CC BY
143
О.Л. Верёвкин
ЦЕННОСТЬ ОБРАЗОВАНИЯ В ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ
ВЕРЕВКИН Олег Леонидович - научный сотрудник Центра социологических исследований Минобрнауки РФ. E-mail: avtor-07@yandex.ru
Приводятся данные общероссийских исследований, осуществляемых Центром социологических исследований Минобрнауки РФ. Анализируются ответы респондентов на вопрос о необходимости реформирования системы российского образования и их мнения относительно принятия тех или иных мер.
Ключевые слова: реформы, образование, проблемы высшего образования,
трудоустройство, платное обучение, коррумпированность
Актуальность реформирования системы российского образования в целом и высшей школы в частности не вызывает сомнений. Как отмечают социологи, доля тех, кто признаёт необходимость в таком реформировании, за последние несколько лет существенно возросла. По данным общероссийских исследований, проводимых сотрудниками Центра социологических исследований Минобрнауки РФ, если в 1998 г. 34% респондентов на соответствующий вопрос отвечали утвердительно, а 44% - отрицательно, то в 2009 г. число сторонников реформы увеличилось до 65%, а противников снизилось до 12%.
Интерес к реформе с ростом материального благополучия повышается: среди людей с хорошим материальным положением насчитываются 69% её сторонников. Что при этом ожидают респонденты? В ходе опроса были получены следующие ответы (расположены в порядке убывания частоты упоминания): сделать высшее образование более доступным для населения, повысить зарплату преподавателям, обеспечить бесплатное обучение, ликвидировать коррумпированность преподавательского состава, создать равные возможности для получения высшего образования, усовершенствовать процедуру вступительных экзаменов в вузы.
Одной из главных проблем респонденты считают сложности с трудоустройством по специальности (73%). Кроме того, называются платное обучение (69%), сложность поступления
(41%), низкое качество подготовки специалистов (23%) и чрезмерное их количество (11%). Дискуссия о том, каким должно быть высшее образование - более специализированным или универсальным, - вылилась в сетования респондентов о слишком большом объёме вспомогательных предметов (13%). Действительно, сегодня высшее образование лишь расширяет возможности выбора профессии, не гарантируя устройство по специальности, поскольку медленно реагирует на потребности рынка, тогда как должно их предвидеть. Вероятно, сейчас нецелесообразно готовить узкопрофильных специалистов с высшим образованием - конъюнктура рынка за годы их обучения может измениться.
Судя по данным наших исследований, складывается тенденция, при которой первое высшее образование всё в большей степени рассматривается не как профессиональное, а как "общее", а выпускники и даже абитуриенты всё меньше связывают выбранный вуз и специальность со своей будущей карьерой. В начальном профессиональном образовании всё меньше ценятся профессиональные навыки. Согласно опросам работодателей, для них гораздо важнее дисциплина и ответственность выпускников ПТУ, чем уровень их квалификации. Парадоксальная ситуация сложилась и в общем образовании: с одной стороны, школа потеряла всякое самостоятельное значение и однозначно расценивается как этап подготовки в вуз, с другой - и родители, и ученики предпочитают не углублённое изучение отдельных предметов, а конкретные навыки, в первую очередь коммуникативные.
В 2000-2009 гг. Центром социологических исследований Минобрнауки РФ в рамках многолетнего мониторинга изучалось отношение студентов к платной и бесплатной формам получения высшего образования. В каждом опросе участвовали более 2200 студентов вузов из 12 регионов страны. Оказалось, что большинство респондентов не считают платное образование более престижным и качественным, причём две трети из тех, кто учится платно, разделяют это мнение. Платную же форму выбирают в основном потому, что она даёт гарантированное поступление в вуз, а заодно и отсрочку от армии.
Ценность высшего образования в глазах россиян достаточно высока. Более 70% опрошенных родителей хотят, чтобы их дети окончили вузы. Среди горожан с хорошим материальным положением доля сторонников такой позиции достигает 92%.
Ведущими детерминантами стартовых позиций молодёжи являются такие социокультурные факторы, как образование родителей и регион проживания. Оба эти фактора формируют специфическую социокультурную среду обитания молодых людей, определяющую в дальнейшем их реальные возможности и потенциальную направленность
мотивации. Обращает на себя внимание подчинённое положение материального фактора, что вполне закономерно в условиях тотального обнищания населения.
