CC BY
83
УДК 947(470.1/.2)
ДЕМЧУК Галина Владимировна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института экологических проблем Севера Уральского отделения РАН. Автор 30 научных публикаций, в т.ч. монографии
ЦЕРКОВНО-МОНАСТЫРСКОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ НА РУССКОМ СЕВЕРЕ В ХУ1-ХУ11 ВЕКАХ
Русский Север, землевладение, статус, церковь, монастырь, уезд, писцовые книги
Церковно-монастырское землевладение рассматривается с позиций его статуса1 на территориях Двинского, Кевроло-Мезенско-го, Важского, Сольвычегодского, Устюжского, Каргопольского уездов и Устьянских сох. Статус говорит об административно-территориальном и налоговом устройстве территорий, хозяйственном использовании бытующих в уезде земель и угодий. Социальный статус содержит информацию об их социальной принадлежности (на Русском Севере это черносошные, церковные, монастырские, дворцовые, оброчные земли и угодья, другие имущества). Статус земель и угодий позволяет судить о типе поземельных отношений в уезде, в т.ч. в церковно-монастырских платежных единицах.
Тип поземельных отношений уезда определяется всей системой землевладения, включавшей бытовавшие на его территории виды земель и угодий, их хозяйственного использования, социальной принадлежности, видов взимаемых платежей и налогов, норм и
принципов налогообложения, административного управления.
На территориях исследованных уездов выявлено три типа поземельных отношений: тяглые подворно-участковый (Двинской уезд) и складнически-долевой (Кевро-ло-Мезенский, Важский, Сольвычегодский, Устюжский, Каргопольский уезды и Устьян-ские сохи), а также оброчный тип, бытовавший наряду с названными тяглыми. В случае подворно-участкового землевладения оброчный тип был самостоятельным и никогда не изменял своего статуса. Смена владельца оброчных земель и угодий происходила только в результате переоброчки и наддач. Оброчные статьи оброчного типа поземельных отношений не входили в состав конкретной деревни. Это тип арендных государственных земель, которые впоследствии стали именоваться княжщинами2.
В случае господства долевого типа землевладения существовал промежуточный подтип оброчных земель и угодий. Эти оброч-
ные статьи были внутридеревенскими, их статус не был стабильным и мог изменяться: тяглые становились оброчными и наоборот. В таких случаях в книгах указан льготный способ освоения земель (льгота «до полного тяглеца») и специфичный способ налогообложения. Наличие промежуточного оброчного подтипа не исключало возможности существования рядом типа оброчных земель. Факт сосуществования оброчных земель и угодий разного статуса осложняет исследование земельного строя конкретного уезда и требует пристального внимания при решении конкретных вопросов.
Методика исследования церковно-монастырского землевладения в уездах Русского Севера не разработана, а его статус не определен в исторической науке. Используемый учеными обширный актовый материал такой задачи не ставит и, соответственно, не решает. Единственный источник, позволяющий получить целостную систематизированную информацию о бытовании в уездах монастыря и церкви на основе равнозначных критериев и выработать методику исследования их статуса, — это писцовые книги.
Исследование писцовых книг связано со значительными сложностями, обусловленными большим объемом каждой из них и количеством сохранившихся книг, их труд-нодоступностью для исследователя: большинство писцовых книг Русского Севера хранится в Российском государственном архиве древних актов (Москва), в Институте истории РАН (Санкт-Петербург) и отделе рукописей Российской государственной библиотеки.
«Необычайная правильность» расположения материала в книгах (в первую очередь статистического характера) создала впечатление простоты и однообразия содержащейся в них информации. В связи с этим в изучении аграрной истории по писцовым книгам возобладал статистический подход к
ним и связанные с этим проблемы их достоверности как источника. Исследования этого вида документального корпуса осложнены и наличием региональной специфики в построении и содержании книг, неразработанностью понятийного аппарата и терминологии землевладения и налогообложения. Отсутствие фундаментальных трудов по источниковедению писцовых книг привело к тому, что у исследователей постепенно появилась уверенность в том, будто большинство поставленных книгами вопросов решено. Необходимость разработки методики источниковедческого анализа писцовых книг породила дискуссию о том, должна ли методика исследования писцовых книг опираться на общие принципы источниковедческого анализа, или же можно применить в работе с писцовыми книгами принципы, используемые в дипломатике (в частности, формулярный анализ)3.
