CC BY
316
Филология
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2014, № 2 (2), с. 162-167
УДК 821.161.1(091)
ЦИКЛ А. БЛОКА «СТРАШНЫЙ МИР» (РЕДАКЦИЯ 1921) КАК ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ЕДИНСТВО1
© 2014 г. \Н.В. Живолупова
Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова
zhivolu@mail.ru
Поступила в редакцию 26.04.2014
Анализируется цикл А. Блока «Страшный мир» (редакция 1921): история создания, состав, жанры стихотворений, тема, название и мотивная структура.
Ключевые слова: Блок, "Страшный мир", цикл, жанры стихотворений, тема, назва-ние, мотивная структура.
А: в сб.: Ночные часы (М., Мусагет, 1911; 9 стих.; из них [I], [II], [У-1Х] = в Б [XIII], [IV],
[VIII], [XI], [XII], [VI], [XVI]; [III], [IV] = [XXX], [XXXI] - С «Фаина»).
В: в сб.: Собрание стихотворений. Кн. 3. Снежная ночь (М., Мусагет, 1912); 18 стих.; из них в Б вошли [IX] = [IV] Б, ^]=[Ш] Б, [XI] =
[VI] Б, [XII] = [VIII] Б, [XIII] = [XI] Б, [XIV] = [XII] Б, [XVII] = [XIII] Б, [XVIII] = [XVI] Б).
С: в сб.: Стихотворения, кн.3 (1905-1914) (изд. 2-е, М., Мусагет, 1916); 16 стих., из них в Б вошли [I] = [1] Б, [II] = [IV] Б, [III] = [VI] Б, [IV] = [XIII] Б, [V] = [XII] Б, [VI] = [XVII] Б,
[VII] = [XVIII] Б, [VIII] = [XX] Б, [IX] = [XXII] Б, [X] = [XXI] Б, [XI] = [XXVII] Б, [XII] = [XXXVIII] Б, [XIII] = ^Ь] Б, [XIV] = ^ЫИ] Б, [XV] = ^Ь^] Б, [XVI] = [XLVI] Б.)
Б: в сб.: Стихотворения, кн. 3 (изд. 3-е, доп., Пб, «Алконост», 1921); 48 стих.; [I]: К Музе («Есть в напевах твоих сокровенных») (29.12.1912); [II]: «Под шум и звон однообразный» (2.2.1909); [III]: «В эти желтые дни меж домами» (6.10.1909); [IV]: «Из хрустального тумана» (6.10.1909); [V]: Двойник («Однажды в октябрьском тумане...») (10.1909); [VI]: Песнь Ада («День догорел на сфере той земли...» (31.9.1909); [VII]: «Поздней осенью из гавани ...» (14.10.1909); [VIII]: На островах («Вновь оснежённые колонны ...») (22.10.1909);
[IX]: «С мирным счастьем покончены счеты ...» (11.2.1910); [X]: «Седые сумерки легли ...» (11.2.1910); [XI]: «Дух пряный марта был в лунном круге ...» (6.3.1910); [XII]: В ресторане («Никогда не забуду он был, или не был...») (19.4.1910); [XIII]: Демон («Прижмись ко мне крепче и ближе ...») (19.4.1910); [XIV]: «Как тяжело ходить среди людей...» (10.05.1910);
[XV]: «Я коротаю жизнь мою...» (27.9.1910);
[XVI]: «Идут часы, и дни, и годы ...» (4.10.1910); [XVII]: Унижение («В черных сучьях дерев обнаженных...») (6.12.1911); [XVIII]: Авиатор («Летун отпущен на свободу...») (1910 - 1.1912); [XIX]: «Повеселясь на буйном пире...» (6.1.1912);
подцикл «Пляски смерти» [XX-XXIX]:[XX]:
1. «Как тяжко мертвецу среди людей... » (19.2.1912); [XXI]: 2. «Ночь, улица, фонарь, аптека...» (10.10.1912); [XXII]: 3.«Пустая улица. Один огонь в окне...» (10.1912); [XXIII]: 4. «Старый, старый сон. Из мрака...» (7.2.1914); [XXIY]: 5. «Вновь богатый зол и рад...» (7.2.1914); [XXV]:«Миры летят. Года летят. Пустая...» (2.7.1912); [XXVI]: «Осенний вечер был. Под звук дождя стеклянный... » (2.11.1912); [XXVII]: «Есть игра: осторожно войти...» (18.12.1913); [XXVIII]: «Как растет тревога ночи!..» (30.12.1913); [XXIX]: «Ну, что же? Устало заломлены слабые руки...» (21.2.1914);
подцикл «Жизнь моего приятеля» [XXX-XXXVII]:[XXX]: 1.«Весь день - как день: трудов исполнен малых...» (11.2.1914); [XXXI]:
2.«Поглядите, вот бессильный...» (30.12.1913); [XXXII]: 3.«Всё свершилось по писаньям...» (30.12.1913); [XXXIII]: 4.«Когда невзначай в воскресенье...» (30.12.1913); [XXXIV]: 5. «Пристал ко мне нищий дурак...» (30.12.1913); [XXXV]: 6. «День проходит, как все-гда...»(24.5.1914); [XXXVI]: 7. «Говорят черти: Греши, пока тебя волнуют...» (10.12.1915); [XXVII]: 8. «Говорит смерть: Когда осилила тревога...» (10.12.1915);
подцикл «Черная кровь» [XXXVIII-XLVI]:[XXXVIII]: 1. «В пол-оборота ты встала ко мне...» (2.1.1914); [XXXIX]: 2. «Я гляжу на
тебя. Каждый демон во мне...» (22.3.1914); [ХЬ]: 3. «Даже имя твое мне презренно...» (30.1.1914); [ХЬ1]: 4. «О, нет! Я не хочу, чтоб пали мы с тобой...» (2.1912); [ХЬЩ: 5. «Вновь у себя... Унижен, зол и рад» (29.1.1914); [ХЬШ]: 6. «Испугом схвачена, влекома...» (2.1.1914); [ХЬ1У]: 7 .«Ночь - как века, и томный трепет...» (27.12.1913); [ХЬУ]: 8. «Я её победил, наконец!» (10.1909); [ХЬУ1]: 9. «Над лучшим созданием Божьим...» (13.3.1910); [ХЬУЩ: Демон («Иди, иди за мной -покорной...») (9.6.1916); [ХЬУШ]: Голос из хора («Как часто плачем - вы и я...») (6.6.191027.2.1914).
История создания СМ. Авторский цикл. Концепия А-рпоп: Б. на протяжении ряда лет - с 1910 по 1918 - ищет адекватное текстовое «наполнение» идеи страшного мира. Страшный мир как поэтическая формула появляется впервые в стих. «Дым от костра струею сизой» (1908) , затем в стих. «Черный ворон в сумраке снежном» (1910).
Впервые название «Страшный мир» возникает в 1910 г. (Е.Б. Тагер) как название четырех посланных В. Брюсову для ж. «Русская мысль» (1910, №11) стихотворений: [XIII] и [XII] редакции [Б] СМ и 2-х стихотворений цикла «Арфы и скрипки».
Но как художественное единство СМ впервые оформляется только в 4-м сб. Б. «Ночные часы» (1911) (Блок. ПСС, комментарий). Многолетняя работа Б. над содержанием Ц. велась в совершенно определенном направлении: это усиление трагизма мировосприятия Лир. сознания вплоть до главенства в редакции Б идеи «смерти второй», т.е. «смерти души» (наиболее страшного по тяжести наказания - «умерщвления внутреннего человека» - в христианской антропологической концепции (См. в: И. Брян-чанинов. Слово о смерти. СПб, 1905).