На дифференциацию образования влияют не только разные социальные страты, но и разные подсистемы образования. Например, профильность вузовского образования "давит" на среднюю школу: создаются профильные классы при вузах (по большей части платные). Сказываются и гендерные различия. По нашим данным, с первого по восьмой класс девочки и мальчики распределены примерно поровну, а в выпускном классе учатся уже 56% девушек и 44% юношей, то есть возрастает гендерное неравенство. Оно проявляется и в таком факте: на планах поступления в вуз девушек почти не сказывается, в какой семье они росли - полной или неполной, а на соответствующие планы юношей это обстоятельство заметно влияет (из неполных семей значительно меньше ориентированных на высшую школу).
В условиях социального расслоения российского общества выявляются три типовые модели социального старта. В первой жизненные планы молодёжи ориентированы на высшее образование, на достижение которого направлены интересы и практическая деятельность 25-30% молодых людей. Однако каждый третий руководствуется сугубо житейскими мотивами: получение диплома или отсрочка от армии. Во второй модели социальный старт также связывается с образованием, но конкретные формы его продолжения не определены. Как свидетельствуют наши исследования, всё зависит от обстоятельств: наличия учебного заведения в районе проживания, уровне знаний, полученных в школе, наличия денег у родителей для оплаты учёбы. Две трети молодых людей ответили, что будут стремиться поступить в какое-либо профессиональное училище или техникум, ставя во главу угла не столько его профиль, сколько доступность. Многие попытаются поступить в институт, но не очень огорчатся в случае неудачи. Сторонники третьей модели (около 12%) однозначно исключают для себя продолжение учёбы и активизируют поиск подходящей работы. Большинство из них (70%) руководствуются лишь уровнем оплаты труда. К данной группе относятся и те молодые люди, которые ориентированы на досуг, а живут за счёт случайных заработков или помощи родителей. Общим для всех моделей является значимая доля риска: социальный старт всё больше становится личным делом молодых людей и их родителей. Поэтому в условиях жёсткой индивидуализации отсутствие целенаправленной социальной политики и необходимых гарантий в сфере образования усиливает взаимозависимость низкого социального статуса и неопределённых перспектив социального продвижения, углубляет риски нисходящей социальной мобильности молодёжи.
Ряд признаков в современном российском обществе указывает на тенденцию к увеличению неравенства в образовании. К ним относятся: 1) рост числа частных (негосударственных) учебных заведений всех уровней и количества людей, получающих в них образование; 2) появление элитных школ, прежде всего общего среднего образования; 3) автономизация (отделение) системы образования для лиц с ограниченными возможностями; 4) обособление школ для национальных меньшинств и коренного населения; 5) уменьшение государственных вложений в профессиональную подготовку детей из семей с низким социальным статусом.
В условиях социального и материального расслоения, расширения платного образования и неразвитости системы кредитов на обучение сужается социальная база интеллектуально-профессионального потенциала страны. Особенно неблагополучная ситуация складывается для выходцев из сельской местности. Если 10 лет назад до 60% выпускников сельских школ поступали в средние специальные и высшие учебные заведения, связанные в основном с работой на селе, и потом, как правило, пополняли ряды сельской интеллигенции, то сейчас такое намерение наблюдается лишь у 10-15%. Социальные последствия очевидны: снижение уровня образования сельчан, уменьшение слоя специалистов с образованием, изменение социальной структуры села в сторону её архаизации, духовная и технологическая стагнация.
Представители малообеспеченных слоёв даже при выраженной мотивации не могут преодолеть "социальные барьеры" (прежде всего материальные) на пути получения качественного образования, которое обеспечило бы им успешную социальную мобильность. Известно, что в процессах социальной мобильности образование, особенно профессиональное, играет первостепенную роль и его доступность для "простого народа" является одним из показателей открытости общества. Современное российское общество становится более "закрытым", с ярко выраженными полюсами социального неравенства, которое наследуется социально.
