CC BY
180
Музяков С.И.
ЦЕННОСТНЫЕ ОСНОВАНИЯ ВОИНСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Одной из важнейших черт человеческой деятельности является ее совместный, кооперированный характер, предполагающий объединение усилий множества индивидов для достижения определенных социально значимых целей. Но эти цели могут быть достигнуты лишь при условии соответствующей организации и координации усилий действующих индивидов, как в рамках отдельных сфер деятельности, так и в масштабе всего общества. Тем самым можно предположить, что деятельность имеет социальные и культурные признаки. Но, если изучение социальных признаков деятельности дает возможность понять, каким образом осуществляются характерные для общества неэнтропийные (упорядочивающие) и адаптивные процессы при его взаимодействии с природой, то при анализе культуры и образующих ее компонентов исследователь обнаруживает те непосредственные признаки, благодаря которым происходят процессы организации этой активности в ходе функционирования и развития общества. Именно в данной подсистеме общества сосредоточены основные нервные узлы человеческой активности, позволяющие ей осуществлять свои многообразные функции и достигать упорядочивающего и адаптивного эффекта, носящего, как уже отмечалось, весьма противоречивый характер1.
При рассмотрении современного общества на глобальном уровне, т.е. на уровне исследования человечества как становящегося единого субъекта деятельности, необходимость дифференциации различных сторон общества на социальную и культурную сферы отпадает. Ведь в данном случае единственным видом среды для деятельности человека выступает социокультурная среда, которая функционально трансформируется в особый механизм, призванный регулировать взаимоотношения между различными социальными системами и индивидами. Тем самым она выступает в виде культуры общественных и индивидуальных от-
ношений, выраженной в соответствующих учреждениях и нормах, регулирующих эти отношения.
Исходя из существующих концепций культуры в истории философии, анализа отечественной и зарубежной литературы по данной проблематике2, следует выделить несколько, наиболее разработанных, подходов к определению категории «культура», учет которых будет иметь большое значение для выявления ценностных оснований воинской деятельности.
В настоящее время в философской и культурологической литературе не менее двухсот определений категории «культура». Такое обилие определений вряд ли может быть объяснено лишь субъективизмом их авторов, хотя субъективизм во многих случаях действительно присутствует. Главную же причину сложившейся познавательной ситуации, очевидно, можно понять только с учетом чрезвычайной сложности самого познаваемого объекта - феномена культуры. И все же положение с определением культуры, с точки зрения В. Крапивенского, не так безнадежно, как может показаться на первый взгляд. Если попытаться классифицировать те сотни определений, о которых сейчас шла речь, то довольно четко вырисовываются три основных подхода: эмпирический, описательный подход, представляющий культуру как сумму, результат всей деятельности человека, то есть как совокупность предметов и ценностей, из которых складывается этот результат; деятельностный подход, рассматривающий культуру как вне-биологический, специфически человеческий способ деятельности; оценочный (аксиологический) подход, при котором «культурность» и «некультурность», равно как и степень культурности, определяются путем соотнесения оцениваемого с тем, что избрано в качестве эталона .
Существуют и другие подходы (структуралистский, семиотический, социологический, философско-антропологический, философско-исторический и др.), которые заслуживают внимания, т.к. в каждом из них делается акцент на существенной стороне культуры как явления4. Очевидно, что все они взаимодо-полняют друг друга и способствуют выработке наиболее полного и глубокого представления о ней.
В рамках социально-философского анализа именно аксиологический подход к пониманию культуры начинает сегодня преобладать в научной литературе. И это не в последнюю очередь связано с тем, что аксиологический подход не отвергает другие точки зрения, а впитывает в себя их рациональное содержание и тем самым рассматривает культуру как сверхсложную систему.
Действительно, не данный от природы, но благоприобретенный способ человеческой активности равен по объему результатам этой деятельности. Каждый существенный новый результат позволяет принципиально изменить способ деятельности в той или иной сфере, а некоторые из этих результатов по своей объективной роли становятся ориентиром, благодаря которому меняется стратегия функционирования социума, и он поднимается на новую ступень. Так, научнотехническая революция, связанная с созданием и массовым внедрением информационно-компьютерных систем, оказывается способной, вслед за кардинальным изменением технологического базиса цивилизации (и на основе этого изменения), внести принципиальные изменения буквально во все важнейшие структурные элементы социума, начиная с производственных отношений и кончая психологией общества. Сравнивая между собой способы человеческой деятельности в разные исторические эпохи, в разных регионах, в разных сферах ученые, по сути дела, используют рациональный момент, содержащийся в аксиологическом подходе к культуре.