В данной работе применена методика изучения статуса церковно-монастырского землевладения по писцовым книгам, в которой оба принципа органично сочетаются и дополняют друг друга. С этих позиций рассматривается время и цель возникновения писцовых описаний; определяется их основная функция; предлагается методика определения статуса церквей и монастырей в уездах Русского Севера на основе структурно-формулярного анализа писцовых книг, поскольку «уровень стандартизации текста таков, что его можно охарактеризовать как формуляр»4.
История межевого дела на Руси имеет глубокие корни, однако сведения о проведении переписей в России восходят к XIII— XIV вв., а наиболее ранние писцовые книги Русского Севера известны с конца XV в.5 Территории Русского Севера до образования единого централизованного государства принадлежали разным удельным князьям, чьи земли соседствовали, располагаясь
черезполосно. Так, в Х—ХШ вв. северные земли осваивались славянами из Ладоги и Новгорода, Ростова и Суздаля. В результате обширные поморские земли вошли в состав Новгородской боярской республики и Ростово-Суздальского княжества. Соответственно, уже во второй половине XII в. в За-волочье часть населения платила дань Новгороду, другая часть была под ростовской, или «суздальской» данью6. Славяне-земледельцы, осваивавшие земли Европейского Севера, принесли со своих исконных территорий способы организации землевладения и хозяйствования, налогообложения. Однако, говоря о соседстве на Русском Севере новгородских и ростово-суздальских земель, необходимо учитывать, что среди них были как земли, изначально освоенные выходцами из той или иной земли, так и земли, попавшие под суверенитет7 того или иного князя в результате завоевания, купли-продажи или обмена землями между князьями. При этом какая-то часть традиций переносилась новой властью со своих исконных земель. В целом же вновь присоединенная территория сохраняла земельный строй зем-ледельцев-«первоприходцев». Изменения могли коснуться в первую очередь единиц измерения и налогообложения земель и угодий. В результате произошло некоторое смешение аграрных традиций населения, затрудняющее их исследование, понимание и оценку. Последнее послужило одной из причин того, что в отечественной историографии принято связывать принадлежность территории и специфику бытовавших на ней традиций не с ее заселением славянами-«первоприходцами», а с ее политической историей и принадлежностью территории тому или иному князю. Как представляется, правы ученые, считающие, что не следует отождествлять процесс распространения государственной власти на севере и процесс колонизации, хотя в отдельных случаях оба
они могли совпадать8. Соседство на Русском Севере в рамках централизованного государства бывших владений разных княжеств порождало стремление великокняжеской власти закрепить в письме и налогообложении свой суверенитет над подвластной территорией.
Поскольку кадастр9 был одной из важнейших функций книг, писцами скрупулезно фиксировались административно-территориальные и налогово-платежные единицы со всеми принципиально важными для налогообложения атрибутами в соответствии с уже сложившимися на местах традициями поземельных отношений. В связи с этим последующие описания включали раздел, содержащий итоговые данные предыдущего. Это позволяло наиболее полно учитывать объекты налогообложения, принадлежавшие в прошлом князьям разных уделов древней Руси. Так как структура и формуляр описаний были максимально приближены к предыдущим с целью соблюдения принципа сопоставимости данных, это способствовало сохранению традиций их составления, сохранению региональной специфики книг на государственном уровне. По этой причине в книгах просматриваются фрагменты территориальных границ бывших удельных княжеств с их способами образования административных и налогово-платежных единиц, видов и норм налоговых платежей, центрального и местного управления.