Всё нагляднее проявляется и такая тенденция: девальвация профессиональных знаний при возрастающей значимости социальных связей. Возникают определённые социальные "перегородки", в рамках которых формируются статусные позиции. В России, в отличие от Запада, социальные позиции всегда закреплялись преимущественно не отчуждёнными формами функционально-ролевых отношений, а межперсональными связями.
Ориентация системы образования на расширение платных услуг развивается сегодня быстрее роста платёжеспособности молодёжи. Современная система образования слишком
прямолинейно учитывает признак "материальное положение" социальных групп и слоёв, повторяя все изгибы (и перегибы) имущественной стратификации нынешнего российского общества. Воздействие этого института на социальную структуру общества практически "не работает". Результаты нашего исследования свидетельствуют, что сила и власть денег вторгаются в сферу образования уже на этапе допрофессионального обучения и серьёзно влияют на воспроизводство социальной структуры общества. К 11-му классу наблюдается выбывание из контингента учащихся детей из семей рабочих, мелких служащих, безработных, неполных семей. Происходит не только изменение социального состава учащихся различных типов школ, но и вымывание низкостатусных групп из сферы образования вообще. Речь идёт уже не о доступе к качественному профессиональному образованию, а об элементарной грамотности. Как неоднократно отмечалось в средствах массовой информации, среди призывников растёт число молодых людей, не имеющих начального образования, попросту неграмотных. К сожалению, судя по всему, тенденция усиления социальной дифференциации в сфере образования по материальному положению семей будет возрастать.
У современной молодёжи "общественно-стереотипный" смысл учёбы сменился на смысл "социальных ожиданий", предполагающих повышение индивидуального социального положения. В таких условиях претерпевает изменение профессиональная функция образования. Этот социальный институт вынужденно переориентируется от доминанты расширенного воспроизводства знаний и квалификации работников к доминанте воспроизводства престижа отдельных социальных групп. Модернизация образования призвана не допустить подавления сугубо образовательных функций со стороны других социальных подсистем, более того, реформирование должно способствовать усилению влияния образования как системообразующей составляющей общества.
Образование играет важную роль в социальной дифференциации и социальной мобильности. В традиционных обществах основными "каналами" социальной мобильности и факторами социальной дифференциации являются социальное происхождение и личные связи. Образование становится более доступным, и его роль в этих процессах повышается. Сословные перегородки размываются, появляется больше возможностей с помощью образования добиться заметного положения в обществе. Тем не менее достаточно сильными "фильтрующими" средствами остаются социальное происхождение, наличие экономического и политического капитала. В постиндустриальном обществе на первый план выдвигается сфера услуг, приоритетными становятся знания, получение и распространение информации. Бурное развитие глобальных информационных сетей кардинально меняет жизнь многих людей.
Появляется новая социальная общность - информационное сообщество, или так называемое киберпространство, которому присущи открытость, зрелость общественных связей, наличие действенного общественного мнения. Образование по инерции продолжает носить массовый характер (хотя такого количества специалистов сейчас, возможно, и не требуется) и способствует увеличению социальной мобильности. В ситуации, когда далеко не все выпускники находят себе работу по специальности, увеличение числа учебных заведений делает социальную организацию общества всё более неустойчивой. С другой стороны, сужаются возможности для освоения престижных профессий, некоторые из них доступны в основном тем, кто имеет связи или деньги. Поэтому образование продолжает выступать фактором социальной дифференциации в обществе.
В нынешней ситуации реформаторам системы образования предстоит ответить на следующие вопросы: как перераспределяются ресурсы, увеличивающие или снижающие шансы индивидов быть конкурентоспособными на рынке труда, и какую роль в этом играет образование? Как образование помогает людям в поиске новых форм поведения, активности, инициативности, предприимчивости в управлении собственной жизнью? Можно ли говорить об инновационной функции образования не в смысле её роли в появлении новых социальных слоёв, а в смысле значения в изменении социальных связей, влиянии на поведение?