Анализ существующих взглядов на культуру в рамках аксиологического подхода позволяет сделать ряд выводов методологического характера и выявить ценностные основания воинской деятельности.
Во-первых, аксиологический подход предполагает рассмотрение истории развития общества и армии с точки зрения смены культурно-исторических типов (цивилизаций). Следует подчеркнуть, что в рамках предложенного подхода именно ценности, значимости являются системообразующим фактором и выступают решающим, первостепенным условием на определенных этапах развития общества. Именно ценностный фактор придает цивилизации определенность и законченность ее «образу»5.
Во-вторых, в рамках аксиологического подхода по-новому рассматриваются значение элитарной культуры, носителем которой может быть творческое меньшинство общества, которое на конкретных этапах развития общества может играть (и играет) решающую роль в его развитии. Например, события в октябре 1917 г. и в августе 1991 г., произошли при участии, и, одновременно, безучастности политической и творческой интеллигенции. В первом случае небольшая партия большевиков (в апреле 1917 г. она насчитывала примерно 40 тыс. членов), сумела объединить многомиллионные массы общей идеей и направить их на защиту ценностей социалистического строя, а во втором - произошел обратный процесс, когда демократы полностью изменили вектор развития России, сделав ставку на либеральные ценности. В обоих случаях решающую роль сыграла интеллигенция, которая, являясь хранителем и носителем культурных ценностей, смогла коренным образом изменить тип социальной организации.
В-третьих, аксиологический подход позволяет определить фундаментальные основы развития социальных общностей. Ценности, идеалы, идеи, теории, настроения, чувства, традиции и т.п., позволяют сформулировать и определить тенденции и перспективы духовной эволюции народа, понять специфику его поведения в те или иные исторические периоды развития нации, наметить возможные всплески творческой активности, которые необходимо учитывать в обеспечении духовной и информационной безопасности общества, государства и личности.
Но прежде чем приступить непосредственно к исследованию ценностных оснований воинской деятельности, необходимо уточнить некоторые исходные представления.
Ценностная проблематика представляет интерес во все времена, не только в кризисных ситуациях, но и в условиях стабильности общественных систем, т.к. индивиды и общества отличаются друг от друга не просто внешними проявлениями в поведении и функционировании, но самим смыслом своего существования. Пристальное внимание к подобным различиям также приводит к ценностям как неким сущностям, позволяющим понять эти различия. Не случайно поэтому,
по мнению зарубежного автора, «понятию ценности должно бы принадлежать центральное место во всех науках об обществе»6.
Таким образом, в исследовании ценностных оснований воинской деятельности целесообразно использовать ряд взаимосвязанных подходов в их единстве и взаимодополняемости, то есть использовать методологию системного исследования.
Наряду с названными подходами, с точки зрения уяснения ценностных оснований воинской деятельности, назовем онтологический подход. С позиции онтологического подхода ценностные основания любого вида деятельности формируются с учетом особенностей цивилизационного развития государства, т.е., ценностей и значимостей данной цивилизации, а также анализа внутреннего содержания деятельности как социокультурного явления. По мнению военного философа О.Х-А. Рахимова: «Деятельность представляется нам как реально существующее явление, социальный процесс и в то же время один из способов бытия людей, в котором диалектически взаимодействуют объективное и субъек-
7
тивное, духовное и практическое» .
Научный подход к анализу соотношения объективного и субъективного в содержании деятельности, а в рамках данного исследования воинской деятельности, предполагает уяснение особенностей каждой из сторон.
Содержание объективной стороны ценностных оснований воинской деятельности составляют условия зарождения данной формы человеческой активности, связанной с необходимостью защиты общественных интересов с помощью военной силы. Такая форма активности возникает в соответствии с существующими в этом обществе нормами и правилами, кодексами поведения и отражает, в конечном счете, экономические, политические, национально-этнические, культурно-исторические, природно-географические и другие особенности различных народов, государств и цивилизаций. Ценность и значимость данной формы деятельности обусловлены цивилизационными, ментальными особенностями развития общества.