Таким образом, писцовые книги конца Х^Х^! вв. составлялись для юридического закрепления территориального суверенитета великокняжеской власти и обложения платежных единиц налогами в пользу суверена и представителей публичной власти. Исходя из предназначения книг, территории северных уездов были описаны в соответствии с уже сложившимся административно-территориальным и налогово-платежным делением, что позволяет увидеть рет-
роспективу земельного строя в разных уездах Русского Севера.
Важный этап исследования — изучение структуры и системы формуляров писцовых книг. Такая система включает структурноформулярный анализ всей книги, отдельной налогово-платежной единицы, итоговых данных по уезду и данных по налогообложению уезда в целом, конкретной налоговоплатежной единицы и отдельной деревни.
Как правило, уже сама структура книги информационно насыщенна. Общая структура содержит полную базу данных о бытовавших в уезде административно-территориальных и налогово-платежных единицах: посадских, монастырских, церковных, черносошных, оброчных. Только структура писцовой книги уже на начальных этапах исследования рисует полную картину земельного строя уезда.
Общая структура книги позволяет увидеть и соотношение административно-территориальных и налогово-платежных единиц (стан-волость, волость-погост, волость-приход, волость-монастырь и др.); понять, какие единицы в книге могут рассматриваться как налогово-платежные, а какие — как административно-территориальные; исследовать виды и функции крестьянских сообществ. Таким образом, книга воссоздает целостную картину земельного общественного строя уезда.
Важную роль в структуре книги в целом играют ее итоговые данные по всему уезду. Рассматривая итоги как формуляр, необходимо выделить несколько его структурных и содержательных частей.
Прежде всего, отметим, что итоговые данные всегда «распадались» на две части: итоги по платежным единицам всех видов статуса текущего письма и сопоставимые с ним итоги статуса земель и угодий предыдущего. Сравнение текущих и ретроспективных данных позволяет судить о том, что со-
хранилось от прошлого, что появилось вновь, оценить основание этих нововведений; сравнивать стабильность поземельных отношений в уезде, выяснять причины появления изменений и получать новые данные для дальнейшего исследования земельного строя и истории Русского Севера.
Раздел-формуляр итогов текущего письма (об общем количестве деревень, дворов и людей в уезде и волости) позволяет увидеть, в каких платежных единицах произведен писцами учет, на новом уровне оценить место церкви и монастыря в книге и структуре землевладения уезда. На основании этих данных можно судить о том, вычленялись ли церковно-монастырские единицы из состава крестьянских платежных единиц, составляя, таким образом, платежные единицы отличного от крестьянских статуса, или же учитывались вместе с крестьянскими, а следовательно, разделяли их статус. В книгах и уездах Русского Севера существовали и те и другие (например, Двинской уезд и Ус-тьянские сохи).
Важный раздел итогов — описание тяглых и оброчных пашен и угодий уезда. Их перечень также содержит информацию о типе поземельных отношений в уезде, в т.ч. и в монастыре и церкви.
Структура итоговых статистических данных книги содержит еще один важный пласт информации. Речь идет о количественном соотношении в волостях и уездах с долевым типом поземельных отношений между тяглыми пашнями и угодьями и запустевшими деревнями, пустошами и починками, пашенным лесом. Анализ этого раздела книги позволяет сделать вывод о сохранении в рамках долевого типа поземельных отношений подсечноогневого земледелия, использовавшегося наряду с трехпольем для дополнительного хозяйственного освоения земель и угодий.
Один из наиболее важных разделов в структуре итогов посвящен налогообложе-
нию описанных писцами земель и угодий. Он принципиально важен для исследования самого источника и выявления типа поземельных отношений на территории уезда, статуса церковно-монастырских земель и угодий. Этот раздел оговаривал, какие тяглые земли и угодья облагались тяглом, составляя «жилое», и какие не облагались («пусто»), какие земли и угодья считались в деревне и уезде оброчными. Здесь же указаны единицы измерения земель и угодий и их обложения, нормы и принципы исчисления налогов, ссылки на соответствующие государственные указы. Принципы налогообложения, его нормы, различавшиеся в зависимости от статуса земель, содержат массу информации: это и перечисление в книге видов бытовавших в уезде платежных единиц, и виды использующихся и пустующих земель и угодий. В целом, этот раздел раскрывает юридический и хозяйственный статус всех земель и угодий на территории уезда, позволяя тем самым определить тип поземельных отношений в уезде и в церковных и монастырских платежных единицах.