На протяжении последнего десятилетия в российской образовательной политике борются, по меньшей мере, две основные стратегии: радикально-либеральная, которая выступает прежде всего за элитарное образование, и демократическая, она же социальная, которая исходит из того, что образование должно быть максимально доступно всем гражданам страны. Представляется, что сегодня образование в большей степени выступает как фактор дифференциации, нежели интеграции. Международные исследования, в том числе доклады Организации экономического сотрудничества и развития, показывают, что уровень неравенства прав в области образования в России недопустимо высок. И это несмотря на то, что Закон РФ "Об образовании" вроде бы направлен на ограничение неравенства: в нём декларируется создание дополнительных возможностей получения образования для некоторых категорий инвалидов, их детей, участников боевых действий и т.п. Но заблокировать влияние на доступ к образованию обострившегося в стране социального неравенства с помощью только закона не удастся.
Ещё больше усугубляет ситуацию факт неравномерности расходов на образование из бюджетов различных регионов. Об этом свидетельствуют, в частности, новые тенденции выбора вуза. Более половины опрошенных нами родителей убеждены, что их сыну или дочери
придётся обучаться в вузе родного города или, в крайнем случае, в соседней области, поскольку на учёбу и жизнь в других городах средств не хватает. На усиление селективной функции образования указывает и качественное изменение социального состава студентов вузов, произошедшее в последнее десятилетие. Сейчас более половины студентов являются выходцами из семей интеллигенции.
Учебные заведения получили значительную самостоятельность в решении вопросов подготовки специалистов. В то же время отсутствие образовательных региональных концепций привело к тому, что подготовка кадров стала осуществляться исходя не из потребностей рынка, а из спроса на образовательные услуги, который зачастую подаёт фальшивые сигналы и не выражает потребностей общества. В действительности развитие рынка платных образовательных услуг в России определяется рядом специфических обстоятельств: психологически неопределённым отношением общества и населения к этому рынку; диспропорцией в размещении учебных заведений на территории страны; необходимостью повышения образовательного потенциала на периферии; различиями в доходах отдельных социальных групп и др. Влияние этих обстоятельств применительно к периферийным учебным заведениям профессионального образования противоречиво: с одной стороны, замедленная реакция рынка образовательных услуг на определённых территориях, с другой, - наоборот, резкие скачки, например, в использовании платных форм подготовки специалистов, причём преимущественно за счёт личных средств населения, а не предприятий. Несомненно, развитие дифференцированного по качеству и стоимости обучения рынка образовательных услуг неизбежно и оправданно. Вместе с тем незыблемой основой и стратегическим приоритетом государственной политики в области профессионального образования должно оставаться требование равного и бесплатного доступа граждан России к образованию. Иначе будет сужаться социальное поле отбора наиболее ценных интеллектуальных ресурсов.
Зададимся теперь вопросом: должны ли быть жёстко увязаны рынок образовательных услуг и рынок труда? Многие отвечают утвердительно, полагая, что система образования должна чётко реагировать на рыночные запросы. Но на самом деле это невозможно по ряду причин. Прежде всего сказывается инерционность сознания учащейся молодёжи, а также системы профессионального образования, которая не очень стремится к переменам (в отличие от рынка труда, который значительно более динамичен) и создаёт о себе мифы. Например: она якобы знает всё, что нужно рынку труда. Однако эти знания чрезвычайно поверхностны, и реалии рынка далеко не всегда и не во всём их подтверждают. Вот почему (при отсутствии научно обоснованных прогнозов потребности в рабочей силе определённого
уровня и качества образования) система профессионального обучения обычно либо отстаёт от требования рынка труда, либо, ориентируясь на сиюминутную конъюнктуру профессий и специальностей, создаёт избыток выпускников по некоторым специальностям, что, естественно, не содействует здоровой конкуренции между ними, а приводит лишь к возникновению социальной напряжённости.
За последние годы рынок образовательных услуг формируется очень активно. Но происходит это стихийно. В результате наблюдается перепроизводство бухгалтеров, менеджеров, юристов при нехватке учителей, врачей, работников культуры, не говоря уже о рабочих разных профессий. Под влиянием структурных преобразований сокращается кредит доверия к государственному сектору экономики. По данным исследования, проведённого по репрезентативной для Костромской области выборке, среди выпускников школ 36.8% предпочли бы работать в частном секторе и только 16.2% - в государственном. Такой перекос связан с представлениями молодых людей о том, что здесь можно больше зарабатывать и вовремя получать зарплату. Но справедливо ли, что, получая профессию за государственный счёт, они идут работать в частные фирмы и предприятия?