Например, ценностная детерминация деятельности первобытного человека осуществлялась посредством обычаев, традиций, производственных и праздничных ритуалов. Определенная система запретов (табу), игравшая также большую роль в регламентации поведения человека родового общества выступала как чисто внешний непреложный императив, не требующий мотивировки или обоснования.
Сориентированность нравственного сознания на внешние требования, в известной мере, сохранялась в рабовладельческом и феодальном обществах. Примечательной, с точки зрения нравственных требований, была cформулированная Чингис-ханом Великая Яса - свод законов, который основывался на обязательности взаимопомощи, единой для всех воинов дисциплине и осуждении предательства без каких-либо компромиссов.
Главный смысл внешних, объективных требований к людям заложен в золотом правиле нравственности, отраженном еще в библейских писаниях в виде заповеди: поступай по отношению к другим так, как ты хотел бы, чтобы поступили по отношению к тебе.
Система ценностных детерминант воинской деятельности складывается не только под влиянием и в результате требований общественной необходимости, но, прежде всего, благодаря творческой активности самой личности с ее нравственными мотивами, целями, установками, ценностными ориентациями, свободой воли, способностью принимать компетентные решения, т.е. благодаря тому, что составляет субъективную сторону ценностной детерминации.
Недооценка субъективных возможностей военнослужащего в деятельности, дефицит свобод и прав личности чреваты для любой организации стагнацией и разрушением. «В самом деле, - отмечает Э. Маркарян, - если субъект деятельности представляет собой не более чем персонифицированное общество, т. е. действует только в соответствии с общественными нормами и стандартами, то откуда возникнет изменение этих стандартов, как появятся новые нормы? Мы не сможем ответить на этот вопрос, если не обратимся к личности действующего субъекта, если не примем во внимание то обстоятельство, что он не только про-
дукт общественных отношений, но кое-что сверх того»8. Я.С. Злобин видит источник нового в целеполагании. По его мнению, не условия детерминируют выбор цели, ее устанавливает сам свободно действующий субъект.
С этим можно полностью согласиться: в анализе условий, оценке обстановки, в выборе цели, в выработке плана действий и выборе средств субъект, хотя и опирается на социально признанные нормы и стандарты, но руководствуется все-таки своим собственным пониманием ситуации, своими вкусами и предпочтениями. Именно поэтому осуществление даже одной и той же деятельности варьируется у разных индивидов и результат деятельности несет на себе отпечаток личности деятеля. Общество не может порождать нового, новое создается лишь отдельным индивидом, который нарушает существующие социальные нормы и стандарты, вносит в деятельность черты своей индивидуальности, часто ошибается, не достигает своих целей, порой гибнет, но иногда добивается успеха и создает новые образцы деятельности и поведения. Поэтому, как ни важно описывать деятельность со стороны воплощенных в ней общественных отношений, не менее важно описывать ее как творческое самовыражение отдельной личности.
То, что называют ныне направленностью личности, может выступать лишь как фрагмент, как конечный отрезок бесконечной устремленности, если последняя субъектом обретена. На уровне устремленности сущность человека выразима и объяснима не через детерминации снизу и не как функционально-потребностно полезная норма, но скорее через ее незавершимый путь и универсальное созидательное назначение. С этой точки зрения ценностные ориентации субъекта деятельности, личности бывают двоякого рода: ригористические и утилитарные. В их истолковании в философско-этической мысли к середине XIX века сложились две основные разнонаправленные позиции - концепция безусловного долженствования, или категорического императива И.Канта и учение утилитаризма, основателями которого были И.Бентам и Д. Милль.
В философско-этическом учении И.Канта мораль представляет собой особый способ регуляции человеческой деятельности. Согласно его концепции, обя-
зательно должны быть определенные нравственные мотивы, которыми человек руководствуется в процессе жизнедеятельности. Определяющее влияние на поступки человека оказывает представление о долге, априорно присущее сознанию индивида.. Безусловное долженствование, писал И.Кант, «чистое представление о долге и вообще нравственном законе, без всякой чуждой примеси ... имеет на человеческое сердце гораздо более сильное влияние, чем все другие мотивы»9.