Денежный расчет платежей, выполненный на основе данных предыдущих разделов, позволяет увидеть, какие виды платежей за какие статьи взимались, их величину, как они использовались государственной и местной администрацией. Это, в свою очередь, позволяет судить об управлении территорией уезда в целом и церкви и монастыря в частности, а также о типе поземельных отношений и социальном статусе описанных и учтенных земель и угодий.
Данные формулярного анализа общеуездных итогов писцовых книг сопоставимы с поволостными и общедеревенскими итогами книг. Они служат еще одним подтверждением информации писцовых книг о статусе земель и угодий в каждом конкретном уезде, типе поземельных отношений на его территории.
Весь этот информационный комплекс, полученный на основе структурно-формулярного анализа писцовых книг, свидетельствует о том, что книги отражают полную картину земельного строя уезда и позволяют судить о типе поземельных отношений, господствовавших в уезде. Это принципиально важно, поскольку в случае отсутствия книг, при наличии фрагментов книг, только сот-ных выписей или и других материалов писцового производства, частных актов исследователь на основании обозначенных книгами признаков может определить тип поземельных отношений не только в исследованных, но и в других уездах. В связи с этим предлагаемая методика исследования писцовых книг и земельного строя уездов представляется универсальной.
Церковно-монастырские платежные единицы были разновидностями на территории конкретного уезда. Но в них, наряду с общими чертами, были свои особенности, обусловленные господствующим типом поземельных отношений в уезде и требующие самостоятельного исследования.
Методика анализа церковно-монастырского землевладения по писцовым книгам. В соответствии с методикой формулярного анализа данные писцовых книг о церковных погостах и монастырях сведены в таблицы, выстроенные строго в соответствии со структурой книги каждого конкретного уезда. Таблицы дают целостную картину административно-территориального, церковно-приходского и налогово-платежного устройства уездов в середине XVI—XVII вв. на основе одинаковых принципов, обозначенных писцовыми книгами. Такой подход позволил создать при помощи писцовых книг XVI— XVII вв. полный перечень церковных приходов и монастырей, определить их статус в уездах Русского Севера.
В писцовых книгах XVI—XVII вв. юридический статус землевладения церкви и мона-
стыря проявлялся в следующем комплексе черт: 1) место, занимаемое церковно-монастырской единицей в структуре книги (выявляло, представляли церковь и монастырь самостоятельную административную и налогово-платежную единицы или же были составной частью другой территориальной или налогово-платежной единицы); 2) наличие или отсутствие налогообложения (обеленных земель и угодий); 3) наличие перечня хозяйственных статей и сведений о включенных и исключенных писцами из налогообложения статей «в живущем» и «в пусте»; 4) принципы и нормы налогообложения.
Формуляр описания церкви и монастыря в каждом конкретном случае обладал своей спецификой, но принципиальных различий не было. Начальный протокол включал название погоста и монастыря в волости (стане, приходе) уезда, перечислял храмы и их посвящения, хозяйственные постройки. В некоторых монастырях и церквях подробно описано церковное имущество, указывались источники его поступления в монастырь и приход. В зависимости от конкретных условий поименно названы служители культа, их дворы, учтены церковная пашня и сенокосные угодья, лес. Особо учитывались тяглые и оброчные деревни с их населением, землями и угодьями. Сам перечень и количественное соотношение земель и угодий разного хозяйственного и юридического статуса в монастырской или церковной деревне, заложенные в книгах принципы и нормы их налогообложения позволяют предполагать тот или иной тип поземельных отношений в уезде, поскольку в уездах с разными типами поземельных отношений они различались. При наличии общих черт каждый погост и монастырь обладал своим статусом, т.е. определенной совокупностью прав и обязанностей перед лицом государства, местной и церковной администрации, крестьянского и приходского мира. В грани-
цах даже одного уезда необходимо рассматривать раздельно статус церкви и монастыря, разных монастырей.