С другой стороны, развитие платного образования влечёт за собой такие последствия, как низкое качество подготовки специалистов. Сложившаяся система дистанционного обучения позволяет получать образование любому заплатившему за это деньги. В учебных заведениях такого типа практически нет процедуры отчисления за неуспеваемость, преподавание ведётся совместителями. Получение специальностей в государственных учебных заведениях, которые пользуются спросом на рынке труда, сопровождается разрастанием коррупции и взяточничества. Одновременно от учреждений государственного образования отсекаются способные, но бедные молодые люди.
Можно выделить несколько ключевых моментов, характеризующих рынок и образовательное пространство. Во-первых, сужается спрос на подготовку молодых специалистов. В ряде регионов спад промышленного производства привёл к сокращению специалистов с высшим образованием в промышленности с 1998 по 2008 г. с 15.7 до 11.8% и в строительстве с 11.3 до 7.6% от общего числа производственного персонала. Рельефно проявляется тенденция ограничения пространственной подвижности населения. По нашим данным, 92% выпускников местных вузов остаются в регионе. Во-вторых, обостряются проблемы трудоустройства молодёжи. Около 50% всех типов профессий (а с техническим образованием до 80%), получаемых молодыми людьми в учебных заведениях, остаются невостребованными на рынке труда. В связи с этим примерно половина молодых
специалистов меняют свою базовую профессию, не приступив к работе по полученной специальности. В-третьих, в Сибири и на Дальнем Востоке дешёвая иностранная рабочая сила давит на региональный рынок труда. В значительной мере конкуренцию выпускникам составляют мигранты из других регионов и стран. Особенно сказывается миграция квалифицированных рабочих, владеющих двумя-тремя профессиями. По данным иммиграционных служб Читинской области, в 2000 г. организациями области было привлечено 1381 иностранных рабочих, в 2008 г. -12 746. Похожие ситуации складываются в Алтайском и Хабаровском краях, Новосибирской, Иркутской областях, Приморье и других регионах.
Особо следует отметить несоответствие качества образовательных услуг требованиям регионального рынка труда. Чтобы достичь определённого баланса между рынком труда и образовательной системой региона, необходимо решить комплекс задач, среди которых важнейшая - интеграция на региональном уровне профессиональных училищ, колледжей и вузов, то есть воссоздание ступенчатой структуры подготовки профессиональных кадров трёх уровней: начального, среднего и высшего.
Социальные последствия рыночных преобразований в сфере высшего образования нельзя трактовать однозначно. Наряду с такими прогрессивными явлениями, как развитие негосударственных образовательных форм, совершенствование структуры подготовки специалистов и расширение самостоятельности вузов, возникает множество негативных тенденций, отрицательно влияющих на состояние социальной сферы общества. Так, в последние годы наблюдается "избыточное образование": рост доли людей с высшим образованием в общей численности безработных, а также увеличение числа выпускников высшей школы, работающих не по специальности или на должностях, не требующих высшего образования. Кстати, судя по вакансиям на рынке труда, в коммерческих структурах практически не осталось должностей, не требующих наличия высшего образования, владения компьютером и знания иностранных языков, причём зачастую такие требования явно не обоснованны. Подобная практика приводит к стремлению всё большего числа выпускников школ любой ценой получить высшее образование, что в итоге увеличивает предложение рабочей силы со стороны молодых специалистов и ещё больше девальвирует диплом о высшем образовании.
Росту численности принятых в высшую школу способствует практика вузов, организующих облегчённые экзамены для абитуриентов, поступающих на коммерческой основе, а также стремление родителей "дать ребёнку высшее образование" любой ценой. Все это негативно влияет на эффективность образования, поскольку создаёт у вузов иллюзию
благополучия и не особенно стимулирует повышение качества их услуг. Кроме того, поток "дипломированных специалистов" без глубоких знаний и опыта работы вызывает дополнительное напряжение на рынке труда.