Своеобразной альтернативой кантовской концепции категорического императива, безусловного долженствования, возведенного в ранг морального закона, явилась утилитаристская трактовка соотношения нравственного и целесообразного в деятельности индивидов.
Основатель этого направления И.Бентам считал, что главным принципом детерминации человеческой деятельности является принцип наибольшего удовлетворения, который он положил в основу определения добра и других этических категорий. Это означало, что критерием оценки поступков служат только соображения выгоды или пользы. Именно эти соображения и придают поступкам человека моральный характер. При этом Бентам подчеркивал, что мотивы действия лишены ценностного характера, и этим самым оправдывал его, подчиняя нравственное целесообразному.
Таким образом, в обществе, где один человек видит в другом средство для достижения своих корыстных или прагматических целей, полезность поступка сводится только к выгоде, расчету, "общему" результату. Однако не все, как показывает история общественного развития, что полезно человеку, нравственно. «Но нравственное значение, - писал Г.В. Плеханов, - может приобрести то, что полезно для жизни и для его развития: не человек для нравственности, а нравственность для человека»10.
Социально-философское обоснование соотношения нравственного и целесообразного в человеческой деятельности предполагает ответ на вопрос о том, что лежит в мировоззренческом фундаменте моральных требований к индивиду -субъективно выбираемая духовная ценность или внешняя необходимость, принимающая форму долженствования?
На первый взгляд, прагматическая и нравственная ориентации в деятельности человека слиты, неразделимы. Но особый способ ценностной детерминации позволяет оценивать используемые человеком средства с точки зрения нравственных требований общества, сопоставлять их с целями и, наконец, оценивать как частные, ситуативные, по сравнению с фундаментальными потребностями общества и человека. В этом заложен главный смысл творчески-созидательной силы ценностных оснований деятельности.
Обобщая вышесказанное, можно заключить, что между объективным и субъективным в содержании ценностных оснований деятельности существует диалектическая взаимосвязь. Однако эти стороны нельзя в той же мере отождествлять между собой, в какой нельзя и абсолютно противопоставлять друг другу. Например, В.И. Ленин указывал, что «различие субъективного от объективного есть, но и оно имеет свои границы»11.
Именно в русле диалектического единства тождества и различия возникают и разрешаются противоречия между должным, с точки зрения интересов общества, и, желаемым, с точки зрения интересов личности; между принятыми в обществе нормами, правилами поведения и духовным потенциалом личности; между нравственным идеалом и действительностью. Эти противоречия выступают онтологической основой, а вместе с тем и источником деятельности, а процесс их разрешения - ее движущей силой.
Принципиальное значение для понимания содержания ценностных оснований воинской деятельности имеет вопрос о соотношении в нем духовного и практического. Тем более, что в последние десятилетия по этой проблеме ведутся острые дискуссии. С одной стороны, наблюдаются попытки свести все содержание ценностных оснований к сфере духовного, сознания, к рефлексии. Так, В.Н. Щердаков утверждает, что «мораль есть форма общественного сознания, которая содержит в себе нормы, регулирующие поведение, но отнюдь не само поведение...»12. С другой стороны, заметна тенденция к «материализации» моральной регуляции, полному отождествлению ее с моральной практикой, общественным бытием13.
Совершенно очевидно, что неправомерно отдавать предпочтение либо первой, либо второй позиции, поскольку по своему содержанию воинская деятельность не только духовное, но и практическое явление. Сознание не пассивно отражает действительность, а по своей природе является активным отношением к этой действительности, обеспечивающим переход к практическому поведению.
Поэтому в содержании воинской деятельности тесно переплетаются различные элементы морального сознания: рациональные, эмоционально-
психологические, ценностно-нормативные, а также результаты их объективации в различные формы моральной практики - нравственную деятельность, поведение и поступки людей.
Единство духовной и практической сторон воинской деятельности - лишь относительный момент в функционировании и развитии ее ценностного содержания. Абсолютным является непрерывный процесс возникновения и разрешения противоречий между ними, что дает импульс, источник саморазвития всей системы ценностных оснований воинской деятельности.
