CC BY
135
© В.Г. Федотова, 2009
УДК 141.7 ББК 87.633
ЦИКЛИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР РОССИЙСКОГО РАЗВИТИЯ 1
В.Г. Федотова
В статье рассматриваются причины цикличности экономических, политических и модерни-зационных процессов и особенности их протекания в России. Проанализированы теории циклов модернизационного развития. Показана диалектика модернизации и контрмодернизации.
Ключевые слова: цикличность, теория циклов, традиционное общество, современное общество, концепции модернизации, российская история.
Концепция прогресса сменила идею циклического развития, характерного для традиционных обществ, в которых традиция подавляет инновацию. В последнем и состоит причина цикличности. Прогресс обеспечивает инновацию, сохраняя традицию до тех пор, пока она не вредит инновации. При прогрессивном развитии, обеспеченном процессами модернизации, цикличность сохраняется, но только внутри контуров поступательного развития. По этой причине на нее не обращено должного внимания и обращается в основном в условиях экономических кризисов, связанных с циклами капиталистического экономического развития.
Однако проявление экономической цикличности происходит непредсказуемо и является своего рода ожидаемой неожиданностью. Есть другие циклы - нарастания прогрессивной направленности реформ, мо-дернизационных процессов и следующее за ускорением этих процессов отступление от них, откат. Стремление Александра I к быстрым реформам по проекту М.М. Сперанского было приостановлено запиской
Н.М. Карамзина «О древней и новой России» (историки в ту пору советовали государям). Карамзин предупреждал против механической пересадки в Россию нового опыта, подрывающего дворянство, а вместе с этим самодержавие и Россию. Неохотно со-
гласившись с ним, Александр I приостановил реформу, а в конце своего правления перешел на консервативные позиции перед угрозой растущего революционного движения. Царю, как и революционерам, была присуща постоянно возобновляющаяся в России вера, что все дело в правлении, и прочие черты общества немедленно исправятся изменением политики.
Николай I убедился в том, что революционное движение, развившееся в стране при Александре I, было направлено не против отдельных правителей, а против основ российского правления, против порядка, основанного на крепостничестве. Восстание декабристов 14 декабря 1825 г. показало ему, что «представители сословия, достигшего исключительных сословных льгот, теперь проявили стремление к достижению политических прав», -пишет Платонов. Цели XIX в. в России объективно состояли в достижении равенства сословий и их участия в жизни общества. Но выступление декабристов историки сравнивают с гвардейскими переворотами, направленными на захват трона. Среди декабристов было много офицеров, участников войны 1812 года. Пытаясь притязать на трон, выдвигая на царство Константина Павловича в пику Николаю II, на деле они подорвали сословное преимущество своего класса и дали дорогу буржуазии. Дворянство переставало быть опорой власти. Росла реакция. Недовольство существующими порядками и объективную необходимость перемен продемонстрировало поражение страны в Крымской войне.
Российская история очевидным образом чередует реформы с откатами от них, с тем, что преобразования, которых ожидает общество, начинают осуществляться, но обрываются либо гибелью реформатора (Александр II), либо неспособностью общества справиться со слишком сильным ускорением развития, которое пытались осуществить реформаторы. В итоге реформаторы давали основание возврату реакции. То, что случилось с Александром II, отменившим крепостное право, установившим всесослов-ность, участие общественных сил в управлении обществом и открывшим дорогу буржуазии и началу российской современности, но убитым радикально настроенными революционерами, не оценившими его деятельности, - классический пример подобного цикла. Затухание проведенных преобразований под влиянием неадекватной им социальной среды, ценностей и образа жизни, постоянно сопровождавшее реформы в России - второй путь контрмодернизации.
Но судить о контрмодернизации лучше не по примерам, а опираясь на имеющиеся концепции и создавая их.
ЦИКЛЫ И ТЕОРИИ ЦИКЛОВ МОДЕРНИЗАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ
Цикл, включающий цепь: либерализация -реформы - революционаризм, требующий большего - реакция - в XIX в. был объективно обусловлен противоречием между имеющейся потребностью в преобразованиях, отмене крепостного права и тем, что подобные меры подорвали бы социальную базу российского феодализма - дворянство. Как отмечает серьезный исследователь буржуазных преобразований в России Л.Е. Шепелев, «...насаждение капитализма было не целью торгово-промышленной политики царского правительства, а ее средством и органическим следствием, причем во многих отношениях нежелательным для царизма» [11, с. 19-20]. При этом, отмечает автор, ссылаясь на Ф. Энгельса, царское правительство не вполне представляло последствия насаждения капитализма в стране: «Я убежден, -писал Ф. Энгельс в 1892 г., - что консерваторы, насаждающие в России капитализм, будут в один
прекрасный день потрясены последствиями своих собственных дел» [12, с. 297].
