 тыс. чел. [1], что составляло 1,5 % всех общеобразовательных учебных заведений империи (124 тыс.). Количество учащихся на Кубани было значительно большим, чем, например, в Латвии, Литве, Грузии и многих других регионах [2]. И охват детей школой был более высоким, чем в среднем по стране. В 1909 г. в 1595 кубанских учебных заведениях числился 148 381 учащийся, что составляло 5,8 % населения (от 2531051) [3]. В 1913 г в начальных школах области было уже 177 911 учеников [4, 5].
Сведения по области содержат материалы «Однодневной переписи начальных школ в империи 18 января 1911 года» (под ред. В.И. Покровского). В 1917 г. на их основании было сопоставлено положение народной школы на Кубани с другими губерниями России. По количеству учащихся (4,48 % населения) Кубань занимала 36-е место, по средней стоимости одной сельской школы - 3-е, по продолжительности учебного года (186 дней) - 16-е, по проценту выбывших до окончания курса (18,9 %) -42-е, по проценту сумм, отпускаемых из местных средств (81,7 %) - 8-е, по среднему расходу на школу одного жителя (92,1 коп.) - 13-е, по образовательному цензу учителей (со средним и специальным образованием 32 %) - 65 место. Покровский считал, что школа в Кубанской области «стоит выше среднего уровня» [5].
Что же представлял собой этот уровень? Подавляющей массой учебных заведений были начальные школы, их преобладающим видом - начальное училище. В 1914 г. область имела 1020 одноклассных (с трехгодичным сроком обучения) и 250 двухклассных (с четырех- и пятилетним курсом) начальных училищ. В них обучалось 136 229 чел. Кроме того действовали 420 церковно-приходских школ с 23 тыс. учеников. 47 училищ «повышенного типа» (45 городских «по положению 1872 г.» высших начальных и два Мариинских училища) ежегодно могли принять лишь четвертую часть получивших начальное образование. А остальные три четверти - 10 - 12 тыс. детей, как говорилось в отчете директора народных училищ, были «обречены на забвение своих элементарных знаний» [6].
Состояние народного просвещения отражают отчеты начальника Кубанской области. По данным
оптимального, последнего отчета за 1915 г., работало 51 среднее учебное заведение (гимназии, прогимназии, реальные, коммерческое училища). 30 из них -мужских (6 558 учащихся), 21 - женское (7460 учениц). Высших начальных училищ было 54. Все они считались мужскими, но некоторые посещались и девочками (здесь училось мальчиков - 5 833, девочек -1 945). Начальных училищ насчитывалось уже 1784. В том числе мужских - 1464, женских - 305. Их посещали 176068 чел. Имелось 15 частных начальных учебных заведений, в которых училось 489 мальчиков и 249 девочек. Специальных учебных заведений - войсковые военно-фельдшерская и сельскохозяйственные школы в отдельных станицах, торговые школы в Екатеринодаре и Майкопе, приготовительная мореходная школа в Анапе, механико-техническая школа в Майкопе, ремесленные и профессиональные (портняжные и др.) училища -в отчете называлось 26. В 24 мужских обучалось 2208 мальчиков и в 2 женских - 324 девочки. Таким образом, всего Кубань располагала 1915 учебными заведениями, из которых мужских было 1587, женских - 328. В них обучалось 201 134 учащихся [7, с. 86]. Средняя школа охватывала около 14 тыс. человек (менее 7 % всех учащихся). Посещавшие учебные заведения составляли 6,2 % населения, и около половины детей школьного возраста. Однако это было преувеличением. В.И. Ленин писал, что детей и подростков школьного возраста в России свыше 20 %. «Эту цифру не трудно было бы узнать даже господам Кассо и Коковцеву через своих департаментских чиновников. Итак, детей школьного возраста 22 %, а учащихся 4,7 %, то есть почти впятеро меньше!!» [8, с. 127]. Если принять этот процент верным и для Кубани, то это от населения области в 1915 г. 3 122 905 чел. составляет 687 тыс. То есть на самом деле школа на Кубани охватывала менее трети детей и подростков, которые могли учиться. Рост численности учащихся происходил, но замедленно: с 1909 по 1915 г. их количество по отношению к численности населения увеличилось на 0,4 %. Относительная численность учащихся: в 1909 г. один ученик приходился на 18,3 жителя, в 1913 - на 15,6 [9].
