CC BY
169
А.В. Бакустин
ТУРЦИЯ,РОССИЯ И ГОСУДАРСТВА ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ В XXI ВЕКЕ
Александр Валерьевич Бакустин - аспирант Центра изучения проблем Центральной Азии и Кавказа в Институте стран Азии и Африки при МГУ им. М. В. Ломоносова.
Турецкая Республика была среди первых стран, которые признали независимость центральноазиатских государств непосредственно, сразу же после распада Советского Союза в начале 1990-х годов ХХ в. Появление на географической карте новых независимых государств, называемых в турецких источниках и исследованиях «тюркскими республиками», включая даже Таджикистан-1-, породило в общественной жизни страны, причем на разных политических полюсах, невероятный эмоциональный подъем и чувства эйфории. «Тюркский мир, простирающийся от Адриатики до Великой Китайской стены» стал новой и самой обсуждаемой темой в полемике политических элит Турции и средств массовой информации страны.
Современные турецкие исследователи (Баскын Оран, Зия Ониш, Бюлент Араз, Кемаль Карпат, Мустафа Айдын) отмечают, что Турция пережила 1990-е годы, не имея четкой стратегии и концепции внешней политики по отношению к странам Центрально-Азиатского региона. Однако с приходом к власти в Турции Партии справедливости и развития, после парламентских выборов в ноябре 2002 г., ситуация существенно изменилась. Новое руководство страны, ведомое премьер-министром Тайипом Эрдоганом, предложило
1. Таджикистан - единственное нетюркское государство среди государств Центральной Азии. Население республики составляют в основном родственные иранцам таджики, говорящие на разновидности персидского языка - таджикском языке, который принадлежит к западноиранской группе индоевропейской семьи языков. Тем не менее в отличие от шиитского Ирана большинство населения Таджикистана исповедуют ислам суннитского толка.
турецкой общественности программу внутриполитического развития страны, новые принципы и стратегии, составившие основу формирования концепции внешней политики Турции, в которой Центральной Азии уделяется пристальное внимание. Как отмечается в обзоре внешней политики Министерства иностранных дел Турции, «Турция придает приоритетное значение крепким связям и близким отношениям, которые она культивировала со странами региона. Оживив свои связи с государствами Центральной Азии после обретения ими независимости, Турция придерживается политики, направленной на дальнейшее укрепление двусторонних отношений и сотрудничество по всем аспектам, представляющим сферу обоюдного интереса» (3).
Взаимодействие Турции с государствами ЦАР
после распада СССР
Кроме первоначального воодушевления, были и другие причины заинтересованности Турции в выстраивании отношений с новыми независимыми государствами Центральной Азии. Как отмечал девятый президент Турции Сулейман Демирель, «это было время захватывающих перемен. Это был период, во время которого мы, наконец, были готовы к тому, чтобы возобновить с новой силой наши связи, основанные на общем историческом, культурном и лингвистическом наследии с народами республик Центральной Азии. Это было время ликования, сравнимое лишь с чувством, когда человек неожиданно встречает своих родственников, которых он не видел долгое время. Долгие годы изоляции под советским хомутом этой стратегической области, которая во все времена истории служила экономическим и культурным мостом, соединяющим народы и цивилизации Центральной Азии и Китая, наконец, прошли» (18).
После распада Советского Союза турецкая политическая элита вдруг осознала, что современная Турция больше не имеет какой-либо стратегической ценности для своего главного союзника - США. Более того, Турция в начале 1980-х годов впервые обратилась с просьбой о принятии ее в качестве полноправного члена в Европейский союз. Премьер-министр Турции этого периода Тургут Озал считал, что «Анкара полностью соответствует всем критериям: будучи европейским, демократическим государством, обладая развитой либеральной экономикой» (6, с. 12). Однако подобное мнение не разделяли большинство стран европейского сообщества. В результате, ЕС уведомил Турцию о том, что выбор времени для подачи заявления о принятии в полноправные члены Союза было не очень подходящим.