Среди концепций, которые характеризуют сочетание модернизационных и контрмо-дернизационных процессов как обычный, а не экстраординарный порядок развития, отметим следующие:
1. Концепция рецидивирующей модернизации.
2. Расширенное применение циклов Н. Д. Кондратьева.
3. Теория системных циклов накопления капитала Дж. Арриги.
4. Теория волн Э. Тоффлера.
5. Теория центра и противоцентра развития.
6. Теория великих трансформаций капитализма и капиталистического общества.
Рассмотрим их по порядку.
Концепция рецидивирующей модернизации. Не рассматривает модернизацию как неуклонное прогрессивное развитие. Она представляет ее как поступательное развитие, которое прерывается ввиду множества причин. Среди последних назовем следующие: отсутствие учета готовности страны к модернизации, пренебрежение особенностями переходного периода, пренебрежение социальной ценой, которую надо заплатить за ускоренное развитие, игнорирование неравномерного развития страны, глубоких различий ее центра и периферии, усиление социальной нестабильности, появление коллективного стресса, аномии, анархии, апатии, рост криминала, нарастание неравномерности развития, архаизация и пр. Как писала видный исследователь этого вопроса Н.Ф. Наумова, «рецидивирующая, то есть периодически возвращающаяся, модернизация “вдогонку” с ее высокими социальными последствиями и высокой человеческой ценой -один из ключевых элементов суровой истории России... эта история вызвала опережающие, “готовые” реакции человека не только на драконовские реформы, но и на другие элементы своей суровости. В результате формировалась система рациональных, то есть социально и личностно эффективных ответов человека на вызовы исторической судьбы» [3, с. 18]. Соглашаясь с автором, не могу не отметить, что наряду с привычными реакци-
ями рационального характера, имеющие место «готовые», как говорит она, реакции имеют, скорее, не рациональный, а архаический и архетипический характер. Архаика «вылезала» всякий раз при разрушении пластов приобретенной культуры. Это была одна из причин контрмодернизации.
Расширенное применение циклов
Н.Д. Кондратьева. Согласно Н.Д. Кондратьеву, крупному экономисту, есть волны, которые затрагивают мир в целом, и они весьма продолжительны (40-60 лет). Они связаны с развитием инноваций, экономической политикой, социальными процессами, наличием войн и революций. Существуют и короткие волны. Длинные волны могут составлять «повышательную» фазу мировой экономической конъюнктуры и ее продолжительную «понижательную» фазу - низкой мировой экономической конъюнктуры. Кондратьев имел в виду экономические циклы. Но его концепция применяется и в более широком масштабе, в частности, для характеристики модернизации и контрмодернизации в России.
Применяя теорию длинных волн, некоторые исследователи при анализе циклов сопоставляют мировую и российскую цикличность, связанную с цикличностью рыночных преобразований. Цикличность развития определяется прежде всего неравномерностью модернизации, тем, что она по-разному затрагивает различные сферы общества, и ускоренное развитие одних вызывает протест со стороны других, отстающих и страдающих от успехов чаще всего экономики, наносящей ущерб другим сферам.
Согласно историку В.Т. Рязанову, можно наблюдать волны реформ и сопутствующих им контрреформ в мире, а не только в России. Первая волна реформ в Великобритании, Швейцарии, Франции и Бельгии была в 1782-1825 гг., а откат к контрреформам состоялся в 1825-1845 годах. Вторая волна реформ состоялась в Германии и США в 1845-1872 гг., а откат произошел в 18721 892 годах. Третья волна обеспечила подъем Японии, России, Дании, Швеции, Норвегии, Нидерландов, Австрии, Аргентине, Бразилии, Турции в 1892-1929 гг. и их спад - в 1929-1950 годах. Четвертая волна коснулась Мексики, Индии, Китая, Тайваня,
Ирана, Таиланда в 1948-1973 гг. с последующим спадом [5, с. 63]. В России В.Т. Рязанов находит пять волн подъема: первая -1801-1820 гг.; вторая - со второй половины 50-х гг. до середины 70-х гг. XIX в., в особенности отмена крепостного права в 1861 г.; третья - с 90-х гг. XIX в. по 1914 г., связана с деятельностью С.Ю. Витте. Далее революции прерывают модернизацион-ное развитие. Четвертая волна возникает в 40-50-е годы XX века. Появляется рынок в СССР, осуществляется денежная реформа 1947 года. Пятая волна - 50- 60-е гг. XX в., когда ослабляется централизованное управление и Маленковым впервые в СССР выдвигается идея приоритета легкой промышленности над тяжелой, свидетельствующая
о переходе к задачам подъема жизненного уровня населения.
Существует множество периодизаций волн развития с различающимися датами, но в основном в приблизительном сходстве с тем, как считал сам Кондратьев [4, с. 68]. С относительно сходными характеристиками периодизация подъема и падения (повышения и понижения) описывается и другими историками как в отношении Запада, так и в отношении России.
Теория циклов Кондратьева неплохо обобщает прошедшие эпохи подъема и спада, но будущее предсказывает плохо, разве что в общей форме неизбежности спада. Многие обольщаются в отношении предсказательной функции этой теории. Так, взяв короткий цикл - 12-летний, утверждается вполне справедливо, что за революцией 1905 г. последовала революция 1917 г. (5 + 12), а затем - события коллективизации 1929 г. (17 + 12), потом - Великая Отечественная война (1929 + 12). Далее - смерть И.В. Сталина в 1953 г. (1941 + 12). Потом - 1965 г. (1953 + 12), трактуемый как год первой советской попытки либерального реформирования экономики. Затем - 1977 г. (1965 + 12), которому стали придавать решающее значение для последующих изменений. Далее - 1989 г. (1977 + 12) -время столкновения М.С. Горбачева и Б.Н. Ельцина, решающее для России. 2001 г. (1989 + 12) - пик Путинских перемен. Надо ждать чего-то в 2014 году. Увы, это не метод, потому что это уже известный метод - ин-
дукции, предсказательная сила которого ограничена, но в познавательном смысле он имеет значение.
Теория системных циклов накопления капитала Дж. Арриги. Идея волн получила развитие и в концепции коротких и длинных веков истории, определяемых по их насыщенности событиями. Так, по мнению А. Фурсова, существуют «длинные века» - XVI (14531648), XIX (1789-1917) и «короткие века» -XVIII (1715-1789). Коротким, по его мнению, является и XX в. (1917-1991). Здесь века взяты не как хронология, а как содержательное единство определенного времени, составляющего суть хронологического века, но не ограниченного его начальными и конечными хронологическими датами [10, с. 5].
Работа с понятиями цикла, волн отличается в методологическом плане поисками возможностей перехода от метафоры к теории. Циклы можно выделить по разным основаниям. И потому у недавно умершего выдающегося американского исследователя Дж. Арриги мы обнаруживаем другой взгляд на XX в.: он длинный, и даже книга этого автора называется «Долгий двадцатый век» [1]. Арриги близок Ф. Броделю. Согласно его теории капитализм не равен рынку, не равен индустриализации. Он равняется системным циклам накопления капитала, состоящим в подъеме определенных регионов мира и их последующем падении. Он выделяет несколько системных циклов накопления капитала. Первый из них - генуэзский, второй - голландский, третий - британский, четвертый - американский. Арриги отмечает: «Вековые колебания, в ходе которых происходила смена... стадий “экономической свободы”, “экономического регулирования”, соответствуют нашей последовательности системных циклов накопления. Генуэзский режим качнул маятник от крайне регулирующего духа капиталистических городов-государств XIV - начала XV в. (например, Венеции. - В. Ф.) к сравнительной экономической свободе системы капиталистических “наций”... Голландский режим, напротив, качнул маятник назад - к прямому участию правительств в поддержке и организации мировых процессов накопления капитала либо напрямую, либо через формирование акционерных компаний, призванных выполнять пра-
вительственные функции во внеевропейском мире. В следующий раз маятник качнулся с ростом и полным развитием британского режима, который действительно воспроизвел феномены XVI в. с “десятикратной силой”, создав системные условия, при которых американский корпоративный капитализм сначала возник, а затем стал доминрующей структурой накопления всего мира экономики» [1, с. 315-316]. Эта экономика зависела от скорости, потому ХХ в. вместил в себя очень многое, стал длинным.
Если в расширительном применении теории циклов Кондратьева я вижу полезную метафору, циклы Арриги представляются мне выделенными очень точно и способными дать более концептуальную основу мирового развития капитализма и капиталистических обществ.
Теория волн Э. Тоффлера. Согласно американскому исследователю А. Тоффлеру, первая волна перемен характеризовалась возникновением сельского хозяйства и возникла 10 тысяч лет назад. Вторая волна соответствует переходу к индустриальному развитию. Он предсказал Третью волну: «Первая волна перемен - сельскохозяйственная революция -потребовала тысячелетий, чтобы изжить саму себя. Вторая волна - рост промышленной цивилизации - заняла всего лишь 300 лет. Сегодня история обнаруживает еще большее ускорение, и вполне вероятно, что Третья волна пронесется через историю и завершится в течение нескольких десятилетий» [6, с. 33]. Третья волна, по мнению автора цитируемого труда, одновременно продолжает традиции индустриализма и отрицает их. Ее смысл -электронные технологии и консюмеризм. Тоф-флер опубликовал свою книгу в 1980 г., и это был интересный и доступный прогноз. Сегодня многие ожидания Тоффлера оправдались. Но не все. Он ожидал, что новая волна сметет все остатки индустриализма и четко выражал эту надежду: «Мы живем в завершающий, кризисный период безвозвратно отступающего индустриализма. Индустриальная эпоха уходит в историю. Рождается новая эпоха» [там же, с. 201]. Однако сегодня мы видим, что Запад занял командные высоты в мировом индустриальном производстве, перенося его самого в посткоммунистические
страны и страны Азии, те регионы незападных стран, которые вступили в капитализм, а вместе с тем в массовое общество (Тоффлер прогнозировал его исчезновение) и в консюмеризм. Это новое Новое время для незападных стран, и сценарии развития здесь связаны с попыткой пойти по пути национальных моделей модернизации (вестернизации и решения собственных проблем собственными методами, направленными на сохранение своей цивилизационной идентичности) либо (не исключено) выработки новых моделей развития или попытки повторить западный путь. Модернизация и контрмодернизация здесь имеют место.
Новая эпоха была предсказана также Дж. Несбитом как новый мегатренд и Д. Беллом как постиндустриальное общество. Их сочинения завораживали и многое предсказывали, но не то, что произошло.
Теория центра и противоцентра развития. Складывалась под влиянием И. Вал-лерстайна с его теорией центра и периферии,
С. Роккана и других исследователей, касавшихся этого вопроса, а также идеи волн и циклов развития, выдвинутых вышеупомянутыми авторами. В этой теории поддерживается представление о мегатренде, ведущем к универсальной цивилизации, которое мы видели у Тоффлера. Ведь Тоффлер говорит о мире в целом, о его развитии, хотя изменения указанного им рода происходят сначала на Западе. Признание вечности западного лидерства содержится и в концепции центра и противоцен-тра развития. Так, В.В. Лапкин и В.В. Пантин в совместной работе пытаются показать, что есть мировые тенденции, отвечать на которые приходится и отдельным государствам. Причем страны центра, которые бросали вызов странам противоцентра, сегодня вынуждены отвечать и на их вызовы. Так, «со второй половины XX в. Соединенным Штатам, ставшим экономической и политической супердержавой и лидером Запада, противостоял Советский Союз» [2, с. 211]. Советский Союз стал противоцентром, заботящимся о своей имперскости, в отличие от США, стремящихся утвердиться как нация, и в качестве такового препятствовал достижению универсальной цивилизации. «Уши» догоняющей модели модернизации здесь видны вместе с
ее идеологической направленностью, возобладавшей в посткоммунистической России конца XX века. Вместе с тем объективность толкает данных авторов к очень существенному заявлению: «Иными словами, “противо-центр” представляет собой “вызов” (в том смысле, в котором употреблял этот термин
А.Дж. Тойнби, - добавляют авторы в сноске), на который “центр-лидер” и вся структурированная им многоцентровая система должны дать эффективный “ответ”, чтобы выжить и перейти на новый уровень развития» [2, с. 214]. При этом «повисают» идея универсальной цивилизации, источником которой является Запад, концепция догоняющей модернизации, ибо незападные страны создают свой вызов. И сегодня мы видим, сколь огромен этот вызов со стороны Китая, Индии, Бразилии, России (именуемых странами БРИК) и сколь вероятен сценарий смены лидеров развития [7; 8]. Модернизация и контрмодернизация действительно становятся мировым процессом, но совсем иного рода, чем предполагали исходя из догоняющей модели: Запад может подвергнуться контрмодернизации и уступить дорогу странам нового капитализма из числа незападных стран.
Теория великих трансформаций капитализма и капиталистического общества. Высказанная выше мысль развивается нами в концепции трех великих трансформаций и стадий в развитии капитализма [9]. Первая великая трансформация началась посредством замены рынков традиционных обществ, подчиняющихся этим обществам и способствующих их воспроизводству, все большим превращением их в свободные рынки, участвующие в изменении самого общества, чему способствовала Вестфальская система суверенных национальных государств, индустриализация, роль государства. Капитализм явился формой поступательного развития, прогресса, создавшего лучшие условия жизни и увеличивая население. Маркс, будучи критиком капитализма, отмечал его цивилизующую миссию. Ренессанс, Реформация и Просвещение подняли Западную Европу за счет по существу одного нового ресурса - автономного, рационального индивида, взявшего на себя ответственность за собственную жизнь. Первая великая трансформация - генезис ка-
питализма, его вызревание и развитие классической фазы, первой глобализации 1885-1914 годов.
Либеральный капитализм XIX - начала XX в. сложился в своей классической форме, но не оставался неизменным: его эволюция уже была заложена в том, что он достиг определенной, по-своему завершенной фазы. Генезис капитализма, XIX в. (индустриальная революция, образование буржуазных наций и первой глобализации), переход к которым является Первой великой трансформацией, формирует Первую современность, которую можно назвать Первой либеральной современностью.
1914-1990 гг. - между глобализациями, переход к данному этапу мы называем второй великой трансформацией, а вторую, простроенную на этом пути современность -организованной современностью, завершающуюся с 70-х гг. XX в. резкой дезорганизацией. В этот период развивается потребите льс-кое общество на Западе как перенос производителя в сферу потребления, обеспечивающего развитие производства. Растет массовое общество, устраняющее как автономного (модульного, по определению Э. Геллнера), так и экономического человека и заменяющего их человеком потребляющим.
Однако организованная современность взрывается кризисом 1970-х гг. XX в. резкой дезорганизацией. Немецкий социолог П. Вагнер пишет: «...кризисы существуют, когда не выполняются репродуктивные нужды системы... (не работают. - В. Ф.) институты как стабильные сети социальных конвенций, и мы можем смотреть на образование таких институтов как на процесс конвенционализации, и кризис будет отмечен тенденцией к реконвен-циализации, за которой последует следующая сеть конвенций... Кризисы тогда могут быть объяснены как периоды изменения индивидами и группами своих социальных практик... » [13]. Кризис вызывают процессы, которые нельзя объяснить в рамках старых концептуальных средств. Это - вызов Азии, подъем Японии и других азиатских «тигров», студенческие бунты конца 60-х гг., направленные на дезорганизацию организованной современности, и постмодернистские умонастроения и объяснения, не создающие новой конвенции.
Доклассический капитализм показал, что традиция имеет значение, и рынки - это всего лишь новый экономический механизм. Классический капитализм показал, что рынки и экономика имеют преобладающее значение и подчиняют себе общество. Неклассический капитализм XX в. попытался высвободить общество, поставить его над или рядом с рынками и экономикой. Третья великая трансформация к постнеклассическому капитализму направлена на высвобождение общества вместе с выдвижением на значимые места политики, этики и культуры. Это позволило нам выделить новые изменения, называемые нами Третьей великой трансформацией. Насущная задача анализа Третьей великой трансформации капитализма совпадает с объективно начавшимися изменениями - убыванием значимости либеральной идеологии как в США, так и в странах посткоммунистического блока, появлением новых капиталистических стран в Азии, ослаблением тенденций второй глобализации. Эти тенденции мы обозначаем как начало Третьей великой трансформации, которая вновь решает прежде нерешенные и вновь возникшие вопросы.
1990 г. - настоящее время - это Третья великая трансформация с ее начальным неолиберальным этапом и последующим развитием капитализма, индустриализма и хозяйственных демократий как национальных государств разного типа, автохтонных капитализмов в посткоммунисти-ческом мире и ряде стран Азии, а также развитием хозяйственных демократий при авторитарном или коммунистическом правлении, образующем Третью современность. Этот термин и характеристика процесса целиком предложена нами. «Станция», на которую мы прибыли сегодня, имеет много названий. Среди них - «индустриализм азиатских и латиноамериканских обществ», «постиндустриальное общество Запада», «информационное общество», «вторая глобализация» - конец 90-х гг. - настоящее время.