На всем протяжении развития деятельности человек постепенно менял свою чисто природную, естественную жизнь на жизнь искусственную, создававшуюся в соответствии с его запросами, как материальными, так и духовными. Принимая духовные сущности, человек «впускал» их в свою материальную жизнь, т.е. объективировал. Объективируясь, явления духовной жизни создавали культуру (т.е. сферу созданного, сотворенного искусственно). Последняя же более или менее - в зависимости от обстоятельств - влияла на устроение материальной жизни человека - цивилизацию, прежде всего на социальность во всех ее проявлениях. В результате человек постепенно шел все к большему разделению труда и появлению различных форм деятельности. Появлению воинской деятельности способствовали ряд условий объективного характера, которые явились результатом разрешения противоречий мировоззренческого характера и имеют свои специфические особенности.
Воинская деятельность - это специфический, относительно самостоятельный вид социальной активности, связанный с обеспечением безопасности
общества в процессе военной службы. Воинская деятельность выступает не только сферой проявления социальной активности воина, но и эффективным средством развития личности, обогащения её ценностно-мотивационного компонента.
Исходя из такого определения, к специфическим особенностям воинской деятельности можно отнести следующие моменты:
Во-первых, в основе воинской деятельности лежат преимущественно духовные интересы, стимулы и мотивы. Воинский труд не носит предметнопроизводственного характера. Несмотря на то, что военнослужащие не производят материальных ценностей в широком понимании, их труд является общественно значимым и полезным14. Это вытекает из необходимости вооруженной защиты государственных интересов.
Во-вторых, воинская деятельность в современных условиях характеризуется возрастанием в ней роли умственного труда, высокой степенью интеллектуализации. Предпринимаемые сегодня попытки технического оснащения армии и флота новейшими образцами вооружения и военной техники требуют, в свою очередь, воспитания высокоразвитого в техническом, интеллектуальном и общекультурном отношении военного человека.
В-третьих, ратный труд имеет ярко выраженную целевую социальную направленность, при анализе которой нельзя не видеть связи субъекта и объекта. Эта связь конкретизируется в отношении воина к предмету его деятельности -боевой технике и вооружению. При анализе объектов воинской деятельности в их реальной связи и выполняемых функций по защите Отечества активность воина становится носителем социального и духовного смысла15.
В-четвертых, воинская деятельность характеризуется исключительно высоким физическим и духовным напряжением, связанным с условиями учебнобоевой жизни. Это обстоятельство указывает на необходимость формирования у военнослужащих выдержки, дисциплинированности, преданности Отечеству, самоотверженности и других ценностных качеств, так необходимых для успешного выполнения воинского долга перед Родиной.
В-пятых, отличие воинской деятельности от других видов активности состоит, прежде всего, в её разрушительной силе. И ответственность человека, наделенного такой силой, предполагает быть наивысшей. Отсутствие такой ответственности может привести к негативным последствиям в виде различных издевательств над мирным населением и пленными военнослужащими.
И, наконец, в-шестых, воинская деятельность характеризуется наличием в ней строгой системы надежных и четко обозначенных духовных ценностей, на основе которых становится возможным целенаправленное формирование сознания защитников Отечества. Представляется, что сегодня, как никогда, нужна общенациональная система ценностей, адаптированная для военных, которая поддерживалась бы и проводилась в жизнь государством и которая может быть основой формирования сознания военнослужащих. Армия должна осознанно служить идеалам демократического общества, реально мощной, в экономическом и социально-политическом отношении, державе.
Учитывая специфику армейской организации, следует сделать вывод о том, что воинская деятельность, будучи детерминированной природой человека и социальными потребностями общества, является жизненно необходимой формой активности в обществе. Она обусловлена и регулируется с помощью целой системы норм и правил, закреплённых в военно-правовых актах. Вместе с тем, военнослужащий, как гражданин, придерживается тех норм и ценностей, которые действуют в обществе и которые определяют ценностные основания его деятельности.
Необычность изучения воинской деятельности состоит в её абстрактности и конкретности. Воинская деятельность, с одной стороны, должна удовлетворять потребности в безопасности общества и личности, развития мировоззрения и социальных качеств воинов армии и флота. С другой стороны - она включает в себя вполне конкретные виды и средства осуществления безопасности общества и личности, государства и индивида..