Проблема неравенства в системе образования - многоаспектная. Существенное значение имеет региональный аспект. В России много регионов, отличающихся спецификой условий, влияющих на образование. В нашем исследовании мы выделили 12 типов региональных "образовательных укладов" (разница в показателях образовательной статистики, уровнях социокультурной активности населения, развитии рынка труда и т.д.). Образовательная политика с учётом особенностей названных укладов отсутствует. Попутно отметим, что у нас до сих пор нет солидной образовательной статистики, включающей необходимые социальные индикаторы.
По мнению работодателей, студенты нацелены лишь на получение дипломов, а приобретение знаний уходит на второй план. Зачастую молодые талантливые ребята с повышенной самооценкой, но без опыта работы претендуют на высокооплачиваемую работу. Но они не нужны работодателю, поскольку, с его точки зрения, ничего не умеют. Современный рынок труда мало оправдывает надежды студентов - диплом не решает проблем выпускников вузов. Как уже отмечалось, сегодня стандартный набор требований к кандидату на "фирменную" вакансию для специалиста с высшим образование таков: стаж работы по специальности не менее двух лет, свободное владение иностранным языком и компьютером. Процесс поиска работы может затянуться на месяцы. По своей специальности устраиваются 40-50% выпускников, хотя значительное число организаций во всех секторах экономики испытывает серьёзные проблемы с кадрами.
Увеличение доли людей с высшим образованием - общемировая тенденция. Согласно прогнозу, через 15-20 лет в развитых странах более 60% людей будут иметь высшее образование. Но в России тяга к образованию приобретает своеобразные формы. Высшему образованию отводится роль буфера между школой и взрослой жизнью, однако, к сожалению, его не воспринимают как этап профессиональной карьеры. Между тем именно такое отношение к образованию надо культивировать. То же можно сказать и о профессионально-техническом образовании. Очевидно, что большинство хороших отечественных компаний нуждается в том, чтобы иметь собственные ПТУ; в США, например, профессионально-техническое образование вообще находится в ведении компаний, они сами готовят для себя специалистов.
И ещё одно соображение. Если образование будет тотально-бюджетным, бесплатным для студентов, то вряд ли сможет быть хорошим и престижным по-настоящему. Всё стоит денег - и современное оборудование, и профессора. А чтобы не дискриминировать тех, у кого недостаточно средств, но кто может и хочет учиться, следует ввести программы государственного кредитования. Кредиты могли бы выдавать и компании-работодатели.
Очевидно, что со временем государственные и негосударственные вузы уравняются в правах и обязанностях, а самое главное - в отношении к ним общества. Государственные вузы с отменой ограничений на платный набор вполне смогут заниматься предпринимательской деятельностью, а на негосударственные вузы распространится государственный заказ. На Дне открытых дверей перестанут задавать вопрос: ваш вуз государственный или нет? Сложится другая система оценок - такая же, как и во всём остальном мире, со следующими критериями: качество учебного процесса, востребованность профессий на рынке труда, наличие устойчивых связей с работодателями. Главное - научиться слышать потребителей своих услуг: студентов и работодателей. Только тогда механизм привлечения средств в сферу образования, в том числе из негосударственных источников, станет эффективным рычагом воздействия реальных потребителей на структуру, качество и уровень подготовки специалистов в нашей стране.
Литература:
1. Александрова О. Мотивы выбора образовательных стратегий на новом этапе реформы высшей школы // Высшее образование в России. - 2008. - N 9. - С. 72-79.
2. Белоусова Е.В. Маркетинговое управление в сфере оказания образовательных услуг // Университетское управление: практика и анализ. - 2005. - N 2. - С. 76-81.
3. Валиев Ш.З. Роль образования в общественном воспроизводстве // Экономика и управление. - 2001. - N5. - С.65-68.
4. Воинова О.В. Мировой рынок образования // Социология образования. - 2008. - N
1. - С. 56-82.
5. Галаган А.И. Современное состояние мирового рынка образовательных услуг и положение на нем России // Социально-гуманитарные знания. - 2004. - N 3. - С. 61-75.
6. Гневашева В.А. Социально-экономическая значимость образования как общественного блага // Экономика образования. - 2008. - N 6. - С. 33-44.
7. Донецкий А.М. Современные подходы к профессиональной ориентации и обучению населения // Известия Академии труда и занятости. - 2004. - N 1/2. - С. 120-122.