Церковь бытовала в большинстве волостей и станов уездов Русского Севера. В формулярах книг упоминаются термины «волость» («стан»), «приход», «погост», «церковь». Анализ структуры писцовых книг свидетельствует о том, что погост, приход и волость — явления разного порядка. Волость, а в ряде случаев и приход — это административно-территориальная и налоговоплатежная единица. Крестьянское сообщество волости было объединено светским управлением, налоговой ответственностью всех ее членов. Приход, как религиозное сообщество крестьян, был частью волости, хотя иногда, упоминаясь в книгах как аналог волости, он мог служить административнотерриториальной и налогово-платежной единицей (Двинской, Устюжский уезды). Приходское сообщество было объединено религиозным и светским административным и налоговым управлением. В соответствии со структурой и содержанием книг, «погост» — культовый ансамбль в приходе. В этом смысле понятие «волость» шире понятий «приход» и «погост». Таким образом, предложенная методика исследования писцовых книг позволяет получить целостную массовую информацию о разных сторонах жизни крестьянских сообществ. В качестве же налогово-платежной единицы в книге упоминается только «церковь».
Место церкви в структуре книг и землевладения уезда было различным. В том случае, если церковь составляла самостоятельную платежную единицу в структуре книги, а соответственно в составе волости уезда, ее конкретные земельные участки описывались и облагались тяглом отдельно от крестьянских. И в общеуездных итоговых данных сведения о церковных землях и угодьях разного статуса составляли самостоятельный, от-
дельный от крестьянских раздел (например, в Двинском уезде).
В тех случаях, когда имущества церкви описывались и облагались в книгах совместно с крестьянскими, не составляя самостоятельных платежных единиц, церковь была дольщицей в волостном землевладении, местном управлении и налогообложении. В такой ситуации итоговые данные о количестве и видах земель и угодий подводились совместно с черносошными крестьянскими и не отличались по нормам и принципам обложения от черносошных. Например, в общеуездных итоговых данных Устьянских сох, Устюжского уезда нет деления на крестьянские и церковные платежные единицы.
Таким образом, положение церкви в структуре книги позволяет судить не только о статусе церковного землевладения, но и о типе поземельных отношений в уезде — подворно-участковом или складнически-доле-вом.
Формуляр описания церковной платежной единицы содержит данные о всех видах земель и угодий, бытовавших на ее территории, и позволяет судить об их хозяйственном и юридическом статусе, принципах и нормах их налогообложения, указывая, какие из них и какими видами налогов, по каким принципам и нормам обложены. При этом в книгах указано время возникновения церкви и ее владений, поскольку статус церковного землевладения зависел от времени приобретения земель и угодий церковью или монастырем (в Двинском уезде — «до писцов» и после «писцов» 1587 г.).
Монастырь. Изучение писцовых книг Русского Севера позволило сделать вывод о том, что единого статуса монастырского землевладения не было не только в разных, но и в одном уезде. О статусе каждого конкретного монастыря и его землевладения можно судить по характеру записи о нем в структуре книги и в ее итоговых данных. Он опреде-
ляется тем, составлял ли монастырь самостоятельную монастырскую платежную единицу или же его земли и угодья (либо их часть) входили в состав другой платежной единицы. Например, в Устюжском уезде наряду с монастырями, которые в 1623—1626 гг. «писались особ от волостных селений и угодий», существовали монастырские владения в составе волостей уезда10. Соотношение платежной единицы и монастыря было различным в зависимости от господствующего типа поземельных отношений в уезде: подворно-участкового или долевого. В первом случае землевладение монастыря было представлено конкретными земельными участками разного юридического статуса. В этом случае монастырь составлял самостоятельную платежную единицу, независимо от места расположения его земель и угодий.