Состояние школы на Кубани «выше среднего уровня» в империи объяснялось тем, что местное казачество имело преимущественное право на образование. В 1914 г. 760 учебных заведений Кубан-
ской области являлись казачьими, то есть принадлежали казачьим общинам. Казаки располагали большим числом двухклассных начальных училищ [10]. В 1914 г. в ведении областной дирекции народных училищ, с учетом школ для казаков приготовительного разряда, курсов кройки и шитья, ремесленных отделений и т.п. числилось 161 720 учащихся (мальчиков - 110 224). Детей казаков среди них насчитывалось 109 646 (67,8 %) [11]. По отчетности начальную школу посещало 70 % всех детей школьного возраста войскового сословия и 40 % всех детей неказаков. В Кубанские Александровское реальное училище, Екатеринодарское епархиальное училище, Ма-риинское училище (институт) главным образом принимались дети казаков. В 1914 г. во Владикавказском кадетском корпусе, в военных училищах имелось свыше 500 кубанских войсковых стипендий - бородинских, Алексеевских «для детей казаков, убитых и раненых на войне с Японией и при усмирении беспорядков внутри империи», а также именных благотворительных, в том числе назначаемых от имени царя и царицы. В 1909 г. вступило в действие правительственное положение «О прекращении приема лиц не войскового сословия в Кубанское Александровское реальное училище» [12]. Толчок к усилению военного образования дала мировая война. В 1915 г. в разных военно-учебных заведениях состояло 75 562 кубанских казака, в том числе в военной академии 3 чел., остальные - в офицерских школах, юнкерских училищах, кадетских корпусах [7, с. 94]. О повышенном внимании к Кубани свидетельствуют факты. В 1904 г. Кубанским казачьим войском (по ходатайствам Кавказского учебного и войскового начальства, решению Военного Совета, при согласии военного министра), было выделено 40 тыс. р. на постройку женской учительской семинарии в Екатеринодаре. Войску устанавливалась вакансия «до 40 войсковых учениц». «На вакансии Кубанского войска в женскую учительскую семинарию принимаются девицы, родители которых принадлежат к Кубанскому казачьему войску в такой постепенности: а) круглые сироты, б) сироты, лишившиеся отца или матери, в) дети при живых родителях, выдержавшие установленный экзамен...» [13].
В феврале 1911 г. попечитель Кавказского учебного округа поставил вопрос «Об отпуске 200 000 р. беспроцентной ссуды на постройку собственного здания для 2-й Екатеринодарской женской гимназии». В своем докладе он отметил, что существующая в арендованном здании теснота наносит «вред учебного дела и санитарного состояния гимназии. Так: 1) при отсутствии свободного, при входе, помещения для раздевания учащимся детям приходится, не снимая верхнего платья, зимою и осенью часто мокрого или в снегу, с грязными галошами в руках проходить в верхние коридоры. Грязь от галош и вода, стекающая с мокрого платья, загрязняют коридоры.». Городская дума приняла обязательство ежегодно уплачивать по 6 000 р. в счет погашения ссуды, о чем свидетельствовала прилагаемая
«Выпись из журнала Екатеринодарской городской думы» [14].
С 1 июня 1911 г. в Кавказском учебном округе учреждались девять новых должностей инспекторов народных училищ. Был принят соответствующий законопроект Государственной думы, одобренный Государственным Советом. В докладе о законопроекте отмечалось: «.в последнее время число начальных школ на Кавказе растет столь быстро, что в один год учреждается разного типа низших учебных заведений более, чем прежде в целое десятилетие», что «настоятельно требует увеличения школьной инспекции». В итоге появился «Закон об учреждении в Кавказском учебном округе девяти должностей инспектора народных училищ», одобренный Государственным Советом и Государственной Думою». «На Собственною Его Императорского Величества рукою написано: „Быть по сему. На рейде в яхте Штандарт. 5 июля 1912 года"». На основании закона инспекторские должности распределялись: в составе дирекций Бакинской, Елизаветпольской, Терской, в Сухумском округе и Черноморской губернии - по одной, в Кубанской дирекции - четыре. В 1912 г. государственное казначейство отпускало для новых чиновников 11 400 р., а начиная с 1913 г. -по 34 200 р. в год [15].