Цикл СМ компонуется Б. первоначально из 9 стихотворений (1911), затем Б. (1912) увеличивает их число вдвое (из новых в окончательную редакцию входит только одно - [III]); добавляет стихи двух циклов Пляски смерти и Черная кровь (подциклов в составе целого) в редакцию С и помещает СМ на первое место в томе. Окончательный вид СМ принимает в авторской редакции 1918г., подготовленной к изданию в изд. «Земля», но напечатанной только после смерти Б. в 1921г. в изд. «Алконост» (редакция [Б]). Расширение Ц. от 16 до 48 текстов в последней редакции происходит как за счет включения текстов из циклов «Возмездие», «Разные стихотворения», «Арфы и скрипки» предыду-
щего издания, так и за счет стихотворений, впервые включенных Б. в основное собрание, а так же включения подцикла «Жизнь моего приятеля» и дополнений в подцикл «Черная кровь» - 4 стих-я (А. Блок. ПСС, комментарий).
Состав цикла. В последней редакции Б цикл состоит из 48 не пронумерованных стихотворений с разным количеством строк (от 8 до 103), не совпадающих по форме (различные размеры, виды дольника и типы рифмовки с преобладанием традиционной перекрестной рифмы и чередованием мужской и женской клаузулы; есть неточные рифмы), включает в себя три подцикла - «Пляски смерти», «Жизнь моего приятеля» и «Черная кровь».
Заголовки, кроме названий подциклов, имеют еще 10 стихотворений.
Жанры стихотворений Ц. - стертые; преобладает лиро-эпический жанр баллады (с характерной для СМ «повествовательной» интонацией); высокая частотность жанра баллады в Ц. (как и в Ц. «Город» лирики 2-го тома) обусловлена стабильной «познавательной» установкой Лир. сознания и интересом к внешнему миру; жанры философско-медитативной лирики; стертые жанровые формы, восходящие к жанру элегии (воскрешающие его основной интонационный признак - «грустное размышление»), ламентации, филиппики, сатирические стихи, стихотворения-парафразы демонической и вам-пирической тематики других авторов (Данте, Лермонтова, Брема Стокера, В. Брюсова), вариации на тему «песен и плясок смерти» одноименного цикла А. А. Голенищева-Кутузова (1875-1877).
СМ как художественное единство.
Тема, заявленная заглавием Ц., - имеет два центра: мир русской действительности 19071916 гг., - «взбаламученное море» (по вновь актуальной метафоре А. Писемского) между двух революций - время, ощущавшееся как канун катастрофы (в 1914 - начало мировой войны), и внутренний мир Лир. героя, проживающего мучительное дисгармоническое состояние мертвенности, внутреннего отпадения от реальности, проецирующего во вне картину внутреннего распада. Смысл названия утверждается этой внутренней безысходностью блужданий Лир. сознания. Этический круг исканий безысходен, эстетическое возникает в СМ как возможный (но не осуществленный в пределах Ц.) ответ на потребность в гармонии, в сильнейшей степени испытываемой Лир. сознанием. Но и красота оказывается проклятой. Она не дается Лир. сознанию как метафизический выход из
дисгармонии, не являясь атрибутом реальности, но оказывается житейски-дразнящей и эфемерной, как в [XII].
Единство цикла на синтагматическом уровне развития псевдо-сюжета Ц. создается смысловым движением, обозначенным гиперсемантич-ными границами текста - в первом и последнем стихотворениях цикла - и кульминацией ряда сюжетных линий.
Абсолютное начало цикла - программное стихотворение «К Музе» - это новое для Блока отношение к творчеству как «роковой о гибели вести»: красота здесь не «явленная Истина», как это было в лирике 1-го тома, а разрушительная сила, способная «соблазнить» даже «ангелов». Антиномизм восприятия мира (и, следовательно, антиномизм ценностной системы Лир. субъекта) утверждается как единственно возможная позиция Лир. героя. Трагические аспекты жизни обладают для него неотразимой привлекательностью (мотив, заявленный в русской культуре Пушкиным - «все, все, что гибелью грозит, для сердца.... таит неизъяснимы наслажденья»). Абсолютной, то есть неподверженной сомнению, в СМ остается внеличная объективная красота сотворенного мира - «луг с цветами и твердь со звездами», открываемые («даримые») творчеством.