Между тем выдвинутый в США тезис о том, что крах Советского Союза привел к образованию «политического вакуума» на территориях бывших республик СССР, получил немедленное международное признание. Его ос-
новная суть заключалась в том, что Иран со своей религиозно-ориентированной политикой собирался заполнить образовавшийся центрально-азиатский вакуум и, таким образом, имел все шансы и возможности стать мощным региональным центром власти. «Позже уже идея о том, что три крупные региональные державы - Россия, Иран, Турция - поведут борьбу за власть в регионе, стала постоянно поддерживаться на плаву, начиная от работ научно-исследовательских центров и заканчивая комментариями государственных официальных лиц Турции» (1, с. 252-279). Для того чтобы ограничить проникновение Ирана в регион, новым государствам Центральной Азии была представлена турецкая модель. Идея продвижения этой модели состояла в том, что светская и демократическая политическая структура Турции и ее рыночная экономика подадут пример для недавно появившихся республик. «Турецкая модель» представляла собой своеобразную концепцию развития для новых независимых тюркоязычных государств - Азербайджана, Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана, Туркменистана, которые имели с Турцией этническую общность, языковую и религиозную близость. Эта модель открывала для новых независимых государств светский и демократический путь развития, а также способствовала их трансформации в международную экономическую систему.
В начале 1992 г. госсекретарь Соединенных Штатов Джеймс Бейкер, по ходу своего турне по странам Центрально-Азиатского региона, настоятельно рекомендовал политическим лидерам новых республик принятие «турецкой модели» для их политического и экономического развития. Европейские политики и средства массовой информации высказывались в таком же духе (10, с. 91). В апреле 1992 г. министр иностранных дел Великобритании Дуглас Хёрд во время официального визита в Турцию заявил, что «в новых условиях Турция будет играть определяющую роль в процессах на постсоветском пространстве» (16, с. 135-136). В марте того же года вице-председатель комитета по международной политике Германии Ханс Кошник отмечал, что «страны Центральной Азии должны воспринимать Турцию в качестве модели для собственного развития» (14, с. 726).
Благодаря активному подходу Т. Озала во внешней политике между Турцией и новыми государствами Центральной Азии были установлены политические и экономические отношения. В свою очередь, поддержка Западом Турции как новой модели для развития центральноазиатских республик означала признание Турции в качестве составной части западной идентичности после окончания эры холодной войны. Большой энтузиазм, чувства эйфории и близости к новым тюркоязычным государствам Евразии привели к тому, что политические лидеры Турции стали раздавать обещания об экономической, политической и культурной помощи, которые оставались чистой декларацией, так как Турция не могла обеспечить их надлежащим образом. А три
экономических кризиса, произошедшие в период 1990-2001 гг., препятствовали тому, чтобы Турция углубляла свои экономические связи в обширном и богатом ресурсами Центрально-Азиатском регионе.
В связи с этим первоначальный интерес Турции к развитию отношений с новыми независимыми государствами Центральной Азии и Кавказа стал постепенно остывать. Во второй половине 1990-х годов, по мнению ведущих турецких историков и политологов, обозначились самые ощутимые потери во внешней политике по отношению к государствам Центральной Азии. Совершенно неожиданно территория Центрально-Азиатского региона, ключевая область Евразии, потеряла свою значимость и ценность в умах турецких архитекторов внешней политики и стала отождествляться с регионом, находящимся слишком далеко от территориальных границ Турции. Единственные успешные инициативы, проявленные в эти годы, принадлежали мелкому бизнесу и организациям гражданского общества, которые в основном преследовали цели культурно-просветительского характера.