Поэтому, когда мы говорим о деятельности вообще и воинской деятельности в частности, мы всегда имеем в виду некоторые процессы, известным обра-
зом объединенные между собой, имеющие свой источник, свое начало, свою направленность, свое осуществление, развитие и обусловленные определенной системой ценностей.
Внутреннюю структуру деятельности можно представить в виде взаимосвязанных структурных элементов, имеющих динамический и открытый характер. По мнению многих ученых, такими элементами деятельности являются потребности, интересы, мотивы, цели, средства, результат16.
Рассмотрение внутренней структуры деятельности как абстрактного явления дает нам возможность увидеть динамику развития человека и общества в снятом, распредмеченном виде. Такой идеализированный тип деятельности, наложенный на объективные условия: цивилизационные особенности той или иной социальной общности позволяет конкретизировать виды деятельности, по результатам оценивать значимость различных видов деятельности. Например, один из важнейших компонентов деятельности - мотив - для проявления активности китайца и русского человека будет различным.
Мотивом деятельности называется то, что побуждает ее, ради чего она осуществляется. В качестве мотива обычно выступает конкретная потребность, которая в ходе и с помощью данной деятельности удовлетворяется. Но в воинской деятельности объяснение мотивации из потребностей любого толка и ранга невозможно ввиду специфических особенностей, которые были перечислены выше. Наоборот, воинская деятельность требует контроля над потребностями и подчинена их ценностной мотивации. Но ценностные содержания, в их безусловной значимости для субъекта, отнюдь не поддаются редукции их, к каким бы то ни было продуктам деятельности, ее дериватам и результатам. Ценностные измерения воинской деятельности и их источник в неисчерпаемой диалектике объективной среды в социальном измерении.
Поэтому мотивы человеческой деятельности, в том числе и воинской, могут быть самыми различными: органическими, функциональными, материальными, социальными, духовными.
Духовные мотивы лежат в основе тех видов деятельности, которые связаны с самосовершенствованием человека. Тип деятельности обычно определяется по ее доминирующему мотиву (доминирующему потому, что всякая человеческая деятельность полимотивирована, т.е. побуждается несколькими различными мотивами).
Воинская деятельность, например, отличается от других видов деятельности теми мотивами, которые позволяют проявлять активность военнослужащим по отношению к объекту, вступать в отношения с другими субъектами деятельности по поводу производства такого продукта как «защита». По выражению К.
17
Маркса, деятельность солдат производит защиту, но не хлеб . В основании воинской деятельности лежит особый мотив, связанный с сохранением собственной жизни и жизни других людей.
Для военнослужащего мотивация деятельности не может лежать в плоскости материальных ценностей. Потому что сама сфера его деятельности лежит в области духовных ценностей, таких, как: жизнь, свобода, благо, защита и т.д. Он осознаёт себя причастным к высшей ценности - жизни. В этом плане ему не требуется внешнее принуждение, поскольку внутренняя ответственность нанести вред, сотворить что-либо недостойное, обеспечивает процесс внутренней, осознанной мотивации.
Высокая ответственность, прежде всего, должна проявляться по отношению к самому себе, ибо такие ценности, как долг, честь, достоинство, ответственность, являются своеобразной цементирующей основой духовного мира военнослужащего, его мировоззрения и средством активизации его деятельности.
Таким образом, духовность, будучи внутренним свойством души военного человека, понимается нами как существенная черта личности, как её важнейшая мотивация, связанная с сознательной деятельностью и выражающая смысл, цель деятельности, являющаяся тем «краеугольным камнем», на котором можно строить «мировоззренческое здание» и всю жизнь.
Материал, изложенный в данной статье, позволил автору сделать некоторые выводы.
1. Ценностные основания воинской деятельности предпочтительнее рассматривать в единстве, применив различные подходы и методы исследования, то есть, использовав методологию системного исследования. В этом разнообразии подходов, в первую очередь, назовем аксиологический подход, который позволяет определить фундаментальные основы развития социальных общностей. Именно аксиологический подход, не отрицая другие, впитывает в себя их рациональное содержание и тем самым позволяет определить ценности, придающие жизни смысл. Рядом с проблемами бытия (ЗетБргоЫеше) становятся проблемы ценностей ^ейргоЫеше). Такая форма «социального бытия», считается предпочтительной, если она хочет быть универсальной. Лишь таким образом она охватывает поистине целое и не ограничивается, подобно другим наукам, частью18.