Форма негативной свободы для Лир. героя -это отказ от прошлого, здесь он проявляется как разрушение системы традиционных ценностей: а) объективных - христианской онтологии -концепции мира; б) субъективных, связанных с интимным гносеологическим процессом - со-фиологическим по сути - осознания себя в любви к мистическому Ты Прекрасной Дамы. Эта тотальная гибель собственной духовности передается гиперсемантичным оксюмороном, снимающим смысловое противоречие на эстетическом уровне: «роковая отрада в попираньи заветных святынь». Некий отрицательный синтез (выраженный в русской культуре близкими Б. идеями позднего Достоевского - «и сожжет человек все, чему поклонялся, и поклонится всему, что сжигал») достигается здесь иррациональным путем: основной образ чувства в СМ -«страсть».
Название цикла - производное от этого ключевого понятия - страстный и страшный в разговорном русском языке могут быть синонимами (напр., СтрастнАя и СтрашнАя неделя), в этом смысле название - Страшный мир - это и мир, вызывающий страх, и мир страстей. В СМ страсть исключает в субъекте какой-либо разумный, аналитический подход, но напрягает
все силы души и создает специфичное для этого цикла «напряженное» эмоциональное Я Лир. героя: «горькая страсть, как полынь» становится теперь «безумной сердцу усладой». Нагнетание оксюморонов - знак эстетического, а не смыслового синтеза: бытийственно (в жизненном процессе) противоречия трагически неразрешимы, но трагические аспекты бытия притягательны для сердца Лир. героя, свидетельствуют о непостижимом общем замысле Творца, где они только и могут быть оправданы («земная красота» «тверди» и «луга с цветами» философски «снимают» истинность разрушения и смерти как цели Творения).
Новая смысловая позиция Лир. героя цикла приводит к коренным изменениям мотивной структуры СМ: апокалиптический мотив деструкции - разрушения - смерти доминирует и проникает во все другие знакомые мотивы лирики Б., осложняя их смысловое наполнение. Возникают новые устойчивые мотивы цикла: мир живых мертвецов, смерть души при жизни тела, любовь вампиров, гибель души, попавшей во власть Демону.
На лексико-синтаксическом уровне - элементы, придающие единство циклу - это однотипные синтаксические конструкции -начальные строки стихотворений; они образуют дополнительный смысловой узор:
а) в первых 11 стихотворениях СМ 10 начальных строк из 11 создают смысловой акцент на чертах (атрибутах) этого Мира, они логично выражены в метафорических эпитетах -со значением качественности («напевах сокровенных», «шум и звон однообразный», «желтые дни», «из хрустального тумана», «в октябрьском тумане», «поздней осенью», «оснеженные колонны», «с мирным счастьем», «седые сумерки», «дух пряный марта был в лунном круге») - это лирическая интродукция в цикл;
б) затем - переход к глагольности в [XII-XVIII]: («никогда не забуду», «прижмись ко мне крепче», «тяжело ходить», «Я коротаю», «идут часы» - центростремительные мотивы, создающие художественное целое Лир. субъекта;
в) в [ХУП-ХГХ] - переход к «обстоятельствам» действия - мир вокруг Лир. героя - глагольность застывает в именных («обнаженных», «отпущен») и обстоятельственных («по-веселясь») формах. Стагнация, выраженная грамматически, развивается в художественный образ смерти - центральную часть СМ.
Три подцикла вводят соотнесенные по смыслу и образующие внутрициклическую связь темы смерти: в жизни человечества - без-
ликое МЫ, подвергаемое действию зла (1-й подцикл), в индивидуальном существовании -ОН (2-й подцикл), и в любви-смерти - Я (3-й подцикл); все три названия подциклов - номинативные предложения, определяющие качества СМ как постоянное, а не временное его состояние («пляски», «жизнь», «кровь»), с явным движением «вглубь» жизненного процесса.
В [ХЬУП] - восстановление внутреннего движения («иди, иди за мной», «плачем - вы и я») на фоне индивидуации зла («Демон»), - когда зло определено и, казалось бы, в принципе, может быть преодолено духовным усилием, но лир. сюжет завершается смертью души, падением в бездну и полным «уничтожением на лету»; и в [ХЬУШ] - «хоровое», соборное сознание предвидит Апокалипсис - гибель мира и грядущую «тоску небытия».
На синтагматическом уровне фоносеманти-ки художественное единство Ц. усиливается повторением сочетания консонантов (часто на границах слов) - стр, тш, жд, схр, брьск, здн, хпр дзв, мсч, пр, кр, ттр, тч, тсм, ньтр, ньпр, жк, ртв, квс, ств.
По Андрею Белому, аллитерация всего третьего тома стихотворений - «рдт» - выражает собою прорыв самосознанья Б. к духовному центру чрез застылые льдины страстей; в «рдт» форма Б. запечатлела трагедию своего содержания: трагедию отрезвления - трагедию трезвости... в «ер-де-те» - внешнее выражение мужества и трагедии трезвости» (курсив А. Белого). Подчеркивая основную идею СМ - «трагедию трезвости» как «трагедию творчества», эти звукосочетания создают не вербализуемые полностью дополнительные смыслы, значение их отчасти проявляется в традиционных метафорах христианского сознания - ощущение «сухости» как мертвенности, безжизненности (в христианском контексте - греховности), противопоставленное «воде» веры и нравственной чистоты и покаяния.
Подцикл «Пляски смерти» - впервые опубликован в редакции Б.
Подцикл «Жизнь моего приятеля» впервые опубликован в альманахе «Эпоха» (1918, №1) -всего три стихотворения - [II], [III], [IV]. Канонический текст - редакция Б.
Подцикл «Черная кровь». Впервые опубликован в журнале «Голос жизни» (1914, №1) как цикл из 7 стих-й ([ХЬ], [XXXIX], [ХЬП], [ХЬШ], ^ИУ], [XLVI], РЫ]). Во 2-м издании «лирической трилогии» подцикл включал 5 стихотворений: ^Ь], ^ЫИ], ^ИУ], [XXXIX], ^ЦУГ]. Данный окончательный вариант ЧК сложился в 3-м издании тома в 1918г, Б. доба-
вил к 8 стихотворениям [XLI]. Композиция подцикла ЧК в редакции С подчинена художественному целому 3-го тома и «псевдо-сюжету» цикла СМ, в нем появляются элементы балладной композиции, превращающие псевдо-сюжет СМ в ряд связанных сюжетных ситуаций: после слов смерти в финале подцикла ЖМП вступление - описание героини подцикла ЧК, антино-мичное развитие действия, кульминация, типичная для баллады в [XLV], а затем - развязка сюжета подцикла «продолжена» как ряд нарастающих трагических ситуаций в финале СМ: смерть возлюбленной вампира в [XLV] сопровождается в [XLVI] историей гибели души в [XLVI] и общим оплакиванием в [XLVII].
Примечания
1. Настоящая публикация построена на основе словарной статьи (1999-2001) в изданную в Германии энциклопедию русского лирического цикла Der russische Gedichtzyklus. Heidelberg: Universitätsverlag WINTER, 2006. S. 272-278. Перевод статьи на немецкий А. Улиг (1999). Статья сохраняет черты общей схемы, разработанной проф. Р. Иблером на основе итогов научной конференции по русскому лирическому циклу (Магдебург, Германия, 1997).
Список литературы
1. Блок А.А. Ночные часы. Четвертый сборник стихов (1908-1910). М: Мусагет, 1911. 141 с.
2. Блок А.А. Собр. стихотворений. М.: Мусагет, 1911-1912. Кн.1-3. Кн. 3. Снежная ночь. 204 с.
3. Блок А.А. Стихотворения. Изд. 2-е. Кн. 3. М.: Мусагет, 1916. 272 с.
4. Блок А.А. Стихотворения. Изд. 3-е, дополненное. Кн. 3. Пб.: Алконост, 1921. 200 с.
5. Блок А. Полн. собр. соч. и писем: в 20 т. Т. 3. Кн. 3. Комментарий. М.: Наука, 1997. 994 с.
6. Блок А. Записные книжки 1901-1920. М.: Ху-дож. лит., 1965. 664 с.