Можно предложить два макросценария автохтонных капитализмов: 1) удержание рыночного механизма в рамках имеющейся социально-культурной или политической специфичности. Он основан на обеспечении политической и цивилизционно-культурной защи-
ты общества от господства западной экономической машины, которую стремятся применить как автомобиль «Мерседес». Но поскольку на Западе в Первую великую трансформацию была такая же позиция, но не удалось сдержать господства экономики над обществом, возможен второй сценарий: 2) новое Новое время для незападных стран. Незападные капитализмы начнут эволюционировать в сторону подчинения общества экономике. БРИК - то не союз Бразилии, России, Индии и Китая, а новый тип развития стран, осуществляющих вестернизацию, но не следующих догоняющей модели развития. Многие, особенно А.И. Неклесса, констатируют сохранение, но уменьшение роли государства; рост значимости ТНК и других самоорганизованных субъектов; переход к посмодернистской эклектике; неподходя-щесть старых методологий. Мы констатируем в некоторой мере противоположное - сворачивание глобализации, рост влияния государств и национальных интересов, неустра-нимость в ТНК и пестроте социальных инноваций и группирований национально-государственного видения или его следов, смену методологий с констатации эклектического состояния и иронии невнятного постмодерна к внятному новому модерну как самого Запада, так и незападных стран.
Это самый большой цикл истории, завершение 500-летнего подъема Запада [8].
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Статья печатается при поддержке фонда РГНФ, проект «Российская модернизация и анти-модернизационные процессы», № 08-03-00174а.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Арриги, Дж. Долгий двадцатый век. Деньги, власть и истоки нашего времен / Дж. Арриги. -М. : Территория будущего, 2006. - 472 с.
2. Лапкин, В. В. Волны политической модернизации в логике «противоцентра» / В. В. Лапкин, В. И. Пантиным // Мегатренды мирового развития / под ред. М. В. Ильина, В. Л. Иноземцева. - М. : Экономика, 2001. - 295 с.
3. Наумова, Н. Ф. Рецидивирующая модернизация в России: беда, вина, ресурс человечества? / Н. Ф. Наумова ; под. ред. В. Н. Садовского и
В. А. Ядова. - М. : Эдиториал УРСС, 1999. - 174 с.
4. Пантин, В. И. Волны и циклы социального развития. Цивилизационная динамика и процессы модернизации / В. И. Пантин. - М. : Наука, 2004. -246 с.
5. Рязанов, В. Т. Экономическое развитие России XIX-XX. Реформы и российское хозяйство в XIX-XX вв. - СПб. : Наука, 1999. - 796 с.
6. Тоффлер, Э. Третья волна / Э. Тоффлер. -М. : АСТ, 2004. - 781 с.
7. Уткин, А. И. Вызов Запада и ответ России / А. И. Уткин. - М. : Магистр, 1997. - 392 с.
8. Уткин, А. И. Подъем и падение Запада / А. И. Уткин. - М. : АСТ, 2008. - 761 с.
9. Федотова, В. Г. Глобальный капитализм: Три великие трансформации. Социально-философский анализ взаимоотношений экономики и общества / В. Г. Федотова, В. А. Колпаков, Н. Н. Федотова. - М. : Культурная революция, 2008. - 607 с.
10. Фурсов, А. И. Колокола истории / А. И. Фурсов. - М. : ИНИОН, 1996. - 462 с.
11. Шепелев, Л. Е. Царизм и буржуазия во второй половине XIX века. Торгово-промышленная полтика / Л. Е. Шепелев. - Л. : Наука, 1981. - 276 с.
12. Энгельс, Ф. Письма / Ф. Энгельс // Маркс, К. Соч. В 54 т. Т. 38 / К. Маркс, Ф. Энгельс. - 2-е изд.
13. Wagner, P. Soziologie der Moderne: Freiheit und Disziplin / Р. Wagner. - Fr. a.M. ; N. Y. : Campus Verl., 1995. - 375 S.
RUSSIAN DEVELOPMENT RECURRENCY
V.G. Fedotova
The reasons of recurrence in economic, political and modernization processes as well as their Russian peculiarities are considered in the article. The author considers the theories of modernizing development cycles and shows the evolution of modernization and countermodernization.
Key words: recurrence, the theory of cycles, traditional society, modern society, concepts of modernization, Russian history.