Таким образом, разработанная заграницей концепция представления Турции в качестве модели для развития потерпела неудачу. Политические элиты, которые первоначально выдвинули тезис о появлении политического и идеологического вакуума, теперь уже стали отстаивать позицию того, что Российская Федерация по-прежнему остается единственной страной с реальным влиянием в Центрально-Азиатском регионе. Подобные настроения наиболее отчетливо стали проявляться на фоне сложных внутриполитических проблем Турции, особенно во второй половине 1990-х годов, когда к власти в результате парламентских выборов пришла исламская партия Рефах во главе с Наджеметтином Эрбаканом. Направления ее деятельности во внутренней и внешнеполитической деятельности, а именно, выстраивание тесных отношений с исламским миром в противовес традиционному западному направлению внешней политики, вызывали раздражение и недовольство руководителей центральноазиатских государств. Обострение кипрского и курдского вопросов сделали и без того насыщенную повестку дня правительства Турции еще более острой.
Фактор развития отношений с ЕС
В середине 1990-х годов отношения Турции с Европейским союзом стали претерпевать значительные изменения, особенно после саммита ЕС в декабре 1997 г. Эта встреча положила начало процессу, делавшему расширение ЕС возможным, для чего была принята соответствующая двухуровневая модель приема в Союз десяти стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) и Кипра. «Саммит ЕС постановил, что со странами-претендентами первого уровня - пятью странами ЦВЕ и Кипром - переговоры о вступлении должны на-
чаться практически сразу же, в конце марта 1998 г., тогда как с остальными пятью странами-кандидатами они начнутся несколько позднее, но в период ожидания своей очереди они будут пользоваться преимуществом более тесных экономических связей с ЕС. Из этих обеих групп Турция была исключена» (2). Другими словами, ЕС утвердил десять стран ЦВЕ и Кипр в качестве кандидатов на полное членство по одним и тем же критериям и на равной основе. «Турция не была включена в процесс расширения ЕС на равной со всеми другими странами-претендентами основе, поскольку не получила официального статуса страны-кандидата и ее официально не подключили к индивидуальной программе "вступительного партнерства"» (13, с. 215-216). Взамен этого ей предложили специальную «Европейскую стратегию», призванную приблизить ее к нормам вступления в ЕС и тем самым подготовить к процессу вступления. В результате, после саммита в Люксембурге отношения между Турцией и ЕС серьезно ухудшились, причем их уровень был понижен и самой Анкарой.
В такой обстановке определенные политические круги Турции (Партия националистического движения, Демократическая левая партия) начали указывать на то, что руководство страны совершенно забыло об интенсификации отношений с государствами Центральной Азии. В результате, как отмечает в своей книге «Турецкая авантюра в Евразии» виднейший турецкий историк и политолог М. Айдын, не только вторую половину 1990-х годов, но и в целом первые десять лет после распада Советского Союза можно назвать периодом несбывшихся надежд и крушения амбиций. «Турция оказалась не готова к стремительным изменениям геополитической картины мира и появлению у своих границ большого количества новых государств. Причинами этого стали непомерные требования и завышенные ожидания со стороны руководителей Турции в отношении этих государств» (5, с. 10-11). Однако спустя всего лишь два года, на декабрьском саммите ЕС в Хельсинки в 1999 г., в отношениях Турции и ЕС явно обозначилась оттепель, так как Евросоюз во многом пересмотрел свою позицию по турецкому вопросу-2... В Хельсинки Евросоюз заявил, что «Турция является государством-кандидатом, которому предстоит вступить в Союз на основе тех же критериев, которые применяются к другим
2. Это изменение в политике (или позиции) ЕС в отношении Турции было вызвано несколькими факторами: во-первых, к власти в Германии в 1998 г. пришло новое правительство Герхарда Шрёдера, более благожелательно настроенное к Турции, хотя еще недавно, наряду с Грецией, Германия была одним из самых жестких критиков Турции. Во-вторых, ЕС, осознавший, к чему может привести потеря такого важного стратегического партнера, как Турция, стал пытаться не допустить дальнейшего ухудшения отношений между Турцией и Евросоюзом, обострившихся после саммита в Люксембурге. В-третьих, давлением в поддержку кандидатуры Турции со стороны США.
государствам-кандидатам» (11). ЕС решил разработать для Турции стратегию подготовки к вступлению на основе уже имеющейся европейской стратегии. Цель этой инициативы заключалась в попытке стимулирования реформ в Турции и оказания им всяческой поддержки. Таким образом, после нескольких лет застоя в отношениях между Турцией и ЕС произошел серьезный положительный сдвиг, ознаменованный решениями саммита в Хельсинки. Итоги саммита, а также изменение внутриполитической ситуации в Турции в связи с приходом к власти Партии справедливости и развития (ПСР), оказали существенное влияние на изменение внешнеполитических ориентиров Турции на рубеже ХХ и ХХ1 вв., в результате расширились географическое воображение и стремления Турции и, в частности, ее политика в отношении государств Центральной Азии.
Разворот российско-турецких отношений на рубеже веков
Российско-турецкие отношения на рубеже веков стали претерпевать значительные изменения, что позволило Турции проводить активную политику в Евразии. Фактически, начиная с 2000-х годов отношения между двумя государствами достигли наивысшего уровня развития, особенно по сравнению с прошедшими несколькими столетиями, характеризующимися соперничеством и частыми войнами между Российской и Османской империями, перманентно напряженными были отношения и в период холодной войны. С 2003 г. В. Путин и Р. Эрдоган провели значительное количество встреч по политическим и экономическим вопросам, в ходе которых страны, кажется, нашли точки соприкосновения по ранее спорным проблемам. Такое положение дел представляет абсолютный контраст в сравнении с непосредственным периодом после окончания холодной войны, когда Россия рассматривала Турцию как стратегического конкурента на постсоветском пространстве. В 1990-х годах Россия и Турция имели серьезные противоречия по ряду важнейших международных проблем, таких как ситуация в Боснии, Югославии и Чечне - во многом из-за исторической близости Турции с народами этих областей, а также существования крупной турецкой диаспоры на Балканах и большого ряда кавказских этнических групп на территории Турции. При этом характер двусторонних отношений оставался довольно напряженным. Россия в первую очередь была сосредоточена на своих отношениях с Соединенными Штатами, Европой и соседними государствами постсоветского пространства; в то время как Турция была озабочена построением стратегических отношений с США, характером изменений в отношениях с Грецией и Кипром, а также усилиями стать полноправным членом Европейского союза.
Видимые изменения в двусторонних отношениях между Россией и Турцией произошли не только на политическом уровне, но и в области двусто-
ронней торговли, энергетики, туризма, строительства и предпринимательства. Одним из ключевых следствий развития сотрудничества стали выработка схожей позиции и желания двух стран препятствовать бурному развитию американского и европейского влияния вблизи их собственных государственных границ, бросить вызов политике США на Ближнем Востоке. Характерным показателем новых отношений стала политика налаживания взаимодействия между Россией и Турцией - ключевыми региональными игроками в обширном Евразийском регионе. Это сотрудничество привело к подписанию между главами МИД России (И. Ивановым) и Турции (И. Джемом) «Плана по сотрудничеству в Евразии» в ноябре 2001 г.....На его основании была создана Совместная рабочая группа высокого уровня (СРГВУ), которая позволяет открыто и конструктивно обсуждать наиболее актуальные региональные проблемы, а также намечать пути практического взаимодействия Турции и России на евразийском пространстве.
При этом необходимо отметить, что эти изменения связаны со стабилизацией внутриполитической обстановки в Турецкой Республике в результате нахождения у власти Партии справедливости и развития под руководством Р. Эрдогана, которая одержала уверенную победу на парламентских выборах в 2002 г. Это первая в истории современной Турции партия, которая уделяет наиболее пристальное внимание отношениям со странами Евразийского региона. В политической программе партии отмечается, что Россия не является соперником Турции в регионе. «Благодаря своему геополитическому положению, Турция обладает всеми необходимыми средствами для того, чтобы осуществлять многостороннее сотрудничество с государствами Центральной Азии и Кавказа. Наша партия перед лицом меняющегося мира осознает необходимость нового понимания преимуществ и потенциала турецкой внешней политики и формирует новый порядок, основанный на международном взаимодействии. Важно отметить, что Турция и Россия, как главные региональные державы, не являются соперниками за влияние в Евразийском регио-
4
не».....
Новые подходы Турции к государствам Центральной Азии
Как уже говорилось, после парламентских выборов в ноябре 2002 г. внутриполитическая ситуация в стране существенно изменилась. Новое руководство, ведомое премьер-министром Р. Эрдоганом, предложило турецкой общественности свою программу внутриполитического развития страны, но-
3.. Подробно о положениях плана по сотрудничеству. - Режим доступа: .http://www.turkey.mid.ru/.. hronika.html
4.. Adalet ve Kalkinma partisinin programi. - Mode of access: .www.belgenet.com.
вые принципы и стратегии, которые были положены в основу формирования концепции внешней политики Турции. Основная заслуга в этом принадлежит советнику по внешней политике канцелярии премьер-министра, профессору Ахмеду Давутоглу, который, основываясь на опыте предыдущих политических деятелей Турции и учитывая их недостатки в политике, разработал новую концепцию внешней политики, благодаря которой отношения Турции со странами Центральной Азии получили серьезный импульс.
Происхождение концепции А. Давутоглу, которую он описывает на страницах своей книги «Стратегическая Глубина» (8, с. 10), можно проследить, начиная с периода правления восьмого президента Турции Т. Озала, проводившего многовекторный курс внешней политики, а также попыток турецких лидеров конца 1990-х годов (Бюлент Эджевит, Исмаил Джем) переоценить геополитическую значимость Турции.
Главный тезис этой доктрины сводится к тому, что стратегическая глубина утверждается на основе географической и исторической глубины. Следовательно, «Турция, выступая в качестве правопреемника Османской империи, обладает большой географической глубиной. Тем самым, "стратегическая глубина" заставляет Турцию вести активную политику по отношению к государствам-соседям» (8, с. 14). В своей книге автор предлагает своеобразную стратегию для Турции с тем, чтобы страна подготовилась стать серьезным геополитическим актором современности. Он выдвигает пять принципов, которые призваны отразить внешнеполитические приоритеты Турции в XXI в. - «поддержание баланса между свободой и безопасностью; нулевой уровень проблем с государствами-соседями; проведение многостороннего внешнеполитического курса; проведение гибкого дипломатического курса; ритмичная внешняя политика» (15).
Напряженные конфликты, вызванные афганским и иракским кризисами, противостояние России, Китая и США за влияние в Центральной Азии делают расположенные на этой территории государства объектами глобальной борьбы за сферы влияния. С учетом этого политика Турции по отношению к государствам Центральной Азии содержит в себе новые особенности.
1. Турция обращает пристальное внимание на то, чтобы сохранить хорошие и дружеские отношения с Ираном и Россией - ключевыми государствами региона Центральной Азии.
2. Важным мотивом Турции становится уверенность в том, что новые независимые государства будут иметь необходимые возможности для стабильного и безопасного развития. В этом отношении турецкому агентству по сотрудничеству с государствами Центральной Азии (ТИКА) отводится одна из важнейших ролей по определению и выявлению разнообразного круга проблем их решения. Вплоть до настоящего момента ТИКА предоставляет финансовую помощь государствам Центральной Азии, помогает реализовывать 182
многоформатные проекты в регионе. «Благодаря действующим координационным офисам на территории стран Центральной Азии за 2006 год со стороны ТИКА был осуществлен 541 проект» (17).
3. Новой чертой внешней политики Турции в регионе становится вовлеченность крупного, среднего и малого бизнеса Турции во внешнеэкономические процессы. Турецкие бизнесмены, подрядчики и организации гражданского направления начали активно осуществлять значительное число проектов в центральноазиатских государствах. Президент Турции А. Гюль отправляется в поездки по странам региона в сопровождении большого числа представителей Союза палат и бирж, бизнесменов и крупных предпринимателей Турции. Такими были его последние визиты в Казахстан в ноябре 2007 г., январе и июне 2008 г., а также его визиты в Туркменистан в декабре 2007 г. и в октябре 2008 г., когда его сопровождали более 250 турецких предпринимателей (4). Благодаря устойчивому внутреннему развитию Турция получила дополнительную возможность строить конструктивную политику по отношению к государствам Центральной Азии, продиктованную стремлением стать их ключевым политическим и экономическим партнером. Вместе с тем новый политический курс Анкары предусматривает сбалансирование отношений с крупными региональными странами - Россией, Ираном, Пакистаном, Индией и Китаем, поддержание стратегических отношений с США и дружественных - с Европейским союзом.
4. С относительно обеспеченными энергоресурсами странами Центральной Азии и Кавказа - Казахстаном, Азербайджаном и Туркменистаном -Турция развивает тесное взаимовыгодное сотрудничество по трем основным направлениям: она выступает как потребитель их нефти и газа, как партнер в их экономике и, самое главное, как транзитная страна, способная быстро и качественно транспортировать энергоресурсы на европейские рынки. Представляется, что такое положение дел сохранится и в дальнейшем. «Турция является и остается в обозримом будущем крупным импортером сырой нефти и газа. Фактически, она импортирует приблизительно 22 млн. т сырой нефти ежегодно. Согласно энергетическим расчетам, спрос Турции на энергосырье будет только увеличиваться и вырастет до 40 млн. т нефти к 2010 г. А цифры импорта природного газа выглядят еще более впечатляющими: импорт повысится с 8 млрд. м3 газа в 1995 г. до 32 млрд. м3 к 2020 г.» (9).
5. Стремление Турции стать ключевым транспортером энергоресурсов Центральной Азии и Каспийского бассейна на мировые рынки соответствует стремлению ЕС диверсифицировать маршруты доставки нефти и природного газа для обеспечения энергетической безопасности в Европе. Финансовая поддержка США политических режимов Грузии и Азербайджана, а также успешное завершение проектов Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) и Баку-Тбилиси-Эрзурум (БТЭ), которые стали первым шагом в обеспечении транс-
портировки каспийских энергоносителей на Запад в обход России. На очереди проекты новых «Набукко»..5., трубопровод «Турция-Греция-Италия», расширение БТД до территории Израиля, транскаспийские проекты поставок казахской нефти и туркменского природного газа через Азербайджан в Европу - все они, давно находившиеся в стадии обсуждения, получили второе рождение после реализации БТД и БТЭ (7). Турция особо заинтересована в реализации проекта «Набукко», но неясная позиция по этому вопросу Туркменистана, сложность отношений Ирана с Западом и продолжающийся кризис в Ираке являются, наряду с успешной энергетической политикой России, главными препятствиями на пути его реализации. «То, что страны Центральной Азии по-прежнему испытывают большую потребность в России, особенно в вопросах развития собственной энергетической инфраструктуры, и то, что на Ближнем Востоке никак не удается достичь мира и спокойствия, еще больше закрепляют зависимость европейских стран, в том числе и Турции, от России и, тем самым, отдаляют перспективы реализации Набукко» (12).
* * *
Таким образом, события начала 1990-х годов стали главными факторами, повлиявшими на формирование внешней политики Турции в Центральной Азии. Отказ Анкаре в полноправном членстве в Европейском союзе вызвал у турецких политиков ощущения изоляции и неуверенности. Распад же Советского Союза и образовавшийся вакуум на его южной периферии дали Турции возможность реализовать свои внешнеполитические цели в регионе, что повысило бы стратегическое значение государства в глазах Запада. Кроме того, Евразийский регион открывал новые перспективы для турецкой экономики, особенно с точки зрения транспортировки углеводородов и других полезных ископаемых, а также размещения инвестиций. Для страны, которая ищет себе подходящее место в новом мировом порядке, особенно когда ей отказывают во вступлении в ЕС, а ее ощущение нестабильности усиливают конфликты вдоль ее границ (Балканы, Закавказье, Ирак, курдская проблема), появление новых независимых государств открыло возможность повышения своей геополитической роли (1, с. 27-32). Являясь страной с демократическим режимом западного типа и светской государственной системой, Турция по началу
.5.. «Набукко» - энергетический проект, предусматривающий строительство газопровода по территории Турции в Австрию общей протяженностью 3300 км. Начало строительства трубопровода намечено на середину 2010 г., завершение - на 2013 г. В первые годы мощность трубопровода рассчитана на доставку в Европу около 8 млрд. м3. природного газа, а чуть позже объемы поставок должны возрасти до 30 млрд. м3..
претендовала на экспорт этих ценностей в евразийские государства. Однако этому мешали как внутренние проблемы (политический и экономический кризисы, курдский вопрос), так и внешние факторы (желание новых независимых государств развивать контакты на многосторонней основе). Вместе с тем сами турецкие исследователи отмечают, что одной из главных слабостей политики Турции являлась недостаточная координация действий между различными политическими институтами. «Большое количество министерств и разных правительственных и неправительственных организаций, преследуя свои собственные интересы, в полной мере не осуществляют координацию своих действий с руководством страны. Поэтому в отсутствие политического баланса между различными участниками политической борьбы политика Турции по отношению к Евразии строилась на основе личных интересов и была персонифицирована» (5, с. 43).
Приход к власти в 2002 г. Партии ПСР во главе с премьер-министром Т. Эрдоганом и избрание в августе 2007 г. на пост главы государства его соратника по партии бывшего главу МИДа А. Гюля привели Турцию к относительной политической и экономической стабилизации. Это дает возможность ставить более реальные цели в центральноазиатской политике. Стремительно увеличившееся за последнее время число взаимных визитов и контактов на различных уровнях (ОЧЭС, саммиты тюркоязычных государств, двусторонние контакты) позволяют вновь говорить о повышении влияния и значимости Турции в Евразийском регионе.
Литература
1. Заир-Бек В. Центральная Азия в системе международных отношений. - Сборник научных статей. - М., 2004.
2. Озер И. Турция и Европейский союз: Основные проблемы на пути к членству // Evro-pa. - Prague., 2006. - № 4.
3. Обзор Внешней политики Турции за 2008 год. МИД Турции. - Режим доступа: „www.mfa.gov.tr.
4. РИА Новости. - 2008. - 03 октября.
5. Aydin М. Turkish Foreign Policy towards Central Asia and the Caucasus: Continuity and Change // Private View. - 2001.
6. Bozer А. Turkey's Relations and Prospects with the European Community // Turkish Review Quarterly. - Summer 1997.
7. Cumhuriyet. - 2007. - 06 Kasim.
8. Davutoglu А. Stratejik Derinlik: Turkiye'nin Uluslararasi Konumu. - Istanbul 2001.
9. Iskit T. Turkey: a new actor in the field of energy politics? // Perceptions. - 1996. - N 1.
10. Fuller G. Turkiyenin Yeni Dogu Politikasi. - Istanbul 2000.
11. Helsinki European Council. - December 10-11. - 1999. - Mode of access: .http://www.consilium.europa.eu/ueDocs/cms_Data/docs/ .
12. Kamalov I. Nabucco Yine Tehlikide // ASAM. - 2008. - 02 Мay.
13. Kramer K Turkey and the European Union: A Multi-Dimensional Relationship with Hazy Perspectives // Turkey Between East and West: New Challenges for a Rising Regional power. -Westview Press. - 1996.
14. Mango А. The Turkish Model // Middle Easter Studies. - 1993. - N 29 (4).
15. NTV. - 2005. - 21 Aralik.
16. Robins Р. Turkeys Ostpolitic - Relations with The Central Asian States. - Central Asia Meets The Middle East. - London 1997.
17. Tika 2006 Faaliyet Raporu. - Mode of access: .http://www.tika.gov.tr/TR/ Icerik.ASP?ID=273,
18. Turkish daily news. - 2007. - 13 September.