2. С позиции онтологического подхода ценностные основания воинской деятельности формируются с учетом особенностей цивилизационного развития государства, а также анализа внутреннего содержания деятельности как социокультурного явления.
3. Рассмотрение внутренней и внешней сторон воинской деятельности дает нам возможность проследить динамику развития цивилизационных, этнических, профессиональных и других видов ценностей. В этом процессе деятельность выступает как субстанция, которая стремится утвердить ее как способ бытия «социальной материи», оставаясь верной определенной, сложившейся внутри нее культурной парадигме. Но, несмотря на определенную консервативность своей сущности, деятельность остается открытой системой, готовой существенно обогащаться новым содержанием на основе процессов распредмечивания. Именно последние призваны и могут обогащать деятельностную сферу, расширять ее предметное поле и усложнять его состав. Тогда открывается путь к объяснению не мотивации из потребностей любого толка и ранга, а, наоборот, контроля над потребностями и подчинения их ценностной мотивации19. Ценностные измерения культуры задают общий вектор развития военного человека и наполняют содержание воинской деятельности социокультурными признаками.
1 Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука: (логико-методол. анализ). М.: Мысль, 1983. С. 68.
2 См.: Балакина Т.И. История русской культуры. М., 1995; Ерасов Б.С. Социальная культурология. М., 1996; Гуревич П.С. Культурология. М., 1996; Гуревич П.С. Философия культуры. М., 1995; Каверин Б.И., Демидов И.В. Философия: учеб. пособие. М., 2001; Культурология. Ростов н/Д., 1995; Философия культуры. Становление и развитие. СПб., 1998; Чугунов В.М. Духовный потенциал военной безопасности государства (социально-философский анализ). Монино, 1998. С. 14-27 и др.
3 См.: Крапивенский Проблема культуры в современной философии. М., 2002. С. 314.
4 См.: Балакина Т.И. Указ. соч.; Беловинский Л.В. История русской материальной культуры. М., 1995; Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1990; Ерасов Б.С. Социальная культурология. М., 1996; Георгиева Т.С. История русской культуры. М., 1998; Гуревич П.С. Указ. соч; Культурология. Ростов н/Д., 1995; Сравнительное изучение цивилизаций: хрестоматия. М., 1999; Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992; Тойнби А. Постижение истории. М., 1991; Философия культуры. Становление и развитие. СПб., 1998; Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.,1991 и др.
5 См.: Петрий П.В. Духовные ценности общества и армия. М., 2002. С. 38.
6 RokeachM. The Nature of Human Values. New York. 1973. P. 3.
7 Рахимов О.Х.-А. Моральная регуляция воинской деятельности. М., 1999. С. 26.
8 См.: Маркарян Э.С. Указ. соч. С. 83.
9 Кант И. Сочинения. М., 1965. Т. 4. С. 248.
10 Плеханов Г.В. Избранные философские произведения. М., 1958. С. 434.
11 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 29. С.90.
12 Щердаков В.Н. Аксиология и этика //Актуальные проблемы марксистской этики. Тбилиси, 1967. С. 318.
13 См.: ВасиленкоВ.А. Мораль и общественная практика. М., 1983. С. 92.
14 См. ст. 1 Закона РФ «О статусе военнослужащих» закрепляет данное положение следующим образом: «Особенности правового статуса военнослужащих в обществе определяются возложенными на них обязанностями по вооруженной защите государства, связанными с необходимостью беспрекословного выполнения поставленных задач в любых условиях, в том числе с риском для жизни.
15 См.: Чернавин Ю.А. Социальный статус военнослужащего. М., 1998. С. 74-77.
16 Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. М., 1972; Кветной М.С. Человеческая деятельность: сущность, структура, типы (социологический аспект). Саратов, 1974; Каган М.С. Человеческая деятельность (опыт системного анализа). М., 1974; Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 2004 и др.
17Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. Т. 26. Ч. 1. С. 283.
18 См.: Риккерт Г. Философия жизни. К., 1998. С. 282.
19 См.: Батищев Г. С. Неисчерпанные возможности и границы применимости категории деятельности // Над чем работают, о чем спорят философы. Деятельность: теории, методология, проблемы. М., Политиздат, 1990. С. 34.