7. Белый А. и др. Памяти Александра Блока. LXXXIII открытое заседание Вольной Философской Ассоциации, 28 августа 1921. Петербург, 1922. Letchworth: Prideaux Press, 1971. 63 с.
8. Белый А. А. Блок // Белый А. Поэзия слова. Пб.: Эпоха, 1922. С. 106-134.
9. Живолупова Н.В. Проблема смысловой трансформации лирического стихотворения в художественном пространстве цикла // Zyklusdichtung in den slavischen Literaturen. Hrsg. v. R. Ibler. Frankfurt am Main (u. a.) 2000. S. 615-624.
10. Минц З.Г. Блок и русский символизм // Александр Блок. Новые материалы и исследования. Кн. 1. М.: Наука, 1980. С. 98-172.
11. Правдина И.С. История формирования цикла «Страшный мир» // В мире Блока. М.: Сов. писатель, 1981. С. 209-244.
12. Правдина И.С. Формирование лирической трилогии // Александр Блок. Новые материалы и исследования. Кн. 4. М.: Наука, 1987. С. 620-635.
13. Сапогов В.А. О некоторых структурных особенностях лирического цикла А. Блока // Язык и стиль художественного произведения. М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1966. С. 18-22.
14. Сапогов В.А. Поэтика лирического цикла А.А. Блока: Автореферат дис. ... канд. филол. наук. М., 1967. 16 с.
15. Сапогов В.А. К проблеме стихотворной стилистики лирического цикла // Русская советская поэзия и стиховедение. М.: Московский областной педагог. ин-т им. Н.К. Крупской, 1969. С. 237-243.
16. Тагер Е.Б. Мотивы «возмездия» и «страшного мира» в лирике Блока // Александр Блок. Новые материалы и исследования. Кн. 1. М.: Наука, 1980. С. 85-97.
17. Фоменко И.В. О поэтике лирического цикла. Калинин: Калинин. гос. ун-т, 1984. 79 с.
18. Фоменко И.В. Цикл стихотворений А. Блока «Пляски смерти». Заметки к интерпретации // Вопросы романтического мировосприятия, метода, жанра, стиля. Калинин: Калинин. гос. ун-т, 1986. С. 57-71.
19. Baran H. Some Reminiscences in Blok: Vampirism and its Antecedents // Alexandr Blok Centennial Conference. Ed. by Walter N. Vickery and Bogdan B. Sagatov. Columbus, Ohio: Slavica Publischers, 1984. P. 43-60.
20. Hansen-Löve A.A. Der Russische Symbolismus. Sistem und Entfaltung der Poetische Motive. 1. Band: Diabolische Symbolismus. Wien: Verlag der Österreichischen Akademie der Wissenschaften, 1989. 561 S.
21. Poyntner E. Die Zyklisierung Lyrischer Texte bei Alexandr A. Blok // Slavistische Beitrage. Vol. 299. Munchen: Verlag Otto Sagner, 1988. 275 S.
22. Pyman A. A History of Russian Symbolism. Cambridge University Press, 1994. 481 p.
23. Sloane D.A. Alexander Blok and the Dynamics of the Lyric Cycle. Columbus, Ohio: Slavica, 1988. 384 p.
A. BLOK'S CYCLE «TERRIBLE WORLD» (1921 Edition) AS ARTISTIC UNITY
N.V. Zhivolupova
The articles focuses on A. Blok's Cycle «Terrible World» (1921 Edition): history of creation, composition, genres of poems, theme, title, and motivic structure.
Keywords: Blok, «Terrible World», cycle, genres of poems, theme, title, motivic structure.
References
1. Blok A.A. Nochnye chasy. Chetvertyy sbornik stikhov (1908-1910). M: Musaget, 1911. 141 s.
2. Blok A.A. Sobr. stikhotvoreniy. M.: Musaget, 1911-1912. Kn.1-3. Kn. 3. Snezhnaya noch'. 204 s.
3. Blok A.A. Stikhotvoreniya. Izd. 2-e. Kn. 3. M.: Musaget, 1916. 272 s.
4. Blok A.A. Stikhotvoreniya. Izd. 3-e, dopol-nennoe. Kn. 3. Pb.: Alkonost, 1921. 200 s.
5. Blok A. Poln. sobr. soch. i pisem: v 20 t. T. 3. Kn. 3. Kommentariy. M.: Nauka, 1997. 994 s.
6. Blok A. Zapisnye knizhki 1901-1920. M.: Khudozh. lit., 1965. 664 s.
7. Belyy A. i dr. Pamyati Aleksandra Bloka. LXXXIII otkrytoe zasedanie Vol'noy Filosofskoy As-sotsiatsii, 28 avgusta 1921. Peterburg, 1922. Letchworth: Prideaux Press, 1971. 63 s.
8. Belyy A. A. Blok // Belyy A. Poeziya slova. Pb.: Epokha, 1922. S. 106-134.
9. Zhivolupova N.V. Problema smyslovoy trans-formatsii liricheskogo stikhotvoreniya v khudozhestven-nom prostranstve tsikla // Zyklusdichtung in den slavischen Literaturen. Hrsg. v. R. Ibler. Frankfurt am Main (u. a.) 2000. S. 615-624.
10. Mints Z.G. Blok i russkiy simvolizm // Aleksandr Blok. Novye materialy i issledovaniya. Kn. 1. M.: Nauka, 1980. S. 98-172.
11. Pravdina I.S. Istoriya formirovaniya tsikla «Strashnyy mir» // V mire Bloka. M.: Sov. pisatel', 1981. S. 209-244.
12. Pravdina I.S. Formirovanie liricheskoy trilogii // Aleksandr Blok. Novye materialy i issledovaniya. Kn. 4. M.: Nauka, 1987. S. 620-635.
13. Sapogov V.A. O nekotorykh strukturnykh oso-bennostyakh liricheskogo tsikla A. Bloka // Yazyk i stil' khudozhestvennogo proizvedeniya. M.: MGPI im. V. I. Lenina, 1966. S. 18-22.
14. Sapogov V.A. Poetika liricheskogo tsikla A.A. Bloka: Avtoreferat dis. ... kand. filol. nauk. M., 1967. 16 s.
15. Sapogov V.A. K probleme stikhotvornoy stilistiki liricheskogo tsikla // Russkaya sovetskaya poeziya i sti-khovedenie. M.: Moskovskiy oblastnoy pedagog. in-t im. N.K. Krupskoy, 1969. S. 237-243.
16. Tager E.B. Motivy «vozmezdiya» i «strashnogo mira» v lirike Bloka // Aleksandr Blok. Novye materialy i issledovaniya. Kn. 1. M.: Nauka, 1980. S. 85-97.
17. Fomenko I.V. O poetike liricheskogo tsikla. Kalinin: Kalinin. gos. un-t, 1984. 79 s.
18. Fomenko I.V. Tsikl stikhotvoreniy A. Bloka «Plyaski smerti». Zametki k interpretatsii // Voprosy romanticheskogo mirovospriyatiya, metoda, zhanra, sti-lya. Kalinin: Kalinin. gos. un-t, 1986. S. 57-71.
19. Baran H. Some Reminiscences in Blok: Vampirism and its Antecedents // Alexandr Blok Centennial Conference. Ed. by Walter N. Vickery and Bogdan B. Sagatov. Columbus, Ohio: Slavica Publischers, 1984. P. 43-60.
20. Hansen-Löve A.A. Der Russische Symbolismus. Sistem und Entfaltung der Poetische Motive. 1. Band: Diabolische Symbolismus. Wien: Verlag der
Österreichischen Akademie der Wissenschaften, 1989. 561 S.
21. Poyntner E. Die Zyklisierung Lyrischer Texte bei Alexandr A. Blok // Slavistische Beitrage. Vol. 299. Munchen: Verlag Otto Sagner, 1988. 275 S.
22. Pyman A. A History of Russian Symbolism. Cambridge University Press, 1994. 481 p.
23. Sloane D.A. Alexander Blok and the Dynamics of the Lyric Cycle. Columbus, Ohio: Slavica, 1988. 384 p.