Обращает на себя внимание то, что в «Докладе бюджетной комиссии по смете расходов Министерства народного просвещения на 1913 г.», в котором распределялись соответствующие расходы по всей России, в разделе «Содержание средних учебных заведений» «испрашивается, между прочим, кредит в размере 6000 р. на выдачу пособия мужской гимназии в станице Лабинской Кубанской области. Гимназия эта существует с 1906 г. . Обслуживаемая этой гимназией станица Лабинская отстоит от железной дороги на 60 верст и насчитывает свыше 30 000 душ обоего пола с преобладающим составом русского населения» [16, л. 1, 16 об.]. Предполагалось продолжение пособия на последующие годы. В разделе не названа больше ни одна гимназия империи.
В 1913 г. попечитель Кавказского учебного округа возбудил ходатайство об учреждении в округе 13 учительских семинарий «в память 300-летия царствования Дома Романовых», в том числе в г Анапа Кубанской области [17] (на Кубани тогда работали три учительские семинарии - женская в Екатеринодаре и две мужские). По проекту сметы Кавказского учебного округа на 1914 г., «в видах устранения неудобств и тяжелых условий существования учебных заведений в наемных зданиях, весьма желательно и необходимо ассигнование... кредитов». В том числе для Ейской женской гимназии - 28 725 р. 50 коп., на расширение здания 2-й Екатеринодарской женской гимназии - 10 000 р., 2-му Екатеринодарскому реальному училищу - 62 000 р. Было предложено отпустить: Екатеринодарскому 2-му реальному училищу 1 000, Ейской женской гимназии - 27 244 р. [16, л. 87, 110].
В средних учебных заведениях обучалось незначительное число детей из казачьих семей. Основная масса казаков, оставшихся по роду занятий крестьянством, довольствовалась начальной школой. В 1915 г. в начальных училищах Кубани обучалось 110 188 детей казаков против 65 880 иногородних. В высших начальных училищах эта разница почти не ощущалась - тут было детей казаков
3 970, иногородних - 3 808, а в средних учебных заведениях преобладала невойсковая молодежь: неказаков - 10 466, казаков - 3 552. В специальных школах - ремесленных, семинариях - училось 1 033 казака и 1 499 иногородних. В частных учебных заведениях учащихся из казаков было только 29 из 73 8 чел. Всего в 1915 г. в кубанской школе числилось 118 772 детей казаков и 82 362 - иногородних [7, с. 94].
На 1 января 1915 г. из 32 мужских гимназий Кавказского учебного округа и прогимназий на Кубанскую область приходилось 6 (Анапская; Армавирская; Екатеринодарские 1-я и 2-я; Лабинская; Романовская) с числом гимназистов 2 329 чел. Из 56 женских гимназий и прогимназий округа - 16 (Анапская; Армавирская; Баталпашинская; Ейская; Екатеринодарские 1-я, 2-я, 3-я, 4-я; Лабинская; Майкопская; Романовская; Славянская, Темрюкская, Тихорецкая, Уманская, Усть-Лабинская) с числом гимназисток
4 704 чел. [18, с. 7, 258].
Россия знала еще один вид учебных заведений -коммерческие. Они стали открываться в начале 90-х гг. XIX в. Законом 1894 г. эти учреждения были подчинены Министерству финансов. Оно выработало «нормальное положение о коммерческих учебных заведениях, которое... получило законодательное утверждение 15 апреля 1896 года». Им устанавливались типы заведений: торговые классы, торговые школы, коммерческие училища, курсы коммерческих знаний. В Положении говорилось: «Коммерческие училища, семиклассные и трехклассные, имеют целью: первые - дать учащимся общее и коммерческое образование, а вторые - только коммерческое образование; те и другие принадлежат к разряду средних учебных заведений» [19]. Коммерческое училище было открыто и в Екатеринодаре. Произошло это в 1908 г. по ходатайству местного купеческого общества. В 1912 г. была освящена закладка здания училища. В нем помимо общеобразовательных предметов преподавались: коммерческая арифметика, бухгалтерия, коммерческая корреспонденция на русском и иностранных языках, политэкономия, история торговли, законоведение, товароведение, коммерческая география, стенография, письмо на пишущей машинке, черчение, каллиграфия, а также пение, танцы, музыка, иностранные языки. Выпускники получали аттестат и «удостаивались звания личного почетного гражданина», а отличники -звания «кандидата коммерции» [20].
Финансовое обеспечение народного просвещения было комбинированным: учебные заведения содержались на средства казны, казачьего войска, сельских обществ. В 1915 г. на народное образование в Ку-
банской области было истрачено: от казны -127 0621 р., от войска - 464 280 р., из общественных денег (от сборов на право учения) - 4 057 820 р., а всего 5 792 721 р. [7, с. 94]. То есть до 70 % средств собиралось населением. Причем за счет местных возможностей оплачивалась не только начальная, но в значительной мере и средняя школа. В Российской государственной библиотеке сохранился отпечатанный небольшой брошюрой «Отчет Попечительского совета Тихорецкой женской прогимназии в расходовании сумм по содержанию прогимназии в 1911 - 1912 учебном году. Пятый год существования» (хутор Тихорецкий, 1912 г.). С осени 1912 г. прогимназия была преобразована в полноправную гимназию. В отчетный период в ней училось 179 учениц. «Плата за право учения» составляла в первых четырех классах 60 р. в год, в 5-м и 6-м - 80 р. За преподавание немецкого языка как необязательного - 10 р. в год. Попечительским советом от платы за учебу были освобождены 5 учениц на год и одна - на полугодие. За 4 девочек плата не была внесена: «В течение года выбыли из прогимназии 4 ученицы. За 7 учениц за второе полугодие плата была внесена Обществом просвещения служащих Владикавказской железной дороги. За учение было собрано 11 365 р. К этой сумме прибавлялся «остаток прошлого года» - 3 697 р. 9 к. Весь бюджет хуторской прогимназии составлял 16 662 р. 9 к. Из них на «жалование администрации и в том числе наставницам преподавателям» выделялось 8 303 р. 2 к. Затем следовали «Дополнительные вознаграждения»: начальнице (ее основной оклад с квартирными был 1 380 р. в год) - 600 р. «за председа-тельствование в педагогическом совете», 60 р. - «за исполнение обязанностей секретаря Совета», учительнице Ефимовой за исправление тетрадей, учителям и учительницам уплачено 175 руб.», «жалованье врачу» - 166 р. 66 к. Были также траты на приобретение дров - 413 р. 63 к., «за подвоз топлива» - 26 р. 24 к., «приобретение керосина, свечей, спичек, стекол и фитиля» - 55 р. 68 к.
Администрацией выделялись средства на ремонт старых и строительство новых школ. Для этих целей ежегодно отпускалось 200 тыс. р., но этого было крайне недостаточно. Даже в Екатеринодаре в 1915 г. из 33 городских училищ в собственных помещениях размещались лишь 13, остальные находились в наемных домах в крайне неблагоприятных условиях [21]. В местной печати приводился типичный пример: на Покровке (район Екатеринода-ра) работало «одно из старейших» Александровское двухклассное училище, его учебные помещения, переделанные из сарая, могли вместить 300 учеников, а училось 500. Неимоверная теснота и темнота, грязь - и в классах, и в коридоре. Верхнюю одежду учащиеся сваливают в кучу. «Вонь от испаряющегося. рванья - одежда невообразимая - до тошноты», - свидетельствовал корреспондент [22, с. 117-118].
Причиной неудовлетворительного состояния многих учебных заведений, как всегда в России, была нехватка средств, что выше уже отмечалось. В 1914 г. на Кубани на начальное образование было отпущено 3 950 744 р., около 1 р. 20 к. на душу населения [23]. Можно отметить, что на большую отсталость России в финансировании образования обращал внимание В.И. Ленин. Он отмечал, что еще 43 года тому назад, в 1870 г. в США было «учащихся без малого вчетверо больше, чем в современной России». Он писал: «Смета министерств народного затемнения (так В.И. Ленин называл Министерство народного просвещения. - Г.Д.) определена на 1913 год в 130,7 миллионов рублей. Это составляет на одного жителя по 80 копеек. ... В Бельгии, Англии, Германии сумма расходов на народное образование составляет 2 - 3 руб. и даже 3 руб. 50 коп. на одного жителя. В Америке в 1910 году тратилось на народное образование 426 миллионов долларов, т.е. 852 миллиона рублей, т.е. по 9 руб. 24 коп. на 1 жителя» [8, с. 128-129].
Перечень учебных заведений будет не полным, если не сказать о церковных школах. В 1908 - 1909 учебном году работало 199 школ грамоты Ставропольской епархии: в Баталпашинском отделе - 17, Ейском - 22, Екатеринодарском - 35 и т.д. «Из этих школ грамоты 68, ютившихся в неудобных помещениях церковных сторожек и наемных домов, .Епархиальным Училищным Советом закрыты, остальные 131, имеющие удовлетворительные и хорошие здания и такую же обстановку, преобразованы в одноклассные» [24, с. 3]. То есть численность школ (точнее школок по 30 - 50 учеников) была нестабильной и зависела от денежной поддержки приходов, которая, как правило, была мизерной. Описывалось образцовое церковное учреждение: «Усть-Лабинская женская второклассная школа имеет собственное кирпичное двухэтажное здание. В здании том и домовая церковь, священником которой состоит заведующий школой. Квартиры учительниц в отдельном флигеле; есть при школе и необходимые службы - сарай, баня, амбар, погреб. Построена школа в 1899 году и общая стоимость всех школьных зданий достигает 34 000 рублей. Земли школа имеет 5 десятин, отведенных обществом. Учениц было 77: в 1-м классе -30, во 20-м - 35, в 3-м - 12. Возраст учениц от 13 до 21 года, а сословия они или крестьянского, или казачьего, или мещанского, только одна их духовных» [24, с. 53-54]. Такая школа была в единственном числе. К церковному ведомству также относились: мужское духовное училище, Кубанский исправительный приют и уже упоминавшееся женское епархиальное училище.
В 1908 - 1909 учебном году одноклассных школ стало 655. Это был пик их развития. Эффективность деятельности церковных школ была низкой. Из отчетности: «Из 453 человек (287 мальчиков и 166 девочек), учившихся. в двухклассных школах епархии, окончили полный курс 28 (18 мальчиков и 10 девочек), т.е. 6,18 %. Из 28 864 человек (18 707 мальчиков и 10 157 девочек), обучавшихся в одно-
классных школах, окончили курс и получили установленные свидетельства 2 757 (1 913 мальчиков и 844 девочки), или 9,55 % всех учившихся». [24, с. 19-20].
В 1911 г. в Кубанской области было 417 начальных церковных школ, из них двухклассных только 4. Мужских школ было 62, женских - 69, смешанных - 286. Их общего числа их учащихся в 1-м отделении (классе) было 11 590, во 2-м - 7 448, в 3-м - 3 255, а в 4-м - всего 63 ученика [25].
Ситуация объяснялась тем, что основной контингент церковных школ составляли дети бедноты, для которых учеба была малодоступна. В 1912 г. Н.К. Крупская изучала положение детей рабочих в Москве. Они начинали помогать по дому с четырехлетнего возраста. По проведенной анкете работой было занято 85 % девочек и 54 % мальчиков. Половина опрошенных детей никогда не слыхала сказок, 76 % не бывали на загородной прогулке, многие не знали имен отцов и матерей, названия улиц, на которых жили [26]. С уверенностью можно сказать, что в захолустных городах, станицах и поселках Кубани детям бедноты жилось не лучше. Они нянчили младших братьев и сестер, пасли скот, немалой помехой для ученья являлось отсутствие одежды и обуви.
Не лучше было положение в обычной станичной школе. Здесь бедняк, чтобы определить ребенка в школу, должен был получить разрешение станичного правления, внести требуемую плату. Известный кубанский публицист, ссылаясь на материалы «Ку -банских областных ведомостей», писал: «.на обучение своих детей в станичной школе, невзирая на разные платежи в станичный доход, иногородние права не имеют. Иногородних принимают в станичные школы лишь после того, как все дети казаков, которых пожелали отдать их в учение, будут приняты и затем останутся в школе свободные места. . За право обучения в министерской школе приходится платить: 1) в школьный капитал, 2) в общественный доход и 3) . учителю . А все это составит около половины платы за учение в гимназии приходящего ученика». Например, в станице Шкуринской за обучение в одноклассном училище иногородние принуждались платить 20 руб. «Большая часть иногородних, после упрашивания» и даже торгов, взяла с сожалением своих детей из училища [27]. Газета «Кубанский курьер» за 17 сентября 1911 г писала: «.сход казаков станицы Гиагинской отказал иногородним в просьбе выделить кусочек землицы под школу». В газете «Кубанец» за 5 января 1912 г. в статье «Кубанская школа в 1911 году» станичники заявляют: «Казачья школа для казаков». То, что иногородним путь в школу был закрыт, признавал белоэмигрант П. Су-лятицкий [28].
Многие дети беднейших родителей, которым посчастливилось попасть в школы, главным образом из-за материального положения своих семей вынуждены были бросать учебу, не доучившись. В 1914 г. в Кубанской области начальные училища окончили 15 348 чел., а выбыло «до окончания кур-
са» 17 110. В предыдущем 1913 г. это соотношение было еще более резким: на 10 тыс. окончивших приходилось 15 тыс. бросивших учебу [23].
В ответ на ширившиеся протесты, с особой силой прозвучавшие в дни первой российской революции, правительство впервые увеличило казенные пособия на школы. 3 мая 1908 г. принимается закон «Об отпуске 6900000 руб. на нужды начального образования» [29]. В последующий период отмечается некоторый рост числа учебных заведений. В Кавказском учебном округе были открыты: в 1908 г. - 107 учебных заведений (в их числе начальных -68), в 1912 г. - 468 (начальных - 436), в 1913 г. -840 (начальных - 802). Такое увеличение количества школ, конечно, не могло принципиально изменить охвата детей ученьем. Через 6 лет после появления закона от 3 мая 1908 г. центральная и местная педагогическая печать с нескрываемым разочарованием констатировала невозможность преодолеть имевшиеся трудности - отсутствие средств, недостаток учительских кадров и др., что делало нереальной саму постановку вопроса о введении всеобщего начального школьного образования [22, с. 105, 116].
Нельзя не упомянуть о том, что на местах либерально-буржуазные круги высказывались за решение проблемы, понимая ее актуальность, и даже предпринимали определенные шаги. В 1910 г. Ека-теринодарская городская управа пришла к выводу о возможности ввести в городе обучение всех детей школьного возраста, был опубликован программный документ: «О введении в Екатеринодаре всеобщего начального уровня. Доклад городской управы». Планировалось при условии получения кредитов завершить работу в 1918 г. Но в 1915 г, несмотря на то, что число учащихся возросло до 9 342 (на 110 тыс. населения), решение вопроса пришлось отложить на неопределенное время [21, с. 3-4].
По Всероссийской переписи 1897 г. среди населения Кубанской области (1 918 881 чел.) грамотных было 16,77 %, в том числе среди городского населения - 29,16 %, сельского - 15,15 %. В Екате-ринодаре грамотных мужчин числилось 49,06 %, женщин - 24,76 % [30]. По данным Л.В. Македонова, к 1907 г. среди казаков грамотных было: в Майкопском отделе - 16,3 % (мужчин - 27,8 %, женщин -4,9 %), в Екатеринодарском отделе - 21,4 % (мужчин - 35,8 %, женщин - 7,3 %), в Лабинском отделе -14,3 % (мужчин - 25,7 %, женщин - 2,5 %) и т.д. У иногородних уровень грамотности был ниже: в Майкопском отделе - 10,5 %, в Екатеринодарском -19,8 %, в Лабинском - 0,8 % [31]. Уровень грамотности населения рос, но медленно. К 1916 г. лишь 43,1 % казаков области умело читать и писать (мужчин - 68,8 %, женщин - 30,2 %) [7, с. 96].
Оставляли желать лучшего результаты педагогической работы учебных заведений. Они, разумеется, вели свою деятельность, обеспечивая в возможных масштабах распространение просвещения и нравственных истин. Но были констатации: «Успешность учащихся в городских училищах выражалась сле-
дующими процентными отношениями числа переведенных в следующие высшие отделения или окончивших курс к общему числу учащихся: в 1879 году - 52,7 %, в следующие затем 15 лет (1880 -1894) - от 65 до 70 %, и в последующие четыре года (1895 - 1898) - от 73 до 77 %, а в среднем выводе за все время - 68,3 %. Среднее число пропущенных в год одним учащимся уроков не превышает 24,4, из коих по болезни - 16,3» [32]. В документах начала XX в. нередко встречаются свидетельства того, что во многих учебных заведениях постановка учебного дела с точки зрения чиновников оставалась неудовлетворительной. В ревизионных записях инспекторов сельских районов, случалось, делались констатации: «В 1-м отделении (двухклассного училища станицы Пензенской). читать дети, за исключением второгодников, не умеют. ни цифр, ни арифметических знаков писать. не умеют»; сообщение инспектора 4-го района - «успехи учеников ... слабые» [33].
Низкий уровень успеваемости был не только в начальной, но и в средней школе. Публиковались как совершенно обычные, никого не удивлявшие сведения: в 1911 г. без переэкзаменовок переведено в следующие классы по мужским гимназиям - Ека-теринодарской 1-й - 59,3 %, Екатеринодарской 2-й - 56,5, Лабинской - 46,8, Пашковской прогимназии - 56, Романовской прогимназии - 49,1 % учащихся [34].
В 1914 г. фиксировалась лишь «несколько лучшая общая средняя успешность» [18, с. 16, 128129]. Ниже, чем в министерских, был уровень успеваемости в частных школах и пансионатах. Школы зачастую не располагали необходимой литературой, в распоряжении даже городского учительства не имелось достаточного числа наглядных пособий [35].
За первое столетие формирования системы народного просвещения на Кубани были достигнуты весомые результаты. Создание этой системы являлось органичной стороной в освоения нового для России края, окончательное включение которого состоялось в 60-е гг. XIX в. Генезис сети народного просвещения на Кубани представляет повышенный интерес, так как дает нечастую возможность проследить его организационные формы, направления и содержательность работы, с «нулевой отметки» -с момента создания первого учебного заведения и до становления развитой системы местной школы в интенсивно заселявшемся регионе, ее состояния и функционирования в разные периоды.
Работа в сфере народного просвещения складывалась и велась под руководящим влиянием соответствующих институтов империи, которое становилось все более ощутимым. В создание и деятельность некоторых учебных заведений вклад внесли представители царствовавшей династии и высшей аристократии. Была заложена разветвленная структура государственного чиновного управления школьным делом, издававшего директивы, контро-
лировавшего их исполнение, оказывавшего помощь местами. Постепенно укреплялись финансовые, другие материальные основы, кадровые предпосылки развития просвещения. Со временем усложнялись и разнообразились типы учебных учреждений, воспроизводились их виды, имевшиеся в старых центрах. Вместе с этим не могли не сказываться особенности района и русской колонизации Западного Кавказа. Как известно, в авангарде его освоения стояло кубанское казачество. Его управленческие структуры положили начало школьной сети, инициировали и в значительной мере поддерживали ее рост материально. Эти усилия опирались на централизованную помощь государства, местных меценатов.
Разраставшаяся школьная сеть на Кубани сохраняла наиболее примитивные формы первоначального обучения и воспитания. К рубежу XIX - XX вв. сложилась и действовала система просвещения, в составе которой наличествовали все типы учебных заведений, известных в стране (за исключением высшей школы). В их работе повторялись направленности, диктовавшиеся Министерством народного просвещения, Кавказским учебным округом. В городах и станицах появились добротные здания различных учебных заведений. И хотя охват детей школьными учреждениями был далеко не полным, итогом деятельности системы просвещения явилось также все более прочное укоренение в общественном сознании всеобщности понимания важности школьного дела, необходимости приобщения к нему детей и юношества.
Вместе с тем кубанской школе были присущи все черты народного просвещения, характерные для царской России. Она имела строго очерченный классово-сословный характер, отвечала интересам и запросам господствовавших сил - дворянства, казачьего сословия, предпринимательских слоев, обслуживающей их интеллигенции. Массы же простонародья - рабочие молодой местной промышленности, станичная беднота, батрачество - продолжали жить в бескультурье, их дети на учебу в школах зачастую рассчитывать не могли. Причина этого крылась не только в коварности эгоистичной, классово запрограммированной политики «верхов», но, очевидно, не в меньшей мере, - в привычной рутинности унаследованного от прошлого тогдашнего производства, в основном - сельскохозяйственного. Исправить ситуацию в сфере народного просвещения царизм и буржуазно-помещичье общество были не в состоянии. Для этого требовались не только усилия просветительского порядка, но коренная глубочайшая модернизация всей социально-политической и экономической жизни страны. В начале XX в. «нищета и одичание, при всевластии помещиков - крепостников» (В.И. Ленин) стали в империи весьма заметным фактором обострения в империи антагонистических противоречий.
Литература
1. Народное хозяйство Краснодарского края: Стат. сб. Краснодар, 1958. С. 177.
2. Страна Советов за 50 лет: Сб. стат. материалов. М., 1967. С. 274, 315-317.
3. Обзор Кубанской области. Екатеринодар, 1910. С. 1, 156.
4. ГАКК, ф. р-5, оп. 2, д. 26, л. 39, 33.
5. Кубанская школа. 1917. № 1. С. 17-20.
6. Кубанская школа. 1915. № 13. С. 169.
7. Отчет начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска за 1915 год. Екатеринодар, 1916.
8. Ленин В.И. К вопросу о политике министерства народного просвещения // Полн. собр. соч. Т. 23.
9. Отчет начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска за 1914 год. Екатеринодар, 1915. С. 94.
10. Кубанский календарь на 1916 год. С. 221-223.
11. Кубанская школа. 1914. № 1. С. 59.
12. Об определении детей в приготовительные и первые класс реальных училищ и гимназий. Екатеринодар, 1915. С. 36.
13. РГИА, ф. 1276, оп. 19, д. 123, л. 3, 12 об.
14. Там же, д. 595, л. 2, 2 об., 9.
15. Там же, ф. 1158, оп. 1-1912, д. 442, л. 1-3, 44.
16. Там же, ф. 1276, оп. 19, д. 843, л. 1,16 об.
17. Там же, д. 928, л. 1-2.
18. Отчет о состоянии учебных заведений Кавказского учебного округа за 1914 год. Тифлис, 1915.
19. Министерство торговли и промышленности. Учебный отдел. Материал по коммерческому образованию. Вып. 5. СПб., 1906. С. 5, 6.
20. Екатеринодар - Краснодар. Два века города. С. 340.
21. Долгополов С.И. Доклад в Екатеринодарскую городскую думу по вопросам о введении всеобщего обучения детей школьного возраста в Екатеринодаре. Екатеринодар, 1915.
22. Кубанская школа. 1914. № 2.
23. Кубанская школа. 1915. № 3. С. 170.
24. Отчет епархиального наблюдателя о состоянии в учебно-воспитательном отношении церковноприходских школ Ставропольской епархии за 1908 - 1909 учебный год. Ставрополь, 1910.
25. Ставропольские епархиальные ведомости. 1912. № 39.
26. Крупская Н.К. Педагогические сочинения. Т. 1. М., 1957. С. 181-182.
27. Мельников Л.М. Иногородние в Кубанской области. Екатеринодар, 1906. С. 56.
28. Сулятицкий П. Очерки истории революции на Кубани (на украинском яз.). Прага, 1926. С. 54-55.
29. Полное собрание законов Российской империи. двадцатилетний период: 1879 - 1898 гг. Тиф-
Собрание 3-е. Т. 28. 1908. СПб., 1911. С. 228- лис, 1899. С. 47.
229. 33. ГАКК, ф. 5, оп.1, д. 4, л. 6, 11.
30. Первая всеобщая перепись населения Россий- 34. Отчет о состоянии учебных заведений Кав-
ской империи. 1897 г. Кубанская область. Б.м. казского учебного округа за 1911 год. Тифлис,
1905. С. 8-9. 1912. С. 48-49.
31. Македонов Л.В. В горах Кубанского края. Быт 35. Каталог Екатеринодарского городского музея
и хозяйство жителей нагорной полосы Кубан - наглядных школьных пособий им. Н.В. Гого -
ской области. Воронеж. 1908. С. 64, 65. ля. Екатеринодар, 1915.
32. Свод статистических сведений по учебным
заведениям Кавказского учебного округа за
Кубанский государственный технологический университет 11 декабря 2006 г.