Во втором монастырь становился дольщиком в деревенском имуществе и подчинялся власти крестьянской волости. Отсюда различия в юридическом статусе монастырских земель и угодий — обеленные, и тяг-лые-подворные и тяглые складнически-до-левые, оброчные; облагавшиеся тяглом по церковно-монастырским нормам и облагавшиеся по крестьянским нормам. В зависимости от статуса земель и угодий монастыри несли соответствующие ему налоги.
Различия в номенклатуре и нормах монастырских платежей позволяют говорить о специфике их управления, поскольку каждый вид платежей имел свое предназначение и использовался на различные нужды центральной и местной администрации. На основании этих данных можно судить о некоторых сторонах управления монастырем и территорией.
Исследование писцовых книг свидетельствует о том, что опираться на корпус актов из архивов духовного ведомства без учета статуса церковных и монастырских земель и угодий некорректно — это ведет к искаже-
нию картины монастырского землевладения.
Таким образом, в уездах Русского Севера монастырское землевладение было представлено землями и угодьями разного хозяйственного, юридического и социального статуса: привилегированными обеленными, непривилегированными тяглыми черносошными, оброчными.
Подводя итог исследования, представляется необходимым подчеркнуть, что методика изучения церковно-монастырского землевладения основана на комплексном системном анализе структуры писцовых книг в целом, формуляров описания конкретной налогово-платежной единицы, формуляров итоговых данных всех уровней по церковномонастырским налогово-платежным единицам как внутри книги одного уезда, так и
между книгами всех исследуемых уездов в хронологических рамках ХУІ—ХУІІ вв. В результате выявлены отраженные в книгах фундаментальные связи между характером административно-территориального и административно-налогового устройства уезда и спецификой юридического статуса представленных на его территории церковно-монастырских имуществ; между принципами формирования окладных единиц и их видами, видами и величиной платежей и их юридическим статусом; между видами земель и угодий на территории конкретной деревни и волости, принципами их налогообложения и спецификой их юридического статуса. Предлагаемая методика позволяет определять статус церковно-монастырского землевладения в налогово-платежной единице и уезде в целом.
Примечания
1Статус (от лат. 81аШю — состояние, положение) — собрание правил, определяющих полномочия и порядок деятельности какой-либо организации. См. в кн.: Новый иллюстрированный энциклопедический словарь. М., 2001. С. 689.
2Демчук Г.В. Земельный строй в Двинском уезде в XVII веке / УрО РАН. Екатеринбург, 2002. С. 195—
228.
3Каштанов С.М. Предмет, задачи и методы дипломатики // Источниковедение: Теоретические и методические проблемы. М., 1969. С. 134—170.
4Милов Л.В. Тенденции аграрного развития России первой половины XVII столетия / Л.В. Милов, М.Б. Булгаков, И.М. Гарскова; МГУ. М., 1986. С. 87.
5Васильев Ю.С. Материалы писцового делопроизводства Севера России Х^ в. как исторический источник // Крестьянство Севера России в Х^ в. Вологда, 1984. С. 22—23.
6Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. СПб., 2002. С. 97; и др.
7Суверенитет — единовластие верховного правителя, суверена. — См. в кн.: Политология: Энцикл. словарь. М., 1993. С. 367.
8Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. СПб., 2002. С. 104.
9Кадастр — документ, содержащий описание и оценку объектов налогового обложения. 10Колесников П.А. Северная Русь. Вологда, 1971. С. 105—106; Писцовые книги Русского Севера / отв. сост. Н.П. Воскобойникова. М., 2001. Вып. 1. С. 346—348.
Demchuk Galina
LAND OWNERSHIP OF CHURCHES AND MONASTERIES IN THE RUSSIAN NORTH IN THE XII-XVII CENTURIES
The article is devoted to examining the church and monastery status in the Russian North by the materials of scribe books (archival records). The article shows that their status varied both in different districts and within some individual district depending on the specific character of land tenure in the district.
Рецензенты — Куратов А.А., кандидат исторических наук, профессор кафедры отечественной истории Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова, заслуженный работник высшей школы РФ; Тере-бихин М.Н., доктор философских наук, профессор, директор Центра сравнительного религиоведения и этносеми-отики Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова
